Из невегласных зелейников Светобоязни
I. О, вы, безликие и терпкие созданья,
Лязг какофоний и тритонов музыкальных.
О, вы, оплешнику несущие в награду
Желаемые им потáйные обряды.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
II. О, вы, чьи лица, затуманенные дымкой,
На нас глядят в ночи тенистой невидимкой.
О, вы, с ханжами скоры на расправу –
Вы обнажать клинок и бить даёте право.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
III. О, вы, что маните бродягу зыбью злата,
За хворь и нищету суля ему отплату.
Вы знаньем интригуете магистра,
И он спешит к вам в круговерти быстрой.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
IV. О, вы, способные прекраснейшей услады
Дарить и красотой берёзовой дриады
Сиять в очах девицыных безумьем,
Когда тоскуете с ней вместе полнолуньем.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
V. О, вы, отравой в кухне ведьмы дикой
Бурлящие в котлах премудрости великой.
О, вы, вершащие суды и самосуды,
Хулите имя вековечного иуды.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
VI. О вы, сознанье воспалившие всецело,
Бросающие нас сквозь собственное тело,
О, вы, пронизанные таинством полночным,
Наш дух сияньем лижете порочным.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
VII. Вас восхваляют средь болот огни и тени,
Мольбы кудесников и чары песнопений –
Всё к вашим будет брошено коленам
И никогда уже не обратится тленом.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
VIII. О, вы, презренные, пугающие трусов,
В кострах вам полыхать велел слуга Иисусов.
Вы, осуждённые на вечное страданье,
Немногих избранных подвигли на скитанья.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
IX. Вы ужасом томите взоры человечьи,
Кошмаром нисходя и расправляя плечи.
И крылья чёрные гигантским силуэтом
В затмении небес застелют все планеты.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
X. Для всех отверженных, гонимых, осуждённых
Вы – богадельня, вы – приют для измождённых.
Кровавым бунтом добивая поколенья,
Вы разжигаете восстанья и смятенья.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
XI. Пред виселицей вы в лицо толпе народной
Швыряете свой смех – надменный и холодный,
И заклинания, зевак испепеляя,
Терзают палача, спокойствия лишая.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
XII. О, вы, вино и крысы, что в подполье
Заточены на вековечное безволье –
Вы даже там находите отраду
Взахлёб упиться духотой и смрадом.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
XIII. О, вы, набатом рушащие зданья,
В руинах их фасадов распыляя мирозданья,
Вы, воздвигающие каменные своды
В краях снегов, штормов, чумы и непогоды.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
XIV. В вас странника душа нашла успокоенье,
В вас дева страстная сыскала упоенье,
В вас еретик узрел проклятье Богу,
В вас бакалавр обрёл к познанию дорогу.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
XV. Вы, порождённые сознаньем эфемерным,
Вас веком не вкусить без квинтэссенций скверны,
Вас не прочесть без них в старинных гримуарах,
Не распознать без них в ухмылках и пожарах.
Ремёсла чёрные, поток небытия!
III. Silentium
Навии бредут по деревням.
Из бучил повыползали кромешники,
Освещая дороги гнилыми корнями,
Факелами и головешкам.
Старые боги сошлися на вече.
Длани простёрли сыны человечьи,
И пролился поэтический хмель
В братину, кою поднёс Мунрутэль.
В сумерках тени купальских мистерий
Душу вдыхают в соцветья поверий.
Рви огнецвет, что все тайны раскроет!
В реку несись, колесо огневое!
Смейтесь, русалки дубрав Прикарпатья!
В полночь сходитесь, Славянские Братья!
Пусть в вышину озарятся кострами
Сотни прибежищ еловых с полями.
Тёмною кровью залив клавикорды,
На лунь бирюком вскинув голову гордо,
Песнь Орианы исконных земель
Самозабвенно ведёт Мунрутэль.
Вслед за огнём блеск мечей грозовых
Давних побоищ сгрохочет свой стих.
