- Например? – Просиял я.
- Ну, допустим в кино сходим. Сейчас там идет много чего интересного…
Чудесно! Я был просто готов скакать на одной ноге от счастья.
И тут я вдруг, неожиданно для себя, спросил:
- Полин, а ты любишь землянику?
- Да, очень… - Непонимающе протянула она. – А к чему ты это?
- Вот.. – Улыбнулся я. – Увидишь.
Окончательно уверившись в возможности продолжать наше с ней общение, я отключил трубку и расплылся в улыбке. Все-таки я крут, Феликс, безмерно крут. Так, вдохновение было, можно было немножко еще поработать. Потом надо будет сделать еще один важный звонок…
Еще раз улыбнувшись собственному превосходству, я достал из кипы очередной документ и начал пристально в него вчитываться.
***
— Алло. — Послышался на том конце трубки заспанный голос Кости, когда я набрал его номер в четыре часа ночи. — А, это вы, Феликс Абрамович?!
— Да. — Говорю я. — У меня к тебе очень важное поручение.
— Конечно, Феликс Абрамович. Говорите.
— Я хочу, чтобы завтра к двум часам дням ты принес мне полный пакет лесной земляники. Именно лесной — не вздумай меня наебать, купив в магазине! Я узнаю в любом случае и тогда тебе будет пиздец!
— Но…Феликс… простите, Феликс Абрамович.. — Голос непонимающе задрожал. — Вы точно уверены, что вам нужна земляника? — Костя наверное подумал, что я выжил из ума, обкурился, или употребил каких-нибудь редких наркотиков, которые полностью снесли мне крышу.
— Да, Костя. Завтра в два часа. Ни минутой позже. Если все будет как надо — обещаю хорошую премию в конце месяца.
— Х-хорошо, Феликс Абрамович.
Я повесил трубку. Да, я действительно был под наркотиком. Странным наркотиком, который назывался Полина. Он и вправду сносил мне крышу, а самое смешное — это мне нравилось.
23.
Следующий день начался в совершенно бешенном ритме. Не успел я принять душ, с пульта охраны начались сумасшедшие звонки. Матерясь, я выскочил из ванной и помчался к дверям. На пороге стоял запыхавшийся Костик.
— В-вот, Феликс Абрамович, — он так устал, что не мог отдышаться, — Насобирал, как вы просили… — и протягивал мне пакет.
Несколько секунд я тупо смотрел на эту землянику, а потом не выдержал и просто расхохотался
— Что-то не т-так, Феликс Абрамович? — Затрясся Костик.
— Да все нормально, — сквозь смех произнес я. — Спасибо Костик.
Я прошелся по комнате и глянул в зеркало. Да, забавно. Немолодой человек, известный артист, миллионер в долларовом эквиваленте — и тут вдруг срывает своего администратора в четыре часа ночи в лес, искать землянику по прихоти новой пассии. Больше походило на поведение романтического юнца лет двадцати. Не хватало еще романсов под окнами. Полное сумасшествие, настоящий бред — если бы не было реальной историей.
У меня было столько женщин. Десятки моделей, начинающих певичек, красивых поклонниц и просто блядей, которых я пачками снимал во время концертов и моих гастролей. Я водил их в лучшие рестораны, я презентовал их коллегам по цеху, я мотался с ними на модные презентации, спал на роскошных кроватях лучших гостиниц, и все ни к чему. Любая из них была готова отдаться мне за дорогой ужин и пригоршню кокоса. А Полина — совсем не такая. От одного свидания мне снесло крышу…
Закурив сигарету, я плюхнулся на диван и набрал ее номер. После коротких гудков в трубке послышался серьезный и безумно женственный голос.
— Алло?
— Привет, Поль. Это Феликс. Когда сегодня встретимся?
— А, Феликс, привет. — Произнесла она спокойным тоном. — Как и договаривались. Давай в переходе на Пушкинской, и ты не забыл, что мы едем покупать тебе новый гардероб?
