Следующее, что я помню, как мамы нашего хора сильно тарабанят в дверь.
— Выходим через пятнадцать минут.
Я скатываюсь с кровати и надеваю одежду для перелета: розовые спортивные штаны, белую футболку и старую удобную толстовку хора на случай, если в самолете станет холодно. Дождавшись своей очереди, я иду в ванну. Здесь все еще пахнет рвотой.
— Фу, Сара!
Я делаю свои дела, чищу зубы, используя душ, и уступаю место Леа. Стоя над своей кроватью, заправляю волосы резинкой. Я складываю ночную рубашку и туалетные принадлежности в чемодан. Косметичка лежит в сумке. Я смогу накраситься позже. Да и кого волнует? Завтракать будем в автобусе.
Я застегиваю сумку и готова идти.
Сара похожа на катастрофу. Я складываю её вещи в чемодан, пока Леа её одевает. Мэдоу драит ванную.
Терри стучит в дверь.
— Девочки, идем. Самолет не будет нас ждать.
Навечно проклинаю полеты в восемь утра до Парижа.
Я хватаю чемодан и, не дождавшись лифта, схватив сумочку, с тряской и ударами, спускаюсь на три лестничных пролета. Я закидываю вещи в автобус и бегу назад за Сарой.
Он здесь. Дерек. Выглядит довольно тускло в сравнении с неугомонным и шумным утром. Он одет в хоккейный свитер Эмебайл и стоит, пытаясь подавить кашель. Звучит хуже, чем вчера. Он держит в руках розовую розу и смотрит на мои штаны.
— Решил, что тебе нравится розовое.
Я строю гримасу.
— Мэдоу любит розовое.
— Прости. — Он хмуриться.
Я беру цветок и вдыхаю аромат.
— Но цветок мне нравится.
— Я хотел…
— Спасибо.
— Прошлой ночью…
— Да.
Мы сближаемся и целуемся в последний раз в этой стране чудес.
— Увидимся позже, — шепчет он.
Я упиваюсь им. Наши тела вместе, а губы двигаются в унисон. Я не отпускаю его, пока водитель автобуса не начинает сигналить.
— Да, позже.
Девчонки посвистывают в мою сторону, когда я сажусь. Черт. Они все следили за этим тонким личным моментом. Я осознаю, как должно быть ужасно выгляжу. А Дерек даже не вздрогнул. Я заставляю девушек двигаться, чтобы сесть у окна с его стороны. Я прижимаю лицо к стеклу и ищу его.
Он машет. Затем кашляет. Намного сильнее, чем прежде.
Как выстрел. Снова и снова.
Надеюсь, он не заболел.
Я ем противный круассан из пакета с тягучей шоколадкой внутри, пока автобус сворачивает с автострады. Она тянется вдоль озера, пересекая виноградники. Девочки начинают считать, сколько замков мы проезжаем.
Я достаю свои музыкальные записи, засовываю розу в тетрадные кольца и пишу. Я продолжаю писать даже в аэропорту Женевы, пока мы ждем рейса, а так же всю дорогу до Парижа.
Мое сердце теперь твое,
А твое — мое.
Ты — то, чего я жажду…
Не могу жить, пока не поцелую тебя.
С твоей любовью
Я могу изменить свою судьбу.
Я обведу дату,
Когда мои мечты исполнятся.
И ты упадешь прямо со звезд.
Навеки счастливый,
Как говорят в старых сказках.
И ты сможешь поверить.
Мы приезжаем в аэропорт Шарля-де-Голля с огромным запасом времени до нашего рейса, но все ужасно запутано. Мы паркуемся в неположенном месте и целую вечность стоим на линии паспортного контроля. К этому времени Терри чуть ли не плачет, и восемьдесят человек бегут к терминалу. Француженка за стойкой регистрации кричит на Терри, так как мы должны были оказаться здесь намного раньше. Затем самолет задерживают из-за какой-то технической накладки, но все выглядит так, словно это из-за нас. Мы не успеваем пересесть в Нью-Йорке и летим в Детройт через Чикаго. Затем застреваем в аэропорту О’Хара на целый день. Когда приземляемся в Детройте, я понятия не имею, сколько сейчас времени и какой сегодня день. Я просто знаю, что на данный момент темно. И сыро.
