Я предприняла еще одну, более уверенную, попытку отстраниться. – Отпусти.
- Ты не хочешь меня? – его улыбочка была вся-такая-лисья.
- Проблема не в этом. Я не хочу быть виновной в том, что может случиться с тобой. Отпусти.
Как он может быть таким беспечным? Они искали повод, чтобы избавиться от него. Они не должны видеть меня в его объятиях.
Он провел ладонями вдоль моих рук, и как только я решила воспользоваться возможностью вновь отстраниться, поймал меня. Его голос ворвался в мою голове. Я могла поддаться. И прямо сейчас мы бы прекратили плясать под дудку Архангелов. Он сказал об этом так решительно, что стало ясно: эта мысль посещала его не один раз. Об этом он тайно мечтал долгое, очень долгое время.
Мое сердце колотилось с неистовой силой. Уйти? Прекратить играть по правилам?
- О чем ты говоришь?
Я живу, постоянно переезжая, прячась и надеясь, что Архангелы меня не найдут.
- А если найдут?
Я предстану перед Судом. Меня признают виновным, но это бы дало нам несколько недель, пока они принимают решение.
Я испытующе посмотрела на него. – А потом?
- Они отправят меня в Ад, - он сделал паузу, после чего добавил с тихим убеждением: - я не боюсь Ада. Я заслужил то, что происходит. Я лгал, обманывал. Я причинял невинным людям боль. Я совершил больше ошибок, чем могу вспомнить. Но, так или иначе, мне пришлось расплатиться за них большей частью своего существования. Ад не станет для меня чем-то новым, – его губы сложились в кривоватую улыбку. – Но я уверен, что у Архангелов есть парочка тузов в рукаве, – его улыбка исчезла, и он смотрел на меня так, словно обнажал душу. – С тобой мне всегда было хорошо. Это единственное, что было правильным. Ты - то единственное, что было правильно в моей жизни. Мне плевать на Архангелов. Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал. Скажи только слово. Я сделаю все, что ты хочешь. Мы можем уйти прямо сейчас.
Он подождал мгновение, чтобы его слова дошли до меня. Я посмотрела на его джип. Стена холодного отчуждения между нами рухнула. А появилась она только из-за Архангелов. Без них, все, с чем я и Патч боролись, не имело значения. Только они были нашей проблемой. Я хотела оставить и их, и все это позади, и уехать с Патчем. Я хотела быть беззаботной: жить только здесь и сейчас. Мы смогли бы заставить друг друга забыть о произошедшем. Завтра мы бы просто посмеялись над запретами, границами и всем остальным. Только я и Патч, а все остальное неважно.
Ничто неважно, кроме уверенности в том, что произойдет, когда отведенный нам срок подойдет к концу.
Я могла выбирать из двух вариантов, но выбор был очевиден. Единственное, что я могла сделать, чтобы защитить Патча, отпустить его. Прекратить любые контакты с ним.
Я даже не осознавала, что плачу, пока Патч не прикоснулся большим пальцем к моим влажным глазам.
- Шшш, - промурлыкал он. – Все будет хорошо. Я хочу тебя. И не могу продолжать жить так, как сейчас, находясь на перепутье.
- Но они отправят тебя в ад, - я запиналась, и мои губы дрожали.
- У меня было время, чтобы смириться с этим.
Я не хотела показывать ему, как это больно, но продолжала захлебываться в слезах. Глаза были мокрыми, а в груди все болело. Если бы не я, он не стал бы ангелом-хранителем. Если бы не я, Архангелы не пытались бы его уничтожить. Я была виновата во всем этом.
- Сделай мне одолжение, - сказала я, наконец, тихим и совершенно не своим голосом. – Скажи Ви, что я ушла домой. Я должна побыть одна.
- Ангел? – Патч взял меня за руку, но я высвободила ее.
И поняла, что мои ноги продвигаются к выходу, шагая одна за другой. Они уводили меня все дальше и дальше от Патча, так, словно бы я растеряла способность чувствовать свое тело и управлять им.
