Глупый вопрос. Я достала из седельных сумок бутылку Спаркл‑Колы и левитировала её пегаске, попутно открутив крышечку и опустив её себе в карман. Глори улыбнулась, взяла Колу копытами и сделала небольшой глоток.
– Итак, пока ты была в отключке, ты пробормотала кое что, что заинтересовало П‑21.
Уклончивый взгляд. Не хорошо. Ещё хуже то, что пегаска выглядела расстроенной.
– Я… пробормотала?
– Что‑то вроде «не нужно больше оружия». Я нашла это просто забавным, учитывая, что ближайшая лаборатория, которую мы отыскали, оказалась оружейной, а вот П‑21 это действительно заинтересовало, – тихо ответила я, надеясь, что смогу разговорить её.
Она закрыла глаза и отвернулась.
– Я… я не хочу говорить об этом.
– Здорово, просто здорово.
П‑21 хочет пристрелить меня за то, что я постоянно напоминаю ему о Стойле, но при этом не хочет говорить об этом. Глори имела дело с оружием в Анклаве и она тоже не хочет говорить об этом. Я готова отдать ногу за напарника без туманного и загадочного прошлого.
– Просто, чтобы ты знала. Я буду рада услышать об этом побольше, – поднявшись, сказала я, оставляя пегаску наедине со Спакл‑Колой.
– У меня не было выбора, – услышала я мягкий голос Глори у себя за спиной.
– Что?
Я посмотрела на неё с выражением вежливой заинтересованности. Она опустила взгляд на морковную газировку.
– У меня не было выбора. В Анклаве… если у тебя есть способности в какой‑то области, то ты… предполагается… пройдешь курс обучения и будешь работать в этой сфере, – Она вздохнула и закрыла глаза.
– Мои таланты лежат в области инженерии и медицинских технологий. Я никогда не работала над чем‑то особо важным, но всегда шли… разговоры. Разговоры о том, как использовать что‑нибудь для военных целей. Разговоры о том, как использовать что‑нибудь для защиты Анклава, – она вновь взглянула в свою бутылку, – и мне это не нравилось.
– Так почему ты просто не ушла? – М‑да… похоже, Стойло Девять Девять было не единственным местом с дурацкими правилами.
– Я могла, но… Это было бы сложно, – похоже что, она явно не собиралась обсуждать свое прошлое. – Поэтому я перевелась в Добровольческий Корпус. Две недели тренировок, и я оказалась здесь, внизу.
Я криво улыбнулась:
– Знаешь, я бы действительно хотела как‑нибудь услышать о жизни в Анклаве. Составить общее представление, и всё такое?
– Это… Я не могу. Пожалуйста… не то чтобы я не хотела, – тихо сказала она, глядя на свои копыта. – Мне запрещено. Если они когда‑нибудь узнают, что я нарушила протокол… у меня есть семья, – её лавандовые глаза умоляли меня понять, – Их будут допрашивать. Их будут подозревать. Моя сестра может потерять работу. Мой отец несомненно будет опозорен. Я не могу говорить об этом. Ни о Циклоне, ни о том, что я делаю здесь. Ничего, – она закрыла лицо копытами, – Не то чтобы я не хотела рассказать тебе. Я не могу, – сказала она, шмыгнув носом.
Я чувствовала, что если продолжу давить, то она расколется. Моя грива прямо таки чесалась от желания получить вразумительные ответы. Но вместо этого я лишь вздохнула и провела магией вдоль её фиолетовой гривы.
– Не волнуйся. Я понимаю. И скажу П‑21, чтобы забыл об этом.
Что ж, похоже мне придётся потерпеть ещё немного с этими секретами. Я поднялась на ноги и выпрямилась.
– Заканчивай с этим, а затем сделай одолжение: возьми три‑четыре из этих желёз и сделай ещё парочку доз антидота. Не хотелось бы повторять это снова.
