Я хорошо запомнила выражение лица Фила, пока мой «Гольф» и «Форд» Бориса недолго двигались параллельно. Оно выражало... разочарование? А что, если наше с ним абсурдное пари подразумевало двойной смысл: не только Фил должен был доказать, что достоин оставаться моим мужем, одновременно с этим он наблюдал за мной и гадал, нужна ли ему такая женщина. И, кажется, принял решение. В пользу свободы.
Филипп будто специально чуть притормозил, продлевая момент прощания, давая возможность заглянуть в его глаза. Я прижала ладонь к окну, напрягла руку, словно мечтая выдавить стекло и выбраться на волю. Мечтая дотронуться до Фила и попросить забрать с собой. За эти две недели случилось многое, Фил показал себя с разных сторон и в разных ситуациях. Его не за что упрекнуть. Если его дар, талант к гипнозу, и должен существовать в этом мире, он обязательно обязан принадлежать такому человеку, как Мухин. Мужчине, способному с ним справиться.
Двумя пальцами быстрым жестом Филипп комично приподнял уголки своих губ, указал пальцем на меня. И подмигнул. Потом отвернулся, и нажал на газ, вырываясь вперед, оставляя меня со своими обидами и претензиями далеко позади. Рядом с человеком, который никогда не сможет занять его место.
Можно подумать, его место в принципе может быть кем-то занято.
Несколькими часами позднее Борис припарковал машину возле моего опустевшего дома: свет не горел ни на первом этаже, ни на втором. Фил оставил на парковке «Гольф» и уехал.
- Неужели твой брат оставит нас наедине! - радостно озвучил мои печальные мысли Борис. Он вышел из машины и помог выйти мне. - Наконец-то он оставил тебя без присмотра, а то не подойти было в эти недели. Угостишь, может быть, кофе? И мы отметим тот факт, что старший брат больше не контролирует твои отношения с мальчиками? - он закатил глаза и рассмеялся. Сделал шаг по направлению к дому. А я с ужасом уставилась на входную дверь, понимая, что не смогу привести другого мужчину в дом к Мухину. Именно так, откуда-то появилось четкое понимание того, что это его дом. Наш с ним.
- Жень, что происходит? Если ты устала, давай увидимся завтра? - сказал он будто бы с надеждой. И я улыбнулась.
- Ничего не получится, Боря, прости, - обхватила его большую ладонь двумя руками. - Я тебя люблю, но... по-дружески. И это вряд ли... нет, это никогда не изменится.
- Если тебе нужно время...
- Это тебе нужно время, милый. Знаешь, мне кажется, я тем тебе и понравилась: постоянными просьбами подождать. Тебе нравится не жить, а планировать жизнь. Вроде бы есть девушка, все в порядке, а уж что между вами с ней — дело десятое. Я точно это знаю, ведь сама была такой же! А надо жить, Боря, понимаешь? Прямо сейчас. С кем-то. Пробовать. Влюбляться, расходиться, мириться. Целоваться. Нужно действовать, хватит медлить и сомневаться. Нам с тобой было удобно вместе, и не менее удобно станет порознь.
- Если ты так считаешь...
- Ты тоже так считаешь, да же? Ты все делаешь правильно, так, как надо — но не потому, что тебе хочется. А потому что пора.
- Давно пора жениться и заводить семью.
- Заведи! Обязательно заведи! Твои родители счастливы в разных семьях, вот-вот свою создаст и Сашка. У вас с Таней все впереди. А я буду работать.
Потому что мой мужчина уехал, в очередной раз спасая меня. Вернул обратно мое разрушенное сердце, отказываясь дальше беречь его. Я ведь сама отбирала, дралась, зубами вырывая свободу. Сражалась, пока не победила.
Я буду работать, потому что пустить кого-то на место мужа означает предать саму себя. Мухин всегда будет у меня под кожей, неважно, ненавижу я его или обожаю. Что бы я к нему ни чувствовала - это всегда мощно и больно. Не зря жизнь сталкивает лбами противоположности, мы должна были научить друг друга чему-то, изменить в лучшую сторону. И мы это сделали кошмарной ценой. Превратив все прекрасное, что было между нами, в воспоминания, отравляющие настоящее, каким бы оно ни было.
