– Магия еще полностью не изведана. Не ясно, какие возможности она откроет перед нами через несколько лет. Приют набирает в свои ряды будущих целителей. И поверь, в нем собраны лучшие доктора Земли Четырех Корон. Не теряй надежды, Эрн. Кто знает, кто знает… Хуже ведь не стало оттого, что мы с ними связались. А если ты переживаешь из‑за денег, то просто прихватим сегодня чуть больше побрякушек из гробницы, чем обычно. Вот и все, – успокоила собеседника девушка.
– Ну что ты Анна, денег мне не жалко. Обидно если лекари из Приюта окажутся простыми шарлатанами, которые наживаются на чужом несчастье. Ничего более низкого придумать нельзя. Но с другой стороны, может ты и права, сейчас они дали мне надежду, а кто знает, что будет дальше. Вдруг они смогут вернуть брата.
– Вся надежда на магию. Только ей подвластно такое. Когда ее не было в нашем мире, многие вещи, которые возможны сейчас, казались просто нереальными. Как ты говоришь, вообще и никогда! Но взгляни на мир теперь, взгляни, каким он стал.
– Помогите, добрая госпожа! – Из толпы прохожих появился сгорбленный бедняк и требовательно потряс деревянной миской перед Анной.
Мужчина кутался в ободранный плащ, лоб закрывала грязная повязка, пропитанная кровью, а заросшее лицо было, будто специально, вымазано грязью. – Смилуйтесь, госпожа. – Нищий вновь посмотрел на эльфийку, щурясь от бьющих в глаза солнечных лучей.
– Вот держи. – Эрн бросил монетку в миску и улыбнулся. – И не докучай госпоже.
Нищий заглянул в посудину. Он быстро достал блестящий кругляш и спрятал его под одеждой, а затем снова потряс миской.
– Не откажите нуждающемуся, госпожа, – улыбаясь, повторил бедняк.
– Я только что бросил тебе монету! – не выдержал Эрн. – Это уже слишком. Ты, должно быть, не так беден, как прикидываешься!
– А? монету? – удивленно поднял брови попрошайка и, нахмурившись, вновь заглянул в миску. – Но ее здесь нет, куда же она могла подеваться? Ты хочешь надуть меня.
– Ты убрал ее в один из своих карманов! – крикнул Эрн, которому хотелось взять обнаглевшего бедняка за грудки и хорошенько встряхнуть. Если бы не Анна, он давно бы так и сделал.
– Тебя вообще никто ни о чем не просил, сопляк! – Выражение лица попрошайки резко переменилось, теперь оно уже вряд ли походило на то, которое бывает у измотанного нищетой и трудной жизнью человека. – Я обращался к госпоже. Вы уж не откажите, красавица. – Мужчина мило улыбнулся эльфийке.
– С меня хватит! – зашипел принц. – Тебя следует обучить хорошим манерам. – Он схватил нищего за плащ и уже приготовился как следует вмазать, но девушка мягко остановила его руку.
– Не нужно, – нежно проговорила Анна. Она достала из кошелька монетку и подала ее бедняку.
– Я знал, что госпожа не откажет. Она щедрая и богатая. Я вот только не знаю, можно ли брать… Видите ли, деньги нужны всем, но я не могу принять их из рук грязной эльфийской потаскушки и неумелой воровки!
– Попрошайка хрипло засмеялся, видя, как закипает от злости юноша, и как расширяются от удивления глаза девушки.
Эрн схватил зарвавшегося грубияна за шиворот и поволок в переулок со стойким желанием вогнать наглецу нож между ребер. Однако попрошайка ловко извернулся и умудрился вырваться, хорошенько заехав кулаком юноше в живот. Принц согнулся. Бедняк тем временем подбежал к Анне и ухватил ее за запястье. В другой его ладони появился маленький нож. Нищий опустил руку так, чтобы длинный рукав плаща сполз и скрыл лезвие, а затем приставил ее к животу девушки.
