Глава 2
Над землями Доррии навис тяжелый полдень. Стоявшее в зените солнце слепило глаза, но совсем не грело. Промозглый ветер заставлял путников задуматься о ночлеге под надежной крышей, в сухом и теплом помещении. Наша скромная компания не стала исключением. Вот только мечты и реальность редко уживаются друг с другом – всегда приходится жертвовать чем-то в пользу одного или другого.
За три дня нелегкого пути я успела свыкнуться с необходимостью часами трястись в седле и вздрагивать от каждого шороха. Долгая езда, сопровождаемая регулярными попытками соскользнуть на землю, откровенно выматывала, но д'рахмы либо делали вид, что не замечают моих страданий, либо действительно были заняты проблемами, куда более серьезными.
Во время редких привалов, чаще всего предполагавших ночевку, Алем и Дарлема охотно шли на контакт, с удовольствием рассказывая о родном мире. С каждым днем чувство реальности становилось все слабее, а тоска по дому растворялась словно дым. Все шло прекрасно, даже слишком, но одна из ночных бесед заставила едва уснувшую бдительность тревожно вздрогнуть.
****
В тот вечер Дарлема молчаливо подбрасывала дрова в костер, жадно пожиравший законную добычу, а ее брат не замолкая вещал на тему беспомощности человеческих государств. Д'рахмы ясно выразили свою позицию относительно людей, которая не могла похвастать особым расположением.
– Выходит, я тоже ограниченная? Обделена умом, равно как и физической силой? Не находишь, что спасать жизнь столь бесполезному существу, рискуя собственной – как минимум не разумно?
– Ты жива, разве этого недостаточно? – вскинул бровь Ал. – Люди всегда задают слишком много вопросов, оттого и живут не долго.
– Я просто хочу понять вас… неужели желание постичь истину можно расценивать как порок?
– Некоторых вещей, Ира, лучше не знать, уж поверь. Твоя жизнь так коротка… почему бы не научиться получать наслаждение от сегодняшнего дня?
– Сложно получать удовольствие, все время находясь в пути, ночуя на холодной земле и каждую минуту ожидая погони.
– Что верно, то верно, – хохотнул д'рахм. – Но любая дорога имеет свойство заканчиваться.
– Вот только что ждет меня в конце?
– Я же говорил, – голос Ала неожиданно похолодел. – Есть вещи, о которых знать не следует.
Возня за спиной тут же прекратилась, уступая место зловещей тишине. Сердцебиение участилось, громким пульсом отдаваясь в ушах, а самые глубины души сковал ледяной страх. Вспомнив, как дышать, я обернулась и тут же поймала пристальный взгляд Дарлемы, в котором плескалась неприкрытая жестокость.
«Не доверять» – мысль, загнанным зверьком заметавшаяся в сознании, могла стать спасением… если бы не была столь опасна. Он прав. Иногда неведение лучше знания.
****
Воспоминания о злополучном вечере на некоторое время отвлекли от тяжестей дороги. Я даже не заметила, как д'рахмы отъехали немного вперед и стали живо переговариваться, явно расходясь во мнениях. Это сыграло мне на руку, дав возможность привести мысли в порядок и вернуться к реальности. Вот только без происшествий, как ни печально, Госпожа Судьба обойтись не могла.
Внезапный порыв ветра заставил руки судорожно сжаться на вожжах, а дыхание сбиться под опасный скрип крепежей подпруги. Всадник, чудом не отправивший меня к праотцам, промчался мимо, оставив за собой лишь взвившуюся в воздух пыль. Его закутанная в черный плащ фигура мгновенно скрылась из виду, наводя на определенные мысли. Вряд ли человек, находящийся в здравом уме, стал бы нестись что есть мочи по безлюдному тракту и тщательно скрывать лицо без веской причины.
Брат с сестрой оставались удивительно спокойными, создавалось впечатление, будто они просто не заметили промчавшегося на всем скаку всадника. Зная о склонности д'рахмов подозревать все, что движется, я не задумываясь отвергла это предположение. Когда же на обочине показался труп загнанной лошади, а Алем с Дарлемой даже ухом не повели, пришлось вмешаться в их, несомненно, важный разговор.
– Послушайте, тот человек не показался вам подозрительным?
– О ком ты? – на лице Алема отразилось непонимание. – Мы уже несколько часов ползем по тракту в гордом одиночестве.
– Ты смеешься? Я точно видела! Да как можно было его не заметить?! И лошадиный труп…
– Похоже, тебе действительно нужен отдых. – С едва заметным раздражением произнесла Дарлема.
– Очнитесь! За ним наверняка погоня! Что будет, если они наткнутся на нас?!
Тихий вздох д'рахма, пропустившего мои слова мимо ушей, породил в душе обиду.
– Так и быть – привал! Где-нибудь неподалеку должно найтись подходящее место.
– Мое дело предупредить. Верить или нет – решать уже вам, только не жалуйтесь потом.
Алем, явно пытавшийся загладить вину, помог мне спуститься на землю и, примирительно улыбаясь, произнес:
– Хотелось бы поверить, Ира, правда. Но мы действительно никого не видели, хотя внимательно следили за дорогой. В сумерках и не такое может померещиться от усталости.
– Я в состоянии отличить реальность от миража, Алем. То, что я принадлежу к человеческой расе, не дает вам права не принимать мои слова всерьёз.
Наконец терпение Дарлемы лопнуло. Д'рахме, не в пример её брату, очень плохо давалась игра в дружелюбие.
– Ну всё, это уже верх наглости. Я не собираюсь выслушивать подобные заявления от человека.
– От чего же? Неужто гордость взыграла?
Алем очень вовремя вклинился между мной и Дарлемой, потому что д'рахма явно собралась применить рукоприкладство. Холодный липкий пот покрыл спину, и я отступила на шаг назад, серьезно опасаясь за свое здоровье.
– Прекратить балаган! – грозно рыкнул д'рахм.
Дарлема послушно взяла себя в руки и демонстративно приступила к обустройству лагеря. Но словесный понос с моей стороны было уже не остановить:
– Я видела засеянные поля, и дорога стала гораздо лучше. Где-то поблизости город или деревня?
– Верно, – подтвердил догадки д'рахм.
– Тогда почему мы снова проводим ночь под открытым небом? Не лучше ли переночевать на постоялом дворе?
Положа руку на сердце, меня не столько беспокоила комфортность ночлега, сколько мучило непреодолимое желание взглянуть на город. Разумеется, д'рахм все прекрасно понимал и потому саркастично заметил:
– Тебе напомнить, в каком положении мы находимся?
– Ах, да, я и забыла, что путешествую в обществе преступников.
Глаза Алема потемнели, он собирался что-то сказать, но д'рахма оказалась куда более скорой на язык:
– По чьей же вине, как думаешь, мы удостоены звания предателей? Ты должна быть благодарна за то, что все еще дышишь!
– Ну спасибо, что приходится дышать, сидя в седле день и ночь!
Затевать конфликт с Дарлемой, которая как минимум в два раза сильнее и быстрее меня, было действительно глупо. Держать язык за зубами прогрессивное общество двадцать первого века никого не научило, и расплата за излишнюю болтливость пришла незамедлительно.
Не успев до конца осознать, что произошло, я оказалась в весьма прискорбном положении: сбитая с ног и прижатая к земле жесткой хваткой Дары. От сильного удара воздух покинул легкие, и мне пришлось заново учиться дышать, практически не улавливая смысл проникновенной речи д'рахмы.
– Слушай внимательно, человек. Мне надоело слушать ни на минуту не прекращающееся нытье. Если тебя что-то не устраивает – вперед, иди куда хочешь. Вот только не удивляйся, когда получишь кусокзаточеннойстали под ребра! Ты все поняла?!
Ответить я не могла при всем желании. Когда в глазах начало темнеть, и сознание издевательски подкинуло мысль о не составленном завещании, в дело вмешался Алем. Он оттолкнул сестру в сторону и диким голосом прокричал:
– С ума сошла?! Ты же её чуть на тот свет не отправила!
Дара только фыркнула и отступила в темноту леса, не имея ни малейшего желания выслушивать упреки от брата.
– Прости её, – Алем помог мне встать. – Мы не привыкли путешествовать с людьми, поэтому…
– Всё нормально. Честно говоря, я давно ждала чего-то подобного. Я не слепая, Ал, прекрасно вижу, как тяжело вам дается дружелюбие. Но ты очень верно сказал: «Есть вещи, о которых знать не следует». Именно поэтому я сделаю вид, что ничего не произошло.
Д'рахм серьезно кивнул и мне показалось, что, пускай совсем чуть-чуть, но его мнение о людях изменилось в лучшую сторону.
****
Алем не боялся заплутать в ночном лесу, так как знал, что способность к ориентированию у д'рахмов в крови. Он без труда нагнал свою сестру, которой все еще не удалось успокоить себя. Дарлема яростно рубила клинком ни в чем не повинный ствол дерева, что бы дать хоть какой-то выход агрессии.
– И к чему была эта демонстрация? Объяснись.
Д'рахма обернулась к совершенно спокойному брату, который лениво подпирал спиной раскидистый дуб. Дарлема знала, что это спокойствие обманчиво: деловито сложенные на груди руки говорили о крайней степени недовольства.
– Почему я должна терпеть капризы девчонки? Ей следует знать свое место.
– Быть может, ты забыла, как она важна для нас? Я напомню. Ира – последний шанс, другого не будет. Поэтому, начиная с этой минуты, ты станешь предельно вежливой и понимающей, разыграешь раскаяние и стремление к межрасовой дружбе. Ты поняла меня, Дара?
Едва сдерживающая негодование д'рахма процедила сквозь зубы:
– Да, я поняла. Ты стал слишком похож на отца, Ал.
– Знаю. Прости.
****
Во снах мне явилась родная квартира, тесная и душная, но неизменно милая сердцу. На кухне привычно засвистел вскипевший чайник, своим надрывным криком призывающий к приготовлению кофе, но тут… резкий шепот Дарлемы бесцеремонно оборвал сладкую грезу.
– Проснись! Ну давай же!
По всей видимости, д'рахма уже довольно давно не оставляла тщетных попыток меня разбудить. Когда терпение девушки сошло на «нет», она без зазрения совести сдернула одеяло.
Решение Дарлема приняла самое верное. Мигом окоченев от осеннего холода, я подскочила как ошпаренная, и принялась ошарашено оглядываться. Замутненный недавним сном взор остановился на ухмылявшейся д'рахме:
– Проснулась наконец.
– Еще б-бы здесь не пр-роснусться.
Окинув меня снисходительным взглядом, Дарлема вернула одеяло, в которое я не преминула закутаться. Небо все еще сияло россыпью звезд не давая ни единого намека на рассвет.
– Не рановато ли для пробуждения?
– Сторожить ваш сон – дело чертовски скучное. Но Ал заслужил возможность выспаться, а ты составишь мне компанию.
Дарлема подбросила в костер дров и уселась прямо на холодную землю.
– Уверена, что мое общество хороший выбор?
– Иногда плохой собеседник лучше, чем одиночество.
Выхода не оставалось. Бросив печальный взгляд на покинутое спальное место, я уселась с противоположной стороны костра. Теплое одеяло и приятный жар, исходивший от огня, откровенно располагали к беседе.
– Скажи, все д'рахмы ярые человеконенавистники?
Дарлема тихо засмеялась:
– Мы с Алом сама доброта. В Акагаане люди становятся рабами… если не трупами. Тебе еще многое предстоит узнать об этом мире.
Я не нашлась что ответить. Если все обстоит именно так, как говорит д'рахма, то глубина причинного места, в которое меня волею судьбы занесло, куда больше, чем можно было предположить. Путешествовать по миру с парочкой разыскиваемых преступников, да еще и откровенных мизантропов – явно не лучший расклад. Тем не менее, конфликт с Дарлемой придется признать целиком и полностью моей ошибкой. Как говорится: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Может быть уже поздно, но… прошу принять мои извинения. Ты совершенно права. Я еще очень многого не знаю и не могу понять. Поэтому давай попробуем начать сначала?
– Хочешь, значит, в дружбу поиграть? – неприятно ухмыльнулась Дарлема.
– Нет. Я всего лишь попытаюсь понять тебя, а ты меня, без никому ненужных конфликтов. Идет?
– Хорошо, – произнесла д'рахма спустя несколько секунд молчания. – Извинения приняты.
– В таком случае, – я не смогла сдержать коварной улыбки. – Как на счет прогуляться в город, пока наш соня пребывает в мире грез?
– Тебе напомнить, в каком положении мы находимся? К тому же, оставлять его спящего…
На лице Дарлемы промелькнула тень сомнения, послужившая сигналом к действию. Д'рахма явно засиделась в компании брата и была совсем не прочь нарушить негласные правила.
– Сами же утверждаете, что этим трактом пользуются только люди. А насколько Д'рахм физически превосходит человека… я имела сомнительное счастье лицезреть!
– Излишняя наблюдательность еще никого до добра не доводила.
– Ну так что? Пойдем? Никакого шума, только посмотреть.
– Тьма с тобой, – сдалась на уговоры д'рахма. – Выдвинемся через два часа, иначе протоптаемся у городских ворот до самого рассвета.
– Да хоть через три! Тебе ведь лучше знать.
Ветер вдруг разгулялся, и я почувствовала, как холод пробирает тело до костей. Откровенно говоря, не было ни малейшего желания дожидаться подходящего времени. Напротив, не раз губившее меня любопытство требовало немедленно сорваться с места и нестись на всех парах к городским стенам.
Дара пружинисто поднялась на ноги, а затем неспешным шагом двинулась к поклаже. Внезапное одиночество натолкнуло на мысли о прерванном сне. Я стала всматриваться в пламя костра, стараясь моргать как можно реже, чтобы случайно не заснуть. Огонь яростно отплясывал безумный танец, в его глуби стремительно проносились жизни целых народов, возвышение и падение великих империй… Пребывая в некоем подобии транса, я протянула руку и без колебаний сунула ее прямо в огонь. Удивительно, но вполне ожидаемой боли не последовало, лишь приятное тепло обволокло ладонь. Нездоровое любопытство спровоцировало жажду эксперимента. Вдоволь наводившись рукой туда-сюда и насмотревшись, как плазма мгновенно залечивает нанесенные ей раны, я зачерпнула её ладонью. Небольшой огонек заплясал в руках, живя своей жизнью и пробуждая в моей душе необузданный восторг.
– Чем бы дитя не тешилось, – фыркнула прямо за спиной Дарлема.
Голос д'рахмы вывел меня из близкого к безумию состояния, и огонек, до того вызывавший столько ликования, оказался откинут в сторону. Уже намокшая от росы трава с шипением поглотила его, а Дарлема с легким смешком притоптала чуть подпаленную растительность.
– А… это как?
– Молча, – тихо хохотнула д'рахма. – Но рекомендую впредь быть осторожнее. Хорошо, если просто свихнешься на почве нежданно свалившегося могущества. Большинство самоучек умудряется в рекордные сроки стать жертвами своих же потуг.
Я нервно сглотнула и зареклась больше не проводить столь сомнительных экспериментов. Тем временем, на горизонте забрезжил свет, давая понять, что прошло вовсе не пять минут, как мне казалось, а минимум два часа. Дарлема устремила взгляд к светлеющему небосводу и дала вожделенную команду к сборам:
– Выдвигаемся. У тебя есть пять минут.
Я бодро вскочила на ноги и засуетилась. Впрочем, предвкушение первого выхода в люди несколько омрачилось перспективой сесть в седло. Вот только человеческое любопытство во все времена считалось страшной силой и я, стараясь не думать о боли во всем теле, смирилась с необходимостью пользоваться местным способом передвижения. Все лучше, чем преодолевать километры своим ходом.
****
Совсем скоро показалась городская стена. Нет, не просто неубедительная стеночка, а целый каменный монстр, из-за которого возносился величественный шпиль башни. Массивные ворота наводили на мысли о длительных осадах и невзятых замках. Хранители покоя горожан, упакованные в латы, словно в консервные банки, сонно поежились под моим азартным взглядом. Еще бы, ведь никогда не видела на людях столько железа сразу. Впрочем, сонливость ничуть не помешала стражам содрать с двух ранних путниц несколько монет.
Слух ласкал мерный стук копыт о вымощенную булыжником мостовую, которая вела на главную площадь. Восхищение местными дорогами продлилось недолго. Как водится, чем дальше от центра, тем хуже проходимость. Большинство улиц камня никогда и не знало, его заменяла утоптанная за долгие годы земля.
У мрачного на вид здания толпились нищие в оборванных лохмотьях и обязательно находился прохожий, готовый бросить какую монетку. Монетка, в свою очередь, жадно сгребалась грязными пальцами и исчезала в дырявых карманах. По всей видимости, они были не такие уж дырявые.
В толпе то и дело мелькали подобные нам путники – дорожная одежда и усталый вид говорили сами за себя.
Д'рахма, которую явно забавляло мое детское любопытство, иронично поинтересовалась:
– Как тебе городок?
– Потрясающе! Кто бы мог подумать, что в жизни это будет выглядеть так, хм, даже не знаю… внушительно, что ли.
Дарлема усмехнулась:
– Полагаю, внушительный завтрак порадует тебя еще больше?
Предательски заурчавший живот ответил сам за себя.
– Кстати говоря, что на счет языкового барьера? То, что с вами ничего не мешает общаться я еще могу понять, а вот как на счет остальных?
– Хм… по всей видимости это своеобразный закон мироздания. Ты вполне можешь общаться на общем языке. Единственным ограничением является письменность ее, при желании, придется изучать самостоятельно.
– Но как так?
– Не знаю, – пожала плечами д'рахма. – Я не маг. Не беспокойся, еще представится возможность узнать об этом больше. А сейчас, давай-ка свернем вон там…
Таверна полностью соответствовала банальному клише. Простая обстановка, массивная деревянная мебель, скудное освещение. Не хватало лишь соответствующего контингента. В столь ранний час посетителей почти не было, и хмурый хозяин лениво протирал стойку, чтобы хоть чем-то себя занять.
Мы с Дарой сели за один из множества пустующих столов, подальше от двух лиц неприятной наружности, и дождались до омерзения бодрую девицу. Д'рахма сделала заказ. Судя по тому, как неспешно разносчица ушла на кухню, я поняла, что ожидать его придется долго.
Умиротворенное спокойствие нарушил вихрастый паренек, с рыжими, как огонь волосами. Он будто вырос из-под земли и бесцеремонно подсел к нам.
– Не желают ли прекрасные дамы услышать последние новости? – незваный гость широко улыбнулся, продемонстрировав не слишком здоровые зубы.
– Сколько? – без лишних разговоров поинтересовалась д'рахма.
– Всего за пять арлов вы узнаете о последних событиях нашего города!
– Пшел вон.
– Вижу, девушка знает цену информации! – рыжий не отчаивался. – Специально для вас, есть особое предложение! Всего три арла, и…
Устав от болтовни вихрастого паренька, Дарлема бросила на стол две такие же монетки, какими расплачивалась за въезд в город.
– Говори.
– С каждой.
Я демонстративно встала из-за стола:
– Пойду пройдусь.
– Да сидите уж. Эх, тяжело нынче быть честным человеком… Ладно. Ерен, старший сын здешнего портного, хороший портной, половину города одел, я вот как-то…
– Ближе к делу.
– Так вот сын его. Ходил в деревеньку, неподалеку есть, Веселая называется, заказ, значит, относил. А возвращается, темень, глядит – человек идет. Пешком, в балахоне черном. И вот, ветер как дунет, как скинет капюшон, а это и не человек вовсе! Кожа белая как мел, а глаза фиолетовым огнем горят…
– Не помню, что бы я нанимала сказителя. Еще и такого паршивого, – приподняла бровь д'рахма.
– И вовсе я не вру! Весь город обсуждает. Сам видел, как его в тюрьму нашенскую привели!
– Исчезни с моих глаз и больше не попадайся.
Парня как ветром сдуло.
– А что за?..
– Не-мертвый в Доррии… бывает же такое. По крайней мере, звучит любопытно.
– Не совсем понимаю о чем речь, но бьюсь об заклад – это его я видела на тракте! Описание сходится, кроме того, лошадь этого человека пала! Я сама видела труп, потому он и шел пешком.
Д'рахма вперила в меня полный подозрительности взгляд и, чуть помедлив, сказала:
– Не совсем человека. Мертвеца. Меня вот что интересует, какой безмозглый некромант послал столь ценное творение в Доррию? И почему ты его видела, а мы с Алемом нет.
– Понятия не имею. Правда.
– Удивительный промах, – продолжила мысль Дарлема. – Некромантов, способных поднять такое качественное умертвие, можно пересчитать по пальцам, и все они весьма умные люди. Так откуда же такая очевидная глупость?..
– Может наведаемся в местную тюрьму? Тебе наверняка доводилось заниматься чем-то подобным…
– Откуда такие выводы? – прищурилась откровенно уязвленная Дарлема.
– Достаточно вспомнить, что вы объявлены в розыск.
– Допустим. В любом случае, не имеет смысла лезть на рожон из простого любопытства. Тем более, что никакой информации получить не удастся. Это умертвие, судя по описанию, хорошо сохранилось, и наверняка в него заложили определенные навыки, но мозг у не-мертвых все равно атрофирован. Это ни в коей мере не разумные существа.
– Пусть так, но я хочу на него взглянуть! Кто знает, может я великий некромант.
Я не удержалась и задорно подмигнула д'рахме, но та ответила на удивление серьезно:
– Возможно. Вот только посещение городской тюрьмы – не лучший способ это проверить.
– Ой, да брось, где твой азарт?
– Умер в тот день, когда нас изгнали. Не поверишь, но приговор к смертной казни отлично вправляет мозги. Ладно, все равно ведь не отвяжешься. Только имей в виду – наведешь шороху, и я просто умою руки.
– Без проблем! Кстати, где наш заказ?..
****
– Я не могу пойти с тобой. Заклинания-распознаватели сразу просигналят в управление и поднимут на ноги всю стражу. Тебе обнаружение не грозит, можешь не беспокоиться.
– Почему?
– Ты так фонишь, что вся мелочь, вроде простейших сигналок, просто исказится.
Таким нехитрым образом Дарлема битый час пичкала мою бестолковую голову необходимой информацией. Я успела несколько раз пожалеть, что предложила столь сомнительное предприятие, и пообещать себе больше не ввязываться в подобные авантюры. От внимательных глаз д'рахмы не укрылась сотрясавшая меня нервная дрожь.
– Не нервничай. У тебя будет двадцать минут. Вот если не уложишься, тогда бойся – разрешаю.
Глубоко вдохнув и совладав с собой, я решилась:
– Ладно, я пошла. Перед смертью не надышишься, как говорится.
Дарлема довольно улыбнулась и надела на мой палец тяжеленный перстень. Надо было заранее поинтересоваться, как именно она планирует проникнуть в застенки тюрьмы. Глядишь, и нервных клеток чуть сэкономила бы. Не сказав ни слова, д'рахма повернула меня лицом к стене и достаточно ощутимо толкнула. Пришлось зажмурить глаза, ожидая радостной встречи с каменной поверхностью, но столкновения не произошло. Звуки оживленного города будто обрубили, и я решилась открыть сначала один глаз, а потом, уже уверенней, второй.
Найти нужный путь оказалось очень просто – я лишь шла туда, где было больше мирно посапывающей стражи. Почти весь этаж составляли служебные помещения, но за запертой на внушительный замок дверью скрывался длинный прямой коридор с изолированными друг от друга камерами. Удивительно, но все они были пусты. Не иначе умертвие предпочли оставить в гордом одиночестве. Непонятно только почему так, а не наоборот. Ведь куда логичней было запереть его одного где-нибудь, а не перемещать остальных заключенных.
Не-мертвый до боли походил на живого человека. Его выдавали лишь неестественно бледная кожа и слабо фосфоресцирующие в темноте глаза. Творение неизвестного некроманта и не думало поддаваться снотворному действию перстня. Я вообще не была уверенна, что умертвие может спать. Он просто сидел и смотрел прямо перед собой, явно не замечая гостью. Тем не менее, подойти ближе, чем на расстояние вытянутой руки, я не решилась.
– Интересно? – неожиданно шевельнулись его губы.
Еще никогда мне не приходилось прыгать с таким проворством. Мгновенно оказавшись на два метра дальше от камеры, я перевела дух. А храбрость… ну её. Потребовалось немало усилий, чтобы совладать с дрожащим голосом и произнести:
– Вообще-то да. Но я точно чего-то не понимаю. Сильно не понимаю.
– Так и есть, – последовал бесстрастный ответ.
Умертвие явно не намеревалось завязывать со мной светскую беседу, поэтому инициативу пришлось взять на себя:
– Кто вы?
– Труп.
Краткость и лаконичность его ответов откровенно ставила в тупик.
– Вы же понимаете о чем я…
– Понимаю.
– Тогда почему упорно пытаетесь вывести из себя?!
Молчание.
– Так… а как насчет развлечь себя беседой?
– Я предпочитаю вести увеселительные беседы не через тюремную решетку.
– Хорошо, в таком случае, может выберемся и поговорим?
– А ты имеешь возможность разрушить стену из доррия?
Поначалу казалось, что речь умертвия абсолютно лишена эмоций, но чем больше мы говорили, тем легче становилось различать настроения собеседника. Все это шло вразрез с разъяснениями д'рахмы, но хорошенько подумать можно было и потом.
– Возможно. Если значение имеет мощность, а не мастерство.
– Продолжай.
Чувствуя себя глупым ребенком, пытающимся объяснить несчастному родителю устройство мироздания, я изложила суть задумки:
– Можно попробовать провернуть один фокус. Пособирать с факелов огонь и пальнуть… Ну… Как-то так…
– Нет ничего хуже необученного мага, – прервал мои скромные рассуждения не-мертвый. – Зачем собирать, если можно сгенерировать? Это же основы.
– Уж извините, но что есть, то есть.
– Зачем тебе это?
Не вполне уверенная в ответе на этот весьма актуальный вопрос, я тихо вздохнула:
– Спишите на ошибки молодости. Как мне вас называть?
– Лардан, – не-мертвый помедлил с ответом, явно ожидая плохой реакции с моей стороны.
– Меня зовут Ирида. Рада знакомству. Жаль, что при таких обстоятельствах.
– И правда жаль.
– Объясните, что нужно делать. Времени очень мало.
От меня требовалось немного, лишь послужить проводником. Дарлема сильно ошиблась, мой новый знакомый оказался кукловодом и куклой в одном флаконе. И почему-то я сомневалась, что д'рахмы запрыгают от восторга, узнав о подобной детали.
Лардан неспешно приблизился и протянул бледную руку через решетку. Если сделаю это – могу умереть. Не сразу, так после освобождения не-мертвого некроманта. В подобных ситуациях чем дольше размышляешь, тем меньше уверенность, поэтому я решилась и крепко схватила ледяную ладонь. Тело сковал страх, но для нахлынувших сомнений было уже поздно.
– Отлично. Не дергайся. Когда я скажу «давай», представь какое-нибудь безопасное место.
– Зачем?
– Чтобы оказаться там, разумеется.
– Но у меня здесь… хорошо, поняла – сделаю.
Надеюсь, Дарлема сообразит что к чему и не станет задерживаться в городе.
– Давай.
Перед глазами, как наяву, появилось место стоянки. Воображение нарисовало удивительно детальную картину. Скорее всего, дело было не в моей неожиданно фотографической памяти, а в магии, которую творил некромант. На этой прекрасной ноте сознание не выдержало возложенной на него нагрузки и благополучно отключилось.
Глава 3
Полуденное солнце заслонили тяжелые, налившиеся свинцом тучи. Невыносимая духота, предшествовавшая скорой грозе, накрыла пригород и ничуть не улучшила и без того паршивое настроение Алема. Оставшись в одиночестве еще ранним утром, д'рахм предавался печальным размышлениям о неприятностях, в которые могли вляпаться его спутницы. Разумеется, прогуляться в город они отправились не без его ведома – слишком чуток слух у преступника, привыкшего прислушиваться к каждому шороху. Зная таланты своей сестры, Алем вполне представлял, во что может вылиться её прогулка с обуянной любопытством Ирой. Вот только реальность превзошла все ожидания.
Температура на прогалине, приютившей путников, внезапно понизилась, предвещая открытие нестабильного телепорта. Д'рахм хорошо знал этот эффект и спешно отошел на безопасное расстояние. Надо признать, сделал он это весьма своевременно. Холод тут же сменился невероятным жаром, в мгновение ока испепелившим растительность в радиусе четырех метров. На оголенную землю рухнули двое человек. Ириду Алем вполне ожидал увидеть, а вот неизвестный, от которого за версту несло смертью, точно не был похож на Дарлему.
Д'рахм деловито достал изогнутые клинки из ножен и приготовился к наихудшему стечению обстоятельств. Ира подниматься не спешила. Девушку крепко придавило упавшим сверху спутником, очевидно – создателем телепорта, который все еще не вышел из состояния, характерного для спонтанных магических операций.
Тем временем, со стороны тракта приближалась Дарлема. Её брат отметил, что Ира и неизвестный провели достаточно много времени между пространствами, раз д'рахма успела добраться до стоянки своим ходом. Это означало лишь одно. Телепорт создавался экстренно, и ситуация априори не сулила ничего хорошего.
Дара буквально вылетела на поляну как раз в тот момент, когда незнакомец пришел в себя. Он осторожно поднялся, стараясь не причинять лишнего ущерба телу Иры.
У Алема имелись определенные догадки на счет неизвестного молодого человека, но теперь стало совершенно очевидно, что перед ним не-мертвый. Он удивленно наблюдал за нехарактерным для умертвия поведением и не спешил пускать в ход оружие. Затем незнакомец скинул капюшон, и опасливое любопытство сменилось ужасом.