В то время как Запад никак не мог определить свои намерения относительно большевиков, те вновь возжелали чего-то вроде Брестского мира. Причем на этот раз никто им ультиматума не предъявлял, но они были готовы пойти на большие уступки, материальные и территориальные.
Первая дипломатическая нота большевиков в адрес Союзников датирована 24 октября 1918. Это было письмо наркома иностранных дел Чичерина президенту Вилсону. Ключевой абзац послания был таков:
"Однако, господин президент, поскольку мы не имеем намерения вести войну против Соединенных Штатов, несмотря на то, что Ваше правительство пока еще не смещено Советом Народных Комиссаров и Ваш пост пока еще не занял Юджин Дебс, которого Вы держите в тюрьме; поскольку мы не имеем намерения вести войну против Англии, несмотря на то, что кабинет господина Ллойд Джорджа пока еще не смещен Советом Народных Комиссаров во главе с Маклином; поскольку мы не имеем намерения вести войну против Франции, несмотря на то, что капиталистическое правительство Клемансо пока еще не смещено рабочим правительствомМеррхайма; и поскольку мы заключили мир с империалистическим правительством Германии, во главе с императором Вильгельмом - которого Вы, господин президент, уважаете не больше, чем мы, революционное правительство рабочих и крестьян - мы решительно предлагаем Вам, господин президент, чтобы Вы вместе со своими союзниками рассмотрели следующие вопросы и дали нам четкие и деловые ответы: Прекратят ли правительства Соединенных Штатов, Англии и Франции алкать крови народа России и желать смертей ее граждан, если народ России согласится заплатить им выкуп? Если да, то каковы будут конкретные требования правительств Соединенных Штатов, Англии и Франции? Хотят ли они концессий, хотят ли они железных дорог, шахт, золотых запасов, или они желают территориальных уступок, например, части Сибири, или Кавказа, или Мурманского побережья?"
Очевидно, что большевики осмелились столь хамовато разглагольствовать о совнаркомах в крупнейших западных странах потому, что Германская империя тогда была уже на грани краха, и было очевидно, что большевистская капитуляция перед ней доживает последние дни.
И большевики рассчитывали на повторение опыта первой своей капитуляции, 23 февраля 1918. Как утверждал Ленин -
"мы никогда не были столь близки к мировой революции, российский пролетариат столь очевидно показал свою мощь, что ясно - миллионы и десятки миллионов пролетариев в мире последуют за нами."
3 ноября 1918 большевики направили Британии предложение о примирении через шведское представительство в Петрограде. 5 ноября нарком Чичерин послал еще одну ноту, на этот раз американскому госсекретарю Лэнсингу, в которой говорилось, что большевики
"готовы на еще более крупные уступки державам Антанты, чтобы достичь понимания."
В конце ноября 1918 Литвинов, бывший неофициальный представитель советского режима в Лондоне, а теперь заместитель Чичерина, отправился в Стокгольм с задачей попытаться убедить Союзников начать договариваться об условиях примирения.
4 декабря 1918 британский посланник в Стокгольме доложил в Лондон, что по имеющейся информации Литвинов намерен передать британскому правительству, что
"большевистское правительство готово издать декрет о признании обязательств по иностранным долгам, освобождении из тюремного заключения британских граждан и выплате компенсации за убийство кэптена Кроми."
Реакция на это сообщение в британском Форин Офис была от прохладной до равнодушной. Один из высокопоставленных сотрудников министерства сказал, что это предложение показывает слабость большевиков и поэтому нет нужды идти на переговоры с ними. В результате Литвинов не получил никакого ответа.
Тогда Литвинов попытался найти понимание у американцев. Он направил письмо президенту Вилсону, в котором убеждал его, что
"диктатура пролетариата - не самоцель, а способ построить новый социальный строй, при котором всем гражданам будет дано право на труд и равные права, невзирая на то, к какому классу эти граждане принадлежали раньше."
Вилсон, видимо, поверил этим словам, и распорядился, чтобы советник американского посольства в Лондоне Вильям Баклер отправился в Стокгольм на встречу с Литвиновым.
13 января 1919 они встретились, и Литвинов заявил, что большевики в обмен на мир готовы признать иностранные долги, прекратить пропаганду мировой революции, объявить амнистию противникам большевизма и предоставить право на самоопределение Польше, Финляндии и Украине.
Однако уже 16 января эти переговоры были прерваны, поскольку власти Швеции распорядились, чтобы Литвинов и его помощники покинули страну, так как скандинавские страны отзывают свои представительства из Советской России. Тем не менее у Баклера успело сложиться положительное впечатление от переговоров с Литвиновым и он отправил соответствующее сообщение своему руководству.
Что бы ни говорили сотрудники британского Форин Офис о переговорах с большевиками, у премьер-министра Ллойд Джорджа было свое мнение.В начале января 1919 он запросил четырех главных союзников Британии об их соображениях относительно приглашения в Париж (где должна была открыться мирная конференция по итогам Мировой войны) представителей всех российских правительств, включая советское, для обсуждения с великими державами условий постоянного соглашения.
Франция выразила твердое нежелание контактировать с большевиками. Как сказал министр иностранных дел Пишон -
"французское правительство не имеет дел с уголовниками".
Несмотря на давление со стороны Вилсона и Ллойд Джорджа, премьер-министр Клемансо заявил, что не может позволить большевистским делегатам приехать в Париж. Италия выразила полное согласие с позицией Франции.
21 января 1919 перед лидерами западных стран выступил бывший посланник Дании в России. Описав сложившуюся там ситуацию, он высказал мнение, что если в Россию не будут посланы по крайней мере 150 тысяч солдат Союзников, то антибольшевистские силы потерпят крах.
В тот же день во время совместного обеда лидеров четырех великих держав - Соединенных Штатов, Британии, Франции, Италии - Ллойд Джордж поднял вопрос о военной интервенции в России. Он указал, что канадцев пришлось вывести из России, поскольку они отказались воевать против большевиков. Подобные проблемы были и с солдатами других стран Союзников (проблемы с французскими войсками в Архангельске возникли еще до окончания Мировой войны).
Ллойд Джордж выразил уверенность, что если Британия попытается послать дополнительные войска в Россию, это приведет к мятежам. Где же взять необходимые войска? - спросил британский премьер. Итальянский министр иностранных дел предложил направить добровольцев. Это невозможно - ответил Ллойд Джордж и вновь спросил Вилсона, Клемансо и итальянского премьер-министра Орландо - какой вклад их страны могут сделать для увеличения Союзных сил в России?
Все трое ответили одинаково:
"Никакой."