— Да, помню, помню. — Сказал я.
При мысли о том, что Полина начнет работать над моим имиджем, мне стало не по себе. Оденет еще на меня какой-нибудь гомосексуальный шарфик или эстетские очки, начнет расписывать, что это модно — выглядеть творческим снобом… Нет, ну такое я точно не позволю.
Договорившись с Полиной, я валялся на диване и думал. А нужно ли мне это все вообще? Нужны ли мне такие отношения? Как-то уж слишком бурно ворвалась в мою жизнь эта девушка по имени Полина. Может вернуться в обычную размеренную жизнь и продолжать себе спокойно тусить и работать? Но, к сожалению, я сам понимал, что весь мой стандартный круг общения меня совершенно достал.
Дабы Полина не жаловалась на мой прикид, я оделся как можно более естественно и казуально. Рубашку от Поля Шарка, джинсы Gucci, ботинки тоже от них. Стильно и практично.
В шесть часов вечера я был на Пушкинской. В переход спускаться не стал — вот еще не хватало идти в массовку. Набегут сейчас поклонники, фанаты, начнут показывать пальцами, просить автографов, сфотографироваться. Опять охранника напрягать. Вот все-таки бесстыдная девочка, совсем не понимает, что это такое быть звездой….
— Алло, Полина, ты где? Я тут сижу в машине жду тебя.
— Феликс? — на том конце трубки раздался удивленный возглас. — А чего ты в машине сидишь, спускайся в переход. Иди сюда быстрее. Я тебе тут присмотрела кое-что.
— Ох нет, в переход не пойду.
— Не упрямься, давай! А то свидания не будет.
Проклиная тот день, когда я пошел на этот чертов спектакль, я приказал охраннику сопровождать меня, одел черные очки и нырнул в толпу.
Наконец я увидел Полину. Выглядела она просто фантастично. Черная юбочка, кофточка в бело-черную полоску, берет — она явно походила на француженку. Полина стояла у ларька с одеждой и присматривала какую-то шмотку.
— О, Феликс! — Не успев поздороваться, она стала отчитывать меня. — Ой, ну что это за ужасная рубашка! А ботинки?- она закатила глаза.
-На, примерь вот это! — протянула она мне спортивную красную кенгурушку с Винни Пухом. — Это тебе точно подойдет!
Мятая кенгурушка из подземного перехода смотрелась совершенно нелепо. Выбрав ее для меня, Полина определенно сошла с ума.
— Ты что? — Я смотрел на нее, но ее взгляд был абсолютно серьезным. — Нет, я не буду это одевать.
— Давай-давай, не упрямься.
— С ума сошла?
— Ну тогда никуда не пойдем.
— Ты хочешь, чтобы я начал объяснять тебе прописные истины? — Взорвался я. — Не могу я это одеть, это ни один взрослый нормальный человек не оденет! А я-то — звезда. Я человек известный и уважаемый, как на меня люди смотреть будут?
Продавщица, узнавшая меня, стояла в оцепенении и судорожно искала ручку и листок бумаги для автографа.
— Ты не хочешь сделать мне приятно? — Полинины губки сжались. — Ну тогда пеняй на себя…Я не могу встречаться с динозавром из прошлого века одевающегося как нелепый банкиришка или пробившийся в люди бандюган. Либо ты идешь в ногу со временем и прислушиваешься к моему мнению…. либо все, на этом все закончиться…
От злости я чуть не проглотил язык. Она ставит мне условия! Ах так, думаешь мне слабо? Ладно, новые ощущения мне даже нравились. Я расстегнул рубашку, снял ее и начал примерять обновку прямо в подземном переходе. Полина придирчиво вертелась вокруг, рассматривая меня. Наконец она, хихикая, произнесла.
