– Байк!!! Я кому говорил, не смей спать на диване! Марш в корзинку.
Кот, подметая хвостом пол, плетется в сторону ванной.
– Байк?
– Я люблю мотоциклы, – разводит руками Игорь и кричит Байку в след: – а кошек терпеть не могу!
– Зачем, тогда, завел?
– Ни кого я не заводил. Он сам завелся, меня не спрашивал.
– Как это?
– «Кладбище домашних животных» смотрела?
– Читала.
– Вот и у меня так же. На дороге, возле мотосервиса, какой-то придурок на шестерке сбил кота. Тетка из дома напротив взяла и кинула мне его под дверь. Говорит: это твои клиенты задавили, ты и хорони. Идиотка, не может машину от байка отличить. И что ты думаешь? Засунул труп в мешок для мусора, за спину закинул, понес закапывать, а котяра по дороге пришел в себя. Всю спину мне, засранец, расцарапал.
Вместо того чтобы посочувствовать Игорю, я сгибаюсь пополам от смеха и валюсь на бок.
– Ладно, пойду искать зарядку.
Игорь выходит из комнаты, а я осматриваю стол с находками. Чувство удовлетворения от проделанной работы сменяется ужасом, когда взгляд снова натыкается на пятна крови. Зажмуриваюсь, в надежде, что кровь исчезнет сама собой. С закрытыми глазами все ощущения обостряются: уставшие ноги гудят, руки болят от напряжения при вождении мотоцикла, в ушах стоит гул. Я стараюсь расслабиться, веки на секунду размыкаются, в глаза проникает свет. Я моргаю и снова погружаюсь в полумрак.
Бессовестные солнечные лучи лезут в глаза, сонные веки размыкаются. Я оглядываюсь по сторонам, взгляд бегает по опрокинутой вверх ногами комнате в поисках знакомых предметов. Понять, где нахожусь, удается только сидя, когда пол и потолок снова меняются местами. Свежий воздух и физические усилия промотали вчера всю мою энергию. За ночь разум отдохнул, а тело на изгибистом диване только сильнее разнылось. На часах девять утра. Самое время встать и приготовить для Игоря благодарственный завтрак, раз уж обещанный ужин я проспала. Вряд ли мне удастся блюдо, способное окупить все неудобства, которые я ему причинила. Интересно, что он любит? Хорошо бы для начала узнать, какие продукты есть в доме.
На кухне я была дважды, но так толком и не осмотрелась. Пора наверстать упущенное. Стены, обшитые пластиком, по-настоящему белоснежны. Не ожидала такой аккуратности от холостяка. Темный, в контраст стенам, гарнитур нашпигован современной техникой. Верхние полки забиты причудливой кухонной утварью. Можно было бы сделать вывод, что хозяин – фанатичный кулинар, если бы не слой пыли на новых, кажется даже не испробованных приборах. Крышка газовой плиты опущена, вытяжка даже не подключена к розетке. На противни в духовом шкафу ни царапинки. Чувствую себя как в магазине. Из всей техники ярлык «Бывшие в употреблении» заслуживают только микроволновая печь и электрический чайник. Хотела было добавить к ним холодильник, но засомневалась – внутри оказался кусок сливочного масла и три десятка яиц. На столе заполненная до краев сахарница и блюдо с яблоками. Осталось найти немного муки и можно испечь яблочный пирог.
Это первое блюдо, которое я научилась готовить. Обычно люди начинают экспериментировать на кухне еще в детстве, чаще всего с яичницы, или макарон. Я впервые подошла к плите в восемнадцать лет. Это не преувеличение. Покидая стены детского дома, я даже не умела зажечь конфорку. Помню, в первый раз опалила пальцы и не поняла, что произошло. Ира приютила меня у себя в общежитии, я изо всех сил старалась отблагодарить ее: стирала, убирала, ходила в магазин. Последнее было настоящим испытанием. Я с трудом понимала назначение денег, и тем более не умела с ними обращаться. В день первой зарплаты потратила все до копейки, а потом целый месяц сгорала от стыда, питаясь Ириными запасами. Однажды подруга предложила вместе приготовить яблочный пирог. Рецепт запомнился на уровне рефлекса, как чиркнуть спичкой и зажечь газ.