Глава тринадцатая
(Перевод: Августа)
На следующий день Ви высадила меня у входа в бар Энзо. Я была одета в сарафан с желтым принтом, который был одновременно и кокетливым, и классическим, и был гораздо более оптимистичен на вид, чем то, что я чувствовала внутри себя. Я остановилась перед окнами, чтобы встряхнуть волосами, которые кудрявились после сна, но жест этот вышел неестественным. Я заставила себя улыбнуться. Эту улыбку я отрабатывала все утро. Застыв на моих губах, она выглядела натянутой, и было такое ощущение, будто вот-вот переломится пополам. В отражении окна она казалась пустой и фальшивой. Но утром после ночи, проведенной в слезах, такая улыбка была лучшим, что я могла из себя выдавить.
После возвращения от Марси прошлым вечером я свернулась калачиком в своей постели, но так и не уснула. Ночь я провела, мучимая самоистязающими мыслями. Чем дольше я не спала, тем головокружительней уносились от реальности мои мысли. Я хотела сделать заявление, и мне было очень обидно, я переживала о том, насколько резким оно было. Мне в голову пришла мысль, которую в своей прежней жизни я никогда бы не одобрила. Если я покончу с собой, Архангелы узнают об этом. Я хотела, чтобы они испытывали угрызения совести. Я хотела, чтобы они усомнились в своих архаичных законах. Хотела, чтобы они несли ответственность за то, что разрушили мою жизнь, за то, что все отняли у меня.
Всю ночь мое сознание тонуло в водовороте подобных мыслей. Мои эмоции проходили сквозь душераздирающую потерю, отрицание, гнев. В какой-то момент я пожалела, что не убежала с Патчем. Любое счастье - неважно, насколько короткое - казалось, лучше, чем долгая медленно-кипящая пытка - день за днем просыпаться, зная, что я никогда не смогу быть с ним.
Но, как только сегодня утром солнце начало пробиваться сквозь темное небо, я приняла решение. Я должна двигаться дальше. Либо так, либо погружение в вялотекущую депрессию. Я заставила себя двигаться, чтобы принять душ и одеться, и пошла в школу в твердой решимости, что не позволю никому лезть мне в душу. Ощущение покалывания охватило мое тело, но я отказывалась показать хоть один внешний признак жалости к себе. Я не позволю Архангелам победить. Я собиралась взять себя в руки, найти работу, оплатить выписанный мне штраф, закончить летнюю школу с наивысшими баллами, и занять себя настолько, чтобы думать о Патче только по ночам, оставшись наедине со своими мыслями.
Внутри "У Энзо" слева и справа располагались два полукруглых балкона с широкой лестницей, ведущей вниз в основную обеденную зону и к барной стойке. Балконы напомнили мне изогнутые подиумы, возвышающиеся над партером. Столики на балконе были заполнены, и только несколько одиночек, пьющих кофе и читающих утреннюю газету, оставались в зале.
Сделав глубокий вдох, я спустилась вниз по лестнице и подошла к барной стойке.
- Простите, я слышала, вы нанимаете бариста, - сказала я женщине за кассой.
Мой голос звучал безжизненно, но у меня не было сил попытаться это исправить. Рыжеволосая женщина средних лет с бэйджем, на котором было написано "РОБЕРТА", подняла глаза.
- Я хотела бы заполнить заявление, - мне удалось выдавить полуулыбку, но я опасалась, что она даже и близко не была правдоподобной.
Роберта вытерла свои веснушчатые руки тряпкой и вышла из-за стойки. - Бариста? Уже нет.
Я смотрела на нее, затаив дыхание, чувствуя, как во мне угасает надежда. Мой план был всем. Я не думала над тем, что буду делать, если хотя бы один пункт этого плана не будет реализован. Мне нужен план. Мне нужна эта работа. Мне нужна тщательно контролируемая жизнь, где будет распланирована каждая минута, и каждая эмоция упакована отдельно.
- Но я по-прежнему ищу надежного администратора, только на вечернюю смену с шести до десяти, - добавила Роберта.