– Если ты еще раз дернешься, щенок, я вспорю твоей обожаемой сучке ее прелестный животик.
Анна тихонько заскулила от страха:
– Что тебе нужно?
– Уж поверь, если ты осмелишься это сделать, я выпущу тебе кишки прямо тут, и ничто меня не остановит, – сквозь зубы процедил Эрн.
– Вот, мы начинаем друг друга слышать и понимать. Дырявить такое нежное брюшко мне бы не хотелось. – Бедняк провел свободной рукой по животу эльфийки и скользнул вниз по бедру.
– Мразь, – несмотря на сковавший ее страх, выдавила Анна.
В ответ попрошайка хрипло расхохотался:
– Идем за мной, щенок. Скоро тут пройдет патруль стражников, и, боюсь, мы так и не успеем поговорить.
– Мне с тобой не о чем говорить. Отпусти ее, и, быть может, я сохраню тебе жизнь, – бросил Эрн.
– Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия. Но в одном ты прав, с тобой нам не о чем беседовать. У меня разговор к твоей обожаемой подружке‑потаскушке. – Бедняк посмотрел в сторону и кивнул, словно с кем‑то соглашался. Пока принц думал, чтобы это могло значить, сзади подошли двое громил. Один тут же перехватил руку с кинжалом, которую Эрн держал под курткой, а второй приставил что‑то холодное и острое к правому боку.
– В отличие от эльфийки у Оруса к тебе никакого дела нет. Не будешь вякать – останешься жить. Но если почую неладное, быстро пущу в расход, – пробасил один из мужчин.
– Понял, – только и смог выдавить юноша.
– Не спеши, – махнул другу нищий, которого, по словам здоровяка, звали Орусом. Принц сразу начал вспоминать, не слышал ли он этого имени раньше. – Убьешь его, наша славная госпожа расстроится и не будет уже такой сговорчивой.
Орус с Анной шли впереди. Эрн давно понял, что человек, который выпрашивал у эльфийки монету, не просто попрошайка или голодающий нищий. Точнее вообще не попрошайка, а как минимум вор или убийца. Или и то и другое вместе.
Далеко от главной улицы бандиты отходить не стали. Они свернули в первый попавшийся переулок и прошли вглубь, а затем остановились у кучи разломанных камней и прочего мусора. Бедняк развернул Анну и прижал к стене, тыча острием ножа пленнице в живот.
– Сразу к делу, моя дорогая, – быстро начал попрошайка. – Как ты уже поняла, меня зовут Орус. Но это вообще‑то не имеет большого значения. Не так давно ты побывала в одной из гробниц и кое‑что оттуда позаимствовала. Сдавать тебя семейству, которому принадлежит гробница, я не собираюсь. Во всяком случае, пока. – Он улыбнулся. – Будешь вести себя послушно, и все кончится хорошо. Я и мои друзья, – Орус кивнул в сторону громил, – были на службе у господина, чей родовой склеп ты посмела ограбить. Мы охраняли покой дохлых богатеев в ту самую ночь, когда некая воровка решила к ним наведаться. Не знаю, как тебе удалось проскочить мимо охраны, то есть нас, но утром заметили, что в усыпальнице кто‑то был. Всех дежуривших в ту ночь жестоко наказали и вышвырнули на улицу.
– Спина все еще болит от ударов кнута, – пожаловался один из громил.
– Мне теперь плевать на тот склеп. Я искренне желаю своему бывшему хозяину поскорее оказаться там вместе со своей семьей. А за то, что ты нам устроила, придется заплатить. И деньги я хочу получить не позже, чем завтра к полудню. Если их не будет, я сдам вас. Тогда, быть может, нас возьмут обратно на службу. Но такой вариант, думаю, не устраивает ни меня, ни тебя. Я уже достаточно поработал на этого скупердяя и заслужил отдых.
Анна хотела ответить, что это вовсе не ее вина. Не она выгнала их с работы и отлупила кнутом. Просто нужно было лучше охранять вход в гробницу, а не валяться пьяными у костра. Затем эльфийка немного подумала и решила не провоцировать и без того разъяренного собеседника.