Сволочь ты, Мухин. Мое любимое чудовище.
***
В последний момент на скромную церемонию бракосочетания Александра и Екатерины теперь уже Алексеевых решили пригласить триста пятьдесят человек. В голове не укладывается, как настолько масштабный праздник смогли организовать за неделю, но Света превзошла себя и сделала невозможное. Фантастика. Зал одного из самых красивых ресторанов города украсили живыми цветами и шариками; наглым образом перекупили модного диджея и отличного ведущего. Уж не знаю, что им пообещали и сколько заплатили, но работают парни с большим энтузиазмом и, можно сказать, на износ. На часах всего восемь вечера, развлекательная программа в самом разгаре, а бедняжка Света без сил сидит за столом, способная лишь вяло улыбаться и махать знакомым.
- Ты вообще спала на этой неделе? - спросила я. Она потрясла над столом наманикюренными пальчиками с короткими ярко-красными ногтями:
- Несколько часов. Может, пять, - пожала плечами. - Зато посмотри, какие счастливые молодожены у нас. Залюбуешься! Это они еще не знают, что я для второго дня приготовила. Там вообще улет, - сказала она, широко зевая, отчаянно борясь с усталостью.
Сашка с Катей сидели в центре стола, настороженно оглядывались по сторонам, но и улыбались тоже, принимая поздравления и подарки. Пусть лучше так, зато их брак признали друзья и родственники, отрезав пути к отступлению. И к лучшему.
Сил для конкурсов и танцев у Светы не осталось, она равнодушно смотрела на мило беседующих Виктора с Ириной, изредка подзывая к себе официанта или управляющего, раздавая четкие указания. Ни один из гостей не остался скучающим или незамеченным, Света пристроила каждого к какому-то делу. Мне, например, пришлось петь целых четыре раза, зато дуэтом с женой, а потом и с дочерью мэра.
Борис сидел рядом со мной и взахлеб рассказывал о каждом госте: вот этот невысокий мужчина в очках, оказывается, главврач в городской больнице, а сидящий напротив него высокий и худой - судья, дальше с бокалом шампанского тот самый Виталик, который с легкостью разруливал, казалось, безнадежные переделки, в которые постоянно влипают Алексеевы. Кстати, нам удалось познакомиться — очень умный и спокойный мужчина. Подобные связи точно будут нелишними, учитывая, что мне еще жить и жить в этом городе. Решила же, что не стану бегать. Хватит мотаться туда-обратно, займусь своей жизнью здесь и сейчас.
За столом не хватало лишь одного, но очень важного как для меня, так и для молодоженов человека. Того самого, однажды появившегося без приглашения, угрожающего испортить жизнь всем, кто встанет на пути, и по итогу воссоединившего самую сложную семью на свете. Знал ли Фил, что так будет? Стремился ли помогать или у него случайно это получилось?
Иногда, когда мы с Сашкой встречались глазами, понимающе кивали друг другу, словно читая мысли.
«Он обещал приехать», - еще утром отправил мне сообщение Алексеев младший. Но я сомневалась, что в этот раз Фил сдержит слово. По возвращении из города N2, где он нарушил пари, спасая мою репутацию, он быстро взял билет на самолет и в тот же день улетел в Москву, не попрощавшись. Со Стрельниковым они разминулись в несколько часов, так и не увидевшись.
Зато с лучшим другом Фила встретилась я. Точнее, схватила его за рукав, притащила к себе на кухню и заставила весь вечер смотреть, как заливаюсь текилой и слезами. На любые вопросы Ильи отвечала, что мы празднуем победу, а у самой душа рвалась на части. Филипп уехал навсегда. Сделал то, о чем я его постоянно просила. Даже не просила - требовала, обижая его, оскорбляя, делая все возможное, лишь бы избавиться от общества своего любимого мужчины. Капкан раскрылся, я оказалась свободной. Да нет, не раскрылся, он будто бы разломался после примирения с Аней и выяснения правды о прошлом Мухина. Перестал тяготить меня.
