Первому игроку приготовиться 13 глава




В воздухе материализовались сотни экранов, показывающих виновника торжества крупным планом. Старый чародей был одет в мешковатые джинсы, сандалии и линялую футболку с картинкой из сериала «Звездный путь: Следующее поколение». Он помахал гостям и врубил первую композицию — танцевальный ремикс композиции Rebel Yell Билли Айдола.

На танцполе завизжали.

— Обожаю эту песню! — крикнула мне АртЗмида и, заметив у меня в глазах неуверенность, добавила издевательски: — Что такое? Наш мальчик не умеет танцевать?

Она начала приплясывать в такт, кивая головой и покачивая бедрами, а потом оттолкнулась от пола и взмыла ввысь. Я смотрел на нее снизу вверх, застыв на месте и пытаясь собраться с духом.

— Ну ладно, — пробормотал я себе под нос. — Была не была.

Я чуть присел и оттолкнулся от пола. Мой аватар взлетел и поплыл по воздуху рядом с АртЗмидой. Остальные танцующие почтительно расступились, освобождая для нас место. Прямо у нас над головами в прозрачном пузыре завис Ог. Он кружился, как дервиш, миксуя музыку и раскручивая танцпол в одну сторону, как древнюю виниловую пластинку.

АртЗмида снова подмигнула мне, и ноги ее аватара вдруг слились в русалочий хвост. Изящная, как рыбка, она кружилась и порхала в невесомости, извиваясь в такт музыке. А потом она снова подлетела ко мне, улыбнулась и протянула руку, маня за собой. Черные волосы ореолом окружали ее лицо, будто она и правда была под водой.

Как только я взял ее за руку, хвост снова трансформировался в приплясывающие ножки. Не доверяя собственному умению танцевать, я загрузил скачанную специально для такого случая программу «Траволтра», которую уже опробовал дома в спокойной обстановке, прежде чем выдвигаться в клуб. Программа управляла движениями моего аватара, синхронизируя их с музыкой, и все четыре мои конечности выделывали в воздухе какие-то бешеные синусоиды. В общем, я плясал как придурок.

Глаза АртЗмиды вспыхнули от изумления и восторга, и она начала повторять все мои движения. Мы вращались друг вокруг друга, как два ускоренных электрона. А потом она стала менять форму. Ее аватар превратился в пульсирующий сгусток света, меняющий цвет и размер в такт музыке. Я выбрал опцию «повторять за партнером». Руки, ноги и корпус моего аватара удлинились и стали окутывать АртЗмиду, переливаясь странными цветами и узорами. Наверное, я смотрелся как конфета со спиральным рисунком — или как Пластиковый Человек под ЛСД.

И весь танцпол последовал нашему примеру — один за другим аватары трансформировались в радужные сгустки света, и вскоре клуб стал похож на огромную лавовую лампу.

Когда музыка стихла, Ог поклонился публике и врубил медляк — Time After Time Синди Лопер. Гости начали разбиваться на парочки.

Я отвесил АртЗмиде куртуазный поклон и протянул ей руку. Улыбнувшись, она вложила свою ладонь в мою. Я притянул ее к себе, и мы поплыли по кругу. Ог раскрутил танцпол против часовой стрелки, и аватары теперь медленно парили вокруг его центральной оси, как снежинки в новогоднем шаре.

И в этот момент я не смог удержать язык за зубами и ляпнул:

— Я люблю тебя, Арти.

Сначала она не ответила, только посмотрела ошарашенно. Наши аватары продолжали кружиться на автопилоте. Потом она пришла в себя и переключилась на приватный голосовой канал, чтобы никто не мог нас подслушать.

— Вовсе ты меня не любишь, Си, — сказала она. — Ты меня даже не знаешь.

— Знаю! — горячо возразил я. — Я знаю тебя лучше всех на свете!

