Оливер, раскрыв рот, наблюдал за погоней. Что‑то ему подсказывало, удивительных вещей в этом месте он еще наглядится.
Над головой раздался оглушительный свист. Принц вздрогнул и, прикрыв затылок руками, упал лицом в землю. Через некоторое время он поднял глаза и увидел, как большой оранжевый шар ударяется в стену одного из «домов». Во все стороны брызнули клочки светящейся жидкой массы, а затем остатки «волшебного снаряда» начали впитываться в камень постройки. В небо устремились густые облачка пара. Вскоре все стихло, и Оливер снова перевел взгляд на людей.
Вопросов прибавлялось с каждой секундой, а ответов пока не было. Ни одного. Как, впрочем, отсутствовали и всякого рода предположения. Над головой просвистели еще несколько шаров красного, желтого и синего цвета. Они, так же как и предыдущий, угодили в постройки и незамедлительно в них растворились.
– Карнавал какой‑то! Не хватает цирковых клоунов и жонглеров, которые подкидывали бы эти цветные шары в воздух, – скорчил гримасу Оливер. Он с детства не страдал любовью к циркам и различным ярким вещам.
Увлекшись «представлением», юноша позабыл даже об Эрне, Крине и матери. Он перестал думать о том, как оказался в столь удивительном месте, и что могло случиться с замком. Что бы с ним ни случилось, вернуть время не под силу даже самым искусным чародеям, а значит нужно смотреть вперед. Те, кто задерживается в прошлом, губят свое настоящее, а затем тратят будущее на исправление нового вороха ошибок.
Люди почти добежали до построек, намереваясь затеряться между ними и спастись от преследователей. Сказать по правде, Оливер не видел никакой опасности в пушистых тварях. Они ему казались забавными. Стоило одной из них помотать головой или подвигать толстыми мохнатыми ногами, и даже самая безутешная вдова обязательно бы улыбнулась.
«Может, беглецы сами разозлили Зверей? А, может, это все же какой‑то розыгрыш?» – Оливер не знал, что и думать. Издалека люди вполне сошли бы за артистов бродячего цирка: ободранные, грязные и унылые. Не хватало лишь костюмов и разноцветных колпаков.
Внезапный порыв боли, вновь накативший мощной волной, дал понять, что все происходящее – не розыгрыш. Принц согнулся, зажмурил глаза и, сильно сдавив живот, напряг тело. Как и в прошлый раз, тут же стало легче. Боль отступала, но неохотно, вяло, оставляя тяжелый след в сознании.
Со стороны пустыря послышался истошный вопль, полный страха и отчаяния. Оливер выглянул из‑за стены. Принц увидел, как один из беглецов запнулся и кубарем покатился по земле, его копье отлетело в сторону. Мужчина принялся барахтаться в снегу, извиваясь будто змея. Он пытался совладать с болью, которая буквально выворачивала его наизнанку.
Однако страдания бедняги только начинались. Одна из тварей замедлила бег и остановилась рядом с корчащимся воином. Нагнувшись, существо воткнуло острый хобот в тело мужчины, слегка придерживая жертву передними лапами. Создавалось впечатление, будто Зверь всасывает человеческую плоть, выпивает, поглощает ее.
Крик оборвался внезапно. Так же внезапно начало исчезать и тело воина. Оно растворилось вместе с одеждой, и теперь только выпавшее копье напоминало о своем бывшем хозяине. Тварь подняла голову и продолжила погоню за уцелевшими беглецами.
Оливер начал пятиться вдоль стены. Тем временем воин, на котором был одет черный жилет, сделал несколько больших скачков и подпрыгнул, взмыв в воздух на высоту дома. В полете он с легкостью вращал свой двуручный меч, будто бы тот весил не больше обычной палки.
«Что здесь происходит?! – хотелось крикнуть принцу, но он благоразумно зажал рот ладонью. Выдать себя означало ввязаться в смертельный бой между тварями и людьми, которые способны прыгать на высоту целого дома… – Что это за люди такие?! Чародеи? Или все же циркачи? – Мужчина и женщина взмыли в воздух вслед за спутником. Остальные продолжили бежать к постройкам в надежде найти спасение там. Два человека пронеслись мимо Оливера. – Пришло время убираться отсюда! – Он огляделся и подобрал с земли увесистый камень. – Лучшего «оружия» все равно не найти.»
А камень был стоящим, таким расколоть голову или сломать несколько ребер не составит большого труда.
