Я не могла противостоять такой огневой мощи и поэтому отступила, когда он стал приближаться ко мне; его выстрелы плавили ржавое кухонное оборудование, в то время как я уже опустошила свою обойму. Продолжая пятиться назад, я вытащила её и левитировала внутрь новую, прежде чем нырнуть в заднюю дверь.
– Гори! Гори гори гори! – снова и снова ликующе вопил он, выйдя наружу. Он направил на меня оба своих ствола, и тут я внезапно осознала, что мой пистолет совершенно бесполезен против него Я продолжала попытки прошить ему голову, но металлический шлем рейдера отразил большинство моих выстрелов.
Внезапно на крыше кондитерской появилась Монин Глори с зажатым в зубах пистолетом и уставилась на него сверху. Её лихорадочно трясло, и я была уверена, что она сейчас выронит оружие! Она выстрелила, скорее всего случайно, и красный луч её пистолета опалил гравий у ног рейдера. Безумный жеребец медленно повернулся, наводя лучевые пушки, и посмотрел наверх. Он прекрасно понимал, что мой пистолет был не достаточно мощным, и потому не представлял для него серьёзной угрозы.
– Стреляй! – закричали мы с П‑21 в унисон.
– Гори! – завизжал рейдер.
В одно мгновение помещение заполнилось красными лучами.
Внезапно рюкзак рейдера ярко вспыхнул и затрещал, пробитый одним из выстрелов Глори. Жеребец закричал, когда горящие детали рассыпались по его бокам, и попытался открыть огонь по трясущейся серой пони, но его лучевые пушки лишь дымились.
– Неееет! Гори! ГОРИ! – вопил рейдер, наблюдая как я поднимаюсь.
– Хватит! Просто беги! – крикнула Глори сверху.
Рейдер не послушал её. Вместо этого он потянулся к лопате и, схватив её принялся размахивать импровизированным оружием в мою сторону. Проклятье! Я снова прицелилась, пытаясь найти какие‑нибудь уязвимые места в его броне.
У меня закончилась вторая обойма, когда острое лезвие просвистело прямо над местом ожога, оставленного Глори. Твою мать! Неужели так сложно оставить моё лицо в покое? Я выпила последнее лечебное зелье и перезарядилась… две пули? Две грёбаные пули?!
Это плохо.
Воспользовавшись З.П.С., я отправила последние два выстрела ему в голову Ощутимо, но не смертельно. «Похоже, что этот рейдер совсем не чувствовал боли», – подумала я, когда острие лопаты вонзилось в мою переднюю ногу. Я выхватила дубинку, надеясь, что хоть она сможет его уложить.
Внезапно наверху появилась Глори и выпустила в рейдера все имевшиеся у неё заряды. Один из выстрелов окутал его ярким красноватым свечением, и он рассыпался горсткой пепла прямо перед моими копытами. Я отпрянула назад, когда Глори со слезами в глазах спустилась вниз. Кобылка всё ещё продолжала стрелять. Затем, когда оружие опустело, она отшвырнула его в сторону, стеная над дымящейся горкой пепла.
– Я же хотела помочь! Я просто хотела помочь!
Потом она затряслась и, опорожнив свой желудок, завалилась на бок, разразившись рыданиями. Я сделала единственное, что могла: положила копыто ей на плечо и крепко прижала к себе, а она тряслась и всхлипывала, снова и снова повторяя эту простую фразу.
Как и я. Пустошь делала убийцей каждого.
* * *
– Она неопытна и эмоционально неустойчива, Блекджек, – сказал мне П‑21, когда мы обнаружили трейлер, чтобы укрыться в нём на ночь. Ничего, кроме защиты от дождя, он предоставить нам не мог, но и этого сейчас было достаточно. П‑21 едва успел снять с рейдеров оружие и собрать патроны, прежде чем снова дала о себе знать его больная нога. Мне нужно было начинать учиться пользоваться лучевым пистолетом, так как зарядов для него у нас оказалось в два раза больше, чем для автоматического. Как же я скучаю по моему дробовику.
