После релиза Shabooh Shobaah в США, и особенно после постоянной трансляции “The One Thing” по MTV, не было никакой необходимости загонять моих друзей и знакомых на концерты: они сами названивали мне и выпрашивали билеты. Сейчас группа подписала контракт с главной звукозаписывающей компанией, и я больше не должна была встречать их в аэропорту, т.к. компания присылала за ними лимузин или автобус. Однажды, в начале своей карьеры, Майкл позвонил мне и сообщил, что группа поселилась в отеле и осторожно расписал, как водитель «отравил» их большим косяком марихуаны (передознул). Его слова были: «Погоди, вот сама увидишь. Огромный как ствол дерева». Я усомнилась в искренности его слов. После всего было бы неплохо убедиться, будет ли карьера этих молодых людей продолжительной.
В один из жарких майских уик-эндов в 1983 году, INXS выступали на грандиозном фестивале в США, у подножия горы Сан-Бернадино к юго-востоку от Лос-Анджелеса. Они выступали перед 150.000 зрителей. Среди прочих музыкантов, появившихся там были The Pretenders, Stevie Nicks, U2, The Clash, Van Halen, A Flock of Seagulls, David Bowie, Judas Priest, Motley Crue и AC/DC. Мы с Джеффом приехали туда без пропусков на сцену. И абсолютно не сознавали грандиозности всего этого сборища, где, казалось, продавали только пиво. Без воды или даже глотка какого-нибудь сока, я страдала от жары в первые 2 часа. Мы устроились под кирпичной стеной у заднего входа на сцену. В итоге мы узнали Гари Гранта, когда он выходил оттуда, чтобы посмотреть выступление INXS из операторской студии. Подошел черед молодой австралийской группы в первый день фестиваля, незавидная роль. Большинство зрителей ещё не устало; они ожидали более известных исполнителей. Сцена была переполнена инструментами других групп, так что INXS досталось для выступления совсем мало места. Когда мы стояли рядом со звукостудией, наблюдая за ними, я очень волновалась за Майкла. Однако INXS выдали потрясающее исполнение и даже заслужили неожиданный анкор. Публика, вскормленная MTV, пришла в дикий восторг от “The One Thing” и “Don’t Change”. Обе эти песни стали их главными синглами в турах по США следующие 15 лет.
Я ощущала легкое головокружение от жары и отсутствия воды, но я боялась упустить хотя бы секунду из выступления. Это было очень волнительно для них, и толпа ревела от восторга. После того как INXS покинули сцену, Гари сказал, что будет ждать нас с пропусками у заднего входа на сцену. Он протиснулся вперед, а когда мы приближались к сцене, я почувствовала, что теряю сознание. Джефф этого не заметил, продолжая пробираться вперед, а я отыскала себе тень, там где могла её найти, у припаркованного неподалёку грузовика. Когда я пришла в себя, меня нес на руках здоровенный техасец. Так я оказалась у входа на сцену, ко мне спешил доктор. Охрана впустила ковбоя, и он устроил меня в комнате под сценой, там у них был временный пункт оказания первой помощи. Меня обложили льдом и периодически проверяли. Они выяснили, как меня зовут, и я снова отключилась. Вновь пришла в себя, услышав как доктор сказал, что лучше всего меня отправить в госпиталь. Помнится, я пыталась что-то произнести, сказать, что мне надо дать о себе знать, но не могла вымолвить и слова. А вскоре очутилась в фургоне скорой помощи.
В госпитале, занимавшем огромную территорию и который готов был принимать пострадавших от двухдневного концерта, я почувствовала себя легче, взобралась обратно в фургон и вернулась на фестиваль. Потоптавшись немного вокруг, увернулась от телевизионных камер, записывавших импровизированные интервью… я нашла Эндрю Фарриса и взволнованного Джеффа. Они ждали меня, чтобы отправиться в Бурбанк на автобусе. Мы планировали отпраздновать у нас дома успешное выступление. Когда я выходила с территории сцены, охранник указал мне на то, что я не повесила мой бейдж с пропуском. А я стояла между Эндрю и Джеффом. И Эндрю сказал: «Что за чушь! Мы уходим, и она пойдет с нами»…
Я была не в состоянии готовить что-либо, и мы заказали пиццу, а Джефф сделал много-много коктейлей своей знаменитой маргариты. Когда стали вещать теленовости, они говорили только об одной группе на фестивале. Это была новая, молодая австралийская группа. Майкл, Кирк, Эндрю, Ион, Тим и Гарри - все поддерживали свою команду на местном телевидении. Разумеется, их еще должны были показать и по австралийским каналам, которые сморят около 15 млн. зрителей, но все это происходило в США, в стране с 300 млн. жителей. В тишине мы сидели вокруг телевизора и переключали каналы, чтобы узнать, как много других каналов будут транслировать этот репортаж.