— Вау, очень мило! Прямо такой мальчиш-плохиш! Скажите, — обратилась она к продавщице, — а можно примерить эти кроссовки, вон те красненькие.
— О нееет. — Запротестовал я, косясь на ярко красного цвета кроссовки с толстыми лимонного цвета шнурками. — Никаких кроссовок!!!
— Не упрямься, Феликс, примерь!!! — шутливо упрашивала меня Полина, - Они такие милые!!
Я чувствовал, как за спиной похихикивает охранник. В кроссовках я смотрелся совершенно нелепо. Но мне было смешно, и Полина тоже радовалась. Довольный тем, что еще на шаг приблизился к ее покорению, я достал из кармана кошелек, желая оплатить покупку.
— Нет! — Мгновенно пресекла меня Полина. — Не вздумай! Это мой подарок.
Чуть не поперхнувшись от удивления (это с каких это пор за меня платили девки?), я все-таки разрешил ей заплатить за меня. Кое-как доковыляв до машины, я постоянно ловил на себе взбудораженные взгляды прохожих. Кто-то хихикал, кто то показывал в нашу сторону пальцем. Хотя может быть я себя просто накручивал, но в мне казалось, что все в шоке от моего нового наряда.
— Полина, — сказал я, когда мы сели в машину, — у меня тоже для тебя есть подарок.
Она смотрела на меня так нежно и чувственно. Я почувствовал, как по телу расплывается приятная истома.
— Держи. — Я достал из багажника пакет с земляникой и дал ей.
Аккуратно открыв его пальцами, Полина вдохнула аромат свежесобранных лесных ягод, несколько секунд помолчала, а затем посмотрела на меня.
— Ну конечно это не ты собирал! Думал меня провести, дурачок! Но все равно мне очень приятно, я благодарна тебе за заботу, ты такой забавный Феликс!
Довольный собой, я завел машину и мы помчались в «Центрум».
24.
Московские тусовщики и тусовщицы привычно восседали на своих местах в многочисленных кафешках Центрума, кичась своей Дольче Габбаной и Дискваером, когда в «Центрум» приехали мы с Полиной. Я до сих пор топал в красных кроссовках, давно перестав стесняться и даже начал ловить некий кайф.
Думали ли вы когда-нибудь о том, что движет вкусами всех этих модных манекенов? Любая глянцевая тусовка строится по принципу авторитетов. Так получилось и тут: завидев меня в кроссовках с лимонными шнурками, все просто обомлели, начали удивленно шушукаться, потом общее смущение переросло в неистовый восторг. Особенно всех поразила кенгурушка с Вини Пухом. Все обсуждали меня, говорили какой я клевый и модный, и как я умею эпатировать публику.
Полине всеобщее внимание не нравилось, но она тоже чувствовала гордость за свое детище. Итог — я как всегда убил двух зайцев: обрадовал Полину и решил вопросы собственного авторитета. Кино оказалось так себе, но признаться честно, я даже и не смотрел на экран, так как был всецело увлечен Полиной. Особенно умиляло меня, когда был напряженный или страшный момент в фильме, как она вздрагивала, закрывала глаза и даже пару раз схватила меня за руку и крепко сжала ее. Я был на седьмом небе от счастья и долго еще, уже дома, вспоминал эти прикосновения…
Следующие дни наших с ней отношений напоминали мне странную сказку из молодости, которую я перемешивал с угрызениями совести. Полина мне очень нравилась, я позволял ей заигрывать со мной, издеваться, почувствовать некоторую власть над «плохим мальчиком». В то же время я понимал, что все больше попадаю в зависимость от нее, и этого мне совсем не хотелось.
Ведь, блять, я же Феликс, великий артист, сильный и самоуверенный человек, перед которым женщины падают штабелями! А эта девочка — да кто она такая? Как она смеет издеваться над моим звездным статусом и не принимать мою славу? Как она может отказываться от денег и дарить мне сама подарки? Как она вообще может рушить весь шаблон отношений мужчины и женщины, сидящий у меня в голове?