Я моргнула, мои губы слегка дрогнули в удивлении. - О, - сказала я. - Это... хорошо.
- По вечерам мы приглушаем свет, предлагаем услуги бариста, играем джаз, в общем, добиваемся более утонченной обстановки. Как правило, после пяти здесь пусто, но мы надеемся привлечь толпу клиентов. У нас режим жесткой экономии, - объясняла она. – Поэтому тебе придется отвечать за встречу клиентов и прием заказов, после этого их нужно передавать на кухню. Когда еда будет готова, ты должна будешь относить ее на столики.
Я старалась кивать с видимым рвением, решив показать ей, как сильно я хотела получить эту работу, и чувствуя, как лопается кожа на моих губах, когда я улыбаюсь.
- Это звучит отлично, - удалось мне произнести хриплым голосом.
- Есть ли у тебя опыт работы?
У меня не было опыта. Но мы с Ви приходили к Энзо, по крайней мере, три раза в неделю.
- Я знаю меню наизусть, - сказала я, начиная чувствовать себя надежнее и увереннее.
Работа. От нее зависело все. Я собиралась начать новую жизнь.
- Вот это мне нравится, - сказала Роберта. - Когда ты сможешь начать?
- Сегодня вечером? - я едва могла поверить, что она предлагает мне работу.
Вот она я - неспособная выдавить даже искреннюю улыбку, но она прощала мне это. Она давала мне шанс. Я протянула ладонь для рукопожатия, слишком поздно заметив, что она дрожит.
Игнорируя мою протянутую руку, она искоса взглянула на меня, склонив голову набок так, что заставила меня почувствовать еще большее смущение. – Все в порядке?
Я тихонько втянула воздух и задержала дыхание. – Да, все хорошо.
Она оживленно кивнула. - Будь здесь без четверти шесть, и перед началом смены я выдам тебе униформу.
- Большое Вам спасибо, - начала я своим все еще шокированным голосом, но она уже неслась обратно за стойку.
Выйдя из бара к слепящему солнцу, я произвела подсчеты в уме. При условии, что буду получать по минимальной ставке, мне, чтобы оплатить свой штраф за превышение скорости, придется работать каждый вечер следующие две недели. А если я проработаю оба следующих месяца, то это будет уже шестьдесят вечеров, в которые я буду слишком загружена, чтобы зацикливаться на Патче. Я буду на шестьдесят ночей ближе к концу летних каникул, когда снова смогу все силы бросить на учебу. Я уже решила, что плотно забью свое расписание самыми сложными предметами. Я смогу справиться с домашними заданиями в любом состоянии, но разбитое сердце – это совершенно другое.
- Ну и? - спросила Ви, паркуясь на Неоне рядом со мной. - Как все прошло?
Я взобралась на пассажирское сиденье. - Я получила работу.
- Прекрасно. Ты очень нервничала, когда шла туда, будто была уверена, что провалишь собеседование, но больше беспокоиться не о чем. Ты официально принята в общество трудоголиков. Горжусь тобой, малыш. Когда приступаешь?
Я взглянула на циферблат на приборной панели. – Через четыре часа.
- Я зайду вечером и попрошу, чтобы меня посадили в твоей зоне.
- И лучше оставь чаевые, - сказала я, и робкая попытка пошутить едва не довела меня до слез.
- Я - твой шофер. Это лучше, чем чаевые.
Шестью с половиной часами позже "У Энзо" было забито под завязку. Моя рабочая униформа состояла из гладкой белой рубашки, серых твидовых брюк с соответствующей жилеткой и кепки, как у мальчишки-газетчика. Кепка не больно-то помогала сохранению моей прически, так как мои волосы отказывались помещаться под ней. И сейчас я ощущала, что выбивающиеся локоны с обеих сторон липнут к моему влажному от пота лицу. Несмотря на то, что я была совершенно ошеломлена, испытала странное облегчение, что могла отвлечься от всего, что происходило у меня в голове. Не было времени, чтобы даже мимоходом подумать о Патче.
