– Сучка, – произнёс он, ухватывая черенок яблочной бомбы своими мерзкими коричневыми зубами. Что этот рейдер задумал? Ну уж точно не покончить с собой. Он вёл себя очень дерзко. Ведь, если я пристрелю его и эта яблочная штука взорвётся, всё кончится очень печально. Я осторожно зажала дробовик в передних копытах и повернула его, поместив спусковой крючок у себя во рту, как это делали другие пони. Затем медленно двинулась вперёд. Должно быть, это был самый неуклюжий подход в истории пони, но это работало. Его усмешка растаяла, теперь он выглядел растерянным и взволнованным. В конце концов я подошла слишком близко, и он рванул черенок у яблока.
Вернее, попытался рвануть. Мой рог засиял, и я приложила всю свою магическую силу к черенку, чтобы не позволить отсоединить его. Шаг за шагом я начала продвигаться вперёд, пока ствол моего дробовика не оказался напротив проволочной сетки. Я опустила глаза, пытаясь встретиться глазами с жеребятами. Одна или две из них взглянули на меня.
– Быстфо на пол, дефоски, – сказала я с курком во рту, и жеребята тут же попадали на пол с широко распахнутыми от испуга глазами. З.П.С. гарантировало, что все мои выстрелы отправятся туда, куда нужно.
Последние два заряда из моего дробовика разворотили грудную клетку рейдера. Ошмётки его внутренностей накрыли маленьких пленников, но, по крайней мере, они остались живы. Внезапно девчонки истошно завопили. Позади меня грохнули два выстрела и раздался взрыв, после чего всё вокруг залил яркий свет. А затем я провалилась во тьму.
* * *
Я всё ещё была жива. Ведь если бы не была, то не чувствовала эту ужасную боль. Я лежала раздетая, уткнувшись мордой в матрац. Он ведь предупреждал, что может попытаться убить меня. Я просто не ожидала, что он и вправду попытается…
Я услышала голоса и осмотрелась вокруг. П‑21 сидел рядом с костром, горевшим в мусорной корзине, в окружении нескольких нервных кобылок, доедавших припасы двухсотлетней давности, захваченные с фермы. Я решила, что они принадлежали рейдерам. И очевидно, они были всё ещё съедобны. Все жеребята были одеты в рваные плащи, едва прикрывавшие их бока. Кто‑то обернул мне всё ниже спины несколькими слоями бинтов; любое движение приносило сильную боль. П‑21 услышал мои стоны и, поднявшись, подошел ко мне.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ты выстрелил мне в спину!
– Эт не я… – пробормотал он.
– Но ведь кто‑то же выстрелил в меня. Кто‑то, позади меня, – проворчала я, уставившись на него. Мне что, надо уже привыкать к этому?
– Он честно не делал этого, мэм, – сказала маленькая кобылка, слегка дрожа. – Видите? – Она указала копытом в сторону двери.
В коридоре валялись тела ещё нескольких рейдеров.
– Тот бандит, которого ты пощадила, наверное сходил за подмогой. Они подкрались к тебе со спины. Я было подумал, что они убили тебя, – спокойно объяснил П‑21.
– А кто убил их? – удивлённо подняв брови, спросила я. Он почему‑то застеснялся. Оглянувшись, я посмотрела на опалённые стены и разбросанные по комнате части тел рейдеров.
– Ну, рейдеры не заметили меня и последовали прямиком за тобой. Они стояли кучкой, а та яблочная бомба просто валялась вон там, – обеспокоенно сказал он. – Я не знал, на что она способна…
– Это называется граната. Она взрывается! Все знают это! – объяснила розовая кобылка, вытащив голову из ящика со злаками. Её мордочка была покрыта сахарной пудрой и меня немного смутило то, как она слизала всю её за раз.
– Забавный он, – сказала аквамаринового цвета кобылка, улыбнувшись П‑21. – Он даже извинялся перед ними, когда они уж, того, взорвались!
