– За что? – встрепенулся Сиплый, мгновенно сообразив, что арест брата Толика‑Монгола может сулить большие неприятности: парень многое знал о делах их Академии.
– По бакланке взяли, да к тому же он еще и сопротивление при аресте оказал…
Бакланка, конечно, говно, а вот второе – гнилое дело: менты не любят, когда им морды бьют… – задумчиво проговорил Сиплый. – Однако парня по‑любому нужно вытаскивать: хороший пацан, нашенский… – он недовольно поморщился. – Где сидит? В Бутырке или на Матросской?
– В КПЗ пока, в Центральном округе… – Толик‑Монгол так стиснул зубы, что они скрипнули. – Говорил же ему: стерпи, коль меня нет рядом. Потом разберемся и накажем, бля! – Толик‑Монгол зло сплюнул. – Хотел повидаться с ним, чтобы напутствие дать и успокоить немного: денег ментам давал, ни в какую! У тебя там кто‑нибудь есть?
– Может, мало давал? – спросил Сиплый.
– Пятихатку зеленых за десять минут свиданки, мало, что ли? – обидчиво буркнул тот.
– И не взяли? – удивился Сиплый.
– Говорю же, ни в какую! Уперлись, как бараны! – Толик‑Монгол вновь ругнулся.
– Странно… – Сиплый задумчиво побарабанил пальцами по столу. – За пятьсот баксов в КПЗ не только свиданку дают, но еще и двух баб могут притаранить, как говорится, в придачу… Что‑то здесь не так…
– Я и говорю…
– Что ж, нужно искать концы среди судейских, – Сиплый поморщился, как от зубной боли, и со вздохом покачал головой: – Санек‑Санек, как же ты неосторожно так?.. Послушай, а твой братан метлу там не развяжет: он же много чего знает о наших скорбных делах?
– Ты че, Сиплый? – воскликнул Толик‑Монгол. – Санек не из тех, кто своих сдает!
– Ну да, ну да… – недоверчиво заметил Сиплый. – По‑любому нужно его вытаскивать… Значит так, сам туда не суйся! – решительно заявил он. – А я попробую среди судейских пошерстить: может, кто и купится. Если не удастся, используем запасной вариант с нашим полковником. Пора ему всерьез подключиться самому: он денежки любит и не откажет! Недаром же все время подкармливал его…
– А если откажется?
– Он? – Сиплый даже рассмеялся от такого нелепого предположения. – Братишка, он слишком замазан, чтобы позволить себе такую глупость!
– На то он и мент, чтобы ему не верить! – недоверчиво пробурчал Толик‑Монгол.
– Никуда он не денется! Посмотришь, вытащит он твоего братишку только так! – заверил Сиплый… – Хватит нервничать, Монгол, хочешь расслабиться? У меня такие две телки зависли: с ног до головы оближут… А толстожопая блондинка всасывает в себя аж до самых гланд!
– Нет, Сиплый, настрой не тот… – отмахнулся Толик‑Монгол, продолжая думать о брате.
– Как хочешь: мое дело предложить…
– А мое – отказаться…
***
Пока уголовнички думали да гадали, как вытащить на свободу своего сподвижника, Савелий отправился навстречу с Богомоловым, которую тот назначил на конспиративной квартире. Дверь открыл сам генерал. У него был такой таинственный вид, что Савелий сразу сказал:
– Константин Иванович, вы так смотрите, словно сюрприз мне приготовили.
– Ну вот, скажи, как с тобой бороться? – разочарованно спросил генерал. – От тебя ничего не скроешь, – он вздохнул. – Ладно, входи в гостиную и встречай свой сюрприз.
Все, что угодно и кого угодно, ожидал увидеть Савелий, только не того, кто поднялся из‑за богато накрытого стола. Ослепительно улыбаясь во все тридцать два зуба, к нему навстречу, раскинув руки в стороны для объятий, устремился сам Майкл Джеймс.
– Мой Бог, глазам своим не верю! Савелий! – воскликнул американский гость.
– Майкл? Неужели я вижу перед собой старого друга Майкла? – Савелий с трудом сдерживал свои эмоции.
Они крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине.
– Так хочется тебя вздуть по полной! – с обидой воскликнул Джеймс.
– Ты смотри, как похорошел твой русский! – похвалил Савелий. – И за что тебе хочется меня вздуть?