- Новенькая! – один из поваров – Фернандо – окрикнул меня. Размахивая лопаткой, он стоял за коротким пристенком, отделявшим плиты от остальной части кухни. - Твой заказ готов!
Я схватила три тарелки с сэндвичами, осторожно установила их в ряд на руку и вышла сквозь распашные двери. Продвигаясь по залу я встретилась глазами с одной из официанток. Она дернула подбородком на вновь занятый столик на балконе. Я ответила быстрым кивком. Буду там через минуту.
- Один простой поджаренный сэндвич, один c салями, и один с жареной индейкой, - сказала я, расставляя тарелки перед компанией трех бизнесменов в костюмах. - Приятного аппетита.
Я быстро помчалась вверх по лестнице, ведущей из зала, на ходу вытаскивая из своего заднего кармана блокнот для заказов. Но на полпути к подиуму сбилась с шага. Прямо передо мной, за моим столиком, восседала Марси Миллар. И я также узнала Эдисона Хейлза, Окли Уильямса и Итана Тайлера - все они из моей школы. Я подумала о том, что мне следует дать задний ход и сказать старшей смены, чтобы мой столик отдали кому-нибудь – кому угодно – другому, когда Марси подняла глаза, и я поняла, что попалась.
Твердокаменная улыбка тронула ее губы.
У меня перехватило дыхание. Возможно ли, что она уже знала, что я взяла ее дневник? Нет, вряд ли, ведь – насколько я помнила – прошлой ночью, когда я пришла домой и забралась в постель, он был у меня. Я могла сразу вернуть его, но это было последнее, о чем я тогда думала. Дневник казался такой мелочью по сравнению с диким хаосом, терзающим и мою душу, и тело. И в эту минуту ее дневник - нетронутым - валялся на полу моей спальни, рядом со сброшенной накануне одеждой.
- Ну разве не миленькая униформа? – спросила Марси, заглушая джазовую фонограмму. - Итан, на тебе был такой же жилет в прошлом году на выпускном, правда? Я думаю, Нора совершила налет на твой шкаф.
Пока они смеялись, я, покачиваясь взад и вперед, держала карандаш наготове над блокнотом для записи заказов.
- Могу ли я принести вам что-нибудь выпить? Напиток дня сегодня – коктейль с кокосом и лаймом.
Неужели нотки вины в моем голосе слышны всем? Я сглотнула, надеясь, что, когда снова заговорю, нервной дрожи не будет.
- Последний раз я была здесь на юбилее своей мамы, - сказала Марси. - Официантки пели ей "С Днем Рождения".
Мне понадобилось целых три секунды, чтобы понять ее мысль. – О! Нет. То есть – нет, я не официантка. Я администратор.
- Мне все равно, кто ты. Я хочу, чтобы ты мне спела "С Днем Рождения".
Я застыла на месте, мой ум лихорадочно нащупывал выход. Я не могла поверить, что Марси жаждет моего унижения. Подождите. Конечно, она хочет, чтобы я унижалась. Последние одиннадцать лет я вела тайный счет между нами, но теперь, я уверена, она ведет свой собственный. Она жила ради того, чтобы одержать верх надо мной. Но что еще хуже - она точно знала, что переиграла меня уже вдвое, но по-прежнему продолжала набирать очки. Что делало ее не просто занозой, а настоящей гадюкой.
Я протянула руку. - Покажите мне ваши удостоверения личности.
Марси небрежно повела плечом. - Я его забыла.
Мы обе знали, что она не забыла водительские права, и мы обе знали, что сегодня не был ее день рождения.
- Сегодня вечером очень много работы, - сказала я, изображая извинение. - Управляющий не хотел бы, чтобы я обделила вниманием других клиентов.
- Твой управляющий хочет, чтобы твои клиенты были довольны. А теперь пой.
- А пока ты вредничаешь, - подхватил Итан, - покажи нам один из тех бесплатных шоколадных тортиков.
- Мы предлагаем всего один ломтик, а не весь торт, - сказала я.
- Мы предлагаем всего один ломтик, - передразнил Эдисон, и за столиком разразился хохот.
