Она схватила рюкзак и шагнула на лестничную площадку. У подножия лестницы вспыхнул свет. Со стороны коридора донеслись приглушенные голоса. На каменных плитах заметались тени, хотя фигуры людей заслоняла лестница.
Дуг присоединился к девушке. От земли их отделяли три этажа. Элли услышала, как заскрипели ступени.
– Мы в ловушке.
Девушку охватило отчаяние. Пройти столь долгий путь и так легко попасться. Нетрудно было догадаться, что все кончится именно так.
Тем временем Дуг дергал за ручки двери на лестничной площадке. Элли присоединилась к нему.
– Нам негде спрятаться, – прошептала она. – Если они не найдут нас в комнате, то разнесут весь дом.
Крадущиеся шаги крупного человека, старающегося ступать как можно тише, доносились уже со второго этажа.
– Такой большой дом должен иметь в задней части лестницы для слуг.
Дуг дошел до конца коридора и пощупал рукой стену. Она была выкрашена в белый цвет, обшита панелями и ничем не отличалась от других стен.
– Здесь есть отверстие под лепным украшением.
Он просунул в отверстие палец. Раздался щелчок, затем скрип, и стена повернулась внутрь.
– Вуаля!
В телефоне Дуга был встроенный фонарик. Он включил его, и Элли увидела крутую спиральную лестницу. Она закрыла за собой дверь и последовала за другом по лестнице вниз, ориентируясь по свету фонарика. Многие поколения слуг отшлифовали камни ступеней. На одном из них девушка поскользнулась, и Дуг едва успел поймать ее, зажав девушке рукой рот.
– Осторожно.
Элли прислушалась. Внизу снова зазвучали голоса. Они продолжали спускаться и увидели перед собой сноп света, проникавшего сквозь круглое отверстие в стене.
– Должно быть, это задвижка другого входа.
Элли опустилась на колени и приложила глаз к отверстию. Она увидела интерьер гостиной, в которой они сидели вечером. Огонь в камине погас, но горели лампы. Аннелиз Стирт стояла возле камина с бокалом в руке, глядя на кого-то, кто находился вне поля зрения Элли.
– Минуло двадцать пять лет с того момента, когда он показывал мне его, а я все прекрасно помню, как будто это было вчера, – донеслись слова Аннелиз, – и я сохранила номер вашего телефона. На всякий случай.
– Очень кстати.
Этот голос – холодный и твердый – принадлежал Бланшару. У Элли пересохло во рту.
– Мистер Спенсер будет очень рад обрести его вновь.
Аннелиз отхлебнула из бокала. Ее движения были порывистыми и резкими. Бокал зазвенел, когда она поставила его на каминную доску.
– Вы не представляете, как мне хотелось еще раз увидеть его. С тех самых пор, как я побывала в замке мистера Спенсера. Я ощущала себя сэром Персивалем. В тот вечер я увидела столько чудесных вещей и с того момента жаждала вернуться туда. Разумеется, я не сказала об этом ни слова.
– Если бы вы сказали…
Крики, проникавшие через отверстие в двери и со стороны лестницы, отозвались в доме эхом. Казалось, они доносятся отовсюду. Наверху кто-то барабанил в дверь.
Дуг помог Элли встать на ноги.
– Они уже знают, что нас нет в комнате.
Удары в дверь продолжались. Элли услышала скрип, затем треск и крики ярости. Она огляделась. Они находились на первом этаже, но лестница уходила дальше вниз – очевидно, в подвал. Им не оставалось ничего другого, как спуститься в него.
Луч света фонарика Дуга уперся в старую дверь, обитую деревянными досками и окованную железными брусками. Она оказалась незапертой. Открыв ее, они обнаружили на другой стороне два массивных засова. Дуг закрыл дверь и запер ее изнутри.
– Некоторое время она выдержит.
– Где мы находимся?