— Ты видишь во мне только то, что я показываю. Представляешь меня такой, как мне захотелось. А я другая! — Она ткнула себя пальцем в грудь. — Это не мое тело, Уэйд. И не мое лицо.

— Да мне плевать! Я влюблен не в тело и не в лицо, а в тебя! Внешность меня вообще не волнует!

— Это ты сейчас так говоришь! — отпарировала АртЗмида, хотя в ее голосе слышалась неуверенность. — Если бы ты увидел меня настоящую, не почувствовал бы ничего, кроме отвращения!

— Почему ты все время это повторяешь?

— Потому что я уродина! А может, у меня паралич и я не вылезаю из коляски! А может, мне шестьдесят три года! Попробуй угадай!

— Мне плевать, даже если все это правда! Назначь встречу, и я тебе докажу! Прямо сейчас возьму билет и полечу к тебе в любую точку земного шара! Ты знаешь, что я так и сделаю!

Она только покачала головой.

— Ты живешь в придуманном мире, Си. Судя по тому, что ты о себе рассказываешь, ты всегда был таким. Таким же как я. Живешь в плену этой иллюзии. — Она обвела рукой клуб, попирающий законы реальной физики. — Откуда тебе знать, что такое любовь?

— А вот это подло! — У меня предательски задрожал голос, но я не стал и пытаться это скрыть. — Я признался тебе, что у меня никогда не было девушки. И что я девственник. Ты поэтому так говоришь? Так вот знай, что...

— Не поэтому, — перебила она, смягчившись. — Совсем не поэтому.

— Тогда почему? Будь добра, объясни.

— Из-за Охоты. Сам знаешь. Мы оба забыли про свою цель и стали все время тратить друг на друга. А надо искать Нефритовый ключ. Уж будь уверен, Сорренто с «шеcтерками» именно этим сейчас и занимаются. И все уважающие себя пасхантеры тоже.

— Да в гробу я видал эту Охоту, эту дурацкую гонку и Холлидэя вместе с яйцом! — заорал я. — Ты меня вообще слышишь? Я люблю тебя! И хочу быть с тобой! Больше всего на свете!

Она молча смотрела на меня. Нет, не так. Ее аватар молча смотрел на мой. Наконец она сказала:

— Это я виновата, Си. Прости меня. Я позволила всему зайти слишком далеко. Надо прекращать.

— Что прекращать? — тупо спросил я. — Ты о чем?

— Нам пока лучше не встречаться.

Это было как удар в горло.

— Ты что, решила меня бросить?

— Нет, Си, — твердо ответила она. — Я не могу тебя бросить. Потому что мы никогда не были вместе. — И добавила с внезапным ядом в голосе: — Мы даже никогда друг друга не видели.

— То есть... ты просто... перестанешь со мной общаться?

— Да. Так будет лучше для нас обоих.

— И надолго?

— Пока не закончится Охота.

— Арти... Это может занять годы!

— Я понимаю. Мне очень жаль. Но так надо.

— Значит, это дурацкое наследство для тебя важнее меня?

— Дело не в деньгах, а в том, что с ними можно сделать.

— А, ну да. Будешь спасать мир. Ты же у нас так благородна, что пипец.

— Не будь таким придурком. Я искала яйцо больше пяти лет. Ты тоже. И теперь, когда мы наконец приблизились к цели, я не могу вот так взять и все бросить.

— Я тебя об этом и не прошу.

— Именно об этом ты и просишь. Просто сам не осознаешь.

Песня Синди Лопер закончилась, и Ог пустил следующий трек — James Brown is Dead дуэта L. A. Style. Клуб взорвался аплодисментами.

А я висел в невесомости и чувствовал, что в грудь мне загнали кол.

АртЗмида раскрыла рот, чтобы сказать что-то еще — видимо, попрощаться, — но тут над нами прогремел раскат грома. Сначала я подумал, что это Ог включил такой звуковой эффект, но, задрав голову, увидел в своде клуба огромную дыру, от которой по всему танцполу разлетались обломки — на такой скорости, что аватары едва успевали от них уворачиваться. А в следующий миг, паля из бластеров, в дыру полезли «шестерки» с реактивными рюкзаками на спинах.