Что же ты, не мог позвонить старому другу и хотя бы намекнуть, что жив, мол, и здоров? Как ты не понимаешь, друг мой дорогой? – Майкл настолько был растроган, что его глаза стали влажными. – Я ж похоронил тебя, слезы пролил…
– Ты сам прекрасно знаешь, что есть ситуации, когда человек не может поддаваться своим эмоциям, а должен подчиняться создавшейся ситуации, вовсю подключая свое серое вещество, – пояснил Савелий и тут же в сердцах громко воскликнул: – Ну не мог я, братишка, не мог! Мало того, что подставил бы себя, тебя, так еще и подверг бы смертельной опасности жену и сына. Ты думаешь, мне легко не видеть их и постоянно задавать себе вопросы: как они там живут без меня? Что делают? Не болеет ли Савушка? Хватает ли ему нежности и ласки? И прочь отгонять от себя мысли о ревности? Иногда так защемит в груди, что хочется плюнуть на все и мотнуть в Америку, чтобы прижать к груди сына и жену к себе и никогда не выпускать из своих объятий, ‑; все это он проговорил с такой страстью, что из его груди вырвался стон.
– Ну вот, приехали, – с огорчением заметил Богомолов. – Думал, встретятся старые друзья‑приятели, обрадуются друг другу, выпьют по‑человечески…
И обрадовались, и обязательно выпьем! – заверил Майкл, продолжая держать Савелия за руку, словно боясь, что тот возьмет и исчезнет. – За своего сына и Джулию ты можешь не переживать: у них все в полном порядке, – он подмигнул. – Мой Бог! – воскликнул он. – Ты даже представить себе не можешь, как здорово подрос Савушка!
– Почему не представляю: я постоянно вижу его… в видеозаписи, – уныло возразил Савелий.
– Тогда я тебе ничего нового не скажу, по‑моему, нужно, действительно, выпить русской водки за чудесное воскрешение, во всяком случае, для меня, нашего дорогого Савелия! – не дожидаясь, когда кто‑то разольет русский напиток, он сам ловко наполнил рюмки и взглянул на Богомолова: – Ты старший, Константин Иванович, – тебе слово.
– Это не официальный прием, и ты уже почти сам высказал тост, – улыбнулся Богомолов.
– Благодарю за честь! – Джеймс встал. – Друзья мои, я впервые ощущаю счастье видеть человека, надеюсь, моего друга, которого считал погибшим, в отличном настроении и полным сил. Говорят, что если кого‑то посчитают умершим, а он окажется живым, этот человек проживет очень долгую жизнь. Поэтому тост, действительно, напрашивается сам собой: пусть враги считают тебя мертвым, а твои друзья всегда поднимают тост за твое здоровье. Когда‑то, кажется, совсем в другой жизни, ты, поднимая тост за меня, сказал: «Дорогой Майкл, живи долго!» Я внесу маленькое изменение: дорогой Савелий, – живи всегда!
– Ты так здорово все сказал, что у меня нет слов, – растроганно произнес Савелий. – Спасибо, Майкл!
– Мне остается только поддержать такой великолепный тост! – согласился Богомолов.
Друзья чокнулись, выпили.
– Никак не могу привыкнуть, что здесь, в России, черная икра такая же обычная закуска, как у нас тунец, – причмокивая губами, восхищенно проговорил американский гость, толсто намазывая русский деликатес на тонкий кусочек хлеба.
– Да, в Америке наша икра идет на вес золота, – согласился Богомолов. – А русский человек, даже среднего достатка, может себе позволить украсить свой стол этим черным деликатесом. Крестник, – Константин Иванович повернулся к Савелию, – кажется, ты хотел мне что‑то рассказать? Уверен, что Майклу тоже будет интересно послушать, а кроме того, я также уверен, что его профессиональные заботы пересекаются с тем, с чем тебе пришлось столкнуться.
– Сначала хотелось бы узнать: для чего ты, дорогой Майкл, оказался в Москве? Насколько мне помнится, ты сейчас возглавляешь русское отделение ФБР, не так ли? Неужели наши криминальные круги настолько достали Америку, что привлекли внимание твоего ведомства?
Сразу замечу: ваш криминал действительно очень серьезно заявил о себе в Америке, как ты сказал, достал, поэтому‑то в моем управлении и создан специальный отдел, который занимается исключительно русским криминалитетом в Америке. Почему именно я оказался в Москве? Отвечу так… – он сделал небольшую паузу и с пафосом произнес: – Меня вызвал к себе Президент…
– Ого! – воскликнул Савелий и недоверчиво усмехнулся.