– Отлично. Она нам подходит, – ответила я. Открытая рана на моей ноге ужасно болела, так как лечебных зелий у нас не осталось, и залечить её было нечем. Мне оставалось лишь надеяться, что мы случайно наткнёмся на кого‑нибудь, кто сможет оказать помощь.
– Я же не говорю, что мы должны оставить её здесь. Просто не нужно давать ей оружие. Она ведь почти задела и тебя, стреляя в того рейдера, – мягко убеждал меня П‑21. Глори, свернувшись калачиком, лежала в своей вонючей униформе в дальнем углу трейлера. Я бы отдала сейчас что угодно за возможность воспользоваться прачечной.
– Я не стану разоружать её, П‑21. Теперь нас уже трое, и я не могу оставаться единственной, у кого есть оружие. Так что, если ты не собираешься сам…
– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.
– Верно. А вот она может. Ей просто нужен кто‑то, кто будет направлять её копыта, и немного опыта. Касаемо её идеалов… что я могу сказать? На мой взгляд с этим Анклавом что‑то явно нечисто, но она действительно хочет помочь. Так же, как и я. Думаю, это единственная разница между нами и рейдерами.
Я вынуждена была признать, что за последние три дня у меня развилась пугающая тяга к убийству пони.
П‑21 вздохнул и перевёл взгляд на окно, за которым моросил дождь, мягко барабаня по крыше.
– И как долго это будет продолжаться?
– Глори сказала, он может идти целыми часами или даже днями. Пегасы больше не управляют погодой, помнишь?
Когда я впервые услышала об этом, у меня случился шок. Я‑то думала, что этот сплошной серо‑чёрный слой над головой и есть небо. То, что это совсем не так, и что это была всего лишь облачная завеса, созданная пегасами столетия назад, в целом, здорово подорвало веру в аргумент Анклава о «помощи жителям Пустоши». Глори с неохотой вынуждена была признать этот факт.
Я особенно не возражала против дождя. Да, он был мокрый и холодный, но его равномерный шум напоминал мне гул системы вентиляции, в которой постоянно циркулировал вязкий, затхлый воздух. Хотя это и было довольно грустно, мне хотелось думать, что дождь изо всех сил пытается смыть следы крови.
Однако, очень скоро этот дождь мне наскучил. С другой стороны, слушать сумасшедшие бредни Смотрительницы тоже не хотелось. Я переключилась на радио, хотя и сомневалась, что мне удастся настроиться на сигналы Стойла Девять Девять. Тем не менее, я терпеливо перебирала один канал за другим, и заморгала от удивления, когда грязный прицеп вдруг наполнила музыка. В Стойле музыка звучала постоянно, но она всегда была излишне помпезной, прежде всего служа напоминанием нам, что мы должны быть преданы Стойлу и Смотрительнице. Эта же мелодия была нежной и печальной и, казалось, разгоняла мрак вокруг нас.
«…отпусти. Отпусти. Отпусти. Отпусти…
Если больно, просто отпусти.»
Этот голос захватил каждую частичку моего внимания, и я отдала их с радостью. Я не знала, кем она была и о чём именно пела, но зато я знала боль. Как и каждый из нас. И когда она пела, я чувствовала, как у меня становится легче на душе. На несколько кратких минут я смогла покинуть Пустошь и оказаться в каком‑то совершенно другом месте.
Наконец, это закончилось, и какой‑то жеребец по радио издал долгий восхищённый вздох.
