«Двадцать».
Пули пистолета‑пулемёта насквозь дырявят троих пони.
«Семьдесят три, семьдесят четыре, семьдесят пять…».
Жму на кнопку.
«Двадцать семь – шестьдесят семь».
Сердце билось всё чаще и чаще. Мне слышались чьи‑то далёкие голоса, что‑то мне шептавшие.
Мои внутренности вываливаются наружу;
Мне казалось, я падаю в небо и сейчас пробью покров тёмных облаков надо мной. От рёва в ушах я потеряла сознание.
Какова была цена за убийство стольких пони?
* * *
Я проснулась от упорного стука капель воды, падавших в банку из‑под кофе рядом с моей головой. Я открыла глаза. В голове стучало. Я не была уверена, где нахожусь, однако я была одна. Но плакать не хотелось. Словно что‑то внутри меня сломалось. Может, я, наконец, совсем свихнулась и убила своих друзей? Разве такого не могло быть? Через дырку в крыше в банку капала вода и смутно слышался шум дождя.
Комната была аккуратно обставлена, несмотря на скромные размеры. В одном углу были стол с терминалом, сейф, полка с кучей книг. В другом углу были холодильник и мусорка. Койка, где я лежала, была в третьем углу. Через открытую дверь я увидела туалет с умывальником. На выцветшей пластиковой растяжке, висевшей под потолком, была надпись: «Мегамарт. Всегда самые низкие цены. Всегда высочайшее качество».
«Самые низкие цены…»
Тут были и другие вещи. Маленькие напоминания о старом мире. Работником года в Мегамарте был некий пони по имени Бокскарс. Была награда за рекордные продажи «консервированных продуктов и снаряжения». Странная фотография двух групп солдат на парковке; одни в зелёной боевой броне, другие… зебры с красными полосками? Кобыла с вьющейся гривой пожимает копыта маленькой алой зебре. Надпись: «Мародёры Макинтоша и Красные Полосы захватывают Мегамарт. Быть большой сделке.»
Я вернулась к Искателям, и это означало, что мои друзья, скорее всего, живы. Эта мысль меня немного приободрила. Мне удалось перевернутся на копыта после нескольких секунд раскачивания взад‑вперед. Я догадалась, что нахожусь в кабинете Крышечки, хотя и совершенно не понимала, что могла тут делать. Мой живот сводило от голода, ощущались и некоторые другие биологические позывы организма. Приподнявшись, я сделала глоток дождевой воды из банки. Это помогло избавиться от ноющего ощущения в голове.
– Добро пожаловать обратно, – мягко сказала сидящая за столом Крышечка, переворачивая страницу. От неожиданности я подпрыгнула на кровати и попыталась обхватить магией оружие, которого у меня не оказалось. Через секунду я пришла в чувства, присела на кровать и подняла взгляд на Крышечку, которая водила копытом по книге.
– Ты очень тихая пони, – пробормотала я, стыдясь своего испуга.
– Да не слишком. У тебя просто очень громкий желудок. Оставь вентилятор включённым и прикрой дверь, – сказала она, не отрываясь от чтения. Я покраснела, но сделала, что она просила, хотя и ощущала тревогу. Я ожидала, что она будет задавать вопросы, или критиковать меня, но Крышечка ни говоря ни слова продолжала читать.
– Твои друзья получили оплату, пока ты была в отключке. Они отправили твою броню в ремонт. Я бы порекомендовала обзавестись дополнительной защитой. Четыреста двадцать пять крышечек за железы радскорпионов. Две с половиной тысячи от Общества. Две двести от Братства Ориона. Ты на полпути до своей цели, минус стоимость пополнения запасов.
Меня не сильно обрадовали новости о том, что мы собрали небольшое состояние.
– Они… Они не рассказали тебе, что произошло? – спросила я, откинувшись на кровать.
Крышечка непонимающе взглянула на меня.
– А должны были? Ты была без сознания, когда вы трое прибыли сюда. Я подумала, тебе же будет лучше, если никто не будет лезть в твои дела, – произнесла кобылка пожимая плечами.
