Маленькое тельце было едва ли не вдвое меньше тела девушки. Тем не менее, подол ее платья был задран вверх и закрывал не только голову девушки, но и ее руки, которые оказались внутри подола и были связаны над головой каким‑то то ли шнурком, то ли пояском от платья.
Оцепенение Савелия прошло, когда он обратил внимание на огромную голову этого «ребенка» и короткие руки.
«Господи, да это же карлик?» – догадался он.
Бешеный подскочил к ним, схватил карлика за плечо и резко отдернул его в сторону. Тот повалился на спину и Савелий увидел его естество невероятных размеров. Вполне возможно, что именно из‑за этих размеров девушка и верещала от боли.
Уверенный, что карлик‑насильник испугается незнакомца и прекратит свои действия, Бешеный наклонился, чтобы освободить девушке руки. Только едва он успел развязать стягивающий узел над головой несчастной бедняги, как на его голову обрушился сильный удар карлика.
Савелий уже имел дело с карликами и знал, какие у них сильные и цепкие руки, но наглость этого карлика была столь неожиданной, что Савелий чуть замешкался и тут же получил страшный удар кулаком между ног. Хорошо еще, что в последний момент ему удалось прикрыться и удар пришелся не впрямую, но искры из глаз все‑таки брызнули. Пока он сражался с настырным злобным карликом, девица сбежала. Чуть позднее, получив изрядное количество ударов от Бешеного, ретировался и карлик, погрозив сопернику на прощанье маленьким кулачком.
Сам Бешеный долго отлеживался в кустах, пытаясь привести себя в норму. Тогда‑то он и заметил, что потерял способность заживлять раны даже на самом себе. Почувствовал Савелий и то, что больше не принимает энергию из Космоса и уже давно не ощущает контакта со своим Учителем.
Была ранняя весна и деревья еще не пробудились после зимнего сна, а потому общение с ними ничего бы не дало.
Совершенно обессиленный, Савелий встал и медленно побрел по ночной Москве, пытаясь осознать, что с ним происходит и как это можно исправить. Неожиданно промелькнула мысль:
«Неужели все мои способности исчезли и я превратился в обыкновенного человека?»
На душе стало грустно и беспокойно. Несколько дней он провел в своей квартире, не желая никуда выходить и никого видеть. Когда же все продукты закончились, а кушать хотелось, ему пришлось выйти, чтобы пополнить припасы.
Савелий шел медленно, не глядя по сторонам и ничего не слыша. И вдруг, остановившись у светофора, он неожиданно ощутил какой‑то прилив энергии. Он поднял голову, чтобы увидеть источник этой энергии, но перед ним никого не было, кроме небольшой стайки детишек, ведомых молоденькой воспитательницей.
Это ощущение было мимолетным, скоротечным, но столь убедительным, что Савелий всерьез задумался над этим и понял, что ему необходимо длительное общение с «чистыми биообъектами».
Вспомнились ему и слова Учителя:
– ПРИДЕТ МОМЕНТ, КОГДА НИ НЕБО, НИ ЗЕМЛЯ, НИ ВОДА НЕ СМОГУТ ПОМОЧЬ ТЕБЕ. ТОГДА И ОБРАТИСЬ К ЧИСТОЙ ЭНЕРГИИ, К ЧИСТОМУ СОЗНАНИЮ, И ОНИ ПОМОГУТ ТЕБЕ ВЕРНУТЬ РАСТРАЧЕННУЮ ТОБОЙ ЭНЕРГИЮ. БРАТ МОЙ, НЕ ПОЛЬЗУЙСЯ ЭТОЙ ВОЗМОЖНОСТЬЮ СЛИШКОМ ЧАСТО, ЧТОБЫКАЖУЩАЯСЯ ЛЕГКОСТЬ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЭНЕРГИИ НЕ ПРЕВРАТИЛАСЬ В МАНИЮ, КОТОРАЯ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ПРИВЫКАНИЮ И ЗАСТАВИТ ВСЕ ЧАЩЕ И ЧАЩЕ ПРИБЕГАТЬ К ЭТОЙ ПОМОЩИ, ПОКА СОВСЕМ НЕ ПЕРЕСТАНЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ. ЭТО ПОДОБНО ЛЕКАРСТВУ, ПРИЕМ КОТОРОГО НЕОБХОДИМО ТЩАТЕЛЬНО КОНТРОЛИРОВАТЬ!
