Все было немного расплывчато. Последнее, что он помнил, так это то, как он ругался с Андреа и выставлял себя долбанным придурком во время иннаугурационного была. По-видимому, он выпил достаточно, чтобы ему затмило память. Какое бы дерьмо не происходило прошлой ночью, кому-то придется восстановить эти пробелы. У него было слишком сильное похмелье, чтобы с этим разбираться.
Он поднялся с постели.
Голый.
Абсолютно голый.
Его смокинг представлял из себя дорожку вещей, ведущую из спальни его двухэтажного таунхауса вниз по лестнице, словно он снимал его на ходу, по дороге в спальню. Но, как правило, когда это происходило, он еще видел платье, за которым следовал красный кружевной бюстгальтер, и в итоге, соответствующие стринги. Пара высоких каблуков была бы разбросана на полу. Ничего из этого этим утром здесь не было.
Только он, абсолютно голый. Совершенно один.
Вот это ночка!
Клэй закатил глаза и направился в ванную, чтобы нарыть немного Тайленола. Он запил его стаканом воды, а после этого стал под долгий роскошный душ, чтобы избавиться от последствий бутылки виски, которая долбила ему по черепу.
Часом позже, он надел пару темных джинсов и светло голубое поло. Он умирал от голода, но ему хотелось съездить в дом. Наверное, ему нужно было поговорить с Андреа на счет того ужасного разговора. Не так ему хотелось, чтобы прошла эта беседа. Она точно не должна была закончиться таким образом. Он просто заедет в дом, и они смогут куда-нибудь съездить позавтракать.
Он бы убил за то, чтобы прямо сейчас оказаться в Чапел-Хилл и получить настоящий завтрак в южном стиле. Может быть, скоро они смогут поехать туда на выходные. Было бы хорошо побывать в его доме и просто ненадолго уехать их города.
Он достал свой телефон, удивившись тому, что у него не было ни одного пропущенного звонка или сообщения после предыдущей ночи, затем он написал смс Андреа.
«Привет, можем поговорить? Я подъезжаю к дому. Позавтракаем?»
Клэй развернул Порше и отправился в пригород, не дожидаясь ответа. Он надеялся, что она была дома, иначе это будет бесполезная поездка, но обычно, когда Вашингтон был так загружен, она уезжала из города.
Он дважды проверял свой телефон, когда был недалеко от их дома.
― Хм. До сих пор не отвечает.
Он был удивлен. Как правило, она быстро отвечала. Может, она еще спала. Она могла спать допоздна, особенно после долгой ночи.
Не обращая внимания на тревогу, которая прокралась к нему, он припарковался в гараже на два автомобиля.
Мерседеса Андреа не было, но прошлой ночью его тоже там не было. Она оставила его в городе у своей квартиры, когда они взяли лимузин. Так или иначе, вероятно сюда она приехала на лимузине.
Он отрыл дверь гаража в безупречную кухню. Андреа заказала эксклюзивный дизайн. Хотя никто из них не готовил. Иногда она делала выпечку, но они оба были слишком заняты в последнее время, чтобы играться в семью и домашний очаг.
― Андреа! ― позвал он.
Он переступил порог и вошел в фойе. После чего остановился на месте. Его глаза бродили по стенам. Фойе, гостиная, коридор до столовой и комната отдыха.
Все было пусто.
У него скрутило желудок. Черт.
Обычно все стены были завешаны бесценными произведениями искусства, которые Андреа собирала на протяжении многих лет. В гостиной был ландшафтный мотив. В фойе - работы современного искусства, которого он никогда не понимал. В коридоре были портреты. Она всегда говорила, что это напоминало приветствие друзей. Лестница на второй этаж была завешана цветочными картинами, которые дополняли и отражали друг друга.
Теперь они были чисты.
Совершенно.
Белыми.
Пустыми.
У него колотилось сердце. Его одолел ужас, которого он никогда прежде не знал. Его руки дрожали, и он сжал их по бокам, как будто он мог их усмирить.
Но они его не слушались. Все его тело отказывалось слушаться. Как что-то такое незначительное…могло заставить все казаться таким потерянным?
Дом казался слишком большим.
Слишком негостеприимным.
Слишком враждебным.
До этого момента, он ни разу не осознавал, сколько жизни вдыхало в этот дом искусство. Насколько ее хобби, одержимость, карьера осветляли не только этот дом, но и их жизнь. Как оно превращало это жилье в дом.
Он бросился вверх по лестнице, переступая по две ступеньки за раз, думая только лишь об одном. Ему нужно было поговорить с Андреа.
― Андреа! ― закричал он. ― Андреа!
Тишина. И ему до сих пор не пришел ответ на сообщение.
Черт.
― Черт!
Он распахнул дверь в хозяйскую спальню. Картин нет. Ни одной долбанной картины. Он развернулся и распахнул двери гардеробной. Он с тяжестью прислонился к дверному косяку, не веря своим глазам.
Гардеробная была пуста.
Ни одной пары Джимми Чу. Ни одного дизайнерского платья. Ни одной сумки стоимостью в десять тысяч долларов.
Словно Андреа никогда здесь не было.
Его передернуло от пустоты дома, который они создали.
Клэю стало тяжело дышать на этих словах. Андреа забрал все, что ей принадлежало, и исчезла.
Он еще никогда не представлял свою жизнь, в которой не было Андреа. Десять лет назад, они заключили соглашение. А он каким-то образом разрушил все за одну ночь пьяного дебоша.
― Нет, ― пробормотал он. ― Она не может так поступить.
Он вытащил телефон и набрал ее номер, чтобы убедить ее, что она совершила ужасную ошибку. Она не могла бросить его. Вопрос расставания для Андреа был больной темой. Она не могла уйти, не сказав ни слова. Ни единого проклятого слова.
Звонок перешел на голосовую почту, и на другой линии он услышал ее сладкий голос.
― Привет, это Андреа Биллингс. Извините, что не ответила на ваш звонок, но…
Клэй завершил вызов, не дослушав до конца. Он не мог оставить сообщение. То, что ему нужно было сказать, он должен был сделать лично при встрече.
Он сбежал вниз по лестнице и сел в Порше. Он не обращал внимания на трафик, и направился к ее квартире. Ему повезло, что ему не попалось ни одного полицейского, высматривающего болванов на Порше, превышающих скорость. Он ударил по тормозам, оставляя на улице следы от шин, после чего нарушая правила, припарковал машину перед зданием. Он выскочил из машины, поднялся на лифте, вынул ключ и вставил в отверстие.
Он не поворачивался.
Он ошеломленно уставился на двери. Он же был здесь вчера вечером. Вчера вечером он использовал этот же ключ, чтобы попасть в квартиру Андреа, где они вместе собирались на бал. Он дюжину раз поковырял замочную скважину, после чего до него дошло.
Она сменила замки.
У него отвисла челюсть, и он беспомощно уставился на ручку. Его руки снова дрожали. Его тело ломило от крайностей, к которым она прибегла.
Это не могло закончиться так. В этом не было никакого смысла. Прошлый вечер не отличался от любого другого. Что, черт побери, по ее мнению, произошло?
Он причинил ей боль своими словами. Он это знал. Но на самом деле он ни с кем не спал. Он даже особо не старался, чтобы это сделать, он проснулся один. Он не выполнил своего обещания. Существовала разница между тем, чтобы ранить Андреа словами во время скандала, и тем, чтобы действительно сделать что-то такое, что могло бы ее сломить. Она должна была это понимать.
Но она явно этого не понимала.
Клэй долбил по двери до тех пор, пока на его кулаке не появился синяк. Он закричал.
― Андреа! Сейчас же выйти сюда! Я знаю, что ты там! Просто поговори со мной!
Он кричал, пока не вышел сосед из соседней квартиры, и не поинтересовался, все ли было в порядке. Он устраивал сцену.
Черт, я закатываю сцены.
Клэй снова набрал ее номер, на этот раз, выслушав автоответчик.
― Андреа, что, черт побери, происходит? В доме нет твоих вещей, и мой ключ не подходит к замку от твоей квартиры. Где тебя носит? Нам нужно поговорить. Я не знаю, что такого произошло вчера вечером, из-за чего ты захотела это сделать, но это не то, что ты думаешь. Клянусь. Просто поговори со мной.
Он завершил звонок, прежде чем не успел сказать что-нибудь глупое, и обратно на первый этаж спустился по лестнице, чтобы спустить пар.
Он снова сидел у себя в машине, лучше ему совершенно не стало. Ему нужно было поговорить с ней. Ему нужно было с кем-нибудь поговорить, кто мог бы ему это объяснить. Точно не с Итаном и не Кэшем. Они, вероятно, просто посмеются над ним и скажут, что все к тому шло, или, что все наладится. Но ему не казалось, что это произойдет.
Он уставился на свой телефон и осознал, что больше никого не оставалось. Андреа всегда была тем, к кому он бежал, когда становилось тяжело. Она была той, с кем он разговаривал и шутил, и трахался, когда ему кто-нибудь был нужен. Она была его человеком.
Вместо этого он набрал номер Лиз. Он не знал, что заставило его это сделать, но он просто не мог сидеть здесь в одиночестве. И хотя у него с Лиз были свои разногласия, он знал, что мог на нее рассчитывать.
Он набрал номер, и после первого гудка, звонок сразу перешел на голосовую почту.
― Что за хрень?
Он попробовал еще раз. Тоже самое.
Итак, Лиз в курсе и не собиралась с ним разговаривать. Что означало только одно.
Брейди же на звонок ответил.
― Я чувствовал, что ты позвонишь.
― Что, черт возьми, происходит? ― спросил Клэй.
― Я действительно надеялся, что у тебя есть на это ответ.
― Андреа ушла. Она не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Она вывезла все свои вещи из нашего загородного дома и сменила замок в квартире.
― Ясно. Я понял это по тому, как Лиз сегодня целое утро яростно возмущалась, ― сказал Брейди. ― Хочешь встретиться и поговорить об этом? В такой ситуации, думаю, еще не слишком поздно перехватить пивка.
― Черт, мне бы не помешало.
Клэй не мог поверить в то, что сегодня происходило. Сначала, от него уходит девушка, с которой они десять лет были вместе. А теперь, он собирался в субботу посредине дня выпить пивка со старшим братцем, по отношению к которому он больше десяти лет разрывался между чувством отвращения и зависти.
Брейди опустился в кресло в тихом месте, где они решили встретиться. Это было на полпути между квартирой Брейди и Лиз и таунхаусом Клэя. Он выбрал дальний столик, подальше от посторонних глаз и ушей, и он был рад видеть, что бар был открыт. Ему, наверное, не следовало пить, после того, что с ним сотворил алкоголь прошлой ночью, но он не мог вынести этот день совершенно трезвым.
― Черт, хреново выглядишь, ― произнес Брейди, как только им принесли пиво.
Клэй покачал головой. Он по-прежнему не мог понять, как до такого дошло.
― Ага, я просто ни хрена не понимаю.
― Ну, женщины ужасно злы. Я даже не хочу находиться в квартире в таком шуме. Что именно ты натворил? ― спросил Брейди.
― Вчера вечером я взболтнул Андреа кое-что глупое, ― признался он.
Он не знал, почему был так откровенен с Брейди, ведь обычно просто отшучивался, но у него на самом деле больше было не с кем поговорить. Отчасти было приятно довериться Брейди.
― Что именно?
Клэй вздохнул.
― Она не переставала рассказывать, как ей хотелось бы изменить наши отношения, так чтобы мы стали настоящей парой, а не…а не теми, кем мы были последние десять лет.
― А именно? ― допытывался Брейди.
― Ну, ты же знаешь, как у нас все было. У нас были свободные отношения. Нас не волновало, чем занимался другой, кроме тех случаев, когда мы были вместе.
Брейди сжал челюсть.
― Я знаю, какие у вас с Андреа были отношения, но только представлю, если бы такое было с Лиз, мне хочется взорваться.
― Да, ну, мы все разные.
― Кажется, Андреа не настолько уж отличается. Что ты ей ответил, когда она сказала, что хочет перемен в отношениях?
― Я сказал ей, что не хочу этого, ― произнес Клэй, словно это было совершенно очевидным. ― Она сказала, что если бы я на самом деле не хочу отношений, то я должен пойти и с кем-нибудь переспать. Ну, я и ответил, что так и сделаю.
Брейди опустил голову на руки.
― Когда женщина говорит тебе, сделать что-то глупое, тебе никогда не следует ее слушаться. Это как сказать «ну и ладно» в конце спора.
Клэй побледнел.
― Она сказала «ну и ладно» в конце спора? Ах, ты попал, ― произнес Брейди.
Он поднял свой стакан.
― За тех, кто попал в немилость.
― Мне просто нужно поговорить с ней. Если я смогу с ней поговорить, я скажу ей, что на самом деле я ни с кем не спал. На самом деле ничего не было.
― Даже, если она тебе поверит, Клэй, а с твоим послужным списком, ― Брейди нахмурился, ― не думаю, что ее это как-то волнует. Дело не особо в том, что ты с кем-то переспал. Дело в том, что ты не обратил внимания на ее чувства и сказал это только для того, чтобы ее ранить.
― Это какая-то дурацкая игра разума.
Брейди вздохнул и сделал еще один глоток пива. Клэй свое уже допил.
― Может это и кажется игрой разума, но честно говоря, я долго ждал, когда Андреа осознает, что желает настоящих отношений. Мы не просто так с Сави всегда дразнили тебя на счет того, что вы в итоге поженитесь. Я честно думал, что все к тому шло. Я вполне уверен, что Андреа тоже так думала. Поэтому, братишка, когда тебя не было с ней, она, вероятно, чувствовала себя ведомой и что ее используют.
― Это бред! Мы это обсуждали, ― отчаявшись, произнес Клэй. ― Мы решили, как будут развиваться наши отношения. Она знала!
Брейди поднял руки.
― Я в этом не сомневаюсь, но она все равно ушла от тебя не на ровном месте.
― Ну, черт, что мне теперь делать? Мне нужно с ней поговорить. Нам нужно это уладить, ― произнес Клэй.
― Я бы дал ей немного времени. Поверь мне. Я облажался с Лиз. Сильно. Думаю, так больше никто не лажал, ― признался он.
Его глаза потемнели и смотрели вдаль, словно воспоминания о том времени до сих пор его не покидали.
― Мне следовало сильнее бороться за нее. Я не должен был игнорировать ее чувства, даже не смотря на то, что я знал, что ей было больно. Мне хотелось бы вернуть время и многое изменить. Но я не жалею, что позволил ей самой разобраться в своих мыслях. Ей нужно было время. Мне нужно было время. Может быть, мне стоило вернуться в ее жизнь раньше, и тогда мне не пришлось бы столкнуться с тем дерьмом, которое натворил тот придурок, с которым она встречалась, но это сделало нас сильнее. Когда Андреа будет готова, она снова начнет с тобой общаться.
Клэй кивнул. Совет Брейди казался хорошим, но в тот момент, единственное, чего хотелось Клэю, так это перевернуть весь округ Колумбия верх дном в поисках Андреа, и убедить ее, что ее уход был кошмарной, ужасной ошибкой. Но, к его огорчению, она не желал иметь с ним ничего общего.
Поэтому, он застрял в этом баре, прислушиваясь к совету братца, и давая своей девушке, своей постоянной спутнице, немного необходимого для нее пространства, которого она заслужила. И он это ненавидел.
Глава 13
Переживая страдания
Предоставив Андреа пространство, в котором она нуждалась, вместо того, чтобы ломиться в двери ее квартиры, было проявлением сдержанности. Он не думал, что у него даже в пальце нашлось бы столько сдержанности, не говоря уже о всем теле. Он также не знал, что ее уход может так ранить.
А это ужасно ранило.
Пятнадцать лет были огромным периодом для общения с другим человеком.
Он даже не помнил, как ему жилось до встречи с Андреа. Он был ребенком. Она стала его взрослой жизнью. Она была его девушкой на каждом мероприятии. Она была той, к кому он возвращался домой. И что мне теперь делать, когда ее нет?
Ответ на этот вопрос он искал все выходные на дне бутылки.
Конечно, я себя жалею, но кому меня винить? Его только что бросила девушка, и он не знал, как снова собрать все кусочки своей жизни воедино. Он всегда был таким уверенным и дерзким, говоря, что у него своя собственная жизнь. Совершенно не связанная с ней. Та часть его, кому никто не нужен. Теперь же он знал, что это было ложью.
