К тому же на руках президента Украины, как уже говорилось, постоянно «висели» многочисленные американские, европейские дипломаты, политики, советники. И все требовали воздержаться от силовой акции против Майдана, который, фактически, уже превратился в «незаконное вооруженное формирование».
Несколько раз Янукович все же пытался аккуратно поговорить со своими генералами – прощупывал их отношение к возможному использованию войск для наведения порядка в Киеве. Генералы отвечали по‑разному: одни «выражали готовность», другие «не горели желанием». С третьими получился такой разговор:
– А что если я отдам приказ на применение армии в столице? – спросил Янукович одного из них (заместителя министра обороны).
Тот бесстрашно ответил:
– Тогда, Виктор Федорович, вас арестуют…
* * *
Чем дольше колебался и «тянул резину» Янукович, тем сильнее разрасталась гангрена.
Украинский президент своей нерешительностью, бездействием и боязнью применять силу против собравшихся на Майдане сам же и «породил» те тяжелые последствия, в которых затем оказался сам, в которых оказалась вся Украина. Он не использовал законных полномочий, которые давала ему Конституция. Президентская власть оказалась слабее силы Майдана.
Позже Янукович скажет Путину:
– Я не мог подписать приказ о применении оружия. У меня рука не поднялась…
Вот эта слабость Януковича и стала смертельным приговором Украине в целом и его политической карьере в частности. Приговором, который Виктор Федорович подписал сам той же рукой, что «не поднялась» в решающий момент его президентской судьбы.
С одной стороны Янукович слышал: «Ничего не стоит та впасть, которая не способна твердой рукой защитить закон и правопорядок. Да и себя тоже».
С другой ему нашептывали: «Маневрировать надо, маневрировать».
Янукович был в растерянности: «Это легко сказать – «твердой рукой»… Ну бросит он в Киев еще пехоту и танки. И что? Танками Майдан давить и расстреливать? Или вот «Беркут» просит боевого оружия. Это же опять кровь и трупы… Вон маршал Язов в августе 1991‑го прислал в Москву танки. И что вышло? Пшик и тюремная камера…».
* * *
Что мог посоветовать Путин Януковичу, когда на Майдане уже пролилась кровь и было понятно, что «политический терапией» вылечить закопченный гарью горелых автопокрышек Киев уже не удастся?
Правда, еще оставалась надежда на то, что четверка членов европейской комиссии, решившая срочно собраться в украинской столице, поможет Януковичу и оппозиции найти выход из кризиса.
Путин понимал, как тяжело было Януковичу в той ситуации. Хотя ВВП не раз подмывало без обиняков сказать Виктору Федоровичу о тех ошибках, которые он допустил в отношениях с политическими противниками. Хотя, разве он, Путин, не допускал промашек в работе? Разве не было у него просчетов во времена его первого и второго президентских сроков, когда не клеились российско‑украинские отношения?
Все годы, миновавшие после распада Союза, Кремль не уставал повторять, что Украина – стратегический партнер России, что обе страны крепко сращены общей историей, экономикой, культурой.
Но с каждым новым своим президентом Киев отдалялся от Москвы. И, пожалуй, лишь при Януковиче эта мрачная закономерность начала вроде потихоньку тормозиться. Хотя, возможно, это впечатление было ошибочным. Путин уже давно видел, как Янукович «колебался» туда‑сюда. Утром он говорил народу Украины, что выступает за Таможенный союз, а вечером после очередных переговоров с каким‑нибудь европейским лидером – уже за ЕС. Хотя регионалы пришли к власти, в том числе, и на обещаниях привести Украину в Таможенный союз.
Регионалы во главе со своим лидером обещали, что русский язык на Украине будем вторым государственным – Янукович даже авторучку показывал, которой он после победы на выборах якобы подпишет указ об этом. И это обещание не было выполнено.
А ведь всего несколько недель назад Кремлю казалось, что Янукович, образно говоря, уже снял колпачок с авторучки, которой намеревался подписать документ о вступлении в Таможенный союз.
Колебания Януковича насчет Таможенного союза в конце 2012 года «достало» Путина так, что он решил пойти на небывалый в его дипломатической практике шаг – отказался от встречи с украинским президентом в Москве. Визит Януковича в российскую столицу был «аннулирован». Вести переговоры с ним было не о чем. Кремль не единожды приглашал Януковича в нашу столицу для того, чтобы подписать с ним документы о вступлении в Таможенный союз. Виктор Федорович говорил, что готов, а потом вдруг включал задний ход.