Дальше был полный хаос. Половина аватаров ринулись к выходу из клуба, остальные схватились за оружие и принялись осыпать «шестерок» пулями, фаерболами, лазерными лучами и боевыми заклинаниями.

«Шестерок» оказалось больше сотни, все вооружены до зубов. Я не мог не поразиться их наглости — или тупости. Зачем атаковать толпу лучших пасхантеров на их же территории? Ну, предположим, кого-то из наших они все-таки убьют, но своих-то потеряют гораздо больше. Какой смысл?

А потом до меня дошло, что стреляют «шестерки» в основном в меня и в АртЗмиду. Значит, по наши души явились... Наверняка в новостных лентах уже прошло сообщение, что мы с ней засветились в «Сумасшедшем шаре». Сорренто узнал, что два лидера гонки за яйцом решили потусить в открытой PvP-зоне. Конечно, он не мог упустить такую возможность — шанс уничтожить двух главных соперников одним ударом. Ради этого стоило пожертвовать сотней отборных «шестерок».

Я понимал, что сам нарвался, и проклинал себя за глупость. Вытащил бластеры и стал палить в ближайших ко мне «шестерок», уворачиваясь от их атак. Оглянувшись на АртЗмиду, я увидел, как она за секунды испепелила десяток противников, швыряя в них синие плазменные шары. Магические снаряды и лазерные лучи обрушивались на нее сплошным потоком — и отскакивали от прозрачного щита. АртЗмида же не обращала на них никакого внимания. По мне тоже стреляли со всех сторон. Мой щит пока держался, но я знал, что это ненадолго, — предупреждение о скором отказе уже мигало на дисплее, а счетчик хитов сигнализировал о быстром уменьшении их количества.

Битва разгорелась нешуточная, и я уже понимал, что мы с АртЗмидой окажемся на проигравшей стороне.

А музыка меж тем не смолкала.

Я бросил взгляд на диджейский пульт как раз в тот момент, когда прозрачный пузырь раскрылся и из него выплыл Великий-и-Могущественный Ог. И вид у него был очень-очень раздраженный.

— Решили явиться на мою вечеринку без приглашения, скоты? — гаркнул он в микрофон.

Эти слова прогремели из динамиков как глас Божий. На секунду сражение прекратилось — все задрали головы и посмотрели на Ога, парящего в центре танцпола. Повернувшись к «шестеркам», он раскинул руки, и с кончиков его пальцев сорвались алые молнии. Они разлетелись во все стороны, огибая при этом пасхантеров и безошибочно находя «шестерок».

За какой-то миг все незваные гости в буквальном смысле испарились. На месте их аватаров остались лишь красные светящиеся силуэты, а через несколько секунд исчезли и они.

Я застыл в благоговейном восторге — я и не представлял, что аватар может обладать подобной силой.

— Никто не смеет врываться в мой клуб без приглашения! — прокричал Ог в наступившей тишине.

Оставшиеся аватары (те, что не сбежали и не погибли в недолгом сражении) разразились ликованием. Ог проплыл назад к диджейскому пульту, и прозрачный пузырь снова схлопнулся вокруг него как кокон.

— Ну что, продолжим?

С этими словами Ог пустил техноремикс Atomic группы Blondie. Гости понемногу оправились от шока и снова начали танцевать.

Я озирался в поисках АртЗмиды, но она пропала. Наконец я увидел ее возле отверстия в куполе, пробитого «шестерками». Она обернулась, бросила на меня недолгий взгляд и вылетела прочь.

 

 


 

Компьютер разбудил меня перед закатом. День начался по привычному сценарию.

— Я проснулся! — крикнул я в темноту.