– Ты получишь свои деньги, – покорно ответила девушка.
Сумма, которую отчего‑то бывший стражник прошептал ей на ухо, оказалась не маленькой. У Анны таких денег не было. Но она могла попросить, в крайнем случае, занять, их у дяди. Ночью из гробницы явно придется брать столько, сколько они с Эрном смогут унести. Слишком большие затраты в последнее время.
– Я хочу, чтобы щенок принес деньги, а ты, – он окинул эльфийку взглядом, – побудешь с нами. И чем быстрее он принесет нужную сумму, тем меньше времени тебе придется провести в нашем обществе.
– Убери от нее свои грязные лапы! – крикнул Эрн и тут же ощутил сильную боль в носу и губах.
– Я же сказал, дернешься – сделаешь хуже только себе, – прогудел один из громил и занес руку для повторного удара.
– Не надо! – прикрикнул на него Орус. – Если ты его продолжишь бить, он скоро перестанет соображать.
– Деньги могу взять только я, они находятся у моего дяди, – проговорила Анна. – Так что придется тебе меня отпустить.
– Мы так не договаривались, – прищурился бедняк.
– Тебе нужны деньги или нет? – подняла брови эльфийка. – Вернее, что тебе больше нужно: деньги или настоять на своем? Ты можешь и дальше упираться, но тогда у нас ничего не выйдет.
– Деньги, – не колеблясь, ответил Орус.
– Ну так вот, я принесу тебе их.
– Тогда, чтобы тебе в голову не пришло сбежать, мы оставим у себя щенка, – бросил один из громил и хорошенько огрел Эрна по спине.
– Больно он нам дался, пусть идет с ней. Что я буду делать с сопляком? – отозвался Орус, не сводя с Анны глаз. – Учти, дорогуша, мы знаем, где вы живете, не думай, что сможешь сбежать. Я буду вас искать и в конечном итоге найду, не сомневайся. Ну, это так, тебе на заметку. Но если все пойдет путем… Мы получим деньги и свалим куда подальше с этого востока, туда, где мертвых не ценят выше и не охраняют лучше, чем живых. На худой конец я сдам вас хозяину. То‑то будет потеха! – Бедняк мерзко улыбнулся и посмотрел на выход из переулка, где показался патруль стражников. – Нам пора, милочка, он снова улыбнулся и чмокнул Анну в губы через вуаль. Эльфийка сморщилась от отвращения. – Не скучай, дорогуша. Будьте завтра с утра в своем славном домике, мы заглянем к вам в гости. Не глупите, просто приготовьте деньги и все, – напоследок бросил Орус. – Уходим, парни.
Двое громил отпустили Эрна, не преминув при этом толкнуть его на землю, и быстро последовали за главарем вглубь переулка.
– Как ты? – Принц быстро поднялся и подошел к Анне.
– Все хорошо, – отозвалась эльфийка. – Только сильно напугали. Я в порядке. – Она провела ладонями по животу, желая убедиться, что на нем нет порезов.
К друзьям подошел патруль стражи: двое мужчин и коротко остриженная женщина. Все они были облачены в белые штаны и светло‑коричневую броню из толстой кожи. На желтых кушаках красовалась оранжевая корона. Руки лежали на рукоятях длинных кинжалов.
– Что здесь произошло? – пробасил стражник, который был главный в патруле.
– Все нормально, – отозвался Эрн.
– Госпожа? – обратился к эльфийке смуглый низкорослый бородач.
– Все хорошо, правда. Мы просто не смогли разойтись с компанией пьяных рабочих в узком переулке. Пришлось немного задержаться, пока Эрн объяснял им, что не следует грубить даме, а нужно молча дать ей пройти, – насочиняла Анна и как обычно мило улыбнулась.
– Рад, что вы не пострадали.
– Думаю, мы сможем их догнать, – заявил второй служитель закона. – Если поторопимся.
