Они были золотисто‑карими, прозрачно‑янтарными, как будто кто‑то брызнул золотыми блестками в их темно‑ореховую глубину. Он был чисто выбрит, и она не могла отвести глаз от его красивых полных губ, хотя ей и приходилось смотреть на них сбоку. Его волосы были заплетены в дредлоки и завязаны в длинный хвост, но черные шелковые завитки, выскользнув из стильной прически, обрамляли лицо. Его голос был мелодичным альтом, и Джессика очень быстро осознала, что у нее в животе порхают бабочки. Но ее продолжало очень беспокоить то, что она не слышит его мыслей.
Она заставила себя смотреть в землю. Джастин открыл дверь в магазин. Она ощутила поток прохладного воздуха и вынуждена была признать, что это необычайно приятно.
– Итак, что же ты искала, чего не оказалось у нас на витрине?
– Э‑э… Ты подумаешь, что я чокнутая… – нерешительно начала она, поправляя на плече ремешок вязаной сумки.
– Я не осуждаю людей, которые хотят что‑то у меня купить. Просто скажи, что тебе нужно, и если у меня это есть, ты его получишь. Если нет, я это добуду.
Ей было трудно смотреть на него и одновременно что‑то говорить. Он немного старше ее, но уже владелец магазина!
– Тебе, наверное, приходится много работать, – пробормотала она, чтобы сменить тему, а тем временем собраться с духом и объяснить, что она на самом деле здесь делает. Она ожидала увидеть в оккультной лавке старуху, но никак не красавца с великолепной улыбкой.
– Да, – ответил он, небрежно пожимая плечами. – Но должен же я чем‑то заниматься, чтобы оплачивать счета, а по вечерам учиться. Я изучаю бизнес‑маркетинг и менеджмент, одним словом, основы предпринимательской деятельности. Обучение в Хавьере стоит немалых денег, но я не жалуюсь.
|
|
– Это здорово! То, что у тебя есть свое дело, даже при нынешнем состоянии экономики, и ты еще учишься. Я четыре года откладывала на учебу… Но этой осенью определенно поступлю.
От ее искренней похвалы он, казалось, стал еще выше.
– Это отлично, молодец! Не сдавайся, иди к своей мечте. Мне удалось раскрутить магазин только потому, что раньше мама и бабуля проводили здесь медиумистические сеансы. Но после того как мама умерла, бабуля больше не хотела ничего видеть. Поэтому она отдала мне свою часть, а я взял и все переделал.
Джессика уставилась на него.
– Твоя мама тоже была медиумом?
– Погоди… И у твоей мамы был дар?
Джастин смотрел на нее, открыв от изумления рот.
Джессика кивнула. Он рассмеялся и, обхватив голову руками, принялся расхаживать по магазину.
– Ну и дела! – продолжая смеяться, приговаривал он. – Вот это да!
Она улыбалась и кивала.
– И не говори!
– Ты собираешься выполнять заказ этой юной леди, сынок, или не успокоишься, пока не расскажешь ей обо всех наших семейных делах?
Джессика и Джастин обернулись на голос. Спустя мгновение согбенная фигура раздвинула расшитые зеленым стеклярусом портьеры, ведущие в заднее помещение магазина. Невысокая ростом пожилая женщина с коричневым, изборожденным глубокими морщинами лицом была закутана в разноцветную, связанную крючком шаль. Глубоко посаженные глаза поблескивали загадочным золотистым янтарным светом, делавшим ее много моложе реального возраста.
– Это бабуля, – с улыбкой сказал Джастин.
– Мэм… – произнесла Джессика.
|
|
В ее голосе прозвучало глубокое уважение. Если бы мама могла ее слышать, она была бы горда воспитанием дочери.
Бабушка Джастина раздраженно фыркнула и подошла ближе, подозрительно вглядываясь в лицо девушки.
– А ты довольно хорошенькая, – сказала она с улыбкой, которую легко можно было принять за недовольную гримасу.