Дуг обвел лучом фонарика окружающее пространство. Они увидели кирпичные стены с углублениями и несколько бочек, покрытых толстым слоем пыли.
– Здесь, наверное, раньше хранили шампанское. Должно быть, когда-то рядом с этим особняком были разбиты виноградники.
– Куда же они делись?
Дуг вновь обвел помещение лучом фонарика, на этот раз медленнее.
– В бочках наверняка еще сохранилось немного вина, если оно не превратилось в уксус. Они слишком большие, чтобы их можно было пронести сюда через такой узкий проход.
За дверью послышались шаги. Элли взглянула на засовы, прикидывая, сколько времени они смогут выдержать.
– Ты здесь, Элли?
Это был голос Бланшара. Услышав его, она почувствовала, как к горлу подкатил комок, лишив ее способности говорить.
– Ты в ловушке, Элли. Открой дверь.
Последовала пауза.
– Я всегда знал, что ты особенный человек. Ты работала лучше, чем кто-либо за восемьсот лет. И побегать за собой нас заставила. Но теперь все кончено. Ты присвоила то, что принадлежит нам. Верни это, и мы все забудем.
Тем временем Дуг возился в дальнем углу. Элли все еще не могла произнести ни слова. В голосе Бланшара послышалось раздражение.
– И вы, Дуглас Каллэм. Вы решили помочь вашей подруге? Чрезвычайно благородно с вашей стороны – особенно если учесть, как она поступила с вами, – послышался сухой смех. – По всей вероятности, она вам не рассказывала. Она предала вас, полностью отдавшись мне. Вы были для нее ничем – пока она не поняла, что может использовать вас.
У Элли возникло ощущение, будто она была сделана из стекла и удар молотка разбил ее на миллион кусков. Она бросила взгляд через плечо. Дуг наполовину скрылся в нише между двумя колоннами, ворочая что-то тяжелое у стены.
– Мое терпение не безгранично, Элли. Открой дверь.
Она услышала какой-то шорох, за которым последовал щелчок. Что это?..
Стены подвала сотряслись от мощного взрыва. Элли показалось, что ее голова разлетелась на мелкие кусочки. Дверь заходила ходуном. С нее, словно со старого ковра, посыпалась пыль. Однако она устояла.
Почувствовав, что ее кто-то схватил сзади, Элли закричала, хотя из-за звона в ушах почти не слышала собственного крика. Это оказался Дуг. Он что-то говорил, но его слова не отпечатывались в ее сознании. Он потащил девушку к нише, в которой зиял широкий проем. Входную дверь потряс еще один взрыв. Дуг произнес что-то неразборчивое, похожее на слово «пулемет».
Он вел Элли по низкому, выложенному камнями туннелю, который закончился деревянной лестницей и люком. В петлях висел открытый замок. Дуг вынул его и откинул крышку люка. Они оказались в одной из хозяйственных построек. Через окно в задней стене Элли увидела особняк, гордо высившийся в двадцати метрах от них. Очевидно, постройка некогда составляла часть винодельни – теперь же она использовалась в качестве гаража. Львиную долю его пространства занимал зеленый «Ленд Ровер», а вдоль стен на полках лежали садовые инструменты. Рядом с ними висела связка ключей на кольце с брелоком из пробки из-под шампанского. Дуг снял их и бросил Элли.
– Ты поведешь.
– Куда мы поедем?
– Приготовься.
С одной из полок Дуг взял ржавую кувалду. На его лице было такое выражение, что Элли испытала облегчение, когда он вышел на улицу. Она села за руль и завела двигатель.
В течение нескольких секунд стояла неправдоподобная тишина. Элли сидела, дрожа всем телом, и отнюдь не была уверена в том, что сможет управлять автомобилем. Она взглянула на рюкзак, лежавший на заднем сиденье. Он был грязный и оборванный после выпавших на его долю приключений. Ей подумалось, не выбросить ли его Бланшару и бежать куда-нибудь, где их не смогли бы найти.