– Обычно я слишком занята, чтобы спать, поэтому мне было не трудно.
– У меня произошёл нервный срыв, – призналась я. – Наверное, немного свихнулась.
– Возможно, но я бы поспорила с этим. Думаю, это просто результат того, что ты «приняла в себя слишком много Пустоши за раз». Я полагаю, не беря во внимание рассказы ДиДжея Pon3, ты пережила нечто ужасное?
Я сжалась, опасаясь, что она произнесёт слово, которым благодаря стараниям ДиДжея Pon3 меня незаслуженно называли, но этого не произошло. Крышечка просто уткнулась в свою книгу.
– Никогда не понимала эту привычку навешивать на пони ярлыки героев или злодеев. Это как‑то не по‑взрослому.
– То есть ты не считаешь меня героем?
– Герои, – произнесла она слегка презрительным тоном. – Пустошь это не место для героев. Она пережёвывает их, а потом выплёвывает. Они выгорают, сгорают, или меняются к худшему. Цена геройства в Пустоши слишком высока.
Крышечка посмотрела на меня и слегка улыбнулась.
– Я считаю тебя личностью и сужу тебя соответственно, вместо того, чтобы навязывать тебе какие‑то романтические идеалы твоих поступков.
Я улыбнулась ей в ответ.
– Что ж, спасибо, что предоставила свою кровать. Мне уже лучше. Наверное, стоит найти П‑21 и Глори и поискать ещё работы.
«Агась. Намного лучше. И совсем не стоит беспокоиться о том, как прошла обратная дорога. Совсем.
…Кишки, тянущиеся по потрескавшемуся асфальту…
Совсем.»
– Сейчас три утра, – сказала Крышечка. – Твои друзья и большая часть Мегамарта спят.
– Ох. Я не хотела, чтобы ты бодрствовала из‑за меня, – сказала я, и мой взгляд упал на гроссбух. Теперь всё стало немного проясняться. – Над чем работаешь?
– Ищу способ удержать Мегамарт на плаву, – ответила она, глядя на цифры. – То же, что я делаю каждый день. Твоя работа на Мэйнхеттенском шоссе дала нам место для манёвра, но наш оборот падает месяц за месяцем.
– Правда? Мне жаль, что вы теряете деньги.
О ведении бизнеса я знала ещё меньше, чем о взломе терминалов, или о медицине. Похоже, мои соболезнования позабавили её.
– Деньги приходят и уходят. Что мы теряем, так это оборот товаров, – сказала она, закрыв гроссбух. – Всего есть три торговых центра для Искателей, и мы конкурируем друг с другом.
– Конкурируете? Если вы все Искатели, разве вы не должны работать сообща?
Крышечка вздохнула, подошла к холодильнику и достала две Спаркл‑Колы. Открыв их зубами, она сплюнула крышечки в ящик стола. Я левитировала одну бутылку к себе, сделала глоток и ощутила бодрящий морковный вкус.
– Всё сложнее, чем кажется. Видишь ли, мой отец – глава Искателей. У него три дочери, одна из которых я. Каждая сестра руководит своим торговым центром. К сожалению, у моих сестёр и у меня… разные взгляды на то, как надо вести дело, – хмуро произнесла она. – Когда Отец умрёт, одна из нас получит контроль над всем. Я уверенна, теперь ты видишь, где здесь дилемма.
– Боюсь, что нет, – ответила я. – Прости, я плохо разбираюсь во всех этих торговых делах.
Разговор с Крышечкой был не слишком продуктивен, но, по крайней мере, это занимало мой ум. Я почти не думала о том, как нажала кнопку… почти… Я сглотнула и ощутила, как дрожат мои копыта с зажатой бутылкой.
– Так что, ты совсем не общаешься с сёстрами, или как?