Одна из девочек засмеялась. На лицах других застыли самые разные выражения: от усталости до счастья. Но ни одна из них не выглядела испуганной. Учитывая то, как я должна была выглядеть, было просто чудом, что никто не испугался меня.
– Я не думаю, что смогу повторить это ещё раз, – тихо пробормотал он, краснея, и посмотрел на девочек, уплетающих запасы рейдеров из ящиков, которые были свалены в углу. Такая старая еда, очевидно, не могла быть полезной, но, вероятно, всё ещё была довольно вкусной. И зачем рейдерам рубить пони на мясо, если у них была другая еда? Это просто безумие.
Я взглянула на аквамариновую пони, которая, казалась, самой старшей и наиболее сдержанной. Под хвостом у неё виднелись следы крови.
– Что ж, как тебя зовут, как тут оказалась?.. и как громко я должна скулить, чтобы ты поделилась со мной? – сказала я, указав на ящик сухих яблочных обрезков в её копытах.
Она моргнула, а затем неохотно рассталась с половиной ящика. Я немного скептически смотрела на это, но когда откусила маленький кусочек, мои глаза полезли на лоб! Я никогда не пробовала ничего настолько сладкого и вкусного в моей жизни. Пока ела, я даже не замечала щелчки счётчика радиации моего ПипБака. «Засахаренные Яблочные Бомбочки» попали прямо на вершину списка моих любимых вещей!
– Меня Скудл кличут. Эти рейдеры поймали нас, пока мы искали припасы для Искателей.
«Скудл? Ладно, не мне судить имя.»
– Меня зовут Блекджек.
– А меня – П‑21, – вмешался мой знакомый.
– Прикольные у вас имена.
В устах Скудл это прозвучало как комплимент. Пони цвета аквамарин раскрыла коробку с «Засахаренными Яблочными Бомбочками» и быстренько всё сжевала, смачно отрыгнув. Детишки сразу же залились смехом.
– А у него прям нюх на отыскивание полезностей, – сказала она, указывая на П‑21. – Смог открыть сейф в том здании, да и всё остальное. Раз – и готово! Вам надо б сообща работать.
П‑21 пододвинул ко мне свой вещевой мешок:
– Там не было ни одного патрона для дробовика, но был ещё один пистолет и боеприпасы к нему.
Кажется он расстроился, найдя оружие в таком месте, как школа.
– В кабинете медсестры лежало ещё несколько повязок и микстур, большую часть которых мы потратили на тебя.
– Спасибо, – ответила я ему, и тут же повернулась к Скудл.
– Так кто такие Искатели? – спросила я, чувствуя как через моё тело прошёл самый изумительный зуд. Судя по её взгляду, она приняла меня за полную дуру, раз я задала подобный вопрос. – Мы не местные.
– Пони из Стойла, а? Вечно вы ничё не знаете.
Она разочарованно покачала головой, а затем приняла серьёзный вид, готовясь прочитать мне лекцию. В этот момент она была так похожа на Смотрительницу, что я еле сдерживалась от смеха.
– Искатели – эт группа пони, занимающихся поиском вещей. Они торгуют и меняются найденными странными штуковинами. Даже мусор собирают, но хорошо платят за патроны, оружие и всё остальное, чё мы не используем. Они торгуются почти со всеми.
– Так значит вы Искатели?
Судя по кислому взгляду, который я получила в ответ – не они.
– Неа… – ответила она, с гордостью показывая маленький лоскуток, грубо пришитый к рваному плащу. На этом маленьком грязно‑белом лоскуте была изображена кобылка подросток. – Мы – Крестоносцы.
– Но… где же ваши родители?
И тут же все дети стали опечаленными и сердитыми. Я поняла, что только что сильно облажалась, но не понимала, где именно. Если они ещё дети, то у них ведь должны быть… хоть кто‑то? Ведь так?
