Бабушка лично готовила Анаид к торжественной утренней церемонии. Девушка же не закрывала рта, все время о чем‑то расспрашивая Кристину, и при этом волновалась и радовалась, как дитя.
Анаид разглаживала ладонями свою расшитую золотом и серебром тунику и крутилась перед зеркалом в атласных туфельках, позвякивая браслетами из драгоценных камней на запястьях.
Кристина просила Анаид сидеть смирно, пока она будет ее красить – подводить черным карандашом глаза с их бездонным, наполовину наивным, наполовину безумным взглядом и красить вишневой помадой ее сочные, удивительно соблазнительные губы.
– Вот это да! – оторвав глаз от замочной скважины, воскликнула Клаудия. – Мне она не позволяла так себя размалевывать!
Рок в нетерпении мгновенно отпихнул Клаудию от двери и прильнул глазом к замочной скважине. – Какая же она красавица!
Маленькая Дацилия проползла между ногами Рока и Клаудии и заглянула в щелку.
– Анаид нас предала! – с горечью прошептала она.
Рок и Клаудия тоже понимали, что радость Анаид, ее восторг по поводу нарядов и украшений, ее бойкое щебетание с одиорой весьма красноречивы, но не сдавались.
– Я в это не верю, – пробормотала Клаудия. – Ведь не захочет же Анаид стать королевой одиор, правда?
Несчастная маленькая Дацилия в коротенькой юбочке и пестрой футболке не выдержала и расплакалась, размазывая по щекам дешевую тушь.
– Я так ее любила! А теперь она захочет нас убить, и нам придется с ней драться. Мы же враги… – даже кроткая Дацилия в последнее время прониклась неслыханным доселе боевым духом омниор.
– Но мы же с ней еще не разговаривали! – взволнованно прошептала Клаудия. – Она нас даже не видела и не знает, что мы здесь!
И тут Рок, почувствовав чье‑то ледяное прикосновение к своему плечу, вздрогнул. Взглянув за спину, он схватил Клаудию за руку и хрипло прошептал:
– Девочки, не пугайтесь, мы попались!
Клаудия с Дацилией тоже обернулись, но не успели даже вскрикнуть. Чьи‑то ловкие руки мгновенно заткнули им рты, и у них потемнело в глазах.
Не выпуская руки Клаудии из своей, Рок, теряя сознание, успел разглядеть прекрасное женское лицо с пронзительным, как у завидевшего жертву сокола, взглядом жестоких глаз.
Пригладив на виске Анаид непослушный локон, Кристина двумя пальцами приподняла голову внучки за подбородок.
– Дорогое дитя, расправь плечи, смотри прямо перед собой и иди, высоко подняв голову. Ничего не бойся. Помни о том, что ты Избранница и очень скоро в твоих руках будет Жезл Власти.
Тут Анаид что‑то вспомнила, и это не ускользнуло от внимания Кристины.
– В чем дело? Тебе что‑то нужно?
– Да, несколько монет.
– Несколько монет? Прямо сейчас?
– Да. С ними мне будет спокойней.
Открыв сундук, Белая Дама извлекла из него кожаный мешочек и развязала его.
– На. Возьми, сколько тебе нужно.
Взяв горсть монет, Анаид высыпала их в кошелек на кожаном шнурке и повесила его себе на шею под тунику. Ей сразу стало спокойней.
– Еще что‑нибудь, детка?
– Нет, спасибо. Больше ничего.
Анаид чувствовала себя уверенно и спокойно рядом со своей заботливой, элегантной и хладнокровной бабушкой.
В ее невесть откуда взявшемся в этих горах сказочном дворце было все, что только можно себе пожелать, и Кристина старалась предугадать малейшее желание внучки.
После бесчисленных дней тяжелых лишений Анаид насладилась горячей ванной, вкусно поела и теперь любовалась искусно вышитыми одеяниями, подаренными ей бабушкой. Она была благодарна Кристине не только за гостеприимство, она была обязана бабушке жизнью.
Дело в том, что появление Анаид вызвало среди одиор бурю недовольства. Они были готовы признать своей повелительницей Белую Даму, но отнюдь не горели желанием воздавать королевские почести какой‑то девчонке сомнительного происхождения, мать которой была омниорой.
Взбунтовавшиеся одиоры заявили, что Анаид – лазутчица и предательница, а Кристина выжила из ума, потому что собирается вручить ей Жезл Власти. С большим трудом, прибегнув ко всей своей силе, Ледяная Королева усмирила недовольных и заткнула им рот.
Однако Анаид чувствовала себя среди одиор чужой. Даже ее собственный отец намекнул ей на то, что ей еще рановато становиться полновластной владычицей. Сама же Анаид уже не понимала, над кем ей предстоит властвовать. Над омниорами? Или над одиорами? Она окончательно запуталась.
На самом деле одиоры не ошибались, считая Анаид предательницей. Ведь та намеревалась покончить с Кристиной Олав, хотя бабушка и распахнула перед ней свое сердце, расточая ласки и внимание.
