Акама следил за тем, как среди камней высоко на склоне вулкана открывается портал. Он видел много переходов, но такого – никогда. Устрашали не размеры портала, а его мощь. Проход вбирал души сотен убитых и раненых, всасывая всю магическую энергию на лиги вокруг. Даже с большого расстояния Акама ощущал исходящие от него волны зла. Что задумал Иллидан? Совету он сказал, что готовит ловушку для врага. Зная о его ненависти к Майев, все поверили на слово, а оказалось, что хитрость таит в себе иное ухищрение: поимка Майев была просто уловкой, призванной сокрыть куда более коварный план. В этот момент Акама почти восхищался Иллиданом: Предатель способен был использовать для достижения целей даже собственную злость.
Однако он обещал пощадить воинов Акамы и не сдержал слова. Воистину предатель! Он не просто погубил дренеев и Сломленных, он забрал и пустил в дело их души. Акама задавил в себе ярость. После того, что сотворили с его духом, он себе подобных чувств позволить не мог.
Акама боялся, как бы заклинание портала не задело и его. В наказание за сговор с Майев Иллидан забрал часть его сущности. В темноте Трапезной Предатель наложил на душу Акамы омерзительное заклятие – обратил ее частичку в тень. Дух Акамы, самая великая его ценность, стала оружием против него же. Инструментом, при помощи которого Иллидан подчинил вождя Сломленных – а заодно и его племя – своей воле. Предатель мог в любой момент спустить тень с цепи, и та пожрет Акаму изнутри. Более того, погибнут и его последователи, ведь они связаны с вождем духовными узами. Поэтому на кону стояла не только жизнь пеплоуста, но жизнь и ду́ши его племени.
Акама тяжело вздохнул. Он лгал, якобы встречался с Майев лишь затем, чтобы заманить ее в ловушку и преподнести хозяину в подарок старого недруга. Акама сочинил эту легенду и так долго и часто повторял ее про себя, с самой первой встречи с Майев, что сам почти поверил в нее. Однако Предателя убедить не удалось: он заставил Акаму заманить Майев в настоящую ловушку, и Сломленный тяжело переживал это свое предательство. Майев доверяла ему, а он отдал ее в руки заклятого врага.
И вот Иллидан стоял победителем над главой Стражей. Похоже, он и не думал убивать Майев. Нет, он приготовил для нее нечто иное. Слишком долго Предатель провел в плену у этой женщины, и сосредоточил на ней гнев и ярость; он не даст Майев умереть быстро и легко.
Ритуал тем временем подошел к концу.
Акама переживал боль и ужас каждой поглощенной порталом души дренея и Сломленного. Разрыв ткани реальности напоминал озеро, по поверхности которого разлилось пятно земляного масла. А когда проход завертелся, и пленка на его глади разделилась, сквозь разрыв Акама разглядел пейзаж иного мира, парящие в пустоте скалы и сгустки зеленой энергии. Сломленный видел много порталов, но такого – никогда: казалось, он связал Запределье с невообразимо далеким миром. И судя по тому, сколько потребовалось энергии на открытие, туда не заглядывал даже сам Гул’дан.
Что же задумал Предатель? К порталу подтягивалась армия, разбившая Майев. Зачем? На случай, если сюда проникнет нечто извне.
Из храма через меньшие порталы подоспели свежие силы: десятки татуированных эльфов. Наконец армия, которую Иллидан готовил лично, вступит в бой.
Акама взирал на происходящее с восхищением и страхом. В новоприбывших он ощущал огромную силу, и в то же время они были порчены злом. Особенно хорошо это стало заметно вблизи светящегося зеленым портала: что-то в его природе подпитывало солдат Предателя, давало им еще больше сил.
Сходство татуированной армии с ее создателем прежде ни разу так не бросалось в глаза, но сейчас оно поражало. Все эти эльфы напоминали детей Предателя. Они были его творением, выкованным из плоти, переделанным в нечто иное. Вот только зачем?
* * *
Вокруг Ванделя кипела энергия. Кожу покалывало, голова кружилась. Портал, разверзшийся в воздухе, манил, как манит голодного эльфа еда на пиру. То же наверняка ощущали и соратники Ванделя.
Кругом лежали скелеты и иссохшие тела в ржавой броне. Если бы Вандель не знал Иллидана, то решил бы, что оказался на поле давно минувшей битвы.
Правду открывало призрачное зрение: тут и там стонали раненые и умирающие; щупальца темной энергии из портала тянули души из тел – призраки, распахнув глаза и рты от ужаса, летели навстречу парящим в воздухе черным сферам, а достигнув их, распадались. Вандель сразу, без объяснений, понял: заклинание, что держит портал открытым, подпитывается душами павших.
Вандель обернулся на ведущий в Черный Храм переход. Ему не верилось, что всего час назад он поднялся с лежанки в келье, готовый к очередному дню тренировок. Иллидан затеял нечто масштабное: много дней в храм сгоняли войска, их готовили к войне. Впрочем, эльфов это как будто и не касалось. Больше походило на то, что проводят очередные учения, а их Вандель успел навидаться с тех пор, как примкнул к рядам иллидари.