– Будьте осторожны, – кивнула на прощанье женщина.
– Разумеется, – заверила ее Анна.
Друзья зашагали в сторону улицы, а трое стражников направились вглубь переулка разыскивать «пьяных рабочих», которых, понятное дело, давно след простыл.
– Ты успела без меня слазить в гробницу, да еще так, что тебя обнаружили? – спросил Эрн, когда друзья вновь оказались на запруженной народом улице. – Как он догадался? Как вычислил? Раз про меня бедняк ничего не знает, разумно предположить, что ты провернула все одна. Погоди, погоди! – Принц остановил эльфийку и непонимающе взглянул ей в глаза. – Он сказал, что следы проникновения обнаружили только утром. Ума не приложу, как можно по этим самым следам проникновения найти человека. Поймали бы тебя на месте – другой разговор, а тут… Открытая дверь, отпечатки ботинок на полу, пропажа некоторых украшений – всего этого не достаточно, чтобы взять вот так и отыскать вора! Посуди сама.
– Я просто в растерянности, – пожала плечами девушка. – Он каким‑то образом все пронюхал. Поверь, если бы я знала ответ хоть на один из твоих вопросов, я бы не стала молчать! – Анна поспешила отвести глаза.
– На ум приходит лишь одна мысль: меня кто‑то сдал. – Она вновь зашагала по улице, размышляя. – Или же меня заметили еще в гробнице, а потом просто проследили? Значит, у Оруса, имя, думаю, не настоящее, уже тогда созрел план. Стражник дал мне зайти в усыпальницу, взять оттуда все, что нужно, а потом так же беспрепятственно выйти. Но только обратный путь я проделала под его пристальным наблюдением. Для хозяина он без труда выдумал сказку о том, что никого не видел и ничего не слышал.
Эрн был взволнован и напуган не меньше Анны. Разбитые губы неприятно немели, напоминая о том, что ни с ним, ни с эльфийкой не собираются сюсюкаться.
– Все, начиная от самого первого слова в его истории, – ложь! Никогда он не был стражником. Местные воры узнали о тебе и решили поживиться. Хватка у этих ребят что надо, ты и сама видела. Их принадлежность к преступному миру может дать ответы на многие вопросы. У меня была похожая ситуация, когда я жил в Дунтлхилле.
Если за тебя взялись те, для кого человеческая боль и жизнь всего лишь товар, на котором можно отлично заработать, то дело плохо.
– Не так давно я и в правду забиралась в два или три склепа, и около каждого дежурила охрана. Мы можем придумать сколько угодно версий, но они ни к чему не приведут. Лишь один вопрос сейчас для нас очень и очень важен. Что будем делать? – Голос Анны непривычно дрожал, да и выглядела она напуганной как никогда. То ли девушка чего‑то не договаривала, то ли попрошайка со своими друзьями‑громилами смог так сильно встревожить эльфийку. – Я любила полазить по гробницам и до того, как познакомилась с тобой. Какое‑то время я проводила в путешествиях… Меня не так‑то просто вычислить, – затараторила девушка, словно хотела оправдаться сама перед собой. – Нас прижали к стенке так легко! А что удивительного? Я же не воительница, не боевая волшебница, способная вызывать из воздуха стены огня, я просто… – она запнулась.
– Чего ты, Анна? Никто тебя не винит. Осторожнее! – Эрн вовремя отдернул собеседницу, убирая ее с пути несущейся лошади.
Темная эльфийка продолжала лепетать что‑то про гробницы и поездки с дядей.
– Анна, успокойся, прошу тебя. – Юноша взял спутницу за плечи. – Посмотри на меня. Мы что‑нибудь придумаем. Мне случалось выпутываться и не из такого.
Слова и уверенный взгляд принца немного подбодрили собеседницу.
– Извини, я просто задумалась. – Девушка помолчала. – Знаешь, я сама от себя такого не ожидала. Больше не могу, мне так страшно. Еще никогда мне не было так страшно и плохо, – повторила она и, не сдержавшись, зарыдала.