– Да, вызвал Президент США! – медленно повторил Майкл Джеймс, действительно решив, что Савелий не поверил, – И сказал, что ему известно о моих дружеских отношениях с тобой, Константин Иванович, а ситуация сложилась настолько взрывоопасной, что Президент дал мне личное распоряжение связаться с тобой и попросить о помощи.
– И что же случилось? – Савелий тут же стер с лица улыбку. – Ив чем заключается взрывоопасность?
– Некий русский «шутник» наехал… я правильно использовал это слово: «наехал»? – спросил он Савелия.
– Судя по тому, о чем пойдет речь, уверен, что правильно, – ответил Бешеный и нетерпеливо спросил: – И на кого же наехал этот русский «шутник»?
– На фирмы и банки, контролируемые одним американским мафиози: за пару часов они потеряли более миллиона долларов! – ухмыльнулся Майкл.
– С каких это пор Федеральное Бюро расследований Американских Штатов проявляет такую трогательную заботу о преступнике? – с иронией поинтересовался Савелий.
Однако Майкл Джеймс не принял иронического тона и вновь проговорил со всей серьезностью:
– Не знаю, как у вас, но у нас в Америке правит закон, – нахмурился Майкл и терпеливо пояснил: – Пока суд не объявит человека виновным в преступлении, он – законопослушный гражданин Америки! Да, мы знаем, что Папа Джеферсон – глава нью‑йоркской мафии, и американское правосудие много раз пыталось доказать его вину в совершении различных преступлений, но всякий раз, к нашему огромному сожалению, ему удавалось выйти сухим из воды, – он вздохнул с огорчением. – И можешь мне поверить, что мы не сидим сложа руки и не ждем момента, когда этот преступник допустит ошибку…
– А пока, сейчас, ваше правосудие, не сумев доказать его вину, обязано защищать его права… – как бы констатируя, пробормотал Савелий.
»– Вот именно: защищать! Причем, в данном конкретном случае, речь идет о том, что если мы, в самое ближайшее время, не сумеем обезвредить преступников, то на товарно‑сырьевой бирже в Нью‑Йорке может начаться паника, а это грозит такими страшными финансовыми последствиями, что даже представить невозможно! Причем, прошу заметить, это угроза не только для Америки, но и для многих стран, в том числе, и для России, – в голосе Майкла ощущалось волнение, и он, судя по всему, даже не пытался его скрыть. – В настоящее время в мире существует некий экономический баланс сил, но он очень хрупкий: стоит начаться панике, и весь мир может оказаться погруженным в страшный хаос, последствия которого никак невозможно предусмотреть…
– Неужели действительно все так безнадежно? – казалось, Савелий не был ни удивлен, ни даже взволнован, более того: подчеркнуто спокоен.
– У меня такое впечатление, что ты скептически относишься ко всему тому, о чем я поведал, – с некоторой обидой произнес американский гость.
– Вот еще! – буркнул Савелий.
– Брэк! – словно рефери на ринге, остановил Константин Иванович.
Богомолов, много лет проработавший с Бешеным, отлично выучил стиль его поведения. Вот и сейчас, увидев абсолютное спокойствие на лице своего крестника, он понял, что это спокойствие не напускное: скорее всего, Савелий имеет в рукаве что‑то вроде козырного туза. Генерал был уверен, что у его крестника наверняка есть чем успокоить Джеймса.
– Послушай, дорогой мой крестник, я понимаю, что иногда простым смертным не дано понимать истинных вундеркиндов, а потому будь снисходителен, опустись с вершины Олимпа до нас грешных и просвети, укажи нам правильный путь к разуму, – Богомолов сложил руки ладонями вместе и прислонил их к груди, как перед иконой.
Он говорил таким смиренным голосом, что напоминал послушника перед пастырем. Тем не менее, было видно, с каким трудом он сдерживается, чтобы не рассмеяться.
А Майкл весело рассмеялся:
– Ну и шутник ты, Константин! – потом повернулся к Савелию: – Что скажешь на это? – спросил он.
