Больно всегда становится где-то возле груди, наверное потому что сердце начинает биться со скоростью света. Какой же я глупый, мог на что-то надеяться, а на самом деле он...
Почему же так больно? Сдавливает горло, заставляя закашляться и брести туда, куда глаза глядят, сжимая безвольно руки в кулаки. Почему? Почему в груди так давит и перехватывает дыхание? По-че-му?
Задыхаюсь...
* * *
— После того как Забини очнется, передай ему, что он уволен! — гневно сверкая глазами, Милли вышла, хлопнув дверью.
Гарри взъерошил волосы, краем глаза отмечая восстановление защиты дома. Все же надо было тщательней смотреть за ними. Он понимал Блейза, но чтобы еще и Паркинсон. Это было выше его понимания.
* * *
— Все, что ты увидел или сделал когда-либо, станет моим. Все, что ты желал или хотел, станет моим. Я стану тобой и никто! НИКТО! Никто меня не остановит...
— Мхмфнп...
— Бесполезно, сладкий. Теперь это тело — моё.
P.S. от беты:
— Мне нужно кое-что сказать, — он взял Драко за руку и, замявшись, тихо сказал. — Малфой... Нет. Драко... Я... Я, кажется, люблю тебя.
* * *
— Все готово, — девочка наклонила голову, сжавшись, ожидая ответа.
Мужчина скривился.
— И для этого ты меня вызвала? Ты знаешь, куда идти. Завтра дом будет свободен.
— Да, мистер...
— Тихо, не называй моего имени, кто-то идет, — мужчина растворился в каминном пламени, прервав связь. Девочка обернулась и, увидев, как входная дверь открывается, тихо вышла в другую комнату. Ей оставалось сделать еще кое-что.
* * *
— Тебе было весело, Драко? Я говорила тебе, не шалить. Зря ты меня не послушал.
Он ничего не ответил, даже не посмотрев на появившуюся из ниоткуда Луну.
— Но за всё нужно платить, верно? — зловещий смех раскатился по пустой комнате, отбиваясь от высоких стен эхом и утопая в тумане. Пришло время расплаты.
Глава. Расплата. Скоро...
09.09.2011
Расплата
П.а.: От 20 августа 1991 года. Министр Магии Корнелиус Фадж подписал Статут №20.590.91 «О неразглашении места официального проживания находящегося на службе Министерства действующего аврора». Статут гласит: В целях безопасности над каждым местом проживания будет установлен антиаппарационный барьер. Каждому аврору будет выдан Портативный объект, с помощью которого можно осуществлять перемещения. Каждому аврору предлагается дополнительная установка защитных заклинаний. Также Отделом Тайн предоставляется услуга Фиделиуса. Статут принят единогласно членами Визенгамотской коллегии и магическим правительством Великобритании 20 августа сроком свыше пятидесяти лет. Действие Статута начинается с момента подписания документа.
Паула успела лишь замотать волосы в полотенце и выйти из душа, когда услышала звонок в дверь и почувствовала, что охранные чары ее небольшой квартирки в центре магического Лондона возвестили о приходе незнакомца.
Хмыкнув и подумав, кто же это мог быть, хотя вариантов, конечно же, было немного, она подошла к двери, укутавшись предусмотрительно в махровый халат, и открыла ее. Палочку она не доставала, в этом не было необходимости.
На пороге ее квартиры с закрытыми глазами лбом упираясь в косяк, стоял не кто иной, как Аситрум Сулег. Черная мантия была расстегнута наполовину и обнажала белую рубашку и удобные черные джинсы. Весь вид был немного встрепанный и сильно уставший: сгорбленные плечи, подрагивающие руки, круги под глазами.
— Как ты узнал, где я живу? Ведь с тех пор как мы перестали работать... — начала было Паула, Сулег же, не открывая глаз, словно ожидая от нее именно этого вопроса, расстегнул пару пуговиц на рубашке и достал висевший на серебряной цепочке медальон в форме змеи.
— Все еще носишь? Иногда я даже жалею о том, что мы обменялись, — хмыкнула она, отодвигаясь от прохода.
— А твой?.. — спросил он, поднимая на нее взгляд и отчего-то сразу же отводя в сторону. Паула выдохнула и отодвинула полу халата — на груди висел медальон в форме орла.