П‑21 подошёл и прошептал на ухо:
– Блекджек, они сироты.
* * *
Я решительно не желала никуда идти, но, в конце концов, сахарное великолепие взяло верх надо мной. Кроме этого я хотела быстро осмотреться в Витерсе на предмет присутствия других красных меток. И я всё ещё не решалась посмотреть на небо, и из‑за этого я чувствовала себя глупо. Этих жеребят похитили, пытали, насиловали, они наблюдали, как убивали их друзей. И вот она, я! Боюсь неба! Однако, я должна признать, что прохладный воздух мне сладок и приятен. Я так бы и не поняла, насколько душным и влажным был воздух в Стойле Девять Девять.
Нам встретился приветственный щит там, где дорога поворачивала на юго восток. «Добро пожаловать в Хуффингтон! Город завтрашнего дня». Заголовок располагался над изображением возвышающихся башен, соединённых мостами. Над ним в небе – семь пегасов, словно наконечник стрелы, оставляли за собой грозовые всполохи. «Посетите башню Шэдоуболтов!» гласили слова на одном из них. «Родина Хуффингтонских Потрошителей!» виднелась надпись на следующем всполохе, что находился рядом с улыбающимся беззубым мультяшным жеребцом в чёрном шлеме. «Совершите тур по штабквартире Робронко! Бесплатный вход для жеребят!» говорил маленький робопони с широченной улыбкой.
Однако, была ещё одна вещь. Выцветшая надпись красной краской, поверх щита гласила «Оставь надежду всяк сюда входящий». Не лучшая реклама, для привлечения туристов. Вниз по дороге, было едва различимое жуткое зелёное свечение.
Звяканье пианино и аккорды банджо заполнили ночную тишину, знаменуя собой приближение спрайт‑бота. Я прищурилась, когда эта подпрыгивающая штуковина, пролетела мимо меня. На мгновение, я подумала, что он и дальше продолжит свой полёт, но неожиданно он остановился и повернулся ко мне.
– Наблюдатель? – спросила я, присев.
Несносная музыка тут же оборвалась, и маленький летательный аппарат подлетел ко мне.
– Ну что ж, ты жива, – сказал тонкий металлический голос. – Я рад.
– Я тоже, – ответила я, слегка вздрогнув. Я улыбнулась, осматривая бинты и повязки, покрывавшие большую часть моего тела. – Наполовину взорвана, но да, жива.
Вновь переведя взгляд на спрайт бота, я нахмурилась. Меня снова одолели смутные подозрения:
– Это ведь ты загрузил в мой ПипБак метку этого места?
После долгой, неловкой паузы металлический голос уклончиво ответил:
– Ну, базы рейдеров отличный источник не только боеприпасов, но и некоторых других вещей…
– Не сомневаюсь. Наверняка здесь ещё много всего интересного.
Я легла, положив копыта перед собой.
– Ты ведь знал? Знал о Крестоносцах?
Спрайт‑бот колебался, и я чувствовала, как он аккуратно подбирает каждое слово:
– У меня, возможно, была кое‑какая информация, о том, что тут удерживали жеребят, до тех пор, пока работорговцы смогли бы их забрать.
Я была зла на него, но не была уверена почему:
– Почему ты просто не сказал нам?
– Пожалуйста, не надо. На минутку представь себе, какого это, сказать кому‑то, что шестерых несовершеннолетних кобылок держат в заложниках рейдеры, а потом увидеть как он в страхе разворачивается и убегает? Или хуже того, отстреливает всех рейдеров, а детишек сбагривает работорговцам?
В его металлическом голосе читалась горесть, ведь он знал, что и так могло произойти.
– Я просто хотел указать вам правильное направление и надеялся, что это сработает.
Я вздохнула, опустив подбородок на копыта:
– Сделай одолжение. В следующий раз, говори всё полностью. Договорились?
Спрайт‑бот на мгновение завис, а затем снова раздались звуки банджо и он улетел в ночь.
