— Софи, мы что, идем в склеп? — наконец спросила Тесс. Темнота и тишина ее нервировали.
Софи хихикнула, фонарь качнулся, и тени заплясали, закривлялись еще быстрее.
— Это помещение действительно когда-то было склепом, но потом мистер Бранвелл устроил там лабораторию. Теперь он оттуда не выходит ни днем ни ночью, переделывает старые механизмы и проводит различные эксперименты. Иногда это очень нервирует миссис Бранвелл.
— Что же он там делает? — Тесс едва не споткнулась на неровной ступеньке. Ей пришлось схватиться за стену, чтобы сохранить равновесие, но Софи, казалось, не заметила этого.
— Да чего только не делает, — заметила служанка, и ее голос эхом разнесся по подземелью. — В основном изобретает новое оружие и защитные механизмы для сумеречных охотников. Он, знаете ли, без ума от всяких занятных штуковин, в которых есть винтики и колесики. Миссис Бранвелл иногда говорит, что Генри любил бы ее сильнее, если бы она заводилась, подобно часам. — И Софи рассмеялась.
— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, Софи, что вы очень привязаны к миссис и мистеру Бранвелл, — заметила Тесс.
Горничная на это ничего не ответила, но выпрямилась и так гордо вскинула голову, будто хотела сказать: «Ну конечно же… это само собой разумеется».
— Во всяком случае, вы их любите намного сильнее, чем Уилла, — добавила Тесс, надеясь смягчить девушку, рассмешив ее.
— Уилла?! — В голосе Софи прозвучало нескрываемое отвращение. — Он… Знаете, мисс Грей, Уилл действительно плохой человек. Напоминает мне сына моего прошлого работодателя. Он точно так же, как и мистер Херондэйл, был без ума от самого себя. Считал себя пупом земли. С самого своего рождения он получал все, что хотел, и такое отношение чрезвычайно его избаловало. Потому он не переносил отказов и становился в подобных случаях очень жесток… — Она машинально подняла руку и дотронулась до лица, как раз до того места, где от уголка рта до виска тянулся уродливый шрам.
— И что было тогда?
Софи быстро взяла себя в руки, и голос ее вновь зазвучал решительно:
— Тогда он старался сделать так, чтобы понравившаяся ему… вещь не досталась никому. — Она переложила горящий фонарь из одной руки в другую и внимательно посмотрела вниз, где угольно-черные тени сплетались друг с другом. — Будьте осторожны, мисс. Дальше лестница ужасно скользкая — в подвалах всегда было сыро, с этим уж ничего не поделаешь.
Тесс еще сильнее прижалась к стене и стала медленно спускаться вниз. Камень показался ей холодным.
— Вы думаете, я должна хорошо относиться к Уиллу просто потому, что он сумеречный охотник? — поинтересовалась тем временем Софи. — Знаете, не такие уж они и приятные люди, скажу я вам. Они полагают, будто лучше всех. Вот взять хотя бы мисс Джессамину… Однако мистер Карстаирс совсем другой. Он вообще не похож на остальных, даже на мистера и миссис Бранвелл.
Прежде чем Тесс смогла ответить, они резко остановились. Лестница закончилась тяжелой дубовой дверью, забранной решеткой. Софи потянула широкий железный брус, идущий поперек двери, и с трудом толкнула его вниз.
Дверь распахнулась, открыв огромный, ярко освещенный зал. Без сомнения, когда-то это был склеп церкви, давным-давно стоявшей на месте Академии. Толстые приземистые колонны поддерживали сводчатый потолок, терявшийся в темноте. Пол был выложен огромными неровными каменными плитами, потемневшими от времени. На некоторых из них до сих пор явственно различались слова, и Тесс предположила, что под ними кости покойников, некогда нашедших в церкви свой последний приют. Естественно, в помещении не было окон, однако оно было ярко освещено колдовскими камнями, установленными в медных светильниках по всему периметру зала.