— Не обольщайся, это на всякий случай. Вдруг ты опять попадешь в какую-нибудь переделку, как тогда... — она задумчиво оглядела Сулега, а он понял ее с полуслова.
— Дело №210, о...
Но Медорка отмахнулась.
— Ты же наверняка не о работе пришел поговорить, поэтому проходи уже, — она развернулась и прошла в сторону гостиной, где потрескивал поленьями магический камин. За подключение несуществующей каминной связи, так как прокладывать ее в многоквартирном доме было весьма неудобно, Пауле пришлось очень много и усердно работать. Но это стоило того, и в уютной гостиной в пастельных кремовых тонах появился почти самый настоящий камин.
Зная, что Сулег последует за ней и, уже услышав в подтверждение своих слов звук захлопывающейся двери, Паула забралась на диван с ногами перед камином и сняла с волос полотенце. По комнате мягко растекся аромат шампуня.
Прикрыв глаза, она еще раз вздохнула:
— Аситрум, прекрати. Хватит стоять в проходе и смотреть на меня. Ты был здесь не раз, проходи уже...
Сулег хмыкнул и отодвинулся от стены, проходя мимо дивана и садясь у ног Паулы на пол. Откинув голову назад на мягкую обивку, он почти счастливо выдохнул.
Когда в его волосы проникла рука Паулы и слегка помассировала голову, Сулег действительно почувствовал облегчение. Словно тяжкий груз упал с груди. Он был дома.
Паула передвинулась и теперь одной рукой обнимала Сулега за плечи, а другой гладила его по волосам, словно успокаивая ребенка.
— Тяжело? — тихо спросила она, почти даже не надеясь на ответ.
— Ты же знаешь, — также тихо прошелестел его голос, когда Паула пальцем прочертила влажную дорожку на его щеке и поцеловала в щеку.
— Пошли спать, Асик, — предложила она. — Ты итак поздно пришел.
— Пошли...
Но ни один из них не вырвался из такого теплого уютного объятья. Сулег продолжал сидеть с закрытыми глазами, вдыхая мягкий аромат, исходящий от Паулы и слушая ее тихий голос и потрескивания поленьев в камине. Аситрум не любил ненастоящие камины, но этот был словно частью Паулы.
— Завтра рано вставать. Ты останешься? — прозвучало больше как факт, а не предложение, но Сулег все равно ответил.
— Сколько раз я предлагал тебе остаться у меня? Как можно жить в квартире, где есть только камин, диван, стол и шкаф?
— Ты забыл добавить душ и туалет! Асик не начинай... — проворчала она, улыбаясь. — С моей работой я все равно прихожу домой только переночевать, мне ничего больше не нужно. Все, что необходимо, у меня здесь есть.
— Да? — недоверчиво спросил он, когда Паула шутливо пихнула его в плечо и зарылась носом в его волосы, вдыхая запахи осеннего дождя и прижимая его к себе покрепче.
— Ты меня задушишь так... — недовольно пробурчал Сулег, но не отодвинулся.
— Все аврег, ты невыносим! Трансфигурируй уже что-нибудь в кровать и давай спать.
— Легче сделать по другому, — Аситрум резко открыл глаза, повернулся и, прижав к себе Паулу коснулся медальона на ее груди в форме орла. Хлопок перемещения — и в маленькой квартирке остался только камин, одиноко отбрасывающий блики огня на стены.
* * *
В доме Поттера было необычно тихо, словно там совсем никого не было довольно-таки давно. Наверное, если бы кто-нибудь туда зашел, он вряд ли услышал сдавленный тихий выдох в коридоре второго этажа и, конечно же, не обратил бы внимания на повторяющийся глухой стук.
Гарри Поттер сидел возле своей спальни, прижимаясь спиной к стене, и изредка ударял кулаком по полу. Одна нога у него была согнута и прижата к груди, вторая вытянута вперед, чтобы было удобно — в правой руке у него была зажата сигарета. Медленный дымок поднимался с пальцев и двигался к потолку.
Малфой. Виной всему был этот чертов Малфой.
«Еще... Гарри...»
Новый удар по полу, кулак почти уже разбит в кровь. Гарри посмотрел на «средство» успокоения и попытался снова сделать затяжку. Легкие обожгло дымом, он закашлялся и пару раз ударил себя по груди, стараясь выдернуть оттуда всю ту боль.