– Сейчас мы пойдем на церемонию, – заявила Кристина, – но перед этим я хочу угостить тебя вкусненьким!
У Анаид было нехорошо на душе. Она была просто не в силах принимать лакомства из рук человека, которого очень скоро ей предстояло уничтожить.
– Нет, спасибо. Я не голодна.
Деметра приказала Анаид уничтожить Кристину Олав. Но ведь Деметра совсем не знает Кристину! Она не знает, как та любит свою внучку, какими благодеяниями ее осыпает, как она к ней внимательна, как заботлива! А Сармука, молочная сестра Анаид, не отвечала на мысленные призывы девушки, ощущавшей, как вокруг нее сгущаются грозовые тучи.
Никогда еще Анаид не чувствовала себя такой одинокой.
Дверь распахнулась и на пороге появилась державшая себя довольно дерзко чернокожая одиора, состоявшая раньше в свите Баалаты и ставшая прислуживать Кристине совсем недавно.
– Кристина, я должна тебе кое‑что сообщить.
– Как ты смеешь, Хлоя! – возмущенно воскликнула Кристина. – Я же велела нас не беспокоить!
Не обращая внимания на недовольство Белой Дамы, чернокожая Хлоя свистнула, и появилось еще несколько одиор. Они тащили бездыханные тела Рока, Клаудии и Дацилии.
Увидев их, Анаид вскрикнула и в ужасе зажала рот рукой.
– Не бойся. Они живы, – поспешила успокоить внучку Кристина.
– Кажется, малолетняя одиора, которая собирается нами править, питает искренние симпатии к омниорам, – пробормотала Хлоя, подмигнув остальным одиорам, тоже служившим раньше кровожадной Баалате.
– Молчать! – возмутилась Кристина. – Эти омниоры помогли Анаид добраться до нас целой и невредимой. Вот только она не знает, что сейчас они сговорились лишить ее жизни.
– Не может быть! – не поверила своим ушам Анаид.
– Дитя мое, – сказала Кристина, погладив внучку по голове. – Дацилия, Клаудия и Рок решили воспользоваться вашей прежней дружбой, чтобы с тобой расправиться. Они подосланы омниорами.
Анаид не знала, что и думать. С одной стороны, слова Кристины казались ей полным абсурдом. С другой, она прекрасно знала законы омниор и понимала их решение покончить с предавшей их Избранницей. Она помнила, как тете Крисельде в свое время поручили умертвить Селену, если та окажется предательницей.
Опустившись на колени рядом с Роком, Анаид разглядывала застывшие в маске страха черты его лица.
– Рок! – зашептала девушка. – Рок! Скажи что‑нибудь! Ответь!
– Он тебе уже ответил, – сказала Кристина, указывая на руку Клаудии, которую юноша сжимал в своей. – Ты что, еще ничего не поняла? Он не стал тебя дожидаться.
– Не может быть, – пробормотала Анаид, не сводя глаз с Рока и Клаудии.
– Еще как может, – вздохнула Кристина. – Сейчас они сами тебе все расскажут.
Кристина щелкнула пальцами.
Клаудия, Рок и Дацилия медленно открыли глаза.
– Анаид? – прошептала Дацилия.
Кристина помогла девочке подняться и спросила:
– Ты ведь хотела покончить с Анаид, правда?
Опустив глаза, Дацилия кивнула и пробормотала:
– Она нас предала. Она стала одиорой.
Не сводя глаз с Анаид, Ледяная Королева продолжала допрос:
– И поэтому Анаид должна умереть?
– Да, Анаид должна умереть, – пробормотала Клаудия, не выпуская руки Рока.
– А кто должен заколоть Анаид кинжалом? Ты, Рок?
– Да, – глядя на Кристину, пробормотал Рок. – Я должен заколоть Анаид. Она этого не ожидает.
– Анаид не ожидала и того, что ты влюбился в ее лучшую подругу Клаудию, – продолжала Кристина.
– Да, Анаид еще этого не знает…
– Мы с Роком полюбили друг друга, – не сводя глаз с Кристины, бормотала Клаудия. – Рок разлюбил Анаид.
Забыв о своих новых нарядах, Анаид опустилась на пол и заткнула уши.
– Хватит! Не желаю слушать! Пусть они замолчат! Я не хочу их больше видеть! Уведите их прочь!
– Подави их волю и задуши их желания! – приказала Кристина Хлое, с презрительной усмешкой наблюдавшей за происходящим.
– Но ведь ты сама это уже сделала, о, Ледяная Королева! – возразила непокорная одиора.
– Не смей перечить мне и Избраннице! – сверкнула глазами Кристина. Хлоя провела ладонью перед лицами пленников и те, как бараны, послушной вереницей проследовали за ней.
Разгневанная дерзостью Хлои, Кристина на некоторое время позабыла о внучке, а та билась в истерике.