Она улыбнулась и кивнула. Конечно, мы не получим полное вознаграждение, но я могла с этим смириться. С чем я смирится не могла, так это с тем, что в следующий раз у нас может не оказаться противоядия.
– Пойду поищу П‑21. Посмотрю, чем я могу ему помочь. – я даже не представляла, как буду помогать ему взламывать терминалы или замки, но в любом случае это звучало лучше, чем «ничем не могу помочь, если не надо ни в кого стрелять».
Оставив её отдыхать, я направилась в офис доктора, левитируя пистолет перед собой. Прежде мне не встречалось подобного оружия, и его внешний вид показался мне более чем странным. На первый взгляд места для обоймы не было, так что он вряд ли был автоматическим, как я сперва предположила. Он заряжался сзади, подобно двустволке; это, очевидно, было сделано для точности. Калибр был огромным, почти как мой рог! И похоже, что этот пистолет был защищён бронёй.
В худшем случае я могла ударить кого‑нибудь этой штукой. Он стоил больше двух сотен крышечек, но я не представляла себе, какой от этого толк, пока у меня нет к нему пуль.
– Ну как, удачно? – спросила я, усевшись на стол и скрестив ноги, приняла вертикальное положение. П‑21 наградил мне каким‑то странным взглядом. Я заметила табличку с надписью на столе: «Я стал смертью, разрушителем миров!» Брр, ужас‑то какой.
– Попытка шестьдесят один. – ответил он с лёгким вздохом, возвращаясь к терминалу. Через мгновение он внезапно посветлел. – И… похоже, шестьдесят вторая – удачная.
Затем последовал щелчок, и сейф в углу комнаты открылся.
– Тут есть несколько записей. Хочешь почитать их, пока я буду тут всё осматривать?
– Хм… наверное, не стоит. Это только расстроит меня.
«Но разве я не упоминала, что терпеть не могу сидеть без дела?» Я ничего не могла с собой поделать, когда спрыгнула со стола и направилась к терминалу, чтобы прочитать записи.
Запись 1> Я пишу это на случай, если меня возьмут под стражу или моя память будет подчищена М.М. Мой переход из лабораторий проекта «Горизонты» в «Айроншод Файрармс» был стремительным, если не сказать больше, но это было вопросом жизни и смерти. Г.Б. делает всё возможное, чтобы защитить меня и С.С. от директора, но, боюсь, этого может оказаться недостаточно. Би был весьма доволен возможностью заполучить интеллект вроде моего в ряды сотрудников НПЦ, но я заметил, что мой переход вызвал возмущение в рядах старой команды. Это меня не волнует. Хотя новая работа может оказаться ниже уровня моих способностей, самое главное, она способна обеспечить меня и мою семью. А, учитывая нынешние обстоятельства, возможно, для меня будет даже лучше держать свой гений при себе. На всякий случай.
Запись 2> Ко мне пришёл Т.Б., чтобы попытаться убедить меня работать с новым директором. Тупой осёл. Он никогда не был верен никому, кроме себя. Я не представляю, зачем она вышла за него. Совершенно очевидно, что он ничуть не жалеет о своём предательстве, продолжая держаться «стороны победителей». П.П. послала множество головорезов своего М.М., чтобы отыскать мой архив, но они не найдут эти записи. Поэтому пока я чувствую себя в относительной безопасности. Г.Б. всё ещё продолжает бороться за всех нас.
Запись 3> Прошлой ночью меня навестил Г.Б. Не представляю, как ему удалось миновать охрану. Я никогда не видел его таким… взбудораженным. На этот раз Г.Б. окончательно зашёл в тупик и отчаянно нуждался в моих рекомендациях. Но разве я не сделал для него достаточно, работая над П.Г. и П.З.? Нет. Ради него, ради его веры в меня, когда никто больше не верил… я должен буду помочь. Он поклялся никогда не использовать это для П.Л. и П.Х. Он сказал очень странную вещь: «Существуют реальные угрозы». Будет непросто, но я сделаю это для него. К счастью, я научился довольно сносно хранить секреты от своих близких; лишние тревоги им ни к чему, и чем меньше они знают, тем меньше опасности для них представляет М.М.