– Колись, крестник, – стерев с лица маску смиренности, Богомолов проговорил своим обычным, генеральским, тоном. – Что удалось нарыть? Кстати, поздравляю тебя с премией! – он пожал Савелию руку. – Насколько мне не изменяет память, такую большую денежную премию пока никто не получал, по крайней мере, в моем ведомстве. Представляешь, Майкл, пять тысяч баксов получил наш приятель! И только за то, что спас одну генеральскую задницу, – Богомолов подмигнул.
– Надеюсь, не твою? – улыбнулся Майкл.
– К счастью, нет!
– Почему к счастью? – переспросил Майкл.
– Потому, что меня, по крайней мере, пока неприятности не коснулись: прошли стороной…
– Что ж, не столь важно, чью задницу спас наш уважаемый Савелий, но для России это действительно огромная премия! – согласно кивнул Джеймс и добавил: – Хотя и для Америки тоже немалая…
– Чуть больше одного процента от той суммы, которую прислали уголовники, – ухмыльнулся Савелий.
– Ты сказал так уверенно «уголовники», – сразу отметил Богомолов. – Неужели тебе удалось все раскрыть?
– А разве вы сомневались?
– Не сомневался, но чтобы так быстро? – удивился генерал. – Поделись подробностями.
И Савелий рассказал о своей подсадке в камеру КПЗ. Несмотря на сухость изложения, и Богомолов, и Майкл восхищенно качали головами, а американский гость даже причмокивал от охватившего его волнения. Но стоило Бешеному заговорить о подводной лодке, как Майкл вдруг воскликнул:
– Бог мой, как же я сразу не догадался?
– О чем, дружище? – спросил Богомолов.
– Перед самым отъездом мне звонил коллега из Италии: мы с ним иногда делимся информацией, так вот, сеньор Марчело рассказал мне о какой‑то атомной подводной лодке‑призраке, которая якобы всплыла напротив Палермо, у берегов Сицилии, и снесла полвиллы Дона Александро – местного главы мафии. Я тогда не только не поверил своему итальянскому коллеге, но и поднял его на смех. Но откуда, Савелий, у тебя эта информация? – удивился Майкл.
– Из надежного источника, – уклончиво ответил Савелий: не мог же он объяснять Джеймсу то, что выудил ее прямо из мозга Смирнова.
– А ты что думаешь на этот счет, Константин? – обратился Майкл к генералу.
– Если честно, то звучит как фантастика! Просто в голове не укладывается. Даже не фантастика, а как юмор или анекдот. Помните, нечто подобное смаковали еще при советской власти? Подводная лодка – в степях Украины!
– Как ты сказал: подводная лодка в степях Украины? – переспросил Майкл и тут же расхохотался: дошло наконец.
Но Богомолову было явно не до смеха:
– А здесь русская атомная подводная субмарина всплывает в чужих водах, сносит полвиллы и спокойно исчезает?!. Чушь! Несусветная чушь да и только!.. – генерал собрал в кучу все морщины на лбу.
– А вот и не чушь, товарищ генерал! – твердо возразил Бешеный. – Не знаю, была ли это действительно атомная подводная лодка, и насколько верно то, что она снесла половину виллы итальянского мафиози, но подводная лодка там, у берегов Сицилии, всплывала совершенно точно!
Богомолов молча и не мигая посмотрел на Савелия, ожидая увидеть в его глазах хотя бы какой‑нибудь намек на юмор, но крестник был серьезен.
– Хорошо, – задумчиво проговорил генерал, – я проверю: была ли в водах Тирренского моря хотя бы какая‑то наша подлодка. Но если это розыгрыш и надо мной посмеются, то я тебе не завидую! – пообещал он.
Богомолов набрал номер на своем мобильнике:
– Михаил Никифорович? Привет, дорогой! Послушай, мне нужно срочно узнать: находилась ли какая‑нибудь наша подлодка в итальянской акватории, примерно дней десять‑пятнадцать назад? Срочно!.. Вот что, Миша, ты созвонись с Кондратьевым, пусть он пошустрит по своей службе и перезвонит мне на закрытый мобильный!.. – генерал отключил связь и взглянул на своих гостей. – Подождем немного…
– Это кто: отец Константина? – спросил Савелий.
– Ну…
– Вы что, его с собой взяли?
– Разумеется! – кивнул Богомолов. – Так и работает моим помощником. А что?
– Давно не виделся с ним…
– Увидишься… – пообещал генерал. – Может, еще выпьем, друзья‑приятели? Как говорят в России, долго не выпитая вторая рюмка умаляет значение первой!
– Интересное наблюдение, – с улыбкой отметил Майкл.