Заметка: Следующий уровень.
Новая способность: Телекинетическая точность: Ваш рог верно служит вам. С ним вы пересчитаете песок, вденете нитку в иголку, или удержите чеку в гранате.
(Авторская заметка: Выражаю свою благодарность Kkat за создание FoE. Также выражаю свою благодарность Hinds и Bronode. Без их помощи я бы никогда не закончил рукопись. Также, спасибо всем брони за то, что читаете и пишете мне об ошибках.
Эта глава тоже не является чистовиком, хотя она много ближе к этому, чем первая, исправленная и проверенная. К сожалению, наше время не безгранично, так что мы просим вас смириться с чуть худшим качеством нескольких последующих глав. Они становятся лучше.)
Глава 3
На ошибках учатся
«Мне так жаль…»
Мы прождали в Витерской школе до утра. Ну, на самом деле, до тех пор, пока нам не осточертели мухи и вонь гниющего мяса. Каждый из нас был рад убраться отсюда. С этими бинтами, обмотанными вокруг меня, я всё ещё походила на мумию, но их исцеляющая магия творила чудеса. Хотя и потребовалось целых два лечащих зелья, чтобы поднять меня на ноги после ранений в зад и затылок. Мне по прежнему везло. Первая пуля едва не превратила мозги в кровавую кашу, но всё же была остановлена моим черепом, а вторая замедлилась левой пластиной брони и застряла в мышце у основания шеи. К счастью, даже П‑21, обладающий минимальными навыками первой помощи, смог с этим справиться.
Я провела некоторое время за изучением карты на стене одной из классных комнат. Карта была выцветшая и очень ветхая, но всё же мне удалось разобрать на ней название «Витерс» и дорогу, ведущую от него к тому, что выглядело похожим на большой город. Хуффингтон. Один из тех городов, разрушенных жар‑бомбами. На стенах также гнили в своих рамках несколько примечательных плакатов. На одном из них была изображена розовая пони с гривой в почти такую же полоску, как и у меня, разве что, розово‑серых цветов вместо красно‑чёрных, которая взирала с плаката с ухмылкой. Надпись под ней гласила: «Неприятности могут подстерегать где угодно». На стене библиотеки висел уже другой плакат, на котором была фиолетовая единорожка, окружённая парящими в левитационном поле книгами, которая смотрела проницательным взглядом и произносила: «Нам нужна любая идея». Ну, я была почти уверена, что она говорила именно это. Потому что какой‑то остряк зачеркнул слово «идея» и намалевал «манда». Что ж, я поняла шутку. В кабинете медсестры я обнаружила изображение жёлтой пегаски, которая обнимала белого кролика со словами: «Даже самая слабая боль – это тоже боль».
Я знаю, что была война. Даже сотрудники охраны должны были учить историю в Стойле. Зебры напали и пытались стереть всех пони с лица земли. Было шесть министерств, которые делали всё, что могли, дабы прекратить войну и сделать мир чище и спокойней. Но им не удалось. Это, возможно, было нечестно с моей стороны, но я надеялась, что они делали больше, чем лепили жалкие цитатки на плакаты.
Меня немного повеселил и в то же время напугал вид Скудл, небрежно держащей револьвер из фермерского домика так, как будто это была какая‑то игрушка. Но нет, он был настоящим, и она не играла с ним. Кобылка понимала, что это – оружие и знала как с ним обращаться. У неё даже ещё не было кьютимарки, но она уже обращалась с пушками лучше, чем П‑21. В этом было что‑то глубоко удручающее. Когда я собрала всё ценное с тел рейдеров, я обнаружила, что стою перед поражающей своими размерами кучей оружия и боеприпасов.
– И как мы всё это потащим? – спросила я, оглядев сваленное в кучу оружие. Здесь было, по меньшей мере, четыре винтовки, дробовик, револьвер, автоматические пистолеты, два ножа, топорик для рубки мяса, две гранаты и прочее барахло. В принципе, мы с П‑21 могли бы унести всё это, но пришлось бы здорово попотеть.
