* * *
— Ступефай, — белый щит отразил заклинание. — Савео! — клетка из языков пламени потухла прежде чем обволокла тело аврора, тот демонстративно стряхнул с плеча пылинку. — Редукто!!! — купол другого защитного заклинания отбросил проклятие обратно в Гарри и ему пришлось увернуться.
— Я был лучшего о вас мнения в плане боя, Поттер. Не разочаруйте меня... — эти насмешливые глаза заставляли Гарри еще больше распаляться и злиться, что он действительно не мог ударить Сулега.
* * *
— И почему же тогда именно я здесь? — сложив руки на груди, хмуро спросил Драко, на что девушка рассмеялась, обнажая уродливые десны с зубами. Если бы из ее рта высунулся раздвоенный язык, Драко бы не удивился.
— Я сказал что-то смешное? — поинтересовался он.
* * *
— Бля-я, охрененно, — едва не плача выдыхает Панси, и Блейз тихо шепчет ей в макушку, что всё хорошо, и сейчас будет не так больно, только надо немного потерпеть. А ей хочется смеяться от того, что боль это тоже своеобразный кайф, который она ловит ртом, захватывая воздух губами.
P.S. от беты:[center]
[center]
* * *
Если бы вы вдруг поняли, что влюбились в человека, которого никогда не сможете защитить, потому что вас отталкивают. Что бы вы сделали?
* * *
— Когда я скажу смеяться, ты будешь смеяться. Когда я прикажу тебе сдохнуть, ты сдохнешь. Если я скажу тебе плакать, ты заплачешь так, как никогда в жизни. Ты на моей территории, и здесь я делаю то, что хочу. Ты в своем кошмаре, сладкий.
* * *
— Малфой, ты не посмеешь бросить меня здесь одного, понял? И что же я буду делать без такого заносчивого напарника как ты? Черта с два я тебя теперь отпущу, так что знай. Попробуешь от меня смыться, я тебя даже с того света достану, — Поттер ласково посмотрел на Драко, кончиками пальцев водя по чуть теплой щеке.
|
|
17 глава. В темноте. Скоро...
31.08.2011
В темноте
Когда Гарри услышал слова Джонса, что Малфой пострадал от заклятия прямо в Аврорате, то его первой мыслью было — это какая-то злая шутка. Не мог очнуться? Как?! Ведь он буквально за несколько минут до этого как обычно кидал свои едкие замечания на тему «Как мне достать Поттера за 8 слов». В ушах еще сохранялось мягкое звучание его тихого смеха, пусть даже это была насмешка.
— Гарри, я слышала про твоего напарника! Мне так жаль... Кстати, ты видел Сюзи? Она шарахнулась от меня как от прокаженной. Не знаешь, что произошло? — васильковые глаза, принадлежащие Кати Данджер, другому аврегу, обеспокоенно оглядывали Гарри. Но тот стоял, прижавшись спиной к стене возле кабинета тактики, и настойчиво отбрасывал мысли о действительно сильно пострадавшем Драко. Хотелось тут же рвануть в больницу и поглядеть, чтобы удостовериться — все в порядке. Это просто шутка. Но минуты шли, а Гарри все еще стоял возле стены. Почему он должен туда идти? Они же с Малфоем...
Ладно-ладно. Драко его напарник — раз. Они с ним целовались — два. Он банально Гарри нравится — три. Четвертая причина… Ну, напарники ведь навещают друг друга в больнице? Так почему же Гарри нельзя? Или это какой-то глобальный запрет на посещение врагов, пусть даже прошлых и теперь усердно нравящихся?
Самым странным было ощущение, что глава аврората что-то недоговаривал, сообщая, что Малфой находится в безопасности. И его странно брошенные слова, что будто бы он боится — «колдомедики не смогут понять, что происходит». Неужели он что-то знает такое, чего не знает сам Гарри? Но что?
|
|
— Гарри, а почему ты не в кабинете? Сулег на месте? — Джексон Раули задумчиво теребил манжету рукава на белой рубашке, поглядывая из-под спутанной челки. Гарри вздохнул, но ничего не ответил. В голове еще кашей звучали последние слова боевого наставника.