А Савелий подмигнул:
– Как говорит наш с генералом общий знакомый: «Выпьем для объективности существования!»
– Что? Для объективности существования? – Майкл вновь расхохотался.
Причем так нервно, что казалось, еще немного, и с ним действительно случится припадок: не переставая смеяться, он повторял и повторял слова генерала Сковаленко, вновь и вновь закатываясь от хохота.
– Вот видишь, Майкл, – выбрав момент, когда тот сделал небольшую паузу, вставил генерал, – сколько нового тебе удается привнести в свой словарный запас, общаясь с умными людьми.
Константин Иванович проговорил с таким видом, что Майкл внимательно взглянул на него, стараясь понять: шутит генерал или говорит серьезно.
– Я все понял! – наконец сказал он, хотел еще что‑то добавить, но в этот момент зазвонил телефон Богомолова.
– Слушаю, Богомолов!
– Здравствуйте, товарищ генерал, это Кондратьев…
– Говорите!..
– Константин Иванович, ни одно военное подводное судно в указанный вами период не находилось в водах Тирренского моря, однако по имеющимся у нас сведениям, там могла ходить подлодка, ранее числящаяся на балансе Министерства обороны. Два года назад это судно было списано и продано одной частной коммерческой фирме, – Кондратьев сделал паузу, но генерал молчал, и он добавил: – Если вам нужна более подробная информация, то мне необходимо больше времени.
– Есть сведения, кто командует этой проданной подводной лодкой? – спросил Богомолов.
– Так точно, товарищ генерал, ее бывший первый помощник, уволенный из армии за превышение служебных полномочий! – доложил Кондратьев.
– Фамилию говори? – недовольно бросил генерал.
– Смирнов Василий Кондратьевич, капитан второго ранга в отставке.
– Хорошо, благодарю за быструю информацию.
– Для вас, Константин Иванович, всегда в первую очередь! – с готовностью заметил тот.
– Спасибо за понимание, всего доброго, – генерал положил трубку и взглянул на Савелия. – Ты, крестник, оказался прав, впрочем, как и всегда, – признал он. – Бывшая подводная лодка, списанная с вооружения, была продана в одну частную коммерческую фирму, командует ею бывший первый помощник капитана – Смирнов Василий Кондратьевич.
– Смирнов? – невольно воскликнул Савелий.
– Смирнов, – подтвердил генерал. – Неужели знакомый?
Человек, из‑за которого я окунулся в КПЗ, тоже носит такую же фамилию. И мне кажется, что это не может быть простым совпадением. Во всяком случае, я в такое никогда не поверю! – бескомпромиссно сказал Савелий. – Его брат – Смирнов Анатолий Серафимович, известный криминальный авторитет, Толик‑Монгол, который замешан во всей этой истории, – в голове Савелия постепенно стало все проясняться.
– Остается выяснить, кем приходится Василий Смирнов этим братьям? – заметил Майкл.
– Чего проще, – Савелий вытащил из внутреннего кармана куртки компьютерную распечатку о Толике‑Монголе, быстро пробежал ее глазами, – Вот! Отец Толика‑Монгола – Смирнов Серафим Кондратьевич!
– И что из этого? – не понял Майкл.
– Из этого следует, что в настоящее время этой подлодкой командует родной дядя преступного авторитета! – пояснил Савелий и взглянул на Богомолова. – И это означает, что история с подводной лодкой у берегов Сицилии звучит вполне правдоподобно! Как вы считаете, Константин Иванович?
– Скажу только одно: я всегда верил твоим способностям в логическом мышлении, а потому поднимаю руки, – генерал действительно взметнул их вверх. – Единственное, чего я пока не понял, при чем здесь кино, о котором ты говорил?
– Сегодня, в крайнем случае, завтра к утру, я смогу вам ответить и на этот вопрос.
– Почему не сейчас? – удивился генерал.
Могу и сейчас, но это будут лишь догадки, основанные на кусочках мозаики, а я люблю основываться на фактах, – пояснил Говорков.
– И ты думаешь, что они у тебя сегодня появятся? – недоверчиво спросил Майкл.
– Уверен! Сегодня я встречаюсь с непосредственным участником этих Событий.
– Неужели с тем, кто командует этой субмариной?
– Нет, с его племянником…
– Но ты же уже с ним встречался? – генерал нахмурился.