Запись 4> Боюсь, моя охрана показала свою полную некомпетентность. Мне нанесли ещё один визит, на этот раз это был сам директор. Он может быть очень любезен, но я не могу позволить ему уговорить меня. Он пообещал мне перевод в М.Т.Н., если я соглашусь работать с ним. Это было очень заманчиво. Мне на роду было написано работать с величайшими силами, известными в мире пони, а не создавать… пули. Было бы славно снова поработать с Т.С., но я был вынужден отказаться. Директор был вне себя.
Запись 5> Г.Б. предоставил все необходимые материалы. Так как я работаю на оружейном заводе, устройства я создаю в виде пуль и оружия. Для их нормального функционирования этого вполне достаточно. Я предупредил Г.Б. о возможных рисках, но он просто отмахнулся от моих слов. Я больше в нём не уверен. У меня развилась паранойя под воздействием его агитации, или опасения оправданы? И я правда создаю пулю «Убийца Драконов», наподобие тех, что убили Б.М.? Я ни в чём больше не уверен. Фо Лиф хочет, чтобы я проводил больше времени дома. Она говорит, что девочки очень по мне скучают. Надеюсь, что после этого, всё, наконец, успокоится.
Запись 6> Мы не закончили. Г.Б. был арестован. В мою лабораторию ворвались чиновники М.М. Не думаю, что когда‑нибудь видел П.П. более счастливой. Она лично допрашивала меня. Я подробно рассказал ей, чем именно занимался; не моя вина, что ей не хватило мозгов, чтобы понять меня. Мне удалось обойти её допрашивающее заклинание, и я отправил её лакеев‑мозгоправов исследовать окрестности Троттингема. Они изъяли всю мою работу, но пропустили пулю #9, которая оставалась в изготовителе. Было приятно наблюдать, как они пялятся на мои шедевры, словно тупые мулы. Тем не менее, я чувствую себя очень плохо из‑за флюса [3]. Мне бы нужно отправиться домой… но ещё так много предстоит сделать. Хотя Г.Б. больше нет, есть другие, которым он доверял, и я знаю, насколько это было для него важно, хотя и не понимаю почему.
Запись 7> В городе что‑то происходит. Я подумал, что это просто ещё одно нападение, когда смолкли сирены, но это было что‑то совсем другое. Что‑то намного более существенное. На мгновение я услышал самый жуткий крик в своей жизни. А затем здание было заблокировано системой безопасности. Я не мог выйти из своего кабинета, опасаясь быть уничтоженным нашими же охранными роботами! Нет ни единого способа покинуть кабинет. Я подозреваю, что произошло что‑то действительно ужасное. И боюсь, что болезнь от отравления флюсом продолжает прогрессировать.
Запись 8> Нет смысла ждать. Никто не придёт. Я не буду дожидаться, когда отравление флюсом или обезвоживание прикончат меня. ПЖО и один ПЖП к нему. Какая ирония. Так много работы и столько жертв ради них последние несколько недель, столько заботы о том, что было жизненно важно для Г.Б., который даже не потрудился посвятить меня в детали, и это будет их первое и единственное использование. Я решил переименовать его в «Причуду Троттенхеймера». Прости меня, Фо Лиф. Ты всегда говорила, что я был невезучим пони; не знаю, как насчёт невезучего, но чувствую, что я был невероятно глупым. Если кто‑нибудь когда‑нибудь отыщет этот скрытый журнал, знайте, что я всегда старался служить Эквестрии с усердием, достоинством и честью. Если каким‑то образом моя семья имеет возможность прочесть это, я хочу, чтобы вы знали, что Папа сожалеет. Прощайте.