— В первую очередь ты должен заботиться о партнере. И это значит не только не отходить от него ни на шаг. Чтобы ни случилось, и где бы вы ни были в любой момент, ты точно должен знать, где он находится и что делает. Работа аврора опасна, потому что партнеры — наша слабость и одновременно наша сила. Много раз бывало такое, что одного из аврегов ликвидировали на задании, и напарники уходили из Аврората, попросту не находя замены. Есть партнеры такие, что не терпят близких отношений, чтобы не попасть в систему «похищения». Бывали случаи, когда, наоборот, между аврорами наблюдались наиболее ненавистные отношения. Что же говорить, в таких ситуациях смертность превышала допустимые нормы. Поэтому я уверен, что из вас с Малфоем получится вполне слаженная команда. Аврор всегда прикрывает другого аврора, но прикрывает ценой своей жизни только тогда, если он — его напарник.
— По-моему, Джексон, он нас не замечает... — протянула, нахмурившись, Кати, осторожно погладив Гарри по плечу. Но тот даже не удостоил вниманием такую трогательную заботу. Когда дверь кабинета открылась, и появился Аситрум Сулег, он немного обеспокоенно окинул взглядом фигурку Гарри, прижавшуюся к стене, и перевел взгляд на Кати с Джексоном.
|
|
— Вы, двое, в кабинет. Оставьте парня в покое.
— Да, сэр, — еще раз сочувственно сжав руку Гарри, тепло улыбнулась Кати, шепча, что все будет хорошо. Раули кивнул и вдвоем они зашли в кабинет тактики.
— Поттер, порядок? — дверь захлопнулась, и в пустынном коридоре остались только Гарри и Сулег.
— Все просто отлично, сэр. Прошло два часа, я могу идти? — сегодняшним заданием на тактике для Гарри было терпение. И самодисциплина. Что и говорить, он очень хотел знать, что произошло с Малфоем, обещая, что впредь, какой бы сволочью тот ни был, Гарри его не оставит. Раз уж свалился он на голову, так придется выкручиваться. Тем более, Драко всегда скрашивал и одиночество, и скучные дни Гарри, наполняя их адреналином и жаждой жизни. Сулег как всегда все приметил и вместо смелой раздачи по мозгам заставил Гарри стоять в коридоре два часа без движения, изображая застывшую статую. Так, объяснил он, это поможет понять всю серьезность ситуации, нормально поразмыслить и даже принять какое-либо решение.
— Но вы же обещали… Как же боевая магия? Когда я поступал в Аврорат, я думал, что нас будут учить атакующим и защитно-блоковым заклинаниям. Заучивать кодекс «Как стать хорошим аврором» или «Как проводить допросы магглов». Какие-нибудь дополнительные боевые искусства? Или рассмотрение дел. Да даже обычное написание отчетов о проделанной работе. Почему вы не учите меня этому? Почему я не учусь сражаться и спасать этот чертов мир от сил зла? — выкрикнул Гарри, разочарованный услышанным заданием.
— Потому что, Поттер, — очень тихим голосом, прищурившись и скрестив руки на груди, произнес Сулег, — вы еще не готовы. Вы не понимаете, для чего тут находитесь. И поэтому, не зная основной цели, вы слабы.
— Я же чертов победитель Волдеморта! Я не могу быть слаб! — с огорчением возразил Гарри.
— Хорошо, — спокойно ответил Сулег и вышел из-за стола, вставая напротив сидящего Гарри. — Поднимайтесь и покажите мне все, на что способны.
Гарри поднялся и встал напротив Сулега, уверенно сжав палочку в руке, которую ему вернули сегодня, сообщив, чтобы больше не оставлял где попало. Палочка была целой и ничуть не пострадала, будто и не оказалась под развалинами дома. Приятное тепло от воссоединения лихорадило Поттера в предвкушении дуэли. Он ведь прошел войну, семь лет близкого общения с Волдемортом, и этот аврор убеждает его, что он слаб? Да никогда! Гарри почувствовал внутри поддерживающую его возросшую магию, но решил не пользоваться ее резервами, понимая, что в данном случае против Сулега у него лишь опыт. И все же никто не может называть Гарри Поттера слабым, потому что это действительно обидно. Он же — герой! Знаменитый на весь мир!
— Я жду, нападайте первым, — Сулег даже не достал палочку, удерживая руки скрещенными на груди и поглядывая на Поттера.
Гарри решил начать с простого.
— Инкарцеро, — заклинание, быстро слетевшее с губ, должно было связать аврора, но тот ловко отпрыгнул вправо и разочарованно произнес, когда веревки упали на пол:
— Слабо, Поттер. Слишком слабо для такого величайшего волшебника. Что-нибудь еще?
— Акселитус, Вис Лакриматум, — удушье и слезоточивость разбились об щит Протего Сулега, а тот даже бровью не повел.
