Прежде чем Рун получит очередной шанс с Никс...
Я сама убью ее.
Глава 30
Рун зарылся лицом в самую великолепную нимфейскую грудь в Ллоре, они идеально наполняли его ладони, а он выцеловывал дорожку к тугому соску.
То, что нужно.
Его без-пяти-минут-скинутые штаны были единственной преградой между ним и его партнершей, Делианс.
От нее произошло высказывание — воплощение амурных утех. Ее возраст исчислялся тысячелетиями. Волосы были длинными и черными, большие глаза — серыми, а тело таким, что мужчины готовы были убивать, ради обладания им.
Запустив пальцы в волосы Руна, она выгнула спину. Его губы сомкнулись вокруг соска, но зубы не щелкнули о пирсинг. Теплый металл не дразнил язык.
Часто подражает, никогда не пользуется дублерами.
Сосредоточься на том, что делаешь! Рун знал, что именно нравится этой нимфе, мог удовлетворить ее даже с закрытыми глазами. Они были давно знакомы, делились клиентами и покровителями, трахались, развлекая других, на особых заданиях.
И сейчас, и тогда, они совокуплялись по старой дружбе. Сегодня он выбрал ее вместо целой стайки нимф.
Разница между ними? Делли сама выбрала для себя такую жизнь.
В ночь, когда Маг продала Руна в бордель, он только что увидел могилу матери и был опустошен правдой о ее судьбе.
Затем узнал о своей.
— Ты так долго был шлюхой, что думаю, настало время присвоить этому официальный статус, — сказала Маг. — Здесь ты будешь удовлетворять своих клиентов, псина. Или сдохнешь. На исходе каждой ночи охранник будет заносить меч над твоей шеей. Если ты был хорошей шлюхой, будешь жить дальше. Первая же жалоба на тебя, станет последней. И лучше поторопись. Близится рассвет, а в твоем длинном списке еще нет никого... удовлетворенного.
|
|
Первое в списке существо было омерзительным, тем не менее, Рун знал, что должен как-то ее удовлетворить, забив на отвращение и не обращая внимания на ярость от осознания того, что его мать мертва.
Удовлетвори или сдохни. В последующие годы, многие клиенты не «удовлетворялись» чем-то меньшим, чем его избитым и окровавленным телом.
Сосредоточься. Делли скоро заметит, что он отвлекается. Рун мысленно вернулся к вампирше, чтобы оставаться твердым.
В его уме прокручивались воспоминания о ней. Ее маленькие клыки. Несравненные формы, созданные, словно для него одного. Божественный взгляд перед тем, как она кончала. Мерцание карих глаз, когда она улыбалась.
Он заставил ее улыбаться. Она улыбалась в постели с ним. Благодарила его.
Нет! Вампирша любит другого. Все было лишь спектаклем. Для нее их ночь была фарсом.
Откашлявшись, Делли поднялась.
— Я дважды позвала тебя по имени. Но тебя здесь нет, да? — Он не стал отрицать этого. — Я всегда знаю, когда ты отсутствуешь... твои глаза тускнеют.
Она знала о начале его жизни больше, чем кто-либо из живущих. Только Делли знала, что он боялся стать бесчувственным, и никогда больше не ощутить себя снова живым.
— В чем проблема, Делли? Мой член достаточно тверд.
— Я тебя умоляю. Я видела, как у тебя вставал на демона гноя.
Отодвинувшись, Рун сел на край кровати, и обхватил руками голову.
— В моих мыслях слишком много всего.
Он поднялся и начал бесшумно расхаживать босыми ногами по мягкому ковру ее гнездышка.
Делли натянула на себя халат.
— Может, расскажешь, что случилось?
|
|
— Не важно.
Возможно, на подсознательном уровне он подозревал, что не сможет. Возможно, он выбрал Делли, потому что сейчас друг ему нужнее, чем секс.
— Очевидно, важно. — Солнечные лучи проскользнули сквозь прорезанное наружу окно, и отразились в ее серых глазах. — Неужели ты не доверишься мне?
Рун покачал головой. Как он сможет описать существо, подобное Джозефине?
— Я не спрашиваю, куда ты идешь, когда тебя нет здесь, — сказала Делли. — Я не спрашиваю, чем ты занимаешься по жизни, и какие у тебя планы на будущее.
Она знала, что Рун был мастером по секретам в тайном альянсе, но он не сообщал ей других подробностей.