Я дотошно проверяю полку над холодильником. Ничего, кроме пустых пачек от кукурузных хлопьев. Над раковиной только посуда. Нужно двигаться быстрее, пока Игорь не проснулся. Яблочный пирог – не самое изысканное блюдо, пусть хотя бы будет для него сюрпризом. Открываю по очереди все полки, только мельком заглядывая внутрь. Пачки с лапшой быстрого приготовления, банки от растворимого кофе, сникерсы, бисквиты в шоколаде, зефир. Значит, Игорь сластена! Тем лучше. Несколько полок с пыльной, давно не используемой посудой. Перехожу к ящикам. Вместо верхнего оказывается встроенная разделочная доска, в среднем – столовые приборы. Открываю нижний ящик и среди груды отверток и гаечных ключей замечаю то, что меньше всего ожидала увидеть – пилочку для ногтей. Не веря своим глазам, беру ее в руки и поворачиваюсь к окну, чтобы при дневном свете убедиться в реальности находки. Взгляд цепляет движение за стеклом, я тут же бросаюсь на пол. Только лежа на кафеле, понимаю, что так сильно меня напугало. Перед глазами стоит лицо свекрови.
Все пропало! Сердце бешено колотится, по горящим от ужаса щекам бегут слезы. Два самых страшных дня в моей жизни были пережиты зря. Все пройденные испытания оказались напрасными. Вместо того чтобы доказать свою невиновность, я еще больше себя подставила. Теперь точно никто не поверит, что я не убивала Катю. Иначе, зачем надо было скрываться двое суток, да еще прятаться в доме малознакомого мужчины.
Слышу стук каблуков по крыльцу и от безнадеги закрываю лицо руками. Шаги приближается, я сквозь пальцы вижу, как дверная ручка делает четверть оборота. Дверь закрыта на замок. Ура, я спасена! Но уже через мгновение в замке щелкает ключ. Из груди вырывается стон разочарования. Я опускаю голову и ударяюсь лбом о плитку. Холодный кафель отрезвляет, на ум приходит логичный вопрос: откуда у свекрови ключи от дома Игоря? Я снова поднимаю голову и, упираясь подбородком в пол, наблюдаю за медленным движением двери. Петли издают протяжный скрип, сквозняк шевелит волосы на макушке. За дверью раздается последний уверенный стук каблука, и нога в черном ботинке переступает порог. Я с мольбой поднимаю глаза на потертые джинсы, синюю толстовку и, наконец, озабоченное лицо Игоря.
– Мне лечь сверху или пристроиться рядом?
– Тише! – шепчу я.
– Прости, – отвечает он так же шепотом. – Я думал, ты изображаешь коврик.
– Там! – киваю в сторону окна.
– Там коврик, или ты хочешь, чтобы я забил соседскую собаку на подстилку?
– Моя свекровь!
– Я ее с детства терпеть не могу, но это же не повод пускать ее на коврик. Может лучше по старинке, пойдем в лес за медведем?
– Она за окном.
– Соломинка, – садится возле меня на корточки Игорь, – вставай с пола.
– Говорю тебе, за окном моя свекровь. Она меня заметила. Все пропало!
– Тебе нужно поесть. Голодные обмороки – страшная вещь. Я купил хотдоги, – протягивает ароматно пахнущий пакет Игорь.
– Ты что, меня не слышишь?! – шепотом кричу я. – За окном только что была моя свекровь. Она меня видела!
– Только что?
– Да.
– Прямо сейчас?
– Да!
– За этим окном?
– Да, да, да!
– Соломинка, я минуту назад проходил мимо окна. Там никого нет.
– Я видела ее собственными глазами.
– Ты уверена? Может, это был соседский пес? Я уже давно пожалел, что не поставил нормальный забор. Каждая собака в округе ходит в туалет на моем участке.