Весь центр зала был заставлен большими деревянными столами, заваленными различными хитроумными механизмами и их деталями, о предназначении которых Тесс даже догадываться не могла. То тут, то там попадались длинные обрезки медного провода и заполненные жидкостями всевозможных цветов стеклянные мензурки: из некоторых валил густой дым, а некоторые источали восхитительные ароматы. Воздух, однако, был свежим и наполненным озоном, прямо как перед грозой. Один стол был полностью завален оружием — в колдовском свете хищно сверкали острые клинки. Рядом находился полузаконченный костюм, напоминающий тонкую металлическую броню, очень искусно выполненную. Он висел на проволочной рамке над большим каменным столом, чью поверхность закрывали толстые шерстяные одеяла.
У стола стоял Генри, а рядом с ним — Шарлотта. Генри показывал жене медное колесо, возможно часть какого-то прибора, и что-то объяснял низким, тихим голосом.
Сейчас вместо своего обычного костюма он накинул свободную холщовую рубашку — обыватели обычно представляют себе в таких рубашках рыбаков, — измазанную грязью и какой-то темной жидкостью.
Однако больше всего поразило Тесс то, с какой уверенностью Генри говорил с Шарлоттой. От его обычной застенчивости не осталось и следа. Когда же он поднял голову и посмотрел прямо на Тесс, то та поразилась еще больше, встретившись с его ясным и прямым взглядом.
— Мисс Грей! Софи проводила вас сюда? Умница.
— Да, она… — начала было Тесс, покосившись через плечо, но Софи рядом уже не было. Она, скорее всего, осталась стоять в дверях, а потом беззвучно удалилась.
Тесс почувствовала себя в дурацком положении из-за того, что не заметила ее ухода.
— Да… — пробормотала она еще раз. — Софи сказала, что вы хотели видеть меня.
— Это и в самом деле так, — согласился Генри. — Мы хотим, чтобы ты нам немного помогла. Не могла бы ты подойти сюда, моя дорогая?
Он жестом подозвал девушку, чтобы она присоединилась к нему и Шарлотте у стола. Приблизившись, Тесс обратила внимание на то, каким бледным и напряженным было лицо Шарлотты. Когда она встретилась с девушкой взглядом, то даже на секунду зажмурилась, словно стыдилась того, что сейчас должно было произойти. Однако Шарлотта быстро взяла себя в руки и, прикусив губу, посмотрела Тесс прямо в глаза, а потом вновь перевела взгляд на стол, где под широкой сероватой простыней что-то двигалось.
Тесс моргнула. Может, ей показалось? Но нет, ткань определенно шевелилась, и теперь, стоя ближе, Тесс поняла, что на столе лежат не просто какие-то вещи, прикрытые тканью. Это было что-то, похожее на., человеческое тело! Она затаила дыхание от страха, когда Генри подался вперед, взял простыню за угол и потянул на себя, открывая то, что лежало на столе. Голову Тесс сдавил железный обруч, в глазах потемнело, и, чтобы не упасть, она схватилась за край стола. Миранда!
Мертвая девушка лежала на спине. Руки ее были раскинуты в стороны, сосульки тусклых волос падали на обнаженные плечи. Глаза, которые так не нравились Тесс — синие, какие-то неестественные, будто сделанные из фарфора, — теперь отсутствовали. На белом лице на их месте зияли лишь черные дыры. Дешевое платье было разрезано до талии, обнажая грудь. Тесс вздрогнула и отвела взгляд, но потом в изумлении вновь посмотрела на тело. Не было ни обрывков мышц, ни крови, хотя грудь Миранды была рассечена и ее кожа разошлась в стороны, подобно кожуре апельсина. Внутри в свете колдовских ламп сверкал… металл!
