Айви — живой вампир, последний живой наследник состояния Тамвудов, предмет восхищения всех живых вампиров своего клана и зависти всех неживых. Как у всех высокородных живых вампиров, у нее приличная порция сил, свойственных неживым, но ни одного из их недостатков — вроде уязвимости для света или непереносимости освященной земли и освященных предметов. Она даже живет в церкви, чтобы вызывать раздражение неживой матери. Зачатая как вампир, она превратится в нежить в мгновенье ока, если умрет невредимой — чтобы вирусу вампиризма не пришлось залечивать повреждения. Только низкорожденным, они же гули, нужна дальнейшая помощь при этом прыжке в бессмертие проклятых.
Мы с Айви все время ведем рожденный феромонами непрекращающийся танец желания и долга, жажды обладания и воли. Но мне нужен защитник от неживых, которые могут меня себе подчинить из-за моего «ничейного» шрама, а ей нужен кто-то, кто не жаждет ее крови и у кого хватит воли сказать «нет» соблазну восторга, который несет в себе укус вампира. Ну, и еще — мы просто друзья, еще с тех пор, когда вместе работали в ОВ — опытный оперативник показывал чайнику, чего как делать. Ну, да, чайником была я.
Жажда крови у Айви вполне настоящая, но кровь для нее хотя бы не жизненная необходимость, как для нежити. Меня вполне устраивало, что она удовлетворяет свои инстинкты на стороне: Пискари так вывихнул ей душу, что теперь Айви не может отделить любовь от крови или секса. Она бисексуальна, так что для нее тут препятствий нет. Сама я натуралка — ну, насколько я помню, — но теперь, когда я узнала, как восхитительно бывает кровавое свидание, все как-то запуталось.
У меня на это ушел год, но наконец я призналась себе, что не только уважаю Айви, но и люблю ее — в каком-то смысле. Однако я не буду с ней спать лишь для того, чтобы она всадила в меня зубы — если только меня не потянет к ней по-настоящему, а не просто, чтобы она заставляла гореть мою кровь в мучительном желании заполнить дыру, которую прогрызал Пискари у нее в душе год за годом, укус за укусом…
|
|
Наши отношения сильно усложнились. Либо мне придется с ней спать, чтобы делиться кровью безбоязненно, либо мы сведем наши отношения к обмену кровью, рискуя, что она потеряет самообладание и мне придется вмазать ее в стену, чтобы она меня не убила. Говоря словами Айви, либо мы будем делиться кровью без травм, если будет любовь, либо делиться кровью без любви, но будут травмы. Середины нет. И как это вам понравится?
Айви кашлянула — очень тихо, но пикси замолкли сразу же.
— Сукно порвешь, — почти прорычала она.
Я приподняла брови и повернулась взглянуть на стол, хотя знала его уже как свои пять пальцев.
— А то оно в таком отличном состоянии? — спросила я сухо. — Вряд ли будет хуже. На борту возле левой передней лузы вмятина будто от локтя, а здесь в середине заштопано — дырки полукругами были, как от ногтей.
Айви покраснела и уткнулась в старый номер «Стервы-вамп», который держала для клиентов.
— Бог мой! — ахнула я, расплетая ноги и спрыгивая со стола — представила себе, как могли образоваться такие следы от ногтей. — Никогда мне теперь на нем уже не играть. Спасибо тебе большое.
Дженкс рассмеялся — как ветровые колокольчики, и подлетел ко мне — я как раз брала себе селедку. Кожа кресла уютно вздохнула — это я хлопнулась на диван напротив Айви, бросив рядом с собой планшет, и потянулась за крекерами.
|
|
— Ну, мы и кровью делились тоже, — пролепетала она смущенно.
— Избавь меня от подробностей! — крикнула я, и она спряталась за журналом. На обложке был заголовок: «Шесть способов заставить свою тень стонать от восторга и при этом не убить». М-да.
В разговоре наступила пауза, но без неловкости, и я заполнила ее, отправляя себе в рот селедку Терпкий уксус напомнил мне об отце — он как раз и приохотил меня к этой кислятине, — и я устроилась поудобнее с крекером и планшетом.