– Хватит уже, Анаид! Успокойся! – обратилась к ней Кристина. – Пойми наконец, что ты больше не омниора. Тебе известен вкус крови и сладость власти. Омниоры никогда тебе этого не простят.
Разрыдавшись, Анаид, всхлипывая, пробормотала:
– Но Рок! Рок! При чем тут омниоры!
– Чего ты от него хочешь? Чтобы он вечно хранил тебе верность? Да будет тебе известно, мужчины на это неспособны. Мы, одиоры, просто пользуемся ими. Подумай только, что стало бы с нами, начни мы переживать из‑за таких ничтожных существ!
– Но Клаудия!
– Клаудия выполняет волю Клана Дельфина. Кроме того, она кокетливая вертихвостка и меньше всего думает о своих подругах.
– А Дацилия! Она меня любила!
– Больше всего Дацилия хочет поехать в Нью‑Йорк к маме и ради этого сделает все, что ей прикажут. Она зарежет тебя, не моргнув глазом. Неужели ты не понимаешь, что ты им не нужна?!
– Нужна… Нужна… – заходилась плачем Анаид. – Я нужна маме!
– Маме? – расхохоталась Кристина. – Вот маме‑то ты нужна в самую последнюю очередь! Ты что, не знаешь, что Селена объявила себя Избранницей? Ее интересуют только слава и власть. Она хочет, чтобы ей поклонялись как Великой Предводительнице всех кланов и Избраннице из Пророчества.
У Анаид потемнело в глазах. Сердце ее разрывалось.
– А Гуннар?
– Гуннар мой сын, – нахмурилась Кристина, – но…
– Что – но?!
– Он тоже вступил в заговор против тебя.
– В заговор против меня? – ошеломленно пробормотала Анаид. – Но почему? С кем?
– С Селеной. Они сговорились отнять у тебя Жезл Власти.
Это было слишком.
– Неправда! – крикнула Анаид.
Вздохнув, Кристина коснулась кончиками своих тонких белоснежных пальцев одной из ледяных колонн, на которые опиралась крыша дворца, и во льду ожила произошедшая часом раньше встреча Селены и Гуннара.
Затаив дыхание, Анаид слушала тихие голоса матери и отца.
«– Что же ты предлагаешь?
– Я предлагаю договориться.
– О чем?
– Я помогу тебе покончить с Кристиной до начала церемонии. Мы завладеем Жезлом Власти, а потом утешим Анаид. Или приструним ее, если не будет другого выхода…
– А ты справишься с матерью?
– Стоит мне захотеть, и я стану таким же могучим и непобедимым, как прежде.
– Но ведь речь идет о твоей матери! Ты решишься ее уничтожить?
– При одном условии.
– Каком?
– Ты отдашь мне Анаид.
– Зачем?»
Кристина щелкнула пальцами, и колонна показала Анаид другую сцену. Наполнив до краев кувшин напитком, Гуннар высыпал в один из кубков какой‑то порошок.
– А это твой папочка готовится нас отравить, – как ни в чем не бывало пояснила Ледяная Королева.
Анаид схватилась за сердце. Теперь она боялась собственных родителей. Кому же ей верить?! Может, Кристине?
– Что он хочет со мной сделать? – прохрипела девушка.
– А вот это мы сейчас у него и спросим, – ответила Кристина, неторопливо направилась к двери и открыла ее.
За дверью стоял Гуннар с подносом в руках. Поняв, что мать предвидела его появление, он удивленно поднял бровь, но прошел в зал и аккуратно поставил поднос на стол.
– Ты меня ждала? – пробормотал он.
– Мать знает все о своих детях, – немного помолчав, сказала Кристина и, чтобы успокоить подозрения Гуннара, непринужденно добавила, ткнув пальцем в тяжелые башмаки на его ногах: – Особенно когда они так громко сопят и топчутся за дверьми!
– Так давайте же выпьем за Избранницу! Ты сегодня очень красива, – добавил Гуннар, обращаясь к дочери.
Анаид была не в силах вымолвить ни слова. Ей не хотелось притворяться. Она была настолько подавлена, что тупо смотрела на то, как отец собирается ее отравить.
– Что с тобой? – спросил ее Гуннар. – Ты плохо себя чувствуешь?
– Она еще девочка, – улыбнулась сыну Кристина. – Ей только предстоит научиться притворяться, как это умеем мы с тобой.
Не дав Гуннару ответить, Кристина указала на дверь соседней комнаты и заявила:
– Мы только что уничтожили Дацилию, Клаудию и Рока. Они покушались на жизнь Анаид.
Кристина добилась своего.
Побледневший Гуннар уставился на дверь комнаты, указанной Кристиной, позабыв о принесенном подносе с кубками. Потом обнял за плечи сидевшую в шоке одновременно с торжественным и отрешенным видом дочь и спросил хриплым голосом:
– Неужели это было так необходимо?