– Благодарю вас, мэм, – смущенно ответила Джессика, пытаясь понять, почему присутствие старушки заставляет ее так сильно нервничать.
– Не благодари меня. Благодари Господа за то, что он тебя такой сотворил. А теперь говори, что тебе нужно от моего Джастина.
– Бабуля, прошу тебя, угомонись! – поспешил вмешаться Джастин. – Юная леди пришла сюда вовсе не за этим. Она просто хотела…
– Я знаю, зачем она сюда пришла, – заявила старуха, складывая руки на тощей груди.
– Мне, наверное, лучше уйти, – пробормотала Джессика и шагнула к выходу. – Приятно было с вами познакомиться.
– Вот видите, в чем проблема с молодежью, – проворчала бабуля. – Вы всегда спешите с выводами. Я сказала, что знаю, зачем ты сюда пришла, милая. Открывай свою сумочку и давай говорить начистоту.
Джессика развернулась и уставилась на старушку.
– Я знаю, что у тебя там серьезная штуковина. На то, чтобы изготовить для нее пули, уйдет пара дней. Но для того чтобы охотиться на то, что водится на болотах, этого недостаточно.
Джессика замерла на месте. И она, и Джастин смотрели на бабулю во все глаза.
– После того, что случилось с моей Лулой, я больше не хочу видеть. Однако это не означает, что я не могу видеть. – Бабуля вскинула подбородок и прищурилась, глядя на Джессику. – Но ты слишком молода, чтобы бросаться своим даром, рискуя погибнуть.
|
|
Подойдя к прилавку, Джессика положила на него свою вязаную сумку и медленно извлекла из нее старый револьвер отца. Джастин ошеломленно смотрел на оружие. Бабуля только покачала головой.
– Значит, ты решила отправиться на болота… в одиночку… и справиться с целой стаей этих тварей? Деточка, да ты рехнулась!
– Эй‑эй‑эй! – Джастин подошел к прилавку и несколько секунд смотрел на револьвер, после чего поднял глаза на Джессику. – Скажи, что ты не собираешься этим заниматься, иначе я и не подумаю делать для тебя хоть что‑то из серебра, не говоря уже о пулях.
– Ну и ладно! – раздраженно отмахнулась Джессика.
Какое им дело до ее планов? Но бабуля что‑то сказала о стае, а значит, по ее мнению, их там больше, чем несколько особей, как предполагала Джессика. Заявление старушки заставляло предположить, что на самом деле их было очень много… А еще она косвенно подтвердила, что речь и в самом деле идет об оборотнях.
Бабуля, прочитав мысли Джессики, только фыркнула.
– Ты не сумасшедшая, дочка. Во всяком случае, не потому, что тебе известно, кто поедает людей, о чем рассказывают в новостях. Что делает тебя безмозглой, как клоп, так это решение отправиться в одиночку против тех, кто убил мою Лулу.
– Бабуля, мы об этом не говорим, – нахмурившись, напомнил Джастин.
– Парень, я меняла тебе подгузники, так что не смей затыкать мне рот! – взвилась бабуля и ткнула скрюченным пальцем в Джессику. – Малышка, я должна тебя предостеречь… Там, на болотах много такого, что следует оставить в покое. Моя дочь носила его, – добавила она, кивнув в сторону Джастина. – Я говорила ей никому ничего не предсказывать, пока она вынашивает этого малыша… но с деньгами было трудно, и дочка не послушалась. Она приняла клиента, мужчину. Его жена была потаскухой… Она ему изменяла, а моей дочери не хватило ума об этом промолчать.
Джастин громко застонал и отошел в сторону.
– Бабуля, прошу тебя, прекрати!
– Не прекращу. Эта малышка собирается совершить безрассудный поступок. Я должна рассказать ей, как глупость возвращается к тому, кто ее допускает.