— Именно поэтому мы до сих пор дружим.
Она продолжила, будто он ничего не говорил:
— Я никогда не задавала таких вопросов, потому что прекрасно видела, что ты не был абсолютно несчастным.
Рун прекратил ходить.
— Почему я должен был быть несчастным?
Делли поднялась, и направилась к бару, чтобы налить им по бокалу вина.
— У кого-то в твоем возрасте нет пары? Нет отпрысков? Это изнашивает душу.
— Говоришь исходя из собственного опыта?
Она была практически его ровесницей, старейшей нимфой из всех, кого он встречал.
— Сегодня мы говорим о тебе. И о том, что на данный момент ты всецело, абсолютно несчастен.
Рун сердито посмотрел на нее.
— Я просто хочу потрахаться. Поэтому я здесь.
— Угу. Видимо, тут замешана женщина.
— Почему ты так считаешь?
Делли вручила ему бокал, затем вернулась к дивану, держа свой.
— Ты можешь довериться мне. — Усевшись, она жестом пригласила его присоединиться. — Я очень-очень давно в игре страстей.
|
|
Рун пропустил волосы сквозь пальцы.
— Дело в девушке. Она вьет из меня веревки.
— Думаю, тебе стоит принести бутылку.
Отличная идея. Схватив бутылку, Рун присоединился к нимфе, поставив вино на янтарную поверхность стола. Он сел рядом с Делли.
— Я знаю ее всего четыре дня. — Из миллиона прожитых. — Мгновение, учитывая мой возраст.
Как и возраст Делли.
— Думаешь, она может быть твоей единственной?
Возможно ли это? Нет. Нет!
— У меня не может быть пары. Я никогда не надеялся обрести предначертанную мне женщину.
— Из-за твоего яда? Я знаю, как сильно ты презираешь его.
Я чертовски сильно ненавижу его. Тем не менее, ненадолго ненависть Руна померкла... потому что Джозефина расцветала, стоило ей покормиться от него. Она жаждала его кровь. Но Рун не желал становиться зависимым от вампирши только потому, что она могла выносить его ненавистную кровь!
Он не желал хотеть кого-то, кто влюблен в другого.
Даже если Джозефина выберет Руна, какое будущее их ожидает? Он никогда не сможет спать только с ней, он не может представить себя в постели с единственной женщиной на все последующие тысячелетия.
Особенно когда его ценность для Møriør зависела от того, что он спал с другими.
Осушив бокал, Рун отставил его в сторону. Забудь вампиршу.
— Давай просто сделаем это. — Он потирал свой член ладонью, пока тот не стал достаточно твердым. — Разве для тебя имеет значение, заинтересован я кем-то или нет? Я заставлю тебя мурлыкать. Я всегда так делаю.
— Ты уверен в этом?
Я хочу войти в Джозефину. В ее шелковый жар, которым наслаждался языком. Хочу видеть ее реакцию, когда войду в нее в первый раз.
— На все сто.
Делли поджала губы.
— С тем же успехом ты можешь начать рассказывать. Назови ее имя. Я хочу знать о ней все.
Рун выдохнул, уступая.
— Отлично. Ее зовут Джозефина.
Он подлил себе и Делли по солидной порции вина.
— Что еще? — спросила нимфа взволнованно. — Почему она отличается от остальных?
Как выразить словами то, что чувствовал Рун?
— Она — ходячее противоречие. Она сильная, но юная. Временами кажется уставшей от жизни, но опять-таки, она чертовски молода. Безумно скрытная... и все же говорит обо всем напрямую.
Он напомнил себе, как она говорила: «Ты. Мне нравишься. Ты мне так сильно нравишься». Как она могла так правдоподобно врать, испытывая агонию?
— Говоря, что она «молода»?..
Замявшись, Рун признался:
— Четверть века.
Делли поперхнулась вином.
— Я знаю. И, проклятье, Делли, она — вампирша.
— Как такое возможно? Женщины-вампиры очень редки.
— Я мало знаю, — вернее, ничего, — о ней. Но она совершенно точно вампирша.
Взволнованность Делли увяла.
— Рун, мне так жаль. Неудивительно, что ты несчастен. — Она накрыла его руку своей. — Возможно, твоя Джозефина сможет пить пакетированную кровь, или типа того. Воздерживаться от крови партнера станет огромной жертвой, но я уверена, она попытается ради тебя.