Наверно, Игорь прав? Стоило увидеть движение в окне, как я упала на пол. Что, если свекровь мне только померещилась? Я могла увидеть движение, а воображение дорисовало страшную картину.
– Успокойся. Наверно лицо свекрови у тебя ассоциируется с собачьей мордой.
– Думаешь, у меня галлюцинации? – опираюсь на локти.
– Думаю, тебе надо подкрепиться, – помогает мне подняться Игорь.
Усаживаюсь на пол и выглядываю в окно. На самом деле – никого.
– Я хотела испечь пирог, – замечаю, как Игорь осматривает расставленную посреди стола посуду. – Ты ешь что-нибудь кроме сосисок и яиц?
– Чизбургеры. Сам их готовлю в микроволновке. Вкуснотища, пальчики оближешь!
В животе урчит от одного упоминания еды.
– У тебя есть мука?
Игорь бросает в мою сторону надменный взгляд.
– У меня? Мука?!
В этот момент я вспоминаю про находку и поднимаю с пола пилочку.
– Я думала, раз у тебя есть это, найдется и мука.
– А ты не думала, что рыться в чужих вещах – признак плохого воспитания? – выдергивает у меня из рук и бросает обратно в ящик пилку Игорь. – Думаешь, раз у меня нет грязи под ногтями, я не мужик?
Перед глазами всплывают неухоженные кулаки Олега. По такой логике он должен быть настоящим мужчиной, но в жизни Олег мерзкий трус, способный поднять руку на женщину. Признаю, что не имела права копаться в вещах Игоря, пусть даже из лучших побуждений. Только ему об этом, конечно, не скажу.
– Куда ты ходил с утра пораньше?
– На рынок. Возле него закусочная с самыми вкусными в городе хот-догами, – показывает мне пакет Игорь. – И газетный киоск.
Рука уже тянется к источающему аромат колбасы пакету, но в последний момент нехотя меняет траекторию. Я беру у Игоря газету и принимаюсь читать вслух статью, напечатанную под моей паспортной фотографией:
– Полиция продолжает розыск двадцатипятилетней Дины Пауковой, подозреваемой в убийстве пятилетнего ребенка. Последний раз ее видели возле места преступления в предполагаемый момент убийства. По словам свидетелей, торопясь скрыться, женщина несколько раз спотыкалась и упала на колено. По данным следствия, Паукова не выезжала за пределы города. Несмотря на это, поиски подозреваемой ведутся на территории всей области.
Я моргаю, надеясь избавиться от газетных строчек, как от зависших перед глазами солнечных бликов.
– Бред какой-то, – откладываю газету в сторону. – Во-первых, мне двадцать четыре.
– Это, конечно, снимает с тебя все подозрения.
– Во-вторых, я не скрывалась с места преступления, а уходила из дома. В-третьих, я не торопилась, а уж тем более не спотыкалась, и не падала.
– В-четвертых, я не я и Катька не моя. Ничего удивительного, что убегала – от такого мужа давно пора было сбежать. Упасть с высоченных каблуков тоже немудрено.
– Я уходила спокойным шагом, в кедах. Кто-то сочинил эту историю, чтобы выставить меня виноватой.
– Прелестно, – кладет пакет с хот-догами на газету Игорь. – Осталось узнать, кому это понадобилось.
Чувствую себя героиней иронического детектива. Всегда мечтала написать книгу, но если бы это был детектив, я бы не ставила героев в идиотские положения. Впрочем, такие фантазии не воплощаются в жизнь. Какая девочка не мечтает стать балериной? Но мало кому даны пластичность и легкость фигуры. Вряд ли я отношусь к тем особенным людям, способным создавать интересные окружающим вещи. Для того чтобы писать книги, надо быть незаурядной личностью, обладающей большим жизненным опытом. Кого могут заинтересовать произведения женщины, не способной разобраться с собственными проблемами?
– Ты зарядил мобильный Артура?