– Это была Свити Белл с песней «Отпусти», напоминающая всем нам, что иногда, как бы не были плохи дела, лучшее, что можно сделать – простить и забыть. Это ДиДжей Pon3, вещающий для всех слушателей к востоку от Хуффа. Я знаю, что некоторым из вас кажется, будто там не происходит ничего, достойного упоминания, но это же старая добрая Пустошь. Итак, новости специально для тебя, Хуффингтон. Оказывается, дорога между Мэйнхэттеном и Хуффом стала теперь немного безопаснее благодаря паре новеньких пони прямо из стойла. Вам это понравится… похоже, что за последние несколько дней Хуффу добавилось немного охраны. Да‑да, она уже ясно дала нам это понять, вырезав всех рейдеров от Витерса и аж до самого Мегамарта. И похоже, она не собирается останавливаться на достигнутом. Посему большое спасибо тебе, Кобыла‑Охранница, от ДиДжея Pon3. Надеюсь, что ты продолжишь нести закон и порядок в Пустошь, и жду не дождусь посмотреть, каков же будет твой следующий шаг.
«Что за бред?»
– Что за нафиг? Кто это вообще был? И откуда этот жеребец узнал, что я сделала? Что за на… – И тут меня озарило: – Наблюдатель…
– Наблюдатель? – спросил П‑21, немного нахмурившись.
– Ну конечно же это он! Кто же ещё знал о том, что мы выходцы из Стойла, и что мы зачистили Витерс от рейдеров? – я скрестила копыта и добавила. – Это имеет смысл.
П‑21 скептически посмотрел на меня, но спорить не стал. Выдавив подобие улыбки, жеребец заговорил:
– Кобыла‑Охранница? Неплохо.
«Что значит „неплохо“? Это же ужасно!»
– Этот ДиДжей только что сказал Деусу, где мы находимся! Что мы сейчас на…
– Очень длинной дороге между двумя крупными городами, которую вероятно даже Деус не сможет полностью прочесать, – прервал меня П‑21.
– Ну… а что тогда насчёт его «нести закон и порядок»? Я ведь не собираюсь ничего из этого делать. И ещё он не упомянул тебя!
Надо признать, что в тот момент я вела себя чуть более чем слегка параноидально. Но зачем Наблюдателю надо было говорить на весь Хуффингтон о моих намерениях?
– Такое чувство, что он хочет сделать из меня какую‑то блюстительницу порядка!
– А разве это не так? Ты напала на тех рейдеров не колеблясь, по большей части просто потому, что то, чем они занимались, было неправильно. Может ты и не следуешь письменным законам, но ты сама сказала, что они – чудовища и ты собираешься их остановить. – П‑21, похоже, нравилось подкалывать меня. – Так в чём проблема?
– В том, что он пропускает места, где я облажалась. Молчит о том, что я натворила в «Могильнике» или как из‑за меня погибла Скудл.
Это звучало так, будто он хочет сделать из меня какую‑то национальную героиню, но я не хотела этого.
Весь вопрос в том, что я могла сделать?
Заметка: Новый уровень.
Новая способность: Друг ночи. Ваши глаза быстро приспосабливаются к плохому освещению помещений и ночным сумеркам.
(Авторская заметка: Выражаю огромную благодарность Mr. H за помощь. Работать в одиночку хорошо, но благодаря ему рассказ стал в десять раз лучше.)
Глава 5
Работа
«Шаг первый – выжить.
Шаг второй – не знаю…
Шаг третий – профит!»
Итак. Вот он, Хуффингтон. Хуфф. Или «Сердце», если имеется в виду центр города, где должны быть все чудеса науки. Глори без умолку болтала о нем всё утро, пока мы шли по разрушенной дороге. Но взглянуть на него своими глазами мне удалось только лишь тогда, когда дорога поднялась на эстакаду. И первое впечатление оказалось не самым лучшим.
«Сердце» Хуффингтона находилось на острове, который окружали вяло текущие потоки зелёной светящейся жижи пополам с какой‑то розовой гадостью. Из‑за нехватки места, здания на острове были построены такими высокими, что их вершины терялись в облачной завесе. Некоторые здания были наполовину разрушены, другие завалились на соседние небоскрёбы. Вокруг их тёмных шпилей клубились зелёные облака. Я бы не позавидовала тем пегасам, которым пришлось бы через них пролетать. Всё «Сердце» было окутано зеленым свечением, которое пульсировало как бы в такт сердечному ритму. Мне едва удалось разглядеть останки каркаса моста в нескольких милях от нас, позади огромного овального сооружения.