В ходе первого тура по США в 1983 году группа встретила легендарного продюсера Найла Роджерса. Он восхищался их звуком и энергией и вскоре после этого, они встретились с ним в Пауерхаус Стьюдио в Нью-Йорке и в два счета придумали “Original Sin”. Бэк вокал Даррила Холла был добавлен позднее.
Гастролируя по южным штатам, Майкл написал стихи к песне “Brand New Day”. Он вдохновился, наблюдая за веселой игрой детишек на заднем дворе, не обращая внимания на цвет их кожи и на то, как, повзрослев, они разделятся по разные стороны жизни. Название было изменено на “Original Sin”, и когда хит запустили по радиостанциям, он произвел настоящий фурор. Строчка “Black boy, white girl, black girl, white boy” – словно взорвавшаяся бомба сотрясала радиостанции, рискнувшие пустить песню в эфир. Удивительно, спустя годы после всех достижений в области прав человека, ее запрещали на многих каналах в США. В одном интервью австралийскому изданию журнала Penthouse Майкл сказал: «Я думаю, каждый день, когда те дети просыпаются, шансов оставаться маленькими становится все меньше». И добавил: «Мне не кажется, что маленькое значение слова может изменить мир, но оно может заставить задуматься. И все прогрессивные люди могут потребовать справедливости».
Следуя за интернациональным успехом, необходимо было привести в порядок и меры по охране членов группы. Одним из самых драматичных моментов стало изобретение псевдонимов. Это был один из способов заселения в отель, но весь фокус заключался в том, чтобы понять в каком номере и под каким псевдонимом жил тот или иной член группы. На коммутатор нужно было представить список гостей. Представляете, мне приходилось называть своего брата «мистер Фабиан Спаркл» (искрящийся), «мистер Дик Стренджлове» и «мистер Фред Флинстоун» - это всего лишь некоторые из псевдонимов Майкла. Зачастую Майкл звонил мне и сообщал номер своей комнаты, а сам псевдоним забывал. Хвала господу, менеджеры селились под своими собственными именами, и я всегда спрашивала Гари Гранда, или звонила в Сидней из своего дома в Бурбанке, чтобы узнать псевдоним Майкла, который сидел в отеле всего в 10 милях от Западного Голливуда. И тем временем члены группы умирали от тоски и развлекались придумыванием новых имен. Некоторые их них Майкл использовал спустя годы: мистер Кафка, мсье Венус, мистер Писсикат (киска), мистер Харлей Девидсон, адмирал Нельсон и, конечно же, мистер Кристенсен. Иногда мы сами брали себе вымышленные имена, если останавливались в одном и том же отеле. Помню, путешествуя однажды по южной Австралии, наша мама называла себя Вильма Флинстоун!
Майкл и Мишель были все еще вместе, хотя временами не все шло гладко, особенно когда до Мишель доходили слухи о его неверности. Какое-то время они снимали один дом вместе с ассистентом Криса Мерфи, Гари Грантом. Он довольно таки бестактно и даже взахлеб вычитывал о любовных приключениях Майкла из прессы. Такого рода вещи должны были предвосхищать появление Майкла перед женской аудиторией, но Мишель это не забавляло. Это угнетало и вообще грозило разрывом их отношений.
Находясь в разъездах Майкл часто звонил ей. Он ненавидел быть один, после большого концерт у него всегда возникали проблемы со сном. Он нуждался в обществе других ребят из группы после выступления, и когда кто-то уже уходил он все равно чувствовал себя одиноким. И вот тогда он звонил Мишель. Беседы с ней его расслабляли. По большому счету ее голос его успокаивал, они говорили почти каждую ночь. Когда она замечала, что он повторяется в своем отчаянии относительно жизни в разъездах и вынужденной разлуке, она сводила разговор на него самого, просто вспоминая о том какую книгу, она сейчас держит в руках. Она сразу поняла, что это его сразу утешает, освобождает его разум от страхов и неуверенности, погружает в глубокий сон. Однажды он позвонил ей в Сидней из Токио. Он смертельно устал, так продолжалось от шоу к шоу, просто как маленький ребенок после дня рождения, который не хочет спать. Они проговорили некоторое время, а потом Мишель стала читать ему книгу, пока вскоре не в трубке не послышался храп. Она позвала его, даже повесила трубку, но конечно же линия не разъединилась, и она представила себе какой огромный счет за этот разговор ему предъявят на следующий день в отеле. А йены все капали и капали, пока она наконец-то не сбегала к соседке и не позвонила оттуда на коммутатор в отель, чтобы их разговор прервали.