Тесс сделала маленький шажок вперед, и еще один, и еще, пока не застыла перед самым столом, где лежала Миранда. Там, где должна была сочиться кровью порванная и истерзанная плоть, были лишь два куска отогнутой в стороны белой кожи, а под ними — металлический щиток. Листы меди, соединенные довольно сложным образом, составляли грудь и постепенно переходили в сетку из меди и гибкой бронзы — талию девушки. Тесс внимательно осмотрела тело и увидела, что в центре груди зияет дыра величиной примерно с ее ладонь — кто-то вырезал оттуда кусочек металла.
— Тесс, Уилл и Джем нашли ее в доме Темных сестер. — Голос Шарлотты звучал мягко, но настойчиво. — Когда они пришли туда, дом уже пустовал какое-то время. Оттуда даже мебель вывезли. Оставили только ее, одну, в комнате наверху…
Тесс, которая не могла отвести взгляда от тела горничной, лишь слабо кивнула:
— Это Миранда. Она прислуживала сестрам.
— Ты знаешь что-нибудь о ней? Кто она? Откуда? Чем еще она занималась?
— Нет, больше я ничего не знаю. Она никогда не разговаривала со мной, лишь передавала приказы сестер.
Генри запустил палец за нижнюю губу Миранды и потянул, открывая рот:
— У нее есть рудиментарный металлический язык, но ее рот не приспособлен для речи или питания. К тому же у нее нет ни кишок, ни желудка. Ее рот заканчивается листом металла, почти сразу за зубами… — Он повернул голову служанки, что-то внимательно рассматривая.
— Кто она такая? — поинтересовалась Тесс. — Одна из жительниц Теневого мира или демон?
— Нет. — Генри наконец оставил в покое челюсти Миранды. — Она совершенно точно неживое существо. Всего лишь автомат, пусть даже и очень искусно, сработанный. Дьявольски сложный механизм, лишь созданный похожим на человека.
Технологию производства таких машин разработал еще Леонардо да Винчи. Среди его многочисленных рисунков можно даже найти чертеж механического существа, похожего на человека, которое могло сидеть, гулять и поворачивать голову. Кстати, именно Леонардо да Винчи первым предположил, что люди — это не что иное, как сложные машины. Наши внутренности напоминают винтики, поршни и кулаки, просто сделаны они не из металла, а из мускулов и плоти. Так почему же нельзя их заменить медью и железом? — задавал себе вопрос великий изобретатель. Почему нельзя построить человека? Но это… Ни Жаке Дро[61]ни Маллардет[62]никогда не могли и мечтать о подобном. Настоящий биоавтомат, самоходный, самонаправляющийся, завернутый в искусно выполненную кожу, неотличимую от человеческой плоти. — Его глаза сияли. — Она — само совершенство.
— Генри, хватит восторгов. — Голос Шарлотты звучал напряженно. — Все, что ты рассказываешь, безусловно, очень интересно, но намного более интересно, откуда взялась эта машина, кто ее сконструировал.
Генри провел тыльной стороной руки по лбу:
— Да… Те тела в подвале. Безмолвные братья исследовали их. У большинства не хватало органов, у некоторых отсутствовали кости и хрящи, кого-то обрили наголо. Мы не знаем точно, но предполагаем, что Темные сестры использовали тела жертв, чтобы на их основе конструировать такие вот механические существа, вроде Миранды.
— И кучера, — добавила Тесс. — Думаю, он точно такой же. Какой кошмар!
— Дальше — больше, — продолжала Шарлотта. — Механические инструменты в подвале Темных сестер были изготовлены фирмой «Мортмэйн и компания». Фирмой, где работал твой брат.
— Мортмэйн! — Тесс оторвала взгляд от лежащей на столе девушки и с испугом взглянула на Шарлотту: — Вы видели Мортмэйна? Он что-то рассказал вам о Нате?
Перед тем как ответить, Шарлотта бросила на Генри быстрый взгляд, и Тесс, которая внимательно следила за миссис Бранвелл, поняла — ей сейчас солгут. Она прекрасно знала этот взгляд, взгляд заговорщиков. Так же они переглядывались с Натом, когда решали что-нибудь скрыть от тети Генриетты.