Нашему послу в Киеве было передано указание Путина, сообщить Януковичу, что на сей раз его в Москве не ждут. Некоторые советники российского президента пытались отговорить его от такого «ультиматума».
– Это не ультиматум. Просто в визите Януковича в Москву никакого смысла нет. Зачем тратить время на пустые разговоры? Встретиться, пожать друг другу руки, сказать «здравствуйте» и «до свидания»?
Вскоре из нашего посольства на Украине в Кремль поступила информация, что в самый последний момент на Януковича оказали «бешеное давление» украинские олигархи и он дрогнул, сдал назад. Мощный бизнес‑клан гнул свое: вступление в Таможенный союз не принесет Украине тех дивидендов, которые может дать евроинтеграция. Они говорили об Украине, а на самом деле думали о своем кошельке.
Но партия, как говорится, еще не была сыграна до конца. У Путина еще было время для того, чтобы повлиять на Януковича и его позицию. До Вильнюса, где в ноябре 2013 года Янукович должен был подписать документы о евроинтеграции Украины, оставался еще год. У Путина еще было время, чтобы как‑то переиграть орду украинских олигархов и повернуть Януковича лицом к Таможенному союзу.
* * *
И при Кравчуке, и при Кучме, и при Ющенко, и при Януковиче многие политики и олигархат Украины наживали свой рейтинговый капитал на антироссийских заявлениях. Украинская молодежь особенно охотно клевала на лозунги Степана Бандеры, слоганы УНА‑УНСО и партии «Свобода» о национальной самостийности. За два десятилетия на незалежной Украине взрастили целое поколение людей, у которых загорались глаза при одном лишь упоминании о «москалях».
После развала Союза особенно активно развивались и множились на Украине бактерии крайнего национализма – такого, что между ним и фашизмом с его лютой верой в «превосходство нации» часто уже не было видно межи. Не потому ли стал процветать этот бандеровский клич «Украина – понад усэ»?
Бактерии эти всегда были в чреве Украины, но во времена СССР их, как живучих тараканов дустом, травили советской пропагандой. А когда рухнул Союз, они стали жадно пожирать самое ценное, что между нами было родственные отношения украинского и российского народов.
И были не только на Украине, но и за ее пределами, те, кто старательно подпитывал эти «бактерии», подкармливал их, сея отраву ненависти у украинцев к России, ко всему русскому. И уже казалось, что даже грудничкам у мамкиных титек начинали внушать, что все украинские беды идут от Москвы и клятых москалей.
Впрочем, в Крыму при этом сохранялся мощный иммунитет против этой ядовитой антироссийской пропаганды.
Если бы сбылось то, что замышляли офицеры Службы безопасности Украины в Севастополе 23 февраля 2014 года, «народный мэр» Алексей Чалый в тот же день мог бы оказаться на тюремных нарах.
Глава 10
ВЕЧЕР В НОВО‑ОГАРЕВО
В декабре 2013 года Путин услышал фразу, которая сразу зацепила его: «Россия проигрывает Украину». Эти слова произнес ветеран МИДа, матерый российский дипломат Александр Павлович Гришин – ему Президент тем вечером вручил в Кремле орден «За заслуги перед Отечеством».
После награждения был фуршет, Гришин подошел к ВВП с фужером шампанского, чтобы поблагодарить за награду. Тогда Путин накоротке поговорил со старым волком российской дипломатии. Во время того недолгого разговора он и услышал от Гришина, что «Россия проигрывает Украину». В этих словах Гришина таился камешек, который летел и в его, Путина, огород. Ведь Президент курирует внешнюю политику России и делает ее.
– Почему проигрываем? – спросил Гришина Путин.
– Я в свое время в нашем посольстве в Клеве семь лет служил… – начал издалека Гришин.