Марси полезла в сумочку и вытащила маленькую камеру. Красный огонек загорелся, и она направила объектив на меня.
- Не могу дождаться, когда разошлю это видео всей школе. Хорошо, что у меня есть доступ к электронной почте каждого из учеников. Кто бы мог подумать, что должность помощника в офисе окажется настолько полезной?
Она знала о дневнике. Должна была знать. И это было местью. Пятьдесят очков мне - за кражу ее дневника. И вдвое больше - ей за рассылку видео со мной, поющей "С Днем Рождения, Марси", всем ученикам средней школе Колдуотера.
Я указала через плечо на кухню и медленно отступила. - Послушай, у меня заказы…
- Итан, пойди скажи вон той симпатичной официантке, что мы требуем позвать управляющего. Скажи ей, что наш администратор капризничает, - сказала Марси.
Я не могла в это поверить. Меньше трех часов работы, а Марси вынудит их меня уволить. Как же тогда я смогу оплатить штраф? И прощай, Фольксваген кабриолет. Но самым важным, из-за чего я нуждалась в работе - чтобы отвлечь себя от бесполезных попыток примириться с жестокой истиной: Патч ушел из моей жизни. Навсегда.
- Время вышло, - заявила Марси. - Итан, позови менеджера.
- Подожди, - сказала я. - Я сделаю это.
Марси взвизгнула и захлопала в ладоши. - Хорошо, что я зарядила свой аккумулятор.
Я машинально надвинула кепку газетчика пониже, прикрывая лицо. И открыла рот. - С днем рождения тебя…
- Громче! - закричали все.
- С днем рождения тебя, - я запела громче, слишком смущенная, чтобы следить, не сфальшивила ли. - С днем рождения, дорогая Марси. С днем рождения тебя.
Никто не произнес ни слова. Марси уложила камеру обратно в сумочку. - Ну, это было скучно.
- Это звучало... нормально, - сказал Итан.
Кровь немного отлила от моего лица. И промелькнула возбужденная торжествующая улыбка. Пятьсот очков. Это меньшее, чего стоило мое соло. Так много для Марси, разносящей меня в пух и прах. Я официально перехватила лидерство.
- Напитки кому-нибудь? – на удивление радостным тоном спросила я.
Нацарапав на листке их заказы, я повернулась, чтобы удалиться на кухню, когда Марси окликнула меня: - Да, и… Нора?
Я встала, как вкопанная. Резко втянув воздух, пыталась угадать, через какой обруч она может заставить меня прыгать теперь. О, нет. Если только... она не собирается разоблачить меня. Прямо сейчас. На глазах у всех этих людей. Она расскажет всему миру, что я украла ее дневник, чтобы они могли увидеть, насколько я на самом деле низкая и подлая.
- Не могла бы ты поторопиться с нашим заказом? - закончила Марси. - У нас еще впереди вечеринка.
- Поторопиться с вашим заказом? - тупо переспросила я.
Значило ли это, что она не знала о дневнике?
- Мы встречаемся с Патчем на Дельфийском Пляже, и я не хочу опоздать, - и Марси тут же прикрыла рот. - Мне так жаль. Я даже не думала. Мне не следовало бы упоминать Патча. Это должно быть очень больно - видеть его с кем-то другим.
Улыбка, которую я нацепила на себя, сползла с лица. Я почувствовала, как по моей шее снизу вверх поднимается жар. Мое сердце билось так неистово, что, казалось, голова сейчас вспыхнет, как лампочка. Стены склонились надо мной, а в самом центре я видела беспощадную улыбку Марси – она смеялась надо мной. Значит, все вернулось на свои места. Патч снова с Марси. Вчера вечером я сбежала, и он смирился с уготованной нам судьбой. Если он не может быть со мной, то ему приходится довольствоваться Марси. Но почему им позволили быть в отношениях? Куда смотрят Архангелы, вместо того чтобы следить за Патчем и Марси? А как же их поцелуй? Неужели Архангелы смотрят на это сквозь пальцы, уверенные в том, что это ни для одного из них ничего не значит?