Тишину нарушил звон разбитого стекла. Спустя секунду Дуг вбежал в гараж и запрыгнул на пассажирское сиденье.
– Давай!
Элли нажала на акселератор. Дверцы гаража были открыты лишь наполовину. Выезжая, автомобиль задел их и помчался по подъездной дорожке. В зеркале заднего вида отразилась широкая полоса света, заливавшего особняк. На его фоне Элли увидела фигурки людей, бегущих к машинам. К ее ужасу, они тронулись с места.
– Я думала, ты разбил их.
– Я разбил передние фары. Они не смогут преследовать нас, потому что не будут видеть, куда едут.
Впереди маячили ворота, за которыми пролегала дорога.
– В какую сторону поедем?
– Все равно.
Элли выехала на дорогу и повернула вправо. Она гнала так, что у нее не было времени посмотреть назад.
Дестриер выехал за ворота и остановился. Без передних фар по этим сельским дорогам далеко не уедешь. Он выскочил из салона «Мерседеса», бросился к багажнику и достал винтовку с оптическим прицелом. Положив ее на крышу автомобиля, он прицелился. «Ленд Ровер» приближался к полосе деревьев. В свете его задних фар Дестриер отчетливо видел в прицел силуэт водителя.
Его палец лег на спусковой крючок.
Глава 48
Уилшир, Англия, 1143 г.
По крайней мере, нет и тела.
Гуго говорит:
– Они должны были где-нибудь это спрятать. Они доставят туда короля и используют это там.
Он не поясняет, что подразумевает под словом «это».
Дозорные подвергаются тщательному допросу. Каждый из них что-то видел, пусть даже он говорит так только для того, чтобы угодить королеве. Драгоценные часы уходят на то, чтобы отделить правду от лжи. Во всех направлениях рассылаются разведчики. Всем им известно только одно: они должны разыскать одноглазого торговца. Королева не сказала никому из них, зачем он ей нужен.
– Вы представляете, какую выгоду извлечет Мод, если все узнают, что короля похитил торговец?
Матильда намекает на то, что половина Англии и так уже не верит в право Стефана Блуаского на престол, а если распространится слух о его похищении, у него не останется никаких шансов удержать трон. Мы должны вернуть его живым.
Слуги приносят дрова. Огонь горит всю ночь. Королева и епископ Генри не выходят из королевских покоев. В это время Гуго и Вильгельм Ипрский ходят по поместью, набирая людей, запасаясь оружием и провизией. Никем не замечаемый, я слоняюсь без дела, рассматривая гобелены.
Во дворе собирается группа рыцарей, но они еще не знают, куда должны отправиться.
Перед рассветом во двор галопом врывается один из разведчиков. Пастух на дороге в Монмаут рассказал ему, что видел шестерых всадников, поспешно направлявшихся в сторону Уэльса. Впереди был высокий человек, облаченный в плащ с капюшоном, на огромном черном коне. За ним ехали остальные, и среди них пастух разглядел фигуру, кутающуюся в длинный плащ с капюшоном.
Для Вильгельма этого вполне достаточно. Мы седлаем коней.
Вильгельм Ипрский отобрал тридцать рыцарей, включая Берика, Ансельма, Гуго и меня. Я вспоминаю об оружии, находящемся в распоряжении Малеганта, которое он намеревается использовать для покушения на короля, и думаю, не слишком ли нас мало.
Дороги почти безлюдны. Все те, кто встречаются нам на пути, видят блеск мечей, слышат лязг доспехов и думают только о самом худшем. Где бы мы ни появлялись, живые изгороди трепещут, а деревья перешептываются эхом только что стихших голосов.
После полудня мы оказываемся на берегу реки, настолько широкой, что ее вряд ли перелетит стрела. Мы находимся недалеко от морского побережья: кроншнепы склевывают червей на песке, ветер доносит запах водорослей. Местность представляется настолько незнакомой и чужой, что я не верю своим ушам, когда Гуго произносит название реки. Северн. Последний раз я видел ее, когда, будучи десятилетним сиротой, направлялся в Отфорт. И тогда я сидел в лодке.
– Переправиться здесь они не могли.
Вильгельм ездит кругами по берегу. Конь не способен переплыть такую широкую реку. На берегу стоят причальные столбы для парома, но единственная лодка, находящаяся в поле нашего зрения, больше похожа на дырявое корыто.
Ансельм указывает на лодку пальцем. На ее носу я замечаю дыры, прорубленные топором. Они проделаны не сегодня: дерево на краях дыр успело почернеть.
– Кто-то не хочет, чтобы мы переправились на противоположный берег.
Мы скачем вдоль берега, пока путь нам не преграждает гигантский камень. Мы сворачиваем на мелководье и, объехав препятствие, замечаем недалеко от берега лодку с двумя людьми на борту. Мы останавливаемся и ждем, когда течение реки принесет их к нам, но они не двигаются с места. Лодка стоит на якоре. Один из людей насаживает на крючок наживку и бросает леску в воду. Гуго подъезжает к ним как только можно ближе, насколько это позволяет сделать глубина реки, приветствует их и спрашивает:
– Есть здесь где-нибудь поблизости брод или мост?
Рыбак хмурится и кладет удочку. Гуго распугал рыбу.
– Ни того, ни другого.
– Лодка?
– Ничего более крупного, чем наша, – рыбак смотрит на рыцарей, собравшихся на берегу. – Нечего и думать, чтобы перебраться верхом через реку шириной в двадцать лиг.
– Ты не видел рыцарей, проезжавших здесь? Пять человек и пленник?
– Они были здесь сегодня утром.
– Они переправились?
– Не здесь. Дальше, вверх по течению.
По мере того как мы поднимаемся вверх по течению, река становится уже и мельче. Все чаще появляются длинные песчаные отмели. Я вижу, что Гуго не терпится оказаться на другом берегу, однако песчаные отмели коварны: они разделяют реку на узкие, глубокие и быстрые каналы.
В конце концов Гуго призывает Вильгельма остановиться.
– Здесь можно организовать переправу.
Вильгельм качает головой.
– Слишком опасно.
Противоположный берег выглядит почти отвесным, но канал довольно узок – раньше я перепрыгивал и более широкие.
– Позволь мне попробовать.
Я снимаю с себя доспехи, отъезжаю немного назад, пришпориваю коня и галопом мчусь вперед. Конь взмывает в воздух. Его спина поднимается подо мной, я наклоняюсь вперед и сжимаю коленями круп. От бешеной скорости у меня начинает кружиться голова.
Наш отряд входит в воду, поднимая каскады брызг. Я ошибся, когда оценивал ширину реки, но не конь. Он устремлен вперед, его голова откинута назад. Его мощные ноги вспенивают поток. В течение минуты меня не оставляет ощущение, будто я сижу на бочке, и мне остается лишь сохранять равновесие, чтобы не скатиться вниз. Затем тело животного напрягается, его ноги касаются дна. Вскарабкиваясь на берег, жеребец оставляет за собой тучи песка, и вода струями стекает по его бокам. Наконец он достигает вершины и со стоном падает на колени.
Мое состояние не лучше. Я вылезаю из седла и поворачиваюсь лицом к остальным. Подавляя кашель, вызванный попавшей в рот водой, я кричу им:
– Вы видите?
Тридцать человек смотрят на меня с выражением восхищения, смешанного с недоверием. Ни один из них не отваживается последовать за мной.
– Оставайся там, – кричит Гуго, – и поищи место, где они переправились. Мы поищем их следы с этой стороны и присоединимся к тебе.
Этот план мне не нравится. Опускаются сумерки, холодает, а я весь мокрый. Я не знаю, сколько еще сможет пройти мой конь, и у меня нет ни доспехов, ни оружия.
Гуго перебрасывает через реку копье.
– Возьми вот это. И не мешкай.
Я стою, утопая ногами в песке, и смотрю, как они удаляются от меня. Когда они скрываются из вида, я отстегиваю седло и кладу его на траву сохнуть, затем снимаю с седла потник, смахиваю воду с коня и пытаюсь оценить его состояние. Поняв, что он немного отдохнул и восстановил силы, я вновь надеваю на него уздечку и веду вдоль берега.
Метрах в двухстах от берега я замечаю тропинку, бегущую параллельно реке. Я всматриваюсь в поля, пытаясь обнаружить какие-нибудь признаки фермы, но ничего не вижу. Вздохнув, я поворачиваю на север. Мне хочется забыть о Малеганте, короле, сокровище Гуго – все, чего я сейчас жажду, это мягкая постель и блюдо горячей еды.
На пути мне попадается березовая роща с подлеском. В ней темно, хотя березовые стволы как будто отливают серебристым светом. Пения птиц не слышно – интересно, думаю я, куда они делись.
За моей спиной с хрустом ломается сучок. Я оборачиваюсь. Среди деревьев стоит человек и смотрит на меня. Он одет в грязную блузу и обут в причудливые ботинки с кроличьим мехом, но я и не думаю смеяться над ним. В руках он держит лук, и стрела в натянутой тетиве нацелена прямо мне в горло.
Глава 49
Окрестности Труа, Франция
Дверца пассажирского сиденья открылась, и «Мерседес» слегка качнулся.
– Я хорошо их вижу, – бросает Дестриер, медленно поворачивая винтовку вслед за удалявшимся автомобилем. – Стрелять?
В своей жизни Бланшар не часто колебался. Дестриер еще раз взглянул на шефа.
– Так мне стрелять?
Вивиан неотрывно смотрит на огоньки габаритных огней «Ленд Ровера», напоминавшие в ночной тьме блеск драгоценных камней. Он молчит.
Дестриер забеспокоился.
– Еще немного, и они скроются за деревьями.
Никакого ответа.
– Черт возьми, Бланшар, стрелять или нет? – Он повернул шкалу на прицеле, чтобы скорректировать дистанцию, его палец вновь лег на спусковой крючок. – Я стреляю.
Ствол, перехваченный сильной рукой, дернулся вверх, и пуля ушла в небо.
Дестриер опустил винтовку и воззрился на Бланшара с неприкрытой яростью.
– Только потому, что вы ее трахали…
Тяжелый удар в челюсть прервал его тираду. Дестриер ощутил во рту солоноватый вкус крови. Он не привык к такому обращению. Ему потребовалось чудовищное усилие воли, чтобы не съездить Бланшару по носу прикладом винтовки.
– Это не ваше дело, – в темноте видно, как изо рта Бланшара вырывается пар. – Если вы хотите продолжать работать в «Монсальвате», не смейте больше говорить на эту тему.
Тем временем «Ленд Ровер» скрылся за деревьями.
Они ехали в течение часа и не обменялись за это время ни единым словом. Элли то и дело переводила глаза с дороги на зеркало заднего вида и обратно. Она не осмеливалась взглянуть на Дуга. Только когда в поле их зрения появилась вывеска круглосуточного супермаркета, Дуг нарушил молчание.
– Заедем сюда.
Торговый зал был практически пуст. В отделе канцелярских товаров они купили миллиметровку, кальку и школьный набор по геометрии. По дороге к кассе Элли захватила две коробки печенья, несколько пакетиков растворимого кофе и упаковку с шестью банками кока-колы.
– Здесь где-нибудь поблизости есть отель? – спросила Элли у кассира.
– Если проедете пять километров дальше по дороге, увидите кемпинг.
Занимался рассвет. Кроваво-красные лучи пронзали затянутое серыми облаками небо. Увидев указатель кемпинга, они свернули на грязный проселок. Через несколько сотен метров дорогу им преградила пластиковая цепь с табличкой «Въезд запрещен». За ней располагалась вереница установленных на кирпичи фургонов и стояла кабинка туалета, а дальше простиралось чистое поле. Надпись на прибитой к дереву доске гласила, что кемпинг закрыт до апреля.
Дуг вылез из салона и отцепил цепь. Элли въехала на территорию кемпинга и припарковалась за фургонами так, чтобы машину нельзя было заметить с дороги. Дуг достал перочинный нож и вскрыл замок одного из фургонов.
– Чрезвычайно полезный навык.
– Понапрасну растраченная молодость, – Дуг произнес эти слова без тени улыбки.
Внутри фургон был весьма живописен: стены желтого цвета, выложенные оранжевым линолеумом полы, изъеденные мышами матрасы. Элли задернула занавески, оставив зазор для наблюдения. Дуг вытащил из пакета канцелярские принадлежности и разложил их на столе. Он махнул головой в сторону маленькой кухни, встроенной в перегородку.
– Как ты думаешь, она работает?
Элли чувствовала, что у нее на душе лежит тяжелый камень.
– То, что сказал Бланшар…
– Неплохо было бы сейчас выпить кофе.
Она вышла на улицу, чтобы он не заметил ее слез, и обнаружила под фургоном газовый баллон. С деревьев падали дождевые капли, на проводе линии электропередачи сидела стая ворон. Открыв вентиль, Элли, к своему удивлению, услышала тихое шипение.
В фургон Элли вернулась немного успокоившись. Чайника не было, но под раковиной она нашла кастрюлю и вскипятила в ней воду для кофе. Дуг корпел над бумагами.
Первым делом он нарисовал на миллиметровке сетку восемь на восемь квадратов и вписал в нее поэму в оригинальном варианте, слог за слогом. Строчки заполнили всю сетку до последнего квадрата. После этого Дуг нарисовал такую же сетку на листе кальки, взял распечатку мозаики из Мирабо и с помощью линейки скопировал ее на сетке.
– Интересно, в Средние века была калька? – поинтересовалась Элли.
– Если пергамент окунуть в воду, он становится полупрозрачным. А может быть, они пользовались карандашом. А может быть, этого еще никто никогда не делал.
Дуг наложил диаграмму на поэму и выровнял листы таким образом, что две сетки совместились. Они совпали идеально – линии рыцарского турне соединяли слоги в новой последовательности.
Однако что-то было не так.
– Замкнутый контур, – пробормотал Дуг, – можно начинать читать с любого места и в любом направлении.
– Начни отсюда, – Элли взяла оригинал рукописи и ткнула пальцем в позолоченную букву в начале пятой строки. – Вот и объяснение, почему он выделил букву Е в середине поэмы. А если присмотреться, то внутри буквы видны спирали, закручивающиеся против часовой стрелки.
– В большинстве своем лабиринты в средневековых церквях направлены против часовой стрелки.
Дуг взял чистый лист бумаги и переписал на слоги поэму в новом порядке, начав с первой буквы пятой строки и закончив третьим слогом следующей строки. Элли заглядывала ему через плечо, сверяя его копию с оригиналом.
Закипевшая вода начала переливаться через край кастрюли, и шипение конфорки заставило Элли оторваться от решения головоломки. Девушка нашла две замызганные кружки и заварила кофе. Одну из них она поставила рядом с Дугом, и тот буркнул под нос «спасибо».
Как два ребенка, играющих в чайную церемонию в нашем доме в Уэнди, подумала Элли. Его несокрушимое спокойствие угнетало ее.
Дуг положил ручку на стол и отхлебнул кофе.
– Я никак не могу уловить смысл всего этого. Наверняка должно быть что-то вроде вторичного кода.
На Элли навалилась смертельная усталость. Она с трудом подавила зевок, но глаза предательски закрывались. Дуг посмотрел на нее прищурившись.
– Тебе нужно поспать. Я еще немного поработаю.
На заднем сиденье «Ленд Ровера» Элли нашла коврик. Она постелила его на матрац и легла, укрывшись потраченным молью одеялом, найденным в фургоне. Неожиданно сон сняло как рукой. Она лежала с полузакрытыми глазами, притворяясь спящей, и наблюдала за Дугом, склонившимся над столом. Он посасывал кончик ручки и барабанил пальцами по краю кружки. И она поняла, что сейчас ей хочется крепко его обнять и уложить рядом с собой.
В какой-то момент она перестала притворяться, и глаза ее действительно сомкнулись. Дуг поднялся из-за стола и вошел в ее сны. Некоторые из них были экстатическими, другие – кошмарными. Но главным чувством, которое владело всем ее существом, была печаль.
Элли проснулась с чувством, будто она вообще не спала. Узкая полоска мира, которую она видела через зазор между занавесками, была погружена в сумерки, похожие на рассвет. Но часы показывали четыре часа пополудни. Получалось, что она проспала весь световой день.
Фургон был пуст. По всей видимости, Дуг уходил, потом возвратился и снова ушел. На столе рядом с аккуратной стопкой бумаг и зеленой книгой лежал новый пакет с продуктами. Рядом с мойкой стояли вымытые кофейные кружки.
Элли подошла к столу. Верхний лист бумаги был покрыт каракулями, случайно выбранными слогами, записанными в разных последовательностях, буквами, обведенными кружками, перекрещивающимися линиями, соединявшими эти буквы. Посредине страницы было написано слово, обведенное толстыми линиями, которое бросилось ей в глаза.
ЛОКМЕНЕЗ
Зеленая книга оказалась путеводителем Микелина по Бретани. На карте западного полуострова была наклеена полоска бумаги с написанным на ней словом Finisterre — «край света». На некотором расстоянии от Бреста, в глубь континента, в той части карты, где единственной надписью была Montagnes Noires [16], Дуг написал карандашом букву «Х».
Х отмечает место, Х – это поцелуй, Х читается как «экс», «бывший».
Элли выглянула в окно. «Ленд Ровер» стоял на месте, но Дуга не было видно. Где он? Пошел за покупками? Прогуляться? Его пальто висело на спинке стула – наверняка он отлучился ненадолго.
Она знала, что ей нужно делать, хотя и испытывала отвратительное чувство. Теперь ты знаешь, кто я такая на самом деле, мысленно сказала она ему. Больше я не стану навлекать на тебя беду.
Элли поспешно вложила бумаги в путеводитель и сунула его в рюкзак. Ей не хотелось, чтобы он застал ее здесь. Она знала, что он не отпустит ее одну. Так ты будешь в большей безопасности, пообещала она ему. Это было единственное, что она могла для него сделать.
Девушка забрала с собой пакет с продуктами – в надежде, что Дуг не станет возражать. Она оставила на столе двадцать евро, чтобы он не умер с голода, и записку на листе миллиметровки. У нее не было времени для того, чтобы в полной мере выразить чувство благодарности и чувство вины. Она ограничилась словами:
Прости меня за всё.
Выехав с территории кемпинга, она помчалась по дороге, ни разу не оглянувшись.
Глава 50
Керлеон, Уэльс, 1143 г.
Лук в руках человека грубой работы, шишковатый – не из рога или тиса, какие используют норманны, а из необработанного карликового вяза. Это не помешает ему убить меня. Валлийские лучники попадают в темноте в глаз летучей мыши.
Я бросаю копье и поднимаю руки. Это мудрое решение. Из-за деревьев выходят еще несколько человек. Лица их серы от грязи, а зелено-коричневые куртки делают их похожими на ожившие деревья. Они связывают мне руки и ведут за собой.
Мы бредем в ночи. Какие бы опасности ни подстерегали их в пути, эти люди не боятся их. Попасть в плен – значит оказаться в длинном темном туннеле. Я смотрю под ноги и вижу вперед лишь на ярд. Я не думаю о короле или Малеганте – мне все равно. Я думаю о Джоселине. Вспоминаю тяжесть копья в руке, и как острие дрожало над его лицом. Вспоминаю приступ милосердия. И пытаюсь понять, почему я поступил так. Веревка натирает мне запястья, и я обращаюсь к Богу: «Так Ты отплатил мне?»
На рассвете мы достигаем города с высокими каменными башнями. Он стоит на берегу реки в окружении рощ и лугов. У деревянных причалов разгружаются морские суда. Но если присмотреться внимательнее, картина меняется. Город напоминает старую меховую шубу в разноцветных заплатах. Отверстия в кирпичной кладке заделаны раствором с камнями или просто загорожены кольями, а в красивых красных крышах, в тех местах, где выпала кровельная плитка, торчит солома. В центре поселения находится огромное круглое здание, похожее на шатер: каменные стены венчает коническая соломенная крыша. Камни выглядят старыми, солома еще не утратила желтый цвет.
– Чье это владение?
Мой вопрос не удостаивается ответа. Извлекая слова из глубин памяти, я повторяю его на валлийском языке. Стражники удивлены.
– Моргана ап Оуайна, короля Морганнуга.
Они запирают меня в загоне с плетеной оградой, где пахнет свиньями, и уходят. Дует ледяной ветер, а я еще не просох после купания в реке. Я сворачиваюсь калачиком и засыпаю.
Спустя несколько часов – сколько точно, не знаю – стражи возвращаются. Они связывают мне руки сзади, просовывают прут между локтями и спиной и волокут меня по улицам, словно плуг, к круглому строению, которое я увидел, как только попал в город. Перед его воротами стоит под дождем группа пленников. Я не узнаю их без доспехов, пока на глаза мне не попадается Гуго.
– Это твои друзья? – спрашивает один из стражей.
Я киваю. Он вынимает прут из моих локтей и толкает меня к остальным. Я едва не падаю в грязь – Гуго успевает подхватить меня.
– Они схватили меня вскоре после того, как мы расстались.
– Нас тоже. Мы нашли брод, которым воспользовался Малегант. Через две минуты нас окружили.
– Что они собираются с нами сделать?
– Предоставить нам аудиенцию у короля Морганнуга.
Гуго произносит это имя с презрением. Мне с детства известно, что королевство Морганнуг не существовало в течение пятидесяти лет. Когда норманны захватили Уэльс, они уничтожили его наряду с другими старыми королевствами. Я полагаю, что сейчас, в условиях анархии, порожденной гражданской войной, какой-то предприимчивый местный лорд или разбойник захватил власть и воскресил этот отживший свое титул, дабы упрочить свой авторитет.
Вильгельм стоит сразу за Гуго.
– Ничего не говори о короле, – шепчет он мне, когда я оказываюсь рядом с ним.
Стражи ведут нас через двойные ворота в зал короля Моргана. Мы попадаем в круглое помещение, в самом центре которого стоит столб, поддерживающий соломенную крышу. Зал опоясывает тянущийся вдоль стен круглый стол, за которым, словно судьи, сидят рыцари и бароны.
Такого скопления королей я, пожалуй, еще не видел нигде. Множество гобеленов, висящих на стенах, повествуют о жизни всего лишь одной коронованной особы. Вот молодой король с золотым венцом на голове выслушивает пророчества, произносимые седобородым старцем. Тот же король, только старше и в короне, убивает смуглого гиганта; побеждает римского императора; участвует в грандиозной битве; и, наконец, лежит в лодке в окружении женщин в белых одеяниях. А прямо напротив дверей я вижу того же короля, величественно восседающего на троне, украшенном резными драконами и львами.