Глядя на нее поверх бокала, он сказал:
— Она пьет мою черную кровь. Не может насытиться ею.
В его голосе слышалось самодовольство.
— Что? Как такое возможно?
— Она сказала, что может пить мою кровь, потому что «страшно сильная и все».
Глаза Делли наполнились весельем.
— Она мне уже нравится. Она прошла переход?
— Недавно она была ранена. Я изрисовал ее рунами, но подозреваю, что она могла бы и сама регенерировать.
Рун до сих пор не мог поверить, что вспомнил эти комбинации рун спустя столько времени. Но с другой стороны, в том борделе я нуждался в них достаточно часто.
— Между вами нет физических преград? Ты можешь всецело быть с ней?
— До сих пор все шло отлично.
Хотя он еще не был внутри нее. Если она является его парой...
— Это должно означать, что она — твоя. Ты нашел ее, Рун! Ты понимаешь, какое это благословение для тебя?
Этим словом никогда нельзя было описать существо, подобное Руну.
Делли изучала его лицо.
— Ты... увлечен, когда ты с ней?
— Увлечен? Кончая с ней, я кричу так сильно, что срываю голосовые связки. Говорю раньше, чем успеваю подумать. Разговариваю на гребаном Демонском! — Он откинулся на спинку дивана, и уставился на покрытый листьями потолок. — Я полностью теряю контроль. Впервые ощутив вкус ее естества, у меня глаза закатились.
Пухлые губки... сводящее с ума колечко в клиторе...
Потерявшись в воспоминаниях, он сказал:
— Она стала такой мокрой. Когда она кончила на моем языке, это стало для меня сладкой наградой. И, всемогущие боги, когда она пронзает мою кожу своими острыми маленькими клыками, мое сердце колотится, а яйца сжимаются и болят, как никогда прежде. Член ощущается так, словно вот-вот взорвется...
Делли кашлянула.
Рун моргнул, удивленно осознав, что поглаживает себя. Нимфа усмехнулась. Рун нахмурился и отдернул руку.
— Я об этом и говорю... никакого контроля!
— Выбирай одно из двух, Рун. Ты не можешь бояться потерять контроль, и стать бесчувственным.
Делли права.
— Думаю, ты на нее запал.
— Типа влюбился? Такие как я не знают любви; мы на нее не способны. И уж тем более не я, с моим-то прошлым.
Рун веками жил с занесенным над шеей мечом, пока к власти не пришел порядочный хозяин, который освободил его и предложил ему долю с прибыли. Бесчувственный к насилию, не видящий для себя альтернативы, Рун ответил:
— Почему бы и нет?
Он считал себя обычной проституткой.
Рун никогда не думал о будущем. Его чувства зачахли, как остывшая зола.
А что сейчас? Джозефина делала его возбужденным, неистовым, страстным. Безумная страсть заставляла его терять над собой контроль. Тлеющие угли внутри него вновь разгорались пламенем?
Джозефина заставляла его отправляться туда, где он никогда раньше не был.
Я хочу вернуться туда.
— В прошлом, чтобы выжить, ты был вынужден отстраниться. Но теперь все изменилось, — сказала Делли.
Чтобы пережить своих хозяев... и Маг. Узнав, что Рун добровольно позволяет себя использовать, королева взбесилась. Насквозь пропитанная злобой, она вернула его, и заключила в темницу. Она желала его и ненавидела себя за это. Тогда началась настоящая пытка...
— Прекрати сейчас же, — сказала Делли, привлекая его внимание. — Прекрати вспоминать дела давно минувших дней. Ты можешь начать все сначала с Джозефиной. Настолько юное существо поможет тебе увидеть миры по-новому.
— Я не хочу начинать все сначала.
Маг переделывала его так много раз, что шаблон сломался. Из раба Рун стал убийцей, невольной шлюхой, добровольной шлюхой, мальчиком для битья. Все из-за злобной бабы. С него хватит изменений.
Тем не менее, разве он не посчитал себя изменившимся после первого же оргазма в объятиях Джозефины?
— В любом случае, это все спорно. — Его угли вновь занялись пламенем из-за неправильной женщины. — Она хочет... другого. — Рун залпом осушил бокал, затем поднялся и вновь начал расхаживать по комнате. — Мудака, который носит ковбойские сапоги.
Ищет ли Джозефину ее мужчина? Удивляется, почему она не вернулась в его постель после очередного захода луны?
— Из какой он фракции?