В течении всей своей жизни Майкл продолжал звонить Мишель. Она всегда ждала его и всегда отвечала, так что другим женщинам Майкла приходилось мириться с этой частью их дружбы.
Глава 5
Рок с королевскими особами и Dogs in Space.
После завершения работы над четвертым альбомом, The Swing, со спорным синглом
‘Original Sin’ на первом месте в чартах Австралии, INXS отправились в свое первое мировое турне 1984 года, билеты на которое были полностью распроданы на их родине.
В то же самое время я разводилась с Джеффом. Мы не сошлись во взглядах на семейную жизнь.
Мне нужен был кто-то, кто время от времени приходил бы домой обедать, а студия звукозаписи отнимала у Джеффа часов 12-14 ежедневно. Его день начинался в 11 утра и продолжался до раннего утра следующего дня. Если в выходные ему не надо было быть в студии, он спал.
Он – перфекционист, и когда он усердно занимался проектом для INXS на MTV, я ощущала дикое напряжение каждый раз, когда Крис Мерфи звонил узнать о готовности проекта. Замечая раздражение в моем голосе, он обычно шутил: «Ok, что если я пошлю к нему девочек, чтобы те сделали ему кофе? Маргариту? Что угодно?» Он говорил, что группа обходится очень дорого, хотя Джеффу никто не доплачивал за его работу. У них с Джеффом были разногласия по поводу отснятого материала. У Джеффа был хороший режиссерский взгляд и он так много вложил в проект, что забыл, кому он на самом деле принадлежит. Несмотря на то, что он проделал такую отличную работу над их первым видеопрорывом – The One Thing – я мечтала, чтобы он больше никогда не участвовал в проектах группы. К чести Криса, он никогда рассказывал группе, что проект выбился из бюджета по вине Джеффа. Этим он защищал Майкла от гнева остальных.
Когда мы с Джеффом расстались, он позволил мне взять Эрин в Сидней на полгода. Наш план был таким: жить в доме мамы, а она сама переедет в дом друзей, расположенный всего в трех кварталах от первого. Мама только что открыла «Высшую Академию Макияжа», где готовили визажистов для киноиндустрии. Я должна была преподавать там, а Эрин – поступить в начальную школу Neutral Bay. Мама устроила небольшой домашний обед в первый вечер моего пребывания в городе, потому как это был единственный свободный вечер Майкла, занятого в турне.
Ретт позвонил в первой половине дня, чтобы сказать, что уже в стране, но его задерживают, так что он появится только на ужине. Мы всегда старались провести неделю тут и дней 10 там, обычно на семейные праздники, и стремились побыть вместе каждую минуту, если оказывались в одном городе. Я сказала ему успокоиться, и что я буду в городе следующие полгода.
Около 6 вечера, когда я и Эрин уже выходили из дома, зазвонил телефон. Звонок был из больницы, что на краю Сиднея. Ретт попал в аварию. Он ехал вниз с холма на своем мотоцикле, вслед за небольшой машиной, и когда она внезапно затормозила, чтобы повернуть, Ретт не смог избежать столкновения. Мотоцикл разбился, но к счастью, его самого удачно отбросило - он приземлился на свой рюкзак. На нем не было шлема, и это чудо, что он отделался переломами запястья и небольшим сотрясением. Медсестра сказала, что приезжать в больницу этим вечером не имеет смысла.
Я понеслась к маме с новостями. Она впала в неистовство, и нам с Майклом и Мишель пришлось удерживать ее от стремительной поездки в больницу. Майкл зарекся давать Ретту мотоцикл. Он тоже хотел ехать прямиком в больницу, но я повторила ему услышанное от медсестры. Майкл согласился с тем, что им понадобится время привести Ретта в порядок, дать ему обезболивающее. И просто мы были уверены, что повреждения несерьезны.
Мы рано отправились спать и договорились встретиться утром.
Следующим утром мама, Эрин и я забрали Майкла из дома, где они жили с Мишель, и поехали в больницу. Мы все были в шоке, когда увидели Ретта. Его не умыли, и всюду была запекшаяся кровь. Его руки были забинтованы до самых пальцев, он стонал от боли. Маме стало плохо. Майкл остался в палате с Реттом, а я подхватила маму, вышла с ней в холл и позвала главную сестру, которая объяснила, что когда Ретта доставили в больницу, он был под сильным кайфом, и они не решились применять какое-либо лечение. Фактически они ждали до полудня, чтобы хоть что-то сделать.