– Каприс считает, что Искатели должны расширять свой ассортимент и продавать не только металлолом. Она продаёт наркоту и секс‑услуги всем, кто готов платить в центре Искателей во Флэнке и не видит ничего плохого в том, чтобы обобрать до последней нитки какого‑нибудь наркомана. И у неё неплохо это получается, – Крышечка задумалась и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой. – И как ты, наверное, догадалась, она считает меня ханжой.
– Я не понимаю, разве получение крышечек не смысл бизнеса?
– А какой смысл в куче крышечек? Купаться в них? – сказала Крышечка улыбнувшись и достала одну из крышек. – Это просто кусок штампованного металла. Единственное, что важно – это торговля. Получение всякого хлама из крышечек. Продажа хлама и получение крышечек. Количество крышечек не имеет значения в сравнении с самим процессом торговли. Если что‑то и может удержать нас вместе, так это торговля. В конце концов, все чего‑то хотят.
Я хихикнула, надеясь, что это было не слишком грубо.
– Прости, но ты так серьёзно говоришь об этом. Как торговцы помогут Эквестрии?
– Разве это непонятно? Для торговли нужны правила, понимания и соглашения. Это требует определённого уровня доверия и уважения к другим. Я могла бы вести своё дело более агрессивно и зарабатывать больше, но это бы придавило торговлю ещё сильней. Так я способствую миру и порядку в Пустоши, – сказала Крышечка, допивая свою Спаркл‑Колу. – Я знаю, это кажется глупым, но Пустошь большая, а я паршиво обращаюсь с оружием.
Я вспомнила, как часто думала, будто была бесполезной лишь потому, что не умею делать ничего, кроме как палить во все стороны.
– Поверь мне, быть хорошим стрелком не многим приятнее.
– Я не согласна, – произнесла Крышечка, подняв голову и улыбнувшись. – Ты что‑то делаешь, Блекджек. Своими копытами ты решаешь судьбы пони. Это власть, которую… – Взгляд кобылки был одновременно и торжественным и грустным. – Я вижу…
Вдруг моё сердце стало биться чаще, стало трудно дышать. Бутылка Спаркл‑Колы выскользнула из моей магии и коричневая жидкость расплескалась по полу. Я приложила все усилия, чтобы успокоить свои трясущиеся копыта.
– Это не… Это не та сила, которой я должна обладать. Или кто‑то ещё.
Крышечка посмотрела на меня, но не произнесла ни слова. Дождавшись, пока моё сердце успокоится, она мягко произнесла:
– Но это та сила, которой ты обладаешь, Блекджек. Многие пони хотели бы иметь такую же.
– Своей силой я убила детей, – сказала я, зажмурившись. В моей голове всё ещё звучала колыбельная. Зачем мы пели, пока они умирали?
«Сорок…»
Я никак не могла с этим справиться. В моей голове пролетали все те ужасные вещи, что произошли в последнее время, заканчивая тем, что произошло с рейдерами.
Крышечка закрыла глаза, переваривая то, что я ей сказала. Потом она посмотрела на меня и произнесла:
– Там не было правильного выбора, Блекджек, но на твоём месте я бы поступила так же.
Я медленно открыла глаза и подняла взгляд на неё.
– Общество это не плохие пони, – продолжила жёлтого цвета кобылка, – но они даже не подумали бы о том, чтобы помочь тем детям. Они больше заинтересованны в восстановлении потерянных заклинаний и технологий. Эти жеребята остались бы там ещё на несколько веков. Они бы не отключили их, а просто захлопнули дверь. А что до Анклава… им‑то с чего помогать? Эти жеребята не были детьми пегасов.
– Наверно. Но их кровь всё равно на моих копытах. Когда‑нибудь мне придётся за это заплатить, – пробормотала я, левитировав к себе бутылку, и допив остатки, после чего аккуратно левитировала разлитую жидкость с пола. Хотя я и не была уверена, что у меня получится, мне удалось собрать большую часть колы с пола в шипучий, грязный и слегка радиоактивный шарик и выкинуть его в раковину.
Крышечка дождалась, пока я не закончу и продолжила:
– Да, придётся. Ты расплачиваешься за это прямо сейчас, – я шокировано посмотрела на неё. Я не ожидала… чего вообще я ожидала? – И будешь расплачиваться до тех пор, пока тебе не станет всё равно. Ты заплатишь за эту кровь, даже если будешь просто сидеть в прославленном магазине.
– Ты? Но… если только твоя политика не предусматривает казни, кого ты убила? – я удивлённо вздохнула. Крышечка – убийца? Этого я не ожидала.
– Ты видела объявления с наградами за головы. Я не настолько наивна, чтобы считать, что они все плохие и заслуживают смерти, но всё же я направляю охотников за головами к их жертвам. Я продаю боеприпасы и оружие убийцам. В каком‑то смысла я причастна к тысячам смертей, но, надеюсь, что я помогла больше, чем навредила, – она посмотрела на меня и продолжила: – Если я потеряю это, то стану не лучше своей сестры Ростовщицы в Парадайзе.
– Ростовщицы? – я выпрямилась, припоминая, что освобождённые пони упоминали о Парадайзе. Может я и глупая пони, но я увидела здесь связь. – Твоя сестра – работорговец? Искатели замешаны в торговле пони?
– Теперь да, – хмуро сказала Крышечка. – Ростовщица думает, что игнорировать работорговлю – это ошибка. Она видит пони как товар, как какой‑то хлам, или средство для сексуальных утех.
– Как я уже говорила, – вздохнув, продолжила она. – Мегамарт теряет клиентов. Всё больше и больше пони идут в Парадайз или Флэнк. Когда Отец умрёт, я буду или продавать наркотики и плоть, или торговать пони, – сказала она, мрачно улыбнувшись. – Хотя, скорее всего, я просто завяжу с этим и открою лавку в башне Тенпони, или в городе Дружбы. Некоторыми вещами я просто не хочу торговать.
Меня одолело странное чувство, когда я посмотрела на Крышечку. Чувство уважения? нет… Восхищение? Передо мной была пони, которая всю жизнь прожила в Пустоши, и всю жизнь она отказывалась продать свою сущность. Даже если это вредило её делу, она продолжала поступать правильно. Никогда не думала, что торговцы могут так заботиться о чём‑то кроме прибыли. Внезапно для себя, я поняла, как я могу отдать часть своего долга.
– Так… как бы мне навредить её делу? – тихо спросила я.
– А ты сможешь? – Крышечка встала и подошла ко мне, буря взглядом. – Потому что если ты хочешь сделать что‑то в Пустоши, кто‑то обязательно пострадает. Может, ты. Может, кто‑то, кто этого заслуживает. Может, кто‑то, кто нет. Ты сможешь справиться с этим?
Тут я поняла, что она спрашивала меня. Могла ли я причинить боль? Могла ли я убить? Выдержала бы я цену, которую мне пришлось бы заплатить за убийства, или я буду прогибаться, пока от меня ничего не останется?
– Не знаю, – ответила я. – Думала, что знаю. Теперь не знаю, что и думать.
– Что ж, скоро мы это узнаем, – мягко сказала Крышечка. – Благодаря ДиДжею Pon3, ты уже нанесла ей удар. Понятия не имею, как он достал эту запись, но уверенна, что все работорговцы сейчас гадают, насколько ты опасна для них. Чем больше каналов поставки ты перережешь, тем лучше. Но рано или поздно тебе придётся бороться с самим спросом. Некоторые, как, к примеру, Красный Глаз в Филлидельфии, скорее всего не остановятся, пока не умрут. Но есть и другие места, например, Впадина Бримстоуна, где работорговля не поставлена на поток и справиться с ней будет проще.
Я посмотрела на свой ПипБак и заметила, что на нём появился квадратик к Юго‑западу от Мегамарта. Как он это делает? Крышечка заметила мой взгляд и улыбнулась.
– Конечно, я не смогу предложить тебе контракт на это. Если мои сёстры подумают, что я делаю это нарочно, чтобы подорвать их авторитет, то начнётся война уже между Искателями.
Я оглянулась на нее. «Поступать лучше». Смогу ли я? Придётся. Иначе, я буду обыкновенной убийцей.