– Я в курсе, – отозвался Путин, пристально глядя в глаза собеседнику, – Вы можете завтра часикам к семи вечера приехать ко мне за город, в Ново‑Огарево? Я вас приглашаю. Побеседуем в неофициальной обстановке и поговорим об Украине. О том, почему мы ее проигрываем. Мне интересен взгляд человека, который знает Украину изнутри…
Когда на следующий день сотрудник Администрации Президента привез Гришина в Ново‑Огарево, Александр Павлович в холле резиденции увидел пресс‑секретаря Путина Дмитрия Пескова. Тот разговаривал по мобильнику. Когда Песков закончил разговор, Гришин поздоровался с ним и сказал:
– Дмитрий Сергеевич, у меня деликатный вопрос. Меня Владимир Владимирович пригласил на разговор про Украину…
– Да‑да.
– Разговор, как вы понимаете, будет серьезный… Тема острая…
Песков не дал собеседнику договорить:
– В чем вопрос?
Гришин продолжил уже почти шепотом:
– А… критиковать Владимира Владимировича можно?
Песков улыбнулся в усы:
– Если считаете, что есть за что. И, разумеется, критиковать не в общем и целом, а конкретно, с фактами в руках. И, естественно, корректно. Да разве мне вам об этом рассказывать? Даже неловко как‑то вам об этом говорить, коллега. Президент не любит лести. Он уважает тех, кто в глаза ему говорит правду. Даже если она ему неприятна.
Гришин ободрился:
– Спасибо. Вы меня успокоили …
* * *
В уютной гостиной резиденции Путин и Гришин проговорили часа два. Гость Президента был на удивление недипломатично откровенен, а в иные моменты даже дерзок. Он сказал, что Кремль допускал просчеты в отношении Украины, и допускал их не только в ельцинские времена. Гришин вовсю «нес по кочкам» кадровую политику российского МИДа на Украине.
– Но Лавров и его ведомство сейчас работают хорошо, – негромко и решительно сказал Президент, – и тот же Чуркин, и Карасин, и Лукашевич…
Гришин слегка сдал назад:
– Против них ничего не имею. Это достойные бойцы вашей команды. Вот такие, как они, дипломаты такого калибра, и должны быть нашими послами в Клеве. А не… извините, непонятно кто…
– Вы Зурабова имеете ввиду?
– Да, Зурабова.
– И какие у вас к нему претензии?
– Само назначение Зурабова в Киев в 2009 году представляется мне очень странным. Это мягко сказано! На Украину прибыл российский дипломат (это слово было произнесено насмешливым тоном), которого там мало кто знал. Даже в Верховной Раде! Я в то время был в командировке в Клеве и своими ушами слышал, как член комитета по иностранным делам Верховной Рады Андрей Шкиль говорил журналистам, что ему пришлось воспользоваться интернетом для того, чтобы узнать, кто такой Зурабов. А это, согласитесь, хорошо показывает уровень отношения одного государства к другому…
– Ну я бы не сказал, что на Украине Зурабова не знают. Он неплохо поработал там во время ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС… Тогда его имя было на слуху.
– Тогда на Украине, Владимир Владимирович, был ядерный Чернобыль, а сейчас – политический… Когда Медведев назначил Зурабова послом на Украину исчезли последние иллюзии того, что у нас есть хоть какая‑то политика в отношении Киева. Так и случилось. Зурабов не смог удержать Украину от роста анти‑ российских настроений и предотвратить то, что затевается на Майдане.
– А вы не переоцениваете роль российского посла в решении украинских проблем? Наверное, тут мало что от него зависит…
– Не все, конечно, но кое‑что зависит. Посол – это своего рода дирижер оркестра, в котором и политики, и экономисты, и бизнесмены, и писатели, и военные…
– Но оркестр этот играет в другой стране… Где, как вы понимаете, не всем его музыка нравится. Тут даже гениальный дирижер бессилен.
Рабочий кабинет Путина в Ново‑Огарево
– Согласен. Так что говорить о плохом дирижере? Потому и проигрываем, что при Зурабове не было принципиального отстаивания интересов России и русских на Украине.
Путин сомкнул пальцы рук в «замок»:
– Александр Палыч, давайте без общих слов…
– Нам надо посылать на Украину лучших своих дипломатов. Там посол особый нужен. А не серый, как некрашеный забор… Извините, если я банальные вещи несу.