— Еще? — и даже не сдвинулся. Для Гарри стало уже делом принципа показать аврору действительно все то, что он знал. Поэтому, припомнив самые действенные заклинания, Гарри решительно посмотрел на Сулега.
— Ступефай, — белый щит отразил заклинание. — Савео! — клетка из языков пламени потухла прежде, чем обволокла тело аврора, тот демонстративно стряхнул с плеча пылинку. — Редукто! — купол другого защитного заклинания отбросил проклятие обратно в Гарри, и ему пришлось увернуться.
— Я был лучшего о вас мнения в плане боя, Поттер. Не разочаруйте меня... — эти насмешливые глаза заставляли Гарри еще больше распаляться и злиться. Поэтому он решил применить свой коронный удар.
— Петрификус Тоталус! Секо! Колдфлеро! КОНФУНДУС! — прокричал Гарри четыре заклинания подряд, молниеносно повторяя движения рукой, необходимые для их применения. От резкого огромного выброса магии он упал на одно колено и яростно задышал, закрывая глаза.
— Неплохо, мистер Поттер, — Гарри судорожно распахнул веки. Неплохо? Да он только что спустил в атакующие половину своих сил и попросту сейчас упадет от перенапряжения!
— Неплохо, сэр? — хрипло переспросил он.
— Именно. Вы показали один из видов комбинированной атаки. Правда, степень подборки заклинаний для интуитивного запоминания у вас не очень хороша, но это действительно меня впечатлило. Учитывая, что вы не задействовали резервы внутренней силы, скрывающейся в вас.
— Внутренней силы? О чем вы? — принимая протянутую руку, Гарри поднялся и рухнул на стул.
— После победы над Сам-знаешь-кем, я уверен, в тебе проснулся скрытый потенциал, Гарри, который всегда есть в Великих Магах. И зная, что ты вполне можешь пробить мои любые защитные купола, я использовал заклятие Мэтро Хьягарэ. Ты знаешь о нем? — Сулег оперся на стол, когда Гарри кивнул.
— Вы не можете использовать любое нападающее заклинание, но Мэтро Хьягарэ защитит вас от всего, кроме непростительных. Поэтому мне показалась странным, что все четыре проклятия, которые в сумме пробивают брешь в любом щите, не задели вас.
— Должен сказать, что вы брешь все же пробили и в нем. Правда, небольшую, размером с шильное отверстие.
Гарри усмехнулся и фыркнул.
— Идти за дверь, сэр?
— Успеешь, Поттер. И, кстати, откуда тебе известно про это защитное заклинание?
— Ну, эмм... — смутился Гарри, слегка покраснев. — Помните, мы в первый день подрались с Малфоем после вашего занятия? И вы тогда задали нам написать свитки про защитные заклинания. Это наиболее врезавшееся мне в память.
— Похвально, Поттер. Очень похвально. Учитывая, что память нужно развивать, я предлагаю вам разобрать ваше непоследовательное нападение и вычислить в нем самые главные ошибки. К примеру, одна из них — одно заклятие не пробивает, четыре прекрасно выполненных без секунды задержки — легко.
— Степень подборки интуитивного запоминания заклинаний, сэр. Видимо, я выбрал неправильный порядок? Надо было сначала вас оглушить и парализовать, потом заморозить, и в конце Секо разрезать на мелкие кусочки?
Глаза Сулега расширились в удивлении, и он рассмеялся.
— Недооценил, признаю. Вот бумага для отчета, изложите здесь все о проведенной операции вчера. Все — это значит правду, — он протянул Гарри какие-то бланки и, подождав, пока тот спрячет их в своей сумке, уверенно вытолкнул за дверь. Пригрозив, что каждые десять минут будет проверять, чем именно занят Поттер.
А Гарри было, над чем подумать. И над своей верой в волшебство, что оно источник всех его бед. И над своим разочарованием в том, что даже когда он прошел войну и боль, он все равно не хотел пользоваться магией полностью. Не хотел снова сражаться, и показательная мини-дуэль с наставником заставляла Гарри действительно поразмышлять над тем, а правильно ли он поступил, решив учиться на аврора? Нужно ли ему все это? Не хочет ли таким образом он снова наказать себя за недовыполненный долг перед миром?
— Все испытания, которые вы прошли за эту неделю, Поттер, не были простыми уроками.
Сулег жестом призвал стул из кабинета и уселся прямо напротив Гарри, который до сих пор хранил молчание.