– У тебя есть какая‑нибудь работа по контракту в той местности? – напряжённо улыбнувшись, спросила я. – В конце концов, я легко попадаю в неприятности, и кто знает, что может произойти, когда это случится?
* * *
Задания были простыми и абсолютно легальными. Проверить шоссе Сансет между Мегамартом и Флэнком, прошерстить Авиабазу Мирамэйр в поисках кое‑каких электронных компонентов и доставить почту жителям Флэнка. Этот маршрут, кроме всего прочего, позволял мне оказаться в непосредственной близости от Бримстонс Фолл. Если бы произошло что‑то, что резко сократило бы спрос на рынке работорговли, то это помогло бы не только жителям Пустоши, но и Крышечке.
Я не была уверена, гожусь для этого или нет. В этом отношении ничего не изменилось со времен моего первого разговора с Наблюдателем. Хотя я по‑прежнему хотела поступать лучше. Наблюдатель, ДиДжей Pon3, Крышечка… даже фигурка Флаттершай – все они твердили мне, что я должна поступать лучше. Делать больше. Помогать другим. Если я буду следовать этим наставлениям, то, возможно, смогу примириться со всем злом, что натворила. Заплатить свою цену.
Ну а пока мне нужно достать новый дробовик и вернуть свою броню. Спецпатроны очень эффективны, но они буквально уничтожают оружие. Мне следовало либо отказаться от их использования, либо начать собирать запчасти к дробовику. На самом деле, учитывая, что все ещё спали в этот ранний час, что мне действительно нужно сейчас сделать, так это вернуться в постель. Хотя мысль о том, чтобы попытаться вздремнуть, меня не особо воодушевляла.
– Ставки, – раздался со стороны входа голос кобылы, Кистоун, кажется. Я навострила уши и направилась туда, где за столом сидели пять пони. У них были карты и разноцветные фишки. Вот это дело я люблю!
– На меня раздадите? – спросила я, одаривая их своей самой широкой и искренней «Смотрительница об этом не узнает» улыбкой.
Пятнистая кобыла посмотрела на меня с удивлением и толикой подозрительности.
– Знакома с правилами «Голова и копыта»?
Я кивнула. Вообще‑то, эта игра была очень похожа на покер, который так любила Риветс. Ты получал две карты рубашками вверх («голова»), видимые только тебе, и две карты в открытую («копыта»), видимые всем остальным. Каждый раунд, повышая ставку, ты могла добавлять одну карту либо в «голову», либо в «копыта». Каждый собирал лучшую комбинацию из семи карт. Если в игре участвует шестеро, значит нужно отслеживать сорок две карты. С половиной стола в игре, она и вовсе превращалась в авантюру, так как любые попытки считать карты были обречены на провал. Пони за столом, похоже, были прекрасно осведомлены, что нам сегодня выплатили солидный гонорар. Мне выдали фишки, и игра началась.
За два часа игра всё больше и больше скатывалась к противостоянию между мной и Кистоун. Она была гораздо умнее меня и продолжала делать умные ставки. Я? Я выиграла по‑крупному. И проиграла по‑крупному. Но в то же время, с каждой ставкой «в копыта» я выигрывала немного больше, чем проигрывала. Карты и выигрыши были лишь частью того, чего, несмотря на все противоречивые мысли, мне не хватало. Приколы. Шутки. Воспоминания о жизни, когда мне не приходилось ежедневно быть готовой убивать каких‑нибудь пони.
И, конечно, было ещё и виски. Должна признать, я никогда раньше по‑настоящему не напивалась. У нас, в Стойле Девять Девять, не было алкоголя, поэтому свою первую порцию я хлебнула как Спаркл‑Колу. Откашлявшись, я сообразила, что виски нужно пить скорее медленно, чем быстро, и вскоре я почувствовала приятную теплоту в животе, быстро смывшую все страхи и сомнения, перекатывающиеся в моей голове. Я почувствовала себя счастливой.