Мне хотелось кричать из-за такой несправедливости. Марси могла быть с Патчем, хотя она его не любила, а я не могла - потому что любила, и Архангелы знали это. Почему нам нельзя любить друг друга? Неужели ангелы и люди действительно такие разные?
- Все нормально, я это уже пережила, - сказала я, добавив в голос нотку прохладной вежливости.
- Вот и умница, - одобрила Марси, обольстительно покусывая свою соломинку, давая понять, что не поверила мне ни на йоту.
Вернувшись на кухню, я отдала поварам их заказ, оставив пустым поле "особых пожеланий приготовления". Марси спешила увидеться с Патчем на Дельфийском Пляже? Какая незадача.
Я забрала ожидающий меня заказ и вынесла поднос из кухни. К своему удивлению у входной двери я увидела Скотта, который разговаривал со старшей смены. Он был одет в просторные Левайсы и простую футболку, и учитывая язык тела двух одетых в черное официанток, они с ним флиртовали. Встретившись со мной взглядом, он узнал меня. Я поставила заказ на пятнадцатый столик и поднялась по лестнице.
- Эй, - обратилась я к Скотту, снимая кепку газетчика, чтобы помахать ею на свое лицо.
- Ви сказала, что я найду тебя здесь.
- Ты звонил Ви?
- Да, после того, как ты не ответила ни на одно из моих сообщений.
Я вытерла лоб рукой, смахнув несколько выбившихся волосков на место. - Мой сотовый в служебном помещении. У меня не было возможности проверить его с начала смены. Что тебе нужно?
- Во сколько ты заканчиваешь?
- В десять. А что?
- На Дельфийском Пляже вечеринка. Вот ищу какого-нибудь несчастного сосунка, чтоб потащить с собой.
- Каждый раз, когда мы тусуемся, случается что-нибудь ужасное, – понимание не вспыхнуло в его глазах. – Драка в "ЗЭТ", - напомнила я ему. – Потом Сума дьявола. Оба раза мне пришлось добираться домой окольными путями.
- Бог любит троицу, - улыбнулся он, и я впервые заметила, что улыбка его была очень милой. Мальчишеская даже. Она придавала ему мягкости, заставляя меня задаться вопросом: а была ли у него другая сторона, которой я еще не видела?
Скорее всего, это та же вечеринка, на которую стремилась Марси. Та же вечеринка, на которой должен быть Патч. И тот же пляж, на котором мы были с ним всего полторы недели назад, когда я поспешила с высказываниями, объявив, что живу идеальной жизнью. Тогда я и подумать не могла, как быстро все провалится в тартарары.
Я быстренько составила список своих чувств, но мне понадобилось больше пары секунд, чтобы понять, как я себя сейчас чувствую. Мне хотелось увидеть Патча - я всегда буду этого хотеть - но вопрос был не в этом. Мне нужно было определиться, готова ли я увидеть его. Смогу ли я справиться с тем, что увижу его с Марси? Особенно после всего, что он сказал мне вчера вечером?
- Я подумаю об этом, - сказала я Скотту, осознав, что слишком затянула с ответом.
- Мне заехать за тобой к десяти?
- Нет. Если я пойду, Ви подбросит меня, - я показала на двери кухни. - Слушай, я должна вернуться к работе.
- Надеюсь, увидимся, - сказал он, на прощание адресовав мне ухмылку и ушел.
После закрытия я обнаружила Ви на стоянке, мотор Неона был заведен.
- Спасибо, что подбираешь меня, - сказала я ей, падая на переднее сидение.
Ноги болели от бесконечной беготни, а в ушах все еще звучали разговоры и громкий смех битком набитого ресторана, не говоря уже о том, что на меня постоянно кричали повара и официантки, делая мне замечания. Я принесла, по крайней мере, два неправильных заказа, и не раз вошла на кухню через неправильную дверь. Оба раза я натыкалась на официантку с полным подносом в руках, и едва не сбивала ее с ног. А хорошей новостью было то, что у меня в кармане теперь лежали тридцать долларов чаевых. После того, как я оплачу штрафную квитанцию, все мои чаевые пойдут на Кабриолет. Я не могла дождаться дня, когда в своих перемещения мне не придется полагаться на Ви.