– В противном случае они бы уничтожили Анаид, – заявила Кристина, едва заметным движением переставляя кубки.
– Но ведь они просто дети! – начал возражать Гуннар.
– Ничего себе – дети! Они прокрались сюда с оружием, чтобы убить Анаид по приказу Селены.
Анаид была не в силах даже вздохнуть, но Гуннар возмутился:
– Это неправда!
– Неужели? – звонко рассмеялась Кристина. – Ты защищаешь Селену, которая прогнала тебя и столько раз оставляла с носом?
– Давай не будем об этом.
– Хорошо. Тогда давай выпьем. Ты же явился сюда за этим.
Не веря своим глазам, Анаид смотрела, как отец дрожащей рукой разливает напиток по кубкам. Кристина, не моргнув глазом, взяла свой, но девушка не двинулась с места.
«Неужели дочерняя любовь заключается в том, чтобы выпить яд из рук родного отца?»
– Выпей. Тебе сразу станет легче, – настаивал Гуннар.
– Спасибо. Мне не хочется, – дрожащими губами произнесла Анаид.
Кристина подняла кубок и весело чокнулась с сыном.
– Я пью за триумф Жезла Власти и Избранницы, – заявила она.
– За Избранницу, – повторил за ней помрачневший Гуннар.
Анаид не сводила глаз с отца и Кристины. То, что должно было произойти, произошло очень быстро.
Осушив кубок, Гуннар сразу почувствовал себя плохо. Его начало трясти, он посинел, схватился за горло и медленно сполз со стула на пол.
– Что ты сделала со мной, мама? – прохрипел он.
– Спасла внучку и обменялась с тобой судьбой, – ответила Кристина, обняв Анаид. Не отпуская ее, Кристина поднялась, заставила встать и Анаид и легонько подтолкнула ее в сторону двери.
На улице дул пронизывающий ветер, но Анаид не обратила на это внимания. Ей было очень плохо. Весь мир стал ей безразличен. Девушка слышала только рев голодного Попокатепетля. Ей очень хотелось немедленно броситься в его жерло и среди облаков серы и потоков раскаленной лавы положить конец своим страданиям.
– Не надо думать о смерти, – сказала Кристина. – Ведь у тебя есть я. Я одна не предала тебя и всегда буду о тебе заботиться.
Анаид подняла глаза. Бабушкин голос пролился бальзамом на ее душевные раны.
Ледяная Королева укутала внучку в шубку из мягкого горностая.
– Дитя мое, все это пустяки. Не думай об этом. Ты должна стать сильной.
Наслаждаясь теплом, Анаид чувствовала, как ее баюкают нежные слова бабушки.
– Очень скоро у тебя в руках окажется Жезл Власти. Думай только о нем!
Обняв внучку за плечи, Кристина повела ее по крутой тропе прямо к тетцакуальку на Попокатепетле, где должно было совершиться освящение Жезла Власти.
Вслед за ними, на почтительном расстоянии, поднимались, облаченные в ритуальные одеяния, съехавшиеся со всего света одиоры.
Замыкавшие шествие вели за собой двух молодых девушек, шагавших с отсутствующим видом людей, лишенных собственной воли. По торжественному случаю, их обрядили в зеленые балахоны и белые колпаки. Так полагалось наряжать тех, кого предстояло принести в жертву во время Церемонии.
Это были попавшие в руки к возликовавшим от такой неожиданной удачи одиорам молодые омниоры Клаудия и Дацилия.
Когда рыжеволосая Селена пробралась в назначенный Гуннаром час к тетцакуальку в Тламакасе, ледяной дворец уже испарился. Исчезли и населявшие его одиоры. На месте дворца остались лишь руины древнего храма. Среди них, на холодных каменных плитах лежали безжизненные тела Гуннара и Рока.
Увидев их, Селена все сразу поняла: Кристина обо всем догадалась и нанесла удар первой!
Опустившись на колени рядом с Гуннаром, Селена погладила его по щеке, поцеловала в еще теплые губы и пробормотала:
– Я люблю тебя.
Война колдуний
Тетцакуальк на Попокатепетле был особенным местом. Он находился на высоте почти пяти тысяч метров над уровнем моря, у самого кратера, выше вечных льдов, и его никогда не замечали немногие поднимавшиеся к вулкану путешественники. На этой высоте было так мало кислорода, что они не видели ничего вокруг, думая лишь о том, как бы преодолеть оставшиеся до вершины последние четыреста пятьдесят метров.
Как и остальные святилища, этот тетцакуальк располагался так, что, когда наступало равноденствие, прямо на его алтарь падал первый луч солнца. Затем этот луч стремился по прямой к остальным тетцакуалькам. Тетцакуальк на вершине Попокатепетля бросал вызов всем законам природы и примостился на склоне горы в таком месте, где, казалось бы, не могло удержаться ничто.
Простеньким заклинанием, Кристина Олав восстановила этот тетцакуальк во всей своей прежней красе – с колоннами, подпиравшими его резную крышу над черной вулканической породой, окруженной сверкающим льдом.