О’кей. По крайней мере, я была права в одном – это меня расстроило. А также путало все карты. Я взглянула на оплавленную дыру в стене и притянула Причуду поближе. В казённике не оказалось отстреленной гильзы.
– Что, по‑твоему, могло пробить стальную стену?
Я не могла представить оружие, которое обладало такой разрушительной мощью. Да хоть будь у меня пули, которые могли прожигать, взрывать, отравлять и обладающие особыми проникающими и экспансивными свойствами, я бы не добилась такого эффекта.
– Без понятия, – ответил П‑21, положив в мою сумку золотые монеты. В сейфе хранились тонны финансовой отчётности и других бумаг, а также странный чёрный футляр. Он был немного длиннее моего копыта, но узкий. Я слегка коснулась его, раздался мягкий щелчок и футляр открылся.
П‑21 сразу же взволнованно отреагировал:
– Стой? Как ты открыла эту штуку? Я не видел замков, стыков, вообще ничего!
Я свела брови, улыбнувшись:
– Эмм… П‑21? Я стреляю в штуки. Ты не к той пони обращаешься, – сказала я, взглянув в футляр. – Ну, тут целый футляр разочарования, – пробормотала я, осмотрев пустующий футляр, обшитый изнутри оранжевым бархатом, и передала его П‑21. Его это тоже весьма озадачило.
После тщательного осмотра лаборатории и нижних офисных помещений, я обнаружила, что сижу на самой большой в своей жизни куче боеприпасов. У меня даже появилась значительная коллекция гранатомётных выстрелов, но ничего с маркировкой «ПЖП». Вопреки моим ожиданиям, П‑21 открыл запертую дверь и обнаружил целую комнату, заполненную десятками контейнерами. Один, с маркировкой «Биомагический флюс #13», разбился, и из него вытекала странная радужная жидкость, излучающая мягким светом. Мой ПипБак зловеще защёлкал, и я захлопнула дверь. Если там было что‑то ценное, то только пони в антирадиационном костюме сможет извлечь выгоду.
Мы нашли мэйнфрейм на цокольном этаже. Само собой разумеется, что вся моя роль сводилась исключительно к сидению на крупе, пока П‑21 вводил пароль доктора и загружал содержимое в мой ПипБак. У ЭП‑1101 появилась компания. Я посмотрела на облезлый плакат: «Айрошод Файрармс: как вам такие яблочки?». Я хихикнула, оценив шутку.
Ввиду отсутствия активной деятельности, мой разум вернулся к журналу записей из терминала доктора Троттенхеймера. Что же тут творилось до того, как начали падать жар‑бомбы?
– Эй, Глори, кто управлял этим местом во время войны?
– Ну… Министерство Военных Технологий, вообще‑то, – я смотрела не неё непонимающе, и она взглянула на меня с таким же удивлением. – Министерство Военных Технологий. Ну, одно из шести Министерств, что управляли Эквестрией?
Я лишь улыбнулась и беспомощно покачала головой.
– У вас что, не было школы в вашем Стойле? – выпалила она.
– Разве Блекджек производит впечатление старательной ученицы? – спросил П‑21 с легкой улыбкой.
– И всё это здесь, в Хуффингтоне? – спросила я, взгромоздившись на корточках на стол и повернувшись к пегаске лицом, на что получила недоумённый взгляд в ответ.
– Хуффингтон появился благодаря военным исследованиям. Насколько я знаю, он сначала был университетским городком, но, когда началась война, внезапная атака зебр сравняла его с землей. Уцелевшие жители поклялись, что возродят город и отомстят. Хуффингтон существовал чтобы изобретать средства убийства зебр. И у них это неплохо выходило, – она осторожно отключила питание и начала аккуратно извлекать какие‑то внутренние компоненты, – Всё же Хуффингтон был странным городом. Все Министерства имели здесь свои интересы. Даже Министерство Крутости, ведь здесь базировались Шэдоуболты. Если верить официальным хроникам, Хуффингтон был почти как государство в государстве, и был сам себе на уме. Много таинственного кроется здесь. Мэйнхэттен был больше, Кантерлот был столицей, Филлидельфия – промышленным центром, но Хуффингтон был городом будущего. Ничего удивительного, что зебры никогда не упускали возможности напасть на него. Ни один город в Эквестрии не был более привлекательной целью.