– Я встречался с его братом, который, как мне кажется, обманом вовлечен в опасные преступные игры, а может, просто недопонимает серьезности того, во что вляпался. Я уверен, что все прояснит его брат – Толик‑Монгол…
– Ты что, решил с ним встретиться? – насторожился Богомолов. – Без этого никак?
– Можно и без этого, но вы сами торопите, – напомнил Савелий. – А потому… – он пожал плечами.
– Будь осторожен!..
– Мухтар постарается!..
– Какой Мухтар? – не понял Майкл.
– Собачка такая есть в российском кинематографе, – попытался объяснить Богомолов, но потом махнул рукой. – Долго рассказывать! Потом как‑нибудь…
***
И вот Савелий ехал на встречу с Толиком‑Монголом, когда ему неожиданно позвонил Константин Рокотов.
– Привет, братишка, какие проблемы? – спросил он Рокотова‑младшего.
– Ты сейчас очень занят?
– Еду на «стрелку»! – усмехнулся Савелий.
– С кем? – насторожился Константин.
– С одним криминальным авторитетом, а что?
– Нам нужно обязательно встретиться до этой «стрелки», – Константин был явно встревожен.
– Можешь толком сказать, что случилось? – его волнение передалось и Бешеному.
– Я только что узнал кое‑какие подробности, связанные с ТЕМ «кино».
– Что за подробности? И от кого?
– Не могу по телефону.
– Так серьезно?
– В общем, да.
– Ты где?
– Неподалеку от Фрунзенской набережной.
– Хорошо, подъезжай к пешеходному мосту: через десять минут буду. Но учти, у меня будет минут пятнадцать, не больше… – напомнил Савелий.
– Вполне достаточно! – заверил Константин.
Когда Савелий подъехал к знаменитому пешеходному мосту, прозванному в народе лужковским, Константин уже был там и нервно прохаживался у входа на мост. Увидев Савелия, он сразу подошел к машине и сел рядом с другом и учителем.
– Ну, рассказывай, что случилось! – поторопил Савелий.
– Сегодня ко мне обратился один мужичок, с которым нас в прошлом связывали общие дела, – сказал Константин. – Сейчас он проживает в Испании.
– Ближе к делу, – прервал Савелий.
– Хорошо. Станислав Иволгин, кстати, очень похож на Сальвадора Дали, в настоящее время работает на испанского мафиози: Дона Альмадовара. Извини, короче не могу, – сказал Константин, заметив нетерпеливый жест Савелия. – На этого Дона наехал некий грузин Камо Гулия, по прозвищу Череп.
– Нам только грузин не хватало, – поморщился Савелий.
– К Грузии, к счастью, он не имеет никакого отношения: этот грузин живет в Москве и входит в окружение Сиплого, который возглавляет некий синдикат, называемый Академией.
– Это уже интересно! – оживился Бешеный. – Что дальше?
– Перед тем, как наехать на испанского Дона… – начал Константин, но его перебил Савелий:
– …он наехал на итальянского Дона! – закончил за него он.
– Так ты уже все знаешь? – огорчился Константин. – И про подводную лодку?
– И про нее, – кивнул Савелий. – Правда, без подробностей. А что сообщил твой Станислав?
Со слов своего Дона он знает, что когда этот московский грузин наехал на итальянского мафиози, а тот начал угрожать ему, грузин позвонил кому‑то, и перед виллой всплыла подводная лодка, которая, по приказу этого грузина, пальнула из пушки и снесла мраморную статую у бассейна итальянского Дона, который так испугался, что тут же пошел на попятную!
– Очень интересно, – задумчиво проговорил Савелий. – Какое совпадение! Представляешь, Костик, сейчас я еду на встречу с племянником того, кто и командует этой подлодкой.
– Для чего?
– Чтобы прояснить ситуацию с тем «кино», о котором нам с тобой известно.
– И кто этот племянник?
– Помнишь того, кто принес шестнадцать миллионов? Так это его родной брат.
– Толик‑Монгол? – воскликнул Константин.
– Уже знаешь?
– А ты как думал? Не все тебе удивлять! И ты едешь один? – встрепенулся вдруг Рокотов‑младший.
– А чего мне бояться?
– Извини, братишка, но я тебя одного не отпущу! – решительно заявил Рокотов‑младший. – Где у тебя встреча?
– Слушай, Костик, не мудри!
– И все‑таки?