Твари с великолепной блестящей шерстью подпрыгнули в воздух вслед за людьми. Это при их‑то размере и весе! К счастью, принца так никто и не заметил.
Воин в черном жилете приземлился на полуразрушенную крышу одного из «домов». Человек занял боевую стойку и быстро отошел от края. Оливер поразился мягкости и быстроте его движений. Воин вновь крутанул оружие и приготовился к бою. Одна из тварей, растопырив лапы, летела ему навстречу.
Огонь в небольшом костре, наскоро сделанном из веток сухого кустарника, весело горел, жадно пожирая тонкие скелеты мертвых деревьев.
Даирн положил на колено любимый двуручный меч и несколько раз провел по лезвию точильным камнем. В непроницаемой тишине, к которой сидящие вокруг костра люди давно привыкли, раздался неприятный скрежет.
– Прекрати, ты же знаешь, я терпеть этот звук не могу. – Женщина, сидящая рядом, мягким движением остановила Даирна.
Мужчина отложил меч в сторону и взглянул на Эллию. Ее зеленые глаза всегда смотрели спокойно. За все время, что Даирн шатался по этой земле со своими спутниками, он ни разу не видел, как женщина повышает голос или сердится. Она всегда была спокойна и оставалась невозмутимой даже в бою, когда бешено размахивала огромным молотом.
Даирн улыбнулся:
– Прости, я забыл. Единственное развлечение здесь – это уход за оружием. И спасение собственной жизни, – чуть позже добавил воин.
Эллия посмотрела на огонь – одно из немногих напоминаний о том, что люди все еще борются за существование. Именно существование, так как жизнь осталась далеко в прошлом.
Пламя не согревало да и не могло согреть воинов. Они были кем‑то вроде призраков во плоти, как и сотни других, попавших сюда. Не важно, по своей воле или против нее.
Эллия иногда, а в последнее время особенно часто, чувствовала боль, жуткую боль. Женщина прекрасно помнила два арбалетных болта в своей спине, с которыми она долго ползла по ночной улице Кроэли – злосчастной столице Восточной Части Земли Четырех Корон. А потом оказалась здесь. Эллия очнулась среди тысяч тел, множества замерзших, закостеневших тел, перед высокой стеной из серого камня. Тогда, так же как и сейчас, падал легкий снег, небо было затянуто пышными тучами.
Женщина вытащила горящую веточку из костра и потыкала ей промерзшую землю. Воительница улыбнулась краешком рта и вновь уставилась на огонь.
«Теперь разжигать костры стало уже традицией, а не необходимостью. Толку от них все равно никакого,» – про себя усмехнулась Эллия.
– Видно там что‑нибудь, или все как обычно? – обратился Даирн к мужчине, который сидел напротив него и постоянно смотрел вдаль огромного пустыря.
По равнине небольшой отряд двигался около трех дней. Время приходилось отсчитывать самим, так как небо вечно было затянуто непроницаемой пеленой туч, и лишь иногда становилось темнее. Однако даже если учитывать временные потемнения, то «ночь» в этих местах наступала один или два раза в месяц, и то не всегда.
В общем‑то, время не интересовало уже никого из сидящих вокруг костерка. Даирн полагал, что здесь оно течет медленнее, чем на Земле Четырех Корон, но у воина не было никаких подтверждений. Одни лишь догадки.
Время не имело власти ни над этим местом, ни над теми, кто в нем оказывался.
– Ничего особенного, голая пустошь и снег. Да, все как обычно, – глухо отозвался человек и перехватил в руках копье.
– Они появляются неожиданно. Тут надо держать ухо востро, – предостерегающе напомнил Даирн и огляделся.
Аргис обтер ладони о край перепачканной дорогой рубахи – последнем напоминании о красивой и богатой жизни. Здесь не существовало социального разделения или расовой принадлежности, равны были абсолютно все. Аргис оказался единственным из всего маленького отряда, кто до сих пор не верил в происходящее. Он не знал, что вечером был отравлен, а умер ночью во сне. Может, именно поэтому ему все и казалось нереальным. Действительно, трудно осознать, что ты мертвый, и все вокруг тебя тоже мертвецы. Воин ждал, когда же, наконец, наступит пробуждение, и жуткий кошмар закончится. Увы, случиться этому было не суждено. Аргис сидел, склонив голову, и наблюдал за тем, как падающие снежинки рисуют на земле узор.