После разрыва с АртЗмидой я с трудом заставлял себя встать с постели, так что пришлось принять меры — отключить в программе-будильнике функцию повтора сигнала и устраивать себе побудку под композицию Wake Me Up Before You Go-Go дуэта Wham! Я ненавидел эту песню всеми фибрами души, а единственным способом вырубить ее было немедленно вскочить. Не самый приятный способ начинать день, зато весьма бодрящий.

Песня оборвалась. Навороченное компьютерное кресло, по ночам служившее мне кроватью, поднялось из горизонтального положения. Под потолком зажглись лампы — сначала неярко, постепенно разгораясь, чтобы дать моим глазам возможность привыкнуть к свету. Ни один луч не проникал в мое обиталище снаружи. Единственное окно с видом на небоскребы Коламбуса я закрасил черный краской, как только заселился в эту квартиру. Решил, что окно во внешний мир будет только отвлекать меня от главной задачи, так что незачем в него пялиться. Я был бы рад не слышать и звуков снаружи, но не смог никак улучшить существующую звукоизоляцию. Так что пришлось смириться с доносящимся до моих ушей стуком капель дождя, шумом ветра и гулом большого города. Даже это меня отвлекало. Иногда я впадал в подобие транса и сидел с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам окружающего мира и полностью утратив представление о времени.

В целях безопасности я провел кое-какие модификации арендованной квартиры. Первым делом заменил хлипкую входную дверь на новую — герметичную бронированную «ЗверьДверь». Все необходимое — еду, туалетную бумагу, всякое оборудование — я заказывал по сети, и курьер доставлял это прямо к порогу. Дальше все происходило следующим образом: установленный в коридоре сканер подтверждал личность курьера, мой домашний компьютер подтверждал, что привезено именно то, что я заказывал, внешняя дверь открывалась, давая курьеру доступ в «шлюз» — небольшой стальной отсек размером с душевую кабину. Курьер помещал туда коробку с пиццей — или что там он привез, — отступал назад, и дверь закрывалась. Далее компьютер анализировал предмет в шлюзе: сканировал, просвечивал рентгеном — короче, пробовал на зуб всеми возможными способами и после тщательной проверки слал в компанию-отправитель подтверждение, что заказ получен. Я открывал внутреннюю дверь и забирал привезенное. В общем, капиталистический кругооборот «товар-деньги-товар» в моем случае прекрасно работал без необходимости сталкиваться лицом к лицу с другими человеческими особями, и это меня полностью устраивало.

Жилище мое не отличалось особой красотой и уютом, но это меня ничуть не смущало, потому что не так уж и часто я им любовался. Коробка как коробка, метров десять в длину и десять в ширину. В одном углу встроенный в стену туалетный отсек с душевой кабиной, в другом — маленькая эргономичная кухня. Никакой стряпней я не заморачивался, еду заказывал либо готовую, либо полуфабрикаты. Вершиной моих кулинарных подвигов были шоколадные кексы из микроволновки.

Все остальное пространство занимала тщательно подобранная и до мелочей продуманная система погружения в OASIS. Я вкладывал в нее каждый свободный цент. На рынке постоянно возникали более новые, более скоростные, более универсальные компоненты, так что основная часть моего скромного дохода уходила на постоянное обновление системы.

Жемчужиной ее была, конечно же, сама консоль — компьютер, на котором держался весь мой мир. Я собрал его сам в черном блестящем сферическом корпусе «Один». Скорость его разогнанного процессора приближалась к теоретическому пределу производительности, а на жестком диске хватило бы места, чтобы записать все на свете и еще сделать две резервные копии.

Большую часть времени я проводил в тактильном кресле «Гаптика-НС5000», полностью принимающем форму тела. Оно крепилось к стенам и потолку двумя манипуляторами, которые вертели его во всех направлениях, и пользователь мог почувствовать, что падает, летит или управляет атомными ракетными санями, которые несутся на скорости два маха по каньону на четвертом спутнике планеты Альтаир-6.