Полина с негодованием отвергала все мои дорогие презенте. Прошлой своей любовнице, Машке, я купил Форд Фокус. Еще одной, Лайме — квартиру на Таганке (правда, когда мы расстались, я ее забрал, слишком жирно для потаскушки, которой она оказалась). С Эльвирой мы постоянно летали на Маврикий и в Ниццу. Полина же — видели бы вы ее взгляд, когда я предложил купить ей машину! Она просто взорвалась. Утверждала то, что на машину еще не заработала, что я глупый транжира и пропала после этого события на три дня и не отвечала на звонки.
Еще я просто ненавидел, когда Полина критиковала мои клипы и работу. Она была типичным космополитом на западный лад и чихать хотела на отечественный шоу-бизнес.
— Ужасная работа! — разносила она в пух и прах очередной клип «Экстаза», которым я порекомендовал хорошего и модного нынче клипмейкера — Какой убогий монтаж, какая отвратительная аранжировка! Где вообще идея-то? Вышли три мальчика, потанцевали на фоне девочки, полежали с ней по очереди на кровати в гостинице, спели «Томная любовь, аж сердце щем-мит…» и и это уже клип? Интересно, снявший это режиссер вообще когда-нибудь видел что-то стоящее — например, клипы Buggles или Queen?
— Зато «Экстаз» срубили семьдесят кусков с этого клипа, а вложили только двадцать. — Ответил я с видом знатока.
— И чего? — Не поняла меня Полина. — Я думаю Queen, «срубали», как ты выразился, со своих клипов не меньше.
— Да. — Усмехнулся я. — Никто не спорит, что Queen — это круто. Только у нас не Англия, а Хрюшкин[18] — не Фредди Меркьюри, хотя, если по-человечески, тот еще педик. Надо работать на нашу аудиторию и рынок. У нас конъюнктура…
— Фи, и зачем? — Насупилась Полина. — Никто из действительно талантливых людей мирового масштаба им руку все равно не пожмет — как, допустим, Дэвид Боуи или Стив Тайлер.
— Думаешь, им надо, чтобы старый пидор Боуи руку пожимал? По-моему, куда приятнее, когда в эту руку доллар вкладывают.
— Ну вот именно, поэтому то вы с жиру и беситесь, думаете лишь о том, как бы где и чего сорвать, наша культура находится в заднице. — Не уставала твердить Полина.
Меня до крайности раздражали эти споры. Чего она вообще понимает в шоу-бизнесе? Да я двадцать лет ишачил, с советских времен себе карьеру строил. И ящики успел погрузить, и на радио поработать. А она говорит — деньги не нужны. Тоже мне правильная — дура и идеалистка. Но после каждой дискуссии с ней я чувствовал прилив энергии и был готов к новым свершениям.
Места для свиданий мы подбирали странные. То сидели в каком-то затерянном кафе на Арбате, то в буфете Драматического Театра, то просто на скамейке в зеленом парке. Один раз мы гуляли ночью по Воробьевым горам. Даже прокатились на канатной дороге, осматривая потрясающие пейзажи сверху (ведь все-таки не зря Лужков получает наши налоги), я погружался в долгие размышления.
Когда я расставался с Полиной, я возвращался в привычный мир. С женой мы по-прежнему практически не общались: у нее — своя жизнь, у меня — своя. Ванечка периодически названивал, отчитываясь о пройденных зачетах и сессиях. Естественно, я знал, что большую часть сказанного он просто вешал мне на уши лапшу, чтоб выканючить больше денег, но звонить Красильникову и проверять мне было банально лень. Артисты, как всегда, выпендривались на мелочах, пытаясь содрать с «Последний артиста» лишнюю копейку, и сразу замирали по струнке, когда я называл им цифры будущих гонораров. Ну а продюсеры старались наебать во время организации концертных мероприятий, и я кричал в трубку Пете, что хочу себе настоящую гостиницу вип, а не то говно, что они в своем Минске называют «пятизвездочным люксом».