Вдоль берегов реки когда‑то были жилые пригороды. Намного менее прочные, чем небоскрёбы в Хуффингтоне, теперь они представляли собой целый пояс из руин и заваленных дорог. Я не видела никаких путей через эти завалы, кроме шоссе, ведущего прямо к «Сердцу». Река протекала слева от нас, в северном направлении, и по её течению пригород сменялся промышленной застройкой. Справа от нас были в основном погибшие деревья и территория рейдеров, а к юго‑западу виднелось какое‑то высоченное здание.
Наше внимание привлекло большое квадратное строение за эстакадой. Вокруг него лежали кучи сломанных повозок, небесных экипажей и другого мусора. Четыре большие турели, установленные по углам, ворочали стволами туда‑сюда. Неоновая вывеска ярко светилась на фоне окружавшей нас серой пелены дождя. «Мегамарт», – гласила она, а чуть ниже было написано: «Пристанище Искателей». Если я не ошибалась, это была штаб‑квартира Искателей.
Мы шли к воротам по разрушенному шоссе. В это время турели, каждая из которых была бы достойным конкурентом Деусу, пристально следили за нашим приближением. Пол‑дюжины пони, очевидно заскучавших от отсутствия посетителей, оживились, увидев нас.
– Вход платный, – сказала единорожка, оглядев мою броню. Её зеленая накидка пестрела коричневыми и серыми пятнами самых странных оттенков.
– Мы должны заплатить, чтобы войти? – недоверчиво переспросил П‑21.
– Пять крышек с головы. Десять с брамина. А ещё вы можете стать Искателями по супер‑цене всего в тысячу крышек. Не нравится – катитесь на все четыре стороны, – сухо сказала она.
Один из охранников пригляделся ко мне и расплылся в улыбке.
– Эй, Кистоун! Это же она! Кобыла‑Охранница!
Другие, тоже заметив это, стали хихикать и переговариваться. Вот бы найти этого ДиДжея Pon3 и лягнуть его так, чтобы он через «Сердце» перелетел! Они так говорили, будто я была Суперпони.
– Крышечка не будет против, если мы её пропустим.
Кобыла в камуфляже холодно посмотрела на меня.
– Так это она убила тех психов в «Пони Джо»? Не особо впечатляет, – сказала она, глядя поверх меня. Отчасти я была с ней согласна. Но и выкидывать крышки, только чтобы зайти внутрь, мне не хотелось.
– Эй, я не могла позволить, чтобы эти типы шатались по дорогам. Вам же они нужны, верно? – сказала я как ни в чём не бывало, но по их взглядам поняла, что победа за мной. Я состроила гримасу: такая роль мне не нравилась, но если она сэкономит мои деньги…
Похоже, я нашла правильные слова.
– Проходите. Обязательно побеседуйте с менеджером. Она недавно о вас говорила, – сказала Кистоун, отходя в сторону, чтобы пропустить нас. – И даже не думайте стрелять – мигом узнаете, на что способна наша Пушка.
– Молодец, Кобыла‑Охранница, – сказал П‑21, когда мы подошли к воротам под гудящей неоновой вывеской.
– Заткнись, – фыркнула я.
– О своей репутации можно или сожалеть, или пользоваться ею, но не то и другое сразу, – продолжил П‑21. И в ответ, к удивлению Глори, я показала ему язык.
Я не ожидала, что изнутри это место будет так похоже на свалку. Поддоны и стеллажи со всяким хламом были аккуратно выстроены в ряды. Тут же было около дюжины прилавков, с которых торговцы сбывали свой товар. У меня прямо слюнки потекли, когда я увидела дробовик с барабанным магазином. Над аптекой помещалась убогая больничка, но их рекламная вывеска «Очищаем от радиации» была привлекательнее дробовика. Гостиницей тут служил ряд коек вблизи кухни. Над всем этим висела Пушка, действительно здоровенная пушка, смонтированная в потолочной турели. Я даже не представляла… ладно… представляла, как круто она стреляет, но предпочла бы не испытывать этого на себе. Судя по размерам, так эта штуковина вполне могла бы стрелять целыми рельсами.