Бабуля приосанилась и подошла к Джессике. Джастину было явно не по себе, и девушка нерешительно взглянула в его сторону. Какая‑то ее часть хотела узнать, что же произошло, но другая часть хотела остановить то, что, похоже, причиняло молодому человеку боль.
– Не смотри на него, – отмахнулась от внука бабуля. – Он предпочитает держать язык за зубами. Всегда был таким скрытным. А ты лучше внимательно выслушай то, что я скажу. – Она кивнула, убедившись, что Джессика переключила внимание на нее, и продолжила: – Так вот, как я уже говорила, моя дочь ему все сказала, и обманутый муж вернулся домой взбешенный, как тысяча чертей. Он бросил свою никчемную жену. А женщина, которую уличили в измене, принялась во всем винить мою дочку. Можешь себе такое представить! – Бабуля с шумом втянула воздух сквозь зубы и возмущенно фыркнула. – Ярость опозоренной женщины не знает границ… – Она взглянула на внука, и ее взгляд смягчился. – Рано или поздно тебе придется кому‑нибудь все рассказать. Возможно, это будет кто‑то с добрым сердцем, кто сможет принять тебя таким, какой ты есть.
Джастин смотрел на бабушку, и в его глазах светилась решимость.
– Если ты выдашь мою тайну, клянусь, я уйду! Я тебе этого не прощу.
– У этой девушки доброе сердце. Кроме того, ты и сам знаешь, что это и ее касается.
– Каким образом? – крикнул Джастин, протестующе вскидывая руки. – Не делай этого, бабуля!
– Я увидела это, только когда подошла к ней вплотную… Но именно ее отец связался с той болотной ведьмой.
– Что? – вскрикнула Джессика, но тут же перешла на шепот: – Мэм…
– Заклятия свистели в воздухе, как пули на диком Западе, – начала бабуля, для пущего эффекта взмахнув подагрической рукой. – Первая доза прилетела, когда неверная жена нанесла удар по моей беременной дочери… Она попыталась сделать так, чтобы у нее родилось чудовище, но, как видишь, Джастин в полном порядке. – Она посмотрела на внука. – Ты доволен?
– Спасибо, – прошептал он.
– Ты просто родился с даром, вот и все, – добавила бабуля, махнула рукой и снова повернулась к Джессике. – Когда дочка поняла, что пыталась сделать эта потаскуха, она вернула заклятие туда, откуда оно было прислано. Это называется двойной засов. А ты ведь знаешь, что мать, защищающая ребенка, обретает силу, превосходящую мощь дьяволицы? – Бабуля подождала, пока Джессика кивнет, с довольным видом прищурилась и снова ткнула в нее пальцем. – Ага, ты знаешь, что я говорю истинную правду. Поговаривают, что эта болотная ведьма, эта Иезавель, наделала много бед, но никто не осмеливался вступить с ней в борьбу. Но когда это сделала моя дочь… Пути Господни неисповедимы… Все зло, которое эта ведьма выпустила в мир, вернулось к ней. Она превратилась в то, во что пыталась обратить Джастина. Твоя мама тоже приложила к этому руку, – добавила бабуля. – Да‑да. Та женщина сделала твоему отцу приворот, чтобы он вас оставил. Он был законником и очень порядочным, принципиальным человеком, но когда эта ведьма запустила в него когти, он стал безвольным и покорным. Так что все, что твоя мама посылала в ее адрес, приплюсовалось к заклятию моей Лулы. Да, наверное, к этому прибавились и все остальные проклятия. Здесь, в Новом Орлеане, очень опасно швыряться заклятиями и проклятиями. Никогда не знаешь, что из этого получится.
Джессика, продолжая обнимать себя за плечи, сгорбилась за прилавком.
– Ты должна знать, малышка, что твой папа очень сильно любил твою маму, тебя и твоего брата. Но эта болотная ведьма… – Бабуля покачала головой. – Она была такой, что даже самые верующие люди забывали о Боге. Большая грудь, – бабуля жестом проиллюстрировала свои слова, – длинные ноги, креольская задница, тонкая талия, хорошенькое личико, длинные черные волосы и зеленые глаза, из которых смотрело зло в чистом виде.