Я ненавидел свое окружение, ненавидел весь этот мир, но я нашел отдушину в Полине. И это было так приятно, просто чертовски приятно. Это было спасение, выход Жизнь напоминала странный сон, две параллельные дороги, по которым я одновременно шел. И чем больше я пытался войти на одну из них, тем больше меня притягивала вторая…
25.
В тот вечер у меня была намечена встреча с Олегом Доброхотовым в «Редиссоне». Мне совершенно не хотелось с ним общаться, но ехать было надо, ибо я должен был переманить его в «Последний артист». Мы пили вискарь, болтали за шоу-бизнес и ненавязчиво обсуждали перспективы моего будущего проекта.
— Что ж, Феликс, отлично! — поднял стакан Олег, когда я пообещал ему кругленькую сумму. — Мне нравятся твои условия, и мы сможем неплохо заработать! Давай старик, за успех! Выпьем!
«Заработать». Конечно, ты это знаешь. Иначе не стал бы делать мне такие льстивые пассажи. В последнее время, как я начал общаться с Полиной, я стал слишком чувственен ко всем формам человеческой неискренности. Хотя меня ужасно коробит, для формы я одобрительно киваю головой и тоже поднимаю стакан.
Мы уже изрядно подпивши, и атмосфера за столом царит свободная…
— Смотри, Феликс! — в какой-то момент Олег показывает мне на двух симпатичных телочек за соседним столиком, которые давно пялятся на нас. — Может пригласим их в наш маленький банкетный коллективчик?
Я посмотрел в их сторону. Типичные московские охотницы за ухажерами. Высокие, костлявые, загорелые. Такие специально приходят в известные места, чтобы найти себе богатых поклонников: как минимум — бизнесмена средней руки, как максимум — успешного нефтяника или звезду. Узнать подобных девочек всегда очень просто: в отличие от богатых тусовщиц и папиных дочек, которые приходят потусить в кругу своих подружек, они заказывают лишь самые дешевые позиции в меню — кофе или сок — как говорится, лишь чтобы не выгнали. Еще они не спускают глаз с ни одного потенциального денежного мешка, шушукаются и обсуждают сидящих за соседними столами кавалеров, оценивают их состояние. Ну разумеется, эти телки не могли обойти вниманием нас — солидных и богатых артистов — неудивительно, что они весь вечер на нас косились.
— Не, Олег, — говорю я, вспоминая о Полине. — не сегодня… Совершенно не хочется.
Мне действительно не хотелось общаться с этими телками. Трахаться с ними скучно, разговаривать — того хуже. Опять что ли рассказывать им байки про Куршевель? Да еще без кокоса не обойтись, а после него у меня всегда депрессняк наутро. Но Олег, однако, принципиально стоял на иных позициях.
— Да ладно, старик… — Удивляется он. — Посмотри на девок. Красивые же…видно что породистые… Щас выпьем немного, попиздим, потом станцуем…
— Не-не, — говорю я, — точно не хочу…
— Чего же так?! — На лице Олега проскакивает разочарование.
— Ну, — пытаюсь оправдаться я; не рассказывать же ему о девочке, которая наряжает меня в кенгурушку и от которой я без ума, — знаешь, просто не хочу… Жена не одобрит…
— Ой, Феликс, брось! — На лице Доброхотова появляется улыбка. — Ну кому ты это рассказываешь? Раньше-то мы кутили, и супруга тебе никогда не мешала… Ладно, старик, забей. Если старость не в радость, — он ехидно подмигнул, — так и скажи, пойму.
Ну вот этого я не мог вытерпеть! Он что, хочет обвинить меня в импотенции! Да, я же Феликс, я лучше всех! Что бы не случилось, я все равно должен держать свою марку качества. Мое имя — непоколебимый брэнд! Сейчас я ему покажу!