– А те и не надо эт всё тащить, – ответила Скудл, разглядывая кучу. – Ну, если у тя есть нужные инструменты. Всё, чё нужно сделать, эт прост разобрать оружие на части, а потом соединить лучшие из них вместе.
– Разобрать на части?
Я левитировала к себе винтовку и сконцентрировалась. Было непросто одновременно и удерживать объект в телекинетическом поле, и возиться с небольшой его частью, но в итоге мне всё же удалось открутить и отсоединить различные детали оружия. И мне сразу стало ясно, о чём говорила аквамариновая кобылка. На одной из винтовок были крепёжные винты практически без следов ржавчины. На другой – почти нетронутый затвор. У третьей был ствол в идеальном состоянии. Конечно, мне пришлось внимательно следовать указаниям Скудл, но, в итоге, мне удалось собрать одну винтовку из четырёх. Когда работа была завершена, мой ПипБак показал, что стоимость получившейся винтовки стала намного больше, чем у исходных четырёх. Меня до сих пор поражала эта его способность оценивать вещи. Закончив, я зарядила пять патронов в обойму и со смачным щелчком вставила её на место.
– А что насчёт остального? – спросил П‑21, открывая вещевой мешок. Честно говоря, со всем этим хламом внутри, он больше напоминал мешок для мусора.
Скудл посмотрела на него с усмешкой.
– Ну, то, чё лёгкое, забери с собой. Где‑нить обязательно найдётся пони, который купит это. То, чё тяжёлое иль бесполезное, можно прост бросить, особенно, если ты находишься далеко от покупателя. Большинство пони таскают с собой столько, сколько способны унести и когда находят что‑нибудь хорошее, они выбрасывают то, что считают хламом. Пусть Искатели позаботятся о кофейных чашках и прочем, – она заглянула в сумку и нахмурилась, как будто задумавшись о чём‑то не очень приятном, но затем улыбнулась. – И собирайте крышечки. Это ж деньги.
Бутылочные крышечки? Они на самом деле использовали бутылочные крышечки в качестве денег? Взгляды, которые бросили на Скудл остальные поняшки, ясно давали понять, что они не довольны её последними словами.
– Ску! – крикнула розовая пони, которую звали Бон. – Мы ведь договорились сказать ребятам из Стойла, что это просто мусор, забыла?
Я увидела, как расстроилась аквамариновая пони, которая так стремилась быть полезной, поэтому, посмотрев сверху вниз на юных кобылок, я одарила их своей самой искренней улыбкой.
– Ладно, я уверена, что она просто хотела отблагодарить нас за всё, что случилось прошлой ночью. Не забыли ещё?
Скудл явно воспряла духом от этих слов, но остальные по‑прежнему выглядели не особо довольными. Я не могла их винить. Я бы тоже разозлилась, если бы услышала как какая‑нибудь деревенщина выясняет, как уволочь побольше денег обратно в Стойло.
Я испытывала лёгкое головокружение от того, что снова находилась на открытом пространстве под облаками. Вверх я по‑прежнему не смотрела. Хотелось бы верить, что в конце концов я справлюсь с этим, но меня почему‑то одолевали сомнения. Тем не менее, пока я держала взгляд на уровне горизонта, этого было достаточно, чтобы двигаться вперёд. Дорога, по которой мы шли, была заброшенной и крошилась под ногами, но я чувствовала себя немного увереннее, имея перед собой ясный путь. Хотя открытые пространства вокруг меня и не подавляли так сильно, как небо над головой, я предпочитала представлять, что иду по длинному прямому коридору.