Судя по слухам, это было как-то связано с чародеями, которые несколько дней группами по тринадцать покидали храм. И все равно Вандель не понимал: при чем тут армия охотников на демонов? Они только и делали, что упражнялись целыми днями… пока однажды не затрубили рога, и Варедис не велел во всеоружии собраться в главном дворе.
Выйдя из портала на склоне вулкана, Вандель удивился: казалось, бой тут продлился очень недолго. Армия, которую готовили столько дней, успела сразиться с кем-то и даже понесла небольшие потери.
Заклинание, поддерживающее портал открытым, не разбирало, кто на чьей стороне: с равным успехом оно поглощало души воинов Иллидана и его врагов. Оно, скорее всего, забрало бы и душу Ванделя, если бы его успели ранить. Наверное, поэтому охотников на демонов переправили на место последними. Их явно готовили не к битве, что отгремела на склоне вулкана.
Однако, заглянув в мерцающий и подрагивающий зев портала, Вандель понял, к чему.
Сквозь проход охотник чуял следы Скверны и демонов. Как будто бы он стоял недалеко от кухни в ветреный день и слышал запахи еды. Вонь демонов била в ноздри. Облизав губы, Вандель словно ощутил слабый привкус самой Скверны. Никогда еще при нем не творили столь могущественного заклинания, и по-настоящему оценить его размах позволяли новообретенные чувства.
Вандель, который когда-то жил в Ясеневом лесу, содрогался, как содрогались бы его домочадцы и соседи. Вандель, который пожирал демонов и следовал за Иллиданом, наслаждался.
Он коснулся амулета Хариэля, проверил рунное оружие. Он был готов, готов как никогда.
«Скоро, уже скоро », – прошептал в голове чужой голос.
* * *
Копытом Иллидан перевернул закованное в броню тело Майев. Без сомнений, эльфийка была опытным и сильным бойцом: орков Скверны она убивала десятками. Иллидан чуть было сам не вмешался в бой – из опасения, как бы Песнь Теней снова не ускользнула из ловушки и спряталась в мертвых землях Долины Призрачной Луны.
Предатель похвалил себя за предусмотрительный ход – отправить к будущему порталу армию орков. Оказалось, не зря.
Майев чуть было не удалось отвлечь его в самый важный момент от ритуала – как раз, когда Иллидан готовился соединить потоки силы и привести заклинание в действие.
Чуть было…
Теперь это было не важно. Теперь Майев сама стала пленником Иллидана и не помешает ему. Предатель позволил себе довольную ухмылку. День уже задался; какие бы силы ни приглядывали за этими древними мирами, они благоволили делам Иллидана.
«Не будь столь самоуверен, – сказал он себе. – Силой воли мы создаем порядок из хаоса. Глупо видеть в цепочке случайностей нечто большее». Он еще некоторое время взирал на Майев, мысленно обещая себе, что Песнь Теней будет страдать так же, как и он. Десять тысяч лет боли стали бы соответствующим наказанием, но она попросту не проживет так долго. Надо изыскать способ уложиться в более короткий срок. Однако всему свое время, Иллидан еще подумает над наказанием для Майев.
Портал пульсировал и подрагивал. Широко разведя поднятые к небу руки, Иллидан произнес заключительные слова могущественного заклинания. Узлы энергии сплелись, структура устоялась; мерцающая завеса отошла, и путь в Натрезу, на родину натрезимов, открылся. Сила магии лезвием вспорола ткань реальности по периметру портала, и сквозь дыру в Запределье хлынул поток энергии Скверны. Татуировки на теле Предателя впитывали ее и направляли, даруя ему еще больше власти.
Ритуал увенчался успехом, чему Иллидан радовался даже больше, чем поимке Майев. Ему удалось открыть портал в мир, куда не забирался никто из Запределья. Такое свершение и Гул’дану далось бы с трудом. С самой катастрофы, после которой родилось Запределье, здесь никто не творил столь великого чародейства.
Создания Предателя купались в зловещем зеленом свечении, отчего их облик становился еще ужаснее. Это оружие он долго ковал, и теперь предстояло испытание: выдержат ли они или сломаются, точно сработанный кузнецом-подмастерьем худой клинок? Этих эльфов наделили силой, их обучали мастера. Они из тех, кого больше других сжигала жажда мести Пылающему Легиону. Они выжили там, где умирали другие.
Однако это еще ничего не значило. Охотники могли погибнуть в следующие несколько часов. Погибнуть мог и сам Предатель. Волей случая вся его жизнь могла обернуться шуткой Вселенной.
Впрочем, поздно о таком беспокоиться. Придется рассчитывать на то, что вычисления верны, и план сработает, как было задумано.
Воздев руку кверху, Иллидан расправил крылья и воспарил. Взгляды воинов обратились к нему, как он и хотел. Иллидан опустился в открытый портал, ощутил покалывание, вдохнул воздух чужого мира.
Он сделал жест охотникам на демонов следовать за ним и сам устремился навстречу судьбе.
Глава восемнадцатая