Всё моё тело ныло от боли, особенно голова. Я думала, что Бонсоу хорошо поработал, ставя меня на ноги, но эта пульсация в моей голове заставляла задуматься, не пропустил ли он какой трещины в черепушке. Даже после медицинской помощи я всё ещё ощущала себя так, будто меня пропустили через центрифугу.
Я посмотрела на шефа охраны Мегамарта с натянутой улыбкой:
– Не хочешь немного успокоиться?
Но Кистоун проигнорировала меня. Серо‑зелёная кобыла фыркнула:
– Я не неблагодарная тварь. Ты помогла и нам, и другим. Теперь я честно могу получить свою зарплату, – сказала она и опустила броню на раскладушку за мной. – Благодаря твоим победам в покере…
Я левитировала к себе броню и нахмурилась, почему она стала тяжелее?
– Что вы с ней сделали? – сказала я, нащупав жёсткие пластины под слоем кевлара.
– Бронепластины. Я подумала, тебе нужно что‑то посерьёзнее. В тебя слишком много стреляют, – сказала Кистоун, слегка улыбнувшись. – Ещё я добавила кое‑что от себя. Поторопись и убей Деуса, чтобы мы могли сыграть ещё раз.
– Есть догадки, куда он мог направиться?
«Чтобы я могла пойти в противоположную сторону.»
– Он Потрошитель. Если он никого не убивает, то, скорее всего, он на Арене.
Я посмотрела на свой ПипБак… агась. Спортивная Арена Хуфингтона появилась на карте. Если бы я не была завёрнута с ног до головы в лечебные повязки, я бы завопила от непонимания того, как он это делает.
– Он один из Четырёх Лошадей Апокалипсиса Большого Папочки… и да. Они правда так себя называют.
П‑21 и Глори потратили нехилую сумму на новый барабанный дробовик. Об этом я буду лучше заботиться. Ещё у меня на всякий случай был автоматический пистолет и новёхонькая дубинка.
– Спасибо. А ведь это даже не мой день рождения, – я посмотрела за Крышечку. – Полагаю, эти задания подождут до лучших времён?
Жёлтая кобылка улыбнулась.
– С чего бы? Награда за тебя не запрещает тебе работать. Каждая торговая площадка должна быть нейтральной территорией, и ты можешь посылать Глори, или П‑21 за наградами. Просто будь осторожна. За тебя назначена нехилая сумма, и я знаю много пони, которым всё равно, Охранница ты или нет.
– Хоть я и не хочу показаться трусливым цыплёнком, но как нам выбраться отсюда, не встретив орду пони, жаждущих схватить нас в тот же момент, как мы ступим за дверь? – спросил П‑21 именно с такой интонацией, как сказал бы трусливый цыплёнок.
Крышечка улыбнулась в ответ, что заставило мою гриву чесаться.
Заметка: Новый уровень.
Новая способность: Быстрая реакция. Теперь вы выхватываете и зачехляете оружие на 50 % быстрее.
Новая квестовая способность: Взгляд (уровень 1). Теперь вы можете запугать не враждебную цель через зрительный контакт.
(Авторская заметка: И снова спасибо Kkat за вдохновение. Выражаю благодарность Hinds за то, что сделал это всё на 120 % круче.)
Глава 8
Длинные дороги
«Хочешь сказать, что мой рот дает обещания, которые не могут выполнить мои ноги?»
Слухи распространялись как пожар. «Вы слышали о награде? Что за награда? НАГРАДА! Награда года. Награда века. Пятьдесят тысяч крышечек за мёртвую. Сотня тысяч крышечек за живую. Сотня тысяч, только представь себе! И всё за голову и ПипБак какого‑то выходца из стойла? Выходца из стойла? Да, Охранница. Охранница? Пони, о которой говорит DJ Pon3? Да, она где‑то рядом с Мегамартом. И ты идёшь за ней? Ведь так?»