Когда я вернулась в палату Ретта, я заметила рюкзак под его кроватью. Майкл выглядел бледным и обеспокоенным. Он гладил Ретта по голове, пока они переговаривались шепотом о чем-то. Я подняла рюкзак, положила его на край кровати, и Ретт сказал: «Она тут». Аромат марихуаны перебил больничный запах, когда я возилась с завязками. Майкл сказал мне держать его, и затем мы заберем его с собой. Ретт объяснил ему, что рюкзак попал в машину скорой помощи вместе с Реттом до того, как полиция обнаружила его. Очевидно, трава была собрана недавно.
По дороге домой мама села на заднее сиденье, Майкл сел за руль, а я поинтересовалась, есть ли у него сейчас водительские права. Он много времени проводил на гастролях, и у него была манера терять документы и подобные важные вещи. Его жизнь стала такой быстрой, и он постоянно был так занят, что не мог уследить за повседневными мелочами.
Примерно в получасе езды от города, мама открыла рюкзак. Потрогав и понюхав содержимое, она спросила: «Что это?»
Майкл и я посмотрели в сторону друг друга. Я чувствовала себя такой виноватой, словно я была одним из наркокурьеров. Из 36-летней я снова превратилась в пятнадцатилетнюю. Наконец, Майкл сказал: «Все в порядке, Мам. Я об этом позабочусь.», а мама произнесла: «Это марихуана? О нет, а если нас задержат?» Я не винила ее за то, что она расстроилась. С нами в машине была Эрин, но к счастью, она занималась своими обычными ‘делами маленькой Эрин’, сосредоточенно читая и не обращая внимания на разговоры взрослых. Так я полагала тогда, а позже она расскажет мне, что всегда и все слышала.
Как я помню, главной заботой была карьера Майкла и его репутация. В знаменательный день газеты могли выйти с заголовками, сообщающими о нашем аресте. Мы высадили Майкла у его дома, и он исчез вместе с рюкзаком.
Майкл продолжил свой концертный тур, и в следующие три дня мы совершили путешествие из Бэнкстауна, чтобы навестить Ретта. Он был расстроен, что пропустил выступление INXS в Сиднее, особенно после того, как Эрин весь вечер взволнованно рассказывала ему о шоу.
Ей было 6 лет, и это было первое когда либо увиденное ею живое выступление INXS. Хотя вся группа бывала у нас дома, и она присутствовала на сеансах записи. Просто большая часть их выступлений проходила в местах, где подавали алкоголь.
Примерно тогда я заметила изменения в охране Майкла. Люди, нанятые охранять группу, больше не были любезными с семьей, партнерами или другими закулисными посетителями.
Был случай, когда Майкл и Мишель направлялись к своей машине, и двое охранников продемонстрировали такое усердие в выполнении своей работы, что позабыли о том, что Майкл держит Мишель за руку. Ее оттиснули фанаты, уронили на землю и буквально топтали до тех пор, пока ее отсутствие в машине не было замечено. После этого Мишель отказалась ходить за кулисы, предпочитая встречать Майкла в оговоренном месте после шоу.
Когда Ретта выписали из больницы, было решено, что он отправится домой со мной. Жизнь с раненым Реттом и шестилетней дочерью в доме с одной спальней была «интересной», если можно так выразиться. Эрин ходила в школу, а я часть времени работала в маминой Академии. Она и я сменяли друг друга возле Ретта. Гипс у него был наложен чуть ниже локтей и шел до самых пальцев, и это мешало ему делать что-либо самостоятельно. Он сидел в ванне, наполненной пеной, пока я мыла ему голову. Когда он вставал из ванны, и я хотела распутать ему волосы, он отказался – не желал выглядеть слишком «правильным». Он придумал свою систему – расстилал полотенце на кровати, и это позволяло ему тереться головой о полотенце, пока волосы не становились достаточно сухими.
Через неделю у него уже получились дреды. Ему это нравилось. Прием пищи был еще одним приключением. Ретт не мог держать нож и вилку, и когда он садился обедать, Эрин забиралась на соседний стул и кормила его. Когда ему хотелось прогуляться, я посылала Эрин с ним. Я могла смотреть вниз со своего балкона на эту странную парочку. Ретт ростом в 6 футов, одетый в пончо, чтобы скрыть гипс, и маленькая Эрин, идущая рядом с ним и держащая его за два самых длинных пальца, торчащих из-под гипсовой повязки.
Однажды я оставила его сидящим в ванне, а сама отошла по делам. Когда я вернулась, он все еще сидел там, опустив одну руку под воду. Он настаивал на том, что врачи плохо поработали с его запястьем, и собирался это доказать. Когда размякший гипс сполз с его руки, стало очевидно, что он был прав. Его правая рука была деформирована. Я назначила встречу с врачом, чтобы снять вторую повязку, и дать направление в больницу Royal North Shore для исправления ситуации. Через несколько дней Ретта пригласили в эту больницу, где была проведена успешная операция.