— Вы что-то скрываете от меня, — заявила девушка, не дожидаясь ответа. — Где мой брат? Что о нем знает Мортмэйн?
Шарлотта тяжело вздохнула:
— Мортмэйн — член «Клуба Преисподняя», которым, кажется, управляют обитатели Темного мира. Думаю, он увяз в этом деле по самую макушку.
— Но что они сделали с моим братом?
— Ваш брат узнал о Клубе и непременно захотел стать его членом. Его очаровал Теневой мир, он посчитал, что общение с волшебным народом, как вы, миряне, называете обитателей Нижнего мира, может быть очень романтичным. Он стал работать на главу лондонского клана вампиров де Куинси, очень влиятельного обитателя Темного мира. Де Куинси фактически глава «Клуба Преисподняя». — В голосе Шарлотты звучало откровенное отвращение. — И знаешь, как его называют рядовые члены Клуба?
У Тесс закружилась голова, и, чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за край стола.
— Магистр? — прошептала она побелевшими губами.
Шарлотта посмотрела на Генри, копавшегося в груди лежавшего на столе автомата. Неожиданно он за что-то ухватился, рванул на себя и… вытянул человеческое сердце, красное, живое, но твердое на вид и блестящее, словно лакированное. Медные и серебряные провода уходили от него вглубь тела. Каждые несколько секунд оно вяло тикало. Так или иначе, но оно все еще билось.
— Подержи-ка, — попросил он Тесс. — Я хочу кое-что проверить. Только поосторожнее — по этим медным трубкам в тело поступают масло и прочие лековоспламеняющиеся жидкости.
Тесс охватил такой ужас, что она смогла только отрицательно покачать головой.
— Хорошо, — сказал Генри, хотя выглядел он разочарованным. — Но я хотел бы, чтобы ты это видела. Если ты просто будешь смотреть… — Он покрутил сердце в длинных пальцах и показал плоскую металлическую пластинку на противоположной стороне. Там стояло клеймо с большой «К» и маленькой «д» под ней.
— Печать де Куинси, — пояснила Шарлотта, лицо ее стало очень суровым. — Я видела этот знак прежде на его письмах. Он всегда считался союзником Анклава… Во всяком случае, я так думала. Он даже присутствовал при подписании Соглашения. Де Куинси очень могуществен, он управляет всеми детьми ночи, живущими в западной части города. Мортмэйн клялся, что де Куинси всего лишь купил у него части механизма. Выходит, не только ты должна была бы послужить целям Магистра. В доме Темных сестер делали еще и этих механических существ.
— Если этот вампир и есть тот самый Магистр, — медленно проговорила Тесс, — тогда это по его приказу меня похитили Темные сестры, и это он вынудил Ната написать мне письмо. Он должен знать, где мой брат. — Шарлотта вместо ответа слабо улыбнулась, а голос Тесс с каждым словом звучал все более и более твердо: — Не воображайте, будто мне все равно, что Магистр хотел со мной сделать! Мне хочется знать, почему меня похитили и для чего учили изменяться. А еще откуда Магистр узнал о моих способностях. И не думайте, что я не хотела бы отомстить. Я бы сделала это, сделала не раздумывая, если бы только могла… — Ее голос дрогнул. — Но сейчас я не могу думать об этом. У меня больше никого нет, кроме брата, и я должна найти его во что бы то ни стало.
— Мы найдем его, Тесс, — заверила девушку Шарлотта, и в голосе ее звучала несгибаемая уверенность. — Так или иначе, но Темные сестры, Натаниэль, де Куинси, да и вы сами — всего лишь части одной загадки. И думаю, мы пока еще просто не нашли недостающие фрагменты, чтобы решить эту головоломку.
— Да, и я очень надеюсь, что мы скоро их обнаружим, — добавил Генри, бросив грустный взгляд на распростертое на столе тело. — Меня мучает один вопрос: зачем вампиру понадобились механические люди? На первый взгляд все это не имеет ни малейшего смысла.