— Не знаю. — Рун был сосредоточен на своей цели, и обратил лишь мимолетное внимание на спутника Никс, Таддеуса. Он не мог вспомнить запах мужчины, но мог описать внешность. — Крупный. Высокий и широкоплечий. — Лицо этого придурка было намного симпатичнее, чем лицо Руна. А значит, было скучным. — И насколько я могу судить, довольно привлекательный.
— Звучит так, будто ты ревнуешь.
— Я не ревную; я злюсь. Она обманула меня. Мы провели вместе ночь, и это было... необыкновенно. Я даже не вошел в нее. — Дыхание в унисон, никаких барьеров. Все было лишь спектаклем. — Она играла со мной так же, как я играл со своими клиентами, заставляя каждого из них поверить, что люблю только его.
— Что она сделала?
— Я думал, что она практически без ума от меня. А она тем временем планировала вернуться к тому единственному, которого на самом деле хочет.
— Тогда отбей ее у другого. Мы оба знаем, что ты неподражаем в постели. Высвободи против нее свой арсенал... весь свой арсенал... и она станет твоей.
Рун остановился.
— Ты права. Если я перестану сдерживаться, то заставлю ее есть с моей ладони.
О, да, Рун заставит вампиршу полюбить его вместо другого мужчины. И когда Джозефина влюбится в него, он причинит ей такую же боль, как она ему.
Не то чтобы ему причинили боль. Его просто взбесили.
— Точно!
Рун нахмурился.
— К слову о том, что мне стоит отбить ее, думаю, она ревнива. Она станет ожидать от меня моногамии, а я не смогу ей этого дать.
Делли одарила его грустной усмешкой.
— Это не так плохо, как кажется. Большинство существ желают обрести верного партнера, которого смогут назвать своим.
— Нимфы этого не хотят.
— Возможно, свободы мы желаем чуть больше.
Ее взгляд стал отсутствующим.
Мечтает о ком-то конкретном?
— Делли?
Она посмотрела на него.
— Кстати, я бы посоветовала тебе принять душ перед уходом. Запах возбуждения нимфы станет не лучшим началом, если она действительно ревнива.
— Она должна привыкнуть к этому, потому что я буду делить постель и с другими женщинами.
— Рун, просто поверь мне.
— Отлично. Только сегодня.
Скинув кожаные штаны, он направился в ванную.
Когда Рун прошел мимо нее с болтающимся членом, Делли вздохнула.
— Я буду скучать по нему.
— Поверь, голубка. Он никуда не денется. Рун Ненасытный создан не для моногамии.
Глава 31
— Мелкая вампирская сука!
Вернувшись в разрушенный музей Руна, Джо услышала, как он пробормотал:
— Стоило трахнуть Делли сбоку.
Что бы это ни означало.
Он повернулся к Джо.
— Что это за блядство?
Она с улыбкой пожала плечами.
— Понятия не имею.
— Я не понимаю тебя! Ты же знала, как много значили для меня эти вещи. — Кончики его волос были влажными после недавнего душа. Сколько нимф он трахнул в этот раз? — Ты же знала, что эта коллекция была бесценной.
— Ага.
Как она может до сих пор считать его столь привлекательным? В черных кожаных штанах и белой тунике он выглядел как никогда великолепно. Лук за плечами и колчан на ноге лишь усиливали его сексуальность. Снаружи... великолепен. Внутри... нет.
Выражение лица темного фея стало угрожающим.
— Думаешь, я не накажу тебя?
Попробуй. Тебе не понравится то, что произойдет. Джозефина не горела желанием демонстрировать ему свою силу... для этого нет причин, ведь она никогда не увидит его снова... но сделает, если этого будут требовать обстоятельства. Она направилась в спальню к камину.
— Я готова быть отпущенной прямо сейчас.
Он последовал за ней.
— Ты все разрушила, потому что не смогла выбраться? Ты не пленница! Охрана предназначена только для защиты.
— Раз я не пленница, дай мне уйти.
Она села на подлокотник его любимого кресла.
— Без наказания?..
Рун трахал глазами ее одетое в майку тело, словно только что осознал, что под ней ничего нет. Он и вправду ненасытный.
— Я могла разгромить и твою библиотеку.
Она не тронула ее; Джо не умела читать, но преклонялась перед книгами. Возможно потому, что никогда не могла окунуться в их тайны.