— Что ты пока нарыла? — спросила Айви, явно желая сменить тему.
Я вытащила из-за уха карандаш:
— Обычные подозреваемые. Мистер Рей, миссис Саронг. Трент…
Любимый сын нашего города, плейбой, скользкий, как лягушка под ливнем, убийца — вот кто такой этот паразит Трент.
Но я сомневалась, чтобы это был он. Трент ненавидел Ала еще больше, чем я: он когда-то столкнулся с ним и отделался сломанной рукой — ну, наверное, еще и повторяющимися кошмарами. Кроме того, у него есть куда более дешевые способы от меня избавиться, только если он это сделает, его секретные биолаборатории попадут на первые полосы газет.
Дженкс тыкал острием шпаги в дырки крекеров, разламывая их на куски, подходящие для пикси.
— А это не могут быть Уитоны? Ты сорвала их планы дочку замуж выдать.
— Не-а, — ответила я, не думая, что кто-то мог затаить за это такую злобу. И вообще они эльфы. Не будут они на меня демона напускать, демонов они ненавидят больше, чем меня. Так ведь?
Крылья Дженкса слились в круг, и оставленные им крошки смело со стола. Приподняв брови в ответ на мое сомнение, он начал укладывать на свои крошечные крекеры кусочки селедки размером с перечное зерно.
|
|
— А Ли? Миниас сказал, что ему не верит.
Я поставила пятки на край журнального столика.
— А потому верю я. — Я его буквально вырвала из рук Ала. Все-таки это чего-то стоит, тем более что после смерти Пискари Ли захватил в Цинциннати игорный бизнес. — Может, надо с ним пообщаться.
Айви нахмурилась над журналом.
— Я думаю, это ОВ. Эта контора была бы рада твоей смерти.
Карандаш в моей руке оставил неровный след на желтой дощечке.
— Охрана Внутриземелья, — сказала я, дописывая контору в список и ощущая, как течет через меня тягучий страх. Если, блин, это и правда ОВ, то проблем у меня выше крыши.
Дженкс загудел крыльями и переглянулся с Айви:
— Есть еще Ник. — Я успела разжать зубы почти в тот же момент, как их стиснула. — Ты знаешь, что это он, — продолжал пикси, держа руки на бедрах. Айви глядела на меня поверх журнала медленно расширяющимися зрачками. — Почему ты сразу не сказала Миниасу? Он был у тебя в руках, Миниас бы все сделал! А ты молчала, как рыба!
Крепко сжав губы, я подсчитала шансы попасть в него карандашом, если бросить неожиданно.
— Я не знаю, Ник это или нет. А если даже это он, я бы не отдала его демонам. Я бы сама им занялась, — мрачно сказала я. Рэйчел, головой думай, а не сердцем. — Однако, может, я этого типа навещу.
Айви хмыкнула и вернулась к журналу.
— Нику ума не хватит. Его бы демон уже давно слопал.
Ума ему хватало, но я не собиралась открывать охоту на ведьм. Или, точнее, на глупых людей. Но от ее низкого мнения о Нике злость у меня поутихла, и я неохотно добавила его в список.
— Это не Ник, — сказала я. — Не его стиль. Вызов демона оставляет след, либо при сборе материалов для вызова, либо в виде причиненного демоном вреда, либо вдруг растет число молодых обученных колдунов и ведьм, умирающих насильственной смертью. Надо будет, кстати, поинтересоваться в ФВБ, не было ли чего-нибудь необычного в последние дни.
Айви подалась вперед, скрестила ноги и взяла себе крекер.
— Газеты посмотреть не забудь, — подсказала она.
— А, да, спасибо.
Я пополнила список. Заметка «Мое дитя забрал демон!» вполне может оказаться правдой.