– Еще вчера, – разворачивает ароматный хот-дог Игорь. – Бесполезная штука, если, конечно, ты не собираешься его продать. Я просмотрел номера в записной книжке – ничего необычного. Все сообщения стерты. От мобилы никакого толка. Предлагаю взять сорочку и поехать в участок. Расскажешь полицейским свою версию событий, подкрепишь ее уликой.
– Какую версию? Скажу, что ударила Катю по щеке и сбежала из дома?
– О пощечине можно и умолчать. Мы же с тобой провели эксперимент, который доказал…
– Ничего он не доказал!
– Тебе даже не придется врать. Просто молчи. Сорочка с пятнами Катькиной крови – лучше слов. Но если ты предпочитаешь и дальше отсиживаться в моем доме – пожалуйста, я тебя не гоню.
Я наклоняюсь к руке Игоря и откусываю хот-дог по самые его пальцы. Пока Игорь осматривает остатки булки, поднимаюсь на ноги и иду в ванную. Сзади раздается недовольное бурчание и тяжелые, шаркающие шаги. В ванной, замазывая следы побоев и прибавившийся к ним сегодня синяк на лбу, борюсь с желанием попросить у Игоря пилочку. Рука, поднявшаяся на ребенка, не заслуживает маникюра.
– Дина, иди сюда! – кричит Игорь. – Дина!
Что еще случилось? Тюбик с тональным кремом выпадает из рук, слезы наворачиваются на глаза. Только бы не полиция, и не Олег. Господи, только бы не Олег…
Игорь ждет меня в прихожей, сжимая в руках телефонную трубку.
– Это тебя.
– Меня?! Кто?
– Говорит, подруга.
– Ира! – выхватываю трубку из рук Игоря. – Как ты узнала номер?
– Ты же мне с него звонила, забыла, что ли?
– Да, точно. Что случилось?
– Я тоже рада тебя слышать.
– Извини. Просто я хочу знать, что произошло.
– Ничего. И кое-что. Только сильно не обнадеживайся. Вести не из приятных.
– Не понимаю. Ир, хватит меня пугать!
– Не телефонный это разговор, – понижает голос она. – Давай встретимся, и я тебе все объясню.
– К тебе я не пойду – кто-нибудь из общаги может меня узнать. Встретимся в парке?
– Лучше на стадионе. Мне через час на работу, оттуда ближе добираться.
– Ир, хоть намекни! Узнала что-то про Олега? Я теперь тоже многое о нем знаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Длинная история. При встрече все расскажу.
– Договорились.
Ира кладет трубку, а я раздумываю, слушая гудки. Если она прослышала о том, что Олега обвиняли в убийстве первой жены, мы зря подвергнем друг друга опасности. Лучше бы ей не появляться радом со мной на людях. Да и мне не помешало бы избегать общественных мест. Но если я позову подругу в дом к Игорю, следом за ней могут прийти полицейские.
– Надо ехать, – объявляю о своем решении Игорю.
– В участок?
– Нет, на стадион.
– Зачем?!
– Я должна встретиться с подругой.
– Может, перенесешь игру в бадминтон до лучших времен? Нам, вообще-то, надо расследовать убийство!
– Ира что-то знает, а у нас все равно нет зацепок.
– У нас есть вещественное доказательство! – поднимает со стола сорочку и трясет ею у меня перед лицом Игорь. – Тебе этого мало?
– Не мне. Тряпку с пятнами крови, добытую незаконным путем, не станут рассматривать в суде.
Руки Игоря опускаются, он тяжело вздыхает и кладет сорочку обратно.
– Ты готова?
К стадиону мы подъезжаем через считанные минуты. Когда мотоцикл приближается к въезду, я хлопаю Игоря по плечу. Он останавливается возле ворот и снимает шлем.
– Ты чего?
– Дальше я сама.
– Я подвезу тебя прямо к трибуне.
– Не надо. Сторож может услышать рев мотоцикла, крику не оберешься.
– Черт с ним! – поднимает шлем к голове Игорь – Что он нам сделает?
– Привлечет внимание. Мне оно сейчас ни к чему.