– Что это за чистая энергия и чистое сознание, Учитель? – не понял Савелий.
– ДЕТИ ДО СЕМИ ЛЕТ! ИХ РАЗУМ ПОКА НЕ ЗАМУТНЕН НЕНУЖНОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ И ВПИТЫВАЕТ ТОЛЬКО ТО, ЧТО НУЖНО ДЛЯ РАЗВИТИЯ! ИХ ЭНЕРГИЯ ЧИСТА И НЕ ИСПЫТАЛА ЕЩЕ ГРУБОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА ЧЕРНЫХ СИЛ! ВОСПОЛЬЗУЙСЯ ЭТИМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВОМ И ДА ПОМОЖЕТ ТЕБЕ ВСЕВЫШНИЙ! Я – В ТЕБЕ…
– …ты – во мне! Спасибо, Учитель!
– ИДИ С МИРОМ!
***
– Спасибо, Учитель! – повторил Савелий и благодарно взглянул в небо.
Он забыл про магазины, о продуктах, про голод и сразу отправился на поиски ближайшего детского садика. В первом ему не повезло: штатное расписание было заполнено полностью. Во втором заведующая заявила сразу, что у них существует правило, принятое всеми родителями: среди работников не должно быть мужчин, даже хозяйственно‑ремонтными работами занимается женщина.
Третий детский садик оказался на ремонте, и только в четвертом, расположенном не очень далеко от дома Савелия, он почти сразу нашел взаимопонимание.
Правда, заведующая, не скрывающая радости, что Сергей Кузьмич в самом деле хочет работать воспитателем (что оказалось весьма кстати: одна из воспитательниц ушла в декретный отпуск, и заведующей пришлось самой замещать ее), неожиданно смущенно взглянула на него:
– Извините, могу я спросить вас?
– Разумеется, если я смогу ответить! – с улыбкой ответил Савелий.
– Скажите, что вас, такого молодого и симпатичного мужчину, побудило пойти вдруг воспитателем?
– Понимаете, Маргарита Львовна, все достаточно просто! Дело в том, что сейчас я пишу диссертацию на тему «Детская нервозность, проявляющаяся в детском коллективе».
Здесь нужно заметить, что Савелий буркнул первое, что пришло ему в голову: он даже не был уверен, что подобная тема могла всерьез муссироваться среди ученых, занимающихся детской психологией.
– Как интересно! – воскликнула заведующая. – Тогда все понятно! Что ж, мне кажется, вы, Сергей Кузьмич, найдете у наших детей то, что вам нужно!
– А вот в этом я абсолютно уверен! – искренне воскликнул Савелий.
– Желаю удачи!
– А вам всегда оставаться такой доброй и привлекательной! – он галантно приложился губами к ее пухленькой ручке.
– Ах, да что вы! – заведующая засмущалась так, что ее щеки покрылись румянцем…
***
На следующий день Савелий пришел в детский садик и с энтузиазмом принялся за работу воспитателя. Однако, общаясь с детишками, Савелий не только черпал у них чистую энергию, но и возвращал им сторицей. Именно поэтому дети в его группе никогда не болели, всегда были в отличном расположении духа и никогда не ссорились.
Прошло чуть более двух месяцев, когда однажды один из пацанов его группы, не в меру расшалившись – такое бывает и в самом идеальном детском коллективе, – убегая от товарища, споткнулся о какую‑то корягу и упал, расквасив себе нос. Кровь брызнула ручьем, но малыш не успел даже всхлипнуть: подскочивший Савелий поводил рукой у лица малыша, и кровь мгновенно остановилась, а боль не успела прийти, и малыш уже через мгновение несся к очередным приключениям.