— Когда я отправил вас в ту комнату, где вы весьма пострадали от шаров, я сделал первую попытку объяснить вам, что работа аврора — это боль, страх и невозможность избежать последствий. Но также я показал вам, что есть то, ради чего стоит бороться. Ибо если не ты попадешь в такое пекло, там будет кто-то другой. И не факт, что у других будут эти только полчаса на пытки. Возможно, они будут казаться им вечностью.
— А вы сами сколько... — не смог сдержать вырвавшийся вопрос Гарри, теребя волосы в замешательстве.
— С Паулой без определенных серьезных ранений около часа. Без — минут пятнадцать.
— Паула?..
— Мой напарник, бывший. Мы работали вместе раньше, после одного случая нас перевели обучать новых авроров. Система аврегов и медоров, из которых складываются напарники. Я подготавливаю двух хороших аврегов, она — медоров. Дальше в Аврорате глава назначает команды, которые и стоят на страже спокойствия нашей страны. Но это мы отвлеклись, сейчас мы говорим о твоем обучении. Почему я не с самого начала обучаю тебя боевой магии.
— Зачем нужен был показ того ментального щита и наше с Малфоем пребывание в темном кубе? По-моему, вы не говорили о том, что будете учить нас щиту. Тогда не понимаю смысл того испытания, — Гарри решил тоже присесть, трансфигурировав вынутый из сумки пергамент в удобный стул, под одобряющие кивки Сулега.
— Я действительно не собирался учить вас именно щиту. Вам с мистером Малфоем было жизненно необходимо остаться вдвоем в запертой комнате, чтобы, наконец, выяснить все разногласия и совместные обиды. Конечно же, я подозревал о таком исходе как драка, но темнота немного тормозила вас так же, как и отсутствие палочек.
— Раули и Данджер?
— Проходили три непростительных, которые вам не понаслышке были известны довольно-таки давно.
Гарри, задумавшись, припоминал, о чем они разговаривали тогда с Малфоем. Вроде бы о жизни и войне, хотя Драко вспылил и много наговорил странных вещей, о которых Поттер так и не задумывался впоследствии. Но теперь до Гарри медленно дошла суть и этого маленького испытания Сулега. Словно исполнение какой-то странной схемы. Сначала понимание роли аврора в жизни страны, затем объяснение важности нахождения рядом с тобой твоего напарника, которого не только нужно чувствовать как себя, но и понимать. Даже с закрытыми глазами, например, в темноте. А он-то тогда подумал, что его учат щиту, но все было продумано более тонко. И это Гарри немного напрягало, потому что напоминало ему схемки одного из старейших магов. С седой бородой и очками полумесяцами, за которыми прятался пронзительный блеск синих глаз.
На ум пришла фраза, брошенная тогда Малфоем.
— В темноте мы координируем свое сознание на слух. Не полагаемся на зрение. Может, в этом дело? — и он оказался прав, хотя и рассуждал о щите. Не полагаться целиком на зрение в защите напарника. Видеть не глазами, а другим — было целью донести это до аврегов замкнутым кубом.
Сулег, заметив, что его слова затронули Гарри за живое, продолжил пояснять свои действия.
— Затем вы весьма удачно взорвали котел с самым простейшим лечащим зельем, чем сильно напугали Паулу, потому что когда-то давно я сделал то же самое. Правда зелье было другое, да и не только ожогами я отделался, когда прикрывал собой напарника. По словам Паулы, мистер Малфой тоже прикрыл. И это было еще одним подтверждением правильности объединения вас в союз...
— Вы так говорите, будто скрепляете наш брак навечно, — возмутился Гарри, на что Сулег лишь загадочно ухмыльнулся.
— Это очень похоже, поэтому нельзя оставаться к напарнику равнодушным. Дружба, любовь, ненависть, ярость — но никак не равнодушие. И чувства останутся с вами на всю жизнь, потому что авроры — это навсегда, это не вырвать из сердца с корнем.
— Поэтому вы позволили мне смотреть, как те мячи избивают Драко в том прозрачном кубе? Слышать каждый его болезненный вздох, голос и заглушенный вскрик?
Сулег довольно кивнул, замечая, что Гарри назвал Малфоя по имени, что было довольно редким явлением при посторонних.
— Небольшой тест на доверие. Мистер Малфой спас вас, теперь ваша очередь была спасать его. Тогда все зависело лишь от того, доверит ли вам свою жизнь мистер Малфой. И сможешь ли ты заметить это и воспользоваться случаем спасти. Вы оба меня порадовали, — аврор заметил смущение Поттера, но никак не отреагировал. Может, он теперь и не участвует в рейдах, уступая дорогу молодым, но отличные отношения двух аврегов, идеально дополняющих друг друга, он заметил.