Игорь кивает и вешает шлем на рукоятку руля. Я обхожу стадион снаружи, чтобы не бежать через все поле к трибуне. С утра в будний день на стадионе бывает немного народа, но и одного человека достаточно, чтобы позвонить в полицию. Правда, шум от мотоцикла не единственная причина, по которой я попросила Игоря остановиться у въезда. Мне нужно поговорить с Ирой наедине, а Игорю обязательно захотелось бы услышать все подробности. Сейчас, оглядываясь на проезжающие машины, я уже жалею, что не попросила его подвести меня к главному входу.
Арку ворот украшают три гласные буквы: «а и о». От согласных в слове «стадион» остались только ржавые столбики. Я пересекаю лестничную площадку и опускаюсь на одну ступеньку, когда сзади раздаются шаги. Неожиданно человек у меня за спиной переходит на бег. Я собираюсь обернуться, когда руки незнакомца с силой упираются мне в лопатки. Верхняя часть туловища наклоняется, а ноги быстро пересчитывают ступеньки, стараясь ее догнать. Я оступаюсь и лечу вниз. Правая нога приземляется на следующую ступеньку, левая летит следом, но опускается слишком близко к краю. Мысок по инерции соскальзывает. Взметнувшись над головой, руки цепляются за воздух. Сжав до боли зубы, я изо всех сил стараюсь устоять на одной ноге. Стоит покачнуться, и мое тело кубарем покатится вниз. Я так явно представляю свой последний полет, что в ушах раздается хруст позвонков. Руки, вместо того, чтобы удерживать равновесие, тянуться к голове. Перед тем, как провалиться на очередную ступеньку и скатиться вниз, я замечаю идущего впереди мужчину с лыжными палками в руках и отталкиваюсь мысками туфель от брусчатки. Мужчина на шаг отдаляется, но я успеваю ухватиться за рукав его ветровки. Ноги мужчины подгибаются, и он валится на бок, замедляя мое падение на следующую лестничную площадку.
– Ты обалдела?! – поворачивается ко мне он.
– Простите! – поднимаюсь на ноги и протягиваю ему руку. – Извините, пожалуйста! Я не нарочно. Меня толкнули.
Мужчина смотрит на меня, как на сумасшедшую и, отказавшись от помощи, встает сам. Я поворачиваюсь, чтобы разглядеть виновника происшествия, но сзади никого нет. Из детектива мой сюжет превратился сначала в триллер, а теперь в роман ужасов. Либо меня преследует призрак, либо напавший на меня человек успел спрятаться в кустах за трибунами.
– Коза драная! Нацепила ходули, – тычет лыжной палкой мне в туфли мужчина, – и давай людей сбивать! Чокнутая!
– Сам ненормальный, – еле сдерживая слезы, отпрыгиваю от палки. – Летом на лыжах пришел кататься.
Боковым зрением я замечаю движение в кустах и застываю. Ожидая увидеть убийцу, отступаю еще на шаг и еле удерживаюсь на ногах, когда из кустов вылезает полицейский. При виде формы на автомате разворачиваюсь и сбегаю с лестницы.
– Это роликовые лыжи, тупица! – кричит мне в след мужчина.
Не оглядываясь, я несусь через весь стадион к въезду. Огибаю футбольное поле, чтобы не застрять каблуками в земле. В горле пересыхает, боль в груди не дает вздохнуть, но я скорее свалюсь замертво, чем остановлюсь. Когда до ворот остается пара метров, я пытаюсь зацепиться взглядом за мотоцикл, но дорога подпрыгивает перед глазами и не дает сосредоточиться. Добежав до калитки, я висну на металлической дверце и вместе с ней выезжаю за пределы стадиона. Игоря нигде не видно. Руки обхватывают голову с такой силой, что на проборе трещат волосы.
Оглядываюсь, ожидая увидеть за спиной полицейского. Сзади никого. На нижней ступеньке лестницы мужчина в ветровке надевает лыжные ботинки, а на лавке страж порядка отбирает у парочки подростков полторашку пива. Я оглядываю трибуну в поисках подруги. Ира сидит в дальнем углу и зажимает ладонями рот. Среди шума машин на дороге, отделяется рев мотоцикла. Я машу Ире и скрещиваю над головой руки. Только бы она поняла и убежала, пока убийца не добрался и до нее. Кажется, подруга правильно понимает мой жест и, подскочив с лавки, бежит к выходу. Я оборачиваюсь к подъехавшему сзади Игорю.