Ответ был «да». Через бинокль П‑21 я видела их, воодушевлённых обещанием лёгких денег. В тоже утро за воротами лагеря собралась группа пони. Их было около полудюжины. К полудню их стало двенадцать. К закату уже пятнадцать. Оружие у большинства из них было в плачевном состоянии: ржавые винтовки и чуть переделанный рабочий инвентарь. Но положение дел менялось. Стали приходить профессионалы. Те, кто спрашивали: Как эта «Охранница» выглядит? Что у неё за оружие? Какая её любимая еда? Кто её друзья?
Утром следующего дня Мегамарт был наводнён «покупателями». Кистоун убедилась, чтобы каждый из них заплатил налог и вдобавок сдал своё оружие на входе, на случай, если Пушки будет недостаточно. Каждый из «покупателей» выискивал пони с красно‑чёрной гривой. Если бы хоть чей‑то взгляд пал на меня, я, думаю, уже была бы разорвана на кусочки и притащена Деусу в ведре.
Тем не менее, никто не заинтересовался четырьмя бродягами, одетыми в рваньё и плащи, которые шли в сопровождении брамина. Их тюки с добром грохотали на весь Хуффингтон, когда они медленно ползли на север. На эстакаде их остановила банда из десяти пони:
– Мы ищем Охранницу.
– О, Охранница сбежала прошлой ночью. Вы разве не слышали? Она была агентом Анклава. Отрезала себе крылья, чтобы одурачить всех нас, – прогоготал старый жеребец, что вёл караван.
– Конские яблоки, – сплюнул другой караванщик, серая кобылка со скрещенными ножами на кьютимарке. – Она всё ещё там. Охранница из Тенпони. Денег хватило чтобы нанять Искателей. Они наконец‑то выдвинулись к Хуфу.
– Она путешествует с пегасом и земным пони, – нахмурился на караванщиков жеребец кремового цвета – лидер банды.
– Здесь нет пегасов, – прогоготал вновь старик, пока банда обыскивала тюки. И было очевидно, что он говорил правду – никто из путешественников не смог бы скрыть крылья под грязными одеяниями.
Лидер этих десяти пони посмотрел на своих товарищей.
– Да, ну, мы, в общем, думаем, что она может попытаться ускользнуть.
– Дерьмо. Ты поймал меня, – пробормотала левая голова брамина.
Другая голова ахнула:
– Так ты Охранница? Ах ты дрянь. Что ты сделала с Хэнком?
Несколько охотников за головами фыркнули, глядя на две болтающие головы. Лидер посмотрел на оставшихся самца и кобылу.
– Ты, иди сюда, – прикрикнул он на кобылу. – Да побыстрее и сними это тряпьё.
– Только дотронься до моей девчонки! – рассвирепел оливково‑зелёный самец, его глаза сверлили лидера банды, а растрёпанная чёрная грива встала дыбом от загривка до кончика хвоста. Три винтовки нацелились на него, и, ощетинившись, жеребец отступил.
Пурпурная кобылка застенчиво хихикнула:
– О, не волнуйся, дорогой. Я уверена, они будут нежны.
Она вылезла из одежды, открывая изящное тело, одетое в вычурное, немного изношенное бельё, покрывающее её бока и задние ноги. Весьма симпатичная кобылка, если не обращать внимания на мужские причиндалы между бёдер. Он захлопал ресницами:
– Доволен?
Банда тут же потеряла весь интерес к погонщикам и поспешила к Мегамарту, от которого в тот момент в трёх разных направлениях отправлялись ещё три каравана. Смеясь и шутя, бродяги продолжили двигаться на север, а через несколько миль, за эстакадой, два пони, преследовавшие их, развернулись и пошли назад.
Я никогда не думала, что буду рада снова увидеть «Пони Джо». Пока наш «караван» проходил мимо пончиковой, я оглянулась назад и ликующе рассмеялась.
– Ты поймал меня… я едва не расхохоталась тогда, – нежно сказала я Тони и Хэнку.
– Да, я комик, – усмехнулась левая голова Брамина.
Крышечка мило улыбнулась и послюнявила скрещенные ножи на своём боку, а затем аккуратно сняла переводную наклейку, до этого момента заменявшую ей кьютимарку.
– Вы уверены, что уже пора снимать маскировку?