И если Поттер не отступится прямо сейчас, решив, что карьера аврора для него слишком схематично подстроенный сценарий какого-то маггловского боевика, то самые сложные и опасные задания, количество которых у Аврората в последнее время зашкаливало до немыслимых высот, уменьшится гораздо быстрее.
— Это все ясно, вы меня намеренно сталкивали с Малфоем, хотя раньше мы до дрожи ненавидели друг друга...
— А теперь?
Гарри посмотрел проникновенно на Сулега, что тот даже отвел взгляд, и внезапно хриплым низким голосом, прошептал:
— Хрен знает, как мне теперь относиться к нему.
— В этом вы сможете убедиться уже не здесь, а где-нибудь, скажем, в палате самого мистера Малфоя, мне кажется, вы хотели его навестить? Не так ли? — Сулег подмигнул, поднимаясь со стула и уже намереваясь открыть дверь кабинета.
Но Гарри остановил его:
— Я не уверен, что надо...
— Нужно, поверьте мне. Я даже скажу больше, то, что произошло с Малфоем, является еще одним для вас уроком. Не забывайте, что сообщить эту новость к вам пришел именно глава Аврората. Задумайтесь над этим, я уверен, что здесь не все так просто. А сейчас...
— Еще один вопрос, сэр. Если бы вы вдруг поняли, что влюбились в человека, которого никогда не сможете защитить, потому что вас отталкивают. Что бы вы сделали? — Гарри упорно пытался прожечь взглядом стену, тем временем как сам Сулег пытался найти причину того, что побудило бы задать Поттера именно этот вопрос.
— Я бы, Гарри, — очень тихо произнес он. — Я бы сделал все, чтобы этот человек обнял меня сам.
— Спасибо, — также тихо ответив, кивнул Гарри.
— Но это не избавляет вас от отчета и завтрашнего урока. А сейчас отправляйтесь-ка вы уже в больницу проведать своего напарника. Практикуйте доверие. Я уверен, что с мистером Малфоем все будет хорошо. До завтра, мистер Поттер.
— До встречи, сэр.
Гарри отлип от стены и, не оборачиваясь, двинулся безошибочно к лестнице, ведущей вниз к выходу из Аврората. На мгновение он замер и хлопнул себя по лбу. Какой же он дурак? У него же есть личный портал до Св. Мунго, висящий на шее. В подтверждение этому цепочка с медальоном в виде креста нагрелась на уровне сердца. Поттер вытащил ее из-под рубашки и, прикоснувшись вновь обретенной палочкой, произнес: «Портус». Аврорат закрутился вокруг него с бешеной скоростью, когда знакомое чувство рывка в пупке потянуло его куда-то влево.
* * *
— И почему же тогда именно я здесь? — сложив руки на груди, хмуро спросил Драко, на что девушка рассмеялась, обнажая уродливые десны с зубами. Если бы из ее рта высунулся раздвоенный язык, Драко бы не удивился.
— Я сказал что-то смешное? — поинтересовался он.
— Когда я скажу смеяться, ты будешь смеяться. Когда я прикажу тебе сдохнуть, ты сдохнешь. Если я скажу тебе плакать, ты заплачешь так, как никогда в жизни. Ты на моей территории, и здесь я делаю то, что хочу. Ты в своем кошмаре, сладкий, — она резко дернула за цепь, заставив девочку, обнимающую своего мишку, упасть на спину и вцепиться в ошейник.
— Отпусти... — заметив, как начинает синеть шея девочки, вскрикнул Драко. Девушка тряхнула серебряными волосами, не удостоив Малфоя даже взглядом.
— Тшш, моя сладкая Луна, я же знаю, как тебе не терпится поиграть с нашим гостем. И, быть может, если ты будешь немного терпеливей и не станешь причинять вред, я тебе даже позволю оторвать от него кусочек. Скажем, левую руку?
Девочка покорно убрала пальцы от ошейника и яростно закивала.
— Какого... — Драко попытался нашарить рукой свою палочку, но ее не было. Это был сон, просто какой-то страшный сон, из которого нужно было поскорее выбираться, и тогда все будет хорошо. Сон...
— Развлекайся, моя прелесть. А мне пока надо закончить кое-какие дела, не скучай сладкий, — девушка отцепила цепь с руки и бросила ее возле кресла, затем крутанулась, словно аппарируя и исчезла.
Девочка села и нервно затряслась, обнимая маленького медвежонка. Драко после нескольких минут все-таки решился к ней подойти.