Внутри было не меньше пони, чем в Стойле Девять Девять. Все они ходили небольшими группами, осторожно оглядываясь по сторонам. Некоторые из них, очевидно, были рейдерами, и я ещё раз взглянула на Пушку, напоминая себе, что здесь вести себя нужно надлежащим образом. Но большинство из посетителей Мегамарта оказались довольно дружелюбными: они разговаривали, смеялись, обменивались различными историями и товарами. В сопровождении дюжины телохранителей, мимо нас прошли две хорошо одетые кобылки, болтая о каких‑то «прогулках по трущобам». Затем нам встретились шесть пони, облачённых в стальную броню и при полном вооружении, которые, очевидно, намеревались скупить все гранаты и ракеты в этом магазине. Я почувствовала укол вины, когда увидела четырёх Крестоносцев, которые выходили из помещения с сумками, заполненными консервированными продуктами. К счастью, они были не из тех, с кем я была знакома лично.
– Обычный день на Пустоши… Но где, в таком случае, пегасы Анклава? – нахмурившись пробормотал П‑21, глядя на кучу гранат. – И где они берут все эти вещи?
– Да везде, – сияя, ответила подошедшая к нам кобыла лимонного цвета с синей гривой. Её кьютимаркой были три бутылочные крышечки, а одета она была в тёмно‑синий жилет, на котором виднелся бейджик с надписью «Привет, меня зовут Крышечка, я – Менеджер Мегамарта». – Вокруг Хуффингтона располагалось больше военных частей, чем вокруг любого другого города в Эквестрии, так как враги постоянно пытались помешать проводимым здесь исследованиям. После того, как упали бомбы, большая часть оружия, боеприпасов, и прочих полезных вещей так и остались лежать в различного рода хранилищах и тайниках.
Она осмотрела меня, задержав взгляд на моей броне охранницы, и улыбнулась:
– А! Ты та кобыла, которая убила рейдеров на Мэйнхеттенской дороге!
Отлично. Возможно, тут есть скидка для охранниц или что‑то подобное. Похоже, это была единственная польза, которую могла принести моя репутация.
– Да, ничего особенного. Это в порядке вещей, – сказала я, нелепо улыбнувшись. Она оценивающе посмотрела на меня, отчего я неуклюже попятилась. – То есть они же просто рейдеры. Любой пони на моём месте убил бы их.
– Боюсь, что ты ошибаешься, – произнесла она с лёгкой улыбкой. – Любой пони избегал бы их всеми возможными способами, а они в это время продолжали бы грабить мои караваны. Ты единственная смогла, наконец, остановить эти нападения. Возможно, для тебя в этом нет ничего особенного, но за последние несколько месяцев мы потеряли шесть караванов. Торговля с Тенпони и Гаттервилем была заморожена.
Она достала из кармана небольшой мешочек с бутылочными крышечками.
– Считай, что это «спасибо» от Искателей, – сказала она, наградив меня улыбкой.
– Ого, как щедро, – с любопытством сказал П‑21. На его лице определённо читалось подозрение. Я что, была единственной в нашей компании, кто старался держаться открыто?
– Таковы были условия контракта. Я уверена, вы всё равно их здесь потратите, так что я получу их назад с торговцев. А если и не потратите, то принесёте потом какой‑нибудь интересный товар, – сказала Крышечка успокаивающим тоном, обернувшись к нему.
Взглянув на свой ПипБак, я увидела сумму. Пятьсот крышечек, не считая всякой мелочи, которую мы насобирали. Я посмотрела на П‑21 и Глори, которые удивлённо оглядывались вокруг, и отсчитала им по двадцать пять крышек.