Но она не уходила, не исчезала, с той самой поры как Гарри ушел из палаты Малфоя, зная одно — он любит Драко.
Новый удар в пол вкладывает в едва заметную вмятину новые трещины.
Зачем? Зачем ему все это надо? Неужели он не может просто жить дальше. Почему именно Малфой, а? По-че-му?
Проблема...
Сигарета тыкается и мнется об пол рядом со стоящим стаканом огневиски, который уже почти пуст. Новый удар — и стакан опрокидывается и скатывается по лестнице, исчезая где-то на первом этаже.
Гарри плевать, что он разобьется. Кажется, у него в груди тоже что-то разбилось с этим действительно жестоким пониманием. Он любит. По-настоящему, серьезно любит.
Иначе бы ему не было так больно видеть Малфоя в коме и разрываться на части от бессилия. Он ничего не может сделать. Ничего не может изменить. А тот сон является еще одним доказательством того...
Новая сигарета неприятно жжет пальцы, когда он неаккуратно пытается ее зажечь — палочка должна была исчезнуть вслед за стаканом, но Гарри ловит ее на пути к лестнице.
«Вы слишком добры, мистер Поттер. Он все-таки просто ваш партнер», — и Джонс ведь прав.
— Прошел только день без Малфоя, — тихий хриплый голос с ехидными нотками раздался в коридоре. Словно он и не принадлежал Гарри. — А ты уже скис. Идиот.
Поттер уткнулся лицом в колени и зажмурился так сильно желая вернуться в тот сон. Где Малфой с ним рядом. Где он хочет его, желает, отдается со всей страстью. Где он... любит его.
— Идиот, — звучит в темноте, когда одна рука вздымается вверх и пытается зарыться в волосах, чтобы выдернуть и в то же время оставить в ней те воспоминания.
Все было слишком реально. Слишком натурально. Слишком... действительно, слишком хорошо, чтобы было похоже на правду. А Гарри никогда не врал себе. Он никогда бы не смог поверить в то, что это был сон, если бы...
«Где мы? В моем сне», — Гарри был так счастлив видеть живого Драко, что просто не сдержался и накинулся на того, как животное. Слепо обманывая себя одним волшебным словом: «Сон».
И он ведь проснулся. И значит...
— Забавно. Тогда почему мне так больно? — Гарри прислонил руку к груди, где словно комками плавала внутри боль. Поднималась вверх, путаясь в горле, застревая и заставляя захлебываться чувствами и спускаясь вниз, в сердце, распаляя и ударяя больнее.
«Потому что это никогда не будет правдой, Поттер. Именно поэтому тебе больно. Ты знаешь, что этого никогда не будет, и понимание ранит тебя глубоко в душу. И она отвечает тебе, натягиваясь в струну и лопая любую надежду».
— Мерлин, как же я докатился до этого? — Гарри тихо выдохнул и лег на пол, сжимаясь в комок. Так сильно захотелось ему стать маленьким и не заметным. Чтобы все вдруг забыли о нем и исчезли. И Малфой тоже чтобы исчез. Чтобы они никогда не встречались.
И чтобы он никогда больше не любил его.
Закрыв глаза, Гарри почувствовал, что замерзает, и от этого стало еще больнее. Он чувствовал себя каким-то ничтожеством, ругая подсознание за то, что нужно было волноваться за здоровье Драко, а не мечтать трахнуться с ним.
— Как же было бы здорово, если бы... — прошептал Гарри, зажмуриваясь еще сильнее до мушек в глазах, потому что стоило ему прикрыть веки, перед ним появлялся Драко, шепчущий его имя, с покрасневшими щеками, с нежностью на лице и с огнем во всегда таких ледяных глазах. Драко дающий ему все то, что он так давно хотел. Тепло, ласку, нежность, заботу и... любовь.
И это все был только сон. И лучше бы он никогда бы не снился.
«Все будет хорошо. Я справлюсь. Не в первой. Мерлин, как же мне больно. Почему мне так больно? Я не хочу, не хочу его любить. Не хо-чу. Я ненавижу его! Я ненавижу...».
— Я ненавижу тебя, Драко Малфой, — прошептал он несколько раз. На сегодняшний вечер Гарри пообещал, что он может позволить затянуть свой разум в обломки воспоминаний и утонуть в них.