— Лу... Луна? Так звали одну девушку в школе, где я учился. Она была шизанутая немного, — присев рядом с девочкой, Драко даже коснулся ее плеча. Почему то весь вид ее никак не пугал Малфоя, ему даже было как-то жалко ее.
— Тебе весело, Драко? — детский голосок выплюнул слова, когда острые зубы вцепились в руку Малфоя, пытаясь наверное оторвать от нее кусок. Причем, Драко от ужаса и испуга наотмашь ударил девочку по лицу, и голова отлетела, путаясь в волосах. Вернув голову на место, девочка пару раз крутанула ей из стороны в сторону, словно привинчивая обратно к телу.
— А мне весело, — прошептала она, сжимаясь в маленький комочек, словно боясь что ее снова ударят и, прижав к груди медвежонка, отодвинулась от Драко, пока тот пытался осмотреть кровоточащую руку. Раны затягивались на глазах, словно их и не было.
Спустя мгновение, за которое сердце умудрилось пропустить несколько ударов, девочка все также раскачивалась на своем месте, баюкая Тедди на руках. Ее волосы спутанными клочками висели возле тела, когда она тихо начала напевать какую-то мелодию. Прислушавшись, Драко понял, что девочка не поет, она просто повторяет слова как заезженная пластинка:
— Тебе весело, Драко? А мне весело. Тебе весело, Драко? А мне весело. Тебе весело, Драко? А мне весело.
* * *
В «Ведулен» было душно даже в дневное время. Хотя атмосферу таинства и темноты здесь скрывали плотные темные шторы на окнах и яркие прожекторы. Сладковатый запах алкогольных напитков окутывал каждого вошедшего в клуб. А музыка била по ушам, заставляя корчиться в неземном блаженстве тела на танцполе, уставших обслуживал Блейз, стоя за барной стойкой вместе с Панси, которая помогала ему в том, что улыбалась очередным клиентам и изредка протирала стаканы.
Забини, перед тем как снова стать бездушной сволочью, которой его делали Печенья Счастья, увидел, где находится новый дом Малфоя. Внутрь входить он не стал, все же она и Драко были помолвлены, и это ножом ударило по сердцу Блейза, заставив достать из кармана припрятанное печенье и, судорожно разломав его, вдохнуть очередную дозу грязновато-оранжевой пыли.
Складки на лице разгладились, руки снова стали наливаться кровью, раздувая вены. Пальцы немного подрагивали, как и ноги, словно прямо сейчас Забини должен был пуститься в пляс. Он не помнил, как они дошли до клуба, но зато сейчас, стоя за стойкой и наслаждаясь музыкой разрывающей уши, наблюдая за танцем цветных листьев, вьющихся вокруг каждого резвящегося на танцполе, Блейз радостно улыбался.
— Блейз, ты в порядке? — Панси с широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как у Блейза вырастают крылья, а над головой высвечивается нимб. Глаза становятся ослепительно-белыми, молочными, а на губах играет пошловатая улыбка, когда он кидает на девушку взгляды.
— Конечно, детка, — шлепнув ее по заднице, ухмыляясь, прошептал Забини на ухо, стараясь перекричать музыку. — Не хочешь проверить в каком?
Он недвусмысленно потерся пахом об ее бедро и кивнул в сторону туалета.
— А они? — танцующие вовсю упивались радостью жизни и безделья, на двух барменов они почти и не обращали внимания.
— Момент! — Блейз еще раз улыбнулся Панси и на мгновение оставил ее, подойдя к какой-то девушке и что-то ей быстро втолковывая. Через несколько минут он вернулся, провожаемый настороженным взглядом той же девушки. Взгляд был холодным и колючим, поэтому для Панси та девушка обросла зелеными колючками, и это рассмешило юную печенеманку. В клубе пахло выпивкой, потом, сладким приторным запахом каждого, кто выгибался в экстазе, не забывший облиться дома бутылкой фирменной туалетной воды, и… Сексом.
Именно этот запах Панси уловила от приближающегося к ней Блейза и кивнула себе: — А почему бы и нет?
* * *
Гарри уверенно шел по коридору второго этажа больницы Св. Мунго, не обращая никакого внимания на преследовавших его колдомедиков и медиведьм.
— Мистер Поттер, к нему никого не пускают! Я все понимаю, но остановитесь же вы!
— Он — мой напарник, я должен знать, что с ним все в порядке! Я уверяю вас, что ничего не сделаю... — кинул Гарри через плечо, уверенно двигаясь к палате 205.