Вместе с креслом я приобрел тактильный костюм «Гаптика». Он полностью закрывал тело от шеи до кончиков пальцев и имел функциональные отверстия, чтобы можно было сходить в сортир, не раздеваясь для этого догола. Снаружи костюм представлял собой сложный экзоскелет, совокупность искусственных суставов и сухожилий, способных улавливать и подавлять мои движения. Внутри находилась паутинная сеть микроприводов, прилегающих к каждому сантиметру моей кожи. Они активировались большими и малыми группами для имитации тактильных ощущений и вполне эффективно воспроизводили похлопывание по плечу, удар кулаком или выстрел в грудь. Правда, встроенная система безопасности не допускала причинения вреда моему здоровью, поэтому попадание пули в грудь было больше похоже на слабый тычок. Второй точно такой же костюм висел в расположенном в углу отсеке для химчистки «ПятенНет». Два тактильных костюма составляли весь мой гардероб, а старая одежда пылилась без дела в шкафу.

Перчатки я выбрал фирмы «Окагами», модель «Легкая рука». На обеих ладонях находились тактильные пластины. Благодаря им создавалась иллюзия прикосновения к предметам, которые на самом деле не существуют.

Еще круче был визор — «ГиперОчки» модели RLR-7800 от «Динатро» с лучшим на сегодняшний день виртуальным дисплеем. Он рисовал OASIS на сетчатке с наивысшим разрешением и частотой кадров, которые способен воспринять человеческий глаз. Реальный мир после этого казался бледным и размытым. Вообще-то эта модель визора пока была прототипом, не доступным простым смертным пользователям, но я подписал рекламный контракт с производителем, так что визор достался мне задолго до официального запуска на рынок, причем бесплатно. (Посылка прошла через несколько служб пересылки, которыми я пользовался, чтобы сохранить в тайне свой настоящий адрес.)

Звуковая система «Теплый звук» включала в себя набор ультратонких динамиков, размещенных на стенах, полу и потолке и обеспечивающих идеальный объемный звук, а мощности сабвуфера «Мьёлльнир» хватало для того, чтобы у меня зубы вибрировали. В углу стояло ольфакторное устройство «Ольфатрикс», способное воспроизводить больше двух тысяч запахов. Цветущие розы, соленый океанский бриз, пороховой дым — все, что угодно. Оно также служило кондиционером и очистителем воздуха (причем промышленного уровня мощности).

Собственно, в основном для этого я его и поставил, а функцию воспроизведения запахов чаще всего отключал. В OASISe было полно придурков, создающих чудовищную вонь забавы ради. Так что по прямому назначению «Ольфатрикс» я использовал крайне редко — только в тех зонах OASISa, где обоняние могло оказаться полезным.

На полу, непосредственно под висящим в воздухе креслом, размещалась мультифункциональная беговая дорожка «Окагами — Бег кругами» (выбранный производителем слоган гласил: «Не важно, куда шагать. Вы всегда в нужном месте»). Дорожка — хотя вернее будет называть ее площадкой — представляла собой квадрат два на два метра высотой сантиметров шесть. Включив ее, я мог бежать в любом направлении хоть сломя голову и никогда не достигнуть края. Площадка улавливала смену направления, и ее поверхность всегда скользила в сторону, противоположную той, которую выбрал я. Так что я всегда оказывался в центре квадрата. Кроме того, эта модель могла менять высоту и угол наклона поверхности, чтобы имитировать подъем в горку или бег по лестнице.

Для тех, кто жаждет более... тесного общения в OASISe, на рынке были представлены так называемые АБТК (анатомически безупречные тактильные куклы). Существовали мужские, женские и двуполые модели с самым разнообразным набором причиндалов. Латекс, имитирующий фактуру человеческой кожи. Эндоскелет на сервомоторе. Скульптурные формы. Ну и, как положено, все дыхательные-пихательные...