Эрн крепко обнял темную эльфийку. Принц не отличался особым умением успокаивать плачущих девушек, поэтому просто молчал, прижимая к себе вздрагивающую от всхлипов Анну.
Скоро слезы пройдут, и ей полегчает. Юноша никогда не расспрашивал подругу о прошлом, впрочем, как и она его. Этой темы они старались не касаться, понимая, что оба далеко небезгрешны, и слишком страшные тайны могут стать явными. Удивление и испуг смешались с неприятными воспоминаниями, и темная эльфийка просто не выдержала. Пусть поплачет, иногда это тоже нужно. Ни к чему держать все в себе.
Постепенно она успокоилась, во многом благодаря лурагенту. Чудесный порошок привел Анну в чувство, загадочная улыбка вернулась на ее лицо. Эльфийка погладила черную ящерку и вновь надела подвеску. Затем она вытерла слезы платочком и вместе с юношей продолжила путь.
– Нам необязательно сегодня лезть в гробницу. Риск велик, а награда – побрякушка с гербом известной семьи, – после долгого молчания начал Эрн.
– Начнем с того, что к завтрашнему утру нам нужно собрать немаленькую сумму. Все хорошо, мы справимся.
– За ночь мы все равно не успеем сбыть драгоценности. А наших сбережений не хватит, чтобы расплатиться с негодяями?
– Увы, – протянула Анна. – Не переживай, я поговорю с дядей на счет денег. Завтра заплатим Орусу, и он навсегда отсюда исчезнет. Получив увесистый мешок с монетами, попрошайка быстро подобреет. – Девушку было не узнать. Страх и неуверенность как рукой сняло. – Покончим с этим раз и навсегда. Я в порядке, – заметив удивленный взгляд собеседника, убедила его Анна. – Трудности иногда случаются, и мы с ними справимся! Ты со мной?
– Куда же я денусь? Я всегда с тобой! – улыбнулся принц и еще раз взглянул на спутницу.
Эльфийка не переставала удивлять столь резкими и непредсказуемыми переменами настроения. От ее уверенности стало веселее даже самому Эрну, который хорошо осознавал, что они связались не с простым уличным воришкой. Юноша вовсе не думал, что после того, как немаленькая сумма денег перекочует в чужой карман, вымогатели оставят его и девушку в покое. Но об этом он молчал, не желая еще больше пугать эльфийку. Принц что‑нибудь придумает… Пока у него был лишь один вариант: собрать вещи и как можно скорее покинуть Антараг. Но согласится ли Анна, и решит ли такой шаг проблему? Эрн даже не знал, с кем им не посчастливилось связаться. И это следовало выяснить в первую очередь.
Спутники не заметили, как оказались на большом перекрестке трех широких улиц. После случившегося, юноша боялся оставлять Анну одну, но девушка заверила, что доберется до дома дяди сама.
Они попрощались, и принц, оглядываясь чуть ли не каждое мгновение, направился в оружейную лавку к Тараку. На стенах в ней висели лишь луки и ножи, но из‑под прилавка, хоть и за немалые деньги, можно было получить любой предмет, необходимый каждому охотнику за сокровищами.
Эрн был очень удивлен, что добрался до нужного места без всяких приключений. За юношей даже не следили.
Принц свернул за угол и оказался в тени узкой улицы. По бокам чуть ли не через каждый шаг встречались двери, над которыми плавно покачивались вывески с названиями магазинов. Торговцы стремились перещеголять соседа, особенно если тот продавал схожий товар.
Поэтому на некоторых табличках имелся даже яркий рисунок. К примеру, над лавкой одного из башмачников красовался белый сапог с небольшими крылышками. У кого‑то, напротив, на дощечке было нацарапано лишь короткое почти не читабельное название, никаким желанием выделиться среди других торговцев тут и не пахло.