На этот раз Ретт воспользовался всеми преимуществами пребывания в больнице. Большую часть времени он смело подшучивал над остальными пациентами, потому что они в основном были лежачими. В любое время он посылал за пиццей, и звонил мне перед часами посещения с просьбами купить гамбургеров в излюбленном заведении. Майкл был занят на концертах, но как обычно, он присылал красивых девушек для доставки выбранных блюд в больницу.
Вскоре после выписки, Ретт и я отправились посмотреть на INXS. Перед последним выходом на “бис”, он решил пройти за сцену, в своем пончо, закрывавшем бинты. Опасаясь, что за сцену его никто не пропустит, потому что у нас не было специальных пропусков, я побежала за ним, но нас разделили. Когда я нашла его, он ругался с одним из охранников, который не хотел верить, что это на самом деле брат Майкла. Ретт не собирался отступать, и попытался наконец прорваться. Охранник схватил Ретта за руку, не заметив из-за пончо того, что она в гипсе. Пока он выворачивал ее, Ретт кричал от дикой боли. Когда все уладилось, и мы были за сценой, я думала, что Ретт заставит всех чувствовать себя виноватыми в связи инцидентом. У него были все основания злиться на неумелую организацию доступа за сцену,
И конечно, он испытывал ужасную боль, но все это не могло было причиной злобы на Майкла.
Первой реакцией Майкла на гневную вспышку Ретта было удивление и обида. Затем он успокоил Ретта и сконцентрировал все внимание на его руке. Обняв Ретта за плечи, он отвлек его, начав рассказывать окружающим о происшествии. Нет сомнения в том, что мои братья сильно любили друг друга, но чем сильнее Майкл старался защитить Ретта от самого себя, тем более взрывоопасной становилась ситуация. Пока известность Майкла возрастала, Ретт пытался привлечь к себе внимание другими способами. Ничего не изменилось с тех пор, как они были детьми.
По возвращении в Калифорнию я нашла работу, которая не отрывал меня от Эрин на многие часы. Это означало мой уход из киноиндустрии. Я хотела найти работу, которая позволяла бы мне проводить время с моей семьей в Австралии. В конечном итоге, я «вернулась в школу», чтобы получить сертификат агента по путешествиям и присоединиться к персоналу Европейских Авиалиний в качестве агента по бронирования мест на их международных рейсах. Полагаю, единственной причиной, по которой они взяли меня на службу в Лос-Анджелесе, был мой правильный австралийский акцент. Майкл очень гордился мной, тем, что я снова отправилась учиться – если бы вы слышали, как он говорил об этом, то решили бы, что я изучаю хирургию головного мозга. Большим преимуществом новой работы стали частые перелеты, попадание на концерты INXS и встречи с Майклом в дороге. Иногда я ехала в их автобусе до своего следующего места назначения.
После одного фантастического выступления в Омахе группа вернулась в раздевалку полностью вымотанной. Не дав им отдохнуть, промоутер настаивал на закулисной встрече группы с местными музыкальными критиками. Это был ужасный, очень быстрый тур. И когда группа садилась в автобус до следующего города сразу после концерта, ребята подбрасывали монеты, чтобы узнать, кому придется первому появляться перед журналистами. Проигравший в этот раз, Майкл надел свое “я так рад, что вам понравилось шоу и альбом” лицо, и отправился на встречу. Скоро он вернулся, и рассказал мне о девушке, с которой его только что познакомили, и которая разговаривала с ним, засовывая палец в дырку как раз между штанинами своих джинсов. Весь разговор свелся к ее рассказу об ощущениях, которые она испытывает, глядя в его глаза и мастурбируя, и все это в центре комнаты, забитой едущими на вечеринку после шоу!
Он был пресыщен подобным, но я думаю, ему нравился такой опыт, и только потому, что это давало ему еще одну историю, чтобы впоследствии рассказывать ее во всех подробностях.
Я была поражена тем, в каком странном бизнесе он работал.
Это были лучшие времена с Майклом. В юности я просто разделяла в ним номер в отеле, позже он заказывал соседний номер. Почти всю ночь мы разговаривали. Иногда я иронизировала по поводу его одежды и пришивала пуговицы, пока за разговорами мы пытались наверстать жизни друг друга. Мы ходили в кино и по магазинам одежды – он вечно искал что-нибудь необычное, потому что для него было очень важно “не выглядеть как парень с соседней улицы”.