Но еще сильнее я стремилась к тому дню, когда забуду Патча.
Ви усмехнулась. - Это не бесплатная услуга. Все эти поездки на самом деле – это своеобразная долговая расписка, и я еще предъявлю ее тебе, когда-нибудь.
- Я серьезно, Ви. Ты - лучший в мире друг. Наилучшайший.
- Ой, может, нам стоит отметить этот памятный момент и завалиться к Скипу за мороженым? Мне не помешало бы немного мороженого. По правде говоря, совсем не помешало бы немного глутамата натрия. Ничто не делает меня такой счастливой, как полная загрузка свежезажареным фаст-фудом, покрытым старым добрым глутаматом натрия.
- Может, в другой раз? – спросила я. – Сегодня вечером меня пригласили на тусовку на Дельфийском Пляже. Разумеется, ты больше, чем просто желанный гость, - быстро добавила я.
Я совсем не была уверена, что сделала правильный выбор, решившись сегодня вечером пойти туда. Зачем вновь мучить себя встречей с Патчем? Я знала, что мне хотелось быть ближе к нему, даже если это ближе не было настолько близко. Более сильная и решительная личность перерезала бы все ниточки, чтобы окончательно расстаться. Более сильный человек не будет оббивать кулаки о двери злой судьбы. Патча больше никогда не будет в моей жизни. Я знала, что должна принять это, но есть большая разница между тем, что ты знаешь и тем, как поступаешь.
- Кто еще будет? – спросила Ви.
- Скотт и несколько человек из школы.
Нет необходимости упоминать Марси и получить мгновенный отказ. У меня было чувство, что поддержка Ви мне сегодня понадобится.
- Лучше я свернусь калачиком рядом с Риксоном и буду смотреть кино. Я могу спросить, есть ли у него какой-нибудь друг, чтобы ты могла присоединиться к нам. Мы могли бы устроить двойное свидание. Ели бы попкорн, рассказывали анекдоты, целовались.
- Я пас.
Мне не нужен был кто-нибудь. Мне нужен был Патч.
К тому времени, как Ви зарулила на парковку Дельфийского Пляжа, небо было черно-смоляным. Мощные фонари, напомнившие мне прожекторы на футбольном поле средней школе Колдуотера, светили вниз на побеленные деревянные конструкции, карусели, галереи игровых автоматов и мини-гольф, и создавали окутывающий их сияющий ореол. Ни дальше по пляжу, ни в окрестностях не было электричества, что делало парк единственным на многие километры светлым пятном на побережье. Так поздно вечером я не ожидала найти кого-нибудь, покупающего гамбургеры или играющего в воздушный хоккей, и я показала Ви, чтобы она съехала на обочину около проложенных железнодорожных шпал, обрывающихся у воды.
Пошатываясь, я вышла из машины и беззвучно шевельнула губами "до свидания". Ви помахала в ответ, ее сотовый был прижат к уху, так как они с Риксоном прорабатывали детали места встречи.
В воздухе по-прежнему держалось тепло уже севшего солнца, и он был наполнен разными звуками - от далекой музыки, доносящейся из Дельфийского Портового Парка развлечений высоко на скалах, до шуршащего по песку прибоя.
Я отошла от гребня из водорослей, который шел параллельно берегу как изгородь, протряслась вниз по склону, и пошла по узкой дорожке сухого песка, который был просто вне досягаемости прилива.
Я миновала небольшие группки людей, продолжающих резвиться в воде, прыгая на волнах и швыряя в темноту океана прибитые водой к берегу деревяшки, хотя спасатели давно ушли. Я искала глазами Патча, Скотта, Марси, или еще кого-нибудь знакомого. Впереди в темноте, мигнув оранжевым пламенем, мелькнул костер. Я вытащила сотовый и набрала Скотта.
- Йоу.
- Я сделала это, - сказала я. - Где ты?