Дженкс поставил шпагу острием на стол, оперся на деревянную рукоять и издал пронзительный скрежет, потирая крылья друг о друга. Его дети взлетели у двери шумным вихрем, и я задержала дыхание в страхе, что они тут же на нас обрушатся, но только трое из них опустились в стрекоте крыльев, улыбаясь невинной радостью свежих лиц. И все они способны на убийство — вплоть до самой младшей девочки.
— Вот, — сказал Дженкс, протягивая крекер одному из сыновей. — Отнеси маме, проследи, чтобы она съела.
— Несу, па, — ответил мальчик и тут же исчез, даже не коснувшись ногами стола. Остальные двое разобрали оставшиеся порции и унесли — отличная демонстрация эффективной работы пикси. Айви заморгала, глядя, как нектарноядные пикси бросаются на маринованную селедку, будто это кленовый сироп. В прошлом году они съели целую рыбу — дополнительный запас белка перед зимней спячкой, и хотя в этом году в спячку впадать не собирались, тяга к белку осталась.
Мрачно глядя на дополненный список, я вскрыла бутылку воды, которую принесла мне Айви. Подумала было сходить в кухню за стаканом вина, но посмотрела на Айви и решила примириться с тем, что у меня есть. Феромоны, которые она испускала, в смысле расслабиться, вполне заменяли для меня порцию виски, и если еще добавить, то я свалюсь спать раньше двух часов ночи. А так я чувствовала себя отлично, и совсем не собиралась горевать, что хорошим настроением обязана феромонам Айви. Тысячи лет эволюции выработали у вампиров такую способность, чтобы они легче находили добычу, но я считаю, что заслуживаю такого хотя бы в компенсацию за всю ту мороку, которая происходит от жизни с вампиром.
Впрочем, со мной жить тоже не сахар.
Постукивая резинкой по зубам, я просмотрела список. Так, вервольфов, пожалуй, можно исключить, и Ли тоже. Уитоны — не могу себе представить, чтобы они так взбесились, пусть я даже сорвала свадьбу их дочери с Трентом. Сам Трент, конечно, может беситься, поскольку я его упрятала в тюрьму — аж на три часа. Я вздохнула. Да, сумела я нажить врагов среди больших людей, и причем в рекордно короткие сроки. Это только я так умею. Нет, надо мне сосредоточиться на следах вызова демона и от этого плясать, а не копаться в тех, кто может иметь на меня зуб.
Нас вывел из размышления обеденный колокольчик, который мы с Айви используем как дверной звонок. Я дернулась от прилива адреналина, а у Айви зрачки расширились почти до полной черноты.
— Я открою, — сказал Дженкс и взлетел со столика. Его слова едва были слышны за шумом, которые подняли его дети в переднем углу застеленного газетами святилища.
Айви пошла вглубь церкви сделать музыку потише, а я отерла рот от крошек и быстренько прибрала стол. Пусть Айви берет, если хочет, работу за два дня до Хеллоуина, но если этим клиентам нужна я, их ждет глубокое разочарование.
Дженкс запустил сложную систему блоков, которую мы для него соорудили, но как только в двери появилась щель, туда бросилась оранжевая кошка.
— Кошка! — заверещал пикси, а кошара направилась прямо к его детям.
Я резко выпрямилась — но все юные пикси уже взвились футов на восемь. Эхом отдавались крики и визги, а воздух вдруг наполнился нетопырями из черной бумаги, заманчиво повисшими на тонких нитках.
— Рекс! — крикнул Дженкс и стрелой приземлился прямо перед черноглазым зверем, который застыл как вкопанный от сенсорной перегрузки — двадцать одна бумажная мышь на веревочке. — Сволочная ты кошка, ты меня напугала, как фейрийскую старуху! — Он посмотрел вверх, в перекрестье балок. — Вы все там?
У меня глаза заболели от пронзительного хора «Да, па!», и со стола взлетела Маталина. Уставив руки на бедра, она резко свистнула — и под хор разочарованных жалоб летучие мыши попадали вниз. Стайка пикси скрылась внутри стола, и только трое старших детей остались сидеть на балках, болтая ногами, как ленивые сторожа. У одного из них была разогнутая скрепка Дженкса, и я не могла сдержать улыбку. А кошка Дженкса играла с бумажной летучей мышью и на хозяина не обращала внимания.