Энтони медленно записывал все показания прибора, проверял пульс пациента, когда услышал за дверью странный шум. Кто-то громко переругивался с дежурными колдоведьмами, и Мичфалд узнал один из голосов.
И вот шум и грохот остановился возле его двери, а когда она распахнулась, сердце пропустило удар.
— О! — воскликнул Гарри, видя знакомого человека и запирая за собой дверь. — Привет!
Он улыбнулся так, что у Энтони сердце радостно запрыгало до горла, но взгляд Поттера мимолетно скользнул по колдомедику и остановился на бледном лице Малфоя.
— Что с ним? — улыбка Гарри потухла, заставляя Мичфалда снова потянуться к сигаретам. Но как назло пачка была пуста. Энтони заметил, что лицо Поттера, прежде чем скрыться под маской спокойствия, было весьма утомленным и обеспокоенным.
— Мне кажется, здесь не лучшее место, чтобы обсуждать его состояние, — кивая на Драко, с какой-то надеждой протянул Энтони. Конечно же, он никак не рассчитывал заполучить в свое личное распоряжение самого Гарри Поттера. А тут такой шанс. Как говорят, выпадает впервые, и есть только одна попытка воспользоваться им, но согласится ли сам виновник беспокойства?
— Да, я понимаю. Может, тогда в кафе? У вас тут есть неподалеку кафе? Если честно, меня жутко раздражает вид белых стен и запах медикаментов. Поэтому... — Гарри поморщился. Сердце Мичфалда сделало странный кульбит и замерло на уровне горла, опаляя жарким теплом, когда Поттер снова улыбнулся, адресуя улыбку колдомедику.
— Да, есть, — все еще не веря в свое счастье, подтвердил Энтони, возвращая улыбку.
— А можно мне остаться с ним наедине, на пару минут?— легкое разочарование кольнуло сердце Мичфалда, но он все же смог перебороть себя.
«Вот зараза, Гарри, ведь еще не стал моим, а я его уже ревную. С какой стати? Они же все равно только напарники, и, значит, у меня есть шанс! Тем более, если верить газетам, Гарри сейчас один. И значит...»
— Конечно, увидимся тогда уже в кафе «Летнее», оно здесь рядом за углом. Хорошо? — улыбнулся своей самой лучшей улыбкой Мичфалд, не замечая, как посерело лицо Поттера.
«Они все так здесь улыбаются, когда кто-то в тяжелом состоянии? Неужели он меня так готовит к самому худшему? Я не могу поверить», — подумал Гарри, машинально улыбаясь в ответ и кивая.
— Хорошо, — дверь за колдомедиком закрылась, оставляя Гарри один на один со своим личным будоражащим до мозга костей кошмаром.
— Малфой, ты не посмеешь бросить меня здесь одного, понял? И что же я буду делать без такого заносчивого напарника как ты? Черта с два я тебя теперь отпущу, так что знай. Попробуешь от меня смыться, я тебя даже с того света достану, — Поттер ласково посмотрел на Драко, кончиками пальцев водя по чуть теплой щеке. Он действительно верил в свои слова и, как говорил Сулег, был готов соединить свою аврорскую жизнь с Малфоем. Так что фиг ему, не смоется теперь.
— Не посмеешь, — прошептал Гарри, наклоняясь и целуя Драко в губы. Словно сказочную принцессу, которую можно было бы разбудить с помощью поцелуя. Но Малфой даже не вздрогнул. Веки не приоткрыл, а передатчик рядом пикал в том же темпе.
— Ладно-ладно, — обиженно протянул Гарри, еще раз взглядом окидывая Малфоя.
Драко сидел среди туманной серости, внезапно почувствовав странное тепло на губах. Девочка не беспокоила его, развлекаясь с медвежонком, да и вряд ли эти ощущения были от нее. А чувство было такое, будто кто-то целовал Малфоя нежно, тепло и со вкусом. Драко даже прикоснулся к губам и провел по ним языком, но ощущение, показавшееся, уже исчезло, и он разочарованно выдохнул.
Гарри осторожно сжал руку Драко, который никак не отреагировал на его поцелуй, и еще раз на прощание коснувшись губами щеки, решительно поднялся и вышел за дверь. Вид безмятежно спящего Малфоя выбивал его из колеи.
Ощущение мягкого поцелуя плавно перетекло на щеку, и Драко схватился за нее, стараясь удержать прикосновение, которое словно просачивалось сквозь пальцы. Было так странно ощущать их на себе, но до безумия приятно.