Внезапно над головами людей пролетел темно‑голубой шар. Он представлял собой некий сгусток жидкого тумана, который несся по воздуху, оставляя слабый сапфировый след.
– Начинается! – Даирн вскочил на ноги и приготовил меч. За ним поднялись остальные.
Люди мгновенно приготовились к бою, хотя никакого противника видно не было. Воины встали к костру спинами, образовав плотное кольцо, и ощетинились копьями.
С разных сторон на небольшой отряд бежали четыре высоких, если не сказать громадных, существа. Они появились внезапно, словно выросли из снега. Шерсть забавно тряслась и переливалась на свету с каждым неуклюжим скачком Белоснежного Гиганта – так называли тварей люди. Воины хорошо знали, что кроется за мягкой и пушистой шкурой.
– Нам с четверыми на пустоши не справиться! Отступим к развалинам – там у нас больше шансов выстоять! Даирн, попробуем крайнего левого «двойным копьем» завалить? Вдруг получится? – крикнул Аргис.
– Попробуем, но сначала ближе подпустим, – отозвался воин.
– А мы потом от остальных уйти успеем? – поинтересовалась Эллия.
– Попытаемся, выбора‑то все равно нет, – облизнул губы Даирн. – Четверо – слишком много, нам и среди руин не спастись.
Воин был прав.
Женщина стиснула зубы. Ее пальцы невольно сжали копье и молот, да так, что костяшки вмиг побелели. Эллия чувствовала волны силы, которые исходили от приближающихся существ. По телу пробежал холод. Раны на спине заныли, будто бы в одно и то же место раз за разом вонзался арбалетный болт, нещадно разрывая плоть. Эта боль всегда напоминала воительнице о том моменте, который она вряд ли забудет. Моменте собственной смерти.
Мучения стали нестерпимыми. Женщина застонала и опустилась на одно колено – действительно, с четырьмя Белоснежными Гигантами драться бесполезно и невозможно. Боль словно яд перемешалась с кровью и теперь заполняла тело. Твари не столько страшили своими размерами и физической силой, сколько силой, которая от них исходила. Противостоять магическому давлению мог не каждый.
Женщины, создания нежные от природы, были более чувствительны и уязвимы к магии чем мужчины, но в то же время им и легче давалась власть над силой. Так уж получилось, что благодаря своей терпимости и мягкости, они ловко управлялись с волшебством, подчиняя себе хрупкие льдинки заклинаний. Мужчины, вечно решающие все кулаками, с трудом осваивали чародейство.
– Эллия, держись! Вставай, борись! Выталкивай эту гадость из своего сознания! – закричал Даирн и поддержал спутницу за локоть.
Воин тоже начинал чувствовать давление в висках и дрожь в ногах, но не от страха, а от силы, которую излучали Гиганты.
«Они обладают большим могуществом, магия из них так и прет, – зло подумал мужчина. – Пора действовать, а то мы все вокруг костра и загнемся.» Вперед Аргис! – крикнул Даирн.
Двое воинов рванули с места как настеганные. Они делали длинные прыжки и расходились в стороны. Даирн оставил свой меч у костра, теперь в каждой руке было зажато по толстому копью.
Когда люди приблизились к тварям на достаточное расстояние, Аргис взглянул на друга и что было мочи закричал:
– Нападаем!
Даирн был готов. По команде воин метнул копье, целясь в правый бок зверя. Аргис сделал то же самое, направив смертоносный наконечник в левый. Вслед за первым копьем люди кинули второе; каждый метился в прежнее место. Подобным способом было убито не малое количество Белоснежных Гигантов.
Тварь с легкостью защитилась от первого броска. Молниеносным движением передней лапы она переломила древко будто соломинку. Копье Аргиса увязло в магической защите и бессильно упало на снег. Третье оружие угрожающе просвистело над головой Гиганта, не причинив тому вреда.
От четвертого броска тварь защититься не успела. То ли Зверь был уже слишком близко, то ли он запутался в очередности ударов и не знал, справа или слева прилетит следующее копье, то ли еще что‑то. Блестящий наконечник с хрустом вошел в массивную грудь. Гигант отлетел на несколько шагов и рухнул на снег. Не верилось глазам, людям удалось свалить столь сильного и мощного монстра без всякой магии.