— Ах так! — Хищнически взглянул я. — Староват, говоришь? Ну-ка давай сюда этих девок… Эй, девочки… — повернулся к их столику я. — Не желаете скрасить досуг двум известным и скучающим артистам?!
Кокетничать долго не пришлось. Через пару секунд телки уже сидели за нашим столиком, выслушивали назидательные рассказы и жадно впитывали любое имя или брэнд, слетающее с наших уст.
Они глотали воздух, выслушивая названия модных мест, где мы тусили, пускали слюни, узнавая то, сколько мы платили в том или ином ресторане. Когда я так, между слов, случайно упомянул, что позавчера общался с Киносяном, глаза высокой темненькой Светы волнующее заблестели. Я аж подумал о том, не кончила ли она под столом ненароком.
— Вы были в «Раю»?
— Да.
— И как?
— Ничего особенного.
— А «Лувр»?
— Не знаю, подкачивает.
— Да-да, Ибица всяко лучше.
— А ты была на Ибице, Инна? — спрашиваю я у загорелой блондинки.
— Эээ… ну вообще нет…
— Надо купить новую рубашку. Мне нравится Ives Saint Loran, но чтобы его носить, надо стать полным дистрофиком. Такое впечатление, что шить модную одежду стали только для худеньких пидоров, нормальным мужчинам в соку и одеть то нечего.
— Хорошее мясо… У них чудесный шеф-повар!
— Ну конечно, это вам не Франция, но тоже hot cuisine!
— Не «hot», а «haute», Света. Это французский язык, первая «аш» не читается, а середина произносится с вытягивающим акцентом!
Мне было скучно. Я чувствовал себя королевой на балу этих золушек. Мы заказали еды, на которую телки жадно набросились. Это слишком просто, исход был очевидно ясен. Я думал о Полине. Где наши с ней споры, наши развлечения, наши приключения, удовольствие? Сидеть за столом с манекенами, которые после нескольких бокалов Шато Ситран уже были готовы к любым подвигам? Мне становилось все хуже и хуже…
— Да в Москве сейчас чистого кокаина не достать! — Кричала во весь голос Инна. — Совсем офигели эти азеры!
— Потише, деточка. — Улыбается Олег. — ГНК не дремлет.
— Да!! Как-то раз приехали в «Биллионер» с Корольковым — Как будто все за столом знали, кто такой этот Корольков. — И там решили в машине у него немного разнюхаться. Сидим, кайфуем, радуемся, а тут какой-то чувак в окно стучится. Смотрим — а там парень в клубном прикиде и ксиву нам сует… полный пиздец!
— Что, взяли? — Интересуюсь я.
— Нее… конечно нет.. Корольков сразу позвонил, все решил. Но офигеть просто, нигде нельзя чувствовать в этой стране себя в безопасности.
— А что ж вы хотели? — Спрашиваю я. — Вы же закон нарушаете.
Инна и Света тупо на меня смотрят.
— Забейте, — Говорю я, глядя на часы. — Время уже позднее. Надоело тут сидеть…
— Да, точно! — Мигом подхватывает Олег. — Он видно думал, что я перехожу к следующей фазе. — Поехали ко мне домой. Выпьем, расслабимся, у меня бар отличный, сауна есть, джакузи. Тут совсем недалеко, Пентхаус… — так ненавязчиво намекает.
— А орешки есть? — Жадным голосом спросила Инна.
— Конечно! — Засмеялся Олег. — Нюх-нюх! Как в «Волшебнике Изумрудного Города». Одна дорожка и ты уже Элли, бегаешь и радуешься в волшебной стране!
— Ух ты! — Восхитились телки. — Поехали!
Ну что ж, мне ничего не оставалось делать, я тоже собрался и поехал. Предварительно оставив свои машины на платной автостоянке, мы поймали с Олегом такси и поехали к нему на квартиру.