Путин хлебнул уже остывшего зеленого чая, взглянул на старого дипломата:
– Насчет «серого забора» вы зря (Путин давно знал, что и в Кремле, и в народе не слишком лестно отзываются о Зурабове). Вот вы говорите, что наш посол в Киеве какой‑то «никакой». А какой должен быть? Как посол США Пайетт? Этот американец ведет себя на Украине так, будто это не суверенная страна, а его собственное ранчо… Ну, допустим, выступит Зурабов по центральному украинскому телевидению и даст понять Украине, что не надо ей вступать в Евросоюз и НATO. И что будет? Да его же мгновенно обвинят во вмешательстве во внутренние дела Украины!… Еще и высылки потребуют… А вот Пайетту агитировать украинцев и в Евросоюз, и в НАТО можно… Но вот в чем я могу согласиться с вами, так это в том, что мы действительно допустили немало ошибок на Украине. Я с себя тут ответственности не снимаю…
Тут Путин замолчал, а после паузы добавил:
– Александр Павлович, ошибки эти быстро не исправишь, тут потребуются годы. Но вы продолжайте, мне интересно послушать вас.
И Гришин продолжал все в том же дерзком духе, ему явно хотелось выговориться – наболело у старика:
– Договоры с Украиной – газовые, нефтяные – это все хорошо, но что в итоге имеем? Мы думали, если привязали Украину к своему газу, то она и брыкаться не будет? Да, газ это важно, но в тысячу, в миллион раз важнее – украинские мозги! Вот что мы упустили.
– Александр Палыч, вы говорите об Украине так, словно сейчас времена ЦК КПСС… И можно к Суслову на ковер, в Кремль, украинское руководство вызвать и хорошенько его пропесочить… Но Украина уже давно совсем другая. Там давно живут не под диктовку Кремля.
– Да, Владимир Владимирович, они давно под диктовку Вашингтона…
– И это верно. Украина, по сути, отреклась от своего суверенитета и теперь киевские продавцы незалежности пляшут гопака под американскую музыку.
– А нужно, чтобы танцевали под нашу дудку! Вот вы о проданном американцам украинском суверенитете сказали. Американцам. А почему не нам? Потому что американцы первым делом, как пучок редиски на базаре, скупили верхушку украинской так называемой элиты… ЦРУ сумело до самой украинской верхушки добраться. Под президента Украины Ющенко свою американку Чумаченко подложило! Вам же известно, что эта, извините, подстилка‑бандеровка, как бы случайно познакомилась с ним в самолете, женила его на себе, а потом продвинула Ющенко в президенты. А он затем послушно проводил в жизнь ее инструкции. Точнее – инструкции ЦРУ. Поэтому все годы его правления были пронизаны лютым неприятием всего русского. Национальными героями Украины Ющенко делал палачей и предателей.
Путин улыбнулся:
– Вы считаете, мы могли женить Ющенко на русской?
– А почему бы и нет, Владимир Владимирович? У нас что – разведка хуже? Она могла бы запросто свести Ющенко с русской красоткой!
– Хорошая шутка, но давайте все же о более серьезном. Кстати, я тут недавно кое‑что интересное насчет Украины у философа Ивана Ильина вычитал…
Путин встал, подошел к столу, взял книгу с белой закладкой и вернулся в кресло:
– Это – из его труда «Основы борьбы за национальную Россию»:
«…Украинский сепаратизм есть явление искусственное, лишенное реальных оснований. Он возник из честолюбия вожаков и международной завоевательной интриги. Отделившись, это государство предает само себя на завоевание и разграбление иностранцам. Малороссия и Великороссия связаны воедино верой, племенем, исторической судьбой, географическим положением, хозяйством, культурой и политикой. Иностранцы, подготовляющие расчленение, должны помнить, что они объявляют этим всей России вековую борьбу… Расчленяющая держава станет ненавистнейшим из врагов национальной России. В борьбе с нею будут пущены в ход все союзы и всякие средства… Национальная Россия не ищет ничьей погибели, но она сумеет ответить своевременно на всякую попытку расчленения и будет бороться до конца. Всякой державе выгодней иметь Россию другом, а не врагом. История еще не сказала своего последнего слова»…
Путин хитро посмотрел на Гришина:
– Вот так, Александр Палыч – «История еще не сказала своего последнего слова»… Но что конкретно предлагаете вы? Ваш диагноз понятен. А лечение какое?
Тут лоб старого дипломата превратился в волнистый фрагмент стиральной доски:
– Если Россия не хочет окончательно утратить даже последние шансы влияния на Украину, если она не хочет допустить превращения большинства украинцев в наших врагов, надо радикально менять нашу политику… Надо делать выводы из тех проколов, которые мы допустили на Украине…
– А что значит, Александр Павлович, «радикально менять нашу политику»? Завербовать правительство, Верховную Раду? Отправить на Украину тысячу агентов? Продавать Украине газ за полцены? Или что вы предлагаете?