По-за горами раскатится эхо
И растворится чуть слышимым смехом –
В памяти прошлого, в реках заката,
Там, где курганы корнями объяты.
В судьбы земли Мунрутэль, словно нити,
Вплетёт рдяно-белым узором пронзительным
Реквием – стариц седых причитанье.
Вслед за которым наступит Молчанье…
IV. Ad Astra
Да разомкнут бескрайние просторы
Стрибога внуки, гром небесной сечи.
Да вздрогнут в синеве титаны-горы,
Укрытые созвездьями под вечер.
Ты слышишь всплески крыл за поднебесьем? –
То в битве с х одятся орлы и злые бури.
Ты чуешь вой в обманчивом залесье? –
То дети тьмы под звёздами тоскуют.
Раскинулась по тверди вязь созвездий,
Искрясь холодным серебром снежинок.
Взгляни: их плеск предчувствует возмездье,
Тебе предвозвещая поедин о к.
Срываючись с кручи, лететь, за собой чуя шквал лесоломный,
Бежать под стволами, что рухнут тотчас, за спиною торча.
Меж тучей набухшей секутся мечами два брата орла – норов их неуёмный,
И ярость, что будит их гнев, как червонная кровь, горяча.
Ты много странствовал без спутников, без боли.
Ты все миры и космосы изведал.
Ты осознал, что жизни нет без воли,
А суть в ней – то, что завещали деды.
Ты трон воздвиг средь чёрных скал кремнистых,
Ты бородою стал подобен лесу.
В обряде рек и сумерек ветвится,
Приподнимаясь, тайного завеса.
Неизмеримые стены встают пред твоим изголовьем,
Высятся серые шпили, главой в небосклон упираясь.
Дух твой парит беспокойно над северным взморьем
И исчезает в пучинах, на звёздах далеких качаясь.
V. В сердце Карпат
Высокие снега стоят в Карпатах,
Клубами тучи застилают небо,
Кустарники редки на белых скатах,
И тысячи очей рождают небыль.
Там Черемош полощет звёзды в водах,
Там в земь вросли соломенные хаты.
Там зеленеет лунный лик при всходах
И задевает дымные Карпаты.
В синей вуали клубятся седые отроги,
Мшисты и древни, волшебны и сдержанно строги.
Розы взросли на снегу – полночи пятна кровавые.
Ухают крылья. Скрывают луну облака небывалые.
Твои глаза нальются винным цветом
И разум твой познает ночь и вечность,
Он обратится к бытия заветам
В заснеженную леса оконечность.
Ты слышишь вой в ущельях полутёмных?
Ты слышишь музыку ночей и плач природы?
Иди по следу крови и покойно
Неси себя сквозь злую непогоду.
Грозно вершины Карпатии
В тёмных ущельях деревни укрыли.
Девы меняли на саваны платья.
Полночи дети в созвучье едином завыли.
VI. Syzygia
Ведьма скрала Луну, окунула в котёл,
И серебряный лик цвет болот приобрёл.
Волки в Месяц вцепились, как в мяса кусок,
И пунцовою кровью двурогий потёк.
Мы молились ночам, было нам не до сна.
С неба Месяц-отец, из-за туч мать-Луна
Всю Трёхлетнюю Зиму взирали на нас,
Нас купая слезами своих скорбных глаз.
В синеве пляшут дебри. Вершины Карпат,
Лунный свет отражая, преданья таят.
В поле искрятся вихри, всё в танце бело –
То земля поглощает Луны серебро.
Мать склоняет к земле под вуалью лицо,
Навевая на нас лунатический сон.
Всё забыто, и память бледнее Луны.
Бессознательно мы точим копья войны.
И вздымаются в небо, топор к топору,
Те орудья, царапая в клочья Луну.
Её свет наполняет нам кубки питьём,
К ним припав, низвергаемся мы в водоём,
Где на дне каждый камень, как капля Луны,
Сквозь молочную дымку дарует нам сны.
В них подлунные топи нас бают на дне,
И рождаются в нас литании Луне.