Еще выше поднимался лишь столб дыма из кратера вулкана. Ниже курились облака. На самом почетном месте тетцакуалька стояла Анаид. Она трепетала от волнения, но была полна решимости получить наконец Жезл Власти. Мех горностая защищал девушку от холода. Она стояла прямо, высоко подняв голову и спокойно глядя прямо перед собой так, как учила ее бабушка Кристина.
Окруженная сверкающими льдами Кристина Олав приветствовала поднимавшихся в тетцакуальк одиор.
Все происходило в строгом соответствии с ритуалом. Со своего места рядом с Избранницей Ледяная Королева посылала одиорам приветствия и поцелуи, а потом рисовала на их скулах черные круги, призванные отвести дурной глаз, и наполняла их серебряные чаши священным напитком.
С полными чашами в руках красавицы‑одиоры степенно шествовали каждая к месту, определенному им по чину, происхождению и возрасту.
Церемония была длинной, действия все время повторялись и показались Анаид бесконечными.
Близость Жезла Власти сильно влияла на нее. У Анаид горела ладонь, страстно желавшая прикоснуться к Жезлу. Тот был совсем близко, а до рассвета оставалось совсем немного. Вот‑вот первый луч солнца позволит ей вступить в обладание Жезлом!
Девушка покосилась на ревниво оберегаемый свирепыми сибирскими одиорами массивный золотой ковчег, скрывавший в своих недрах вожделенный Жезл. С трудом скрывая нетерпение она наблюдала за торжественным действом, которое совершала Кристина с остальными одиорами. Произнеся ритуальное заклинание, Ледяная Королева и одиоры подняли свои чаши в сторону вершины вулкана.
– В этом священном месте власть бессмертного огня сопутствует мощи вечных льдов. Поднимем же наши чаши и вкусим благословенного напитка для того, чтобы вместе с ним в нас проникла мудрость Великой Праматери Оры, даровавшей льду и огню силу бессмертия.
Хор одиор ответил: «Да будет так!»
Потом колдуньи осушили свои чаши, надеясь на то, что священный напиток сделает их прозорливыми и непобедимыми, сели в изысканных ритуальных позах и впились глазами в Анаид.
Две широкоплечие одиоры принесли и поставили к ногам девушки большую красную каменную чашу.
– Все готово к жертвоприношению! – доложили они хором, повернув головы в сторону двух жалких фигурок, безропотно ожидавших своей участи у входа в тетцакуальк.
Несчастные были околдованы и не могли не только бежать, но и просто двигаться или думать о том, что с ними вот‑вот произойдет. На них были зеленые балахоны и белые колпаки.
Анаид не смотрела на них и не думала о том, что с ними сделают. Она была слишком поглощена мыслями о занятом ею высоком положении и о той огромной силе, которую она ощущала всем своим существом.
– Жертвоприношение будет совершено позже, – решила за Анаид Кристина.
Широкоплечие одиоры преклонили колени перед Избранницей и ее бабушкой, а потом встали и, склонив головы, проследовали на свои места.
У Анаид по коже побежали мурашки. Еще бы! Перед ней собрались ослепительно красивые, кровожадные и бессмертные ведьмы, готовые служить ей и подчиняться Жезлу Власти, который вот‑вот окажется у нее в руках.
У Анаид закружилась голова так, словно она заглянула в бездну, над которой нависал тетцакуальк.
«Значит, вот каково оно – чувство безраздельной власти! Вот каково наслаждение повелевать!»
Кристина стала открывать ключом ковчег, в котором покоился Жезл Власти, и голова Анаид закружилась еще сильнее. Заметив Жезл, с которым она была так долго разлучена, девушка не выдержала и застонала. Анаид начала бить нервная дрожь, а ее светящаяся рука заныла почти невыносимо.
Однако, достав Жезл Власти из ковчега, Ледяная Королева не передала его Анаид, а изящной белой рукой воздела его перед одиорами.
– Вот он – Жезл Власти Великой Праматери Оры из Пророчества Треборы! – медленно и веско произнесла она. – Одия прокляла его, но он здесь – могучий и неповторимый, принадлежащий Избраннице!
По рядам одиор пронесся ропот. Некоторые из них были совсем не в восторге от того, что им придется подчиняться бывшей малолетней омниоре.
Анаид протянула руку, и все увидели исходящий из ее ладони яркий свет. Стало ясно, что Жезл Власти по праву принадлежит именно ей, но его все еще не было в ее руке и не только по причине недовольства одиор.
Кристина дрожала. Ей было невыносимо трудно выпускать из рук золотой символ власти. Жезл манил Ледяную Королеву, притягивал ее, и ей было трудно совладать с его силой.
Напрасно тяжело дышавшая Анаид тянула к Жезлу Власти свою сверкающую ладонь.