Гришин молчал. Было заметно, что он ошарашен наступательным и слегка раздраженным тоном Путина:
– Владимир Владимирович, что касается вас лично, то я должен сделать вам комплимент… Известно, что Харьковские соглашения 2010 года насчет продления сроков базирования Черноморского флота в Крыму, были подготовлены с вашей подачи, хотя вы и не были в то время президентом. Ну, а то, что Янукович отказался подписывать интеграцию с Евросоюзом – это ведь тоже следствие вашего шахматного хода. Я имею в виду обещанный гигантский кредит Киеву. Вы переиграли и Евросоюз, и США…
– Александр Палыч, как лечить проблему? Что конкретно вы предлагаете?
Гришин ответил не сразу. Барабанил пальцами по журнальному столику:
– Если мы не хотим окончательно утратить даже призрачные шансы влияния на Украину, надо, на мой взгляд, немедленно сделать две вещи. Первое – срочно разработать план ведения эффективной российской политики на Украине, чтобы не допустить окончательного превращения украинского гражданского общества во врага России. Второе – радикально изменить политику МИДа России, нашего посольства на Украине и Россотрудничества по части продвижения российского гуманитарного влияния в критично важной для нас стране.
Нужны, очевидно, и радикальные кадровые решения. Посол Зурабов сосредоточился лишь на нескольких политических фигурах Украины. Наша политика на Украине не пошла в широкие народные массы. Вот что, на мой взгляд, и привело к провальной политике на Украине. К проигрышу… Время на Украине сейчас работает против России. Надо спешить. Надо повернуть вспять этот процесс…
Путин не дал гостю договорить:
– Извините, это понятно.
– Я не сомневаюсь в этом. Однако я не уверен, что все вам докладывают. Не уверен, например, что вы знаете как работает наше Россотрудничество на Украине…
– Если вам известны подробности, подготовьте материал. Я обязательно ознакомлюсь. С Лавровым обсудим.
– А я уже подготовил для вас… И по Россострудничеству, и по нашим послам на Украине…
Гришин положил на журнальный столик прозрачный пластиковый конверт с пачкой бумаг внутри.
Хозяин резиденции поблагодарил седого гостя за беседу и пожал ему руку на прощание.
Уже взявшись за ручку двери, Гришин обернулся. Президент положил прозрачный пластиковый конверт на красную папку со словом «Украина» на обложке.
Большой пес с черной лоснящейся шерстью, все это время лежавший у двери, поднял морду, встал, потянулся и со сладким подвывом зевнул: наконец, этот чужой человек ушел. Хозяин посмотрел на пса и сказал приятнейшее слово «Гулять!». Пес подбежал к нему, ловко подпрыгнул и лизнул хозяина в подбородок…
* * *
Старательно почищенная парковая дорожка вокруг резиденции Президента была ярко освещена. Ее обрамляли искристо‑белые сугробы.
Черный пес весело носился по белой снежной целине.
Офицер‑охранник шел между елями по боковой стежке, казалось, не отбрасывая тени.
И снова шевельнулась в путинской памяти гришинская фраза «Россия проигрывает Украину». Она звучала, как упрек.
И тут другой, самолюбивый Путин, спросил его: «А что значит «выиграть Украину?». Заставить Киев плясать под нашу дудку? Но сейчас не советские времена и Украина не «младший брат». Кравчук, Кучма и Ющенко ловко заигрывали с народом «самостийностью» и «незалежностью» – на этих политических дрожжах хорошо поднимался национализм с антироссийским лицом. И что можно ответить на вопрос: «Вы видели все это – почему не принимали контрмеры?». Конечно, тут можно легко отшутиться – извините, я президент России, а не Украины. Но президент отвечает и за международные отношения. От этого упрека не отобьешься. Да, американцы с европейцами увели у вас из‑под носа Украину, товарищ Путин – увели… Проиграли вы эту шахматную партию.
«Ну, это мы еще посмотрим…» – сказал первый Путин второму.
* * *
Возвратившись с прогулки, Путин засел за материалы, которые в пластиковом конверте принес ему Гришин.