Через пару недель после того, как АртЗмида прекратила со мной общаться, под действием одиночества, любопытства и бушующих гормонов я приобрел себе такую куклу — анатомически безупречную Супер-Бетти в средней ценовой категории. Потерял несколько дней в автономной симуляции борделя под названием «Сад наслаждений» и выкинул куклу к чертям — от стыда и в целях самосохранения. Я спустил зря не одну тысячу монет, потратил целую неделю драгоценного времени и был уже на грани отказа от своей главной цели, Охоты, когда ко мне пришло осознание: виртуальный секс, пусть даже очень реалистичный, на самом деле не более чем мастурбация при помощи высоких технологий. А я — девственник, трахающий залитого смазкой робота в темной и одинокой конуре. В общем, я выбросил куклу, а спускать пар продолжил по старинке, дедовскими методами.

Никакого стыда по поводу мастурбации я не испытывал. Благодаря «Альманаху» я относился к ней как к нормальной физической потребности — такой же, как потребность в сне и пище.

«Альманах Анорака», 241:87. «Я считаю мастурбацию одной из самых полезных форм приспособления, произошедших с человеком в ходе его биологического развития. Это краеугольный камень всей нашей технологической цивилизации. Строение человеческой руки предполагает умение хватать всякие штуковины — в том числе и ту, что между ног. Изобретатели, ученые, мыслители — все они, как правило, гики, а гикам не так-то просто обеспечить себе регулярную половую жизнь. Мастурбация — это встроенный вентиль для снятия напряжения. Сомневаюсь, что без нее люди научились бы добывать огонь или придумали колесо. Галилей, Ньютон и Эйнштейн не сделали бы никаких открытий, если бы сперва не научились остужать голову, вовремя передернув («отшлифовав флейту» — или, в их случае, телескоп). То же касается и Марии Кюри. Будьте уверены — прежде чем открыть для мира радий, она открыла для себя маленькую штучку между ног».

Это была не самая популярная теория Холлидэя, но мне она нравилась.

Я слез с кресла и поплелся к туалету. Большой плоский экран на стене вспыхнул, и на нем возникло лицо Макса, моего электронного ассистента. Я нарочно задал время включения так, чтобы Макс начинал трындеть не сразу, как я открою глаза, а через несколько минут после включения света, чтобы успеть хоть немного очухаться.

— Д-д-доброе утро, Уэйд! — объявил он с радостной улыбкой. — П-п-проснись и п-п-пой!

Электронный ассистент также заменял собой функцию голосового управления компьютером. Программа предоставляла возможность выбора из сотен шаблонов с последующей настройкой по своему усмотрению. Я остановился на Максе Хедруме — «якобы компьютерном» персонаже известного телешоу конца восьмидесятых годов, культового киберпанк-сериала и набора рекламных роликов «Кока-колы».

— Доброе утро, Макс, — вяло отозвался я.

— Скорее добрый вечер, Румпельштильцхен. Сейчас девятнадцать часов восемнадцать минут по с-с-стандарт-ному времени OASISa, среда, т-т-тринадцатое декабря.

Небольшое заикание было запрограммировано специально, для большего сходства с оригинальным персонажем. В середине восьмидесятых, когда Макс был придуман, допотопным компьютерам не хватало мощности для создания более или менее реалистичной модели человека, так что в роли «электронного диктора» выступал тщательно загримированный живой актер — блистательный Мэтт Фрюэр.

Но мой Макс, улыбающийся сейчас с монитора, и правда был программой — с самым продвинутым искусственным интеллектом и лучшей системой распознавания голоса из всего представленного на рынке. Я пользовался кастомизированной версией продукта «Макс Хедрум 3.4» уже несколько недель. До него было компьютерное воплощение актрисы Эрин Грей (из «Бака Роджерса» и ситкома «Серебряные ложки»), но она слишком сильно меня отвлекала, так что я заменил ее на Макса. Временами он меня бесил, но при этом всегда умел рассмешить. В общем, ему прекрасно удавалось скрасить мое одиночество.