— Ты прав, но это только на первый взгляд, — возразила Шарлотта и в задумчивости опустила голову. — Но мы разберемся что к чему.
* * *
Генри остался в лаборатории даже после того, как Шарлотта объявила, что пришло время подниматься наверх и приступать к ужину. Он рассеянно заверил супругу, что подойдет через пять минут, и махнул им на прощание рукой, уже полностью погрузившись в свои чертежи, на что Шарлотта лишь печально покачала головой.
— Лаборатория Генри… Никогда не видела ничего подобного, — сказала Тесс миссис Бранвелл, когда они уже преодолели половину лестницы.
Надо сказать, что Тесс, которая, без сомнения, былa намного моложе Шарлотты, уже успела порядком запыхаться, а миссис Бранвелл все шла и шла вперед, не сбавляя шагу и ни разу не сбившись с дыхания. Казалось, что она и вовсе не знает, что такое усталость.
— Да, — печально согласилась Шарлотта. — Генри проводил бы там дни и ночи напролет, если бы я позволила.
«Если бы я позволила» — эти слова удивили Тесс. Генри был мужчиной, и разве это не он должен решать что и кому позволять в собственном доме? Тесс всегда казалось, что главнейшая обязанность жены — беспрекословно выполнять пожелания мужа и следить за домом, где ее супруг может укрыться от хаоса окружающего мира. Однако Академию вряд ли можно было бы назвать тихой гаванью. Конечно, для кого-то это был дом, но для кого-то и школами-интернат, а некоторые и вовсе считали ее крепостью, находящейся на осадном положении. И кто бы там ни руководил Академией, но это явно был не Генри.
Тесс настолько погрузилась в свои мысли, что негромкий вскрик Шарлотты напугал ее, и она резко остановилась, чуть не споткнувшись о ступеньку.
— Джессамина! Что случилось?
Тесс подняла взгляд. Джессамина стояла наверху лестницы, в открытом дверном проеме. Она все еще не переоделась, хотя уже и успела уложить волосы в сложную прическу; без сомнения, тут не обошлось без Софи. Выглядела она очень сердитой
— Уилл! — объявила она. — Он в столовой и ведет себя неподобающе.
Шарлотта выглядела озадаченной.
— Какая разница между тем, что он «ведет себя неподобающе» сейчас, и тем, что он «ведет себя неподобающе» в библиотеке, или оружейной, или в любой другой комнате?
— Разница в том, что в столовой мы обедаем. — Джессамина произнесла эту фразу так, будто говорила с умалишенными. Потом она повернулась на каблуках и быстрым шагом направилась в сторону прихожей, глянув через плечо, чтобы удостовериться, что Тесс и Шарлотта следуют за ней.
Тесс не могла не улыбнуться:
— Иногда кажется, что они ваши дети. Шарлотта вздохнула.
— Да, — согласилась она. — Вот только дети, даже самые непослушные, обычно любят своих родителей. Я же лишена такой привилегии.
Тесс так и не нашлась что ответить.
* * *
Шарлотта сказала, что ей перед ужином еще нужна кое-что сделать, и Тесс отправилась в столовую одна. Когда она добралась до столовой, то ее буквально распирало от гордости — она прошла такой путь и ни разу не заблудилась! Войдя в комнату, она первым делом увидела Уилла, он стоял на одном из буфетов и пытался что-то приделать к потолку.
Джем сидел в кресле и с явным сомнением наблюдал за происходящим.
— Думаю, что все закончится тем, что ты ее отломаешь. — Он кивнул, заметив Тесс: — Добрый вечер, мисс Грей. — Потом, проследив за ее взглядом, усмехнулся: — Что-то не так с газовой лампой, и Уилл пытается ее починить.
Тесс не показалось, будто с лампой что-то не в порядке, но спросить, в чем именно дело, она не успела, так как в комнату буквально ворвалась Джессамина:
— В самом деле, Уилл, сколько можно этих глупостей! Почему не позвать Томаса? Джентльмен не должен…
— А откуда взялась кровь на твоем рукаве, Джесси? — спросил Уилл, бросив вниз быстрый взгляд.