– Ты где был?!
– Ездил за сигаретами, а что, нельзя?
– Черт с тобой, можно. Только увези меня отсюда, скорее!
– Что случилось?
– Меня столкнули с лестницы, а на трибуне сидит полицейский.
– Кто столкнул? Мент?!
– Не знаю кто. Но он попробует сделать это еще раз. Поехали, быстрее! Я потом все тебе объясню.
Оглядевшись по сторонам, Игорь все-таки заводит мотоцикл. Мы едем очень быстро, но сейчас скорость пугает меньше, чем человек, который остался сзади. Хочется реветь в голос с мотоциклом, чтобы приблизить укрытие. Игорь въезжает во двор, мы стягиваем шлемы и спешим в дом. Он запирает дверь на все замки и вместо того, чтобы сразу начать меня расспрашивать, идет на кухню заваривать чай. Горячий напиток унимает дрожь.
– Я жду, – стоит надо мной Игорь, скрестив руки.
Страшно представить, как он отреагирует, когда узнает, что я умолчала о нападениях. Скорее всего, откажется мне помогать. Правильно сделает – все это время, по моей вине, жизнь Игоря была в опасности, а он об этом даже не знал.
– Меня, кажется, хотят убить. Уже три раза пытались.
– Кажется, значит!
– Первый раз на вокзале, когда я решала: садиться в поезд или нет. Меня толкнули прямо под колеса, но я упала в другую сторону. Второй раз возле библиотеки. Туда я пошла вечером, перекусить и хорошенько все обдумать.
– Не знал, что в библиотеке открылась закусочная, да еще и круглосуточная.
– Я купила еды в ларьке, в котором посмотрела новости. В третий раз – только что. Кто-то столкнул меня с лестницы. Я схватилась за мужика с лыжами и упала ему на спину. Обернулась, а сзади никого.
– Мистика!
– Никакая не мистика. Видно убийца успел спрятаться в кустах.
– Я про лыжи в июне. Почему ты не побежала за убийцей?
– Там был полицейский. Да и что я могла сделать?
– Как это что? Ты же в детдоме росла! Неужели тебя там не учили за выбитые зубы выкалывать глаз? Пихнула бы в ответ.
– Но он сильнее меня!
– Откуда ты знаешь?
Я пожимаю плечами.
– У него был пистолет, нож или какое-то другое оружие?
– Не знаю, я не видела…
– Тогда почему ты решила, что он сильнее тебя?
– Хочешь, чтобы я побежала за ним и меня, также как Катю, нашли с разбитым черепом?
– Думаешь, тебя пытается убить тот же человек, что завалил Катьку?
– Не вижу других мотивов. Пока меня не найдет полиция, я главная подозреваемая. Убийце это выгодно. Если я попадусь полицейским, у меня будет шанс доказать свою невиновность. Тогда начнут искать другого человека.
– Если ты попадешься ментам, у тебя будет шанс до конца жизни просидеть в тюрьме. Поэтому постарайся больше не привлекать к себе внимание в общественных местах.
Я делаю глоток горячего чая и чувствую, как от обиды дрожит подбородок.
– Меня чуть не убили, а я, по-твоему, еще и виновата?
– Любишь ты себя жалеть.
Место обиды занимает ярость.
– Я?! Себя жалеть?!
– Соломинка, посмотри правде в глаза. Если бы это было не так, ты побежала бы за убийцей, а не ко мне, жаловаться и скулить.
Еще, я бы смогла постоять за себя в детдоме, а не пряталась за Ириной спиной. Не терпела бы столько лет издевательства мужа. Не потеряла бы контроль над собой и отвела Катю к бабушке. Игорь прав. Вместо того чтобы действовать, я привыкла себя жалеть.
– Принеси мне телефон Артура.