– А потом всё взлетело на воздух, – тихонько прокомментировала я. – Вместе с будущим.
Заметка: Следующий уровень.
Новая способность: Хирургический дробовик.
Ваша точность с дробовиком – это нечто. При его использовании, независимо от используемых боеприпасов, вы игнорируете дополнительные 10 очков предела урона цели.
(Авторская заметка: Спасибо Kkat за создание Fo: E. И отдельное спасибо Hinds за то, что помог сделать эту главу достойной прочтения.)
Глава 6
Игра
«Я знаю много других способов помочь тебе. Не волнуйся. Ты поправишься.»
Пока мы находились в НПЦ Айрошод Файрармс, вновь начался ливень. На этот раз он шёл бесконечной пеленой, что срезает мир до десятиметрового пузыря, окружающего нас и превращающего землю в пласт скользкой грязи. И всё же я не собиралась выбрасывать ни единой пули, ни одной, даже самой незначительной вещи, что могла бы приблизить нас к заветной пятизначной сумме. Несмотря на раненую ногу П‑21, несмотря на отсутствие карманов у Глори и несмотря на то, что они уже ушли далеко вперёд и оставили меня позади, по колено в грязи.
С Л.У.М. ом и компасом я не особо переживала по этому поводу. Фактически, имея на пипбаке метки своих товарищей, заблудится было невозможно. Благодаря дождю у меня было время подумать, что всегда не к добру. Десять тысяч крышечек просто чтобы узнать, что же такое этот ЭП‑1101. Ну узнаем мы, а что дальше? Деус всё ещё был где‑то там, равно как и Сангвин, что вёл его. Ещё этот Хуффингтон, город технологий, построенный на зло зебрам. Государство в государстве, как сказала Глори. Место, полное тайн.
– Тьфу, я же глупая пони. Почему я должна заниматься всей этой сложной дрянью?
– Прекращай ныть, Блекджек, – сказал шедший спереди П‑21.
– Я не ною, я жалуюсь.
– Нет. Я абсолютно уверена, что ноешь, – прокомментировала Глори сверху.
Никакого уважения. Говорю тебе, ко мне никого уважения.
Я никогда не думала что так обрадуюсь самой обычной парковке. Лежавшие на растрескавшемся, выветренном и шероховатом асфальте, ржавеющие тележки и небесные повозки медленно рассыпались. Тем не менее, тут не было слякоти, и это единственное, что волновало меня в тот момент. Ладно, не единственное. Но если бы я действительно думала о всём том, что меня волнует, то у меня разболелась бы голова. Так что я противоречила сама себе, но кто мог упрекнуть меня?
А это здание было по настоящему большое!
Даже за завесой дождя был виден Медицинский Центр имени Флаттершай, возвышающийся над нами как огромный пень. От центрального строения ответвлялось множество корпусов. Я прежде не видела ничего подобного, хотя это вряд ли делало строение особенным. Моё воображение тут же нарисовало мне двенадцать Мегамартов, стоящих друг на друге. Если Крышечка была права, то это была лучшая возможность найти что‑нибудь, чтобы подлечить ногу П‑21.
Жёлтые отметки на моём ПипБаке заставили меня остановится. Когда‑нибудь я найду того, кто сможет мне объяснить как этот «волшебный браслет» может определять, собирается ли в меня кто‑то стрелять или нет. Может быть, П‑21 сможет разобраться с этим? Тем не менее, возможно, они действительно были дружелюбны. Я убрала дробовик за спину, и крикнула в бурю:
– Дружественный контакт! Не стрелять!