В тот момент Бешеный понял, что он полностью восстановил свои умения, переданные ему Учителем, а позднее и Космосом, а потому продолжать работу в детском садике необходимость отпала: его ожидали более серьезные дела. В тот самый день Савелий подал заявление об увольнении, хотя, если честно, ему вдруг оказалось очень трудно расставаться с полюбившейся ему ребятней.
Заведующая поохала, поахала, но, заметив твердость Савелия, попросила отработать хотя бы неделю, чтобы она смогла найти ему замену.
…В последний рабочий день Савелия, когда все дети были разобраны родителями, в том числе и маленький Егорушка, Савелий вышел из здания садика и у входа наткнулся на генерала Сковаленко.
Савелий «подслушал» его мысли и понял, что ему остается только два варианта: заставить измениться мысли генерала или согласиться выслушать его предложение. Решив, что «стереть» его память он всегда успеет, направился к нему навстречу.
Бешеный подошел к нему и прямо спросил:
– О чем вы хотите поговорить со мною, Остап Никитович?
– Значит, я не ошибся, и вы – Са…
– Сергей Кузьмич Мануйлов! – опередил Савелий.
– Ну да… конечно! – согласился генерал. – Вы можете уделить мне немного времени?
– Разумеется! Куда пойдем?
– Есть два варианта, первый – поговорить в машине, второй – где‑нибудь посидеть, в ресторане или кафе, где заодно и пообедать! Вы голодны?
– Честно говоря, да, и не откажусь от взрослой пищи, – Савелий многозначительно кивнул в сторону детского садика. – Два месяца пришлось питаться со своими воспитанниками, чтобы они с удовольствием принимали даже манную кашу.
– А вы хороший психолог, – заметил генерал.
– А без этого врага не одолеешь, а если и одолеешь, то затратишь сил столько, что овчинка выделки не будет стоить, или я не прав, товарищ генерал?
– Еще как правы, Са… Сергей Кузьмич. Против «Славянского базара» нет возражений?
– Бывал в этом ресторане: там отличная кухня, – согласно кивнул Савелий.
Вскоре они уже сидели в отдельной комнатушке для VIP‑персон «Славянского базара» и молча предавались поглощению пищи. От алкоголя отказались и, насытившись, заказали по чашке кофе. Когда заказ принесли, Савелий сказал:
– А теперь, когда желудок больше не отвлекает, можно перейти к тому, ради чего вы встретили меня. Слушаю вас!
– Понимаете, Сергей Кузьмич, произошло нечто непонятное, во всяком случае, в моей практике такого никогда не было… – и генерал рассказал о таинственных шестнадцати миллионах, поступивших в адрес Главного Управления внутренних дел в качестве подарка.
– Неужели никаких посланий при деньгах не было? – удивился Савелий.
– Только три слова, напечатанных на компьютере: «подарок доблестной милиции».
– И никаких следов, отпечатков пальцев?
– Ничего.
– Неужели нет свидетелей, которые бы видели, как они оказались в управлении?
Никаких. В приемной постоянно работает видеокамера, но на ней человек, принесший спортивную сумку с деньгами, все время снят со спины, невозможно даже определить, женщина это или мужчина. Такое впечатление, что он (или она) знал о наличии видеокамеры.
– Мне кажется, что, скорее всего, это был мужчина: для женщины вес шестнадцати миллионов рублей… – Савелий с сомнением покачал головой.
– Если только она не спортсменка какая‑нибудь, – возразил Говорков.
– А дежурный? Он что, покурить вышел?
– В том‑то и дело, что «даритель» воспользовался тем, что дежурный офицер приемной был отвлечен каким‑то стариком.
– Этого старика отработали?