У него не было отдельной жизни. Даже его холостяцкий таунхаус напоминал ему о ней, если она вообще хоть раз сюда приходила. Она всегда жаловалась, что здесь пахло как в дорожном автобусе какой-нибудь рок-звезды, хотя он платил за уборку.
Было легче все выходные быть настолько пьяным, чтобы не быть в состоянии ни думать, ни ясно видеть, чем оставаться трезвым и сидеть, думая все время о ней.
Она донесла свою точку зрения. Четко и ясно. Он это понял.
Она злилась. Ей хотелось, чтобы все изменилось, а он повел себя как мудак. Может, если бы его ответ звучал менее… свойственно ему, тогда сегодня все было бы по-другому. Но, вместо этого, он сказал ей, что собирается кого-нибудь трахнуть и нарушить их гребанные правила. После того, как всего лишь разозлился на нее из-за того, что она поступала точно также.
По крайней мере, он на самом деле ни с кем не переспал. Брейди восстановил некоторые события, рассказав, что он перефлиртовал с половиной женщин на балу, прежде чем тот упустил его из поля зрения на вечеринке, но Клэй знал, что он ни с кем не спал. Он сомневался, что это вообще было физически возможно, учитывая, сколько он выпил.
* * *
Утро понедельники было ярким и ранним. После длительного уикенда он чувствовал себя и выглядел паршиво. Темные круги под глазами, и, не смотря на душ, от него по-прежнему несло так, словно из него сочился алкоголь. Ему было сложно на это не обращать внимания.
Он вошел в свой кабинет, не промолвив ни слова никому из присутствующих. Он закрыл дверь и опустил голову на холодный жесткий стол. Черт, он чувствовал себя паршиво.
Двери в кабинет распахнулись.
― Какого черта ты расселся? ― спросила Джиджи.
Сегодня на ней не было брючного костюма. Вместо него, она надела юбку карандаш и заправленную в нее рубашку на пуговицах. Она была в очках с черной оправой, которые тоже выглядели чертовски привлекательно.
― Дай пару минут, ― произнес он, снова закрывая глаза.
― Ты с ума сошел? Ты в курсе, который час? Ты знаешь, какой сегодня день?
― Понедельник? ― прохрипел он.
― Да! Понедельник! В понедельник утром у нас встреча с партнером, чтобы он передал твои гребанные дела.
Его глаза открылись. Вот дерьмо. С таким выходными, он даже не подумал о своей встрече с боссом этим утром. Ему нужно было доказать, что он стоит дополнительных трехсот тысяч баксов.
Клэй поднялся и попытался выровнять складки на пиджаке.
Джиджи заворчала и поспешно закрыла дверь.
― Господи, ты хочешь, чтобы нас обоих уволили? ― спросила она.
― Нет.
Она бросилась к нему и начала поправлять пиджак и рубашку. После этого, она быстро поднялась вперед и провела пальцами по его волосам. Обычно, это было бы очень сексуально, но в этом плане она была очень деловитой.
Когда она все поправила, то покачала головой.
― От тебя несет баром, ― сказала она. ― Черт возьми, чем ты занимался все выходные?
Клэй пожал плечами.
― Меня бросила девушка.
Она застыла, все еще держа пальцы в его волосах. Ее темно-карие глаза поднялись, встретившись с его, и с грустью скривила губы.
― О.
Потом, видимо, до нее дошло. Она оттолкнула его от себя.
― Если бы у тебя все это время была девушка, то почему ты об этом просто не сказал? Когда я напилась, ты вел себя как полный болван, а все, что тебе было нужно сделать, это сказать, что у тебя кто-то был.
Клэй не стал сразу отвечать. Он мог бы это сказать, но он никогда не решал этот вопрос таким образом. Андреа не была его прикрытием. Он просто был козлом.
― Ну?
― Это не имело значения. Мы долгое время находились в свободных отношениях.
― Ага. Что ж, кажется, тебе это отлично подходило.
Клэй внутренне вздрогнул от такого комментария. Внешне же остался таким же невозмутимым, как обычно.
― Все женщины, с которыми я знаком, сейчас в буквальном смысле меня ненавидят. Давай просто не будем.
Джиджи вздохнула.
― Ты прав. С моей стороны это не честно. Я не знаю всех деталей и что там произошло.