Я вижу маму.
Её карие глаза влажные, а седеющие каштановые волосы, обрамляют лицо по бокам.
Черт. Я не могу сделать это прямо сейчас.
Я падаю в её объятья, и она начинает рыдать.
— Мам, прекрати. — Я глажу её и старюсь держать себя в руках, чтобы не расклеиться. — Со мной все отлично.
Огромный комок в голе заставляет меня сглатывать слова. Я шмыгаю носом и встряхиваю её за плечи.
— Правда.
— О, милая, ты должна с этим столкнуться.
Нет. Нет. Нет. Я поняла, как могу этого избежать. Дерек.
Мы переписывались в интернете, пока я была в Чикаго. Мы разработали план. Каждое утро с восьми до девяти по швейцарскому времени моё. Для меня это два часа ночи. Я смотрю на часы. Я без понятия, когда набирала его в последний раз.
— Сколько сейчас времени, мам?
— Половина двенадцатого.
— Отлично. Мы успеем сделать это.
— Сделать что?
Всю дорогу до дома я рассказываю о Дереке. Ну, только то, что считаю нужным. Ни слова о чересчур личном и подозрениях о его наркотической зависимости.
— Ты его полюбишь. Не могу дождаться, когда вы с ним познакомитесь.
Она улыбается, кивая перед собой, так как смотрит на дорогу.
— Я встретила Скотта в магазине. Он сказал, что у него что-то есть для тебя.
Скотт? Выпускной. Я ужасно хотела его поцеловать в ту ночь. На этот раз все представляется в высоком качестве, более четко. Но у меня теперь есть Дерек. Я спасена. Мы со Скоттом теперь можем снова быть друзьями.
Я слишком утомилась, чтобы затащить чемодан в свою комнату.
— Просто оставь его, Бет. Отдохни.
Я целую маму на ночь.
— Я в порядке. — Я смотрю на нее, и она понимает, о чем я говорю. — Давай больше не будем об этом думать.
Она качает головой.
Я тащу свой уставший зад вверх по лестнице. Будильник показывает без десяти два утра. Я бегу в душ и надеваю чистую пижаму. Чистота — это восхитительно. Не припоминаю, когда в последний раз так себя чувствовала после душа.
Я захожу на сайт. Дерек уже здесь. Рановато. Он тоже восхитительный.
Дерек: где ты?
Бет: дома
Дерек: ты должна поспать
Бет: мне необходимо поговорить со своим новым парнем
Я отправляю сообщение, прежде чем осознаю, что написала. Парень? Я хотела, чтобы он сказал это первым. Тридцать с хвостиком часов в пути могут и не такой с тобой сделать.
Дерек: о времени, когда ты мной владела?
Бет: ты никогда мне подобного не говорил
Дерек: эмм… говорил три раза.
Как я могла такое упустить? Я пытаюсь избавиться от зевоты, пока печатаю.
Бет: ты бредишь
Дерек: девушка… девушка… девушка
Бет: теперь я не смогу заснуть
Я потягиваюсь и зеваю, готовясь выйти из сети. Не уверена, что должна написать. Не знаю, как он среагирует, если я начну сентиментальничать. Я чувствую жар и романтику, и внутри него тоже, хотя он далеко.
Дерек: ты ведь не собираешься снова допрашивать меня о моих сегодняшних планах?
Бет: ночные кошмары мне не нужны.
Дерек: моя бедная маленькая Бет… расслабься… мы начнем с чего-нибудь полегче.
Бет: вот и отлично.
Дерек: мы арендовали горные велосипеды и взяли их с собой на поезд в гору… маленькую… в кафе есть жареная картошка и разные блюда с яйцами и сыром и ветчиной и всему этому конец… из-за дождя.
Я получаю извращенное удовольствие от испорченного дня Дерека. Отлично. Он не будет рисковать в попытках сломать шею, где я оставила свой поцелуй. Уже скучаю по этому. Эти две недели будут очень долгими. Я ужасная собственница.