– В первую очередь! Дохлый номер: старик совсем ни при делах… – генерал тяжело вздохнул. – Пять групп лучших сыщиков работали – и никаких зацепок!
– И что вы от меня хотите?
– Я очень много слышал о вас и о ваших способностях, и мне кажется, что если кто и справится с этим делом, то только вы, – Сковаленко с надеждой взглянул на него.
– Спасибо, конечно, за столь лестную уверенность, но… – Савелий покачал головой, помолчал немного и со вздохом спросил: – Сколько у нас времени, чтобы министр не принялся мылить вам голову?
– Три‑четыре дня, не больше! – генерал пожал плечами и виновато взглянул на собеседника.
– Негусто.:. – заметил Савелий.
– Так вы возьметесь? – Сковаленко, не мигая, уставился на Савелия.
Бешеный ответил не сразу. Вполне возможно, он бы отказался от предложения генерала, но сейчас оказалось так, что он был свободен от каких‑либо других дел, да к тому же его вдруг охватил азарт охотника: он любил безнадежные дела, а потому согласно кивнул:
– Что ж, как говорил товарищ Сталин: «Попытка не пытка!» Только прошу заметить, Ос‑тап Никитович, никаких гарантий в успехе обещать не могу.
– Что вам нужно для работы? – спросил заметно повеселевший генерал.
– С финансовыми затратами, думаю, проблем не будет?
– Все шестнадцать миллионов не обещаю, но на разумные траты деньги будут выделены. Что еще?
– Пару‑тройку смышленых ребятишек для выполнения рутинной работы: архивы, компьютер, то есть нужны быстрые ноги, острый глаз и умение держать язык за зубами.
– Какое‑нибудь прикрытие для вас?
– Для меня? – Савелий улыбнулся, – Для меня не нужно, а вот моему основному помощнику – Константину Рокотову – организуйте два удостоверения: во‑первых, капитана милиции, но такого управления, чтобы обычные сотрудники милиции не отказывали в содействии, во‑вторых, капитана Департамента собственной безопасности МВД!
– Думаете, что кто‑то из наших сотрудников замешан? – нахмурился Сковаленко.
– Не обязательно, просто хочется быть во всеоружии, – пояснил Савелий.
– Транспорт?
– Пусть у тех сотрудников, которых вы определите мне в помощь, будут и простые «Жигули» с хорошим движком, и какая‑нибудь иностранка: «БМВ», «Ауди» или «Мерин», но не более, чем годовалые.
– Оружие?
– У ваших сотрудников – штатное есть, а мне не нужно. Только пусть они пока работают в гражданском, а там посмотрим. Сегодня же сообщите мне их контактные мобильные телефоны, проинструктируйте их, чтобы они беспрекословно подчинялись мне, и сообщите им пароль, который буду знать только я и, в случае крайней необходимости, мой помощник – Константин Рокотов. Пароль – «Вам привет от Остапа».
– Не слишком ли явно?
– Предлагайте другой: вы генерал, командуйте, – предложил Савелий.
– «Крестный привет передает», отзыв – «Он себя хорошо чувствует?» Как вам, подойдет?
– Вполне, – согласился Бешеный, понимая, что генералу не очень хочется светиться.
– Вот и хорошо! – генерал многозначительно потер ладони. – Это все?
– Чуть не забыл: мне срочно нужно посмотреть кассету с записью появления в приемной сумки с деньгами.
– Мои спецы вроде все изучили и ничего не нашли… – чуть ревниво заметил генерал.
– Помните народную мудрость: «Один ум хорошо, а…»
– …а два сапога – пара! – подхватил Сковаленко и весело рассмеялся, снимая возникшее напряжение. – Может, действительно свежий глаз нужен? Вам позвонят и подвезут кассету, куда скажете. Все?
– Теперь все!
– Тогда, может, по рюмке «Хеннеси»?.. – предложил Сковаленко и добавил свою присказку: – Как говорится, для объективности существования!