В это невозможно поверить, но всем Алексеевым его не хватало. Таня веселилась и кокетничала с мужчинами, но периодически робко спрашивала, что за роковая женщина такая в жизни Филиппа, которую он никак не может забыть. Я отвечала — дрянь, не сумевшая его оценить и понять. Я говорила о той бухгалтерше из цирка. Да, определенно о ней. Кажется.
Как же он там один в холодной дождливой столице, мой хороший. Мой ли? Чем живет? Какие планы строит? Обещал снять квартиру для Сашкиной семьи, все подготовить к их переезду. Подыскать работу. И, может, - а это я уже накручиваю себя, - и новую женщину. Которая сможет его принять таким, какой он есть. Будет за него бороться. Ту, что поставит его на первое место, и охотно посвятит жизнь поддержке этого непростого мужчины, исправлению его промахов.
Лидия несет чушь, никакие инопланетяне не похищали Филиппа. Но однозначно, он особенный человек, способный причинять добро и зло в громадных масштабах. И женщина ему нужна особенная, сильная, направляющая.
А я добилась того, чего хотела: за свою ошибку с Аней Филипп расплатился нашим с ним браком. Получил урок. И вспоминая, как сильно мы с ним были близки, наполняли наши отношения заботой, теплом и уютом; как отчаянно занимались любовью, теряя рассудки, переплетаясь обнаженными телами; какую мощную поддержку оказывали друг другу в трудные минуты, - плата немалая. Ничего более важного, значимого, у нас просто не было, чтобы отдать на откуп.
Поначалу мне не верилось, что он так просто взял и отпустил меня. Уехал, пожелав удачи. Ждала подвоха, очередной взбалмошной выходки.
А потом до меня дошло — ничего простого в последних двух неделях не было. Самые сложные дни в жизни Фила сменяли друг друга, меняя и его самого, заставляя чувствовать, как он давно не чувствовал, помогать, как он давно не помогал. Он «отремонтировал» эту семью, «отремонтировал» Аню. И меня заодно.
Стрельников поздравил со свободой, но быстро пожалел о своих словах. Несколько часов он был вынужден слушать аргументы и исчерпывающие доказательства того, почему без Фила мне будет в тысячу раз лучше. Я привела сотни доводов, расписала по пунктам, Илья терпеливо поощрял, поддерживал. А потом, когда я осталась одна в спальне, обнимала себя руками и плакала в подушку, вспоминая ту самую ночь и настойчивые слова мужа: «еще раз». Сколько желания в них было. Жажды. Он адски соскучился, безумно хотел любить меня. Ничуть не заботился о том, каким уязвимым выглядит, когда... просит.
- Почему грустишь? - спросил сидящий рядом Борис, возвращая в реальность. - Что-то случилось?
- Нет, устала немного на новой работе. Втягиваюсь.
- Какие у тебя планы на выходные?
Продолжать себя убеждать, что без Мухина мне легко и радостно. Прошу заметить, те же планы у меня на всю оставшуюся жизнь.
- Буду готовиться. Честно говоря, на новом месте я чувствую себя полной дурой. - Мой прямой взгляд смутил его. Борис моргнул, пожал плечами, дескать, как хочешь. Он все еще продолжает попытки помириться со мной: однажды даже приехал ночью подвыпивший, и накинулся с поцелуями, дескать, женщины любят, когда их закидывают на плечо и уносят сильные, уверенные в себе мужчины. Ага, конечно. Проснувшийся от моих криков Стрельников быстро оттащил от меня бывшего ухажера и вытолкал за дверь. А Фил будто предвидел это, сам уехал, а близкого друга попросил присмотреть за мной, помочь поставить точки там, где мне захочется.
- Поначалу всегда так, втянешься, - ободряюще погладила по спине Таня. Сегодня мы обе играли в игру: кто меньше раз за вечер посмотрит в сторону выхода с надеждой увидеть знакомую фигуру. Пока выигрывала я, Таня вздыхала и пялилась намного чаще.