– Мне сказали, что папа ушел из дома, когда мы были еще маленькими, а потом его обнаружили мертвым. Его разорвали аллигаторы. Шериф Мур нашел его на луизианском берегу озера Сабин.
Джессика взглянула в древние глаза бабули и моргнула, чтобы сдержать подступившие слезы.
– Это были не аллигаторы, детка, – ласково сказала та. – Точно так же, как не аллигаторы поедают людей, о которых говорят в новостях, и уж точно не ураган убил мою девочку и не одичавшие собаки разорвали ее тело. – Бабуля приподняла подбородок. – Все эти годы она не могла добраться до моей дочки, потому что Лула защищалась, окружив себя барьерами, но ураган… Боже, ураган их все снес!
– Моя мама заболела приблизительно тогда же, но умерла два года назад, – прошептала Джессика, переводя взгляд с нее на Джастина. – Врачи так и не смогли объяснить, почему она слабеет… Они не поставили ей диагноз. Они просто говорили, что мама болеет.
– Н‑да… Это старинное заклятие. От него человек начинает без всякой видимой причины чахнуть и умирает. Это ужасно! Скорее всего, твоя мама тоже поставила защиту, чтобы зло не добралось до ее малышей, как и моя Лула. Зло проигрывает в битве с материнской любовью. – Бабуля гневно вздохнула. – Скорее всего, она просто прокляла твою маму, ведь ее не разорвали эти твари, она умерла от неизвестной болезни.
Джессика зажала рот ладонью.
– Эта ведьма такая сильная, что способна создавать оборотней?!
Ее взгляд заметался между Джастином и бабулей, но она не смогла прочесть выражение нахмуренного лица юноши.
– Нет, детка, – мягко ответила бабуля. – Она не создала оборотней своими заклятиями. Она превратилась в собственное заклятие.
Джессика безвольно оперлась на прилавок, как будто кто‑то ее ударил.
– Но вы говорите, что теперь там целое логово…
– Угу… Это все мужчины, с которыми она занимается своими грязными делами. Ей достаточно оцарапать их, ущипнуть, обменяться с ними слюной. Кто знает, как много тех, с кем она обменялась слюной? Будь я помоложе, я сама отправилась бы туда и потягалась с ней силой!
Хотя бабуля частенько испытывала его терпение, Джастин вынужден был признать, что она очень и очень мудрая. Поговорив с Джессикой начистоту, она завоевала доверие девушки, и та приняла их приглашение на домашний обед.
Бабулиным коньком были лангусты с кашей грубого помола и подливкой, но так, как сегодня, она старалась далеко не для всех. Он видел, что бабуля запала на Джессику… Как и он. Если девушке удалось выдержать экзамен у придирчивой старушки, то что же его останавливает? Проблема заключалась в том, что еще никому не удавалось так близко подойти к его тайне.
Но сейчас, слушая изумительный голос Джессики, он не особенно из‑за этого переживал. Она источала восхитительный аромат: легкий цитрусовый запах смешивался с детским маслом и тонким запахом ее пота. В придачу к этому бабуля сотворила настоящее кулинарное чудо – и он был сражен.
– Итак, если эта ведьма превратилась в оборотня, как же мы теперь до нее доберемся? – спросила Джессика, наклоняясь к нему и переходя на заговорщический шепот. – Она убила твою маму, мою маму, моего папу, а теперь располагает целой стаей любовников, превратившихся в волков и поедающих людей. Ее надо остановить.
В глазах Джессики светился вызов… и немой вопрос: «Почему ты не попытался справиться с этой сукой? Ведь у тебя есть все, что для этого необходимо, а твоя бабушка ясновидящая?» Чувство вины сжало его сердце. Что он мог ответить? Он ничего не мог ей объяснить, не раскрыв своей тайны.