– Для объективности существования? – переспросил Савелий и улыбнулся. – Согласен!..
***
После встречи с генералом Савелий созвонился с Константином Рокотовым, договорился о встрече и отправился к нему в офис, но по пути встретился с помощником генерала, который подвез ему заказанную кассету.
Предусмотрительный Константин, не желая засвечивать Савелия перед своими сотрудниками, отпустил свою команду по домам, благо рабочий день близился к концу и никто из них не удивился. После дружеских объятий Константин буквально засыпал Савелия вопросами и, удовлетворив свое любопытство, рассказал другу и учителю все, о чем ему не было известно за время его отсутствия в Москве. Савелий все время молчал и явно думал о чем‑то своем.
– Да ты меня совсем не слушаешь, – обиженно заметил Константин.
– Ты уверен? – улыбнулся Савелий и слово в слово повторил то, о чем только что рассказывал Константин.
– Ну, Савелий, ты не перестаешь меня удивлять и поражать! – воскликнул тот. – Я же прекрасно видел, что ты углублен в свои мысли. Не понимаю, как тебе удается не только слушать, но еще и запоминать все, о чем тебе говорят, когда ты размышляешь о чем‑то своем?
– Практика, дорогой мой, только практика! – ухмыльнулся Савелий. – Послушай, Костик, ты сейчас очень занят в своем «Барсе»?
– Неужели я понадобился тебе? – обрадованно встрепенулся Рокотов‑младший.
– Ты мне всегда нужен! – серьезно ответил Савелий.
– Спасибо на добром слове. Ты же прекрасно знаешь, что я любые дела отложу, стоит тебе позвать меня! – с горячностью заверил он. – Что‑то интересное?
Савелий подробно рассказал о предложении генерала заняться разгадкой подарка шестнадцати миллионов и о том, что пока нет никаких зацепок.
– Судя по тому, что ты решил взяться за это дело, у тебя уже есть план, с чего начать, не так ли?
– В чем, в чем, Костик, а в логике тебе не откажешь, – заметил Савелий.
Константин довольно улыбнулся, зная о том, как его приятель скуп на комплименты.
– Я только одного не могу понять: отчего такой ажиотаж вокруг этих денег? – с удивлением спросил Рокотов‑младший. – Вполне возможно, что какой‑то доброжелатель послал эти миллионы ментам за какое‑то спасение себя или кого‑то из своих близких. Прислал инкогнито, не желая светиться по каким‑то причинам: зачислили бы на баланс, и дело с концом.
– Ты был бы прав, если бы не то, как странно была обставлена доставка этого подарка. Если бы деньги переслали по почте, в крайнем случае, через контору доставки, пусть даже анонимно, тогда да, а тут такая скрытность. Нет, мне кажется, что здесь явно завязаны криминальные структуры. И нам с тобой нужно найти ответ на два вопроса: во‑первых, кто за этими деньгами стоит, во‑вторых, ради чего было потрачено более полумиллиона долларов?
– Кстати, тебя, братишка, не настораживает то, что вся сумма была прислана в мелких купюрах?
– Все время об этом размышляю, – Савелий чуть не ругнулся в сердцах. – Такое впечатление, что это или издевательство над ментами, или… – он пожал плечами.
– А может, все проще, чем мы тут накручиваем?
– Что ты имеешь в виду?
Представь, что кто‑то захотел по‑взрослому отвлечь старших ментов от исполнения их прямых обязанностей, – предположил Константин.
– Ага, и для этого расстался с полумиллионом долларов! – ехидно подхватил Савелий.
– А может, то, ради чего они расстались с этой суммой, стоит еще дороже?
– Ты знаешь, а в этом что‑то и вправду есть: отметь у себя – запросить сводку преступлений, произошедших в тот день в Москве! – Савелий внимательно посмотрел на Константина и добавил: – А голова‑то у тебя действительно не только для шапки, – он похлопал его по спине.
– Что, опять прикалываешься?