Джессамина скривилась. Не сказав ни слова, она pезко развернулась и проследовала к дальнему концу стола, где уселась на стул и стала следить за происходящим с каменным выражением лица.
— Что случилось с вами на прогулке? — поинтересовался Джем, и выглядел при этом искренне взволнованным. Он повернулся, чтобы посмотреть на Тесс, и она заметила, как что-то зеленое сверкнуло у основания его шеи.
Джессамина тоже пристально просмотрела на Тесс, и той показалось, что у девушки вот-вот начнется истерика.
— Ничего не случилось… — робко начала Тесс.
— Сделал! — В столовую вошел Генри, торжествующе размахивая предметом, напоминающим медную трубу с черной кнопкой на одной стороне. — Могу поспорить, вы не верили в успех!
Отказавшись от борьбы с газовой лампой, Уилл переключил все свое внимание на Генри:
— На самом деле ни один из нас и понятия не имеет, о чем это ты болтаешь.
— Я наконец заставил работать люминофор, — гордо объявил Генри, размахивая перед собой странной штуковиной. — Он функционирует по принципу колдовского света, но мощность его больше в пять раз. Просто нажмите кнопку — и увидите вспышку света, какую себе и представить не сможете.
В столовой повисла мертвая тишина.
— Выходит, это очень, очень яркий колдовской свет? — первым заговорил Уилл.
— Точно, — с гордостью подтвердил Генри.
— А зачем он нам? — поинтересовался Джем. — В конце концов, колдовской свет нужен нам для освещения. И он совсем не опасен…
— Подождите — и вы все увидите своими глазами! — ответил Генри и поднял странную штуковину над головой. — Смотрите.
Уилл двинулся в сторону Генри, но было слишком поздно — мистер Бранвелл уже нажал кнопку. Вспышка света была такой сильной, что стало больно глазам, за ней последовал странный свист, а потом комната погрузилась во тьму. Тесс тихонько вскрикнула от удивления, а Джем добродушно рассмеялся.
— Я что, ослеп? — донесся из темноты раздраженный голос Уилла. — Никогда не прощу тебе этого, Генри, никогда!
— Нет. — Голос Генри звучал взволнованно. — Нет, люминофор, кажется… Уилл, он, кажется, просто убрал весь свет из комнаты.
— Это одна из его функций? — Джем был совершенно спокоен, впрочем, как и всегда.
— Ошиб… — начал было Генри, но потом запнулся и тихо пробормотал: — Нет.
Уилл что-то проворчал себе под нос. Тесс не расслышала, что именно, но была уверена, что разобрала слова «Генри» и «придурок». А через мгновение раздался страшный грохот.
— Уилл! — раздался исполненный тревоги женский голос.
В ту же самую секунду яркий свет залил комнату,
Тесс отчаянно заморгала. В дверях стояла Шарлотта. Высоко над головой она держала лампу с колдовским светом. У ее ног среди осколков разбитой посуды лежал Уилл.
— Что, спрашивается…
— Я пытался починить газовую лампу, — раздраженно ответил Уилл, не дослушав вопрос. Он медленно сел на полу и стряхнул осколки со своей рубашки.
— Это мог сделать и Томас. А теперь ты мало того что чуть не разбился, так еще и переколотил целую кучу тарелок.
— А виноват во всем твой муж! — Уилл принялся себя осматривать и вид при этом имел страшно недовольный. — Думаю, у меня перелом. Болит страшно.
— А выглядишь ты — лучше не придумаешь. — Шарлотта была безжалостна. — Встань. Полагаю, сегодня вечером мы будем обедать при колдовском свете.
Джессамина, по-прежнему сидевшая в дальнем конце стола, фыркнула. Это был первый звук, который она издала с тех пор, как Уилл спросил ее о крови на жакете.