Я никогда не любила демонстративность, и за сценой мне всегда было очень неловко, несмотря на то, что я хотела быть там из чувства солидарности. Это казалось таким претенциозным, когда все пытались побрататься в группой и показать, что они здесь потому, что INXS сами пригласили их. И уж разумеется они здесь не потому, что им посчастливилось знать кого-то, кто знает еще кого-то, и этот кто-то может достать им пропуск за сцену. Конечно, ребята были счастливы видеть большинство людей, особенно поклонников, но иногда они были слишком уставшими, чтобы радоваться этому. Вот почему всегда есть два закулисья – обычное, и второе, внутреннее «убежище». Большинство прихлебателей вряд ли способны заставить себя улыбнуться, потому что слишком заняты попытками выглядеть «круто». Думаю, это есть в любом бизнесе – тебе нужно устанавливать определенные связи с публикой, любящей посплетничать, и каждый раз, когда музыкант выпускает новый альбом, весь процесс повторяется. Майклу на самом деле нравилось общаться с людьми. Его интриговала каждая «история». Если ему было действительно плохо, что случалось редко, он просто не выходил.
Как бы сильно Майкл не любил женщин, он чрезвычайно не одобрял ухаживаний девушек-группиз. Девушки пытались прорваться к группе, на вечеринку, где большая часть участников INXS была вовсе не за этим. Когда эти девушки были за кулисами, они часто оглядывали меня и спрашивали, не ошиблась ли я адресом. Пока меня не представляли, как сестру Майкла. Невероятно, какими любезными становились люди, услышав это. Меня это возмущало. Почему люди не могут быть милыми без знания о том, что ты родственник кого-то из группы?
Я сократила свои посещения концертов INXS после одного происшествия в середине восьмидесятых. Я стояла на балконе Голливудского Палладиума, с прикрепленным к одежде пропуском, когда подошел Крис Мерфи и сказал, что забыл свой пропуск за сценой и может ли он одолжить мой. Я ни о чем не задумалась, надеясь, что спокойно смогу пройти после концерта. Я ошиблась. Охранники были другие, и они отказались меня пропустить. Даже тогда это показалось мне символом чего-то, что я чувствовала раньше – люди, окружающие Майкла, уже не были так порядочны и надежны, как в прошлом. Забавно, что чем успешнее становились INXS, тем меньше они следили за машиной, продвигающей их и Майкла, который чувствовал себя вполне комфортно, не будучи осведомленным о происходящем. Одним их недостатков известности, полагаю, является то, что человек теряет связь с реальностью, не понимая этого, а удалившись от управления собственной судьбой, становится по-детски невнимательным.
В любом случае, тот вечер я провела в изматывающей напрасной борьбе с грубыми отказами
пропустить меня за сцену, в окружении насмешливых группиз, которые смотрели на мой строгий шелковый костюм (я приехала прямо из офиса) с презрением и насмешливым состраданием. Не буду вдаваться в детали, но только когда Майкл случайно заметил меня в этой некрасивой толпе и обнял, преграды исчезли. Меня неохотно пропустили, к сильному удивлению остальных дам. После этого случая я почувствовала себя как Мишель когда-то, предпочитавшая встречаться с Майклом где-нибудь уже после шоу.
1985 был большим годом в карьере INXS. Группа играла для 50 000 поклонников на трех концертах в Австралии. Сразу после этого они начали записывать «Listen Like Thieves», их первое совместное творение и Крисом Томасом. В мае, когда запись альбома продолжалась, группа появилась на Церемонии Награждения Countdown Awards, австралийском эквиваленте Грэмми, и ушли с шестью главными наградами: Лучший альбом (The Swing), Самая Популярная Группа, Самый Популярный Исполнитель-мужчина, Лучшие авторы текстов (Майкл и Эндрю), Самые Выдающиеся Достижения, и Лучшее Выступление Группы в видеоформате. Едва ли они знали, что это только начало. В следующие 5 лет INXS продолжат лидировать на австралийской музыкальной сцене. Это было огромный, беспрецедентный успех. В июле они выступали на Live Aid, и выступление транслировалось по всему миру. «Listen Like Thieves» был завершен в Лондоне в августе, и группа начала мировое турне с Австралии. Они отправились в Северную Америку в октябре, в то время как в продажу поступил первый сингл для подогревания интереса к группе в Соединенных Штатах. Затем они вернулись в Австралию, чтобы отыграть благотворительный концерт в Мельбурне, перед возвращением на Западное Побережье США, где они были хедлайнерами нескольких концертов, и завершили тур в Нью Йорке.
В ноябре 1985-го INXS пригласили выступить на благотворительном концерте в великолепном мельбурнском Центре Искусств. Событие носило название «Рок с Королевским особами», потому что среди специальных гостей числились Принц Чарльз и принцесса Диана. Концерт совпадал по времени со 150-летним юбилеем королевы Виктории и с международным Годом Молодежи. Родители всех участников группы также были приглашены. Это был один из самых запоминающихся концертов INXS. Весь Мельбурн был залит светом, а наша машина просто ползла по дороге, которая была забита людьми, стоящими в очереди, чтобы мельком увидеть популярную Королевскую чету и своих любимых рок-музыкантов. В шоу принимали участие группы Kids in the Kitchen, The Models и I’m Talking. Снаружи Центра Искусств установили три огромных видеоэкрана, так что эти 40 000 взволнованных, танцующих людей тоже могли получить удовольствие от концерта в ту ночь.
Я сидела всего в нескольких местах от Королевской пары и отчетливо видела, как Принц Чарльз пытался щелкать пальцами в такт музыке, в то время как Диана беззастенчиво пританцовывала на месте. После выступления, исполнителей представляли Принцу и Принцессе, что было большим потрясением как для них, так и для нас, родителей. Майкл и Диана оставались в хороших дружеских отношениях вплоть до ее смерти, случившейся за 3 месяца до смерти Майкла.
Если 1985 был великим годом для группы, для Мишель и Майкла он был очень трудным. Теперь Мишель много путешествовала по своим модельным делам, но иногда это было удобно – они с Майклом могли встречаться в разных точках мира. Но в остальное время это было разрушительно. Она была на Ибице во время Live Aid, и ездила из отеля в отель, чтобы найти один, в котором можно посмотреть трансляцию. Она пропустила Королевское выступление в ноябре, потому что работала в Лондоне. Но она сумела прилететь в Нью Йорк со съемки в Милане, чтобы встретить с Майклом свое 23-хлетие в начале декабря. Рождественские праздники были особенно тяжелы, принимая во внимание, сколько месяцев группа провела в дороге. Родители Мишель и Майкла были в Мельбурне, Сиднее и Гонконге, и очень трудно было выделить больше недели – в группе было еще 5 человек, у которых также были семьи. В канун Нового года у группы обычно были выступления, и особенно тяжело приходилось жене Тима - Баффи, потому что у них уже были дети.
В одно безумное Рождество, Майкл и Мишель покинули Сидней 23 декабря, чтобы 14 часов ехать в Мельбурн, к родителям Мишель и общим друзьям. Они остались там на 2 ночи и уехали 26-го, потому что на следующий день в Сиднее были намечены репетиции INXS. Когда они прибыли на место, им сказали, что репетиция отменилась вследствие того, что братья Феррисы отправились на рыбалку. Никто не подумал позвонить Майклу и предупредить его. Майкл приходил в бешенство, когда случались такие промахи, но редко показывал это другим участникам группы. Возможно, эта тенденция скрывать злобу вместе с его склонностью не конфликтовать с женщинами, способствовала накоплению внутреннего напряжения.
Дневник Майкла за 1986 год знакомит нас с темпом, в котором жила группа. Его первая запись датирована вторником, 31 декабря. Он пишет:
«Видел фейерверки в гавани Сиднея, под нашу музыку.»
Он пишет о красивых фейерверках, на которые он ходил смотреть с Мишель. Пиротехники запускали их в новогоднюю ночь, и это впечатляющее зрелище, особенно если вам повезло быть в это время в лодке, как Майклу. В тот год они синхронизировали все с музыкой INXS, что потрясло Майкла. Следующая запись сделана в пятницу, 3 января, 1986:
«Кончаются мои каникулы – было здорово, но недолго. Это очень тяжело для Мишель и меня.» Их скудный «отпуск» длился 6 дней, и ему очень хотелось провести с Мишель больше времени. Но INXS отправлялись в центр Австралии, на непростые трехдневные съемки клипа “Kiss The Dirt”. Это одно из самых жарких, пыльных и убогих мест на земле. Им пришлось испугаться на обратном пути, когда колесо их маленького самолета взорвалось.
Записи продолжаются:
Суббота, 4 января. Уезжаем на Солевые Рудники снимать клип! (INXS снимали «Kiss The Dirt»)
Воскресенье, 5 января. Снимаем еще на Coober Pedy – в центре Австралии.
Понедельник, 6 января. Мы на съемках. Все продвигается хорошо и быстро. При полете обратно колесо взорвалось при столкновении!!
Вторник, 7 января. Мишель и я строили планы на будущее – в нем будет ребенок. Я люблю ее, она смелая и красивая.
Среда, 8 января. Начинаем мировое турне – наше первое. Оно продлится 6 недель. Если бы только я мог быть с Мишель сейчас.
Четверг, 9 января. Сhristchurch – хорошее шоу для первого за 2 недели.
Пятница, 10 января. Веллингтон – еще один нормальный концерт.
Суббота, 11 января. Окланд – очень хорошо – отличная вечеринка – получили Двойную Платиновую награду.
Воскресенье, 12 января. Обед, купание, сауна.
Понедельник, 13 января. Транзитом в Лондон, первым классом. Долго спал, но перелет долгий, читаю Simone De Bouviere «Легкая смерть».
Вторник, 14 января. Наконец в Лондоне – потеряли багаж – нет денег – нет одежды – дерьмо.
На завтра пресса – середина ночи – я пишу прямо сейчас. Ааа, ненавижу время.
Среда, 15 января. Весь день интервью. Для Daily Star и Smash Hits.
Четверг, 16 января. Полет в Ньюкастл – готовимся к The Tube, интервью для Melody Maker.
Пятница, 17 января. Фотосессия для Melody Maker – Обед – шоу The Tube.
Суббота, 18 января. Перелет в Хитроу – интервью – Роджер Скотт – Capital Radio.
Он явно был слишком занят, потому что следующая запись сделана в августе, касательно продажи имущества в Австралии, и затем последняя ноябрьская запись:
«Написаны песни; 1. Mystify 2. Monkey On My Back 3. Tiny Daggers.»
Он говорил о том, как сильно ему не хватает Мишель, даже выражал надежду, что в ближайшем будущем у них будет ребенок. Он описывает ее как «смелую и красивую» – и в то же время он воодушевлен туром, начавшимся с 8 января, он не собирается покидать Мишель.
Не смотря ни на что, первое турне INXS началось в Новой Зеландии с их первого за две недели выступления. Они получили Двойную Платиновую Награду в Окланде. Он пишет, что во время полета в Лондон (первым классом!) читает Simone De Bouviere “Легкая смерть». Когда они прибыли в Хитроу 14 января, Майкл обнаружил, что его багаж, где была вся одежда и даже чековая книжка, потерян. Первое интервью было следующим утром. В конце недели группа отправилась в Ньюкастл на запись музыкального шоу «Тhe Tube», где ведущими были Джулз Холланд и Пола Йетс (о них он не упоминает).
В июне 1986 я прилетела в Лондон на 10 дней. INXS были в своем третьем мировом турне за 2 года, и должны были играть в Лондонском Королеском Альберт Холле. Пока INXS не прибыли в Лондон, я оставалась со своими друзьями - Тиной и Гибсоном Кемп, которые также были близки с группой.
Майкл позвонил и предложил мне последовать за группой на фотосъемки в Гайд-парк. Мы увидели десятки фотографов, ждущих в парке. Я старалась не стоять на дороге и просто наблюдала. Майклу задали личный вопрос о Мишель, и он ответил им, что она больше не занимается модельным бизнесом, и что теперь она сосредоточилась на карьере телевизионного журналиста. Для меня это было новостью, и я была удивлена, что он сделал прессе такое заявление. Тем вечером мы ужинали в одном из любимых мест Майкла, и я спросила его о новой карьере Мишель. Он ответил, что она подумывает над этим, и ему нравится эта идея, потому что рокер с подружкой-моделью – слишком шаблонно. Но он не сказал мне, что у них с Мишель были настоящие сложности с приходом к единому мнению по поводу ее карьеры. Она хотела пойти по новому пути, и Майкл хотел, чтобы она делала карьеру. Но в то же время он хотел, чтобы она имела возможность всюду ездить вместе с ним. Это в конечном счете разрушило их романтическую связь, несмотря на то, что крепкую дружбу они сохранили навсегда.
Во второй половине дня концерта Майкл обнаружил, что не взял свой ингалятор. Он всегда старался путешествовать с ингалятором, потому что в некоторых странах их можно свободно купить, а в Англии, как мы узнали тогда же, для этого требуется рецепт, выписанный врачом. Пока Майкл был на репетиции, я отчаянно пыталась уговорить нескольких фармацевтов продать мне один. Наконец я сообщила Майклу, что мне не повезло. «Ни каких проблем – ответил он, - Врач уже дал мне его». Пугающие ситуации, подобные этой, случались на протяжении всей карьеры Майкла. Я пребывала в панике от невозможности достать что-то, в чем он, по его словам, отчаянно нуждался, а он постоянно забывал сказать мне, что публицист, ассистент или администратор уже решили проблему. Я проводила мало времени с Майклом, когда он был окружен этими людьми, и мне редко приходило на ум, что у него есть команда, которой платят за заботу о нем.
Хотя тот факт, что один из этих «координаторов» отыскал врача, передавшего ингалятор, был
отраден для меня, был поднят серьезный вопрос. Астма – серьезное, хроническое заболевание, и лекарства, выписанные от нее, являются составными - поэтому в Британии их продажа четко отслеживается. Условия их приема более чем утомительны и неудобны, и как многие астматики,
Майкл относился к этому легкомысленно и не позволял лечению ограничивать свою жизнь. Мне всегда хо<