- К югу от костра. А ты?
- К северу от него.
- Я найду тебя.
Через две минуты Скотт плюхнулся на песок рядом со мной. - Ты всю ночь собираешься тусоваться в сторонке от всех? - спросил он меня.
В его дыхании присутствовал резкий запах алкоголя.
- Я не большая поклонница девяноста процентов народа на этой вечеринке.
Он с пониманием кивнул и протянул стальной термос. – Я не заразный, слово скаута. Пей, сколько хочешь.
Я наклонилась достаточно для того, чтобы унюхать содержимое термоса. Мгновенно отшатнулась, почувствовав, как пары обожгли мою гортань.
- Что это такое? – поперхнулась я. - Моторное масло?
- Мой секретный рецепт. Если расскажу, мне придется тебя убить.
- Нет нужды. Я уверена, что если это выпить – получишь тот же результат.
Скотт откинулся назад, уперевшись локтями в песок. Он переоделся в футболку с оторванными рукавами с логотипом Mеtallica на груди, шорты цвета хаки и шлепанцы. Я же была одета в свою рабочую униформу, минус кепка газетчика, жилетка и рубашка. К счастью, я нацепила жакет, прежде чем отправиться на работу, но мне нечем было заменить твидовые брюки.
- Так скажи мне, Грей. Что ты здесь делаешь? Должен сказать, что был уверен, ты кинешь меня в пользу домашнего задания на следующей неделе.
Я откинулась на песок рядом с ним и быстро глянула в его сторону. – Ты начинаешь повторяться. Да, я неполноценная. Ну и что?
Он усмехнулся. – Мне нравятся инвалиды. Неполноценная поможет мне закончить первый курс. Особенно с английским.
О, Господи.
- Если это был вопрос, то ответ - нет, я не буду писать за тебя задания по английскому.
- Это ты так думаешь. Я еще не включал Скотта-очаровашку.
Я фыркнула и засмеялась, а его ухмылка стала еще увереннее. Он спросил: - Что? Не веришь?
- Я не верю, что ты и очарование могут находиться в одном и том же предложении.
- Ни одна девушка может сопротивляться моему Очарованию. Говорю тебе, они сходят по нему с ума. Вот основные составляющие Очарования: я пьян двадцать четыре часа семь дней в неделю, я не могу удержаться на работе, не могу сдать основы по математике, и я провожу свои дни, играя в видеоигры, а потом вырубаюсь.
Я откинула голову назад, чувствуя, как трясутся от смеха мои плечи. Я начинала думать, что пьяная версия Скотта лучше, чем трезвая. Кто бы подумал, что Скотт самоуничижителен?
- Прекрати ржать, - сказал Скотт, делая мне шутливую подсечку. – А то я стану сомневаться в себе.
Я непринужденно улыбнулась ему. - Ты водишь Мустанг. Это должно давать тебе десять очков, по крайней мере.
- Потрясающе. Десять очков. Все что мне нужно - еще двести, чтобы выйти из красной зоны.
- Почему бы тебе не бросить пить? – предложила я.
- Бросить? Ты шутишь? Моя жизнь отстой, даже когда я лишь наполовину это осознаю. А если я брошу пить и увижу, какая она на самом деле, я, наверное, прыгну моста.
На минуту мы замолчали.
- Когда я пьян, я почти могу забыть, кто я, - сказал он, и его улыбка чуть увяла. - Я знаю, что все еще там, но уже только наполовину. Здесь неплохо, - он выпил термос до дна, глядя на темное море прямо перед собой.
- Да, но моя жизнь тоже не так уж замечательна.
- Твой папа? - догадался он, вытирая верхнюю губу тыльной стороной ладони. - Это была не твоя вина.
- Что делает все еще хуже.
- Как это?
- Если б это была моя вина, это значило бы, что я просто все испортила, и я бы долго винила себя, но, возможно, в конце концов, смогла бы двигаться дальше. А сейчас я застряла, прокручивая в голове один и тот же вопрос: Почему мой папа?
- Достаточно честно, - сказал Скотт.