— Ненавижу колдовской свет. В его лучах мое лицо становится совершенно зеленым.
* * *
Несмотря на зеленый цвет лица Джессамины, Тесс обнаружила, что колдовской свет ей нравится. В его белом сиянии все выглядело страшно романтичным и таинственным, даже горох с луком. Потянувшись за тяжелым серебряным ножом, чтобы отрезать кусочек мясного рулета, Тесс неожиданно вспомнила их маленькую квартирку на Манхэттене, где когда-то за ужином собирались она, Нат и тетя Генриетта. Каждый вечер они рассаживались за простым, грубо сколоченным столом и ужинали при свете двух свечей. Денег у них никогда не было, но они всегда жили очень достойно, отчего бедность не бросалась в глаза: у тети Генриетты всегда все было выглажено и начищено, начиная от оборок на занавесках и кончая маленьким медным чайником. Она всегда говорила, что чем меньше у вас есть вещей, тем бережнее вы должны обращаться с тем, что имеете. И теперь Тесс, оказавшись в этом огромном доме, чуть ли не доверху набитом дорогими вещами, «давалась вопросом: берегли ли сумеречные охотники то, что имели?
Шарлотта и Генри в подробностях пересказали то, что узнали от Мортмэйна. Джем и Уилл слушали внимательно, в то время как Джессамина со скучающим видом смотрела в окно. Джема, казалось, особенно заинтересовали описание дома Мортмэйна и те вещи, которые миллионер собирал по всему свету.
— Я же говорил вам, — сказал он наконец, — эти тайпаны всегда считали себя лучше других. И выше закона.
— Да, — согласилась Шарлотта. — Судя по его манерам, он привык отдавать приказы. Именно такие люди зачастую становятся легкой добычей для тех, кто хочет втянуть их в дела Нижнего мира. Власть для них — это наркотик, и с каждым днем им нужно ее все больше и больше. Они готовы на все, чтобы только стать еще влиятельнее. Вот только эти люди и понятия не имеют, как высока цена за власть в Нижнем мире. — Нахмурившись, она повернулась к Уиллу и Джессамине, которые, похоже, опять начинали ссориться? — В чем дело?
Тесс же в это время повернулась к Джему, который сидел справа от нее.
— Шанхай… — протянула она шепотом. — Звучит так романтично. Жаль, что я не могу поехать туда. Я всегда мечтала о путешествиях.
Джем улыбнулся в ответ, и девушка вновь заметила, как что-то сверкнуло на его шее. Присмотревшись внимательнее, Тесс поняла, что это был кулон, вырезанный из тусклого зеленого камня.
— Вы путешествуете. Вы же теперь в Англии, — возразил он.
— Раньше я путешествовала только в книгах. Знаю, это звучит глупо, но…
И тут их беседу прервал громкий крик Джессамины, для верности ударившей еще и вилкой по столу:
— Шарлотта, пусть Уилл оставит меня в покое.
Уилл откинулся на спинку стула. В его синих глазах плескалась злость.
— Оставлю, если она скажет, откуда взялась кровь на ее одежде. Или позволь мне высказать собственное предположение, дорогая Джесси. В парке ты наткнулась на бедную женщину, которая случайно задела тебя и испачкала твое платье. Тогда ты вышла из себя и перерезала ей горло своим чертовым зонтиком. Я прав?
Улыбка Джессамины напоминала скорее оскал минного животного.
— Ты смешон.
— Она права, — поддержала девушку Шарлотта. — И ты сам прекрасно понимаешь, что говоришь нелепые вещи.
— Тем более сегодня я в синем, а с синим сочетаются любые цвета, — продолжала Джессамина. — Все это знают. Хотя что с тебя взять — ты же почти не заботишься о собственной одежде.
— А вот и нет. С красным синее выглядит просто отвратительно, — возразил Уилл.
— А у меня есть жилет в красно-синюю полоску, — ни с того ни с сего вклинился в разговор Генри, потянувшись за блюдом с горохом.