— Дженкс! — начала Маталина тоном предупреждения. — Мы ведь договорились?
— Лапонька-а-а! — завыл Дженкс. — Там же холодно! Она с тех самых пор, как мы ее взяли, живет в доме! Это же нечестно — оставлять ее снаружи, когда мы сами внутри.
Ангелоподобное личико Маталины стало суровым, и она исчезла в столе. Дженкс — одновременно и мальчишка, и солидный отец семейства — бросился за ней. Я широко улыбнулась, подхватила с пола Рекс по дороге к двери и двум теням, неуверенно стоящим у меня на пороге. Вот теперь ломай голову, как разруливать этот новый конфликт. Может быть, удастся узнать, как поставить защиту, которая пропускает приматов, но удерживает кошачьих. Это просто модифицированный лей-линейный круг — я однажды видела, как его ставили по памяти. Ли ставил подобную защиту на окно у Трента. Интересно, насколько это трудно.
В свете нашей вывески я увидела, кто стоит за дверью, и заулыбалась шире. Это не был потенциальный клиент.
— Дэвид! — воскликнула я, разглядев его рядом с кем-то смутно знакомым. — Я же говорила тебе, что у меня все в порядке. Чего тебе было тащиться?
— Я знаю, как ты умеешь преуменьшать, — ответил тот из двух, кто был моложе, и тоже улыбнулся. Рекс рвалась у меня из рук. — «В порядке» — это у тебя может быть все, от синяка до комы. Когда меня запрашивают из ОВ по поводу моей самки альфа, я тебе на слово верить не собираюсь.
Его взгляд задержался на следах у меня на шее, где побывали пальцы Ала. Выпустив извивающуюся кошку, я порывисто обняла Дэвида. Ноздри наполнились сложным ароматом вервольфа — густой, природный, полный экзотических оттенков земли и луны, которых у большинства вервольфов нет. Я отодвинулась, не снимая руки с его плеч, заглядывая ему в глаза, чтобы оценить его состояние. Дэвид хранил для меня один древний магический предмет, хотя он говорил, что фокус ему нравится, я волновалась, как бы однажды эта штуковина, обладающая разумом, не подчинила себе Дэвида, пусть даже рискуя навлечь на себя мой гнев.
Дэвид стиснул зубы, подавляя желание тут же сбежать, исходившее не от него, а этого самого фокуса. Потом он улыбнулся. Эта штука меня боялась.
— Все еще держишь у себя? — сказала я, выпуская его, и он кивнул:
— И люблю по-прежнему, — ответил он, на миг наклоняя голову, чтобы скрыть желание бежать, мерцающее в темных глазах. Потом повернулся к своему спутнику: — Ты помнишь Говарда?
Я вскинула голову:
— Ну конечно! С прошлого зимнего солнцестояния. — Я отпихнула ногой Рекс, вдруг пожелавшую участвовать в рукопожатии. Ладонь у Говарда была холодной от ночного воздуха и, наверное, плохого кровоснабжения. — Как вы?
— Стараюсь находить себе занятие. — Концы седых волос шевельнулись от тяжелого вздоха. — Не надо было мне соглашаться на раннюю отставку.
Дэвид переступил с ноги на ногу, пробормотав вполголоса:
— А я тебе говорил.
— Заходите давайте, — сказала я, снова отодвигая ногой возмущенную кошку. — Быстрее, пока Рекс за вами не увязалась.
— Мы на минутку. — Дэвид поспешно шагнул внутрь, его прежний партнер тоже не замешкался, вопреки грузу лет. — Мы едем за Сереной и Калли, Говард везет нас в Боумен-парк для пробежки по Ликинг-ривер. Я могу у тебя оставить машину до утра?