А завтра он вновь поднимется и будет учиться выживать. И станет тем, кто будет кому-то нужен. Встанет на защиту и получит ту самую частичку так необходимой для него любви.
— Чтоб ты... — Гарри вздрогнул, когда услышал, как в его дверь замолотили. Никто не мог знать, где находится его дом. Если только это не...
— Гарри, Гарри это Милли. Открой!
Поттер поднялся сначала на колени и встал. Милли Булстроуд, да. Девушка, работающая вместе с Блейзом. Именно у нее он отрабатывал последние дни. Гарри лично выдал ей самоопределяющуюся бумагу со своим адресом, и когда дом его перемещался, на бумаге высвечивался новый адрес. Это было сделано для того, чтобы Забини смог узнать, если Гарри вдруг ни с того ни с сего задумает перенести дом. Ну и для спокойствия самого Поттера.
Проведя рукой по волосам, Гарри медленно спустился вниз по лестнице, замечая свалившийся и чудом не разбившийся стакан под кофейным столиком.
— Гарри, Гарри! — вновь постучали в дверь.
— Я здесь, — потерев ладонями лицо и постаравшись придать ему счастливое выражение, Гарри открыл дверь.
Видимо со счастливым выражением он перестарался, потому что Милли от него в ужасе отшатнулась. На ней был одет осенний плащ, распахнутый и являющий собой красивое черное платье. С улицы потянуло дождем, и Гарри заметил, что над девушкой распахнут зонтик, но ее руки были в карманах.
— Привет, — протянул Гарри, пытаясь понять, кто удерживает над ней зонтик.
— И тебе. Хреново выглядишь, Поттер, — понимая, что это странное с посеревшим лицом, потухшими глазами и весьма в потрепанном виде существо и есть Гарри Поттер, Милли взяла себя в руки.
— Булстроуд, я хотел побыть в одиночестве, а ты наглым образом мне мешаешь. Ты по делу? И, кстати, где Блейз? Он до сих пор не вернулся.
— Я как раз насчет этого, Гарри, — мягким вкрадчивым голосом проговорила она и сделала по направлению к Поттеру шажок. Гарри даже представить себе не мог, как ей удается стоять на таких огромных шпильках, но она всего лишь отошла в сторону, и Поттер даже думать забыл об этом вопросе.
За спиной Милли стояли два ее громилоподобных охранника, которые были по совместительству еще ее телохранителями. Но не это больше удивило Поттера, а то, что на руках оба держали два тела: девушки и парня, которые были без сознания на первый взгляд.
Блейз и Панси.
— Ого! — воскликнул Гарри, тряхнув головой и оживая на глазах. Сейчас было не то время, чтобы предаваться унынию. — Черт, заносите давайте! Что с ними? Что с ними случилось?
Одежда на обоих была порвана почти во всех местах, словно либо их пытались разорвать на клочки, либо они попали в логово к оборотням. По рукам Панси медленно капала кровь, сливаясь с мокрой дорожкой, но у Блейза ранений не было.
— Спина, — прошептала Милли, когда они зашли в дом Поттера, и охранники занесли два тела в гостиную комнату, положив на постель.
Гарри смог заметить, что у Блейза вовсю рассечена спина.
— Что с ними произошло, Милли? — удивленно спросил Поттер, взглянув на Булстроуд, когда охранники также молча удалились и оставили их наедине. — И почему ты не вызвала колдомедиков?
— Тебе лучше знать, Гарри, — покачала она головой и ткнула пальцем в сторону Блейза. Гарри поглядел вновь на Забини, но ничего не заметил кроме побледневшего вида и вздутых вен. Он помнил, когда уже видел подобное, в первый день его учебной практики в Аврорате. Блейза тогда Гарри обнаружил на кухонном полу, и выглядел он в точности как сейчас. Не хватало только молочно-белых глаз. Но этого было не видно — веки были закрыты.
— Милли...
— Да?
— Ты ведь знаешь, что с ними, и знаешь, почему нельзя вызывать колдомедиков, не так ли?
— Все просто, Гарри. Это наркотики. Я всегда тебя уважала, тем более что мы стали друзьями, и я пошла на уступки, когда принимала Блейза на работу, но...