Я проковылял в туалетный отсек, чтобы отлить, а Макс продолжал болтать с маленького экранчика над зеркалом.

— Не льсти себе, п-п-подойди п-п-поближе!

— Придумай чего поновее, — буркнул я. — Новости есть?

— Все как обычно. Войны, бунты, голод. Ничего интересного.

— Сообщения?

Макс закатил глаза.

— Ну, пришло несколько. Но мы оба понимаем, что ты спрашиваешь не о них. Так что нет, герой-любовник, от Артемиды ничего не было.

— Я уже предупреждал тебя, Макс. Еще раз меня так назовешь, удалю.

— Надо же, к-к-какие мы нежные.

— Удалю на хрен, Макс. Честное слово. Будешь нарываться, заменю тебя на Уилму Диринг [11]. Или на голос Меджел Баррет [12].

Макс надул губы и отвернулся лицом к виртуальной стене, представляющей собой набор разноцветных линий. Он всегда надо мной прикалывался, язвил и осыпал насмешками — такова была его программа. На самом деле мне нравилось с ним пререкаться — это напоминало мне о наших дружеских перепалках с Эйчем. А я очень скучал по Эйчу.

Мой взгляд упал на зеркало, и мне совсем не понравилось то, что я там увидел. Поэтому я предпочел доделать свои дела с закрытыми глазами, прикидывая (уже не в первый раз), не закрасить ли зеркало черной краской заодно с окном.

Первый час после пробуждения был для меня самой неприятной частью дня, потому что его приходилось проводить в реальности — заниматься гигиеной и физическими упражнениями. Все в этот час шло вразрез с моей привычной жизнью — настоящей жизнью в OASISe, — и как же меня это бесило! Тесная квартирка, собственное отражение в зеркале, система погружения в OASIS — все это служило жестоким напоминанием о том, что на самом деле я провожу свои дни в несуществующем мире.

— Убрать кресло, — распорядился я, выйдя из туалетного отсека.

Кресло снова приняло плоский вид, встало вертикально и отъехало к стене, освободив большое пустое пространство. Я нацепил визор, загрузил автономную симуляцию «Качалка» и оказался в большом фитнес-центре, уставленном тренажерами, — каждый из них превосходно имитировался тактильным костюмом. Я приступил к своей ежедневной тренировке — приседания, упражнения на пресс, отжимания, аэробные и силовые нагрузки. Макс время от времени подбадривал меня возгласами: «Не халявим! Выше ноги! Работай, слабак!»

Прежде моя физическая активность ограничивалась OASISом — я носился по своей беговой площадке среди нарисованных пейзажей, иногда ввязываясь в рукопашный бой, но большую часть времени все-таки сидел на заду в тактильном кресле. К тому же у меня была привычка заедать депрессию. А поскольку из депрессии я не вылезал, то начал толстеть как на дрожжах. Я и до разрыва с АртЗмидой пребывал не в лучшей физической форме, а уж после передо мной замаячила реальная перспектива не влезть в кресло. Тактильный костюм размера XL уже чуть не трещал по швам, так что я оказался перед выбором — либо покупать новое оборудование из серии «Весомый аргумент», либо взять себя в руки и начать худеть.

В мои планы не входило подыхать от ожирения до того, как я найду пасхальное яйцо, так что я решил пойти на радикальные меры — активировал функцию контроля физической формы с ограничением доступа в OASIS. И почти тут же об этом пожалел.

С этого момента компьютер начал отслеживать мои физиологические показатели и вести подсчет сожженных калорий. Если нагрузка признавалась недостаточной, выйти в OASIS я не мог — то есть не мог работать, продолжать поиски яйца и вообще жить своей нормальной жизнью. Включенную блокировку нельзя было снять в течение двух месяцев. К тому же действие программы было привязано не к консоли, а к моему аккаунту в OASISe, то есть я не мог обойти ее, купив новую консоль или воспользовавшись услугами OASIS-кафе. Так что, хочешь не хочешь, а возьмешься за гантели. Как выяснилось, под угрозой изгнания из виртуального мира я могу горы свернуть.