Поначалу я нервничала от того, что приходится сопровождать Крестоносцев в моём нынешнем состоянии и в компании с П‑21, который по‑прежнему упрямо отказывался носить оружие. Но Скудл убедила меня, что Крестоносцы способны и сами позаботиться о себе, и что их пленение рейдерами – просто несчастный случай. Я раздала всё оружие и боеприпасы, что у нас имелись, оставив себе винтовку. Может я ещё и не знала всех её особенностей, но с какого конца вылетает пуля мне было известно. Признаюсь, мне показалось довольно странным, что многие из Крестоносцев открыто обсуждают, что произойдёт, когда они доберутся до «города». Хотя Скудл и Бон, как я заметила, в этих разговорах не участвовали. Когда мы столкнулись со странными колючими животными, копошащимися в придорожной канаве, все резко остановились и разговоры смолкли. Пятеро невооружённых кобылок быстро скрылись на противоположной стороне дороги. А учитывая, что П‑21 испарился так же быстро, я почувствовала себя немного беззащитной, стоя в одиночестве посреди дороги.
Я расслабилась только когда мы со Скудл добили последнее из странных животных. Если бы не мой Л.У.М. я бы и не догадалась, где прятались остальные. Когда опасность миновала, Крестоносцы выбрались из своего укрытия и тут же принялись вырезать из животных куски мяса, заворачивая их в старую бумагу из моего вещмешка.
Пытаясь скрыть отвращение, я спросила:
– Что вы собираетесь делать с этим, Скудл?
– А? – взглянула она на меня с окровавленным ножом в зубах. Меня аж передёрнуло. Она воткнула нож в труп и задорно ответила: – С этим? Радсвины оч вкусные!
Я отвернулась, не желая смотреть за окончанием их работы и стараясь побороть подступившую тошноту. Мне больше по душе «Засахаренные Яблочные Бомбочки».
Западни вдоль дороги были устроены довольно примитивно, и мой Л.У.М. легко распознавал опасность ещё до того, как она реально начинала нам угрожать. В основном, нас беспокоили блотспрайты и радсвины. Живность выглядела чрезвычайно агрессивной, и даже одинокие радсвины не раздумывая бросались на нас. Я воспользовалась возможностью подробнее расспросить Скудл о Пустоши. Она, похоже, была в восторге от того, что ей известно о пустыне гораздо больше, чем нам с П‑21.
– Смотри, есть три типа пони. Те, что выручат тя, те, что пустят пулю тебе в башку, и те, что и не подымут копыто ради тебя, но, наверно, и не убьют тя, как минимум без причины. В этом есть какой‑то смысл, а, Блекджек?
– Возможно. Ну, а Крестоносцы какие? – с улыбкой спросила я, от части дразнясь, от части из любопытства.
– Мы – третьи, никогда не лезем в чужие дела. Как и большинство, – ответила она без колебаний. – Крестоносцы присматривают друг за другом, а также за другими жеребятами, которым нужна защита. Мы заботимся сами о себе.
– Не в обиду, но как вы вообще о себе заботитесь? – спросил П‑21 своим тихим голосом.
– Что? Ты думаешь, что если мы ещё зелень, то мы беспомощные? – и одним движением головы она вынула пистолет из кобуры и направила прямо ему в голову, как будто у неё самой был З.П.С. Она улыбнулась, держа в зубах рукоять пистолета, а затем сунула его обратно в кобуру.
– Мы не дерёмся, если того не требует ситуация. Мы держимся вместе и прячемся, пока это возможно. У нас много мест, где мы можем скрываться, если необходимо, – сказала она, пробежав вперёд.
– Мы можем залезть в такие места, куда вы, взрослые, залезть не сможете. Мы ищем всякие полезные штуки в подвалах, тоннелях и прочих подобных местах.
Конечно, она казалась уверенной, и я напоминала себе самой, что эти дети живут в жуткой среде. Слабые долго не продержались бы, это уж точно.
– Что на счёт тех Искателей?
– Блин, Искателей заботят только их крышечки. Если у тебя есть крышечки, то ты их лучший друг. А если нет ничего, то видели они тебя в гробу. У них нет друзей, и не верь им, если они говорят иначе.