«Наркотики», — это слово ударило Поттера поддых, и он смог сопоставить все факты, которые раньше старался не замечать. Смена настроения, изменение в поведении, странные всплески эмоций.
—... и я все понимаю, но, Гарри... — Милли вышла в коридор вслед за Поттером, когда он прикрыл дверь в комнату.
Наркотики — это серьезно. За такой истинно магловский проступок Блейза вполне смогут упечь в Азкабан. Он итак был на испытательном сроке, а любое отягчающее обстоятельство легко может усугубить решение по его делу.
И если Забини подсел на наркоту...
— Поттер, ты меня слушаешь??? — Гарри за своими размышлениями потерял нить пламенной речи Милли. Ему только Блейза-наркомана для полного счастья не хватало.
Что за жизнь? Никакого просвета.
— Да, Милли. Я тебя слушаю, — ее лицо раскраснелось, когда она пыталась достучаться до Гарри и объяснить всю сложность ситуации.
— Мне очень жаль, Гарри. Но, надеюсь, это не повлияет на нашу дружбу. Блейз и Панси, похоже, подсадил на эту дрянь. После того как Забини очнется, передай ему, что он уволен! — гневно сверкая глазами, Милли вышла, хлопнув дверью.
Гарри взъерошил волосы, краем глаза отмечая восстановление защиты дома. Все же надо было тщательней смотреть за ними. Он понимал Блейза, но чтобы еще и Паркинсон. Это было выше его понимания.
Вернувшись в комнату для гостей, Гарри пришел к выводу, что сейчас нужно подумать лишь об одном — этих двоих надо приводить в чувство, и чем скорее, тем лучше. Они находились в стадии отключки от реального мира, и их разум пребывал в блаженстве.
Но к кому он мог обратиться? Кто бы не стал трепать об этом на каждом углу? Кто бы не заложил их в Министерстве и кто бы мог помочь, обладая знаниями в медицине? Снейп был мертв, обращаться в Аврорат к Кингсли или к Сулегу — они все люди Министерства. Как и Паула. Но все же еще оставался один вариант — знакомый колдомедик.
Энтони Мичфалд.
На написание письма и отправки вместе с совой в ближайшем отделении почтовых Сов у Гарри ушло около пяти минут. Блейз и Панси за это время не сдвинулись с места, что было весьма не плохо.
* * *
— Как же мне скууучно, — потянувшись в кресле, дожевывая свои любимые блинчики, девушка ласково улыбнулась рыжеволосой женщине, которая мучилась в агонии под действием Круциатуса на полу.
— Мам, у тебя есть камин? — присев перед женщиной на колени, стараясь не выпачкать свое новое платье, спросила она, снимая на несколько секунд заклятие.
— Дддаа... — сквозь всхлипы, стоны и одну бесконечную боль, ответила женщина, подрагивающей рукой показывая в сторону коридора. — Тттааам.
— Спасибо, мама, — хлопнув в ладоши, девушка поднялась, оставляя «маму» отдыхать на полу и заметив возле окна письмо, она вспомнила, как раньше вот так же ждала хотя бы одну записку, строчку, даже буковку, написанную знакомым почерком. Но...
— Мм... как интересно... Дорогая миссис Салливан. С прискорбием хочу сообщить вам... бла-бла-бла. Ого... Значит, папочка еще не знает, что я сбежала. Тем лучше... Не скучай, мамочка, я тебя очень люблю! — ласково улыбнувшись, она коснулась зубами щеки женщины, закусив ее и удовлетворившись, когда почувствовала солоноватый вкус крови. Слизнув пару капелек, девушка поднялась и вышла в гостиную. Ее «мамочка» еще не сможет очнуться в течение нескольких минут, и их ей как раз хватит.
Проведя рукой по волосам и накладывая на себя несколько видоизменяющих заклинаний, девушка стала меньше ростом, сгорбилась и только тогда бросила порох в камин.
— Ауу... я знаю, что ты доооома, — она игриво рассмеялась и потопала ножкой, когда появилась в зеленом пламени голова мужчины. Тут же ее поза из уверенной сменилась на ничтожную. Она склонила в подобии преклонения голову и не смела посмотреть на говорящего.
— Ты? Интересно. Не думал, что ты так быстро сможешь сбежать от них. И как это тебе удалось? Впрочем, меня это не интересует, точно так же, как и причина твоего вызова отсюда. Ну, я слушаю...