Магазинам, которые продавали снедь, повезло больше всех. Они не нуждались ни в каких опознавательных знаках. Соблазнительный аромат свежего хлеба или кофе заманивал покупателей лучше всяких рисунков и надписей.
Юноше, однако, было не до горячих лепешек и сдобных булок. Принц уверенно направился в самый конец улицы. Она, не известно почему, заканчивалась тупиком. Песчаная дорожка упиралась в стену жилого дома столь внезапно, что не сразу верилось глазам. Скорее всего, так произошло по вине того, кто составлял план застройки улицы.
Народу вокруг было много, поэтому следовало внимательнее следить за кошельком, а женщинам еще и за украшениями, если какая‑нибудь вдруг отважилась их надеть, направляясь на небезызвестную улицу, где не только лавочники стремятся оставить тебя без единой монеты, но и карманники.
Эрн остановился около лесенки, по которой можно было попасть в подвальное помещение здания. А именно там и располагался магазин Тарака. Какая‑либо вывеска над спуском отсутствовала, лишь уже на самой двери были нарисованы скрещенные сабля и топор, давая хоть какое‑то представление и товарах данной лавки.
Эрн толкнул скрипучую дверь, над головой что‑то прозвенело. Это был маленький колокольчик, известивший хозяина магазина о новом посетителе. В ноздри ударил едкий запах табака. Юноша решил немного постоять, чтобы глаза привыкли к полумраку. А то не ровен час, табуреты и тумбы вмиг научатся ходить и начнут кидаться под ноги.
– Приветствую, Эрн. Заходи на огонек, как говорится. Ты сегодня мой первый посетитель, – донесся хриплый голос оружейника. – И, боюсь, что последний, – чуть тише добавил он.
Чего торговец, спрашивается, жалуется? Тарак только лишь от одного Эрна получил немало денег, и наверняка юноша был не единственным человеком, которого интересовали, скажем так, нестандартные инструменты. Оружейник спокойно мог на пару месяцев закрывать лавку и отдыхать в свое удовольствие.
– Зачем ты заколотил окна? Свет делал твой подвал хоть немного уютнее и гостеприимнее.
– Мне так больше нравится, – ответил Тарак.
Раньше он был моряком, по правде сказать, пиратом, грабителем судов. Когда‑то очень давно… Сейчас пожилой оружейник любил выпить чего‑нибудь крепкого, подымить трубкой и поведать окружающим истории о своих морских приключениях. Жаль, слушателей находилось немного.
На самом деле окна он заколотил для того, чтобы его лавка напоминала тесную и темную каюту, но об этом Тарак никому не говорил. Годы брали свое, а, как выражался сам пират, море беспощадно к слабым, поэтому он перебрался на сушу. Удалые плаванья остались в прошлом, да и сам оружейник был уже стар, но тоска по океану никак не оставляла его.
Тарак выдвинул свечу на центр прилавка, и в тусклом свете из табачного дыма показалось худое морщинистое лицо.
– Ты как всегда платишь вперед. Сейчас редко встретишь людей, которые бы поверили старому пирату на слово, – усмехнулся оружейник.
– Вот, все что ты заказывал. – Он выложил большой мешок из серой ткани на прилавок. – Будь осторожнее, расхищая гробницы. И помни одно: живых нужно бояться, а не мертвых. – Тарак закашлялся и направился вглубь магазина.
– Откуда ты знаешь, что я расхищаю гробницы? – насторожился Эрн. В связи с последними событиями слова старика казались более чем подозрительными.
Пират хохотнул в усы и похлопал по мешку.
– А чем еще заниматься на востоке с такими инструментами? Грабить дома, где правят живые? Нет, слишком грубые железяки. Они для тех домов, где правят мертвые. Тебя может удивить, что я так спокойно обо всем рассказываю. – Моряк внезапно сморщился и смахнул накатившуюся слезу. – Ты уж прости старика, докучаю тебе болтовней.
Я вот гляжу и вспоминаю себя, такого же молодого сорванца, кто с ранних лет презрел глупые законы. Они пишутся и действую где‑то там.
– Тарак махнул в сторону. – А тут совсем другие правила. Только я в твои годы разбойничал на море, а ты на суше. – Он достал из‑под прилавка стакан и полупустую бутылку. Затем вынул изо рта трубку, осушил залпом наполненный стакан и снова затянулся. – Тебе выпить не предлагаю, все равно откажешься. Ты всегда отказываешься.
Эрн грустно улыбнулся:
– Для использования этих инструментов нужна трезвая голова. – Юноша взял мешок и закинул его на плечо. – А про то, что стоит бояться только живых, тут я не совсем с тобой согласен.
– О, как! – удивился Тарак и сел на табурет, который стоял в углу комнаты. – А чем же мне мертвяк может навредить? – Он хитро прищурился и выпустил несколько колец голубоватого дыма. – За ногу схватит? – расхохотался старик. – Или ляжет так, что я непременно за него запнусь и расшибу себе черепушку?
– С помощью магии возможно и такое. Я, к сожалению, ей не владею. Но ее зернышко есть как во мне, так и в тебе.
– Магия! – презрительно фыркнул пират. – Все в последнее время только и говорят, что о волшебдяях да магичках всяких. Был тут колдунишка один, заходил как‑то. Не знаю только, что ему в моей лавке понадобилось. Поспрашивал, поглазел на оружие и ушел. Я тогда уже вторую бутылку допивал, не помню ни шиша. Ну да ладно. Я в былое время только на кортик и свою ловкость рассчитывал. А сейчас колдовать, видите ли, все стали. – Моряка снова одолел приступ кашля, к счастью, быстро закончившийся. – Мне только вот интересно, спасет ли колдуна его хваленая магия, когда я буду стоять у него за спиной, приставив нож к горлу? Как я подкрадусь, это уже вопрос второй. Даже волшебникам нужен отдых, сон и еда.
– Вряд ли что‑то можно сделать в таком положении, – пожал плечами Эрн.
Не имело смысла рассказывать старику о возможностях волшебства, он бы все равно в них не поверил или поставил под сомнение. В большинстве случаев летящий кортик окажется быстрее многих защитных и атакующих заклинаний – это правда. Тарак никак не мог взять в толк, зачем тогда долгое обучение волшебным наукам? Он не понимал, что важность магии заключается далеко не в ее боевом разделе.
Если чародей не опытен, то вряд ли у него есть шансы выстоять против лучника или метателя ножей. Защищаться и одновременно атаковать магией не так‑то просто, особенно когда малейшая оплошность будет стоить жизни. Основной сложностью для убийц чародеев являлось подкрасться к жертве на нужное расстояние. Представьте себе, какой идеальный воин мог бы получиться, если сочетать в одном человеке знания опытного волшебника и физические умения профессионального убийцы.
– А чего хотел тот колдун? Странно как‑то.
Первая мысль принца была о том, что его начали искать. Или же никогда и не прекращали, просто только сейчас смогли добраться до Антарага. Королевские ищейки действовали обстоятельно, первым делом они взялись за тех, с кем Эрн общался, а таких можно было пересчитать по пальцам. Анна, Тарак… Да, Анна, все же не следовало отпускать ее одну. Принц знал, что когда‑нибудь его свободной жизни настанет конец, и снова придется пуститься в бега.
– А вот не знаю! – От досады старик хлопнул по прилавку. – Не стоило тогда мне на вино налегать. Помню только, чародей меня расспрашивал о чем‑то или о ком‑то. А потом взял и вышел, видимо понял, что ничего не добьется. Сам он весь такой худой, бледный, лицо обгорелое – недавно на востоке.
– Задам тебе еще один вопрос. Вдруг что‑то да знаешь, для меня это важно.
– Валяй! – кашлянул старик.
– Тебе имя Орус что‑нибудь говорит?
Тарак резко переменился в лице и вновь принялся, почмокивая губами, выпускать кольца дыма.