– Я его уже просмотрел. Там нет ничего полезного. Что тебе рассказала подруга?
– Ничего, меня толкнули раньше, чем я успела с ней поговорить. Принеси мне мобильник.
– Говорю тебе, там ничего…
– Игорь!
Он выходит из комнаты, пожимая плечами, но уже через минуту возвращается с телефоном. Экран мобильного чист, как девственный противень в духовке Игоря. Я нажимаю единственную заметную кнопку внизу экрана, но ничего не происходит. Игорь, со сладкой улыбкой, зажимает кнопку вверху телефона. На экране появляется белый фон с серым надкушенным яблоком в центре. Следом высвечивается куча непонятных иконок, среди которых мне знакома всего парочка. Несмотря на кажущуюся безнадежность этого занятия, уже спустя пять минут я открываю фотогалерею и поворачиваю телефон экраном к Игорю.
– Смотри!
– Хочешь показать, какой Артур был красавчик? Девчонки сходили от него с ума! – передразнивает он меня.
– Это последняя фотография, снятая на телефон.
– И что?
– Во-первых, снято за день до гибели Артура. Во-вторых, он сам на фото, значит, снимал кто-то другой. В-третьих, оцени машину, на капоте которой он сидит. Как думаешь, чужой человек позволил бы ему взобраться на капот иномарки?
– В этом что-то есть, – отбирает у меня телефон Игорь. – Мазда три, новая модель.
– Откуда ты знаешь? Здесь видно только перед машины, и то не полностью.
– Посмотри, – увеличивает двумя пальцами низ фотографии Игорь. – Радиаторная решетка без верхней накладки.
– Тебе лучше знать.
– Получается, у Артура был друг, или подружка при деньгах.
– Либо так, либо его скинули с крыши за то, что он помял чей-то капот, – улыбаюсь я в ответ.
– Не смешно, – надувает губы Игорь.
– Может, чувство юмора у тебя лучше, зато я нашла новую зацепку.
– Молодец Шерлок, возьми с полки печенку.
– Бонд, – поправляю я.
– На что тебе сдался этот Бонд?
– Не люблю детективы. Триллеры интереснее.
– Оно и видно. Про покушения на убийство ты тоже из интереса молчала? Любишь острые ощущения? Ладно, – переводит тему, разглядев обиду на моем лице он. – Предлагаю съездить ко мне на работу. Там я узнаю, у кого есть такая машина. Для нашего города с грошовыми зарплатами стоит она прилично.
– Думаю, в городе таких немало. Это не самый быстрый способ узнать, кто ее владелец. Посмотри лучше, где припаркован автомобиль.
– Бар «Замок…», – с трудом разбирает надпись на заднем фоне Игорь.
– «Замок снежной королевы».
– Допустим. Нам от этого какая польза?
– Ты не хуже меня знаешь, что «Замок» находится далеко за чертой города. Вряд ли Артур и его богатый друг…
– Или подруга, – перебивает меня Игорь.
– Не нашли места поближе, чтобы припарковаться.
– Вот и не знаю! Я не посещаю такие злачные места, – сжимает губы в полоску Игорь.
– Если это камень в мой огород, то я была там всего пару раз, когда познакомилась с будущим мужем.
– А у Олега случайно не завалялась красная Мазда?
Как ему удается так ловко уходить от моих подколок и каждый раз задевать меня настолько, что я начинаю скрежетать зубами? Я отворачиваюсь к телефону, стараясь срыть раздражение.
– Посмотри, на пассажирском месте кто-то сидит.
– Похоже на то, – заглядывает мне через плечо Игорь. – Жалко, не видно водительского сидения.
– Приблизь пассажира, вдруг получится рассмотреть лицо.
Игорь, прижавшись щекой к моему уху, растягивает изображение.
– Блик на стекле, виден только овал лица.
Он продолжает рассматривать фотографию. Несмотря на покалывающую ухо щетину, мне хочется, чтобы он как можно дольше оставался в таком положении. Осознав это, я тут же встаю с дивана и протягиваю телефон Игорю.