Ослепительно белая шерсть сразу же стала коричневой и грязной. Постепенно цвет начал меняться на пепельно‑серый. В том месте, куда воткнулось копье, началось стремительное гниение. Грязный наконечник разорвал блестящую шкуру Зверя и занес грязь. Плоть не разлагалась, не источала омерзительный запах. Она словно горела невидимым огнем. Прямо на глазах таяли шерсть, мясо и кости. Они растворялись в земле и воздухе, который окрасился бордовым вокруг тела Белоснежного Гиганта.
Даирн резко развернулся, упал, но тут же поднялся и побежал в сторону спутников. Люди, заняв боевые стойки, терпеливо ждали у костра. Радость небольшой победы в продолжительной войне всем придала сил. Аргис старался не отставать. Даирн отдал команду, и воины ринулись в сторону каменных построек. До руин было около часа быстрого бега.
Эллия неслась будто ветер. Разве может что‑то подгонять человека быстрее, чем наступающая на пятки смерть? Не важно, какая по счету.
Воительница видела перекошенные лица спутников. Не только она боролась с вражеской силой. Женщине хотелось упасть, потерять сознание, забыться. Тогда бы тревоги и неприятные чувства оставили ее. Тогда бы боль ушла… Но Эллия знала, что это верный путь к гибели. Нужно бежать, только так можно спастись. Впереди белая равнина, а сзади приближающаяся смерть.
Эллия не боялась сбить дыхание или устать, ее, как и всех остальных, не пугал длительный бег. Не жалея сил, воины неслись через пустошь. Здесь тело не чувствовало усталости. Сила, присутствующая в земле, в каменных строениях, в бесконечных тучах, наконец, в Белоснежных Гигантах, влияла и на людей. Благодаря этому женщина могла драться одновременно и боевым молотом и копьем. Она могла с легкостью размахивать двумя тяжелыми оружиями.
Насколько помнила воительница, в этом мире она ни разу не спала – не было необходимости. Лишь иногда отряд, выставляя часовых, ложился на отдых, давая расслабиться телу, но скорее по старой привычке, чем по надобности.
Существование здесь напоминало охоту, где добычей являются люди, а охотниками Звери. Любые попытки разнообразить «жизнь», приблизить ее к нормальной человеческой, являлись одной из немногих радостей.
Даирн подобрал двуручный меч и кинулся догонять остальной отряд. В отличие от других, попавших в этот мир «случайно», воин оказался в нем по собственному желанию. Капризная и своенравная судьба указала ему на дверь, которую Даирн, не колеблясь, открыл. Он не совершал самоубийство или что‑то подобное, он, вообще, не умирал. Мужчина ступил на проклятую землю, добравшись до нее, так сказать, на своих двоих. Более того, у него была возможность вернуться к прежней жизни, но воин сделал выбор и решил сражаться до конца.
Даирн не любил говорить или вспоминать о прошлом. Он, так же как и все, чувствовал магию Белоснежных Гигантов, так же как и все боролся за свое право существовать. Воин не хотел выделяться или чем‑то отличаться от остальных.
Сквозь завесу редких снежинок начали проступать очертания серых строений. Дальше бежать некуда, шестерым воинам придется принять бой.
– Когда окажемся в руинах, кинемся врассыпную и будем драться. Главное – разделить тварей и попытаться увести их подальше друг от друга! – крикнул Аргис.
Белоснежные Гиганты не отставали от людей ни на шаг. Можно было подумать, что они специально дразнят беглецов, заставляя поверить в надежду на спасение. Звери даже ослабили магическое давление.
«Последние сто шагов и неизбежный бой, – подумал Даирн. В голове невольно начали всплывать сцены предстоящей схватки, картины гибели Эллии, Аргиса, его самого… – О поражении думать недопустимо!»
Однако настырные мысли так и лезли в голову. Мужчина уже начал думать, что это происки Белоснежных Гигантов, которые всеми силами пытаются сломить волю людей.
Справа раздался жуткий вопль. Орлин запнулся и упал, выронив копье на снег. Сила, исходящая от тварей, все же сумела доконать его, и он отказался бороться, признав за собой проигрыш. Никто не остановился, чтобы помочь бедняге. Да и помочь ему было попросту невозможно. В такой бешеной погоне секунда промедления приравнивается к смерти. Вздумай кто‑то замедлить бег – отряд потерял бы не одного, а сразу двух воинов.
– Стойте же! – сквозь зубы выдавил Орлин, но никто не обернулся.