Я кивнула. Длинный участок железной дороги между Цинциннати и Боумен-парком вскоре после поворота был превращен в безопасную беговую дорожку. В это время года по ночам там бегают только вервольфы, и двухрельсовый этот путь проходит очень близко к церкви, а потом уже уходит на мост, ведущий в Цинциннати. Дэвид не впервые использовал нашу церковь как исходный пункт, но впервые с ним были дамы. Интересно, не первая ли это их долгая осенняя пробежка. Если так, то им позавидовать можно. Бежать с полной нагрузкой и не обливаться потом — это наслаждение.
Я закрыла дверь и провела гостей из темного вестибюля в святилище. Пыльник Дэвида задевал потертые ботинки, а шляпу он снял на пороге — ему было неловко на освященной земле. Говарду, колдуну, это было все равно — он улыбнулся и помахал в сторону потолка в ответ на тонкие приветственные голоса. У меня, наверное, долг благодарности перед Говардом — это была его идея, чтобы Дэвид взял меня в партнеры по бизнесу.
Поношенную кожаную шляпу Дэвид положил на рояль и покачался с пятки на носок — с ног до головы самец альфа, пусть даже несколько смущенный. От его плотной, но грациозной фигуры чуть веяло мускусом, рукой он задумчиво потирал намек на щетину, вызванную почти полной луной. Для мужчины он был не слишком высок — почти глаза в глаза со мной, но это компенсировалось чистой мужественностью. «Поджарый» — наверное, таким словом я бы его описала. Или «соблазнительный» — если он в своем беговом трико. Но у него, как и у Миниаса, сложности с межвидовыми контактами.
Он был вынужден по-настоящему принять титул самца альфа, когда случайно обратил двух человеческих женщин в вервольфиц. Считалось, что такое невозможно, но в тот момент Дэвид был владельцем очень мощного вервольфовского артефакта. При виде Дэвида, принявшего на себя эту ответственность, я испытывала и гордость, и вину, потому что все это отчасти случилось из-за меня. Ну, ладно — в основном из-за меня.
На зимнее солнцестояние будет год, как Дэвид создал со мной стаю — этого требовал его босс, но Дэвид уперся и выбрал колдунью вместо вервольфицы, таким образом не приобретя никаких новых обязанностей. Для нас соглашение было взаимовыгодным: Дэвид сохранил работу, а я получила скидку по страховке. Но сейчас он стал альфой взаправду, и я гордилась тем, как он красиво это принял. Изменил свой образ жизни, чтобы две женщины, которых он обратил с помощью фокуса, чувствовали себя желанными, нужными и приятными; использовал каждый шанс, чтобы помочь им исследовать их новые возможности с радостным удивлением.
Но больше всего я гордилась тем, как он скрывает постоянно грызущее его чувство вины. Ведь если бы они узнали, как он переживает, что обратил их без из согласия, у них могло бы возникнуть чувство, будто это превращение — вещь плохая. Еще круче его благородство проявилось, когда Дэвид взял на себя вервольфовское проклятие, спасая мой рассудок. Меня бы это проклятие убило в первое же полнолуние, а Дэвид говорил, что ему оно нравится. Я ему верила, хотя и беспокоилась. Дэвида я ценила полностью такого, как он есть. И такого, в какого он постепенно превращался.
— Дэвид, Говард, привет! — поздоровалась Айви с конца коридора. Она была уже причесана и обута. — Останетесь ужинать? У нас там тушится полный котелок чили, его много.
На самом деле Айви просто хотела забраться Дэвиду в штаны.
Дэвид встрепенулся, услышав ее голос, запахнул пыльник поплотнее, отступил на шаг, поворачиваясь к ней.
— Спасибо, не получится, — ответил он, не поднимая глаз. — У меня пробежка с дамами. Но Говард, если хочет, может нас забросить и вернуться.
Говард что-то промямлил про деловое свидание. Айви отвернулась к витражу и луне, уже почти полной, но сейчас скрытой за облаками. Вервольфы умеют превращаться в любой момент, но три дня полнолуния — единственное время, когда разрешено бегать по улицам города на четырех лапах. Такова традиция, параноидальными людьми превращенная в закон.