– До нее можно добраться только днем, когда луна не в полной фазе, – тихо ответил Джастин, осторожно касаясь ее ноги коленом. Его привело в восторг то, как она наклонилась, внимая каждому его слову. Ему нравилась дрожь в ее голосе и светящаяся в глазах решимость.
– Значит, мы можем это сделать.
– Если ты застрелишь ее, когда она будет в человеческом обличье, то сядешь в тюрьму за убийство первой степени, Джесс.
Джессика откинулась на спинку стула и медленно выдохнула.
– Бли‑и‑ин…
– Ее надо запереть в собственном доме при помощи кирпичной пыли! – крикнула из кухни бабуля. – Потом вдело пойдут серебряные стружки, а после мы запечатаем ее окна и двери святой водой. Мы зальем ее крыльцо, а сверху насыплем соли.
– Бабуля, я думал, ты занимаешься обедом, – отозвался Джастин.
– Так и есть! – возмущено взвилась бабуля. – Но еще я умею разговаривать и жевать жвачку!
Джессика улыбнулась и, снова наклонившись вперед, коснулась его руки.
– Сколько себя помню, я всегда считала себя странной… Ты меня понимаешь?
Все, что он мог сделать, – это кивнуть. От ее прикосновения у него пересохло во рту.
– Я знала, что я не такая, как другие дети, знала, что моя мама не такая, как другие мамы. Нас сторонились даже ближайшие родственники. До сегодняшнего дня я не встречала никого, с кем могла бы чувствовать себя легко и непринужденно, как если бы была дома.
Он совершенно точно знал, что она чувствует и о чем говорит, и взял ее за руки, как будто это было самым естественным поступком в мире.
– Я думаю, Джесс, что ты прекрасна, – негромко сказал он, надеясь, что бабуля хотя бы сейчас сделает вид, что не слышит. – Если хочешь, я помогу тебе превратить дом этой болотной ведьмы в ловушку. Этим убийствам пора положить конец.
Мягкая, теплая ладонь коснулась его щеки. Он едва сдержался, чтобы не зажмуриться от острых ощущений, пронзивших тело.
– Почему я тебя не вижу? – прошептала она, скользя по его лицу влажным карим взглядом.
– Тебе придется самой найти ответ на этот вопрос, девушка! – крикнула из кухни бабуля. – А тебе, сынок, скоро пора отправляться домой и позаботиться о своей собаке.
Джессика прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть смешок.
– У тебя есть собака?
– Что‑то вроде того, – уклонился от прямого ответа Джастин. – Вот почему я здесь не живу, – добавил он, качая головой. – Никакой личной жизни. – Он снова взял ее за руки и тяжело вздохнул. – Ты же знаешь этих стариков…
Джессика, с улыбкой отняв у него руки, откинулась на спинку стула и огляделась.
– Насколько я поняла… Я думала, ты живешь с бабушкой.
– С бабулей? О нет! У меня своя квартира недалеко от Хавьера.
Оба расхохотались, и он обрадовался тому, что вмешательство бабули рассеяло наваждение, охватившее его в присутствии Джессики. Еще две секунды, и он рассказал бы все, что она хотела знать.
– Раз уж вы находите меня такой забавной, – капризно заявила бабуля, – быстро мойте руки и идите есть. Хватит сидеть на диване и строить друг другу глазки!
Впервые за долгое время Джессика ощутила, как в ней проснулась чувственность и охватила ее тело с мощью лесного пожара. То, что всегда выглядело как глухая ноющая боль или мечтательная истома, превратилось в пожирающего ее зверя.
Джастин стоял в вестибюле отеля и тянул время. Так же, как и она. Они уже давным‑давно съели всю кашу, вымакав подливку бабулиным печеньем, перемыли посуду, обсудили стратегию дальнейших действий и вволю насмеялись. Джессике казалось, она знает Джастина Кембриджа всю свою жизнь. Во время короткой прогулки, которую представляла собой дорога от расположенной над магазином бабушкиной квартиры до гостиницы, ей чудилось, что она не идет, а парит во влажном вечернем воздухе.