Зачарованная драгоценным Жезлом Кристина Олав, сжав Жезл в руке, впилась в него глазами.
Вдалеке лед начал переливаться первыми красками рассвета. Вот‑вот встанет солнце!
Воцарилась гробовое молчание. Вдруг где‑то ниже по склону завыл койот, и этот звук вывел Кристину из оцепенения.
Анаид было не вырвать Жезл у Кристины силой. Девушка вцепилась ей в другую руку и зашептала:
– Бабушка, отдай мне Жезл! Он мой!
Одиоры заволновались, и бывшие прислужницы Баалаты начали кричать:
– Отдай Жезл нам! Жезл принадлежит нам, одиорам!
– Молчать! – Кристина очнулась и замахнулась Жезлом на одиор. – Только Избранница и никто другой может распоряжаться жизнью и смертью, потому что Жезл принадлежит ей! Вы что, хотите испытать на своей шкуре его силу?! На колени, несчастные, и славьте Избранницу!
Без малейших колебаний Кристина протянула Жезл Анаид, вцепившейся в него святящейся ладонью с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку.
Закрыв глаза, девушка наслаждалась силой Жезла, разливавшейся по ее телу и возносившей ее дух в заоблачные выси. Когда ей удалось открыть глаза, Анаид убедилась, что слышит и видит теперь намного острее и лучше, чем раньше. Перед ней словно рассеялся туман. Ее взору открылись бескрайние дали.
Внезапно Анаид услышала чьи‑то тихие голоса и без труда разглядела окруживших тетцакуальк множество воинственных омниор. Их не могли скрыть от взора прозревшей Анаид ни деревья, ни кусты, ни снег заоблачных вершин.
Власть Жезла была безгранична. Никто и ничто не могло от него утаиться.
Анаид ощутила себя невероятно сильной и при этом бесконечно одинокой. Она понимала, что теперь все боятся ее и ненавидят.
Жезл Власти в ее руках! И теперь ей не верят ни одиоры, ни омниоры. Ее не любит никто, кроме бабушки Кристины!
Возможно, именно поэтому Анаид почувствовала себя способной без малейших угрызений совести или сожалений удовлетворить все свои желания.
Теперь ей не писаны законы. Теперь закон – ее слово!
Теперь никто ей не указ. Никто не посмеет ослушаться ее приказаний!
Теперь она ни перед кем не должна отчитываться в своих поступках. Только перед самой собой!
Вдруг Анаид вспомнила, что обещала Деметре уничтожить Кристину. Данное мертвым слово не нарушают. А впрочем… Неужели всесильный Жезл Власти не освободит ее от нелепых и поспешных обещаний?
Громкий орлиный клекот возвестил о том, что вот‑вот появится первый луч солнца. Выпрямившись во весь рост, Анаид широко раскинула руки ему навстречу. Она уже подняла руку с Жезлом, чтобы направить его на восток, когда замерла, услышав внезапно раздавшийся голос:
– Я люблю тебя, Анаид! – отразился эхом от колонн тетцакуалька голос Селены.
У девушки защемило сердце.
– Я люблю тебя, Анаид!
Это был глухой, но сильный голос ее отца Гуннара.
– Я люблю тебя, Анаид! – крикнул Рок, и девушка подскочила на месте, словно пораженная электрическим током.
Анаид тряслась, как осиновый лист, чувствуя, как испаряются ее уверенность и решимость.
Кристина замерла с невозмутимым видом, но остальные одиоры повскакали с мест, готовые покарать тех, кто осмелился осквернить церемонию. Неожиданно многие из них стали беспомощно корчиться, попав в волшебные сети, наброшенные на них омниорами, бесшумно подкравшимися по ледяному краю отвесного обрыва к самому тетцакуальку.
Святилище огласили злобные возгласы и яростные вопли.
И тут настал миг равноденствия, и первый луч солнца осветил Жезл Власти, наполнивший Анаид ощущением безграничного могущества.
Но новый крик потряс ее еще больше, чем сила Жезла.
– Я люблю тебя, Анаид! – закричала Клаудия, выведенная из оцепенения подоспевшими омниорами.
– Я люблю тебя, Анаид! – закричала Дацилия и бросилась к Анаид, увертываясь от пытавшихся поймать ее одиор.
На самом деле произошло неожиданное.
Луч солнца, проникнув сквозь Жезл, словно облил Анаид своим светом. Девушка замерла в растерянности, тяжело дыша и глядя на все вокруг совершенно новым взглядом. Анаид, наконец, почувствовала себя живой и свободной. Теперь не Жезл повелевал ею, а она повелевала им и понимала, что любовь стоит гораздо больше всех волшебных жезлов на свете.
Приблизившись к дочери, Селена со слезами на глазах попросила ее:
– Уничтожь Белую Даму! Пора!
Анаид молча склонила голову в знак согласия с тем, что именно в этом заключается ее предназначение, и именно для этого она появилась на свет.
Потом повернулась к Кристине и занесла Жезл Власти над головой этой красивой и утонченной женщины.