Это у себя дома вервольфы могут делать что хотят. Сегодня лунная дорожка будет забита.
Садясь в кресло, Айви дернула ножкой, как кошка хвостом, и перевернула журнал, чтобы не было видно заголовка. Мне стоило труда сохранить серьезную физиономию. Мало кто может произвести на Айви такое впечатление, чтобы она выглядела как влюбленная школьница. Нет, не то чтобы она была вся нараспашку — наоборот, так сдержанна, что малейший признак увлеченности виден яснее, чем была бы груда любовных записок на полу ее комнаты. Наверное, Айви узнала звук его машины и под предлогом сделать музыку тише бегала прихорашиваться.
— Надо было меня позвать, когда показался демон. — сказал Дэвид, бочком отступая к двери.
Дженкс, треща крыльями, взлетел со стола к середине помещения.
— Там был я, и этого хватило, — заявил он воинственно, потом добавил запоздало: — Привет, Дэвид. А кто твой друг?
— Это Говард, мой старый партнер, — ответил Дэвид, и Дженкс кивнул:
— Ага, понял. Колдуном от тебя за версту несет. Чем это ты таким занимаешься?
Говард расхохотался. Смех эхом отдался под балками, пикси отозвались смешками.
— То тем, то другим, помаленьку. Спасибо, мистер Дженкс, я считаю ваши слова комплиментом.
— Просто Дженкс, без мистера, — буркнул пикси и приземлился на мое плечо, с непривычной опаской поглядев на Говарда.
Айви строила Дэвиду глазки над крекерами, и вервольф уже всерьез пододвигался к двери.
— Не хочешь, чтобы я остался до восхода? Просто на всякий случай?
— Господи, да зачем? — воскликнула я. — Мы на освященной земле, я тут в безопасности, как у мамочки на дачках!
— Твою мамочку мы знаем, — отмахнулась Айви. — Она не внушает уверенности.
— Ты что, хочешь устроить «ночные дежурства при Рэйчел»? — спросила я. Надоела мне эта забота. — Как-нибудь сама могу о себе позаботиться.
Никто ничего не сказал. Тишину нарушил подавленный смех с балок. Я посмотрела вверх, но пикси попрятались.
— А знаешь, что она сегодня делает? — спросил Дженкс, слетая с моего плеча и провожая быстро отступавших Дэвида и Говарда к двери. — Составляет список тех, кто хочет ее убить, а также список способов обнаружить вызов демона.
— Она мне говорила. — Дэвид завязал пояс плаща и остановился в дверях. — Не забудь туда внести Ника.
— Он там есть. — Я плюхнулась на стул, хмуро глядя на Айви. Чуть ли не каждый раз она вот так отпугивает Дэвида. — Спасибо тебе, Дженкс, — бросила я пикси, но он меня не слышал — открыл дверь Дэвиду и взмыл вверх от холодного сквозняка.
На пороге Дэвид обернулся. У него за спиной Говард шел к незнакомому мне фургону, стоявшему рядом с серой спортивной машиной Дэвида.
— Рэйчел, пока. — Свет из дверей блестел на его черных волосах. — Позвони мне завтра, если не увидимся. Вызов демонов обычно порождает одну-две страховых претензии. Когда буду в офисе, посмотрю, нет ли чего необычного.
Я приподняла брови и мысленно сделала заметку — добавить в список страховые претензии. Дэвид работал в одной из самых больших — в теории — страховых компаний в США и мог раскопать что угодно, только дайте время. И надо бы позвонить Гленну в ФВБ проверить, нет ли там каких-нибудь недавних жалоб. ФВБ компенсирует недостаток внутриземельских талантов тщательной регистрацией всех событий.
— Обязательно, спасибо, — ответила я.
Дэвид вышел вслед за своим старым партнером и закрыл за собой дверь.
Айви хмуро сидела в темном вестибюле, потягивая из чашки и качая ногой — перестала, увидев, что я смотрю. Я вздрогнула от взрыва пискливых голосов с моего стола и круглыми глазами проследила за полетом четырех серебряных метеоров вглубь церкви. Обернувшись на звук чего-то разбитого, подумала, что это сейчас упало с верхней полки в кухне.