— Единственная причина, по которой прямо сейчас я не порю твою задницу в том, что ты отплатишь мне в постели. — Он приблизился, возвышаясь над ней. — И, Джозефина, ты не представляешь, как быстро растет твой долг.
С ее губ сорвался смешок.
— Ты такой несерьезный.
Рун в замешательстве склонил голову.
— Я здесь единственный пострадавший! Я! В благодарность за то, что я переместил тебя в безопасное место и обработал твои раны, ты разрушила мой дом. Я спас твою жизнь!
Она встала, чтобы показать ему, что не боится.
— Я тебя умоляю. Я бы поправилась.
— Ты молода. Существовала вероятность, что ты еще не застыла в бессмертии.
— Застыла означает?.. — Увидев, что он нахмурился, она сказала: — Там, откуда я родом, мы можем называть это по-другому.
— Когда Ллореанец находится на пике своих сил и перестает стареть. Когда может регенерировать потерянные в бою конечности и тому подобное. Переход к полному бессмертию.
— О-о, ясно. Когда ты замер?
— Что? В двадцать девять.
— Значит, ты думаешь, что двадцать пять — хороший возраст для меня?
Если да, как Джо смогла регенерировать лицо и мозг в одиннадцать? Очередной вопрос в ее списке.
— Это средний возраст застывания женщин. Мужчины застывают позже. Как ты можешь не знать таких вещей? Ты присоединилась к Обуздавшим Жажду, да? И, конечно же, затем тебя приютили.
Обуздавшие Жажду?
— Что ты подразумеваешь под Обуздавшими Жажду? Мы можем называть себя как-то иначе.
— Группа вампиров, которые когда-то были смертными, и до сих пор живут, как люди. Они отказываются пить кровь из плоти, как вампиры-монахи, и ничего не знают о Ллоре. Если ты росла среди них, это многое объясняет.
— Понятно.
Раз у них так много общего, возможно, ей стоит попытаться отыскать их.
— Не отрицаешь? — Огрубевшим голосом Рун спросил: — Я стал первым, чью плоть ты пронзила клыками?
Он вскинул черные брови, его пурпурные глаза мерцали.
Джозефина обнаружила, что ее тело ответило на этот взгляд. Он только что был в ком-то еще, Джо! Но она отказывалась признать, насколько сильно ревнует.
— Я готова быть отпущенной.
— Куда ты пойдешь? Спешишь сбежать от меня? — сердито спросил он.
Нахал! Он уходил, чтобы потрахаться с нимфами... и вернулся сразу после душа, смывшего следы его приключений.
— У меня есть своя жизнь. Есть вещи, которыми мне нужно заняться.
— А именно, твоим мужчиной.
— О чем ты?
Рун вытащил из кармана штанов фляжку и сделал глоток.
— Мужчина, которого я видел с Никс, твой.
— Уверяю тебя, ты ошибаешься.
Рун на мгновение расслабился, но выражение его лица тут же снова стало угрожающим.
— Тогда почему ты сказала, что любишь его? О-о, так это не взаимно? Это ранит. Я задавался вопросом, почему той ночью ты вырядилась, как пожирательница мужчин. Ты пыталась произвести на него впечатление!
Она подумывала рассказать ему о брате, но опять-таки, у нее не было на это причин. Чем меньше Рун знает о ней, тем лучше.
— Я не собираюсь говорить об этом.
— Я не позволю тебе уйти, пока не пересплю с тобой.
Боже, он сбивает ее с толку!
— Не насытился нимфами?
— Я не спал ни с кем с тех пор, как впервые увидел тебя! Уже четыре дня!
Джо пристально посмотрела на него.
— Значит, ты ушел, чтобы просто принять душ?
— Я действительно отправился в ковен нимф. Я был со старой приятельницей, и мы начали шалить. — Словно клещами вытаскивая из себя слова, он сказал: — Но я не довел начатое до конца.
— Я должна в это верить?
Я хочу в это верить.
Он пожал плечами.
— Мне плевать, веришь ты или нет.
Рун говорит правду! Их ночь что-то значила для него. Он был (как бы) верен ей. Потому что влюбляется в нее!
К слову о влюбленности... Что если она — предначертанная ему пара? Что если судьба действительно объединяет людей в пары? Рун говорил, что пара — единственная женщина, на все времена и во всех мирах, совместимая с мужчиной-демоном.
Совместимая? О-о, да. Он реагировал на нее намного сильнее, чем на нимф. Кроме того, только Джо имела иммунитет к его яду.