— Все готово, — девочка наклонила голову, сжавшись, ожидая ответа.
Мужчина скривился.
— И для этого ты меня вызвала? Я и так знаю, что Малфой-младший находится в состоянии магической комы. Ты знаешь, куда идти. Завтра дом будет свободен.
— Да, мистер...
— Тихо, не называй моего имени, кто-то идет, — мужчина растворился в каминном пламени, прервав связь. Девочка обернулась и, увидев, как входная дверь открывается, тихо вышла в другую комнату. Ей оставалось сделать еще кое-что.
На кухне раздались шаги и тихий вскрик.
— Ари? АРИ? Кто? Кто это с тобой сделал? Что... что...
— Лу-ни. Она...
— Что? Я не понимаю...
— Мамочка хочет сказать, папочка, что я здесь! Приветики, — сильный удар по голове заставил пришедшего мужчину рухнуть без сознания на женщину, веревки медленно опутали его тело.
— Ну, вот и собралась наша семья вместе. Я так счастлива! — припечатывая тела к стене и вмазывая их в бетон, девушка еще раз рассмеялась.
— А теперь последний штрих. Нужно проведать моего Дракусечку. Как же он там, мой лапушка, без меня? Страдает, наверное, — она взглядом обвела кухню и кивнула сама себе — ничего не помешает. Удобно устроившись на стуле и расслабившись, девушка пропела: — Драаако!
* * *
Осень. Дождь ледяными каплями проворно забирался за шиворот, но согревающее упорно не хотелоcь накладывать. Быстро шагая по лужам, заставляя брызги лететь во все стороны, Энтони шел пешком домой, зная, что этот недолгий путь до холодной пустой квартиры он сможет преодолеть медленно, заодно и голову прочистить.
Он ждал. Чувствовал себя каким-то идиотом, но ждал Поттера до одиннадцати вечера. Следовало ожидать, что Гарри не придет, но все равно Энтони не мог уйти просто так и растоптать свою надежду на то, что Поттер задержался где-то и все-таки явится на их опять непонятное свидание запыхавшимся, но улыбающимся.
Не пришел. И в этих двух словах Мичфалд наверное смог бы похоронить все свои глупые мысли. Это сейчас он их называл глупыми, а пару часов назад, когда шел проверять в последний раз Малфоя, Энтони все же надеялся, что Гарри как-нибудь пройдет сквозь посты, или будет ждать его у входа.
Хотя за окнами лил дождь. Противный и такой привычный для Лондона в сентябре. На душе было гадко от ожидания и как-то больно.
Выдохнув перед палатой, Энтони уже протянул руку к ручке двери, удивленно обнаруживая свечение браслета, означавшее, что в палате уже кто-то есть, и замер.
Дверь тихонько, не скрипнув, приоткрылась на пару дюймов, и Мичфалд заметил темную фигуру возле постели. Вздрогнув и отшатнувшись, Энтони чуть не взмахнул палочкой, заорав на всю больницу «Ступефай», но...
— Я здесь, Драко. Я рядом... — в тишине расслышал колдомедик и, сделав два шага назад, пряча лицо в ладони, судорожно рассмеялся. Он узнал этот голос.
Он ждал Поттера, а Гарри вот он... тут. С Малфоем.
«Мерлин! Какой же я идиот», — снова и снова повторял Энтони, нарочно наступая чуть ли не в каждую лужу. В его голове уже тщательно вырисовывалась навязчивая идея, как Гарри продолжил свое общение, пусть даже в коматозном состоянии с Драко.
Вот Гарри взял его за руку, улыбаясь в тридцать два своих зуба, тщательно пряча в глазах боль от того, что ничего не мог сделать. Наверное, он еще небрежно встряхнет головой и тяжко вздохнет.
В воображении Мичфалда Гарри все так и делал.
— Мне нужно кое-что сказать, — он взял Драко за руку и, замявшись, тихо сказал. — Малфой... Нет. Драко... Я... Я, кажется, люблю тебя.
Ну а затем он запечатлел пламенный поцелуй на холодных губах.
Именно так всегда бывает в сказках. Спящие принцесски и добрые прЫнцы. А Гарри очень похож на принца.
На очень красивого, умного, доброго, хорошего, ласкового, нежного...