Ну, началось…
— Джек! — донесся визг Маталины, и она вылетела из стола вслед за детьми. Ее перехватил Дженкс, и они тонкими голосами завели в коридоре жаркий спор, переходящий временами почти в ультразвук, от которого у меня голова болела.
— Милая, — ворковал Дженкс, когда они заговорили чуть медленнее и я снова могла разобрать слова. — Мальчишки, чего ты от них хочешь? Я с ними поговорю и заставлю их извиниться.
— А если они это сделают, когда в доме будет твоя кошка? — заверещала она. — Что тогда?
— Они же этого не сделали? Они подождали, пока ее уберут.
Дрожащей рукой показав вглубь церкви, она вдохнула полной грудью, готовая разразиться очередной тирадой, но проглотила заготовленные слова, когда Дженкс звучно поцеловал ее, охватив ее всю руками — при этом почему-то крылья их не перепутались, и они парили над полом.
— Я все сделаю, любимая, — сказал он, когда они прервали поцелуй.
Глаза его были так серьезны, что я в смущении отвернулась. Маталина полетела к столу, рассыпая красную пыльцу, а Дженкс, улыбнувшись нам в этакой маскулинной демонстрации… собственной маскулинности, полетел вглубь церкви.
— Джек! — крикнул он, и пыльца с него сыпалась ярко-золотистая. — Ты же знаешь, что этого делать нельзя! Собирай братьев и убирайтесь оттуда. Если мне придется вас оттуда выковыривать, я вам крылья пообрезаю!
— Хм-м… — Айви взяла длинными пальцами очередной крекер. — Надо будет попробовать.
— Что именно? — спросила я, снова пристраивая планшет на колени.
Айви медленно моргнула:
— Поцелуем превратить приступ злобы в блаженство.
Она улыбнулась чуть шире, показав полоску зубов, и струйка льда пробежала у меня по позвоночнику. Во мне смешались страх и предвкушение, такое же неодолимое, как потребность выдернуть руку из пламени. Айви так же ясно это чувствовала, как видела, что я покраснела.
Она встала, выпрямилась, прошла мимо меня волной вампирского аромата к двери, где как раз зазвенел звонок.
— Я открою, — сказала она, провокационно покачивая бедрами. — Дэвид шляпу оставил.
Я выдохнула — медленно, долго. Нет, черт побери, я не адреналиновая наркоманка! И Айви знает, что мы не будем менять наших отношений ни в ту, ни в другую сторону. Но все же… возможность существует, и мне было очень неприятно, что она нажимает на мои кнопки так же легко, как я могу нажимать на ее. Но если ты что-то можешь, это же не значит, что ты это сделаешь?
Сердитая на себя саму, я подхватила пустую тарелку из-под крекеров и пошла на кухню. Может, мне самой нужна полуночная пробежка, чтобы очистить голову от всех вампирских феромонов.
— Кошка в доме! — донесся голос Айви, а потом другой, от которого я застыла как вкопанная.
— Привет! Я Маршал.
Если бы я не застыла от этого медоточивого, соблазнительного голоса, то застыла бы, услышав имя. Я резко повернулась.
— Вы, очевидно, Айви, — добавил пришедший. — А Рэйчел дома?
Глава четвертая
— Маршал? — воскликнула я. Мысли снова встали на рельсы, я и поняла, кто там у порога. — Что ты тут делаешь? — добавила я, выходя в вестибюль.
Он пожал плечами и улыбнулся. Пустая тарелка выпала у меня из руки, я протиснулась мимо настороженной Айви и обняла его одной рукой, потом отступила на шаг и покраснела. Но черт побери, я была рада его видеть. Этой весной я с чувством вины смотрела, как он добирается до своей лодки вплавь. Потом до меня доходили слухи, что он доплыл на ней обратно и что макинакские вервольфы его не трогали. Но самым лучшим способом гарантировать его безопасность было не выходить с ним на контакт.