А если серьезно. Этот чувак не может поцеловать другую женщину, не укокошив ее при этом. Дзынь-дзынь-дзынь.
Рун верит, что у темных феев не может быть пары, но Джо мысленно отмахнулась от этого, потому что мужчины часто верят в глупое дерьмо.
Прикусив нижнюю губу, она подумала о его музее. Вероятно, она обрела свою вторую половинку, и вроде как разрушила все его вещи. Может, стоит рассказать ему о телекинезе?
Рун прервал ее размышления.
— Ты слишком-слишком- слишком молода для меня. И у тебя патологическая склонность к ревности. Ты уничтожила мои вещи... как, сбежавший из псарни, гребаный цербереныш. Но я по-прежнему хочу переспать с тобой. — Посмотрев на нее, он хрипло добавил: — И не раз.
— Это твой способ предложить встречаться? Ты поэтому был верен?
— Верен? — Он выглядел ошеломленным. — Притормози, вампирша. Не хочу, чтобы ты считала, что я могу быть моногамным, потому что этого никогда не произойдет. Если мы собираемся вместе проводить время, то нам нужно поработать над твоей ревностью.
Ей хотелось его придушить!
— Ты один говоришь о ревности... она тебя съедает! Твердишь о моем «мужчине».
— Чушь собачья. Я злюсь, потому что не люблю, когда меня используют. Все, что мы делали в постели... все, что ты говорила. Все было ложью.
— Например?
— Ты говорила, что будешь пить из меня, только из меня, вечно. Говорила, что не сможешь жить без моего поцелуя. Милые словечки, сказанные мне, чтобы вернуться к своему мужчине.
Рун мог сколько угодно это отрицать, но он ревновал. А значит, ему действительно не плевать на нее.
Возможно, после стольких лет одиночества, он видел себя только лишь холостяком, и боролся со своими чувствами. В конце концов, он ушел отсюда, намереваясь заняться сексом, но не смог этого сделать. Если он уйдет в будущем, произойдет то же самое? Хуже будет, только если он влюбится в нее!
Она вспомнила свадьбу, на которой побывала в призрачной форме. После того, как Рун полюбит Джо так же, как тот жених-романтик свою невесту, он никогда не сможет сбиться с пути.
Вот если бы еще она сама смогла научиться доверять ему так же, как та невеста.
В любом случае, для Джо все было ясно. Надо заставить Руна влюбиться в нее... возможно, путем совместных миссий, таких, как убийство Валькирии.
* * * * *
— Почему тебя волнует, был я с нимфами или нет? — спросил Рун. — Ты любишь другого. Ты уже занята.
Джозефина снова закатила глаза.
— Я не занята.
Рун не мог поверить, что ссорится с ней подобным образом. На Новый Орлеан опускается ночь. Ему нужно быть на земле, и выслеживать свою цель.
— Но ты хочешь быть занятой этим мужчиной. — Его кулаки сжались. Убить Никс; убить потенциального любовника вампирши. Все за одну ночь. — Ты намеревалась соблазнить его. Признай это.
Джозефина направилась к огню, но прежде чем она отвернулась, Рун мельком заметил недоверчивое выражение ее лица.
Подожди-ка... Что если мужчина связан с ней другим способом, например кровью? Она слишком молода, чтобы иметь сына такого возраста. Возможно, брат.
Рун присоединился к ней возле камина. Он приподнял пальцем ее подбородок, чтобы внимательно рассмотреть лицо. В целом не так уж много сходства с Тедом. Но если она избавится от макияжа, особенно вокруг глаз...
Уникальный цвет их глаз был одинаковым.
Звон в ушах Руна начал стихать. Возможно, это волновало его больше, чем он признавал.
— Он твой брат.
Джозефина пожала плечами. Он начинал понимать, что это пожатие означало: «Да, Рун». Неожиданно, уничтожение его вещей стало вызывать всего лишь раздражение.
Она не использовала его. Не было никакой фальши.
— Почему ты не рассказала мне об этом?
— Потому что не хотела, чтобы ты использовал это против меня.
— Мы не враги, Джозефина.
У нее нет мужчины. Сегодня ночью Рун будет целовать ее до тех пор, пока у нее не заболят губы.
— Он мой младший брат. Нет такого понятия, как слишком защищать.
Это обстоятельство принесло с собой ряд проблем.
— Таддеус в союзе с Никс?
Выражение ее лица стало жестким.