– Возьми его с собой.
– Ты на самом деле хочешь поехать в бар?
– Я больше не хочу себя жалеть.
Хотя, может и стоит. Наверно, это единственный шанс что-то узнать. Если я расскажу одной из официанток, как тяжело мне приходилось последние два года, сколько испытаний выпало на мою долю в детстве, она сжалится и назовет мне имена друзей, с которыми Артур приезжал в бар. А если официант окажется мужчиной, попробую с ним пококетничать, и он обязательно позвонит в полицию. Никогда не умела заигрывать с мужчинами. Однажды Ира показала мне, как правильно строить глазки, но первый и единственный парень, на котором я опробовала свои чары, подумал, что у меня нервный тик. Надеюсь, в баре работает хотя бы одна женщина.
Игорь останавливает мотоцикл возле одноэтажного здания из красного кирпича, с тремя остроконечными башенками на крыше. Я слезаю с мотоцикла и направляюсь к белой пластиковой двери. Игорь собирается идти следом за мной.
– Не надо, оставайся здесь. Вряд ли у меня что-то получится, когда ты будешь стоять за спиной.
– Предпочитаешь встретиться с убийцей один на один?
– Лучше наблюдай за входом. Вдруг он и правда нас преследует. Если кто-то зайдет в бар, ты сможешь пойти за ним и проследить.
Игорь недовольно качает головой, но присаживается на мотоцикл и остается ждать меня на улице. Я захожу в полутемное помещение. На пустых столиках танцуют лучи прожекторов. Атмосфера напоминает фильм ужасов, в котором все жители города вымерли. За стойкой тоже никого. Я специально с силой захлопываю дверь, но громкая музыка заглушает все звуки.
– Есть здесь кто-нибудь? – выкрикиваю шаблонную для этого жанра фразу.
«Бабамс!» – отзываются колонки по обе стороны от входа.
Я выглядываю наружу, чтобы прочитать, во сколько открывается бар. Игорь встречает меня недовольным взглядом. Он прав, нечего ждать с моря погоды. Закрываю дверь и прохожу вглубь зала. Взгляд пробегает по пустым столикам и останавливается на угловом. За ним, два с половиной года назад, я впервые увидела Олега. Ира силком притащила меня в «Замок снежной королевы», а когда в баре не оказалось свободных мест, принялась уговаривать подсесть к двум симпатичным парням. Олег вежливо пригласил нас за свой столик, а Ира, встретившись взглядом с серыми глазами его друга Сергея, не смогла отказаться. Я поддалась на уговоры подруги, хотя оба парня меня не заинтересовали.
Субботний вечер прошел хорошо, а в воскресенье Ира пошла на свидание с Сергеем. Вернулась подруга под утро. Всю рабочую неделю она ждала звонка, но к телефону, почему-то, позвали меня. Олег предложил повторить субботнюю встречу, и я снова согласилась на двойное свидание, чтобы помочь Ире. Каково же было наше изумление, когда Сергей появился в баре не один, а с новой подружкой. Нам бы развернуться и уйти, но Ира решила не подавать виду и бороться за расположение парня. Через пару месяцев Сергей с подружкой пригласили нас на свадьбу, Олега в роли шафера, а меня – шаферины. На одном из конкурсов мы впервые поцеловались, но это было уже далеко от «Замка снежной королевы» и злополучного столика в углу зала.
Я подхожу к стойке. За ней никого. Присев на барный стул, стучу по деревянной столешнице. Звук тонет в музыкальном хаосе. В двери за стойкой, через овальное стекло, просматривается крупный силуэт. Похоже, мужчина. Ничего не поделаешь, раз больше никого нет, надо постараться привлечь хотя бы его внимание. Оглядываюсь по сторонам. Протягиваю руку за рюмкой и, как судья молотком, стучу дном о стойку. Из-за двери выплывает макушка с темными волосами, завязанными в конский хвост, за ней смуглый высокий лоб и, наконец, два шустрых карих глаза.
– Вам чего? – выходит высоченная девица с пышными формами и надевает барменский фартук.