Программа также следила за моей диетой и считала полученные калории. Каждый день она предлагала мне на выбор меню здоровых низкокалорийных блюд и заказывала их доставку. Поскольку я никогда не выходил за порог, ускользнуть от недреманного ока садистской программы было невозможно. Конечно, никто не мешал мне самостоятельно заказать еду любой степени калорийности, но тогда приходилось бы впахивать в качалке еще больше.

В общем, метод оказался жестокий, но эффективный. Лишние килограммы начали потихоньку таять, и за несколько месяцев я привел себя почти в идеальную физическую форму. Впервые в жизни я мог похвастаться плоским животом и даже мускулами. Сил значительно прибавилось, и болеть я стал гораздо реже. В общем, когда у меня появилась возможность отключить фитнес-программу, я этого делать не стал и дальше начинал каждый день с физических упражнений.

Покончив с силовыми нагрузками, я вскочил на беговую площадку.

— Начать утреннюю пробежку, — скомандовал я Максу. — Маршрут «Биврёст».

Тренажерный зал исчез. Теперь я стоял на полупрозрачной ленте, зависшей в космическом пространстве среди звезд и туманностей. Я побежал по ней среди огромных планет, опоясанных кольцами или окруженных разноцветными спутниками. Лента вилась передо мной, то уходя вверх, то ныряя вниз, то закручиваясь в спираль. Невидимый барьер не давал мне шагнуть с ее края и сорваться в звездную бездну. «Биврёст» также представлял собой автономную симуляцию — один из нескольких сотен маршрутов, сохраненных на жестком диске моей консоли.

Макс, как обычно, запустил плейлисте музыкой восьмидесятых годов. Как только прозвучали первые аккорды, я тут же выпалил название композиции, исполнителя, название альбома и год выпуска:

— A Million Miles Away, The Plimsouls, альбом Everywhere at Once, восемьдесят третий год.

И начал подпевать. Знание всех этих песен наизусть могло когда-нибудь спасти жизнь моему аватару.

Закончив пробежку, я снял визор и принялся осторожно стаскивать с себя тактильный костюм. Это следовало делать очень бережно, чтобы ничего в нем не повредить. Датчики-присоски с чмоканьем отскакивали от кожи, оставляя на ней маленькие круглые отметинки. Этот костюм я отправил в чистку, а свежий достал и бросил на пол возле туалетного отсека. Макс уже включил для меня душ, отрегулировав температуру воды так, как я люблю. Я с удовольствием запрыгнул в наполненную паром кабину, а Макс переключился на другой плейлист — тот, что для водных процедур. Я сразу узнал композицию — песню Change Джона Уэйта из саундтрека к фильму «Инициация», студия Geffen Records, восемьдесят пятый год.

Душевая кабина работала по принципу старой автомойки: я просто стоял под хлещущими со всех сторон струями воды — сначала мыльной, затем простой. Никакой возни с шампунем — от волосяного покрова я предпочел избавиться полностью. Вместе с мылом душ разбрызгивал нетоксичный раствор-депилятор. У меня не было ни времени, ни желания возиться с бритьем и стрижкой, к тому же тактильный костюм лучше сидел на гладкой коже. Правда, физиономия без бровей смотрелась поначалу довольно стремно, но ничего, привык.

Кабина перекрыла воду и включила фен, овевая меня потоками горячего воздуха. Через несколько секунд я обсох и вылез из кабины. Завтраком мне служил протеиновый коктейль «Шлам» с витамином D — надо было как-то восполнять его недостаток, я ведь совсем не бывал на солнце. Компьютер вписал коктейль в мой сегодняшний рацион, отсканировал штрих-код и внес на баланс количество калорий.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: