- Как ты нас нашел? Привет, - опешила я, поднимаясь и уклоняясь от поцелуя в губы. Получилось смазанно, Борис коснулся уголка моих губ и щеки. Фил сидел в кресле и не думал подниматься. Этот простой факт привел к пониманию, что он в бешенстве.
- Простите, что отвлекаю, - Борис протянул руку Филу, которую тот наигранно охотно пожал. – О, Жень, новая стрижка! – выпучил глаза, улыбнулся, но затем снова посерьезнел. – Выглядишь как всегда отлично.
- Спасибо.
- Прости. Ты хотела пообщаться с братом наедине. Но я не знаю, что делать. Сашка отказывается разговаривать со мной и Таней. Мать волновать не хотим, у нее и так давление скачет в последнее время.
- Это разве повод для паники? Не хочет разговаривать сегодня – завтра захочет, - отрезал Мухин, наливая себе очередной бокал доверху. Кажется, он забыл, что за рулем.
- Если не считать, что его поймали с двумя граммами метамфетамина в клубе, арестовали и увезли в СИЗО. Хорошо, что Виталик узнал до предъявления обвинения, и дело удалось замять. Иначе от десяти до двадцати.
- Твою ж мать! Этому парню в одно ухо влетает, в другое вылетает! – подскочил с места Филипп. - Где он?
- В машине с Таней сидит. Вот что мне с ним делать, а? Одного не оставить – убежит. В голове ветер. Прекрасно понимает, что не пережить родителям, если его посадят. По этой статье дают двадцать лет! Да мать не доживет. А если и доживет? Мотаться по колониям за ним, передачки собирать? Убьют его там в первую же неделю.
- Надо было оставить в СИЗО на недельку. Может, отрезвило бы, - предложила я.
- Кстати, выход, - кивнул Филипп.
- Нельзя в СИЗО. Как людям потом в глаза смотреть? Наш дядя - мэр города, а тетя – судья. Судимость в нашей семье недопустима. Честно – я выдохся. Отцу звонить – крайняя мера, прибьет мальчишку. Хотел шею свернуть сам, да как увидел его – побитого, жалкого – сердце защемило, не смог. Фил, он только тебя и уважает почему-то. Поговоришь с ним?
- Да я уже говорил. Знаешь, сколько часов подряд? – Мухин начинал нервничать. – Такое чувство, что в нем живут две личности. Одна – все понимает и преданно кивает, другая – только отвернись, делает, что хочет! - значительно повысил голос.
- Фил, а что делать? – взревел Борис. - Вот скажи мне, а? Выбросить засранца на улицу, и пусть творит, что хочет?
- Выбросить не выход. Позора будет еще больше, - процедил Мухин сквозь зубы. - Пошли, поговорим. Посчитайте нам! - крикнул он проходящей мимо официантке. Начатую бутылку вина он прихватил с собой.
Хорошо, что у Бори просторная машина, иначе впятером мы бы вряд ли в нее поместились. Фил с Борей впереди, мы с Таней на заднем сиденье по обе стороны от глубоко печального Сашки, сверкающего кровоподтеками по всему лицу.
- Зачем деньги-то нужны? – первое, что сказал Фил, когда сел в машину. Его глаза метали молнии, голос - стальной и резкий, заставил поежиться и малодушно порадоваться, что Мухин обращается не ко мне. Сашка сник.
- Не твое дело, - буркнул он.
- И вот так на все вопросы, - развела Таня руками. - Привет, дорогие мои!
- Привет-привет.
Когда приветствия остались позади, я кивнула на оттопыренный большой палец Тани, комментирующий ее отношение к моей новой стрижке, и строго сказала:
- Боря, это бесполезно. Поехали обратно в СИЗО. Виталик, как я поняла, большая шишка в полиции. Пусть Сашке припишут драку или разбой. Закроют суток на пятнадцать, глядишь, и желание поговорить появится.
- Вот спасибо, Женя.
- Ты чем вообще думал, связываясь с наркотиками!?
- Да не связывался я.
- Это клеймо на всю жизнь! Себя угробишь, здоровье свое, молодость! Про родителей я вообще молчу, - продолжала давить.
- Начинается…
- Боря, он непробиваем. Сегодня мет, завтра героин… Лучше уж в тюрьму, чем сколоться. Надо возвращать его туда, откуда забрали.
Борис серьезно кивнул:
- Ты права, Женя, - завел машину. – Сейчас все устроим.
- Да не связывался я, слышишь?! – закричал Сашка, возбужденно жестикулируя. Его вытаращенные глаза слезились, помятое лицо горело, костяшки рук были измазаны кровью. Видно, в СИЗО уже начали допрос, прежде чем Виталик успел приехать и помочь. – Богом клянусь, сам не употребляю! Хочешь, кровь сдам на анализ? Деньги нужны были!
- Много?
- Много.
- На что?
- Говори, парень. С такими проблемами надо в первую очередь в семью идти, потом уже к дилерам, - давил Фил.