Вся маскировка Бонсоу состояла из одного лишь старого тряпья, поэтому он помог мне стянуть с головы чёрный парик, который был надёжно прикреплён к ней воском.
– Им всем нужно начать выискивать Охранницу где‑нибудь помимо Мегамарта. Если они думают, что мы до сих пор прячемся там, то рано или поздно они попытаются штурмовать здание или выжечь его. Зная ДиДжея Pon3, можно с уверенность сказать, что, как только я шлёпну рейдера, об этом станет известно всей Пустоши.
«Шлёпну рейдера… как будто это шутка. Я действительно так огрубела…»
– Тебе повезло, что у тебя такой маленький рог. Иначе его не удалось бы спрятать, – сказал Бонсоу, выдёргивая покрытые воском пряди с моих бровей.
Я наморщилась.
– Мой рог не маленький.
– Он едва ли больше, чем у жеребят! – расхохотался он.
Я сделала притворно‑обиженную мордочку и с достоинством ответила:
– Он не маленький!
П‑21 снял с себя все лохмотья и, нахмурившись, посмотрел на меня с небольшой, почти довольной улыбкой.
– Бонсоу, зависит ли от размера рога единорога его магия? Потому что, Блекджек, должен признать, что я никогда не видел твой рог в действии, – съехидничал П‑21.
Старый морщинистый самец задумчиво потёр свой подбородок.
– Мой рог не маленький! Просто я не знаю ни одного заклинания, вот и всё, – оправдывалась я. – Мне предстояло выучить заклинания после того, как займу место Мамы.
Это была ложь, но это было единственное оправдание, которое я смогла придумать.
А правда была в том, что я действительно не знала заклинаний. О, я могла левитировать пушки и крутить дубинкой так же хорошо, как любой другой единорог, но едва ли мой телекинез впечатлил бы кого‑либо. Медики пришли к выводу, что моя магия ещё не полностью развита. Меня всё ещё мучали кошмары, в которых я провожу часы с Мармеладкой, пробуя наколдовать магические оковы или сотворить какое‑нибудь потрясающее заклинание. Попытки научится дознавательным заклинаниям превратили работу в абсолютный кошмар, особенно когда Мама решила, что было бы лучше, если она покажет на мне, как ими пользоваться. Иметь мать, что копается в вашем тайнике с порнухой это ещё что, но иметь мать, что копается в вашей памяти, узнавая, сколько раз вы были в очереди на самца? А слушать её критику и советы в свой адрес?
П‑21 посмотрел на меня с беспокойством.
– Блекджек? Ты в порядке?
– Да, просто… да… – «О, Богини, неужели я на самом деле становлюсь такой нервной?» – Я ведь не сошла с ума?
– Ну… – жеребец самодовольно ухмыльнулся… о да, это определённо была ухмылка! И это была ухмылка в стиле Блекджек, вместо обычной угрюмой ухмылки П‑21. – Скажем так, с каждым днём на картине под названием «Блекджек» появляются всё более и более интересные краски.
– Ох… оставь душевнобольную в покое, – парировала я, и была рада, что не думала о маминых советах по поводу поднятия бёдер… Богини, опять думала! Кряхтя, я искала другую тему, о которой могла думать. – Эй, Крышечка. Много на Пустоши таких, как Деус?
Она вынула бутылку слабо‑радиоактивной воды (нельзя тратить фильтрованную воду на мытьё) и начала счищать серую краску со своей шкуры.
– Потрошителей вокруг Хуффингтона всегда хватало, но большинство не такие сильные, как Деус. Когда ты становишься Потрошителем, они что‑то с тобой делают, от чего ты становишься сильней и живучее. А у старейших Потрошителей, таких, как Большой Папочка и Деус, есть ещё и лечащие талисманы и тому подобное. Единственные, кто могут сравниться с ними по боевой мощи – Стальные Рейнджеры.
– О, почему же так? – спросила я, сняв свою фальшивую кьютимарку и начиная смывать фальшивый оливковый окрас. По какой‑то причине она меня… раздражала. Мне нравились мои туз и пиковая дама. Потом я взглянула на случкомарку П‑21 и двадцать одну точку, прикрытые им его седельными сумками. Какая кьютимарка могла бы быть у него? Книга? Свечка? Упёртый осёл?
– У Стальных Рейнджеров есть военно‑морская база Айронмэйр. Флагман «Селестия» пришвартован там. Если они заставят его пушки работать, то смогут накрывать снарядами пол Хуффингтона. У них есть расчёты и боеприпасы, и они тянут копыта к каждой ракете, до которой могут добраться. – Крышечка взглянула на восток, но там, как и на севере, горная цепь загораживала обзор. – Большинство Стальных Рейнджеров заботит только сбор оружия и технологий прошлого. Но я уверена, Звёздный Паладин Стил Реин планирует что‑то покрупнее. К счастью, Потрошителям нравится драться на западе, а Анклав сдерживает их на юге, поэтому большая часть Рейнджеров заблокирована на базе Айронмэйр.
– Ты думаешь, они собираются захватить Хуффингтон? – спросил П‑21.
Крышечка прикусила губу:
– Старейшина Кранчи Кэрротс… никогда. Но она стареет и слабеет, и, я думаю, Стил Реин захочет показать Эквестрии, на что Рейнджеры действительно способны. К несчастью, Анклав того же мнения о себе. Если они начнут войну, то о трети Хуффингтона можно будет забыть.
– Кстати об Анклаве, а куда Глори запропастилась? Она ведь вылетела перед нами и должна была встретить нас тут, – сказала я, нахмурившись, осматривая небо над головой в поисках знакомой, а затем обернулась в сторону «Пони Джо».
– Нет, она бы не зашла внутрь…
Я подошла к чёрному ходу и осторожно приоткрыла дверь, мысленно приготовившись к тому, что на меня сейчас накатит приступ тошноты. Но, к своему удивлению, всё, что я почувствовала – это волну горячего воздуха. Внутри слышалась тихая музыка ДиДжея Pon3. Мало‑помалу я отворила дверь и осмотрела кухню ужасов, обнаруживая лишь…
– Всё чисто.
Причём, «чисто» в буквальном смысле. Промышленный смеситель был демонтирован. Печи и разделочные столы сверкали чистотой. Все тела исчезли. Кто‑то побывал здесь за последние день или два и вычистил все следы творившихся здесь зверств.
Что ж, это было одно из самых жутких происшествий, случившихся со мной за прошедшую неделю. Не таким плохим, как в некоторых прочих местах, но всё же. Я вошла внутрь и обнаружила Глори, читающую журнал в одной из кабинок под звуки умиротворяющей музыки, льющейся из радиоприёмника в углу. На столе перед ней стояла бутылка Спаркл‑Колы. Если бы на ней не было униформы Анклава и боевого седла, я бы решила, что она призрак пегаски из позапрошлого столетия, которая пришла сюда на свидание.
– Привет, Блекджек.
– Привет. Так у тебя, оказывается, ещё и потрясающий талант к уборке? – спросила я, присаживаясь в кабинку напротив неё.
– Хм, нет. Ты о том, как здесь всё изменилось? – ответила Глори, обведя помещение копытом. Мой вещевой мешок с дробовиком и усиленной бронёй покоился рядом с ней. Вещи П‑21 тоже были здесь.
Я одарила её скептическим взглядом.
– Это было логово рейдеров. Ты видела, как они тут жили. Это место должны украшать тела по стенам и кишки в виде серпантина. – «Чёрт, неужели это мои слова?» Я глубоко вздохнула, чувствуя приступ мигрени. – Кто‑то здесь прибрался.
– Ну, это была не я. Я сидела тут всё утро, – сказала она с улыбкой, указывая на изрядное количество пустых бутылок рядом с ней. – Здесь есть проточная вода в раковинах, но я думаю, что она всё равно радиоактивна. Попроси П‑21 проверить дамскую комнату. Там запертая аптечка, – она вздохнула и облокотилась на подбородок, возобновив чтение Научного Вестника Эквестрии. – Кстати, для меня остаётся загадкой, кому вдруг понадобилась запирать аптечку.
– Это кажется контрпродуктивным, – согласилась я, а затем вышла, чтобы сказать другим, что путь свободен. П‑21 пошёл прямо в дамскую комнату. Краски в туалетах осыпалось гораздо больше, ещё Глори была права насчёт радиации. Мои глаза начали зудеть, и мир окрасился в янтарные тона. Как пить дать незначительная радиационная интоксикация, но в этот раз я решила обойтись без специальной чистки.
Выйдя из туалета с твёрдым намерением вычистить из себя эту радиационную заразу, я добралась мешка и втянула пачку Антирадина, наслаждаясь терпким апельсиновым вкусом. Они могли бы разливать его по бутылкам! Затем я надела новую и улучшенную… а ещё и потяжелевшую… броню. Я, несомненно, чувствовала себя более солидно. Также теперь в моём распоряжении был усиленный шлем, выполненный в том же синем с золотом мотиве. Я прямо чувствовала вшитые внутрь пластины. Будем надеяться, что они предотвратят случаи типа «Блекджек взлетала на воздух и оказалась на волосок от гибели» …секундочку.
Кто‑то пришил нашивку крестоносцев на левом бедре, прямо под словами «Силы Безопасности». Может, она выглядит тускло, но вид золотой кобылки дерзко указывающей в небо заставил меня улыбнуться и сдавил горло одновременно. Не знаю как, но я отплачу крестоносцам. Забытая фракция пони, которая заслуживала помощи больше всего.
Я вышла наружу и увидела Монин Глори, которая разговаривала с Крышечкой и Бонсоу. Сделав вид, что меня интересуют журналы, оставленные пегаской, я осталась в стороне.
– Как только слайды будут готовы, убедитесь, что они дошли до Доктора Монинстара в НПРД с моими заметками. Я уверена, что они его очень заинтересуют. Дайте ему знать, что я путешествую с Блекджек.
– Вы могли бы доставить их сами, – заметила Крышечка. – Дорога туда опасна, но наш караван проходит там дважды в неделю.
Глори мельком взглянула на меня, слегка улыбаясь.
– Ну, учитывая пережитые опасности, лучше я останусь с Блекджек. Она спасла мне жизнь, и она старается поступать правильно. Может, заодно найду больше образцов.
«О‑ой, я сейчас покраснею».
– Здорово, рада что ты остаёшься с нами, – сказала я.
И это на самом деле меня радовало. Хоть она была несколько… педантичной, но она видела многие из тех же ужасов, что и я, и не спасовала перед ними, в отличие от меня. И ещё она могла летать. Смущала только её связь с Анклавом, но я была убеждена, что ей можно доверять.
Разобравшись с делами, мы направились к Метеостанции Четыре, радиовышка которой была неплохим ориентиром на местности. Теперь, без маскировки, я чувствовала покалывание между лопатками. Но при этом мне было… хорошо. Может быть, сказывался целый день, проведённый без убийств, или уверенность Глори во мне, или то, что я сошлась в бою с Деусом и вышла из него живой.
Любой, кто охотится за моей головой, как я полагаю, должен отображаться на моём Л.У.М. красным цветом, но из врагов в этих лесах были лишь скачущие блотспрайты.
– Ну так что, эти твои мозги поведали тебе что‑нибудь интересное? – ехидно спросила я у Глори.
– О, да. Я обнаружила обширные участки с признаками некроза в лобных долях образца, взятого у рейдера… – начала было объяснять она, но осеклась, заметив мой «не забывай, что я тупая пони» взгляд. Вздохнув, она продолжила: – Спереди в их мозгах полным‑полно маленьких дырочек. Из‑за чего они выглядят похожими на губку.
«Ну вот видишь? Стоило перевести с заумного на понятный, и я сразу в теме!»
– В передней части мозга расположены центры, отвечающие за принятие долгосрочных решений, – пояснила Глори.
– Возможно, нечто подобное ты смогла бы обнаружить в мозгу у Блекджек, – ухмыляясь, сказал П‑21.
Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не сказать в ответ какую‑нибудь гадость, чувствуя, как кровь стучит в висках.
– Так чем, по‑твоему, это может быть вызвано? – продолжил он, не замечая, как сильно задел меня. – Множество пони, живущих в Пустоши, остались нормальными.
Правда, они готовы убить нас ради кучи крышечек, но это нормально.
– Какими‑то бактериями или вирусом, я полагаю. Разложение происходит постепенно, и, вероятно, проходят месяцы или даже годы до полной психической деградации. Учитывая образ жизни рейдеров, они, скорее всего, распространяют это, поедая заражённых пони, – ответила Глори. – Анклав докладывает, что здесь внизу есть нечто, что превращает всех пони в рейдеров, но мы столкнулись со множеством пони, на которых оно не действует. Мозг работорговца был абсолютно здоровым. И не имел ни малейшего намёка на язвы, – добавила она с восторгом. – Конечно, требуется гораздо больше контрольных образцов, но Анклаву не составит труда добыть их. Если я права, то, блокировав источник заражения, они смогут начать работу над лекарством. Только представьте Пустошь без рейдеров!
– Останутся лишь радиация, гули, бандиты, роботы‑убийцы, работорговцы… – начал перечислять П‑21. Я легонько пихнула его в бок. Вывод рейдеров из уравнения мог бы иметь большое значение в деле превращения Хуффингтона в место, безопасное для проживания. П‑21 был прав, но, если права и Глори, и Анклав способен разработать лекарство, это, несомненно, осчастливило бы меня. Вот бы они ещё сделали что‑нибудь с этими облаками…
Меня не прельщала идея ночевать на метеостанции, но я знала, что там была еда, которую мы оставили, и, если только роботы себя не отремонтировали, мы должны быть в безопасности. К тому времени, когда мы дошли до станции, усилившийся дождь уже стал превращать землю в суп из грязи. Мы вошли внутрь, и я тщательно и осторожно расчистила для нас комнату; я не была настроена хоронить дюжину скелетов, но хоть не придётся расшвыривать кругом их кости, словно какой‑нибудь мусор. Я левитировала несколько матрасов, и мы устроились на ночь.
…я уже говорила, что ненавижу скучать?
У меня в сумке была одна любопытная штучка. Я аккуратно достала оттуда шар памяти, который нашла в разрушенной беседке у озера. Лёжа на матрасе, я катала его копытами взад‑вперёд. Бонсоу объяснил мне принцип их работы: путешествие в уже пережитое кем‑то. Можно видеть то, что видят они, и чувствовать то, что чувствуют они. Я полагала, что первый шар принадлежал мисс Глиттерхувс: воспоминания Гранат об имевшей место встрече Флаттершай, Черили и Рэдхарт. Надеюсь, в этот раз я не очнусь распотрошённой… ладно. Не надо сейчас думать об этом.
– Пожалуй, посмотрю, что там внутри, – сказала я, глядя на шар.
– По‑твоему, это удачная идея? – спросил П‑21, не скрывая скепсиса.
– Это же моя идея. Конечно она неудачная, – ответила я, подняв шар копытом. – Как только я загляну в эту штуку, на нас нападут охотники за головами, гули или Деус. Но мне скучно и любопытно, так что вы двое позаботьтесь, чтобы Деус не оттрахал меня своей пушкой.
Глори нахмурилась, теребя подбородок кончиком крыла.
– Не думаю, что его пушка влезет. У неё калибр примерно сто двадцать два миллиметра, это почти как у кобылы при родах, так что если ещё прибавить толщину ствола… – тут она, наконец, заметила мой взгляд. – О, просто шутка в стиле Блекджек. Извини, – она невинно улыбнулась. – Да, мы защитим тебя от гипотетического Деуса и его гипотетической пушки.
– Как‑нибудь расскажи ей, что такое двусмысленность, – сухо заметил П‑21. Затем он озабоченно посмотрел на меня.
– Я не очень‑то разбираюсь в этих штуках, но будь поосторожнее.
<‑==ooO Шар памяти озера Макинтош Ooo==‑>
Звёзды. Для меня они были лишь словом из шести букв, белыми точками на чёрной обложке учебника по истории, который был настолько скучным, что я не удосужилась его прочесть. Сейчас они были миллионами белых лампочек, заполонявших небо надо мною. А луна… я не могла подобрать слов для её описания. Белая и светящаяся, как отполированная крышечка. Агррх, я и вправду только что сравнила луну с местной мусорной пародией на деньги? Нет места для поэзии в моей душе.
Озеро передо мною было похоже на кусок ночного неба: в этом спокойном месте не было никакой пенящейся серой воды, болотных сорняков, и уж тем более радигаторов не было. Воздух наполнял сладкий запах чистой воды и тонкие ароматы, которые (как я сама решила) издавали «цветы». Тело единорожки, внутри которой я была, было так похоже на моё, что мне казалось, что я сама там стою. Я хотела сбегать к озеру, попробовать чистой воды и исследовать источники запахов. Увы, я не могла это сделать, потому что моя хозяйка стояла под крышей беседки, пока ещё не разрушенной упавшей небесной повозкой.
Я услышала шаги со стороны моста, идущего от беседки к берегу, и почувствовала, как губы кобылки сжались.
– Ты всё‑таки собираешься вернуться?
– Агась, – тихо ответил басистый, скорбный голос.
Я почувствовала дыхание на боку кобылки, как она оперлась своим телом на жеребца. Закрыв глаза, она вдохнула его запах и почувствовала его сильное, мускулистое тело рядом с собою.
– Разве пятнадцати лет твоей жизни было не достаточно, Макинтош? – спросила она еле слышно, проведя щекой по его шее.
– Я нужен им. Принцессы будут там. Я так думаю, что там, может быть, всё это наконец‑то закончится.
– Закончится…
Кобылка открыла глаза, чтобы посмотреть вверх, на мощную челюсть жеребца, и на его мягкие, и в то же время удивительно строгие глаза, которыми он смотрел вниз, на неё.
– А для тебя это хоть когда‑нибудь закончится, Макинтош?
Он улыбнулся мне и нежно прижал к себе. Я удивилась тому, как нежно ко мне смог прижаться такой мощный пони.
– Ну теперь, когда у меня есть ты, я уверен в этом.
Ох, как же мне это понравилось… Ой, то есть ей понравилось… Богини, я уже не могла точно сказать, какие чувства были мои, а какие моей хозяйки.
– Я должен сделать это. Ради сестрёнок. Ради всех погибших друзей. Ради Принцесс. И ради тебя тож. Голд говорил, что зебры уважают меня. Может, есль я там буду… то они охотнее пойдут на мирные переговоры.
Я почувствовала, как кобылка наклонилась к Макинтошу и прошептала:
– Ну тогда, я думаю, ты должен пойти.
Тихо вздохнув, единорожка задала ему ещё один вопрос, на этот раз более уверенным голосом:
– Ты уже рассказал своей сестре обо мне?
Жеребец тут же отдёрнулся и сглотнул.
– Ну… Она… Гмм… Была занята… И… Эмм…
– Биг Макинтош! Мы встречаемся уже целый год, и ты всё ещё не рассказал об этом своей сестре?!
Моя хозяйка тут же ударила его передним копытом по ноге, а я в это время улыбалась. Макинтош был слишком сильным для моих копыт.
– Прости меня. Прост я так думал, что если мы долго будем вместе, то она сама об этом узнает. – сказал он с глуповатой улыбкой на лице. – Вот что я тебе скажу, Мэри: после того, как я вернусь с Утёса Разбитое Копыто, я подам в отставку…
– И? – спросила я, почувствовав, как вопросительно поднялась моя бровь.
– И ещё я расскажу своей сестре и всем знакомым об одной замечательной кобылке… – продолжил он, положив свою голову на мою.
– И‑и‑и? – снова тихо спросила я.
Макинтош выглядел немного встревоженно, но лишь мгновение, пока наконец не сказал:
– И… о том, что мы уж начали планировать нашу свадьбу.
Я растаяла от слов жеребца, целуя его и чувствуя, как он держит меня. И наконец, как будто нарочно пытаясь разбить мне сердце, наши губы разомкнулись.
– Ну… Ладно тогда, – сказала я, чувствуя, как слёзы катятся по моим щекам. Раздался шум приближающейся небесной повозки, приземлившейся у дома на холме, рядом с озером.
– Я… так долго этого ждала. Наверное, я смогу подождать ещё немного.
– Я люблю тебя, Мэрипони, – прошептал он мне на ухо.
– А я тебя, Макинтош, – ответила я.
Мы стояли, обнявшись, ещё несколько секунд, а затем разошлись. До того момента, как я не осталась тут одна, под звёздами, я не замечала, насколько холодна ночь. Я слушала шаги жеребца, шедшего по мостику, а потом обернулась и увидела, как он тоже обернулся в мою сторону, а затем залез в повозку.
И тут я закрыла глаза, почувствовала движение своего рта и услышала очень тихий шёпот, сошедший с самых кончиков моих губ:
Ты скоро станешь отцом, Мак.
<‑=======ooO Ooo=======‑>
Я тотчас же вышла из воспоминаний, уставясь на мягко светящуюся дугу под моим рогом. Любовь. Она была подобна звёздам. Я никогда не видела её раньше, не так, как сейчас, по крайней мере. Не так, чтобы щемило в груди. Глори и П‑21 озабоченно смотрели на меня.
– Ты… в порядке, Блекджек? – спросил П‑21.
Была ли я в порядке? Не знаю. Почему как только я начинала что‑то делать, мои мысли или чувства тут же уводили меня куда‑то в сторону? Я села, стараясь привести эмоции в порядок.
– Кто такой Макинтош? – спросила я, глядя на своих спутников.
– Ты все уроки проспала, что ли? – спросил П‑21, глядя всё ещё озабоченно. – Биг Макинтош был героем эквестрийской армии. Он так и не стал офицером, но был всегда смел и несгибаем вплоть до своей гибели при попытке покушения в утёсе Разбитого Копыта.
«Покушения?»
Внезапно я вспомнила старые дневниковые записи Хосса с фермы у затопленного поля.
– Он погиб, защищая Принцессу Селестию, – сказала я, оглядываясь на просмотренный шар. – У него был кто‑нибудь?
Они недоуменно посмотрели на меня.
– У него кто‑нибудь был? Семья? Дети? – я с трудом проглотила подступивший к горлу ком. – Кто‑то по имени Мэри? Может, Мэрипони?
– У него были младшие сёстры, Эпплджек и Эпплблум… но больше никого. Мне так кажется, – сказала Глори, качая головой.
Чёрт. Теперь я понимала, что чувствую. Неужели там, выше звёзд, была какая‑то садистская тварь, которая решала, в какие ещё бездны скорби и сожаления меня окунуть? Нет… Я не могла позволить себе так думать. Иначе жизнь стала бы просто невыносимой.
– Извини. Наверно, там было плохо, – мягко и заботливо сказала Глори.
– Нет… – тихо ответила я.
«Он погиб и оставил её одну с ребёнком, всеми забытую».
– Там не плохо. Там прекрасно.
И от этого было ещё тяжелее. Прикрыв глаза, я вышла из комнаты подышать свежим воздухом и смыть под дождём хоть немного своей печали.
* * *
Освежившись под дождём, я рассказала обоим моим спутникам о том, что было в шаре памяти. Удивительно, но рассказ о том, что у героя Эквестрии была любовь, которая так и не попала в учебники истории, казалось, тронул П‑21 сильнее, чем Глори. Мне не давал покоя вопрос, почему о ней забыли. Хранила ли она молчание, чтобы защитить своего жеребёнка или кобылку от тяжести той трагедии? Пробовала ли она поговорить с Эпплджек? Или просто редактор решил, что она не заслуживает упоминания? И самый больной вопрос – как сложилась её дальнейшая судьба? Погибла ли она вместе с ребёнком Макинтоша рядом с тем озером, отравленным радиоактивными осадками, когда мир вокруг неё рухнул?