Виктор, не скрываясь, вовсю ухаживал за бывшей женой, приглашал на танцы, подавал шампанское, но та неизменно возвращалась за стол к Антону. Неужели она, наконец, оценила по достоинству спокойную жизнь с новым мужчиной? Виктор же, который постоянно находился в напряжении из-за навязчивого внимания поклонников к блистающей Светлане, выглядел уставшим и грустным. Интересно, долго ли продлится их союз? Насколько хватит его сил и терпения?
Молодожены уехали в половину одиннадцатого, но праздник даже не думал заканчиваться. Примерно через час я начала незаметно пробираться к выходу, а затем к такси, дежурившим на парковке. И там, среди темноты и зелени, под тускло освещающими дорожку фонарями, увидела его.
Снова сдержал слово, приехал. Еще пару раз и, должно быть, войдет в привычку. Фил стоял, оперевшись на широченный в диаметре дуб, спрятав за спиной руки. Несколько секунд я собиралась с мыслями, и, наконец, подошла к нему.
- Привет. Очень красивая, - сказал он, с легкой улыбкой оглядывая меня с ног до головы. - Что-то не вижу толпы провожающих даму поклонников. Одной-то опасно шастать ночами. Не зря, выходит, приехал. Провожу?
Я улыбнулась. Хотела сказать что-то милое в ответ, но вышло:
- Где ты взял столько денег, чтобы летать туда-обратно каждую неделю? - Еще и руки в бока уперла. Мамаша, не иначе. Вот дура! Теперь это не мое дело.
- Бумаги на развод привез, дома у тебя оставил. И визитку с адресом, перешлешь потом?
Сглотнула, вытаращив глаза.
- Спасибо.
- Пожалуйста. Деньги я занял, потом отдам. У Стрелы. Можешь позвонить, если не веришь.
Он обиделся, никаких сомнений. Слишком сильно я привыкла нападать и обижать его, не могу теперь остановиться.
- Да я верю. Извини, пожалуйста, вырвалось. Привыкла в последнее время критиковать тебя. Но... это несправедливо. Ты молодец. Сначала я думала, что приключения в семье Алексеевых начались с твоего появления, но, пообщавшись подольше с их друзьями, выяснила, что та еще семейка. Скучно жить не умеют. А ты, можно сказать, воссоединил их. Дал шанс.
- Я старался для тебя. Как Аня?
- Хорошо. Пишет, что прекрасно устроились, в гости зовет. Она очень счастливая.
Он слегка улыбнулся и кивнул. Мимику разобрать было сложно, на лицо падали тени от сочной листвы скверика, через который лежал путь на парковку.
Чтобы перевести тему, я вдруг сказала:
- Ты видел Сашу с Катей? Они ждали тебя весь вечер.
- Да, - спохватился он. - Встретил их у лимузина, поздравил. Катюха потрясающе выглядела сегодня. Красивая у них пара. Дай Бог, чтобы все получилось.
- Ты поможешь.
- Буду рядом по возможности.
- Фил, получается, ты еще час назад прилетел! А почему не заходишь? Там еще еды навалом, да и... все будут рады тебе.
- Не хочу. Я скоро улетаю обратно. Просто хотелось увидеться. Ну, напоследок. А то бумаги пересылать с курьером как-то... совсем плохо. Будто мы врагами расстаемся. Это же не так?
- Нет, конечно.
И прежде, чем я успела добавить еще что-то, он сделал шаг ближе и взял меня за руки. Склонился и провел, едва касаясь, губами по обнаженному плечу, шее. Остановился напротив уха:
- Я буду тебя ждать. - От его голоса и близости губ меня подхватил вихрь эмоций, глаза наполнились слезами. Теперь прощался он. Я не шевелилась, боялась дышать. Боялась упасть перед ним на колени, чтобы умолять остаться. - Всегда. Если соскучишься. Если кто-то обидит. Просто так, неважно по какой причине. В любое время года, при любом настроении. Даже если буду не свободен. Не верь. Приезжай. Или позвони, и приеду я.
- Фил...