– Не хочу знать, что у вас общего с этим подонком, но человек он опасный, хитрый и жадный. Я бы на твоем месте не имел с ним никаких дел. Если у Оруса будет выбор человек или деньги, он выберет второе без каких‑либо угрызений совести.
Эрн так и застыл.
– Ты его знаешь!? – выпалил юноша.
– Тихо, тихо, – успокоил его бывший моряк. – Этого мошенника знают и побаиваются многие в Антараге. Я с ним не знаком, поэтому большего сказать не могу. Вот так вот. – Старик развел руками и вновь наполнил стакан. – Поговаривают, что он тоже расхищением гробниц занялся.
– Понятно, – в благодарность кивнул юноша.
Кажется, вариант собрать вещи и как можно скорее свалить из города был не самым плохим, пожалуй, он был даже самым лучшим! Восточная Часть большая… Ищи, как говорится, потом родника в пустыне.
За спиной раздался звон колокольчика, и в лавку вошел еще один человек.
– Сегодняшним утром нет отбоя от посетителей, – крякнул моряк. – Чем интересуйтесь, господин?
Человек не ответил, он рассеянно продолжил блуждать взглядом по развешанным на стене лукам и ножам. Незнакомец явно не хотел говорить при свидетелях.
– Я пойду. Не буду отвлекать от работы, – попрощался со стариком Эрн.
– Удачи тебе!
Человек проводил юношу взглядом, и только после того, как за принцем закрылась дверь, обратился к хозяину лавки. Судя по всему, Тараку удастся срубить сегодня деньжат. И не мало.
Мысли о доме
Солнце поднялось в небо, ночной холод исчез вместе с туманом и росой. Наступил ясный сентябрьский день. Казалось, что по‑настоящему осенняя погода, дождливая и промозглая, нагрянет еще не скоро, а зима и вовсе не придет.
Кристина вышла на крыльцо своего дома. Готовясь к небольшому путешествию в Дунтлхилл, она заплела волосы в косу, надела плащ с высоким воротником и короткие сапожки. За плечами висела торба. К мешку были пришиты два широких ремня так, чтобы он легко мог разместиться за спиной. В руке девушка сжимала посох, который получила в Школе Магии.
Главное оружие начинающего волшебника выглядело великолепно: древко было отполировано и украшено резьбой в форме причудливой растительности. В качестве навершия выступал прозрачный шар. С первого взгляда могло показаться, что он сделан из обыкновенного стекла и при неосторожности легко разобьется. На самом же деле шар не уступал по крепости самой стали.
Юная чародейка хорошо запомнила слова главы Школы Магии: «Год за годом посох будет набирать силу, умнеть и стареть вместе со своим хозяином. Берегите его, отныне в нем накапливается часть вашего опыта и знаний.»
Девушка навесила на дверь замок и сошла с крыльца.
Вскоре показалась Эми с зажатой в руке торбой. Под плащ, который плотно облегал тело, лучница надела легкую кожаную броню. На поясе удобно расположился короткий меч, на плече висели лук и колчан – подарок отца, сделанный дочери на восемнадцатый день рождения. Не за долго до этого девушка решила отправиться на обучение в Эншвиль. Лук был превосходен во всех отношениях: легкий, прочный и удобный.
– Наконец‑то, собрались! – улыбнулась лучница.
– Попробуем уехать на повозке, но отчего‑то мне кажется, что сегодня это не удастся. Я, честно говоря, уже настроилась идти пешком, – вздохнула подруга.
– Фургон в Дунтлхилл отъезжает ранним утром. Если по каким‑то причинам он не задержался, то мы опоздали.
– После ночных происшествий сообщение между городами вообще могут прекратить на несколько дней. В целях безопасности.
– Тогда придется топать пешком, но в Эншвиле я не останусь. Мне уже впечатлений достаточно.
– По пути заглянем на Станцию, вдруг повозка еще не уехала.
– Да, нам действительно может повезти, – согласно кивнула подруга. Но уверенности в ее голосе было не много.