- А к кому идти? К ним что ли? – кивнул на Борю и Таню. – К матери? Ее инфаркт хватит, а мне потом живи с чувством вины. Отец придушит. Да и сказал он мне, что не сын я ему больше. Все же слышали? Променял на шлюху и глазом не моргнул.
- Мне бы позвонил, Господи! – всплеснул руками Фил.
- У тебя нет денег. Ты сам говорил тогда своим братьям. Мне Таня рассказала.
- Епт, смотря для чего нет. Найдем, если надо.
- Кстати, я теперь должен еще и за мет, который забрали, - втянул он голову в плечи.
- Кто тебя постриг? Я тоже хочу, - прошептала мне Таня за Сашкиной спиной, но я сделала вид, что не расслышала.
- С этим разберемся. Объясни, в чем дело-то? – сыпал вопросами Фил. - Утром мы разговаривали, и все было в прядке, ты собирался официально устраиваться на работу. А вечером барыжить начал.
- Не могу сказать. Но денег надо много.
- Мне уже страшно, - хмыкнул Мухин и отвернулся. Борис барабанил пальцами по рулю, Таня читала что-то в телефоне и слегка улыбалась.
- Сколько надо-то?
- Сто пятьдесят тысяч наличными.
- Столько не дам, если не скажешь на что, - отрезал Борис.
- Сашка, у тебя два варианта, - произнесла я. – Ты рассказываешь нам, и мы все вместе думаем, как помочь тебе. Либо идешь к своему барыге за новыми наркотиками, и попадаешь в тюрьму на много-много лет. И что-то мне подсказывает, что тебе там не понравится.
Сашка медлил, взгляд метался по машине, зубы в кровь искусали губу. Я не выдержала, обняла его, и он благодарно кивнул мне, уткнувшись в плечо.
- Хорошо. Я скажу. Только, пожалуйста, не орите сразу! - гнусаво произнес он. - Я и так знаю, что полный кретин. Да, Борис, я это прекрасно осознаю. Просто у меня не так все просто и легко, как у вас с Танькой. Наверное, правда, мама нагуляла меня на стороне. Отец узнал и ушел. И все покатилось к чертям собачьим.
- Тьфу ты, засранец, - психанул Борис. – Мать бы постеснялся вспоминать.
- В общем, Катька беременная.
- Обсосок, - бросила Таня и вышла из машины, хлопнув дверью так, что «Форд» покачнулся.
- Ну, вот видите, - Сашка закрыл лицо ладонями, опустил голову и растерянно покачал головой.
- Мне ее вернуть? – спросил Фил, положив ладонь на ручку двери, колеблясь.
- Погоди, - Борис взял его за плечо, - я потом тебя к ней докину. Саша, ты уверен, что от тебя?
- Конечно, - парень вскинул голову и сказал с вызовом. - У нее, кроме меня, никого не было. Мы сначала думали-думали, как поступить. Решили пока ничего не делать, а там видно будет. А потом привыкли к этой новости, сходили на УЗИ, имена придумали. Но вчера узнала ее мать и закатила скандал.
- Еще бы. Катьке-то восемнадцать хоть есть?
- Почти. В следующем году будет.
- Та-а-ак, - протянул Фил. – Если ты решил обеспечивать семью, торгуя наркотой, то папаша ты хреновый, брат.
- Папаша, скажешь тоже. Катька - отличница, школу только закончила в этом году. Она через класс перемахнула, представьте. Сразу с седьмого в девятый. Говорю же, умная очень. Поступила в Москву куда-то на медицинский, еще и стипендию выиграла. А тут две полоски. Мы уже свыклись с этой новостью, начали думать, как жить дальше будем. Мелкому же условия нужны. А мать ее как узнала, давай орать, за волосы Катю схватила и била, била... Потащила к гинекологу, та говорит – аборт поздно делать. Все сроки вышли. Ну, она через знакомых нашла тетку, правда не в нашем городе, но тут рядом. Она может УЗИ подделать, что будто пороки у плода, и роды вызвать.
- О, Господи. А срок-то какой?
- Шестнадцать недель. Кажется.
- Капец, - протянул Фил, громкими глотками допивая вино из бутылки.
- Катькина мама позвонила, сказала приехать, накричала, обозвала последними словами. Говорит, если ты, сволочь, не найдешь деньги, убью и тебя, и ее. Денег у них нет, семья бедная очень. Катькина мама без отца троих тянет, он погиб давно уже. Грит, я сломал девчонке жизнь. Да я и сам понимаю все это.
Сашка опять уткнулся в ладони, покачал головой.
- А ты-то что думаешь? Ребенок ваш с Катькой, а не матери ее. Вы сами-то хотите его? – нарушила молчание я.
- Хотим. Наверное. Раньше думал, что хочу. А потом Катькина мама объяснила, что я вообще не представляю, на что подписываюсь. Что начнутся пеленки - ночные крики, расходы. А я ненадежный. Они так надеялись на Катьку, что выучится и человеком станет. Сложно все это.