– Ну почему, я серьезно! – Савелий пожал плечами.
– Послушай, а для чего ты запросил для меня такие разные две ксивы? – спросил Константин.
– А ты как думаешь?
– Первое, что приходит в голову: в приемной не обошлось без участия кого‑то из своих сотрудников.
– Правильно мыслишь, приятель! – весело подмигнул Савелий. – А сейчас мы это и проверим! Где твой видик?
– Вон там! – кивнул Константин в сторону второго кабинета.
– Ты вроде бы говорил, что он подключен к компьютеру, или я что‑то путаю?
– Ага, дождешься от тебя, когда ты что‑то спутаешь! – хмыкнул Константин. – У тебя память, я бы сказал, просто хроническая!
– Хроническая? Это как? – Савелий хитро взглянул на приятеля.
– Есть такое понятие в психиатрии, как хроник! – учительским тоном произнес Константин.
– Ну, допустим, не только в психиатрии, – возразил Савелий.
– Так вот, – не слушая его, продолжил тот, – есть такие хроники‑шизофреники…
– Что вяжут веники?
Константин недовольно взглянул на приятеля, но вновь сдержался и продолжил свою мысль:
– Забыл, как называется их диагноз…
– Неважно, и что?
– Так вот, эти шизики обладают феноменальной памятью, могут наизусть повторить телефонный справочник, единожды его прочитав…
– Ну, это явно ко мне не относится.
– Хватит ерничать! – не выдержал Константин. – Ты же прекрасно понял, о чем я говорю, – пробурчал он.
– Ладно, ставь кассету и подключай компьютер, нужно внимательно изучить каждый кадр.
– На что мне обращать внимание?
– Следи за всем, что тебя может насторожить или привлечет твое внимание! – Савелий подсел ближе к монитору компьютера и стал настраиваться по собственной системе.
Первый просмотр оказался быстрым и безрезультативным: пять минут записи – и никаких зацепок. Второй и третий тоже ничего не дал.
В четвертый раз, в тот момент, когда «посыльный» вошел в приемную и сделал пару шагов от двери с низко наклоненной головой, Савелий с Константином почти одновременно воскликнули:
– Стоп!
Константин зафиксировал картинку и взглянул на Савелия.
– Сначала ты! – предложил тот.
– Лично я обратил внимание, каким взглядом посмотрел на вошедшего дежурный офицер, а ты?
– Во‑первых, скажу – ты молодец! – вновь похвалил Савелий. – Я тоже заметил это.
– А во‑вторых? – с грустью спросил Константин, недовольный, что он что‑то все‑таки упустил.
– Сначала продолжим во‑первых… Как ты думаешь, как должен поступать дежурный офицер приемной ГУВД, когда туда входит человек с такой большой вещью?
– Проверить не только документы, но и саму вещь, – быстро ответил Константин.
– Правильно! А этот даже не пошевелился: взглянул, отметил как бы знакомого человека – и никакой реакции!
– Так что же, все‑таки, во‑вторых? Неужели старик – подстава? – предположил Рокотов‑младший.
– Нет, со стариком все в порядке. Сотрудники генерала Сковаленко выяснили, что старик просто случайность, которой воспользовался «даритель».
– Тогда что?
– Питьевой бак! – воскликнул Савелий и поднял кверху указательный палец.
– При чем здесь питьевой бак? – не понял Константин.
– Ты меня удивляешь, – укоризненно заметил Савелий. – Посмотри еще раз, и прошу – будь повнимательнее!
Константин вернул запись назад, вновь включил воспроизведение и не мигая уставился в монитор.
– Господи! – наконец воскликнул он. – И как это я так лажанулся? Ведь наш объект голову наклонил в сторону бака, и наверняка его фэйс там отразился! – Константин недовольно наморщил лоб, причем столь сильно, что казалось, извилины его мозга проступили наружу.