Бет: дождь? УРА… можем подольше пообщаться
Дерек: парни уже закончили… я должен идти
Бет: ВСТАВЛЯЮ ТУТ ДУШЕРАЗДИРАЮЩИЙ КРИК
Дерек: отдохни… девушка
Бет: что насчет твоей простуды? не запусти её
Он ушел. Определенно, не романтично. Я падаю на кровать, представляя, как он едет полным ходом верхом на велосипеде по грязи среди горных троп. Он начинает кашлять и растворяется. Я засыпаю. Картинки в моем сне становятся еще хуже. Я тоже еду там. Я налетаю на него, и происходит авария. Он лежит среди скал. Весь в крови и грязи. Я просыпаюсь слишком рано.
Глава 17. Дружба
Кто-то звонит в дверь.
Я поворачиваюсь и, приоткрыв глаза, смотрю на будильник. Почти два часа дня. Мой ритм дня сбился. Лето же. Да и кого волнует? Когда я вернулась в Порт, было пасмурно, и дождь лил без остановки. Надеюсь, сейчас это был просто дождик, но нужно избавляться от такой привычки. Я хочу быть милой, когда Дерек вернется домой. Я хочу сводить его на пляж, погреться на солнышке. Мы никогда не целовались лежа. Или в воде. Последние несколько недель я представляла себе всевозможные места, где мы могли бы уединиться. Вышел целый список.
Вчера вечером Дерек застрял в аэропорту Амстердама. Мы общались по чату, практически, до четырех часов утра по моему времени. Потом он сел в самолет. Смелости сказать ему о списке у меня не хватило. Покажу его, когда он будет здесь.
Снова звонок в дверь.
Черт. Сколько времени прошло? Может это он?
Я выпархиваю из постели. Нелепая, огромного размера футболка. Никакого макияжа. Растрепанные волосы. Бегу вниз по лестнице. Бросаюсь открыть дверь, но парень уже уходит.
— Эй, постой! Я тут.
Он оборачивается.
— Скотт? — Я чувствую, как румянец заливает лицо.
— Значит, ты уже дома.
— Да.
— Я думал, что ты позвонишь. — Он делает шаг в мою сторону и останавливается. — Я говорил твоей маме…
— Я спала. Режим сбился. — И я избегаю тебя. До сих пор.
Он кивает.
— Я тебя разбудил?
Я осознаю, что выгляжу совершенно неподобающе.
— Прости, я должно быть ужасно выгляжу.
Он смотрит на мои голые ноги.
— Да я и не заметил. — На его лице появляется кривая усмешка. — Честное слово.
Он идет по цементной дорожке через выгоревший газон к выкрашенному в белый крыльцу, все еще поглядывая на мои ноги.
— Приятно видеть настоящую тебя.
Позади него сигналит машина.
— Не придуряйся. — Я ударяю по комару у себя на бедре.
Он поднимается на крыльцо и передает мне конверт.
— Я принес это. Если ты, конечно, до сих пор их хочешь.
Он одет в короткую майку и отрезные джинсы. Должно быть, на тяжелой атлетике он уделяет внимание и ногам. Мило. Его шея стала более массивной, а на животе начали формироваться кубики. Плечи, определенно, тоже стали больше.
Я беру конверт, вытаскиваю темно-коричневую папку и открываю её. Скотт выглядит изумительно в черном смокинге, обнимая высокую незнакомую блондинку.
— Это я?
Он кивает.
— Одна из множества тебя. — Он смотрит на меня. — И думаю, эта мне нравится больше.
Я смущенно улыбаюсь.
— Это была изумительная ночь. Ты был очень милым. Во всем.
— Что тебе понравилось больше?
— Фотографироваться… Нет, танцы. — Я краснею, вспомнив, как мы медленно танцевали.
— Жаль, что Колби такой придурок.
Я прислоняюсь к двери ногой, поджав её как аист.
— Это сделало вечер интересней.
— Но до второго танца мы так и не добрались.
— И, правда, ведь. Ты должен мне красивый, продолжительный и медленный танец. — Я не могу сейчас такое говорить. У меня есть Дерек. Но я могу поддразнивать Скотта. Мы же друзья.
— Отлично.
Но он не смотрит на меня как на друга. Он смотрит на меня так же, как и Дерек. Он выглядит выше. Он наконец-то начинает расти? И он был на пляже. Волосы посветлели, и появился загар. Он достает iPod, пододвигается близко ко мне и протягивает наушник. Играет медленная песня, под которую мы впервые танцевали. Второй наушник он вставляет себе в ухо.