- Я отпускаю тебя. Так будет правильно. Я многое понял, переосмыслил, - он пожал плечами и произнес будто нехотя: - повзрослел. Отныне я буду помогать и заботиться только, если меня об этом попросят. Даже в отношении тебя. Особенно в отношении тебя. Благими намерениями, знаешь... прямиком в ад дорожка вымощена. Не дураки придумали. Но это не значит, что я больше не жду. И что не помню, каково это - быть твоим мужем. Мужчиной, которого ты любишь. Каково заботиться о тебе и принимать твою заботу, как должное.
Я облизала пересохшие губы, когда он выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз. Взял за плечи, слегка сжал. Его глаза блестели, красивые такие, яркие. Плутовские даже сейчас, в такой важный момент. Хитрые.
- Все будет хорошо. Ну, я поехал.
- Куда?
- Не знаю, - пожал плечами. - Может, к матери. Или в столицу. А, возможно, на север к Стреле, ему там хорошо платят. Есть одна идейка, но прежде хочу подкопить денег.
- Мне кажется, мы все испортили, Фил. Ты потерял тормоза, а я перешла все границы в попытке вести себя, как последняя стерва. Я ведь не такая, ты помнишь? Раньше я была лучше, добрее.
Он громко рассмеялся и покачал головой. Коснулся кончиком пальца моего носа, будто прося держать его выше и не отчаиваться.
- Тебе может казаться все, что угодно, но это не значит ровным счетом ничего, пока мы не попробуем. Пусть пройдет время. Я не знаю, годы, десятилетия. Плевать.
Он сделал шаг назад, намереваясь уйти, и, не владея собой, завороженная его громкими словами, под влиянием момента и немереного количества выпитого шампанского, распаленная воспоминаниями о нашем недавнем ярчайшем сексе, я крикнула:
- Постой! Может, последний поцелуй? - тут же жутко смутилась. Умоляла про себя: просто не уходи. Возьми меня за руку и уведи за собой. Я пойду! С тобой сейчас хоть за угол, честное слово. Боже, что я несу... Как стыдно... Хорошо, что не вслух, его бы это точно позабавило. Я так плакала всю неделю, Фил, мне тебя не хватало. Снова. Но, пожалуйста, не заставляй меня выбирать. Реши сам. Ты же умеешь. Ты знаешь, как это - руководить чужими судьбами. - Если хочешь.
- Не хочу, - быстро ответил он, а меня словно ударили. Я выпрямилась и жутко покраснела. Он отказал мне впервые. Фил свел брови домиком, обхватил мой подбородок, провел большим пальцем по губам. От удовольствия я на мгновение прикрыла глаза. Останься. Начнешь целовать меня сейчас, обещаю, мы не сможем остановиться. А завтра утром... когда я протрезвею, решим, что делать дальше. Останься. - Последний поцелуй, Женя, у нас уже был, - сказал он с улыбкой. Затем подмигнул: - Как созреешь, приезжай за вторым первым.
Взял меня за руку и повел в сторону такси, договорился с водителем и, как безвольную куклу, усадил в машину. Я долго смотрела на него, стоящего в темноте, пока машина не завернула за угол, оставляя позади любовь всей моей жизни. Осмелюсь ли я когда-нибудь приехать к нему и потребовать начать все сначала? Сколько для этого потребуется скопить сил?
Как жаль, что мой брак вошел в грустную статистику, добавив в устрашающему количеству разводов еще один, самый- самый мучительный.
***
В следующий понедельник я вышла на работу в новом шикарном костюме, на высоченных шпильках и с необъяснимо откуда взявшейся уверенностью в себе. Даже Амосова в коридоре прошла мимо, вежливо поздоровавшись. Не узнала.
Работы выпало на мою долю много: объемной, новой, каторжной. Куча ошибок, недопонимания, впустую потраченного времени остались позади прежде, чем мы с руководством нашли идеальную тактику для развития направления. Как-то быстро и незаметно, будто само собой, за несколько месяцев я превратилась в ценного сотрудника. Сам исполнительный директор начал со мной советоваться и обсуждать планы. Однажды я проснулась и осознала, что нахожусь в Москве, в прекрасном отеле, и впереди важный бизнес-тренинг, посещение которого оплатила фирма. В меня начали вкладывать деньги, а, значит, видели перспективы. Мой красный диплом, наконец, пригодился.