Ничего нового в ней я, видавший виды московских апартаментов, не увидел. Ну да, золото, картины, ничего не обычного. Я даже сыну своему не хуже снимал. Но Инна и Света — как будто приехали из села, ходили и тыкали в каждый кусок стены, крутили головой с видом знатоков, спрашивали на тему того, кто делал этот орнамент, лепку. Раскрасневшийся Олег с гордостью рассказывал, что специально заказывал из Питера эрмитажных мастеров. Ох как пиздел, сука, уж я то знаю…
Его «эрмитажным мастером» был старый одесский еврей Леня, занимавшийся декором и в начале 90-х пытавшийся продавать картины. Но несмотря на кровь, талант художника в Лене явно не сложился. Тогда он начал зарабатывать декором, разводя на «аристократический интерьер в стиле барокко» разных московских артистов…
Мы вышли на открытую веранду. С нее открывался вид на всю Москву, такой таинственный и такой причудливый. Большой город лежал под нами, открываясь с высоты роскошного пентхауза, покоряясь и маня шумами, блеском фар, сверкающими вывесками. Олег уже обжимал Свету и та поглаживала через рубашку его волосатую грудь. Инна села напротив меня в кресле. Ее мини-юбка едва прикрывала бедра, и девушка так ненавязчиво расставляла колени, словно приглашая меня скорее войти внутрь. Происходи бы эта ситуация недели две раньше, я прыгнул на нее бы сразу без вопросов, но сейчас от такой пошлости меня просто воротило. Совсем не так я видел свои идеальные отношения с женщиной.
— Ну что, выпьем за Get Rich or Die Trying? — Расплывался Олег в улыбке, водя рукой по обнаженному животу Светы, будто лаская ее автозагар.
— Да-да! — Телки довольно захихикали.
— Вы хотите разбогатеть или умереть, пытаясь? — Уверенно спросил я Инну. — А зачем?
— Ну как… — Этот вопрос показался ей глупым. — Все хотят..
— И вы думаете, что добьетесь того, чего задумали?
— Ммм.. — Непонимающе посмотрела на меня Света. — А почему бы и нет?
Я глядел на Олега, который мысленно представлял себе скорую великолепную оргию, смотрел на выскакивающие из под выреза груди Инны. Я думал о том, как сейчас они полезут целоваться, мы будем дотрагиваться до всех их запрещенных мест, а потом пойдем по кроватям трахаться…
Девочки сказали, что им жарко и кокетливо поинтересовались не против ли мы если они снимут блузки. Кондиционер хуячил вовсю, и их игра была настолько предсказуемо дилетантской, что меня буквально понесло.
— Посмотрите, что вы делаете! — неожиданно даже для себя закричал я. — Вы думаете, что сидите здесь и приобщаетесь к богатству?! Вы ищете спонсоров, чтобы они кормили вас, водили в дорогие рестораны, потом ебли на простынях в комнатах с лепниной? Вы мечтаете продать жизнь ради денег, пожертвовав мечтами о любви? Все ваши эмоции — это желание очередной полоски или поездки в Куршевель…?! Посмотрите на себя, мало того что вы бляди, вы еще просто свиньи!!!
Собравшихся будто обдало холодной водой. Мои слова били по их сознанию. Им было нечего сказать, они сидели в оцепенении…
— Феликс, ты чего.. — начал было успокаивать меня Олег. — С тобой все в порядке? Сейчас еще кокосика и все будет нормально!
— Ну уж нет! — меня несло и я не мог остановится. — А ты Олег не пизди! Хватит этого дерьма абсолютно! Никакого кокаина, никакого запудривания мозгов! Хватит этой лжи, хватит этой фальши! Неужели вам не обидно, что вас сейчас просто выебут, трахнут и бросят! Такие как вы неспособны заинтересовать ни одного мужчину! Любой нормальный человек нуждается, прежде всего, в душе и поддержке, которую не могут дать такие как вы бляди!!
