Неужели уважаемая наставница подрастающего поколения не слышала о вложении накоплений в недвижимость, неужели она всерьез полагает, что дорогая посуда, хрусталь, – это для повседневности? В союзники она берет известного поэта Евгения Евтушенко, который, надо полагать, сегодня был бы непрочь отречься от написанного несколько лет назад:
Мебель,
сервизы,
машины –
для многих
Это наркотик в чистом виде.
Были бы в жидком виде дубленки,
шприцем
их впрыскивали бы под кожу
жалкие наркоманы вещей!
«Дом может быть «полной чашей», а человек – не быть счастливым. Вещи могут «загнать» человека, заразить его ядовитым грибком вещизма, можно сохранить иммунитет, защищаясь хорошим вкусом и МЕРОЙ (?!?! – Авт.) во всем, тогда шкафы не будут напоминать ломбарды, а квартира – склад. Важно помнить: вещи для нас, а не мы для вещей». (С. 109 – 110.) (Странные все‑таки они люди, выступающие борцами с вещизмом. Дом‑ломбард их, видите ли, не устраивает. В то же время они поощряют коллекционеров и коллекционирование, которое по сути своей не что иное, как выгодное вложение капитала в недвижимость, тот же самый вещизм наизнанку. Приобретенное сегодня по бросовым или демпинговым ценам, завтра приносит сверхдоход.)
МЫСЛИ В НАФТАЛИНЕ
Легок кусок хлеба у сатириков: читай это с эстрады и Успех. Кто поверит, что ЭТИ, изрядно пропахшие нафталином, истины растиражированы в 1990 году? Вот она, квинтэссенция непритязательности: не занимайтесь накопительством, будьте свободны, богатство – это цепи, гол как сокол – вот это по нам.
Отчего же все больше старшеклассниц мечтают о карьере валютной проститутки, почему в путаны подались и кандидатши наук, и партийные, и комсомольские активистки? Да надоела им нищета, прозябание, беспросветность, им хочется жить. В проститутках они видят не распутницу, а представительницу – высокооплачиваемую! – некоторым образом сферы обслуживания.
Несколько лет назад зарплата сотрудницы библиотеки Ленина была 80 рублей в месяц, почти столько же у секретарши, воспитательницы детского садика, у курьера и того меньше. Плохонькие колготки‑однодневки (все – в ценах тех, застойных лет) – пять рублей, средненькие туфельки – 60‑70, дубленка – 1 500, платье не ширпотребовское – 120‑150, плащ – 120, пальто – 150‑200. А еще транспортные расходы, питание, косметика, кино, газеты, белье – на удовлетворение самых мизерных потребностей (дубленку мы считаем не роскошью, в деревнях девушки носили полушубки из овчины – та же дубленка, только без выделки) не хватало и пяти‑шести месячных зарплат. Просим понять нас правильно, мы не оправдываем девушек, подавшихся в проститутки, мы просто намерены обсудить проблему. И уверены: будь у нас не такой уровень жизни, который грезится Л. Н. Тимошенко, проблема проституции была бы сведена к минимуму: выгоднее стало бы заниматься собственной профессией.
РАВНЕНИЕ НА ИЖДИВЕНЧЕСТВО
Нам очень хотелось найти в книге, о которой речь, призыв к наставлению старшеклассницам: хотите жить в ногу с модой – обогащайтесь, зарабатывайте. Получилось так, что книга проповедует иждивенчество. Старшие классы – это с восьмого. Сыновья и дочери американских миллионеров зарабатывать начинают куда раньше. И в вещах разбираются, и не склонны видеть порок в увлечении вещами, там вещизм – норма жизни.
Нам просто неловко все это писать. Никак не избавимся от ощущения: если попадут эти строки гражданину США лет этак десяти‑одиннадцати – он же подумает: полно, все ли у них в порядке с умственной деятельностью, надо ли доказывать таблицу умножения?
В ПЛЕНУ ОБВЕТШАЛОСТИ
Увы, что поделаешь, если наши ученые педагоги все еще в плену обветшавших представлений! До чего же мы дошли, если поднимается рука написать о немодности богатства? А требовалось всего‑навсего внушить советским родителям то, что давно освоили их западные ровесники, даже из среды миллионеров: рано познавший цену самим заработанным деньгам – легче понимает разницу между своими потребностями и возможностями родителей. Понимает и другое: потребности должны быть реальными, тогда меньше оснований для внутрисемейных конфликтов,
В западных странах с малых лет изничтожают бациллу иждивенчества. То же самое исстари было и на Руси: некрасовский мужичок с ноготок списан с натуры. Крестьянские дети с малых лет умели запрячь лошадь, пахать, сеять, боронить, доить, прясть, вышивать, плотничать, в случае нужды могли стать кормильцами. В самой черной работе они видели просто работу. Цель жизни – чтобы дом был как полная чаша.
ШАШКОЙ ПО КОМОДУ
Нравится красиво одеваться – на здоровье. Нравится коллекционирование костюмов – что в том зазорного? Свобода выбора, свобода потребностей – за‑ра‑ба‑ты‑вай! Словцо «вещизм» придумали теоретики нищеты, как нормы жизни, оправдывая тем самым неспособность Системы обеспечить богатый уровень жизни.
Когда‑то юный герой спектакля по пьесе В. Розова «В поисках радости» в блистательном исполнении юного Олега Табакова выхватывал буденовскую шашку и яростно кромсал ею стенки, горки, гардеробы, весь этот аксессуар «мещанского благополучия», он задыхался в мире накопительства, ему казалось, вещи вытесняют его как личность.
ОТЗОВИСЬ, ЮНЫЙ БУНТАРЬ!
Где ты, юный бунтарь, отзовись! Тридцать лет назад ты КРУШИЛ то, что сейчас считается антиквариатом, что ищут в комиссионках. Тебя и самого тянет жить в уюте, не в казарменной обстановке. Ты уже не рвешься на великую стройку коммунизма «за туманом и за запахом тайги». Ты осознал, что твой дом – это твоя крепость, что материальный достаток не закрепощает, а приносит свободу. Ты понял преимущества кроссовок перед кирзовыми сапогами, японского бесшнурового телефона, с которым можешь выходить и на прогулку, перед висящим на стене в коммунальной квартире.
Японец в Москве. Остановился около дома, из окна которого истошный крик: «Харьков! Харьков! Харьков!!!» Спрашивает у переводчика: «Сколько километров до Харькова?»
– Восемьсот.
– Не проще ли позвонить по телефону?