Как только мы подошли поближе, жёлтые метки тут же начали двигаться туда‑сюда. П‑21 посмотрел на меня, но лично я была не склонна стрелять в того, кто просил меня не делать этого. Правда, я была идиоткой, но всё же. Приблизившись, мы наткнулись на низкую баррикаду из ржавых небесных повозок, за которой четверо пони уже нацелили на нас свои винтовки. Нацелили, но не стреляли. Это ещё куда не шло.
– Кто‑то просил убрать незаконных поселенцев?
– Да, – выкрикнул самец в шторм горделивым тоном, чуть похожим на тон Смотрительницы. – Я так признателен, что кто‑то решил прийти. Пожалуйста, проходите, не стойте под дождём.
Я с удивлением оглянулась на П‑21. Манеры? В Пустоши? Пройдя мимо баррикад к центру, я увидела длинный небесный трейлер, обвешанный брезентом. Островок суши посреди дождя. Мне сразу бросилось в глаза, что укрывающиеся тут пони были чистыми, причём чистыми не в смысле «я только что был под дождём». Их одежда была довольно опрятной и без заплаток. Одеты они были в своего рода лёгкую броню, вроде моей униформы, а их оружие было в заметно лучшем состоянии.
Затем я увидела единорога внутри трейлера, который, должно быть, был тут за главного. Харизма и шарм, казалось, капали с его шкуры цвета слоновой кости. А сам он будто тускло освещал внутренности проржавевшего трейлера. Улыбка этого жеребца заставила мои колени подгибаться, как будто я только‑что посмотрела в небо:
– Приветствую. Я – Принц Сплендид.
«Ещё бы ты им не был!»
– Я рад, что кто‑то отозвался на мои просьбы. Не желаете освежиться?
– Конечно. Сейчас было бы здорово освежиться.
Красавчик, воспитанный и, к тому же, угощает нас? Ну и денёк сегодня! Пожалуй, самый лучший день за всё время проведённое на Пустоши. Чёрт, даже за всю мою жизнь!
Освежались мы прохладной Рад‑Спаркл‑Колой с приятным терпким вкусом редиски «и небольшой дозой радиации» и порцией свежих яблок и моркови. Я могла только догадываться, где он смог достать свежие продукты.
– Прошу прощения, что говорю о делах во время еды, но кого именно мы должны выгнать из здания? – спросил П‑21, гоняя по тарелке недоеденную морковку. Я злобно сверкнула ему глазами, как бы говоря: «не доставай милейшего единорога дурацкими вопросами».
– Членов Коллегиума, у них есть какой‑то научный интерес к этому зданию, – негромко сказал Сплендид без тени обиды. – Мы попытались договориться с ними, но они наотрез отказались. Вы же знаете Коллегиум.
«Если честно, нет, не знаю.»
– В Хуффингтоне нет ничего, что бы они не хотели исследовать. Так что нам нужен кто‑то, кто бы убедил их уйти, пока я не закончу свои дела здесь.
– А что у вас здесь за дела? – спросила я, улыбаясь настолько игриво и обаятельно, насколько могла. Так я улыбалась только Миднайт, правда без особого успеха. – Должна быть очень важная причина, чтобы пони вроде вас был здесь.
На мгновение он оценивающе посмотрел на меня и с лёгкой грустью вздохнул.
– Мой отец стар и безнадёжно болен. Министерство Мира Флаттершай исследовало передовые медицинские технологии и методы лечения, от восстанавливающих зелий до мегазаклинаний, способных поставить на ноги целую армию. Я уверен, что здесь есть то, что может вылечить моего отца. Боюсь, без него Общество развалится.
«Есть ещё Общество. Кучка чистокровных самодуров, которые дают тебе еду, а потом говорят, как ты должен быть благодарен им за этот дар.»
– Общество?
– Ах, да. Вы ведь из Стойла. Мне следовало бы помнить, что вы не знакомы с различными политическими фракциями Хуффа. Приношу свои извинения.