Кристина не сопротивлялась и не попыталась скрыться с почетного места, которое занимала рядом с внучкой. Она не молила о пощаде, а лишь с безграничной нежностью смотрела на Анаид, словно не в силах наглядеться на нее перед смертью.
Анаид уже хотела ударить Ледяную Королеву Жезлом по голове, но рука отказалась ей повиноваться, и девушка отчаянно боролась сама с собой, слыша вокруг возгласы:
– Ударь ее, Анаид!
– Убей ее!
– Она – источник всех бед!
Глядя прямо в глаза бабушки и, возможно, даже под действием ее чар, Анаид возложила Жезл Власти на алтарь.
– Не могу… – прошептала она.
– Отчего же ты не можешь убить меня, детка? – спросила у Анаид Кристина Олав.
– Я… Я люблю тебя, – дрожащими губами пролепетала девушка.
– Анаид, возьми себя в руки! – вмешалась Селена.
В отчаянии она сама потянулась к Жезлу, чтобы обрушить его на голову великой одиоры, но чья‑то сильная рука ее удержала. Это был Гуннар.
– Не надо, – сказал он. – Ты не представляешь, как это опасно.
А Кристина как ни в чем не бывало, обняла Анаид и стала утирать ей слезы.
С негодующим возгласом Селена хотела броситься между ними, но Гуннар опять ее удержал.
– Не надо. В этом нет ничего дурного.
Повернувшись к Селене, Анаид прошептала:
– Прости меня, мама. Все кончено. Из‑за меня омниоры погибнут. Я не в силах убить бабушку…
Улыбнувшись Анаид, Кристина осторожно вложила в ее руку Жезл Власти.
– Ты ошибаешься, детка, – сказала она. – Твоя любовь победила. Теперь Жезл по‑настоящему твой.
После этого Белая Дама выпрямилась во весь рост и заговорила.
Звук ее голоса отразился от склонов Попокатепетля. Слушая ее, замерли в небе орлы, и утих ветер. Мелодичный и сильный голос Ледяной Королевы поразил даже омниор, впервые вступивших в схватку с одиорами. Все, кто был жив, слушали Кристину, затаив дыхание.
– Слушайте меня! Слушайте меня все! Свершилось то, о чем гласило Пророчество!
Омниоры и одиоры замерли, не решаясь пошевелиться.
– Война колдуний закончилась, не успев начаться. Избранница Анаид одержала победу! – к всеобщему удивлению торжественно возвестила Кристина. – Закончилось и время одиор, – не терпящим возражений тоном продолжила она.
В этот момент тетцакуальк озарила ослепительная вспышка, в которой исчезла одна из сверливших Кристину негодующим взглядом одиор. От нее осталась лишь щепотка праха. Испуганные одиоры закричали и отпрянули от того места, где только что стояла испепеленная колдунья.
– Чистая и бескорыстная любовь Избранницы Анаид ко мне – самой могущественной из одиор, Ледяной Королеве, – громовым голосом продолжала говорить Кристина, – одержала верх над сталью, ядом и изменой.
Бывшая чернокожая прислужница Баалаты обнажила свой атам и с воплем «Предательница!» бросилась на Кристину, но тут же вспыхнула и исчезла.
– Имейте в виду, – показывая на облачко пыли, оставшееся на месте чернокожей одиоры, сказала Кристина, – что я сама так решила. Это я не допустила бессмысленной кровавой бойни, потому что нам, одиорам, нет больше места в мире живых.
Одиоры вспыхивали все чаще и чаще. Те из них, что пока уцелели, метались по тетцакуальку в поисках спасения, но тщетно. Спасения не было нигде.
– Сейчас мы все исчезнем. Первая и последняя война колдуний закончится навсегда.
Омниоры были ошеломлены, а одиоры – поражены страхом.
Внезапно Анаид все поняла.
– Так вот для чего ты устроила возлияние! Так вот что это был за священный напиток! – воскликнула она.
– Все рано или поздно кончается, – вздохнула Белая Дама.
– Но ведь ты пила вместе со всеми! – ужаснулась Анаид.
– Я была бессмертной одиорой и жила так долго, что, право, устала от этого.
– Нет, бабушка! – схватила Кристину за руку Анаид. – Не умирай!
– Я очень полюбила тебя, детка. Благодаря тебе я научилась любить и через много тысяч лет бессмысленного существования поняла, что значит – жить по‑настоящему. А разве настоящая жизнь бывает бесконечной?
Со слезами на глазах Анаид достала из кошелька три монеты и протянула их Кристине.
– Вот, возьми. Одну оставь себе, а две дай Мануэле и ее дочке там, на берегу…
Кристина сжала монеты в ладони и тут же вспыхнула и исчезла в красивом розоватом облаке.
Анаид зажмурилась. Она была не в силах на это смотреть.