— Ненадолго.
— Может ты и защищаешь его, но я не вижу обратного. Он знал, что Никс планирует напасть на тебя?
Джозефина покачала головой.
— Он даже не знает, что я жива.
— Не понимаю.
— Мы расстались, когда он был совсем маленьким.
— Сколько ему лет?
Как младшему брату, Теду может быть не больше двадцати четырех лет... потому что Джозефине всего четверть века. Затылок Руна обдало жаром.
— Семнадцать.
Крупный засранец для своего возраста. Но мальчишка еще не застыл в бессмертии. Значит, у Джозефины есть вопиющая уязвимость: она заботится о существе, которое можно легко убить.
— Как вы расстались? — Когда у бессмертных появляются отпрыски, они стараются держаться вместе. В отличие от моего родителя. — Ваши родители умерли?
Джо скрестила руки на груди, ткань майки тут же туго обтянула ее проколотые соски.
— Рун, ты мне нравишься. И я обожаю то, что мы делали в постели.
Рун перевел взгляд от ее груди к лицу. Он знал, что та ночь была необыкновенной!
— Но почему я должна рассказывать что-то большее о себе? Назови причину.
Ее глаза чуть ли не... умоляли.
— Потому что ты можешь доверять мне.
Она выдохнула с явным разочарованием.
— Именно это сказал бы ненадежный человек.
Рун мог забить на это.
— Я все равно скоро узнаю все твои секреты. — При первой же возможности он познакомит ее с кровавой медовухой. Прежде чем она успела бы спросить что-нибудь еще, он сказал: — Союзники Никс преданны ей. Твой брат может решить остаться с ней.
— О-о, этого никогда не произойдет.
— Почему ты так уверена в этом?
Черные, как ночь, глаза Джозефины сверкали.
— Потому что я убью ее.
Глава 32
— Я восхищаюсь твоим оптимизмом, но она побьет тебя. — Рун снова приложился к фляжке. — Она забавлялась с тобой.
— Следующая наша схватка будет совсем другой, — заверила его Джо. — И я к ней готова.
— Тебе слишком мало лет, чтобы когда-либо вступать в борьбу с первородной.
— По сравнению с тобой и после большого взрыва прошло мало лет. И что значит первородной?
— Ничего не знаешь, Обуздавшая Жажду? Это первый рожденный определенного вида существ, ну или по крайне мере старейший из ныне живущих.
— Ты первородный темный фей?
По лицу Руна промелькнула тень.
— Возможно, я никогда этого не узнаю.
— Кем бы она ни была... я займусь ею.
— Говоришь, сможешь как-то одолеть Никс, и поэтому я должен отказаться от ее убийства?
— Это личное? — спросила Джо.
— Это важно. Она слишком молода и запутана, чтобы понять с какими силами играет, эти силы могут повергнуть всю Вселенную в хаос. Она флиртует с апокалипсисом. Мне посчастливилось быть одним из группы, которая противостоит ей.
— Что имела в виду Никс, говоря про Møriør?
— Так называется альянс, в котором я состою. Я — Møriør.
— Но ты не ночной кошмар воплоти.
Не Вершитель Судеб. Джо подумала, что Рун должен держать свой член в штанах дольше, чем одну горячую минутку, чтобы быть вершителем судеб.
— А ты не бомба, — ответил он. — Признаем, что Никс утверждает нелепости?
Валькирия сказала, что не выпускает из поля зрения Джо и Теда: свое ядерное оружие.
— Ты живешь в замке с монстрами?
Рун провел рукой по подбородку.
— Эта часть — правда. Но не существенная.
— А как насчет ада?
Ее потенциальный парень живет с монстрами? Проблемы любимая/сосед вышли бы на совершенно новый уровень.
— Мы говорим о Никс.
— Прекрасно. — Джо вернется к вопросу о монстрах позже. — Что Валькирия намеревается делать со мной? — С Тедом?
— Зависит от того, что ты такое. Никс назвала тебе редкостью. Ты наполовину вампир, а какова вторая половина? Когда мы впервые встретились, ты перебила меня, как только я спросил что ты... будто я достиг пределов своей полезности. Но ты же знаешь? — Что бы он ни увидел в выражении ее лица, это заставило его приоткрыть рот. — Как ты можешь не знать? Ты воспитывалась одним родителем, и тебе ничего не рассказывали о другом? Ты сказала, что была одиночкой. Поколение до тебя умерло?