― Да. Меня нельзя назвать открытой книгой.
― Ты действительно выглядишь так, словно ужасно страдаешь.
Она прикусила губу и окинула его взглядом.
― Ужасные страдания - можно и так сказать, ― сухо произнес он.
― Но у тебя все равно ужасно потрепанный вид.
― По крайней мере, я все равно ужасно привлекательный.
― И высокомерный.
― Но привлекательный?
― И мудак. Таким образом, твой разрыв не избавил тебя ни от одной из твоих менее значимых черт.
Клэй тихо рассмеялся. Это было приятно.
― Спасибо.
― Ну, если ты готов, думаю, это все, что я могу для тебя сделать. Все равно, как правило, к полудню Купер уже пьян. Он наверное даже не почувствует запах алкоголя.
― Полагаю, алкоголизм способствует бизнесу, ― пошутил Клэй.
― Это тяжелый труд. Не все к этому готовы.
― Это правда.
― В любом случае, пора на выход, Максвелл. Нам нужно на встречу.
Клэй застонал, но кивнул, выходя за Джиджи из офиса. Она оглянулась на него, как только они подошли к лифту.
― Что?
― Ты ходил на инаугурацию?
Он пожал плечами.
― Да. Каждый год.
― Блин. А у меня не получилось. Я застряла на работе.
― Ты работала на выходных? ― спросил он.
― Ничего интересней не нашлось. ― Она нажала кнопку четвертого этажа, ― к тому же, это дело просто убивает меня. В прямом смысле.
― Ты должна сбавить обороты, Де Роcа.
Она посмотрела ему в глаза.
― Как будто тебе это как-то помогло. Возможно, тебе стоит более серьезно здесь поднапрячься. Могу поспорить, ты думаешь, что это место для тебя всего лишь очередная ступень.
― О, да? ― с любопытством спросил он.
― У тебя это на лбу написано. Мне не верится, что они дали тебе бонус, только подписав контракт, зная, что ты дни считаешь до того как стать окружным прокурором или судьей. Это видно по каждой строке твоего резюме, по всей твоей семье, ― по наитию ответила она.
― Так что такого, если это всего лишь ступень?
Он был очень заинтригован. Конечно, его резюме выглядело так, словно он был настроен двигаться вперед. Ведь так и было.
Джиджи сжала губы.
― Ты будешь двигаться вперед, неважно, куда и что ты будешь делать. Ты - Максвелл. Признание имени не просто так имеет значение, но если бы ты не просто заскочил сюда по дороге, а на самом деле работал со мной, мы могли бы сделать много полезных вещей на этом пути.
― Что именно?
Она вздохнула, словно терпеть не могла признаваться в этом вслух.
― Помогать людям, Клэй. Мы могли бы помогать людям.
― Звучит как работа на безвозмездной основе.
― Я просто говорю, что у нас много возможностей, а вместо того, чтобы обходить стороной простой народ, может быть мы смогли бы помочь им. Я была там. Я знаю их проблемы. ― Она посмотрела на него сверху вниз. ― Не знаю, страдал ли ты по-настоящему раньше, но я вроде как рискую. Не против, подстраховать и помочь?
― Так…в чем? Ты хочешь, чтобы я проводил несколько лишних часов в офисе, работая над делами? Другими делами? ― догадался он.
Она пожала плечами.
― Если у тебя по-прежнему останется работа, после этого, тогда да. Почему бы и нет?
Почему бы и нет? Это был вопрос.
Честно говоря, когда он вообще делал что-то для кого-то другого, кроме себя?
Помощь людям не было причиной, по которой он стал юристом. Он не был социальным работником. Но, может, помощь людям станет тем, что ему было нужно. И, на мгновение, боль в груди стихла, и у него появилась тема для размышлений для будущего, которое выглядело таким мрачным всего несколько минут назад.
* * *
Их встреча с боссом прошла успешно, и под конец, Клэй сомневался на счет своего решения помочь Джиджи с дополнительной работой. Ему не нравилось в Верховном Суде, а его нагрузка на этой работе была практически такой же. У него была куча собственных дел. Нельзя сказать, что бы у него было столько работы, что он не мог и головы поднять. Обычно он справляется с этим как одержимый безумец, но он не знал, когда у него будет время поработать над чем-то еще.