Цепляясь за наставления, которые слышала от мамы, Джессика наконец собралась с духом и пожелала Джастину спокойной ночи. Этот парень был воспитан в строгих правилах, как и она сама. Она не могла просто пригласить его в номер и продемонстрировать свою вызывающую раскованность. Но, блин, он был таким красивым, таким добрым… и дьявольски сексуальным!
– Я, пожалуй, пойду, – улыбнувшись, вздохнула она.
– Да‑да, конечно, – пробормотал он и не сдвинулся с места.
– Завтра я зайду в магазин за всеми этими штуками, которые, как сказала бабуля, мне понадобятся.
– Нам понадобятся, – уточнил Джастин.
– Сама не знаю, почему я это сказала! – ахнула Джессика, прикрыв ладонью рот. – Я…
– Все нормально, – успокоил Джастин, беря ее за плечи.
Тепло его ладоней просочилось сквозь кожу Джессики и практически растопило ее. Она попыталась что‑то сказать, но у нее перехватило дыхание.
– Я, пожалуй, пойду, – расплывшись в улыбке, сказал Джастин. – Я хочу, чтобы ты считала меня джентльменом.
Она улыбнулась и вопросительно приподняла бровь.
– Ты хочешь, чтобы я считала тебя джентльменом?
Он одарил ее умопомрачительной сексуальной улыбкой.
– Угу.
При виде озорных искрок, промелькнувших в глазах Джастина, она не удержалась от смеха.
– И что же заставило тебя изменить привычному, не свойственному джентльменам поведению?
– Ты, – ответил он, и улыбка исчезла с его лица. – Рядом с настоящей леди я хочу быть джентльменом. – Он наклонился, поцеловал ее в лоб и отступил на шаг. – Так я пойду, хорошо?
Он сделал жест, дававший понять, что позвонит ей на мобильный, весело подмигнул и ушел.
– Ну да, – прошептала Джессика, глядя вслед шагающему непринужденной походкой парню.
В этот миг он оглянулся, и она приподняла руку в знак прощания.
Когда Джессика проснулась, на постели уже лежали косые лучи солнца. Она не могла думать ни о чем, кроме голоса Джастина, его чувственной улыбки, его тела, его изумительных волос… А потом она неожиданно представила его огромную черную собаку. По какой‑то необъяснимой причине это крупное, но обаятельное животное заставило ее улыбнуться. Ей отчаянно захотелось обнять его, как большого плюшевого медведя.
Сигнал сотового телефона заставил ее практически скатиться с кровати. Она схватила телефон с тумбочки, открыла его и улыбнулась. Сообщение было кратким, но она перечитала его несколько раз, прежде чем ответить: «Знаю, что еще рано. Не спится. Позавтракаем?»
Джессика рассмеялась и отправила в ответ смайлик с единственным словом «Ок».
Джастин шел ей навстречу по просторному вестибюлю отеля, и она встретила его радостной улыбкой.
– Доброе утро!
– Сам ты доброе утро! – улыбнулась она и зевнула.
– Тебе тоже не спалось?
Он многозначительно приподнял брови, и Джессика отвела глаза в сторону.
– Я спала просто отлично.
Его широкая улыбка сказала все вместо слов.
– A‑а, вот и хорошо… А я нет.
– Тогда тебе необходим кофе, – со смехом отозвалась она, уклоняясь от темы, на которой он, похоже, зациклился.
– И не только кофе. Но я умею ждать.
Она вдруг резко развернулась к нему и заявила:
– Ты домой не ходил!
– Виноват, сознаюсь, – расхохотавшись, ответил он, уворачиваясь от налетевшей на него Джессики. – Я думаю, женщины ценят честность, особенно ясновидящие.