– Почему бы вам не пойти осмотреться тут и перекусить? Может найдёте кого‑нибудь из Анклава? – предложила я Глори.
– Нет. Нашим сюда нельзя. Запрещено, – угрюмо ответила она и пошла вдоль рядов. П‑21 бросил на меня любопытный взгляд, а затем последовал за пегаской.
– Она из Анклава? – нахмурившись, спросила Крышечка. Я неуверенно кивнула, и она нахмурилась ещё сильнее. – Тогда будьте осторожны. Вы с ней можете этого не понимать, но она – проблема.
– Не думаю, что она очень опасна, – ответила я, на что получила лишь суровый взгляд. Ладно, Анклав – неудачная тема. – Извини за подозрительность П‑21. Ему многое пришлось пережить. Мы всего‑то пару дней как вышли наружу.
– Всего пару дней, надо же, – сухо ответила она, изгибая бровь так, как я ещё не видела раньше.
– Да… – так, надо постараться не говорить как полная идиотка. – Мне тут нужна кое‑какая информация.
– Информация – такой же товар, как патроны и броня, – ответила Крышечка. – Простые вопросы стоят недорого, но если вам нужно что‑то особенное, придётся раскошелиться.
Я вздрогнула.
– У меня есть файл. ЭП‑1101. Я хочу узнать, что в нём.
– Анализ данных? О, Богини, ну и запросы у тебя, милочка, – сказала Крышечка, выглядя при этом весьма довольной. Я показала ей файл в моём ПипБаке. Она нахмурилась.
– Зашифрованный?
Я кивнула, она прикрыла свои голубые глаза, покачала головой и, немного погодя, сказала:
– Десять тысяч крышек.
Она смотрела на меня спокойно и рассудительно.
– Включая мои комиссионные.
Если бы не её профессиональный тон и серьёзное выражение лица, я бы рассмеялась.
– Десять тысяч?
– Если хочешь, чтобы работу выполнили безопасно и качественно, да. Можно найти исполнителей и подешевле, но они, скорее всего, тебя пристрелят и заберут данные себе. Так что если тебе нужен ответ – десять тысяч крышек, – сказала она примирительно. – Извини, но это честный ответ.
Великолепно. План «быстро добыть информацию» со свистом вылетел в трубу. Надо было работать над планом – «быстро разбогатеть».
– Спасибо. Теперь я хотя бы знаю, к какой сумме надо стремиться, – сказала я, вздохнув. К пятизначной сумме. Я постаралась улыбнуться как можно беспечнее. – Есть предложения, как мне достать десять тысяч крышек?
– Полагаю, они тебе нужны как можно скорее, а не к концу жизни? – спросила Крышечка, снова изгибая дугой бровь и одобрительно улыбаясь. Когда я кивнула, она оглядела меня сверху донизу.
– Ну, квалифицированная помощь всегда имеет свою цену, – сказала она, подходя к большой доске объявлений, увешанной листками бумаги. Некоторые объявления были отпечатаны, но большая их часть была ротописной.
– Мы не только ищем всякую всячину. Мы ещё работаем с клиентами, которым нужна особая помощь. Иногда это поиск и возврат товаров, а иногда – контракт на зачитску гнёзд каких‑нибудь тварей, или охота за головами.
– Охота за головами? – спросила я, просматривая объявления. – В смысле, убивать других пони за крышки?
– О, да. Это может быть весьма доходным делом… если тебя не смущает, что кто‑то другой за тебя будет решать, кому пора умирать, – сказала она, показывая копытом на раздел объявлений. – Пусть язык не вводит тебя в заблуждение. Их всех будут описывать, как воров, рейдеров и убийц… неважно, являются они ими на самом деле, или нет. Некоторые – да. Некоторые – нет. Так что решай.
Мне были нужны десять тысяч крышек, и передо мной была целая стена возможностей.
– Спасибо, мне надо повнимательнее это прочитать.
Вообще‑то, лучше бы это прочитал П‑21… Точно, П‑21… Я обернулась к жёлтой кобыле.