— И если это не свидетельство того, что ни один здравомыслящий человек в мире не станет сочетать синий с красным, то я тогда и не знаю, что еще вам нужно…
— Уилл, — перебила его Шарлотта. — Не говори с Генри в подобном тоне. Генри…
Гснри поднял голову:
— Да?
Шарлотта вздохнула:
— Ты положил горошек в тарелку Джессамине, а не себе. Будь внимательнее, пожалуйста.
Генри с удивлением посмотрел на тарелку. Тут дверь столовой распахнулась, и в комнату вошла Софи. Подойдя к столу, она что-то зашептала Шарлотте на ухо. Колдовской свет падал прямо ей на лицо, отчего все черты стали острее, а шрам превратился в тонкую и кривую серебристую линию.
По мере того как Софи говорила, Шарлотта, казалось, расслаблялась все больше и больше. Через мгновение она встала из-за стола и поспешно вышла из комнаты, задержавшись лишь для того, чтобы легонько потрепать Генри по плечу.
Карие глаза Джессамины засверкали от удивления и любопытства.
— Куда это она?
Уилл внимательно посмотрел на Софи, и тут Тесс совершенно некстати вспомнила, как нежно он погладил ее по щеке в ее первую ночь в Академии.
— И в самом деле, моя дорогая Софи, куда это она пошла?
Горничная равнодушно посмотрела на Уилла.
— Если бы госпожа Бранвелл хотела, чтобы вы знали о ее намерениях, уверена, она бы вам сообщила, — фыркнула она и поспешила из комнаты вслед за хозяйкой.
Генри, положив себе еще гороха, приветливо улыбнулся.
— Ну тогда все в порядке, — заключил он. — А кстати, что мы обсуждали?
— Да так, всякую чепуху, — отмахнулся Уилл. — Мы хотим знать, куда ушла Шарлотта. Что-то случилось?
— Нет, — пожал плечами Генри. — Я имею в виду, что… — Тут он огляделся и наконец-то осознал, что четыре пары глаз неотрывно наблюдают за ним. Тогда Генри тяжело вздохнул и произнес: — Шарлотта не всегда говорит мне, что делает. Вы же знаете… — Тут он широко улыбнулся. — Но ее нельзя в этом винить. Она и в самом деле не может всецело на меня положиться.
Тесс очень захотелось как-то поддержать добродушного Генри, который казался ей немного не от мира сего, но она не знала, что сказать. Вообще, при виде Генри она каждый раз испытывала сложные чувства, потому что тот неизменно напоминал ей о брате, о том времени, когда Нат был еще молод и слыл неуклюжим и легкоранимым простофилей. Машинально она подняла руку, чтобы коснуться ангела, по-прежнему висящего у нее на шее. Каждый раз она искала у него поддержки, и его мерное тиканье всегда ее успокаивало.
В эту же самую секунду на нее посмотрел Генри:
— Этот механизм, что ты носишь на шее… Не возражаешь, если я на секунду взгляну на него?
Тесс заколебалась, а потом нерешительно кивнуть В конце концов, это был всего лишь Генри. Она расстегнула замочек цепочки и вручила ему кулон.
— Надо же, какой сложный механизм, да еще и такой маленький, — пробормотал он, крутя ангела В руках. — Где ты его взяла?
— Получила от матери.
— Очень похож на талисман, — продолжал Генри. — Не возражаешь, если я заберу его в лабораторию и там посмотрю что к чему?
— Нууу… — Тесс не могла скрыть своего беспокойства, но все-таки сдалась. — Если только будете обращаться с ним очень-очень осторожно. Это все, что у меня осталось от матери. И если он сломается…
— Генри не сломает и не повредит его, — заверил девушку Джем. — Он действительно очень хорошо управляется с машинами.
— Да, это мое главное достоинство, — согласился Генри, и в словах его не было ни тени тщеславия, лишь констатация факта. — Я возвращу его тебе в том же виде, в каком забрал.