А высокий и широкоплечий гость улыбался во весь рот:
— Дженкс оставил у меня в лодке свою шапку, — сказал он, протягивая мне красную кожаную кепочку.
— И ты весь этот путь проделал, чтобы ее привезти, — сказала я недоверчиво, принимая ее, а потом, присмотревшись, увидела у него на лице тень возникающей бороды. — У тебя же волосы! Когда ты успел их отрастить?
Он снял вязаную шапочку и наклонил голову, демонстрируя пробивающиеся волосы.
— Уже неделю отращиваю. Лодку поставил на зиму, а когда не надеваю гидрокостюма, могу себе позволить. — Он прищурился, изображая страдание: — Чешусь как бешеный. Везде.
Айви отступила на шаг, а я, поставив тарелку на стол у двери, схватила Маршала за руку и втащила внутрь. От короткого суконного пальто шел сильный аромат, и я вдохнула его, определив как смесь бензиновых паров с красным деревом — запахом колдуна.
— Заходи давай, — велела я, ожидая, чтобы он кончил вытирать ноги о половик и пошел за мной в святилище. — Айви, это Маршал, — представила я его. Айви стояла, скрестив на груди руки и держа шляпу Дэвида. — Тот самый, который вывез меня с острова в Макино и разрешил удрать со своим водолазным снаряжением, помнишь?
Это звучало глупо, но она еще ни слова не проронила, и я занервничала.
У Айви дернулось веко.
— Да, конечно, но мы с Дженксом не видели его, когда подбросили в школьный бассейн его снаряжение. Поэтому я его не узнала. Очень рада познакомиться.
Она бросила шляпу Дэвида на стол, протянула руку, и Маршал ее принял — все еще улыбаясь, но уже совсем не так широко.
— Ну, вот оно и есть, — сказала я, показывая на святилище и остальную часть церкви, отсюда не видную. — Доказательство, что я не сошла с ума. Присядешь? Ты же не должен уходить прямо сейчас, еще Дженкс захочет с тобой поздороваться.
Я лепетала какую-то чушь, но Айви вела себя неприветливо, и уже сегодня одного мужика фактически прогнала из церкви.
— Да конечно, минута у меня есть.
Маршал снял пальто и пошел за мной к заставленному мебелью углу. Я посмотрела, как он втянул в себя воздух, насыщенный ароматом чили, и подумала, останется ли он, если я его приглашу. Плюхнувшись в кресло, я быстрым взглядом окинула его фигуру пловца, когда он опускался на край дивана. Явно не в своей тарелке, он сел, положив руки на колени.
Он был одет в джинсы и темно-зеленый пуловер деревенского вида, но цвет очень подходил к медовой коже. Он отлично смотрелся, хотя брови у него еще не отросли, и он порезался, когда брился. Я помню, каким хозяином он выглядел у себя в лодке, в плавках и в расстегнутой красной ветровке, открывавшей гладкую до блеска кожу и идеальный брюшной пресс. Ну просто великолепный — наверное, развился от плавания.
Я вдруг замерла, пораженная виной и стыдом, кожа похолодела, и я вжалась в стул. Там, где только что был энтузиазм, забурлила сердечная боль. Я любила когда-то Кистена, я любила его и сейчас, и то, что я забыла это хоть на секунду, вызвало и удивление, и стыд. Я достаточно давно слушала Айви и Дженкса и знала, что есть у меня такая привычка: после душевной травмы найти кого-нибудь другого, чтобы скрывать вместе с ним свою боль, — но больше я такой быть не хочу. И не могу себе позволить. А раз я это сама вижу, то смогу и прекратить.
Но видеть Маршала было и вправду приятно — как доказательство, что не всех я привожу к смерти, с кем общаюсь. Очень приятно, что это не так.
— Э-гм, — забормотала я, сообразив, что никто не говорит ни слова. — У меня такое чувство, что мой бывший бойфренд что-то украл из твоего имущества перед тем, как свалиться с моста. Ты уж прости.