Разрыв шаблона, кризис… слом отношений… Девки сидят и молчат, их лица насуплены, глаза разгневаны.. Я чувствую, как все их сознание порывает уйти… Но, НО!!! Они не могут уйти, ибо слишком заинтересованы!
— Вы будете терпеть все что я скажу! Вы будете пресмыкаться и преклоняться передо мной, вы будете лизать мне задницу и выть, в надежде, что я подарю вам новую машину! Вы никчемные твари, вы низменные существа, вы — высранные богом фекалии, когда он экспериментировал над родом человечеством! Запомните, вы все никто и навсегда этим останетесь…
Молчание, гнев, полное оцепенение… Повисает напряженная пауза. Наконец Инна, окончательно сдвинувшись, кричит:
— Хватит!!! Я не буду выслушивать что говорит этот мудак!!! Если ты думаешь, что можешь мне говорить все это лишь потому, что у тебя деньги, я не собираюсь тебя слушать!
— Ха-ха! — Потешаюсь я. — Нет, будешь, сучка! Потому что ты иначе не умеешь… Ты безмозглая кукла с пиздой, в которой уже давно несвежо. Но, впрочем, нет… хватит… терять время на таких тварей как вы? Ну уж нет…мне надоело все это гавно... Я ухожу!
Я выбегаю с балкона, хватаю пальто, быстро накидываю его и бегу по лестнице. Выбегаю прочь из этого проклятого дома, из этого чертового Пентхауса, бегу туда, где я буду спокоен — куда, я сам не знаю… В любом случае, на улице лучше...
Я ловлю машину, и запинаюсь, прошу чтобы отвезли меня в ближайшее тихое место. Куда? Не знаю...Водитель говорит, что мы на Сокольниках. Хорошо, пусть отвезет меня в местный парк.. Мы едем по ночной Москве, а я смотрю в темное окно, на проплывающие размытые пейзажи и меня так и порывает заплакать.
Господи, как всех я ненавижу… Почему я должен крутиться в этом идиотском мире? Почему? Почему я не могу быть спокойным и простым человеком? Зачем мне нужен этот «Последний артист»? А как иначе..? Никак.
Доехав до парка, я сую таксисту пятихатку. Прежде чем, он пытается дать мне сдачу, я уже бреду вдаль. В сумятице я подхожу к первому попавшемуся ларьку, покупаю бутылку самой ужасной водки и иду в парк.
Вокруг темнота, сумрак… Я никогда бы не сунулся в такое место в нормальном состоянии, но сейчас такой момент. В тишине я нахожу одинокую скамейку и плюхаюсь туда. Затем откупориваю бутылку и пью прямо из горла, пью до тех пор, пока алкогольная жидкость не заполняет весь мой рот и организм, стекает по небритым щекам, и меня не тянет выплюнуть ее обратно.
Градус бьет мне по мозгам... На часах, наверное, уже два или три ночи. Я достаю телефон и набираю Полину.
— Алло… — После долгих гудков слышится ее сонный голос. — Феликс? Ты чего?
— Полина… Полина… - я чуть не плачу от злости… — Полина… Мне надоело это все, я больше не могу.
— Что с тобой случилось, ты плачешь???
— Я не знаю, меня бесит все… Меня бесят эти люди, меня бесит эта борьба… Она совершенно бесперспективна, их невозможно изменить. Даже если я буду управлять маскарадом, даже если я поставлю их всех на мои условия, они все равно останутся такими же, как и были.. Меня от всего этого тошнит.
— Феликс. — В ее голосе слышится волнение. — Ты пьян. Где ты сейчас? Хочешь я приеду?
— Нет… — Помедлив, сказал я. — Не стоит.. Полина, я всего лишь хотел сказать, что я тебя очень люблю! Люблю больше жизни, и если что-то случится, поверь — я все равно тебя люблю….