Попокатепетль властно взревел. Анаид вздохнула и открыла глаза. Она понимала, что вулкан ее зовет, и медлить больше нельзя.
Вокруг девушки царила суматоха. Ликовавшие омниоры кричали, обнимались и потрясали оружием. Празднуя неожиданно легкую победу, они совсем забыли об Избраннице.
Усталые, но целые и невредимые, разве что легко раненные, все занимались своими делами.
Клаудия и Дацилия рассказывали омниорам о своем невероятном путешествии из Урта к самой вершине Попокатепетля. Гуннар с Селеной стояли в стороне, негромко обсуждая что‑то свое. Теперь, когда Бригитта, по просьбе Анаид, сняла с них свое проклятие, на пути их будущего больше не было препятствий.
И все‑таки неподалеку от Анаид нашелся один человек, не забывший о ней и искавший ее взглядом. Это был красивый, высокий и смуглый юноша – Рок.
Встретившись с Анаид взглядом, он стал решительно проталкиваться к ней сквозь толпу омниор.
В этот момент Анаид отчетливо услышала голос своей молочной сестры Сармуки.
– Я жду тебя, Анаид!
Сармука где‑то рядом! Надо спешить к ней!
Анаид уже повернулась на звук ее голоса, когда ей на плечо легла чья‑то рука. Это был Рок. Он улыбался.
– Неужели ты меня даже не поцелуешь? – спросил он.
Ни секунды не колеблясь, Анаид обняла его и поцеловала. В последние минуты жизни она могла позволить себе такую роскошь. Их поцелуй длился так долго, что у девушки задрожали колени.
– Значит, все не напрасно, – сказал Рок.
– Что – не напрасно?
– Ради твоего поцелуя стоило ехать в такую даль и рисковать жизнью среди этих сгоревших чудовищ. Ведь они меня чуть не прикончили!
– Мне нужно идти, – сказала Анаид и улыбнулась Року на прощание.
– Куда ты?
– Туда, – Анаид махнула рукой в сторону кратера. – Я обещала…
– Я тебя провожу.
– Нет, нет! Я должна быть одна.
– А ты скоро вернешься?
Ничего не ответив, Анаид повернулась и, глотая слезы, стала медленно подниматься к самой вершине вулкана.
Тем временем Селена и Гуннар пожирали друг друга глазами так, словно пятнадцати лет разлуки, обид и печалей не было и в помине. Они забыли о ненависти, обидах и мести и наслаждались мгновениями вновь обретенной любви, и только Селена, не забывшая о своем обещании мертвым, знала, как недолго суждено длиться их счастью.
– Давай не будем испытывать судьбу, – пробормотала она, пытаясь освободиться из объятий Гуннара. – Ты же знаешь, над нашей любовью тяготеет проклятие!
– А вдруг оно исчезло? – вздохнул Гуннар.
– Как оно могло исчезнуть?!
– Иногда у проклятий истекает срок давности…
– Видишь ли, у меня нет времени, – решительно заявила Селена. – Я бы осталась с тобой навсегда, но моя жизнь мне больше не принадлежит.
– В каком смысле? – нахмурился Гуннар.
– Я должна сдержать обещание.
– Ты обещала Максу выйти за него замуж?
– Не валяй дурака, при чем тут Макс! Все гораздо серьезнее.
– Ты случайно не решила пожертвовать жизнью за идею?
Селена молча опустила глаза, и Гуннар встряхнул ее за плечи.
– И не думай об этом! Я тебе не позволю!
– При чем тут идея! – вырвавшись из рук Гуннара, воскликнула Селена. – Где Анаид?!
Она принялась лихорадочно озираться по сторонам в поисках дочери и наконец разглядела ее маленькую фигурку высоко‑высоко, почти у дымящегося кратера вулкана.
Разгадав намерение Анаид, Селена отчаянно закричала и замахала руками, но та даже не обернулась. Не теряя ни секунды, Селена выкрикнула заклинание, стала невидимой и вихрем понеслась по склону горы, как бегут спасать жизнь только самого дорогого человека на свете.
Анаид забралась на самый верх кратера и улыбнулась своей молочной сестре и ее верной собаке.
– Здравствуй, Сармука! – сказала она и нежно обняла молодую иннуитку.
Потом Анаид и Сармука взглянули друг другу в глаза. Все это время они были очень далеко друг от друга, но все равно оставались почти одним человеком.
– Какой красивый! – сказала Сармука, глядя на Жезл Власти в руке Анаид.
Анаид протянула Сармуке Жезл. Девушка знала, что та достойна обладания им.
«Она будет пользоваться им разумно и осмотрительно. Трудно пожелать омниорам лучшей королевы».
В венах Сармуки текла та же кровь, что и у Анаид. Сармука была ее вторым я. Именно Сармуке было суждено повелевать омниорами…
– Возьми, – сказала Анаид своей молочной сестре. – Пусть он будет твоим. Вручаю его тебе от имени всех омниор. Пользуйся им рассудительно.
Взв