И тут я увидела привидение. Жеребца‑единорога, стоявшего в дальнем конце ряда с металлоломом. В его коричневой гриве и смуглой шкуре не было ничего особенного. Единственной вещью, выделявшей его среди остальных, была странная кьютимарка.
Такая же, как у П‑21.
Е‑21. Я вскочила на копыта, когда он скрылся из вида.
– Не раздавайте на меня в этом раунде. Мне нужно отойти… эм… отлить.
– Не обязательно было давать нам знать об этом, – ответила Кистоун, радостно забирая мои карты. Когда я побежала вдоль ряда… ну ладно, шатаясь, пошла вдоль ряда, она окликнула меня: – Эй! Туалеты в той стороне! Не смей ссать на наш товар!
– Выходи‑и‑и… По‑о‑онипонипонипони… – звала я, подходя к концу ряда с металлоломом. Осматриваясь по сторонам, я продолжила: – Я всего лишь хочу задать несколько вопросов о мистере Сангвине и дядюшке Деусе. Я не собираюсь вредить тебе.
Я очень сильно надеялась на то, что мне и вправду не придётся бить его. Было бы неплохо получить хоть какие‑то ответы, никого не поранив.
Я заметила беспокойно ёрзавшего единорога прямо за двумя поддонами, то ли с генераторами, то ли с электрооборудованием. Он сглотнул и затрясся, уставившись на меня.
– Эй, Е‑21. Ты знаком с одним пони по имени Сангвин. Я тоже очень хочу с ним познакомиться.
– Извини… – пробормотал жеребец. Внезапно, он перестал дрожать, а на его лице появилась маленькая, довольная улыбка. – …Но ему нужен только твой ПипБак.
Рог Е‑21 вспыхнул ярким светом.
– Вот дерь…
Договорить мне не дали, мощное телекинетическое поле обернулось вокруг моего горла, крепко его сжало и оторвало меня от пола. И тут то, что я вначале приняла за кучу железяк, медленно поднялось на копыта.
– Ну здравствуй, Пизда‑Охранница.
Во время первой встречи в Стойле, он казался мне большим. Сейчас он был огроменным. Даже если не учитывать все эти металлические пластины, сплавившиеся со шкурой, и поршни, поддерживающие его тяжёлое тело, он был на целую голову выше меня. Вид металла, погружающегося в его плоть, деформирующего её при каждом движении тела, в другой ситуации заставил бы мой желудок вывернуться наизнанку. Но в данный момент я была достаточно трезвой, чтобы заметить это, и более чем пьяна, чтобы не забивать себе голову этим неприятным видом. Ну и ещё тем, что сейчас я беспомощно болтаюсь в воздухе меж его больших пушек.
– Ты даже не представляешь, насколько раздражающими были поиски тебя.
– Да я тоже не слишком рада, – выдохнула я, с вынужденной улыбкой на лице. – Итак, я слышала, что тебе нужен файл, который я достала? Так обломись. Он зашифрован.
– А Сангвину насрать на это, пизда. Всё, что ему нужно, так это твой ПипБак.
Он протянул вперёд копыто и погладил меня по щеке… Такое чувство, что меня гидравлический пресс потрогал.
– Если бы ты отдала его сразу же после выхода из этого ёбаного стойла, то я, может быть, и дал бы тебе уйти. Наверное. Вероятнее всего, дал бы уползти. Но после того, как ты скрывалась от меня в течении почти целой недели… боюсь, что сейчас я в плохом настроении.
– Забавно, – сказала я, смеясь, прямо в уродливую морду нахмурившегося киберпони, – если бы ты поймал меня несколько часов назад, то я бы наверняка просто отдала ПипБак. Вероятнее всего, вместе с ногой.
Деус моргнул в замешательстве, уставившись на меня.
– Но сейчас есть две малюсеньких проблемки. Во‑первых: если ты вдруг ещё не заметил, я очень‑очень тупая. А во‑вторых…
Я сделала паузу и посмотрела за пушки киберпони. Да, лежат прямо за ним. По крайней мере, я нашла себе оружие.