Он поднялся и с гордостью сказал:
– Члены Общества – потомки аристократов Эквестрии. Наш король и лидеры связаны родственными узами с принцессой Селестией, таким образом, мы являемся полноправными наследниками престола Эквестрии. – он сделал глубокий вздох. – К сожалению, немногие в Пустоши признают наши законные притязания.
Я старалась сохранять вежливую улыбку, когда образы Стойла Девять Девять и Смотрительницы вспыли в моей голове.
– Итак… вы считаете, что можете править пони потому что так делали ваши предки?
Он улыбнулся и кивнул. Замечательно. Это было словно ведро ледяной воды на мои пылкие бурные фантазии.
Он, похоже, заметил мой скептицизм и снисходительно улыбнулся:
– Я понимаю, что Общество должно доказать свою способность управлять. Мы не ждём, кто каждый пони на Пустоши склонит перед нами колени просто потому, что мы так говорим. Но более тысячи лет Эквестрии жила в мире и покое под нашим правлением. Почему так не может быть снова?
Почему‑то тот факт, что мы сидели в ржавой небесной повозке, пили двухсотлетнюю содовую и считали свежие продукты роскошью, делал эти простые ностальгические желания одновременно соблазнительными и разочаровывающими. Тем хуже было то, что Принц Сплендид, судя по всему, верил каждому своему слову.
– Так вам нужен доступ в клинику? Если я смогу убедить Коллегию впустить вас, это сойдёт? – спросила я, постукивая перед собой копытами. Всё было гораздо проще, когда я могла просто пристрелить пони. Если ты выживаешь, то почти всегда побеждаешь.
– Было бы чудесно, если вам это удастся. У нас нет разногласий с Коллегией и их наивными идеалами. Я всего лишь хочу найти что‑нибудь, что вылечит моего отца.
Тем не менее, вариант, когда никто не будет убит, был бы предпочтительней.
Принц Сплендид был гостеприимным хозяином, но мне всё же было как‑то неловко. Надо признать, я была под впечатлением от увиденного; его пони были вооружены и оснащены лучше, чем большинство жителей Пустоши; у него были свежие продукты. Всё это само по себе уже было чудом. Похоже, Общество и вправду считало, что у них есть наследственное право на власть. Но даже если он получит это супер‑лекарство для отца, кому от этого будет лучше, кроме некоторых пони, которые и так имели всего в достатке?
Сытые, мы снова ушли под дождь, но моя голова, и без того забитая мыслями и подозрениями, теперь просто раскалывалась. Однако от этого мне хотелось Сплендида ничуть не меньше, и я не знала, как унять своё либидо; в Стойле я бы просто записалась к нему в очередь на размножение. Несомненно, там ему хватило бы работы. Но сейчас я сомневалась, что можно соблазнить его, просто оставшись с ним наедине и задрав хвост.
– Так что ты думаешь? – спросила я П‑21 и нахмурилась, заметив, что он шёл рядом, уставившись в никуда. – Ау‑у… Эквестрия вызывает П‑21…
Я помахала хвостом у него перед глазами. Он очнулся от своей задумчивости, но выглядел… смущённым?
– Да? Что? А, думаю? Думаю, что…
Я была просто в восторге, наблюдая, как он заикается.
– Я… Я тебе это ещё припомню.
Не часто такие злобные слова произносит такой уравновешенный пони. И я никогда не думала, что он может заикаться!
– Да какой чёрт в тебя вселился? – спросила я и улыбнулась, заметив, что он покраснел ещё больше.
– Никакой. То есть… я просто думаю о том, что он тебе сказал.
Жеребец нахмурился, и затем крепко зажмурил глаза.
– Не обращай внимания, – сказал он и зашагал, хромая, впереди нас.
– Что с ним? – спросила я Монин Глори. «Принц Сплендид был со мной весьма любезен…» – Он что, ревнует?