Самое лучше в высокой загрузке на работе то, что у него не было времени думать об Андреа.
Следующую неделю он провел в слепом оцепенении. Они с Джиджи ежедневно приходили в офис первыми, а уходили последними. Их отношения, к его величайшему удивлению, были совершенно платоническими.
С тех пор, как они помирились, у них завязалась шаткая дружба. Это было чем-то необычным и новым для него - часами сидеть с женщиной и говорить о работе. Конечно, он по-прежнему обращал внимание на ее одежду…и на то, что она стала реже носить брючные костюмы. Но он не пытался залезть ей под юбку, а она не делала никаких шагов навстречу к нему.
Это было неплохо.
Больше похоже на дружбу.
На второй неделе затишья от Андреа, он приступил к работе над остальными проектами, которые ему поручила Джиджи, теперь, когда она ему доверяла. Дела, с которыми прежде ему редко приходилось сталкиваться: дела по инвалидности, бытовое насилие, жилищные споры. Но большинство из них касались приютов, которые спонсировала компания «Купер и Нильсон» на своем ежегодном гала вечере. В некотором роде, эти вопросы отвлекли его мысли от его собственных проблем намного лучше, чем большие корпоративные юридические разбирательства.
Но сегодня это давалось непросто.
Разрыв задел его гораздо сильнее, чем он мог вообще представить. Потому, что он никогда даже не задумывался о расставании. Вдали от работы, единственный способ позабыть о том, в какой дурдом превратилась его жизнь, был алкоголь, который заглушал его боль.
― Эй, ― произнесла Джиджи, заглядывая в его офис. ― Я собираюсь уходить. Не хочешь пойти выпить?
― Да. ― Он берет пальто и поднимается. ― Мне определенно нужно выпить.
― Почему меня это не удивляет?
Она пошла к лифту.
― Эй, это ты меня позвала. Ты не можешь осуждать мою привычку выпить.
Джиджи вздернула брови, когда лифт остановился в гараже.
― О, я точно могу.
― Пофиг. Ты тоже выпиваешь.
Он клацнул по брелку от Порше, отпирая машину.
― Я никогда не говорила, что у меня нет этой проблемы, ― произнесла она, опуская свою сумочку на пол его Порше, и садясь на пассажирское сиденье. ― Я просто сказала, что твоя проблема масштабнее.
Он ухмыльнулся своей классической язвительной ухмылкой. С тех пор как от него ушла Андреа, это становилось все сложнее. Черт, прошло уже почти две недели. Он попытался выбросить эту мысль из своей головы, но она возникла без предупреждения.
Они с Джиджи выбрали небольшое заведение недалеко от офиса. Совершенно не похожее на то, где он встречался с друзьями. Не похожее на то, куда бы пришла Андреа. Просто обычный бар, где были рады налить ему виски, пока Джиджи как чемпион поглощала водку.
― Итак, расскажи мне, что на самом деле произошло меду тобой и твоей девушкой, ― выпив, спросила она. ― Ты никогда не рассказывал, что именно случилось.
Клэй опрокинул в себя виски и сердито на нее взглянул.
― Я надеялся, что ты никогда не спросишь.
― Ну, сейчас я спрашиваю. Так, что выкладывай.
― Не знаю. После того, как мы закончили вместе Йель, мы десять лет были в отношениях. До этого пять лет общались. Ей тяжело давалось одиночество после развода ее родителей, а я…,― он помолчал, не зная, был ли готов это разглашать.
― Ты?
― А у меня было достаточно проблем, чтобы ей соответствовать, ― признался он.
― Не гони. Твой отец и брат сидят в Конгрессе. Не удивительно, почему ты столько работаешь.
Он пожал плечами.
― Какая разница. Мы с Андреа решили, что у нас будут открытые отношения. Никого это не ранило, но в тот вечер, когда я впервые встретился с тобой, на меня напали. Меня ограбили и избили до полусмерти. Мне повезло, что меня нашли и доставили в больницу.
― Черт, ― проворчала она. ― Это ужасно.
― Да. Кажется, Андреа подумала, что это все изменило.
― Это бы определенно все изменило.
― Но тогда ей хотелось того, к чему я не был готов.
― Что, например?