Скудл и другие определённо не выглядели счастливыми, хотя, похоже, мы направлялись к их городку.
– Ну а кто мог бы нам помочь? – спросила я её.
– Помочь с чем?
«Отличный вопрос.»
П‑21 и я действительно не задумывались о следующем нашем шаге. У меня была цель, но я всё же не хотела вовлекать П‑21 в это. Я не была уверена, сможет ли он выдержать это. Кроме того…
– Информация. Кто‑то атаковал моё Стойло. Я хочу знать зачем и почему.
Я описала Деуса и кобылка сразу встревожилась.
– Ну, из того, что ты сказала, мне кажется, что он – Потрошитель.
– И почему это звучит для меня как «дело дрянь»? – спросила я с сарказмом и получила в ответ усмешку.
– Потрошители это те, кем становятся заматеревшие рейдеры. Они сама безжалостность и жестокость. Их только сотня, потому что единственный способ присоединиться к ним, это убить другого Потрошителя. Монстры среди монстров, – мрачно сказала Скудл.
– Арлоста теперь Потрошитель, – обратилась Бон к Скудл.
– Арлоста слишком милая, чтобы быть Потрошительницой, поэтому этого никогда не случится, – возразила Скудл.
– Арлоста?
Меня заинтересовало это небольшое отступление.
– Крестоносец. Одна из первых. Присоединилась к нам и стала священницей, – сказала Бон, радостно подпрыгивая на месте. – Я слышала, что у неё было что‑то, а потом была какая‑то там битва и она ушла, присоединилась к Потрошителям.
– Так, что же, я должна пойти и спросить Потрошителей о нужной мне информации?
Похоже, что это было бы форменным самоубийством.
– Ну, если хотите, чтобы вам переломали ноги.
Скудл оглянулась ковылявшего позади П‑21, который тут же слегка покраснел:
– Простите.
Вновь посмотрев на меня, она продолжила:
– Хотя с Потрошителями тоже можно иметь дело. Надо либо подлизаться к ним, либо накинуть крышечек. А единственный способ заставить их объединиться – это, если какой – нибудь псих атакует их Стадион.
– А кто‑нибудь ещё может помочь? Кто‑нибудь более доброжелательный? – добавила я с улыбкой.
Скудл казалась, мысленно сверяла свой список:
– Так, есть ДиДжей Pon3 из радио. Хоть он в Мэйнхэттене, но знает обо всём, что творится в Пустошах. Ты можешь настроиться на него где угодно.
Я обменялась взглядом с П‑21, и мысленно сделала запись в своем пугающе длинном «какого чёрта» списке.
– Есть ещё Общество. Я думаю, они в принципе помогут. Кучка чистокровных самодуров, которые дают тебе еду, а потом говорят, как ты должен быть благодарен им за этот дар.
– Звучит неплохо, – пробормотала я. – Кто‑нибудь ещё?
– Ну, ты можешь спросить университетских поняш. Зовут себя колл… ко… эх… Все их называют просто «Яйцеголовыми». Их можно всретить на пути к Сердцу. Они хотят излечить Эквестрию. Не представляю как. А ещё они всегда помогают нам. Если у нас заведутся какие‑нить паразиты, мы всегда просим их помочь. У этих поняш лекарство, которое может очистить тя от них в один момент.
– Спасибо за совет, – нахмурившись, ответила я.
– О, а как же Стальные Рейнджеры? Ты про них забыла! – напомнина ей Бон.
– Я их не забыла, просто не хотела их упоминать, – сказала она печально розовой кобылке.
– Рейнджеры могут помочь тебе, а могут и застрелить тебя. У них свои дела. В основном, пытаются разобраться, как эти робопони работают в «Сердце». Не могу рассказать больше, а то они с нами делов иметь не захотят.
– Робопони? – тут же оживился П–21.