– Пусть тебя успокаивает то, что специалисты генерала тоже упустили этот момент, и не только этот, кстати! – успокаивающе проговорил Савелий. – Чего застыл? Давай укрупняй его физиономию!
Чуть поколдовав на компьютере, Константин вскоре добился довольно сносного изображения лица мужчины.
Вглядевшись в снимок, Константин неуверенно пробормотал:
– Такое впечатление, что это лицо мне знакомо.
Что ж, тебе и карты в руки! – подмигнул Бешеный. – Распечатай его, одну копию дай мне, а со второй приступай к работе. А я займусь дежурным капитаном: узнаю, чем это его так заинтересовал незнакомец с баулом, лицо которого знакомо моему другу… Кстати, это еще одно мое недоумение. Если это чей‑то искренний дар ментам, то почему их посыльный так старательно прячет лицо от камеры? – задумчиво проговорил Бешеный. – Знаешь, я почти уверен на сто процентов, что он не в первый раз заходит в приемную: слишком уверенно двигается и знает, где видеокамера. А это значит?.. – он вопросительно взглянул на Константина.
– А это значит, что нужно просмотреть записи недели за две до этой, – обреченно ответил тот.
– Думаю, что хватит и одного‑двух дней: вряд ли эта операция планировалась давно…
Глава 3
КАК ДВА ДОНА ПОД РУССКИХ ЛЕГЛИ
После получения необходимой информации от своих людей, Камо по кличке Череп оформил Шенгенскую визу, чтобы заранее избавиться от таможенных проблем и спокойно перебраться из Италии в Испанию.
В самый разгар курортного летнего сезона с билетами было не просто. С большим трудом, переплатив посреднику, он приобрел билет в Катанию, и когда до отлета оставалось не более суток, его итальянский информатор неожиданно сообщил, что глава сицилийской мафии – Дон Косталоне, проживавший в Катании, отправился в иной мир от кровоизлияния в мозг, и сицилийский клан возглавил его старший сын – Дон Александро, который проживает сейчас в Палермо.
Столько сил потрачено, чтобы достать билеты, и все зря! Камо попытался успокоить себя тем, что могло быть хуже: прилетает в Катанию, ищет возможности встречи с Доном Косталоне, а он покойник. Любой здравомыслящий человек скажет, что у них не серьезная организация, если информация к ним приходит так поздно.
Как бы там ни было, а пришлось лететь в Катанию потому, что поменять билеты, несмотря на все усилия знакомых, не удалось, и ему пришлось на такси добираться из Катании до Палермо. Проведя в такси несколько утомительных часов, Череп устал настолько, что снял президентский «люкс» в одном из лучших отелей города и почти сутки отсыпался на роскошной кровати.
Восстановив бодрость и желание приступить к выполнению своей миссии, Камо Гулия приоделся в один из самых дорогих костюмов, арендовал ярко‑красный «Крайслер» и отправился на встречу со своим другом, с которым не виделся более пяти лет. Именно от него Камо и узнал подробности перемен, произошедших на криминальном небосклоне Сицилии.
***
Похоронив отца, новоиспеченный Дон сразу перебрался из Катании в Палермо, на родину своей матери, в их родовое гнездо, расположенное прямо на берегу Тирренского моря. То есть на одном полуострове просто поменял Ионическое море на Тирренское.
Дон Александро с малых лет крутился возле своего могучего отца, более двадцати лет возглавлявшего один из могущественных кланов Италии. Ни одно серьезное мероприятие, связанное с бизнесом или криминалом, не проходило без его непосредственного участия или одобрения. Судебные органы много лет точили зуб на Дона Косталоне, пытаясь засадить его в тюрьму, однако всякий раз то не хватало доказательств, то бесследно исчезал важный свидетель. Вот и получалось, что всякий раз Дон Косталоне выходил сухим из воды.
Несколько лет назад тучи над ним нависли настолько грозовые, что многие, даже самые близкие его люди, за его спиной поговаривали, что на этот раз хитрому Дону Косталоне не отвертеться от судебных жерновов, однако…
Однако человек полагает, а Бог располагает.
Премьер‑министром Италии стал человек, который оказался хоть и дальним, но все‑таки родственником его жены. А родственные корни в Италии не просто понятие, а имеют давние традиции, и отношение к своим, пусть даже и дальним, родственникам, довольно серьезное. И, конечно же, все недруги и те, кто усиленно копал ему яму, прикусили свои языки. А некоторые даже стали искать дружбы и покровительства у Дона Косталоне.
Тем не менее все вздохнули с облегчением, узнав о его кончине. Дон Косталоне был человеком мягким и добрым, но никогда не забывал о нанесенной ему, даже случайно, обиде и никогда не прощал ошибок, наносящих пусть даже небольшой вред его семейному клану. Такие люди были уверены, что даже более жесткий его старший сын для них гораздо лучше, чем мстительный Дон Косталоне. Тем не менее, как говорится, на всякий случай, вспоминая Дона Косталоне, добавляли при этом: «Царствие ему небесное!» и осеняли лоб крестом.
Обычно со смертью человека такого уровня среди близких его семьи начинаются дрязги и склоки. И чтобы новый глава был принят всеми бригадирами семейного клана, должно было пройти достаточно времени. Данный же случай оказался неординарным: старший сын Дона Косталоне уже много лет числился его правой рукой, и во время своего отсутствия только ему доверял грозный Дон Косталоне замещать себя и даже вести серьезные переговоры от своего имени, а потому никто не удивился и все безропотно приняли как должное, когда семейный нотариус зачитал последнюю волю Крестного Отца, передающего после своей смерти все бразды правления своему старшему сыну.
Дон Александро слыл довольно неглупым человеком и легко находил общий язык даже с Донами враждующих Семей, но у него имелось два недостатка, которые в будущем могли принести ему вред. Во‑первых, он был слишком амбициозен, но с этим еще можно было бы смириться, если бы его амбициозность не сочеталась еще и с тем, что он считал себя непогрешимым Доном. И горе тому, кто пытался сделать ему замечание или возразить. Это – во‑вторых. Как правило, человек, позволивший себе такие вольности, бесследно исчезал навсегда. Тем не менее, нужно отдать итальянскому мафиози должное: семья без вести пропавшего не только не страдала, но даже одаривалась Доном Александре сверх меры, как деньгами, так и прямой помощью. Дон брал как бы под свою опеку родственников наказанного.
Сегодня Дон Александре находился в очень хорошем расположении духа: ему удалось провернуть то, что не получалось даже у его могучего отца в течение нескольких лет. Мощную корпорацию «Пармалат» наконец‑то удалось развалить: полетело очень много голов даже в правительстве и разорилось большое число дочерних «Пармалату» фирм и предприятий. И теперь подкрышная фирма Дона Александро становилась почти единоличным лидером молочной индустрии Италии.
***
– Разрешите, Дон Александро? – прервал размышления Дона один из его помощников: длинный сухопарый парень лет тридцати пяти.
– Что у тебя, Джузеппе? – спросил он.
– Один русский очень добивается встречи с вами…
– Русский? И что ему нужно?
– Не знаю: он хочет говорить только с вами, Хозяин!
– Что он из себя представляет?
– Остановился в «Палас‑отеле», в президентском «люксе», арендовал красный «Крайслер», налево‑направо сорит долларами, довольно много времени проводит в дорогих ресторанах, вызывая для себя элитных проституток. Какие распоряжения будут на его счет, Хозяин?
– Отец всегда говорил: с русскими не только можно, но и нужно иметь дела: у России большой потенциал возможностей, но им никогда нельзя доверять до конца! – Дон Александре поднял кверху указательный палец и задумчиво проговорил: – Интересно, что ему нужно от меня? – он помолчал немного, затем вновь взглянул на помощника: – Джузеппе, тебе известно, откуда приехал этот русский незнакомец?