Реформация, наряду с Возрождением и Просвещением, явилась именно той основой, на которой развивалась (и довольно успешно!) на протяжении почти трех столетий западноевропейская и выросшая из нее американская правовая и политическая культура. Учения М. Лютера и Ж.Кальвина открывали возможность для разведения проблем веры и научного познания. Развитие последнего, в свою очередь, коренным образом изменяло подход к проблеме познания общества и государства. Появилась реальная возможность изучить государство с точки зрения его устройства и закономерностей функционирования, возникло новое мировоззрение, новый взгляд на мир.
Отказ от понимания государства как чего-то раз и навсегда устоявшегося, данного и не подлежащего изменению, а также познанию неизбежно порождал иные трактовки. "Вообще "государство" как политический институт с рационально разработанным правом и ориентированным на рационально сформулированные правила, на законы, управление чиновников-специалистов в данной существенной комбинации известно только Западу, хотя начатки всего этого были и в других культурах"[272].
Однако, оценивая роль Реформации в подготовке интеллектуальных предпосылок, важных для создания современных государственно-правовых концепций, в том числе и различных вариантов определения сущности и значения разделения властей, можно считать лишь первым шагом в этом направлении. Был изменен вектор теоретического развития, но реальные контуры его стали видны на следующем этапе - в эпоху Просвещения.
Фундаментальные сдвиги в развитии естественных наук, связанные с Н.Коперником, И.Кеплером, Г.Галилеем и особенно И.Ньютоном, коренным образом повлияли не только на конкретные области знания, но и на подход к миру в целом, к оценке и пониманию социально-правовых явлений. Именно на эту посылку следует обратить внимание, пытаясь понять особенности и характер государственно-правовых концепций в Англии, Франции и других западноевропейских странах в XVII-XVIII вв.
В области общественно-политической деятельности последствием этих представлений стали идеи о возможности создания разумного общественного порядка, рационально функционирующего государственного устройства.
Непревзойденным образцом этого как в идейно-теоретическом, так и в практическом плане была Англия, где уже в первой половине XVII в. начинается отход от традиционного общества и вхождение в полосу интенсивной социально-экономической и политической модернизации. Последнее приводит к тому, что уже в конце XVII - начале XVIII вв. функции законодательной и исполнительной власти в рамках английской государственной системы достаточно четко разграничены, и само понимание этой проблемы (что еще более важно) становится принципиально иным[273].
В плане философско-правового осмысления важным этапом на этом пути стали работы Т.Гоббса, в первую очередь "Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского" (1651г.)[274]. "Левиафан" с полным основанием считается первым произведением Нового Времени, развернувшем полное и систематическое учение о государстве. Причем, при рассмотрении роли произведения Гоббса на становление концепции разделения властей надо обратить внимание на три проблемы:
- сущность и природу человека;
- роль государства;
- осмысление устройства идеально-функционирующего государства.
Некоторые исследователи считают, что, говоря о функциональном разделении властей, Т.Гоббс пытался сформулировать гораздо более сложную проблему, а именно, четко разделяя отдельные ветви власти, он старался найти те конкретные рамки, ту план-форму, на которых эти ветви взаимодействуют, образуя эффективно работающую систему, а не разваливая государство своим соперничеством.
В 1689 году принимается "Билль о правах" - нормативно-правовой акт, ставший во многом рубежным для истории английской монархии. В своих тринадцати статьях "Билль о правах" четко установил конституционные гарантии власти парламента, ограничив компетенцию короля в законодательной, судебной, финансовой и военной областях. Фактически были заложены правовые основы конституционной монархии, был найден компромисс между набиравшей силу буржуазией и уже в достаточной мере обуржуазившимся дворянством. Этот компромисс был найден по основополагающим вопросам в развитии общества (заметим, что поиск компромиссов и в настоящее время является одной из наиболее примечательных черт английской и американской политической культуры) и стал важнейшим условием возникновения концепции Джона Локка, основным социально-философским сочинением которого стали "Два трактата о гражданском правлении" (1679-1681 гг.) в момент обострения отношений между короной и парламентом, незадолго до "славной революции"[275].
С самого начала Локк решительно порвал с исходившей от Т. Гоббса традицией отношения к монархии. Именно поэтому, рассматривая соотношение властей, Локк отдавал бесспорное первенство законодательной власти, признавая ее "не только верховной властью в государстве, но и священной, неизменной в руках тех, кому сообщество однажды ее доверило[276]. Он очень подробно теоретизирует относительно принципов функционирования законодательной власти, определяя пределы ее полномочий, в качестве которых выступают опубликованные и установленные законы. Кроме этого, Джон Локк проводит интересную аналогию между политическим организмом и английским пониманием доверительного общества (траста): законодательный орган как поверенный должен заниматься защитой природных прав граждан-доверителей, в противоположном случае он утрачивает свои полномочия (в целом данная позиция является основой современной британской или вестминстерской модели разделения властей).
Подобное понимание значения и ключевых функций законодательной власти органично включается в рамки так называемой английской концепции свободы. Последняя представляет собой "слоеный пирог", нижним слоем которого является государство как политическая организация общества, а верхним - "природная сфера свободы" в виде системы неотчуждаемых (естественных) прав человека. Причем (и это важно[277]), ни при каких условиях эти слои не смешиваются друг с другом[278].
Существование исполнительной власти объясняется у Локка необходимостью постоянно исполнять и надзирать за исполнением законов. Непременным условием этой ветви власти является ее отделение от власти законодательной. Представляет немалый интерес идея философа о разделении самой исполнительной власти на власть собственно исполнительную, занимающуюся вопросами внутренними, и власть "федеративную" ("конфедеративную"), в компетенцию которой входит право решения вопросов войны и мира, заключение международных соглашений, ведение дел с отдельными лицами, сообществами за пределами данного государства[279]. Подобным подразделением Локк как бы уравновешивает между собой отдельные части исполнительной власти, "специализирует" их, делая эту (довольно опасную для двух остальных ветвей) ветвь власти одновременно эффективной и безопасной, т.е. эффективной во внешнеполитических делах и в то же время неспособной использовать свою внешнею мощь для подчинения других ветвей власти.
Взаимное уравновешивание разных ветвей власти, являющееся одним из стержневых моментов всей концепции Локка, будет выглядеть очень неубедительно и, в какой-то мере, искусственно, без включения в данный механизм судебной власти. Это оправдано, во-первых, тем, что для английской правовой системы судебная власть всегда была достаточно самостоятельной ветвью власти, а авторитет суда в обществе традиционно высокий[280], во-вторых, сама система аргументации Локка во многом приводит его к необходимости, по крайней мере, трех ветвей власти, взаимно уравновешивающих друг друга.
В завершение заметим, что описанная Локком система, в которую входят законодательная, исполнительная и конфедеративная власти, в немалой степени напоминает систему статического равновесия и явно соответствует тону и методу английского Просвещения.
Итак, к концу XVII в. концепция разделения властей, основанная на принципиально новых по отношению к предыдущему периоду трактовках сущности человека, общества и государства, уже обрела свои основные черты. Однако данная концепция имела еще достаточно схематичный характер и во многом опиралась на опыт только одной страны. Поэтому обогащение и уточнение концепции, придание ей универсального характера стало делом следующих веков.