– Так и есть, не смейся. Робопони, располагающиеся по всему «Сердцу»; ничем не лучше опасных тварей на Пустоши. Если увидишь существо из проводов и фонарей – лучше беги, не пытайся его убить. – Скудл на секунду задумалась. – Ещё есть Анклавовцы, но я б им не доверяла.
– Анклав – это пегасы! Они спустятся с облаков и спасут нас всех! – радостно воскликнула Бон. Остальные кобылки, казалось, светились надеждой.
– Я поверю им только когда увижу солнце, – угрюмо ответила Скудл. – А пока они лишь дают повод понервничать.
– В любом случае они не хуже гулей! – возразила Бон. – Те ещё и съесть тя могут!
Скудл поймала мой удивлённый взгляд. Вздохнув и закатив глаза, она принялась просвещать невежественную пони из стойла:
– Гули это пони которые… эм… выглядят мертвыми. Но на самом деле эт не так! Я была в Мит Локер и они были довольно‑таки дружелюбны ко мне.
Тут её уверенность немного поутихла и она поправилась:
– Ну, некоторые из них могли б попытаться съесть тя, но в этом они не сильно‑то и отличаются от рейдеров.
Гули. Анклав. Стальные Рейнджеры. Яйцеголовые. Высшее общество. Потрошители. Искатели. Крестоносцы. Хуффингтон внезапно начал представляться мне городом, окружённым кучей разных Стойл, обитатели каждого из которых боролись с остальными за контроль и господство.
П‑21 вопросительно взглянул на Скудл:
– Ты упоминала «Сердце». Что это?
– «Сердце»? Эт то место, по которому был нанесён удар во время большой войны. Я слышала, что там занимались исследованиями всяческих технологий и материалов. По крайней мере, так было до того, как зебры разнесли это место в клочья.
– Это сделали не зебры! – подскочила Бон. – Сами пони сотворили там что‑то такое, что рвануло прямо у них в копытах!
– А я слышала, что Принцесса Селестия отправила весь город на луну, прямо перед тем, как бабахнули бомбы, – вмешалась в спор серая единорожка.
Ещё одна быстро замотала головой.
– А вот и нет. Это был дракон. Самый огромный и страшный из всех. Он дыхнул на город зелёным пламенем.
– Эт сделали бомбы, дурочка! – заорала Скудл. Я поморщилась, слушая, как они спорят до хрипоты, и подумала, что это могло стать главной причиной того, что их схватили рейдеры.
Я отошла в сторонку, чтобы не мешать им выяснять, что же именно уничтожило Хуффингтон, и обратилась к П‑21:
– Ну, что ты думаешь обо всём этом?
Он посмотрел на меня своим холодным невозмутимым взглядом.
– Я думаю, им следует вести себя потише. Если только они не пытаются приманить ещё больше радсвинов.
– Я имела в виду – что нам делать дальше? Хоть я и не против помочь пони, которые нуждаются в нас, но я уверена, что Потрошитель всё ещё преследует нас. Нам нужна информация, – я подняла свой ПипБак. – Нужно узнать побольше об этом Потрошителе. И выяснить, что же такое этот ЭП‑1101.Настолько ли он важен, чтобы оправдать нападение на Стойло Девять Девять.
– Может, Смотрительница говорила что‑нибудь об этом, Блекджек? – спросил П‑21, разглядывая кости пони, белеющие вдоль дороги.
Ой. Я совершенно забыла о файлах, которые он перенёс на мой ПипБак.
– Хм… возможно.
– Может быть там мы найдём подсказки относительно этого ЭП‑1101, – уточнил он своим спокойным рассудительным голосом, который уже начинал немного раздражать.
– Да знаю я. Знаю! Я проверю это на следующем привале, – сказала я, начиная закипать. Потом заметила, что Бон прислушивается к нашему разговору.
– Ты что‑то хотела, Бон? – спросила я, не до конца уверенная, рассердиться на неё за это или нет.