Маленькая кафешка в конце Ломоносовского проспекта, «Дрова» называется. Но, Костик, не вздумай там светиться: сорвешь мне все планы, – строго наказал Савелий.
– Давай так, братишка, ты делаешь то, что должен делать, я поступаю так, как подсказывает мне моя интуиция, – Константин был непреклонен.
– Хорошо, только дай мне слово, что не будешь вмешиваться, если все будет нормально!
– Зачем мне вмешиваться, если тебе никто и ничто не будет угрожать? Да ты меня даже не увидишь! – заверил он.
– Все, дорогой, времени впритык, после встречи созвонимся, – Савелий подмигнул, и Константин вышел из машины…
***
Ни Бешеный, ни Константин не знали, что во время их разговора произошли события, которые могли бы подвергнуть жизнь Савелия действительно смертельной опасности, если бы не интуиция Рокотова‑младшего.
***
А произошло следующее…
Бешеный, на всякий случай прикупив сим‑карту с посторонним номером, позвонил по телефону, который ему дал брат Толика‑Монгола, Александр.
– Да, кто звонит? – не очень дружелюбно спросил Толик‑Монгол: он всегда нервничал, когда на определителе телефона, который знал ограниченный круг людей, неожиданно появлялся незнакомый номер.
– Привет, Монгол! – не обращая внимания на его тон, дружелюбно ответил Савелий. – Твой телефон дал мне Сашок: я только что с кичи, где пообщался с ним…
– Сашок, какой Сашок? – осторожничал Толик‑Монгол.
– Брательник твой, забыл о нем, что ли? – невозмутимо ответил Савелий.
– И как он? – Было заметно, что ему и хочется узнать новости о брате, и нет желания доверять первому встречному.
– Он‑то? В хате пришлось за него мазу тянуть: один бугай хотел с ним по беспределу бакланить, глаз подбил, одежду отобрал. Я ему ребра‑то и отшлихтовал, короче, поставил его в стойло и куртку Сашку вернул, – невозмутимо перечислил Бешеный…
– Куртку? – вновь насторожился Толик‑Монгол.
– Ну да, куртку! Ту, что ты ему подарил… – спокойно ответил Савелий.
«Про куртку звонивший мог узнать только от Александра!» – подумал Толик‑Монгол и облегченно вздохнул:
– А ты кто? – уже более спокойно поинтересовался он.
Конь в пальто! – решил показать зубы Бешеный. – Я ему звоню привет от брата родного передать, а он тут мне гнилуху шлепает, допросы устраивает… Ты что, следак, что ли? Или Кум? Как‑то краем уха слышал о тебе от Бесика, он мне совсем другое базарил. Иначе и звонить бы тебе не стал. Вряд ли мое погоняло тебе что скажет: не пересекались мы с тобой! А Бешеным меня нарекли еще в Бутырке…
Савелий ничем не рисковал, ссылаясь на вора по прозвищу Бесик. Во‑первых, с таким прозвищем воров в законе было немало, во‑вторых, если Бесик, с которым ему приходилось общаться на зоне, оказался бы вдруг знаком Толику‑Монголу, то он бы наверняка сразу вспомнил о нем и ничего плохого бы не сказал. В‑третьих, Бешеный надеялся, что о нем Толик‑Монгол мог услышать и сам: из распечатки о нем он вычитал, что тот сидел в той же самой зоне, что и Бешеный, только года на три позднее.
– Бешеный? – переспросил Толик‑Монгол. – Как не слышал? Очень даже слышал! Рассказывали, как ты там с одним фраером сапоги делил, – он ухмыльнулся, но голос стал дружелюбнее. – Извини, земляк, что вопросами засыпал: полоса сейчас такая пошла… Приходится недоверчивым быть, – он тяжело вздохнул. – Ты как, не занят сейчас?
– Как ветер свободен!
– Слови тачку и дуй в конец Ломоносовского проспекта, увидишь небольшую кафешку, «Дрова» называется: кроме нас, там никого не будет, – заверил он. – Через полтора часа там тебя буду ждать и тачку оплачу…
– Я на своих колесах, – возразил Савелий. – Ровно в четыре буду на месте!..
– Вот и ладушки, хотя лучше бы тачку взял, а то и пить не станешь…
– Мне торговцы полосатыми палочками по барабану, – Савелий цыкнул сквозь зубы, – у меня хитрые колеса есть. Вкинул парочку, и хоть в трубку дыши…
– Тогда ладно…
Глава 12