Неизвестный Президенту аналитик Марат Шибутов писал:
«У меня, как и у товарища Кагановича, есть мнение, что у любой аварии есть имя, фамилия и отчество. Поэтому всегда надо смотреть на персоналии, как на отражение общей системы. Берем послов России на Украине. Кто скажет, что посол не организует представительство своей страны, не вербует сторонников и агентов влияния, не сообщает руководству реальную обстановку, не работает с местной элитой? Да, все уверены, что посол и должен быть таким. Теперь смотрим, кото представлял Россию на Украине после распада СССР…
Свое дипломатическое эссе Шибутов заключал так:
«Как мы видим, американцы посылают на Украину зрелых дипломатов, которые еще делают карьеру, которые прошли кучу весьма сложных регионов, которые являются специалистами еще и по постсоветским странам. То есть шлют настоящих профи, которые все знают и все умеют. И что против них могут российские «умирающие слоны», которые только и мечтают о пенсии?
Получается, что для США Украина приоритетная страна, а для России неприоритетная. Как думаете, кто в этом случае выиграет?»
* * *
Путин подумал, что автор, несмотря на категоричность некоторых выводов («только и мечтают о пенсии»), все же в чем‑то прав. Отряд наших послов, работавших на Украине после распада Союза, выглядел, конечно, слабее американского. С этим трудно спорить. Какой‑то призрачный и ехидный оппонент снова попрекал Путина: «И ведь и ты, Владимир Владимирович, тут промашки давал. Разве не видел, каких послов своими указами в Киев назначал?».
Ну да, Черномырдин был заслуженный человек – «крепкий хозяйственник». Но какой из него дипломат? Сидел в Киеве восемь лет, газом с украинцами торговал, баян по вечерам дергал, да песни с женой пел. А там не хозяйственник, не торговец газом и не баянист должен был сидеть, а политик! Стратег! Который обязан был во все тревожные колокола бить, когда Запад стал Украину разворачивать в свою сторону.
Виктор Степанович, конечно, там не только газом торговал и «баян дергал», он немало полезного для России сделал… Но это «немало полезного» не перевешивало того, что «при Черномырдине» Украина заметно отдалилась от России…
1. Леонид Смоляков (1992‑1996).
На момент назначения послом опыт дипломатической работы – всего три месяца (с 7 ноября 1991 года по 14 февраля 1992 года был Полномочным представителем РСФСР на Украине). Возраст на момент назначения – 50 лет. Профессор, доктор философских наук.
2. Юрий Дубинин (1996‑1999).
Возраст на момент назначения – 66 лет. Кадровый дипломат, ушёл в послы с поста заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации. После окончания работы на Украине 69 лет ушел на пенсию.
3. Иван Абоимов (1999‑2001).
Возраст на момент назначения – 63 года. Кадровый дипломат, до этого в основном работал по Венгрии. После окончания работы на Украине в 65 лет ушёл на пенсию.
4. Виктор Черномырдин (2001‑2009).
Возраст на момент назначения – 63 года, газовик и крупный политический деятель, ранее был премьер‑министром. После окончания работы на Украине стал советником президента и спустя год умер.
Михаил Зурабов (стал послом в 2009).
Возраст на момент назначения – 56 лет. Ранее был министром здравоохранения и социального развития, экономист. Опыта дипломатической работы – ноль.
А теперь для сравнения возьмем послов США на Украине:
1. Карлос Паскуаль (2000‑2003).
На момент назначения 42 года, работал в USAID (United States Agency for International Development (англ.) – Агентство США по международному развитию – прим. редактора) по Африке, потом в разведке – специализировался на России и Украине, потом специальный помощник президента США.
2. Джон Хербст (2003‑2006).
На момент назначения 51 год, ранее был послом в Узбекистане, консулом в Иерусалиме, советником посольства в России, Саудовской Аравии, Израиле, кадровый дипломат.
3. Уильям Тейлор (2006‑2009).
На момент назначения 59 лет, карьерный дипломат, был координатором по оказанию государственной помощи странам бывшего СССР и Восточной Европы, Афганистану, Ираку, работал в Израиле.
4. Джон Теффт (2009‑2013).
На момент назначения 60 лет, карьерный дипломат, специализировался на странах бывшего СССР, занимал должность посла в Литве, Грузии, был помощником Госсекретаря.