— Черт, Энтони ты становишься придурком! — ухмыльнулся колдомедик, понимая что всю эту хрень с ним творит дурацкое чувство любви. Жестокое и ни капельки не прекрасное.
Ступив в очередную лужу и выгоняя из головы картинку целующихся Поттера и Малфоя (который к тому же очнулся от пламенного поцелуя), Энтони знал, что возможно простудится, знал, что можно подхватить воспаление легких. Но на душе было так плохо, так воистину хреново, что дождь и холодные капли на слипнувшихся от влажности прядках волос добавляли какой-то трагичности всей ситуации.
Словно природа могла почувствовать настроение Мичфалда и пыталась поддержать его.
Энтони любил дождь, наверное, больше, чем что-то другое. Вот впереди уже завиднелась большая многоэтажка с огромными окнами и темным подъездом. Его уютная квартира ждала его.
Но домой не хотелось. Хотелось найти Гарри, прижаться к нему и согреться. Почувствовать вкус горячего чая, эклеров, которые сладкоежка-Поттер поедал каждое утро, и теплого душа. А потом зарыться в пуховое одеяло, обняв Гарри, и уткнуться ему куда-нибудь в район шеи, наслаждаясь его сонным дыханием и успокаиваясь в его объятьях.
Энтони усмехнулся и тряхнул головой. Почему-то понимание того, что Гарри, возможно, состоит в романтических отношениях с Малфоем (Мичфалд даже в мыслях попытался произнести его фамилию с презрением, но выходило как-то жалко), его фантазию не останавливало.
Очень хотелось свернуться под боком у Гарри.
Очень-очень.
Энтони остановился и взглянул в ночное небо, пытаясь разглядеть там хотя бы какую-нибудь падающую звезду. Но дождь слепил его, заставляя жмуриться и недовольно стряхивать капли с ресниц. Звезд не было видно, и Мичфалд, устало выдохнув, посмотрел себе под ноги и заметил маленькую блеснувшую монетку.
Это был галеон. Настоящий, золотистый и новый. Вот так удача!
Прижав монетку к груди, Энтони зажмурился и что есть силы загадал: «Хочу, чтобы Поттер был со мной хотя бы сегодня. Чтобы я ему был нужен! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста».
И бросил ее через плечо, не оборачиваясь и не прослеживая путь.
Посчитав до десяти и снова вздохнув, Энтони открыл глаза — дождь все также лил, прохожих на улице не наблюдалось в такую-то погоду. Никаких изменений.
Надо было идти домой и выбросить все эти глупости из головы. А то он действительно уже промок и, наверное, подхватил простуду. Да и чайник мог его согреть вместо Гарри.
Снова начав свой нелегкий путь до дома, Энтони внезапно услышал шорох и почувствовал острые коготки на своем плече.
Сова. На его плече сидела, нахохлившись, мокрая сова и показывала свое явное недовольство, перебирая когтями пальто Мичфалда. Отвязав с лапки сверток, угостив валявшимся в кармане печеньем и проводя взглядом улетевшую сову обратно в ночь, Энтони пообещал себе еще чаще загадывать на монетках.
Дрожащими руками надорвав ленточку и почувствовав вываливающийся медальон в форме льва, Энтони подумал, что, наверное, попал под машину и очутился в раю.
«Ты мне нужен. Извини, что так поздно, но дело очень срочное. Прошу, приходи. Мне не к кому больше обратиться. Пожалуйста. Я буду ждать. Гарри Поттер. Используй льва, он перенесет тебя».
Чернила размазывались под дождем, пока Мичфалд неверяще разглядывал портал в своих руках и переводил взгляд на беглые строчки.
Он обязательно будет чаще смотреть под ноги и искать монетки.
Ведь его сегодняшняя мечта сбылась. Почти что...
* * *
— Гарри... Еще... — он сказал эти слова, и Поттер исчез. Как по какому-то чертову волшебству слишком реальный, заставляющий его тело сгорать заживо и снова возрождаться, он исчез.
Поттер снова его кинул. В очередной раз смог его опустить настолько низко, что ниже некуда. Драко открыл глаза, не в силах поверить в то, что разум уже давно просчитал.