— Потанцуй со мной, Бет.
Он улыбается, словно пытается развлечься, но я вижу в его темно-синих глазах что-то иное.
Он обнимает меня. Прижимает к себе очень крепко и кладет лицо мне на грудь. Блин, он пахнет тем же лосьоном после бритья, что и на выпускном. Я не могу удержаться, чтобы не дотронуться до его плеч. Его оголенная нога трется о мою, пока мы двигаемся под музыку.
Я закрываю глаза, и слова песни возвращают меня в ту ночь.
Помнишь, как ты первый раз держал меня за руку?
И я поверила, что может быть любовь?
Твои губы разбудили мои ощущения.
Ты растопил все стены.
— Ты должна мне кое-что сказать, Бетти. — Скотт поднимает лицо. — Я больше не буду доставать тебя снова, но это сводит меня сума. Обещай, что не будешь злиться?
— На тебя? Я никогда на тебя не сержусь. — Я глажу его по волосам, как на выпускном. Дерек не будет возражать. Скотт — мой друг.
— Почему ты не позволила поцеловать тебя? Всего один поцелуй. Что в этом такого?
Становится жарко. И душно.
— Ты хотел меня поцеловать?
Мне срочно нужен вентилятор. Как он мог со мной так поступить? У меня есть парень. Я больше не одна.
— Разве это было не очевидно? Почему ты так убежала?
Я не отвечаю. Отголоски слов, которые я написала после побега, возвращают мои воспоминания.
Разве ты не видишь, как ты изменился?
Боишься идти вперед? Ага, я такая же.
Тоска внутри, могу ли я убежать опять?
— Бетти?
Скотт останавливается и берет меня за плечи. В нем больше нет мальчика. Он стал настоящим парнем. Он теперь не милый. Он — красавчик.
Я наклоняюсь и шепчу:
— Я думала, ты будешь в бешенстве. — Наконец, я могу сказать это. — На протяжении всей ночи, я хотела на тебя накинуться.
— Накинуться?
Я киваю. Нужно отстраниться, убрать свой рот подальше от его. И плечи нужно убрать. Я должна бежать от его плеч.
— Я не понял. — Его голос низкий, сексуальный, невообразимый. — Думаешь, ты могла бы поцеловать меня?
Он закрывает глаза, поднимается на носочки и касается своими губами моих.
Я забываю обо всем. Мы вернулись в вечер выпускного. Он хочет меня. Всегда хотел, даже когда я была чудовищем. Он не взбешен. Он возбужден. Я вдыхаю его, касаясь плеч, закрываю глаза и позволяю своим губам парить.
Мог бы ты желать меня? Если это шутка,
Пожалуйста, не преследуй меня — размытые мечты.
Черт. Я поцеловала своего лучшего друга.
И он поцеловал меня в ответ. Крепко поцеловал. Он не такой плавный и нежный как Дерек. Губы Скотта слишком тяжелы для меня, чересчур интенсивны. А еще слишком много зубов. Но я переживаю еще больше, когда он меня отпускает.
Он дотрагивается пальцами до моих губ.
— Нетронутые губы встретились с нетронутыми. Я хотел сделать это с четвертого класса.
Я наклоняю голову, чтобы снова его поцеловать, но возвращаюсь в самое начало. Дерек. Я должна сказать Скотту. Пытаюсь начать, но его губы уже близко. На этот раз выходит лучше. Я пытаюсь его оттолкнуть, но он сопротивляется, все ближе прижимаясь. Я прекращаю сопротивление. Я по уши в этом погрязла.
В конечном итоге, он позволяет мне отстраниться.
— Скотт. Скотти. — Не могу вздохнуть от поцелуя и чувствую себя настолько ужасно, что говорю: — Мы должны остановиться.
Он улыбается и обнимает меня.
— Да. У меня поздний перерыв. Я должен идти, но заканчиваю в пять. Я вернусь, и мы сможем продолжить. А если не будет дождя, сходим на пляж.
— Просто замолчи на минуту. Мои губы не нетронутые.
— Уже нет.
Он пытается снова меня поцеловать, но на этот раз я отступаю, вытянув вперед руки, чтобы он не мог меня прижать.
— Я познакомилась с одним парнем на Олимпиаде хоров.
— Подожди. Что? — Он хватает меня за плечи, свирепея. — Что случилось? Что ты только что сказала?
Я отхожу.
— У меня плохие новости. Он был милым и… это просто случилось.
— Но я твой…
— Друг.
— Нет, Бет. Нет. Не сейчас. Меня тошнит от этого. Я всегда любил тебя. Этого придурка, не важно кто он, не интересует настоящая Бет. Но не меня. Со мной тебе не нужно притворяться. Я хочу быть твоим парнем. И ты тоже хочешь. Я могу доказать.
Его руки скользят с моих плеч на спину, и он привлекает меня к себе.
— Но, что насчет…
— Меня не волнует, даже если ты перецеловала тысячу парней в Швейцарии. — Он кладет свою голову мне на плечо, но быстро отдергивает. — Вы ведь делали только это, да?
— Скотт!
— Не важно. — Он обхватывает меня руками слишком сильно. — Сейчас есть только ты и я. Сегодня. И завтра. И на следующий день, и последующий. Всегда были только ты и я. Мы долго шли к тому, чтобы быть вместе.
Он целует меня. В его губах столько любви, что я не могу не заплакать.
Я отстраняюсь от его рта, шмыгаю носом и протираю глаза.
— Дело в том… Что этот парень и я…
Как я могу так поступить со Скоттом? Однако я уже занята. Я с Дереком. Я хочу быть с Дереком.
— Уже расстались. Ничего страшного. Я не расстроен.
Его руки больше не напряжены, он проводит ладонью по моим волосам.
Я должна уйти. Мы оба липкие и потные. Это очень пошло. Но я не могу уйти. Я стискиваю зубы и говорю:
— Мы запутались.
— Господи, Бет. — Его рука зависает в воздухе. — Ты о чем?
— Я в центре всего. И это беспокоит меня, Скотт. Правда беспокоит, но…
У меня звонит телефон. Его мелодия долетает до нас из открытого окна моей комнаты. Я знаю, это Дерек. И даже когда Скотт держит меня, открывая свое сердце, на меня накатывает дрожь от желания Дерека.
Скотт смотрит на меня, чертыхаясь.
— Я здесь, Бет. Я настоящий. Он — нет.
Его губы снова касаются моих.
Теплые. Жаждущие. Ранимые.
Но телефон продолжает звонить.
Я высвобождаюсь.
— Пожалуйста, Бет. Не надо.
— Мне очень жаль, Скотти, — шепчу я и бегу к своему мобильнику.
Я прибегаю в свою комнату слишком поздно. Я смотрю на трещины в тротуаре, где пробивается трава. Машина Скотта все еще здесь. Звонок в дверь. Я не открываю.
Беру мобильник в ванну, запираю дверь, усаживаюсь на крышку унитаза и смотрю на телефон.
Звонок.
Звонок.
Звонок.
Я ужасно глупая. Открываю телефон, вижу пропущенный и жму красную кнопку.
— Бет? — Я закрываю глаза, услышав голос Дерека. — Ты все еще не проснулась?
Я не могу ответить. Отклик того, что я только что делала со Скоттом, овладевает мной.
— Бет? Ты тут?
Я, наконец, беру себя в руки.
— Где ты?
— Жду наши чемоданы в Торонто.
— Не могу поверить, что ты так быстро вернулся.
Я отдираю последнюю полоску розового лака на большом пальце.
— Прямой рейс из Схипхола.
— Так нечестно. — Мой голос становится высоким, обрываясь на последнем слове.
— В чем дело? Твой голос…
— Мы на одном континенте. — Можно ли сказать ему, что я сделала?
— Одна временная зона.
Я должна его увидеть. Он бы все разрулил. Он всегда знает, что делать.
— Имеются ли в Лондоне милые скамейки в парках?
— Думаю, мы сможем найти такую.
— Мне действительно нужно с тобой увидеться. Случилось кое-что странное. — Я вываливаю на него всю картину произошедшего сегодня со Скоттом. — Я не знаю, что на него нашло. Мне действительно жаль. Такого больше не повторится. Я рассказала ему о тебе. Мы всегда были друзьями. Все так странно.
Дерек молчит. Черт. Глупая. Зачем я ему рассказала?
— Все нормально, Бет. Я понимаю. В конечном итоге, я его уделал.
Его голос гладкий и обнадеживающий. Он ни на кого не злится. Но разве он не должен быть немного рассержен?
— Как насчет тебя? Чего хочешь ты?
— Что ты имеешь в виду? — Я сдерживаю себя, как могу, но держать телефон у уха становится все труднее.
— Я рад, что у тебя есть такой надежный человек, как он. Может, тебе стоит порвать со мной? У тебя определенно есть к нему чувства.
— Что? Порвать с тобой? — У меня кружится голова. — Ради Скотта? Нет. Что? Никогда.
— Я не хочу сделать тебе больно.
Я делаю глубокий вдох, едва не упав с унитаза.
— Ты делаешь мне больно, говоря о таких вещах.
— Бет, я…
— В чем дело? — Намеки на подозрения проникают в мой голос. — Ты же должен быть в ярости. И ревновать.
— Я не сказал, что не ревную.
— Эта девушка. Вот в чем дело. Ты хочешь вернуться к ней? Не надо, Дерек. Пожалуйста. Мне действительно очень жаль.
— Ты не в себе.
Он прав, но я не могу остановиться.
— Она хочет вернуть тебя. Я так и знала. Ты пока что с ней не виделся? — Головокружение возвращается. Я заставляю себя дышать.
— В зоне выдачи багажа в аэропорту?
— Все возможно.
— Я позвонил тебе раньше, чем собственной маме. Я хочу быть с тобой, Бет. — Его голос становится глубже. — Вопрос в том, хочешь ли ты быть со мной?
— Черт. — Я поднимаюсь, чтобы размять ноги.
— Что на этот раз?
— Это означает, ты должен идти. Позвони маме, идиот. А затем позвони мне снова, и скажи, что не можешь жить без меня.
— Я не могу без тебя жить.
Я окунаюсь в великолепие Дерека.
— И ты безумно ревнуешь меня к Скотту?
— Безумно. И больше не смей делать ничего такого со своими детсадовскими дружками.
— Школьными.
Я смотрю на себя в зеркало. Через час я смогу снова стать идеальной девушкой из Блисс.
— Спасибо, что рассказала. Это…
— Глупо? — Я включаю утюжек, чтобы выпрямить волосы.
Он смеется.
— В твоем стиле. Без притворства. Без игр.
Я поворачиваюсь и прислоняюсь к раковине, пытаясь сосредоточиться на его словах.
— Игры? Не играй со мной. Мое сердце такого не выдержит.
— Что бы это значило?
— Увидимся сегодня вечером?
Если я выйду через час, то буду в Лондоне как раз к тому времени, когда прибудет его автобус из Торонто.
— Мои ноги полностью убиты.
— Может завтра?
— Я еще позвоню.
Как он может ехать домой, не увидевшись со мной? Мы ведь так близко.
— Я приеду к тебе. У меня есть машина…
— Плохая идея.
— Тогда, ты можешь приехать ко мне.
Если постараться и провозиться всю ночь, я могу вычистить свою комнату. Он в моей комнате? Мысли об этом сводят меня с ума.
— Я собираюсь побыть развалиной до тех пор, пока тебя не увижу.
— Я постараюсь достать какой-нибудь транспорт.
— Позвони мне.
Он скучает по дому.
— Дерек?
— Ты уверена, Бет?
Он кашляет. В его голосе звучала ирония, когда он потерял самообладание на нашей скамейке в Швейцарии.
— Я не могу гарантировать, что нахождение рядом со мной не разобьет тебе сердце.
Почему, Дерек? Как ты можешь мне навредить? Все ли ты мне рассказал? Я задаю свой вопрос со смешком в голосе.
— Ты хочешь бросить меня. Черт.
— Просто подумай. Этот другой парень…
Разве он забыл те слова, которые говорил мне в Лозанне? Об обещании?
Когда ты целуешь, когда ты поешь,
Когда говоришь мне все, что угодно.
Заберешь ли ты мое сердце?
Я предлагаю его тебе…
Я заберу. Я пою свою часть: «Это должно быть, это должно быть о тебе».