Даирн, Эллия и Рениаз – молодой воин, недавно присоединившийся к отряду, – собрав все силы, подпрыгнули высоко в воздух. В привычном мире подобные прыжки были невозможны без помощи заклинания, а здесь получалось у каждого. Сила, которой твари любили изводить людей, определенно имела свои преимущества.
Аргис обеими руками сжал копье и нырнул вглубь каменных построек.
Он нарочито запутывал следы, быстро меняя направление. Сразу за ним бежал Дрений. Этот воин присоединился к отряду давно. Дрений был замкнутым и редко принимал участие в беседе. Мужчина не любил «попусту молоть языком», однако сражался он не под стать разговорам – храбро и умело.
Кто‑то однажды сказал, что Дрений при жизни слыл знаменитым бардом и часто выступал в разных городах. Никто из отряда не поверил.
– Кому теперь какая разница? – возразил тогда Даирн. – Рассказывать или не рассказывать о своей смерти и прошлой жизни – личное дело каждого. Дрений предпочел оставить это в секрете. Уважайте его решение.
Эллия упала на крышу одного из каменных строений. Ловко перекатившись и заняв боевую стойку, женщина отбила несколько ударов Гиганта, который запрыгнул вслед за ней. Зверь попытался пронзить воительницу хоботом, но чуть было не подставился под летящий молот. Эллия досадно вскрикнула и подобно кошке отпрыгнула назад. Она скрестила оружия перед собой, ожидая новой атаки.
На некоторое время враги замерли: женщина – на одном конце крыши, Зверь – на другом. Воительнице показалось, что монстр боится, он не уверен. Она набралась смелости и взглянула в глаза твари, пытаясь прочесть в них чувства. Говорят, глаза – зеркало души. Увы, к Белоснежным Гигантам эта фраза не относится. Эллия не увидела ничего кроме холодных бусинок, прикрытых блестящей шерстью.
Гигант, мотнув головой, сделал взмах левой лапой и громко топнул. Женщина вскрикнула.
– Опять они за свое. Как же я это ненавижу! – сквозь зубы прошипела она.
Тело съежилось, приготовившись к боли. Монстр творил волшбу, а Эллия никак не могла этому помешать. Страх перед ударом, от которого она не сможет защититься, сковал ее по рукам и ногам. Однако ничего из того ужасного, что представляла себе женщина, не произошло.
Ее схватили невидимые руки и подбросили в воздух, закручивая, не давая сориентироваться. К счастью, воительница взлетела не высоко и, рухнув где‑то среди построек, ударилась не слишком сильно.
«Неужели, тварь и в самом деле испугалась меня? Она сомневалась, она не знала, стоит ли нападать. В конечном счете Зверь решил закинуть меня куда подальше…»
На помощь Даирну с соседней крыши прыгнул Рениаз. Воины принялись отбивать быстрые и мощные удары белых лап. Монстр неистово вертел головой, надеясь зацепить противников еще и хоботом. Наконечник копья сверкал то там, то тут. Лезвие двуручного меча тяжело стонало в воздухе, оставляя серебряные росчерки.
Люди никак не могли перейти в нападение, все силы уходили на защиту. Помимо этого спутники старались сохранить оружие целым – тварь с легкостью могла переломить древко копья. Несколько раз Даирн пытался поразить незащищенный бок врага, но Зверь чуть было совсем не выбил меч из рук. Удивительно, что Гигант не применял магию.
Рениаз прыгал из стороны в сторону, увертываясь от пролетающих лап.
Временами мужчина пригибался до такой степени, что казалось, будто он сражается, сидя на корточках.
– Так и норовит мне голову снести! – азартно крикнул воин, ловко отбив два вражеских выпада.
От третьей атаки Рениаз так же ловко защититься не смог. Он с трудом оттолкнул от себя смертоносный хобот и отлетел в сторону.
Зверь, почуяв брешь в защите врага, почему‑то не кинулся к растерявшемуся Рениазу, а со всей силой напал на Даирна. Гигант играючи поймал тяжелое лезвие меча, зажав его между лапами, а затем переломил будто сосульку.
Даирн оторопел. Раньше он не видел ничего подобного. Звери ломали копья, камни, но чтобы прочную сталь, да еще с такой легкостью – никогда!
Отломленное лезвие звонко ударилось о поверхность крыши, словно и впрямь было сделано изо льда. В руках остался лишь призрак былой мощи и силы. Двуручный меч, некогда внушавший врагам страх, а хозяину – уверенность, превратился в бесполезный обломок.
Даирн попятился, не выпуская из ладоней рукояти оружия. Тварь подпрыгнула к нему и сделала несколько уколов хоботом. Воин чудом увернулся, едва не свалившись с крыши. Если не вмешается Рениаз, то все что остается Даирну – это бежать, притом быстро и далеко.
Эллии понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя после удара о промерзшую землю. Воительница поднялась на ноги и огляделась. Невдалеке между серыми постройками мелькнуло что‑то белое и большое. Женщина вздрогнула и напряглась. Она выставила перед собой копье и, постоянно оглядываясь, начала двигаться назад. Молотом Эллия была готова в любой момент прикрыть спину.
«Где‑то среди руин ходит Гигант, еще двое на крышах. Если они набросятся все сразу, то я не справлюсь. Слишком уж неравный бой выходит. Где же Аргис и Дрений?»
Мысли путались, в груди бурлил страх. Воительница внимательно вглядывалась в каждый проход между «домами», пытаясь уловить малейшее движение и белый цвет. Да, белый цвет здесь был предвестником беды.
Всего в десяти шагах перед Эллией мелькнул большой силуэт. Едва не завизжав от страха, женщина спряталась за угол постройки и прижалась к стене.
«Может, мне уже мерещится? – неуверенно спросила себя воительница.
– Я так напугана, что Гиганты сейчас из‑под земли полезут. – Она начала красться вдоль стены. Частое дыхание поднимало в воздух облачка пара. С каждым шагом Эллия приближалась к противоположному углу постройки. – Угол! – прогремело в голове. – Что за ним, кто знает? Затаившийся Зверь или пустота? Стоит ли рисковать? – Она замерла и прислушалась – тишина. Иногда Эллии казалось, что звуки здесь просто исчезают. – Куда все подевались? Неужели их забрали твари, и я осталась одна?»
– Эллия! Эллия! – шепотом позвал Аргис, однако спутница его не услышала. Он вместе с Дрением прятался за полуразрушенным «домом» недалеко оттого места, где находилась женщина.
– Эллия! – крикнул Дрений.
Воительница перевела испуганный взгляд на двух мужчин и, обрадовавшись, подбежала к ним.
Оливер сжимал камень и наблюдал за тем, как двое мужчин на крыше сражаются с тварью. Юноша полагал, что вооруженные люди легко разделаются с беззащитным Зверем, но с каждым мгновением боя принц все больше склонялся к обратному.
В тот момент, когда тварь сломала меч, Оливер негромко вскрикнул. Такого поворота он не ожидал.
Слева послышался шорох. Принц резко обернулся – проход между развалинами оказался пуст.
«Странно.»
Звук в этих местах играл важную роль. Он был редкостью среди пугающей тишины и мог рассказать о многом. К каждому из них стоило прислушиваться и выявлять источник.
Вскоре юноша успокоился, но все же отошел от стены и приготовился к появлению врага. Оливер чувствовал подвох. Странный шорох не мог возникнуть сам по себе.
«Где же остальные люди, и, самое главное, где остальные твари?
Уверен, монстры не напали на меня только потому, что не заметили. Мне даже драться нечем!»
Словно прочитав мысли юноши или же почуяв его страх и слабость, из‑за угла вышел Белоснежный Гигант. Зверь ворочал хоботом в разные стороны, пытаясь уловить в воздухе запах людей.
Оливер начал медленно пятиться, готовясь зашвырнуть камнем в монстра. Юноша понимал, что бросок скорее разъярит тварь, нежели причинит какой‑то вред, но немного выигранного времени – тоже неплохой результат.
Принц отчаянно напал первым. Он подбежал к Зверю и, крикнув для уверенности, кинул в него увесистым камнем. Не дожидаясь ответной реакции, Оливер бросился наутек, но споткнулся и упал. Ему показалось, что громадная лапа вот‑вот схватит его за одежду или огреет по спине. Юноша вскочил и, не оглядываясь, побежал дальше.
При виде летящего камня Белоснежный Гигант замешкался. Он растерялся, не зная, защититься магией или просто стерпеть незначительный удар. Уклониться Зверь не успевал. «Снаряд» ударил его в грудь, заставив отступить на шаг.
Принц бежал, хватаясь за углы и стены. Ноги скользили по снегу, особенно на поворотах. Но страх гнал вперед, подальше от твари с блестящей шерстью.
Белоснежных Гигантов оказалось довольно просто запутать. Юноша резко свернул за очередной «дом» и прислушался.
«Кажется, оторвался, – выдохнул он. Принц не хотел забегать вглубь «заброшенного города», чтобы не потерять из виду людей, но, похоже, это случилось. – Пережду, пока все не утихнет, потом отыщу дорогу к пустырю.»
Внезапно Оливер почувствовал, как падает на землю. Он хотел закричать, но рот зажала чья‑то рука. Спустя мгновение принц убедился, что это действительно была человеческая ладонь, а не лапа, поросшая белой шерстью.
Юношу куда‑то бесцеремонно волокли, но делали это мягко и безболезненно. Оливер почувствовал, что рука была женская, приятная и гладкая, однако не по‑женски сильная и крепкая. Схватили его ловко – не представлялось никакой возможности вырваться или хотя бы повернуть голову.
Эллия прижала Оливера к стене, поставила на ноги и лишь после этого ослабила хватку.
– Тихо, не кричи! – громким шепотом начала воительница.
Принц и не собирался. Он молча замер, с интересом рассматривая незнакомцев.
– Как тебя зовут? Ты здесь давно? Наверное, уже понял, что к чему? – накинулся Аргис.
– Оливер, – выдавил юноша. Он хотел добавить, что вовсе необязательно было зажимать ему рот и куда‑то тащить, но промолчал.
– В общем, оставайся с нами – так безопаснее. Ты видел еще двух воинов? – продолжила женщина, боязливо озираясь. – Вот, держи! – Она дала Оливеру свое копье.
– Они сражаются с одной из тварей на крыше, там, ближе к пустырю.
– А остальных Белых Гигантов видел? – В разговор вмешался второй мужчина. – Кстати, это Эллия и Аргис, а я – Дрений. – Воин еле заметно поклонился. – Такты видел тварей или нет?
– Рад знакомству, – не забыл о манерах приличия Оливер. – Да, одна погналась за мной, но, к счастью, сбилась со следа. Сейчас Зверь бродит где‑то среди построек.
– Тихо! – Эллия заставила всех замолчать и выглянула из‑за угла. – Тварь близко!
В тишине раздавались тяжелые шаги.
– Здесь нас растопчут будто крыс. Выпрыгнем в проход и будем продвигаться на помощь Даирну. Запомни, Оливер, Звери никогда не подставляются под удар, они осторожны и безумно дорожат своей шкурой, – прошептал Аргис.
Люди выбежали из‑за постройки и, выставив копья, начали продвигаться к пустырю. Эллия вместо копья держала брутальный молот.
– Извини, Оливер, что я так с тобой грубо. Знаешь, люди разные бывают: кто‑то завопит, кто‑то наутек кинется, а кто‑то и за руку может укусить. Решила не рисковать, – улыбнулась женщина.
– Я понимаю, – коротко отозвался юноша. – Не стоит извиняться.
Небольшой отряд шел между «домов». Снежинки плавно оседали на землю. Удивительно, как еще «заброшенный город» не превратился в один большой сугроб. Несколько раз среди построек мелькал Зверь. Он заметил беглецов, но отчего‑то бездействовал. Тварь не подходила ближе, не нападала и не применяла магию.
Внезапно на пути людей вырос Гигант, сразу же за ним вышел второй.
Холод и страх вернулись к Эллии. Чувство безысходности и обреченности навалилось на плечи непосильным грузом. В сознание закралась боль.
Твари ударили магией. Волны силы прошли сквозь людей, заставив скривиться и застонать от муки.
Оливер чувствовал, как неприятный, колючий комок поднимается из живота к горлу. Острые края беспощадно рвали тело изнутри. Принцу хотелось засунуть себе в рот руку и вытащить причиняющий страдания предмет, хотя он и понимал, что никакого предмета нет. Теперь юноша начинал осознавать причину болевых приступов. Во всем были виноваты Белоснежные Гиганты и их проклятая волшба!
Боль усилилась настолько, что принц был готов биться головой об стену.
«Почему воины не нападают? Почему они бездействуют? – Он взглянул на Эллию. – Еще немного и я кинусь на тварей в одиночку!» – Сначала юноша думал, что люди, уже не раз сталкивавшиеся со Зверями, смогут его защитить. Как выяснилось, воины не могли защитить даже себя.
Сокровища востока
Поздняя весна 1576 года