– Последний вопрос. Моего друга ранили несколько дней назад. Он страдает от боли, и ему нужна серьёзная помощь. Посерьёзнее лечебного зелья.
– Магическая хирургия не сильно дешевле расшифровки и анализа данных, – некоторое время она смотрела на меня. – Но к западу отсюда есть медицинский центр имени Флаттершай. Если и есть средство помочь твоему другу, то оно там. Верхние уровни практически не обследованы и не разграблены. Местечко там, правда… не очень. Но, если ты не собираешься идти в филиал Министерства Мира в «Сердце», других вариантов нет.
– Спасибо, Крышечка.
– Не благодари, Охранница. Я просто указала тебе путь. А делать всю работу будешь ты. Удачи, – сказала она, уходя, после чего поприветствовала двоих пони, с головы до ног закованных в стальную броню с несколькими внушительными многоствольными пушками на боках.
– Добро пожаловать, Стальные Рейнджеры! Чего изволите сегодня: ракеты, гранаты, 5‑мм патроны?
Так это были Стальные Рейнджеры? Что ж, приятно знать, что Деус был не один такой с крутыми пушками.
Я остановилась возле клиники, где на куске старой доски мелом были написаны цены. «Наложение швов: 50 к.; Очищение от радиации: 100 к.; Удаление зубов: 25 к. за каждый; Удаление червей и паразитов: 25 к. Надо срочно привести себя в порядок? Посетите нашу аптеку! Специальное предложение: Дэш: 75 к.; Ампутации: от полу‑минуты до минуты».
Врачом, если можно было его так назвать, был худой старый единорог коричневого цвета по имени Бонсоу с кьютимаркой в виде костной пилы, в белом халате, покрытом застарелыми жёлтыми пятнами.
Я выбрала «штопку и очистку по специальной цене» за 125 крышек, затем расстегнула ремни и позволила снять с себя мою сине‑желтую броню. Моя шкура под ней напоминала карту ушибов, подпалин, ссадин и полузаживших ран. Моя шея всё ещё болела из‑за выстрелов в школе, а щёку саднило от «подарочка» Глори. Бонсоу левитировал к себе очки, когда осматривал мои ранения.
– Так‑так. Кто‑то неплохо прогулялся? Радиационные ожоги. Лучевые ожоги. Следы пуль. Следы заживления лечебным зельем.
Он прикрыл копытом от света мои глаза и невесело кивнул.
– Интересно. Я уже видал раньше такие глазки.
– Правда?
Может, он мог бы их вылечить?
– Ага. У гулей, – сказал он с мрачной усмешкой. – Похоже, Охраннице туго пришлось?
– Это не моё имя, – сказала я, поджав уши. – Не знаю, почему ДиДжей Pon3 так меня называет, но это чушь.
Он взглянул на меня с холодком.
– Слушай, девочка, я достаточно пожил в Пустоши, даже пережил своих детей и внуков. Если и есть на свете что‑то ценнее, чем чистая вода и патроны, так это чувство, что завтра у тебя будет меньше шансов подохнуть, чем сегодня. На смену тем рейдерам придут другие, но вчера мы чуть не устроили праздник, когда узнали, что наши караваны, идущие в Мэйнхэттен, снова будут в безопасности. Может, для тебя это ничего не значит, но для нас это вопрос жизни и смерти.
Не знаю, должна ли была я чувствовать ободрение, раздражение или смущение, но я решила замолчать и не отрывать его от работы. П‑21 и Глори стояли неподалёку, попивая воду через соломинки, так же, как и Спаркл‑Колу до этого. Казалось, мои напарники не были готовы увидеть меня без брони. Не то чтобы меня это смутило. В стойле Девять Девять мы одевались в зависимости от наших обязанностей, и я бы с радостью забыла о своих, оставив из одежды только кьютимарку. Бонсоу дал мне чашку какой‑то меловой слизи и продолжил колдовать надо мной. Пришлось выпить эту дрянь, в конце концов, хирург своё дело знал. Когда он закончил, я чувствовала себя не хуже, чем если бы меня подлечили в медицинском центре Девяносто Девятого.