Поттер действительно исчез из его сна, когда Драко сказал два слова: «Гарри» и «Еще». Вроде, они не были созвучны с Авадой Кедаврой или хлопком аппарации, чтобы хотя бы объяснить где? Где этот гаденыш, который довел Драко до состояния автоматического сгорания. И почему? Почему он его бросил именно так?
— А ты красивый без одежды, — Драко вздрогнул, когда услышал этот тоненький голос. Так и есть — Луна стояла рядом, удерживая возле груди мишку Тедди, у которого оба глазика были на месте. Ничуть не смутившись, Драко нашарил левой рукой свою рубашку и натянул ее, затем брюки.
— Не думаю, что могу посчитать это за комплимент от собственного кошмара.
— Вы слишком расшалились, и мне пришлось убрать Поттера. Твой сон сжирает слишком много магической энергии, а я должна сохранять твою жизнь.
— То есть, — припоминая слова Поттера, произнес Драко, — ты забираешь у меня магическую энергию, чтобы подпитывать этот кошмар? И моя кома в реальности из-за того, что ты забираешь энергию.
— Ага, — кивнула она. — Звучит сложно, но что-то типа того. Кстати, тебе ведь было весело, Драко? Я говорила тебе, не шалить, иначе ты умрешь. Зря ты меня не послушал.
— Значит, Поттер и... и это все... — его глаза расширились в удивлении. — Было почти реальностью? Мы с ним...
— Ну да. Ты почти что переспал с Львиным принцем, по-настоящему, — Луна закрыла ушки Тедди и прошептала это низким голосом.
— Черт! — стукнул рукой по полу Драко. Хоть они с Поттером и не закончили свое маленькое дельце, но все же он был еще к этому не готов. Ну, или готов, просто боялся, да и вообще — это же Поттер. А с ним... А с ним никогда не знаешь, по чьим правилам ты играешь. Но это же сон и ничего не должно было быть, но ведь было больно. А боли во сне не бывает. И значит, все было как в реальности.
— Драко, соберись, мы как-нибудь выберемся отсюда.
— Выхода нет, — возразила девочка. Он ничего не ответил, даже не посмотрев на появившуюся из ниоткуда Луну, оказавшуюся слишком близко рядом с Драко.
— Но за всё нужно платить, верно? И за выход тоже, Луна... помоги мне, — Драко коснулся руки девочки, и та достала длинный тесак, сверкнувший гладкой поверхностью. Она прятала нож прямо за мягкой игрушкой и уверенно сжала его в правой руке.
— Нож — выход? Портал? Помощь? — спросил Драко, когда зловещий смех раскатился по пустой комнате, отбиваясь от высоких стен эхом и утопая в тумане. Пришло время расплаты. Резкий взмах ножом и вот... протянутая рука Драко валяется на полу.
Он даже не смог уловить тот момент, когда из сгиба локтя полилась его горячая красная кровь, орошая туман яркими капельками. Драко был слишком шокирован тем, что Луна также резко схватила его руку и впилась в кожу маленькими зубками.
Вместе с медведем... Мягкая игрушка словно ожила и начала грызть и отрывать куски мяса от...
— Моя рука... — выдавил Драко, попытавшись удержать себя в сознании. Перед глазами все поплыло, и в животе появились признаки тошноты.
— С ней все в порядке... — раздалось за спиной, и Малфой удивленно выдохнул, когда его рука оказалась на месте. Он обернулся — еще одна гостья. И Драко помнил ее слишком хорошо, чтобы теперь забыть.
— Браун, кажется, твоя фамилия Браун. Ты — Лаванда Браун с Гриффиндора, не так ли? — презрительно выдохнул он, все еще ощупывая свою руку и стараясь не обращать внимания на чавкающие звуки за спиной.
Девушка словно плетку волочила за собой длинную цепь и улыбалась своей самой наверняка милой улыбкой.
— Луна, — она словно не слышала слов Малфоя и, игнорируя его, подошла к девочке. Запустив руку в волосы, брезгливо стараясь не касаться свежей изгрызанной плоти, девушка нащупала ошейник и прицепила к ней цепь, удовлетворенно потянув на себя. — Ты же не станешь помогать нашему гостю? И тогда я позволю тебе вырезать у него... скажем, сердце и легкие. Что скажешь?
— Да, да-да. Я...
— Меньше слов, любовь моя, — девушка поцеловала Луну в макушку и улыбнулась Драко.
P.S. от автора: