Я пришёл к тебе издалека,
Из давно забытых богом стран -
Там плывут цветные облака
И висит серебряный туман,
Там живут крылатые слова,
Гнёзда вьют и улетают вдаль,
Там растет нездешняя трава
Под названьем горькая печаль,
Раз в году, в какой-то тайный срок,
Никому неведомый пока,
В той траве цветёт один цветок
Под названьем чёрная тоска,
И любой срывающий цветок
Начинает странную игру:
Он отныне будет одинок,
Как зверёныш, загнанный в нору,
Там сомненья бродят без одежд,
Там вопросы строги и просты,
А ещё там кладбище надежд
С богадельней дряхнущей мечты,
Это очень странные края,
Кто там был, тот не был, тот исчез -
Там осталась молодость моя.
Там я умер, чтоб родиться здесь...
Конец света.
Нет, я не верю в то, что я умру!
Пусть говорят о сжатии вселенной
В какую-то там черную дыру,
Что этот мир погибнет непременно -
Но я... во сне, а, может, наяву...
А, может быть, в каком - то превращеньи! -
Но, я уверен, что переживу
Все эти катастрофы и крушенья!
И, наконец, наступит тишина,
Среди которой можно быть поэтом,
И позабыть навеки имена,
Что мы давали звёздам и планетам,
И время, наконец, умерит ход,
И зависть перестанет быть законом,
И я увижу чёрный небосвод
Без Девы, без Плеяд, без Ориона...
Но и тогда немую черноту
Прорежет луч - пленительный и странный!..
И эту вот последнюю звезду
Я назову по-своему - Татьяной...
А я вернусь...
Когда я отмолю мои грехи,
И разрешу извечные проблемы -
Я к вам приду читать мои стихи
На светлые и радостные темы,
Которых я пока не написал..
Но напишу, едва пройдет ненастье,
И что на свете есть, наверно, счастье,
Хотя бы в том, что ты на нем живёшь -
Пускай не так и, в общем бестолково -
И этот мир до странности хорош,
Хотя бы тем, что нет у нас другого!
Я позабуду колкости свои,
Найду струну лиричнейшего лада -
И напишу три строчки о Любви!
Немного? - Да... Но больше и не надо!
И, может быть, как в юности, решусь
Всё зачеркнуть - и написать всё снова!
И вот тогда без страха подпишусь
Под каждой строчкой. И под каждым словом.
Нет, я не кончен!
Нет, я не кончен!
Я не написал
Мильон стихов
И сорок две поэмы!
Я тыщу лет
Тебя не провожал.
Не целовал.
Не разрешал проблемы,
Которых мне, наверно, не решить...
Я лбом к руке
Твоей не прикасался!
Я не - все «не»!
И, значит, подо жить.
И я - не кончен.
Я - в тебе остался...
Соловьи.
А ночью пели соловьи...
Мне было грустно и тревожно,
И мысли тихие мои
Лениво шли по бездорожью:
То видел я себя мальцом -
Румяным, кругленьким, беспечным,
Еще не знающим о том,
Что мир, и я в нем -
Все конечно!
Что как бы ни был длинен путь,
Какими б ни были ступени -
Мы все придем когда-нибудь
К успокоенью и забвенью...
А там другие подойдут,
Вдохнут вечернюю прохладу,
И соловьи для них споют
Свою ночную серенаду.
И был я, не был - бог ты мой! -
Кому какое будет дело!
И зависть к юности чужой
Душой невольно завладела.
Всего на миг.
О чём жалеть?
К чему печалиться напрасно?
Ведь если строго посмотреть,
Была ли юность так прекрасна?
Нет!
Столько было в ней обид,
Непониманья, отчужденья,
Никто души не сохранит
От неизбежных заблуждений!
И мне хотелось быть собой!
Всем доказать, что я - единствен!
Ах, юность, юность - вечным бой
С бессмертным войском вечных истин!
И вот сегодня - соловьи
С ума сходили до рассвета:
Земные, боговы, ничьи
Они заполнили планету!
Что им с того, что в мире ночь?
Что им обиды, укоризны?
Они хотели превозмочь
И эту ночь, и скуку жизни,
И столько силы в соловьях,
Совсем невидимых, но гласных,
Что ночь распалась на глазах -
Она была уже безвластна...
И над землёю встал рассвет,
А на земле проснулись люди,
И понял я, что смерти нет,
И только жизнь - была и будет,
И буду я!..
А что потом?
Потом я, кажется, забылся...
Во сне я слышал соловьев,
Смеялся, плакал и молился...
Отшумела молодость...
Отшумела молодость,
Отзвенели зори...
Пусто, грустно, холодно
На моем подворье:
Ворота заставлены,
Заросли дороги,
Кони наши старые
Посбивали ноги...
Были кони наши
Чёрными, гнедыми -
А сегодня машут
Гривами седыми.
С песнею недолгою
Пролетели птицы...
Так зачем же молодость
Мне ночами снится?
Снится, будто снова я
Молодой да шумный,
Будто песню новую
Только что придумал,
Будто стынут губы
В синеве тумана,
Будто бы шепчу тебе:
«Танечка Татьяна...»
Сны мои коварные,
Небылицы - небыли...
Что-то снится к старости
То, что вовсе не было:
Не шептал когда-то я
Имени прекрасного!
Оттого и молодость
Прожита напрасная...
Жить хотелось мне бы...
Жить хотелось мне бы
Самой полной мерой!
Я спросил у неба:
«Ну, зачем ты серое?
Ну, зачем ты грязное,
От дождя рябое?
Разве не прекрасное
Вечно голубое?!»
Небо мне ответило,
Слезы вытирая,
Что одна лишь глупость
Вечно голубая!
Лишь умом убогие
Жизнь живут бесслёзную -
Юность ярко-синюю,
Старость ясно - звёздную...
А иным да прочим -
Надлежит печалиться,
Жить, покуда дышится,
Петь, как получается...
Ты встряхнул бы кудрями -
Да не дали волоса!
Ты б запел заутреню -
Да не дали голоса!
Лёг бы в рожь высокую -
Только нету поля
Улетел бы соколом -
Только нету воли...
Как я жил...
Мне волос твоих приснился нынче цвет,
Ты всё так же молода, а я уж сед.
Как же долго без тебя на свете жил,
Из чужих ручьев чужую воду пил,
И чужого неба видел серый цвет,
И рассвет, как я, был хмур и сед...
Так и жил, как будто и не жил -
Оттого, наверно, мучился и пил...
Твои глаза...
Когда об истинах высоких
Заводят философы спор...
Я внемлю им в тоске глубокой
И думаю - все это вздор!
Весь мир - от светлого начала
До городов, полегших в прах -
Не философия создала.
Он заключен в твоих глазах!
Твои глаза - превыше истин!
В них высший суд и высший свет!
В них мир прекрасен и единствен!
А кроме них - и мира нет!..
Корабельная роща.
Я друзьям не писал. Я себя потерял.
А ведь был я и лучше проще...
И, когда я пойму, что от жизни устал,
Я приду в корабельную рощу,
И увижу, что сосны все также стоят,
Подпирая макушками небо...
Только, видно, меня узнавать не хотят -
Позабыли... Давно я здесь не был!
Да и был ли? - Кто знает! Прошло столько лет
И счастливых, и горьких, и разных,
Приглушенно - вечерним стал утренний свет.
Глупой юности кончился праздник.
И спокойно стою и спокойно дышу,
И никак не могу надышаться:
К первый раз, может быть, никуда не спешу,
Ни за чем не пытаюсь угнаться.
Корабельная роща... А знаешь, сосна,
Хорошо, что мы всё-таки рядом -
И покажется вдруг, что ответит она
Серым - серым пронзительным взглядом!
Я касаюсь рукой золотого ствола,
Я щекою к нему прикасаюсь,
И на слезы мои набегает смола...
Что ж мы плачем - ведь я возвращаюсь...
Пятнадцать лет...
Ах, как давно все это было!
И... было ли? А, может, нет?
Всё так же солнышко светило,
И мне - всего пятнадцать лет!
Всё было необыкновенно:
И зелень лета и пурга,
И было море - по колено,
И было поле - в два шага,
И тыща вёрст - не расстоянье,
И Эверест - не великан,
И жизнь ещё была в тумане.
Как непрочитанный роман...
Но дни идут, меняя лица.
Кругами тают на воде,
И снег давно уж серебрится
В когда - то рыжей бороде!
И это мартовское небо,
И эта поздняя метель,
И чернота но кромке снега,
И неумелая капель -
Всё служит мне воспоминаньем,
О том, как много я хотел
Когда-то сделан, - ранней ранью!
О том, как мало я успел...
Но почему-то... почему-то...
(Или смеется седина?)
Порой мне кажется, как будто
Придёт хорошая весна,
И будет много - много света
От солнца и от серых глаз,
И вместо песни, той что спета,
Всё будет снова в первый раз!
И снег обиды и сомненья
Вольётся в яблоневый цвет,
И я поверю на мгновенье,
Что мне - всего пятнадцать лет...