– А во‑вторых… я абсолютно уверена, что я пьяна.
И тут же я вдавила в спусковые механизмы обеих пушек Деуса, по бокам от меня, своей магией. Раздался грохот снарядов, вылетавших один за другим и падавших буквально в метре от меня. Несколько снарядов запустили поддоны с металлоломом в полёт и уронили их на Е‑21, рассеяв тем самым его магическую хватку на моём горле. Я упала перед Деусом и свернулась клубочком. Из‑за звона в ушах я не слышала ничего вокруг. О хвала тебе, милостивое виски, за то, что притупило боль от ударной волны стреляющих орудий, в паре метров от которых я висела.
Киберпони стоял надо мною. Его рот задвигался, когда он наступил своим стальным копытом мне прямо на ногу.
– И чего ты хотела этим добиться, пизда? – сказал он (хотя для меня это было больше похоже на крик из‑под воды), начав опускать механическое копыто. «Интересно, а может ли он таким способом просто расплющить мою ногу? Наверняка.»
– Ярости Пушки, – пробормотала я, и тут Деус посмотрел вверх. Огромная турель разворачивала ствол прямо на него. Он отступил назад с широко раскрытыми глазами, а я в это время ещё сильнее свернулась в клубок от смеха. – У меня больше.
Пушка выстрелила…
«Уиииии… Я лечуууу! Упс. Забей. Тупая гравитация.»
Я пролетела через сетку, которой был задрапирован оружейный ларёк, и приземлилась за прилавком. Ящики с припасами не были мягкими, точнее они были совсем не мягкими, но зато в них были патроны. И поэтому, пока я лежала за прилавком и удивлялась тому, как хорошо выпивка заменяет обезболивающее, я попутно схватила какие‑то патроны и зарядила в какую‑то пушку.
А в это время в Мегамарте творился хаос. Я отсюда могла услышать громкое и протяжное «Пииииздаааа!», выкрикнутое Деусом. Кистоун и остальные охранницы продирались через толпу пони, Пушка следила за киберпони, но не стреляла, а я пряталась за прилавком со своим новым… Дробовиком? Винтовкой? Блин, перед глазами будто туман стоит. Самое главное, что у этой штуки есть спусковой механизм.
– Эй, Деус! Всё ещё хочешь мой ПипБак? Ты получишь его только через мой холодный… труп…
Ох, сейчас стошнит. В самый неподходящий момент.
Смотрите! А вот и Деус. Без одной пушки. Кажись он смог увернуться от залпа Пушки, а его снаряжению повезло меньше. Из‑за этого он опрокидывался каждый раз, когда пытался делать шаги и удерживать равновесие. Я послала ему воздушный поцелуйчик. Он тоже послал в ответ! А… нет, это ещё один снаряд. Только удача и его неуравновешенность помогли мне не превратиться в разноцветное пятно.
Очередной снаряд с глухим *пумс* попал в бетон над головой и разорвался, раскидывая везде каменные осколки. Патроны Пушки судя по всему не делали такой же *бух*, как оружие Деуса… Что имело смысл, ведь мы находились внутри здания. Несмотря на свои повреждения и вес, этот пони двигался очень быстро!
– Эй, Деус, у меня тоже есть оружие, – выкрикнула я, ну или по крайней мере решила, что выкрикнула.
Я могла ещё закричать «Хдыдыдыыыщь! Бдыдыдыыымс!», но киберпони был в ярости, и сейчас у меня не было времени на подобное ораторство. Направив своё оружие на врага и выстрелив, я перешла в З.П.С. и начала смотреть, как снаряд подобно ракете летит в него. Постойте‑ка? Блин, сначала З.П.С., потом стреляй… сначала З.П.С., потом стреляй… Выйдя из З.П.С., я проследила за тем, как снаряд попал Деусу прямо в грудь. Чёрт возьми, я ведь хотела прицелиться ему в голову.