Борис начал потихоньку приходить в себя от новости:
- Тоже никогда не понимал, что она в тебе нашла. Девочка, конечно, бедненькая, подрабатывает официанткой, но со стержнем. И мозгами. И правда, все будущее под вопросом стоит, - поразмыслил он. – Ладно, я дам денег. Только нужно сделать так, чтобы здоровье не испортили. Отучится, найдет себе нормального парня, выйдет замуж, нарожает детишек. Всему свое время.
Сашка смотрел в пол, поджав белые губы, и кивал. А мне казалось, что земля уходит из-под ног. По спине ледяными каплями стекали горошинки пота. С трудом поборов дрожь, я отвела глаза в сторону, стараясь проморгать слезы.
- В следующий раз сразу приходи ко мне с такими проблемами. И денег на презервативы всегда можешь попросить. Это даже не обсуждается, понял? – говорил Борис.
Фил молчал. Я тоже молчала.
- И чтобы больше к девочке этой ни на шаг не подходил. Понял?
- Да понял я! - рявкнул Сашка.
- Саня, - позвала я его. – Саня-я-я. – Голос прозвучал низко, как будто не мой. - А у тебя свое-то мнение по этому вопросу имеется?
- А что мое мнение? Ей же рожать. Катькино будущее сейчас решается, а не мое. Со мной все давно понятно. В СИЗО менты, пока били, сказали, по роже видно, я частый гость буду.
- Но решается судьба ребенка. Твоего ребенка.
- А что я могу сделать?! – закричал он. – Катька на связь не выходит со вчерашнего дня. Мать ее звонит каждые полчаса, мол, нужно спешить, каждый день на счету.
- Дай мне ее номер, я решу вопрос, - проговорил Борис.
- Боря, тебя это не касается, - проговорила я. – Хватит уже опекать Сашку. Надо было перестать это делать еще пять лет назад.
- У тебя по-прежнему есть два варианта, - вдруг повернулся Фил и в упор посмотрел на Сашку своими большими темными глазами. От неожиданности тот отпрянул, насколько было возможно. – Сейчас занимаешь у Бориса деньги, твоя девочка делает аборт, или как это называется на таком сроке.
- Искусственные роды, - подсказала я.
- И дальше плаваешь как дерьмо в проруби, никем из своей семьи неуважаемый, пожизненно со статусом «неудачник» без права голоса. Наркотики, выпивка, расшатанный образ жизни. Без цели и будущего. Вечно надеясь на связи родителей. Либо вспоминаешь, что ты мужик. Идешь к Катькиной матери и говоришь, что ребенка своего в обиду не дашь никому, бабушке родной особенно. Что возьмешься за ум, пойдешь работать, и порвешь жопу, если понадобится, но семью прокормишь.
- Фил, о чем ты? – наигранно хохотнул Борис. - Это значит, ребенок будет на нас. Кто им станет заниматься? Саня поиграет в «папашу» неделю-другую и ищи его. А Катя останется с ношей на руках одна, без образования. Конечно, деньгами мы поможем, насколько возможно. Но и озолотить эту девочку никто не бросится. А то следом выстроится такая же толпа нищих. А у Сани мозгов нет, на всех хватит спермы. Но папин кошелек не бездонный.
- Заткнись, - рявкнул Сашка.
- А что, я не прав? Ты чего девочку лишаешь? Студенческой жизни, профессии, будущего! А что ты ей дашь? Дети – это большая ответственность. Фил, – повернулся к Мухину. - Что стало с нами, когда отец ушел? А нам уже лет было сколько. А тут ребенок с рождения без отца, считай. Может, лучше и вообще без отца, чем с таким. О девочке подумай. Ты сейчас очень красиво и складно говоришь, конечно. И меня при этом подонком выставляешь. Женя вон уже расплакаться готова. А потом ты уедешь к себе в Москву, а разгребать это дерьмо именно мне.
- Борис, это не твое дело, при всем уважении, - натянуто проговорил Фил.
- Реально девчонку жалко. Я свое слово сказал – денег на процедуру дам. Родит – ни копейкой не помогу. Сам барахтаться будешь, пахать и вкалывать. - Борис смотрел упор на Сашку. - Ночами не спать, к детской кроватке бегать, пока друзья твои по барам и кабакам зависают.
- Понял я тебя!
- Не ори на меня.
- Я не ору! Понял я твою мысль хорошо. Отчетливо ты умеешь доносить свое мнение.
- Решай, папаша.
- Только помни, что сейчас ты знаешь, что этот ребенок там есть, он дышит и развивается. – Фил говорил ледяным, полным потаенной злости и обиды голосом: – А потом одним утром проснешься и осознаешь, что больше его нет. И не будет уже никогда. И что с ним сделали. С твоим ребенком. И тебе с этим всю жизнь жить, - договорил это и отвернулся.
- Не драматизируй. На этом сроке там еще не ребенок и не человек, - сказал Борис. – Они до двадцати трех недель вообще боль не чувствуют.
- Уже поздно. Закинь меня к Тане, пожалуйста. Жень, я утром тебе машину пригоню?
- Я ее отвезу на работу, не переживай, - кивнул Борис. – На этом и порешим. Поехали.