– Десять тысяч крышечек? – разинув рот спросила Глори, когда мы вышли из клиники. Доктор дал мне что‑то под названием Бак, и должна признать, сейчас я чувствовала себя энергичнее, чем когда либо. Пегаска нахмурилась. – Это много?
– Спаркл‑Кола стоила десять крышек, так что это будет как тысяча бутылок, – негромко ответил П‑21.
Глори поморщилась.
– Дааа, это много, – протянула кобылка, а затем, подумав мгновение, добавила. – Но, возможно, есть способ подешевле. Если мы доберёмся до небесного порта, то Анклав, может быть, взломает твой файл бесплатно. Я думаю, они будут рады сделать это в благодарность за то, что ты помогла мне вернуться.
Пегаска нахмурилась, теребя свою гриву, а затем слегка закатила глаза.
– Просто я… не знаю, как добраться до порта отсюда. Наверное, он… восточнее?
– Неплохой… вариант, – ответила я.
Хорошо бы услышать об Анклаве больше, чем два мнения. Я знала, что Монин Глори с радостью бы помогла, но, когда я вспоминала про последнюю передачу Бролли, облака, и Добровольческий корпус, меня начинали одолевать сомнения на счёт остального Анклава. И тут я кое‑что вспомнила.
– Глори, кто такая Реинбоу Деш?
Её глаза округлились от страха, а губы сжались так крепко, словно она боялась сболтнуть лишнего. Наконец, она заговорила, запинаясь:
– Реинбоу Деш? Она… э‑э‑э… ох… Богини…
Очевидно, Глори не была готова говорить на эту тему.
– Ну, она была величайшей героиней пегасов времён войны, но… ну… – она грустно посмотрела на меня, – когда упали бомбы, она захотела спуститься на поверхность, чтобы помогать.
П‑21 с удивлением посмотрел на неё.
– И что в этом плохого? Разве вы здесь не для того же самого?
Она резко покачала головой.
– Я хочу помочь сейчас, но она требовала, чтобы пегасы спустились вниз и помогали, несмотря на магическую радиацию сотен жар‑бомб, отравивших атмосферу. Погибли бы десятки тысяч пегасов, или даже больше… Мы уже потеряли Клаудсдейл, так что Совет пегасов отказался. Она улетела… и, наверно, погибла от радиации, – тихо сказала Глори, глядя себе под ноги.
– Некоторые пони действительно уважают её за это, но…
– Но ты, наверное, нет? – спросила я с лёгкой улыбкой.
Глори вздохнула и слегка нахмурилась, тряхнув головой.
– Если бы она осталась и подчинилась Совету, она могла бы хоть что‑то исправить. Анклав создавался, чтобы защитить народ пегасов, и он это делает. Но… – она оглянулась вокруг. – Может, если бы Реинбоу Деш не покинула нас, Анклав начал бы помогать поверхности раньше. Но она улетела, и нам пришлось двести лет бороться, подавать петиции, устраивать мирные демонстрации, чтобы Добровольческий корпус мог делать то, чего она ожидала бы от нас сразу после падения бомб.
Она допила свою Спаркл‑Колу.
Надо сказать, моя грива прямо чесалась от любопытства.
– Каково это, жить на облаках?
И снова, это был явно не тот вопрос, который она ожидала.
– Эм… ну, там все по другому. Это все, что мне можно сказать, правда, – тихо произнесла она, – Нам не разрешено обсуждать «Циклон». Информация засекречена.
Хех, что называется – продвинулись. У неё – секреты, у него – подозрения… Я уверена, мне предстояло пройти долгий путь в направлении «заведи друзей». П‑21 до сих пор не хочет даже носить оружие; по‑прежнему видит меня, как воплощение всего того грёбаного дерьма, которое он встречал в Стойле Девять Девять.