Словно его кто-то оберегал и ждал. Ждал где-то там. И кто это был, Драко совершенно не знал.
* * *
Мысли путаются в замутненном сознании, мешая принять решение, ноги все так же подгибаются, и, похоже, Панси находится в вертикальном положении только благодаря рукам Блейза. Печенья уже затуманили ее мозг, заставляя думать лишь телом, а оно просило удовлетворение одного только желания.
Забини же смотрит выжидающе и немного задумчиво, словно решая, что будет делать, в случае если услышит сейчас «нет». Наверное, вернет ее обратно в душный зал, хотя предвкушение пересилило, и Панси неопределенно качнула головой.
И то ли от этого странного взгляда, то ли от печенья, то ли из-за банального «а почему бы, собственно», Блейз смотрит на нее из-под опущенных ресниц и медленно кивает, ломаясь от одного взгляда на девушку. Она светится так ярко, что хочется вырвать глаза. Хочется, да не можется, потому что в мозгу бьется мысль, что надо взять и сделать. Обладать ей. Именно ей...
А потом все отходит на второй план. Забываются остатки крошек в кармане, выпитые для храбрости несколько коктейлей, странные крылья за спиной Блейза и листья на одежде Панси, мораль, правила поведения, какие-то глупые барьеры, построенные исключительно на теме «нельзя, но хочется». Все расплывается под поцелуями, которые таят на губах, остаются темными пятнами на шее и груди, растекаются горячим воском по ключицам и плечам, выгибая тело в немом экстазе. Как-то неожиданно закрывается дверь туалета, оставляя их наедине с голодом Счастья, но Панси не замечает даже этого под прикосновениями рук, которые прожигают кожу сквозь рубашку, доводят до исступления и заводят, заставляя молить о большем.
Все тело словно горит огнем, покрытое капельками пота, тесные джинсы не желают сниматься, возбуждение становится болезненным, и организм требует немедленной разрядки.
Наконец, джинсы поддаются, и Блейз разворачивает Панси лицом к стене, проводя руками по бокам все ниже, туда, где разгорается настоящий пожар. Прижимаясь грудью к стене, она тихо стонет, кусая губы и стараясь не кричать от удовольствия, которое приносит каждое движение.
Забини входит почти без подготовки, обжигая все нутро нестерпимой болью. Тело само дергается, противясь проникновению члена, что начинает двигаться внутри. Боль отрезвляет, заставляя Панси понимать, что происходит, и где она сейчас находится. Хочется вырваться, но тело не слушается, а руки Блейза все так же прижимают ее к стене.
— Бля-я, охрененно, — едва не плача, выдыхает Панси, и Блейз тихо шепчет ей в макушку, что всё хорошо, и сейчас будет не так больно, только надо немного потерпеть. А ей хочется смеяться от того, что боль — это тоже своеобразный кайф, который она ловит ртом, захватывая воздух губами. Руки Блейза медленно двигаются вверх, лаская грудь Панси и отвлекая от такой разрывающей и уже необходимой боли.
Она так и не пропадает, эта боль, но, смешиваясь с удовольствием, превращается в удивительный коктейль, доводящий до экстаза своей противоречивостью. Забини в последний раз входит в нее до упора, заставляя встать на цыпочки и замереть от удовольствия, которым сводит мышцы.
Панси почти сразу обессилено сползает по стене, когда крепкие руки подхватывают ее и обнимают. Вот так, зацепившись руками за спину, чувствуя под ногтями кусочки обоев со стены, Панси выдыхает где-то на уровне плеча Блейза и закрывает глаза, тихо посмеиваясь. Голову раздирает от взрыва чувств, в руках настойчиво бьется кровь, опаляя итак раздавленное сердце. А почему оно раздавлено? Панси не может ответить даже себе. Ощущение легкости и свободы не пропадает, и она уже истерически смеется вновь, когда на ее рот ложится рука Блейза.
— Ты — сладкий, — сообщает она ему, опрокидывая его спиной на холодный пол и чертя по его груди разводы пальцами.
— А твои крылья мне нравятся, как и нимб, — поцелуй-укус последовавший за словами заставляет Блейза жмуриться от удовольствия, словно он проглотил одно большое солнце и давится им, разглядывая Панси.
Одно большое чертово охренительное солнце, от которого срывает башню, когда сразу же, без подготовки, Панси оседлывает его для второго раунда.
А чем плох трах в замызганном туалете на полу? Ни чем. Вот и Блейз не спорит, пытаясь поймать опадающие разноцветные листья с волос Панси.
P.S. от автора: