– Что, по‑твоему, я должна с ними сделать?
– Поверь мне, нет ничего лучше для вытирания крови, – пояснила я, показывая ей свои уже оттертые руки и плечи.
Тамми посмотрела на мои руки, на меня, на Боунза.
– Что тут все‑таки происходит?
– Она тебе уже сказала, – ответил Боунз, съезжая на обочину и останавливая автомобиль. – Но тебе нужны дополнительные доказательства, иначе ты нам не поверишь, верно? – Он поднял руку. – Смотри.
Боунз провел ножом по ладони, вспарывая ее острым лезвием. Тамми с широко открытыми глазами наблюдала за тем, как несколько мгновений спустя рана закрылась сама собой, как будто застегиваясь на невидимую молнию. Фабиан даже глазом не моргнул. Призрак привык к самоисцелению немертвых.
– Я вампир, вот почему я могу так делать. Кстати, меня зовут Боунз.
– А я Кэт, – добавила я. – Я бы представила тебя Фабиану, но ты его все равно не видишь. Мы будем тебя охранять, пока мой дядя не разыщет и не арестует твоего кузена.
Тамми недоверчиво смотрела на нас. В этот миг ее лицо стало почти забавным.
– Но сейчас светло, – наконец сказала она. – Все знают, что вампиры не могут выходить на солнце!
Боунз усмехнулся.
– Верно. А еще мы скукоживаемся при виде креста, не можем путешествовать над водой, входить в дома без приглашения, и в конце концов нас пронзает колом какой‑нибудь доблестный уничтожитель вампиров. Ну и кому бы пришло в голову бояться такого существа? Достаточно было бы Библии, солярия и пузырька со святой водой, чтобы мы, дрожа, отправились навстречу неумолимому року.
Тамми медленно покачала головой. Я с сочувствием наблюдала за ней. В шестнадцать лет отрицание было моей первой реакцией на информацию о том, что мой отсутствующий отец был вампиром и что проявляющиеся у меня странности объясняются вовсе не половым созреванием, а развитием нечеловеческих качеств.
– Я понимаю, что тебе трудно в это поверить, потому что вампиры и джинны по большей части выглядят практически как обычные люди, – снова начала я, – но…
– Давайте начистоту, – перебила меня Тамми. – Когда со мной стали происходить необъяснимые и все учащающиеся несчастные случаи, я обратилась с просьбой о помощи к высокопоставленным друзьям отца. И заботу обо мне поручили вампиру?
Фабиан захохотал. Мой укоризненный взгляд заставил привидение притихнуть, но, несмотря на то что он был почти прозрачен, я хорошо видела, как продолжают подрагивать его губы.
– Вообще‑то двум вампирам, – уточнила я. – Призрак – это бесплатное приложение.
– Мне конец, – пробормотала Тамми.
Боунз фыркнул и обернулся ко мне:
– А ведь я говорил тебе, любимая, что это тяжелая работенка.
Он был прав, но я была кое‑чем обязана Дону. И даже если бы я ничего ему не была должна, то все равно была бы здесь. В прошлом месяце Тамми едва не убил «необъяснимый» электрический разряд. Две недели назад в нее стреляли из промчавшегося мимо автомобиля. Все это можно было бы назвать роковыми случайностями, если бы не тот факт, что, случись ей умереть до своего двадцать первого дня рождения, все миллионы отца Тамми отходили ее кузену. Дон не верил в совпадения и случайности. Дон принялся наводить справки и узнал, что следующее покушение на жизнь Тамми совершит какой‑то совершенно экзотический наемник, от которого еще никому не удавалось уйти.
Дон знал, что это означает. Он возглавлял особое подразделение нацбезопасности, имевшее дело со сверхъестественными силами. Разумеется, налогоплательщики даже не догадывались, что часть их денег уходит на контроль над сущностями, официально признанными выдумкой сказочников и фантастов. Я уже не работала под его началом, но это было дяде только на руку. Дон не мог поручить присматривать за дочерью своего старого друга кому‑то из действующих офицеров. Зато он мог обратиться ко мне, зная, что я не оставлю в беде девушку, голова которой оказалась на сверхъестественной плахе.
Тамми, похоже, справилась с потрясением. Она тряхнула белокурой головкой и заявила:
– Я предложила заплатить за охрану. Так что если меня охраняете вы, то это означает, что вы работаете на меня. А значит, сейчас я изложу вам базовые правила поведения, понятно?
Мои брови попозли вверх. Фабиан присвистнул, но Тамми привидение не слышала. «Умоляю тебя, Дон, поскорее арестуй ее кузена!» – подумала я.
Боунз многозначительно посмотрел на меня.
– Говорил же я, Котенок, чтобы ты не отвечала на звонки, пока мы в отпуске.
Я вздохнула.
– Отвезите меня домой! – приказала Тамми.
Не обращая на нее внимания, Боунз вырулил на дорогу, и мы поехали дальше, в направлении, противоположном тому, в котором находился ее дом.
– Это всего на несколько дней, – пробормотала я.
Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться.
Чаще всего люди, три раза подряд чудом спасшиеся от смерти, склонны сотрудничать со своими спасителями. Вместо этого Тамми включила нам свою внутреннюю Пэрис Хилтон. Было ясно, что еще никогда в жизни она не слышала слова «нет». Тамми привел в ярость наш отказ отвезти ее домой и позволить ей собрать вещи. Еще больше она расстроилась, увидев город, в котором мы собирались отсиживаться.
– Вы, наверное, шутите?! – Тамми окинула пренебрежительным взглядом сельский пейзаж и заросший вишневый сад вокруг дома, в котором я выросла. – Это еще что за глухомань?! – продолжала она. – Да у вас тут, наверное, психопаты по лесам рыщут!
«Она пережила травмирующие события, – сцепив зубы, напомнила я себе. – Будь снисходительна».
Ликинг‑Фоллс действительно находился в глуши. Но в этом и заключалось его преимущество. Несмотря на то что он пришелся не по вкусу юной наследнице, для ее безопасности он был просто идеален. Никому не пришло бы в голову искать Тамми у черта на куличках.
Сделав последний поворот, мы подъехали к въезду на длинную, посыпанную гравием дорожку, ведущую к моему старому дому. Вдруг Боунз резко затормозил.
– Что случилось? – спросила я, ощущая, как его напряжение, подобно невидимым муравьям, марширует по моей коже.
– В твоем доме кто‑то есть, – прошептал он. – И это не человек.
– Погнали отсюда! – сдавленно воскликнула Тамми. – Скорее!
Я зажала ей рот, наблюдая за тем, как Боунз неслышно выскальзывает из машины. Нам только не хватало того, чтобы Тамми начала вопить и предупредила о нашем появлении немертвого незваного гостя, кем бы он ни был. Какого черта! Как он мог попасть сюда, опередив нас? Мы никому не говорили о своих планах! Инстинкт толкал меня на помощь Боунзу, но я не могла оставить Тамми без защиты. Я сверкнула глазами и шепотом приказала ей молчать. Сила моего взгляда заставила Тамми заткнуться. Тогда я отпустила ее и приготовила оружие. Все мои органы чувств работали на полную катушку, пытаясь считать информацию с расположенного в полумиле от дороги дома.
Несколько мгновений спустя по подсознанию прокатилась волна облегчения, заставив меня ослабить хватку на ножах. Должно быть, Боунз убил чужака. Такая связь с Боунзом позволяла мне как будто кататься на его эмоциях. А в подобных ситуациях это было очень даже удобно.
Не обращая внимания на Тамми, яростно колотившую меня по плечам, я тронула автомобиль с места, и мы поехали дальше по подъездной дороге. Я успела пожалеть, что вынудила ее хранить молчание, но не неподвижность.
Я успела проехать половину пути, когда перед машиной появился Боунз. На его лице читалось смущение.
– Здесь твоя мама, – сказал он.
При виде его я притормозила, но, услышав это, резко нажала на тормоз.
– Что, правда?
Боунз кивнул и забрался на пассажирское сиденье.
– Во всей своей немертвой плоти.
– Кэтрин? – услышала я голос матери, не менее удивленный, чем мой собственный.
Ну, еще бы. Даже с расстояния в сотню ярдов она со своим новым слухом слышала наш разговор с Боунзом так же отчетливо, как если бы сидела в машине.
– Да, мама, это я, – пробормотала я, сглотнув подступивший к горлу ком.
Я не видела маму уже несколько месяцев. С той самой ночи, когда убила похитителя, против ее воли сделавшего ее вампиром. Этот ублюдок сделал это только для того, чтобы причинить боль мне. Я очень жалела, что не могу убить его два раза.
Когда я подъехала к дому, мама уже стояла в дверях, наблюдая за тем, как я паркую машину. Ее волосы отросли, а кожа стала гораздо бледнее, чем была тогда, когда я видела ее в последний раз. Ее окружала аура сверхъестественной энергии, и мне казалось, я никогда не смогу к этому привыкнуть.
– Привет, – сказала я, выпрыгивая из машины.
Я хотела ее обнять, но боялась, что она меня оттолкнет. Мама всегда презирала вампиров. Теперь она стала одним из них. Все из‑за меня. Сказать, что это напрягло наши отношения, – значит, ничего не сказать.
Она пошевелила пальцами, как будто не зная, что делать с руками.
– Кэтрин, – повторила она. Легкая улыбка заиграла на ее губах. – Что ты здесь делаешь?
– Мы хотели воспользоваться домом, чтобы спрятаться, но поскольку тут уже ты…
– На тебя опять кто‑то охотится? – оборвала она меня.
Ее синие глаза вспыхнули зеленоватым светом.
– Не на меня, – поспешила заверить я. – На Тамми, девушку на заднем сиденье машины. Мы с Боунзом будем охранять ее, пока Дон не решит все вопросы.
– Привет, Джастина! – сказал Боунз, тоже выбираясь из машины. – Мы не ожидали увидеть тебя здесь.
– Я хотела провести отпуск в каком‑нибудь тихом и безлюдном месте, – пробормотала мама.
У Боунза вырвался язвительный смешок. Похоже, не нам одним эта история испортила отпуск.
То, что мы все равно остаемся здесь, было для Боунза чем‑то само собой разумеющимся. Мы сразу решили, что лучше этого места, чтобы спрятать Тамми, быть не может. Поскольку дом принадлежал мне, он счел вопрос решенным. Но после всего, через что пришлось пройти моей матери, я не хотела грузить ее еще и своими нынешними затруднениями.
– Мы поедем в какое‑нибудь другое место, – заверила я маму, смущенно пожав плечами.
– С девочкой что‑то не так? – спросила мама, кивнув в сторону машины.
Я оглянулась. Запертая на заднем сиденье Тамми колотила по дверце. Ее глаза чуть не вылезли из орбит, а рот открывался и закрывался, как у рыбы.
– О черт, я совсем забыла, что приказала ей онеметь!
Я выпустила Тамми из машины и взглядом вернула ей речь. Первым звуком, который она издала, был вой, причем такой громкий, что даже я поморщилась.
– Не смей никогда больше так со мной поступать!
– Тогда не выдавай наше местоположение, если мы считаем, что нам угрожает опасность, и у нас не будет оснований так поступать, – приподняв бровь, отозвался Боунз.
– Мама, это Тамми, – сказала я, кивая на блондинку.
Мама улыбнулась.
– Привет, Тамми! Очень приятно познакомиться.
Тамми схватила мою мать за руки.
– Наконец‑то нормальный человек! Вы и представить себе не можете, каково мне было с этой парочкой. Они хуже тюремных надзирателей! Они даже ни разу не остановились, чтобы меня покормить!
– Мы были слишком заняты спасением твоей жизни, – фыркнул Боунз. – Если ты еще не забыла.
Мама посмотрела на меня, потом снова перевела взгляд на Тамми.
– Бедная девочка, ты, должно быть, умираешь с голоду. Я накормлю тебя обедом. Пойдем, я что‑нибудь приготовлю. Можешь поверить мне на слово, стряпню Кэтрин ты есть все равно не стала бы.
В обычной ситуации подобный намек заставил бы меня ощетиниться. Но это утверждение плюс ее взгляд сообщили мне, что мы все‑таки остаемся здесь. Даже не принимая в расчет безопасность Тамми, я была счастлива. Я скучала по маме. Возможно, наши прерванные отпуска пойдут нам обеим на пользу. Вот уж поистине: не было бы счастья, да несчастье помогло.
– Проходи, мама, – кивнула я, приглашая ее войти в дом первой.
Впрочем, после обеда мои теплые и пушистые чувства испарились. В доме было всего две спальни. Мама продемонстрировала благородство, предложив гостье спать с ней. Но не успела я ее поблагодарить, как в разговор вмешалась сама Тамми.
– Мне кажется, я должна спать с ним. – Тамми с нескрываемой похотью окинула взглядом Боунза. – В конце концов, поскольку я вам плачу, то должна и выбирать, с кем спать.
Мама ахнула, а я открыла рот, чтобы извергнуть какое‑нибудь испепеляющее в своей язвительности замечание. Но Боунз лишь рассмеялся.
– Я женатый мужчина, но даже если бы я был холост, у тебя не было бы ни единого шанса. Слишком паршивые манеры.
– Пусть тебе будет хуже! – в очередной раз тряхнув белокурыми кудряшками, фыркнула Тамми. Затем она в отчаянии огляделась вокруг. – Надеюсь, вы не станете держать меня здесь больше двух дней. Я сойду с ума!
– Зато останешься жива, – напомнила я.
С моей точки зрения, именно это должно было волновать ее в первую очередь.
– Ты же убила ту тварь, разве не так? – удивилась Тамми. – Разве это не означает, что опасность миновала?
Боунз пожал плечами.
– Я сомневаюсь, что для того, чтобы тебя убрать, наняли джинна. Скорее, убийца решил для выполнения своей задачи использовать дешевую рабочую силу со стороны.
Услышав это, Тамми даже рот открыла от удивления.
– Чтобы его убить, ей пришлось отрезать ему голову. Ты это называешь дешевой рабочей силой?
– Ни один уважающий себя киллер из числа немертвых не возьмется за убийство человека, – небрежно ответил Боунз. – Это слишком легко. Все равно, что согласиться растоптать за деньги аквариумную рыбку. Но в твоем случае мы, скорее всего, имеем дело с человеком, которому известно о существовании немертвых. Два первых покушения на твою жизнь провалились, что его изрядно разозлило. Вот он и решил подкинуть деньжат молодому джинну за то, что он тебя прикончит. Это вполне практичное решение. Джинн получает деньги и обед, наемный убийца оставляет себе основную сумму вознаграждения, а клиент доволен тем, что тебя наконец убрали.
– Кому как не тебе в этом разбираться? – пробормотала мама.
– В каком смысле? – вмешалась Тамми.
Боунз одарил ее очаровательной и одновременно холодной улыбкой.
– В том, что я больше двухсот лет был наемным убийцей.
Тамми судорожно сглотнула. Я не стала информировать ее о том, что знала сама: в работе Боунз был очень разборчив. Он убивал только убийц, но не трогал ни в чем не повинных людей. И большинство его жертв относились к числу немертвых. Это не прибавило Боунзу популярности в среде его соплеменников. Но если Боунз считал, что некто заслуживает смерти, он брался за его ликвидацию, невзирая на любую опасность.
– Через несколько дней Дон арестует эту жадную жабу, твоего кузена, – продолжал Боунз, – и ты сможешь вернуться домой.
– Если ты наемный убийца, – оживилась Тамми, – почему я не могу просто заплатить тебе, чтобы ты убил Гейблза? До моего дня рождения еще целых два месяца. Кто знает, не попытается ли кузен убить меня еще раз, даже находясь в тюрьме?
Мои глаза расширились от того, как небрежно Тамми об этом говорила. Передайте, пожалуйста, мне соль. Убейте моего кузена.
Боунз пожал плечами.
– Может, и попытается, но тебе придется поискать убийцу где‑нибудь в другом месте. У меня сейчас нет на это времени.
Тамми посмотрела на мою мать, на меня, а затем на Боунза.
– Хреново, – поджав губы, пробормотала она и побежала по лестнице на второй этаж.
Я не могла не согласиться с ее утверждением. Особенно принимая во внимание то, что, вместо того чтобы нянчить избалованную богатенькую девчонку, волею судьбы ставшую мишенью киллеров, я собиралась посвятить ближайшие две недели отдыху с мужем.
– Тамми, все будет хорошо! – крикнула я ей вслед.
Ответом мне стала бранная тирада. Боунз приподнял бровь и коснулся пальцем уголка глаза.
– Одно твое слово, любимая, и она станет шелковой. Я заставлю ее вести себя прилично.
Способность вампиров контролировать чужое сознание могла бы решить проблему. Но это был слишком простой выход из ситуации, а я никогда не искала легких путей.
– Она поменяется, – пробормотала я.
«Поспеши, Дон».
– Я пойду поговорю с ней, – предложила мама.
Теперь вверх поползли мои брови.
– Ты думаешь, что сумеешь призвать ее к здравомыслию?
Мама уже поднималась по лестнице. Она остановилась и устало посмотрела на меня.
– Ты забываешь, Кэтрин, что у меня огромный опыт общения с трудным ребенком.
Боунз расхохотался, лукаво глядя на меня. Я почувствовала, что мои губы помимо воли расплылись в улыбке. Ладно. Пожалуй, мама права.
С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, я довольно часто балансировала на грани между жизнью и смертью. Но из всех затруднительных ситуаций мне помогали выходить отвага (или, по мнению некоторых, безрассудство) и мои ножи. Сумасбродная и капризная наследница требовала иных качеств. Тех, которых у меня, похоже, не было.
День второй. Из разговора с Тамми:
– Так, значит, ты замужем за Боунзом? Ишь ты! И как же тебе удалось его подцепить? С этими рыжими волосами и белой кожей ты похожа на большой длинный леденец.[4]
День третий:
– О, ну какой же Боунз сексуальный! На твоем месте я сидела бы на нем по пять раз в день. Если вы с ним разбежитесь, пришли его ко мне, договорились?
День четвертый:
– Выпусти меня из этой комнаты! Я вызову полицию и ФБР! Выпусти меня отсюда!
К пятому дню, когда Дону по‑прежнему не удалось установить местонахождение Гейблза, мы с Боунзом готовы были заняться этим самостоятельно. Если мой дядюшка, имея в своем распоряжении все армейские и правительственные ресурсы, не мог найти Гейблза, значит, найти его в ближайшем будущем надежды мало. Одно дело изменить ход своей жизни на несколько дней, но Боунз был Мастером крупной группы вампиров. Мы не могли караулить Тамми сколько угодно долго. В ближайшем будущем нам предстояло вернуться к своим обычным занятиям, а также к интригам и опасностям жизни в немертвом обществе.
Я уже не говорю о том, что проживание в одном доме (в одном крошечном доме) с матерью привело к полному замиранию моей сексуальной жизни. Стены здесь были тонкими, как бумага, а с учетом того, что мама тоже стала вампиром, она слышала бы все, что мы делаем, так же отчетливо, как если бы находилась в одной комнате с нами. Мысль о том, что она будет слышать мельчайшие подробности моего общения с Боунзом, способна была остудить кого угодно. Да, нам давно следовало развить активность в поисках Гейблза.
Мы ехали по редко используемой дороге, заканчивавшейся тупиком, в котором стоял большой промышленного вида склад. Глядя на него снаружи, вы бы ни за что не догадались, что на самом деле это ночной клуб, под завязку набитый созданиями, в существование которых среднестатистический гражданин вообще не верит. Клуб назывался «Укус». Боунз приводил меня сюда на наше первое свидание. Но мы не собирались совершать путешествие по аллеям воспоминаний. Мы приехали сюда собирать информацию.
Парковка находилась с другой стороны «склада». Со всех сторон ее окружали густые деревья, скрывая машины от глаз любого, кто случайно набрел бы на эту одинокую заброшенную дорогу. В качестве уединенного места, где бессмертные могли расслабиться и как следует оттянуться, «Укус» был просто идеален.
Разумеется, стук сердец многих людей, ожидавших снаружи возможности попасть внутрь, доказывал, что «Укус» обслуживал не только немертвых гуляк. «Это же ходячее меню!» – с этими словами Боунз кивнул в сторону людей в тот раз, когда я впервые переступила порог клуба. Все было строго добровольно. Искусный укус вампира позволял испытать ощущения, затыкающие за пояс любую прелюдию. Кроме того, некоторые из людей околачивались возле вампиров в надежде на повышение в пищевой цепи. Даже у вампиров были фанаты.
Маму мы тоже приглашали, но она отказалась поехать с нами, заявив, что не желает находиться в обществе вампиров дольше, чем это абсолютно необходимо. Фабиан тоже остался дома, чтобы составить ей компанию. Похоже, ее это обрадовало. Да, она очень изменилась. Моя мама, которая предвкушала приятный вечер в обществе призрака, раньше с визгом убежала бы из дома при появлении пусть даже самого маленького привидения.
Поэтому мимо выстроившихся в очередь людей прошагали только мы с Боунзом и Тамми. Люди и молодые вампиры были вынуждены стоять в очереди, но Мастер, а также его спутники, входили в клуб даже без стука. Когда мы подошли кдвери, я ощутила, что Боунз втягивает в себя ауру силы и власти, оставив снаружи лишь жалкие остатки свидетельства могущества мега‑магистра, каковым он являлся. За последние несколько месяцев Боунз отточил этот трюк до совершенства. Тут же моя связь с ним стала еле ощутимой. В последний раз он закрылся подобным образом как раз перед тем, как чуть не умер. Ощущение глухой стены там, где я привыкла чувствовать его настроение, всколыхнуло тяжелые воспоминания.
– Я ненавижу, когда ты так делаешь, – прошептала я.
Он стиснул мои пальцы.
– Прости, милая. Я не хочу объявлять о своем появлении всем присутствующим, включая тех, кто меня еще не знает.
Я поняла. Приглушив свою мощь, Боунз маскировался лучше, чем если бы перекрасил волосы или как‑то иначе изменил внешность.
Вход охраняла дюжая белобрысая девица‑вампир, в которой было не меньше шести футов росту. Она едва скользнула взглядом по Тамми, улыбнулась при виде Боунза, а увидев меня, расхохоталась.
– Я так и знала. Надо рассказать Логану. Я его еще тогда предупредила, что Боунз привел с собой Рыжую Бестию, но Логан мне не поверил.
Я вспомнила вышибалу, работавшую здесь в тот вечер, но меня очень удивило, что она меня запомнила.
– Трикси, милая, сколько лет, сколько зим! – воскликнул Боунз, целуя ее в щеку.
Она поцеловала его в ответ, после чего пожала мне руку.
– Рада тебя видеть, Бестия.
– Зови меня Кэт.
Среди вампиров я действительно была известна как Рыжая Бестия, но предпочитала, чтобы ко мне обращались по имени.
Тамми во все глаза смотрела на Трикси.
– Она тоже мертвая? – бесхитростно поинтересовалась она.
Трикси ухмыльнулась, хвастаясь золотыми коронками на клыках.
– Такой ответ тебя устраивает?
– Фу! – изрекла Тамми.
Я закатила глаза и одними губами произнесла: «Извини», но Трикси, похоже, нисколько не задел комментарий Тамми.
– Никаких фейерверков в помещении, – предостерегла нас Трикси, еще раз дружески сжав мои пальцы.
Я покосилась на свои руки и содрогнулась. Одна из моих вампирических способностей заключалась в том, что когда я по‑настоящему психовала, то из моих пальцев вырывались языки пламени. Видимо, слава об этом разнеслась довольно широко. Меня это нисколько не удивило. На свете не было более заядлых сплетников, чем те, кто столетиями упражнялся в распространении слухов.
– Мы пришли сюда не за проблемами, – успокоил ее Боунз.
Трикси рассмеялась.
– День, когда ты не притащишь с собой проблемы, Боунз, войдет в историю. Только постарайся не решать их в клубе.
– А она, похоже, неплохо тебя знает, – заметила я, когда мы наконец вошли внутрь.
Губы Боунза дрогнули в улыбке.
– Не настолько хорошо, как ты намекаешь, Котенок.
У меня были все основания для таких догадок и намеков. Боунз был воплощением соблазна и до встречи со мной вращался в этой среде сотни лет. Если бы я предположила, что он переспал со всеми вампирами женского пола, с которыми меня знакомил, то почти не погрешила бы против истины.
Я задвинула эту мысль поглубже вместе с остальными неприятными мыслями.
– Идем. Я чую впереди джин и тоник.
Это была правда. Я улавливала запахи различных спиртных напитков, которые разливали бармены, и мириады запахов множества тел, к которым примешивались запахи духов, лосьонов и привкус крови. Прибавьте к этому пульсирующую музыку, приглушенное мерцание стробоскопических шаров, толпу людей и энергию, излучаемую всеми, в чьей груди не билось сердце. Все это таким грузом легло на мое обостренное восприятие, что я почувствовала себя почти пьяной.
– В прошлый раз ты этого не ощущала, верно? Зато ощущаешь теперь, – прошептал мне на ухо Боунз. – Насколько тонка линия между нормальным и паранормальным! Я говорил тебе, что Огайо – это горячая точка сверхъестественного мира. Этот клуб построен на еще более сильном месте. Мощь как будто заряжает кровь, ты согласна?
Еще бы я не была согласна! Теперь я поняла, чем так привлекают немертвых эти горячие точки. Алкоголь и наркотики больше не оказывали на меня никакого действия, но это место, где сам воздух был наэлектризован магией и чувственностью, одновременно бодрило и опьяняло.
– Я не хочу ничего пить. Давай потанцуем.
Мой голос прозвучал неожиданно томно и приглушенно. В темных глубинах глаз Боунза засветились зеленые огоньки.
– Эй вы, можно мне наконец потанцевать и хоть немного повеселиться? – проворчала Тамми.
Боунз широким жестом обвел зал.
– Разумеется. Только не вздумай покидать танцпол. Даже по самой уважительной причине. А не то я на целую неделю запру тебя в твоем же шкафу.
Даже если бы Тамми по собственному опыту не знала, что Боунз никогда не блефует, выражение его лица должно было ее убедить.
Она нервно сглотнула.
– Не покидать танцпол. Все поняла.
– Вот и отлично. Развлекайся.
Боунз прижался к моей спине и начал медленно покачивать бедрами в такт движению и ласкать меня, скользя ладонями по талии и животу. Воздержание последних дней в сочетании с прикосновением его губ к моей шее, свернувшаяся в пружину и рвущаяся из его ауры мощь плюс окруживший нас водоворот мистической энергии – все это привело к тому, что мне отчаянно захотелось затащить Боунза в ближайший укромный уголок и предаться неописуемо порочным радостям.
Но даже пьянящая атмосфера клуба и чувственный танец с Боунзом не заставили бы меня подвергнуть опасности Тамми (или заняться сексом на публике, как делал кое‑кто в подобных клубах).
– После того как эта история с Тамми закончится, мы сюда еще вернемся, – пробормотала я. – Я уверена, что ты знаешь, где здесь можно уединиться, и намерена сполна воспользоваться твоими знаниями.
Он рассмеялся, защекотав мне шею своим дыханием.
– Что за постыдные мысли! Клянусь, я уже покраснел!
Я сомневалась, что Боунз хоть раз покраснел с тех пор, как была подписана Декларация независимости. «В тысяча семьсот семьдесят шестом году Боунзу было десять лет, – подумала я. – А в семнадцать он уже занимался проституцией, ублажая дам высшего английского общества, чтобы не умереть с голоду».
Клыки Боунза скользнули по моей шее, дразня и терзая изголодавшуюся плоть. Туман наслаждения медленно окутывал мое сознание.
– Ты готова чего‑нибудь выпить, любовь моя? – спросил Боунз, разворачивая меня лицом к себе.
Да, я была готова, только не к джину с тоником. Я хотела погрузить свои клыки в горло Боунза и выпить его до донышка, оставив ровно столько крови, сколько было необходимо для стояка.
От этой мысли меня охватил голод. Превращение из полукровки в вампира сопровождалось появлением неожиданных побочных эффектов. Я была мертвой лишь большую часть времени, о чем свидетельствовало периодическое появление пульса. Кроме того, я пила кровь вампиров, а не людей. Проблема заключалась в том, что из крови, которую пила, я получала больше, чем просто питание. Я поглощала также силу. Но узнала я об этом, только подкрепившись кровью вампира‑пиротехника, после чего мои пальцы начали полыхать языками пламени. Я не хотела приобрести еще более странные способности, питаясь кровью вампиров с необычными возможностями, поэтому ограничивалась кровью Боунза. До сих пор это лишь делало меня сильнее, не добавляя странностей.
Разумеется, Боунз всегда выглядел необычайно аппетитно. Тот, кто сказал: «Никогда не играйте с едой», наверняка не был вампиром.
Боунз глубоко вздохнул, и его глаза вспыхнули изумрудной зеленью. Я не сомневалась в том, что мои тоже изменились. Я почувствовала, как клыки изнутри напирают на мои губы. «Дай нам плоти, – требовали они. – Его плоти. Сейчас же!»
– Побудь здесь. И не спускай глаз с Тамми, – неожиданно обронил Боунз, расталкивая танцующих и оставляя меня одну.
Неужели он заметил угрозу? Я огляделась, высматривая знакомую белокурую головку Тамми в толпе живых и немертвых гостей. Ага, вот она. Танцует сразу с двумя мужчинами.
Я начала пробираться сквозь толпу. Добравшись до Тамми, я встала между ней и одним из ее партнеров. Он нахмурился, но, окинув меня взглядом, заулыбался.
– Привет, рыжеволоска, – промурлыкал он.
– Я просто пришла за своей подругой, – отозвалась я.
Тамми не двинулась с места.
– О черт! Нет! Я только‑только расслабилась!
– Тамми, – процедила я сквозь зубы, – не заставляй меня уносить тебя отсюда на руках.
Если нам действительно угрожает опасность, я хотела бы оказаться где‑нибудь у стены, чтобы заслонить собой Тамми. Здесь, посреди зала, беда могла прийти откуда угодно.
Тамми возмущенно посмотрела на меня, но спорить не стала. Я отвела ее в ближайший угол и сделала вид, что мы увлечены беседой. На самом деле я вся подобралась и приготовилась к действию. Я не видела никого, от кого исходила бы угроза. Но внешность бывает обманчива.