И тут Деус взорвался! Я посмотрела вниз, на оружие в моём магическом поле, сфокусировав взгляд на смутно видимом названии. «Гранато … мёт? Я думала, что их только вкопытную бросают! » К несчастью, Деус был не слишком похож на мёртвого пони. И на счастливого пони тоже. И, если осмотреться, то вокруг стояло очень много несчастливых пони. Но не я. Меня прямо распирало от счастья. А ещё я чувствовала остатки виски в животике, и как головка моя кружится… вертится… уиии…
П‑21 и Глори нашли меня и тут же начали накачивать лечебными зельями. Смешно, вроде я должна была излечиться, так почему мне стало только хуже? Шум в голове и головокружение отступили, и я заволновалась из‑за большого количества крови, которая полилась из моих ушей и ноздрей, как из крана. Хех, я выглядела так, будто меня хорошенько приправили изрядным количеством картечи. Внезапно, мне стало плохо. Я стремительно перешла из состояния «более‑менее здорова» в «совсем дерьмово». И почему я не могу остановить эту тряску?
Оба моих спутника помогали мне сесть, пока Крышечка, под прикрытием Кистоун и большей части охранниц магазина, держала оружие наготове.
– Веселье закончилось. Я отправлю счёт Большому Папочке. Вы двое можете решить свои разногласия сами между собой.
– Мы ещё не закончили, – сказал он, указав копытом на меня. – Отдай её мне, Крышка. Пятьдесят штук заплачу наличными.
– У тебя нет такого количества денег, – ответила Крышечка, но я почувствовала сомнение в её голосе, – и даже если бы у тебя были пятьдесят тысяч, я бы её не отдала. Есть вещи, которые нельзя купить.
– Не неси херню, Крышка. Это же магазин. Тут всё, блять, продаётся! – заявил Деус, широко улыбаясь.
Торговка уставилась на жеребца с полным презрением.
– Ты, кажется, спутал меня с моей сестрой. Ты даже понятия не имеешь, что пытаешься выкупить у меня. А теперь убирайся, Деус, или я продам то, что от тебя останется, гулям.
Он осмотрелся вокруг и нахмурился.
– Ладно, я уйду. Но у меня тут осталось ещё одно дело.
Киберпони снова указал копытом на меня и закричал:
– Объявляю охоту на Охранницу! Пятьдесят тысяч крышечек! Хотите получить свои грёбанные деньги? Принесите голову этой пизды и ПипБак, целый и невредимый, на Арену! Сто тысяч, если приведёте Охранницу живой! Ростовщица выдаст мне необходимое количество крышек. В отличии от сестры, ей не на всё насрать, – добавил он, смотря сверху вниз на Крышечку.
Улыбнувшись мне в последний раз, киберпони направился к выходу. Е‑21 захромал вслед за Деусом, злорадно ухмыляясь в мою сторону.
Всё больше и больше пони стали посматривать на меня и перешёптываться.
– Поднимайся, Блекджек. Давай отведём тебя к Бонсоу, – сказал П‑21, пытаясь взвалить меня себе на спину. – Уф, клянусь Богинями, мы только и делаем, что лечим тебя, Блекджек. Такое чувство, что существует правило, по которому ты каждый раз получаешь увечья.
– Это всего лишь цена, которую мне приходится платить, – тихо пробормотала я, хромая рядом с жеребцом.
* * *
К этому времени я уже неплохо ознакомилась с офисом Крышечки. Деус пришёл как покупатель и просто ждал, зная, что рано или поздно я приду, чтобы получить оплату за свои контракты. Теперь, когда за мою голову была назначена награда, Кистоун и Крышечка посчитали, что мне лучше скрыться из виду, пока из‑за меня не разразился бунт. Без какой‑либо бумажки Деус назначил за меня самую большую награду в истории Хуффингтона. И это только за мою голову, живая я стоила в два раза больше.
– Большинству пони повезёт, если они за жизнь накопят тысячу крышечек, – хмуро сказала Кистоун, протягивая мне мою броню. – Мы должны помочь вам выбраться отсюда, или они перероют всё вокруг в поисках тебя.