Тренинг длился уикенд с короткими перерывами на кофе-брейки и сон. Времени не оставалось ни на что другое, но все же я умудрилась вырваться на пару часов к Алексеевым в гости. Почти полгода прошло с их свадьбы, и чуть меньше с тех пор, как мы виделись в последний раз в аэропорту.
Поднимаясь в лифте на двенадцатый этаж новой панельки, я позволила себе поставить неподъемные пакеты с гостинцами от родителей, Тани и Бори на пол. Разминала руки, плечи — это ж сколько всего они купили! Можно подумать, в последний раз видимся.
- Как я рад тебя видеть, Жень! Проходи скорее. - Сашка приобнял меня в дверях, забирая подарки и помогая пройти в квартиру.
- Взаимно, Сань. Ого, красивая квартира. Просторная, - проговорила я, прогуливаясь по трешке с двумя санузлами и просторной кухней-гостиной. Сашка заверил, что Фила дома не будет, но подсознательно я все равно ждала появления бывшего мужа. Гостиную и спальню, в которой отдыхали Катька с сыном, я приметила сразу, а вот третья комната оказалась закрыта. Сердце слегка ускорилось — он в ней живет. Прямо здесь, в этих стенах. Мимоходом я отмечала то тут, то там разные вещи — полотенце на вешалке, зубную щетку, парфюм и пену для бритья — и гадала, что именно принадлежит ему.
- Чай, кофе, Жень?
- Я ненадолго, самолет через три часа.
- Ну, один глоток, - суетился Сашка. - Ты совсем ненадолго, могла бы задержаться хоть на денек. Погуляли бы с Катькой вместе, свозила бы ее в парк. Я совсем заработался, редко дома бываю, она устает сильно.
- А Фил? Помогает ей? Хотя, наверное, это странно, что вы живете втроем.
- Фил почти не появляется, - махнул Сашка рукой. - В лучшем случае пару раз в неделю ночует. Так что мы его не видим. Даже неловко брать деньги за квартиру, снимаем же пополам.
- Понятно. Ну давай кофе, только быстро.
Мы сели на кухне, пили кофе и общались. Сашка рассказал о своей работе в фирме Стрельникова, тот открыл филиал в Москве. Пока - простым ремонтником: штукатурит, клеит, чинит. В будущем есть перспектива стать прорабом, но только если покажет себя. И получит образование.
- Вот документы в строительный подал. Попробую поучиться заочно. Совсем без образования тяжеловато, хоть Фил и зарекомендовал меня перед Стрелой как самого способного парня на свете, но на деле выходит, что я не слишком-то оправдываю ожидания.
- Твоя мама взахлеб рассказывала, сколько ты зарабатываешь.
- Это все благодаря твоему брату.
- Ясно.
- Надо пойти Катюху разбудить, а то ни за что не простит меня, что ты приезжала, и вы не встретились. - Он поднялся с места, затем достал вибрирующий телефон, прочитал сообщение. - О! Включай скорее телек. Где пульт?
- А что такое?
- Фил написал, чтобы мы его посмотрели. Там прямое включение начинается.
- Прямое включение чего?!
- Передачи «Они говорят», - кивнул Сашка. Мы пораженно переглянулись и кинулись на поиски пульта, спешно шаря руками по полкам и между подушек дивана. Нашли! Уселись возле телевизора, прямо на полу, и, затаив дыхание, нашли нужный канал.
- Офигеть! - протянул Сашка.
- Не может быть! - ахнула я, зажимая рот ладонями.
Действительно, в студию популярного шоу бодро, даже вальяжно зашел неотразимый Мухин со слегка изрисованным на клоунский манер лицом. Его образ был стильным, запоминающимся и очень сексуальным.
- Он потрясающий, - протянула подошедшая к нам Катя. - Сделайте погромче!
Мухин ослепительно всем улыбнулся и направился в сторону заплаканной Лидии, сидящей на одном из диванов рядом со своими по-детски дующими губы великовозрастными детьми и нервничающими соседями.
Фил подмигнул в камеру, состроил страдальческое выражение лица, тяжело вздохнул и упал перед Лидией на колени.