Я оглянулась на лагерь Сплендида и на П‑21. Точно, ревновал! Это всё объясняло. Я с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Серая пегаска смущённо и слегка обеспокоенно посмотрела на меня.
– Ты меня спрашиваешь?
Хороший вопрос. Мы пересекли парковку и направились прямо ко входу, вокруг которого были мешки с песком. И две турели… привет! Ага, индикаторы всё ещё жёлтые, а не красные.
– Эй! Не стреляйте!
– В один прекрасный день какой‑нибудь пони воспримет это как призыв к действию, – пробормотал П‑21.
Похоже, что те пони услышали меня, и вскоре из‑за мешков с песком на нас смотрело три ствола.
– Проваливайте! – закричал на нас стоящий под дождём жеребец в очках с толстыми стёклами, которые слегка походили на защитные.
– Успокойся, мы не хотим проблем! – ответила я, приседая. – Мы просто хотим поговорить.
«И, желательно, не под дождём.»
– Вы заодно с Обществом? – спросил он и тут же выпалил. – Скажите им, что мы не уйдём!
Их лучевые винтовки, казалось, могут рассыпаться от хорошего пинка. А вот турели…
– Я пришла поговорить. Может, даже договориться, чтобы никто не погиб, – сказала я откровенно. – Меня зовут Блекджек.
Кажется, этого оказалось недостаточно. Я вздохнула и добавила:
– Охранница.
На сей раз они поняли, о ком речь, и немного расслабились. Ух, хоть мне это и не нравилось, я должна была признать, что прозвище, которое дал мне диджей Pon3, облегчало мне жизнь.
– Я Арчи. Заходи, – сказал жеребец в очках, разворачиваясь и рысью направляясь обратно в госпиталь.
Сам госпиталь был похож на станцию скорой помощи. Он явно видал и лучшие времена. Обои с рисунком в виде бабочек отслаивались коричневыми полосами, на полу лежал слой грязи, носилки использовались вместо кроватей. Странный цилиндрический предмет тихо гудел в углу и подавал питание на мерцающие терминалы. Их было около дюжины, так что места для пони оставалось немного.
– Ты здесь главный? – спросила я.
Коричневый жеребец с грязно‑чёрной гривой кивнул.
– Временно. Мой босс ушёл на верхние уровни неделю назад и не вернулся, – сказал он, нервно глядя на нас троих. – Принц Сплендид несколько раз пытался от нас избавится. Сначала пробовал уболтать, потом подкупить, потом – атаковать.
– Тогда здесь должно быть что‑то действительно стоящее, – заметила я вскользь и поймала беспокойный взгляд коричневого жеребца.
– Что‑то, в чём нуждаются многие пони, – поправила я себя. Это его заметно успокоило.
– Действительно, есть. Мы обнаружили, что верхние уровни совершенно нетронуты. Наверно, они были запечатаны, когда упали бомбы, и защита была снята, только когда радиация пришла в норму. – Он взглянул на несколько полок с медицинскими препаратами. – К сожалению, команда, которая пошла наверх, не вернулась. И другая, которая отправилась их искать, тоже. Так что теперь мы застряли здесь до тех пор, пока Коллегиум не пришлёт подкрепления.
– Принц Сплендид считает, что здесь есть то, что может помочь его больному отцу, – сказала я как можно более нейтрально, заметив, как нахмурился Арчи.
– Есть! Ну… возможно, – сказал он, поворачиваясь к терминалу. – Мы нашли несколько записей. В них говорится про совершенно новые лечебные зелья, сильные антибиотики. Там даже упоминается зелье, которое помогает при выгорании, – жеребец указан копытом на терминал. – Если мы найдём образцы и изучим их, то сможем сами создавать подобные зелья, но это может занять годы. А Принц Сплендид хочет просто взять эти образцы и использовать их, он даже предлагал выкупить их у нас, но эти знания бесценны!