– Конечно, ценим, но…
Джессика зашагала дальше, поглядывая на него через плечо. Он ускорил шаги, как будто пытаясь ее догнать, но продолжал, широко улыбаясь, идти в нескольких шагах позади. В нем было что‑то неуловимое, чему она никак не могла найти определение, – что‑то первобытное, но одновременно искреннее и милое.
Когда они уселись за столик и сделали заказ, Джастин посерьезнел.
– Я кое‑что принес, но ты не должна пользоваться этим здесь. Это прощальный подарок, который будет кстати, когда ты вернешься в Порт‑Артур. Договорились?
Она молчала, не зная, что ответить, а он сунул руку в карман и извлек пригоршню серебряных пуль.
– Джастин…
– Ты возьмешь это домой, поняла? – не уступал он. – А я займусь кирпичной пылью и прочим… Если бы я сделал то, что должен был сделать давным‑давно, твоя мама была бы сейчас жива. И я не хочу, чтобы с тобой что‑то случилось.
– Но если эта женщина убила моих родителей…
Джастин поднял руку.
– На моей стороне бабуля, – с улыбкой произнес он.
С тем, что бабуля представляет собой грозную силу, Джессика спорить не могла. Так же, как и с чувствами, которые испытывала к Джастину.
– Поверь, я вовсе не пытаюсь отослать тебя домой, скорее наоборот, – негромко сказал он, наклоняясь еще ближе. – Но я не хочу, чтобы тебе хоть что‑то угрожало, понятно?
Джессика кивнула, но не ответила. На большее она оказалась не способна. Она не могла ему ничего обещать. До полнолуния оставалось еще несколько дней, и она хотела покончить с этой историей. Но ее денег хватит только на то, чтобы продержаться выходные. Она предсказала шерифу Муру, что в ночь на вторник на земле разверзнется ад. И меньше всего на свете она хотела, чтобы в эпицентре этого кошмара очутился Джастин.
– Ты тоже будь осторожен, – наконец ответила она, сделав глоток кофе.
– За меня не беспокойся, – отозвался он, принимаясь за апельсиновый сок.
– Я не могу не беспокоиться, Джастин. Я должна быть уверена, что ты в безопасности.
Ее голос звучал так мягко и ласково, что ему даже почудилось прикосновение чего‑то пушистого на своей щеке. Несколько секундой молча смотрел на нее, потом протянул руку и сжал ее пальцы. Разумеется, в прошлом у него было много девушек. В основном это были встречи ради секса, ничего серьезного. Но он устал скрываться, устал вести двойную жизнь. Устал от невозможности открыть кому‑то сердце и душу.
– Расскажи мне, что она с тобой сделала, – тихо попросила Джессика, – эта ведьма. Она наложила заклятие, отрезавшее тебя от духовных сфер?
Джастин опустил глаза и начал разглядывать руки Джессики. Он не знал, какие слова подобрать, чтобы, услышав его рассказ, она в ужасе не бросилась прочь.
– Ты так много потерял… – прошептала Джессика, качая головой.
Джастин отстранился, выпрямился на стуле и провел рукой по волосам.
– Что случилось? – Джессика растерянно наклонилась к нему.
– Ничего. Просто это больная тема, вот и все.
Он перевел взгляд в окно, надеясь, что она ему поверила.
– Прости. Мне не следовало настаивать… Просто мне кажется, что эта женщина нанесла тебе какой‑то непоправимый вред, отняв все, что можно было отнять. Это было какое‑то заклятие на лишение радости?
Он облегченно перевел дух.
– Да, что‑то в этом роде.
Прощаться становилось все труднее. Всю субботу Джастин показывал ей город и наконец уговорил сходить в кино. В воскресенье утром он пропустил службу в церкви, вместо этого отправившись завтракать с Джессикой. Он пытался уговорить ее прийти на обед к бабуле, но она отказалась. Джастин знал, что день ее отъезда в Порт‑Артур неумолимо приближается и избежать этого невозможно. Он вручил ей целый мешок всевозможных средств защиты, снабдив всем, что могло понадобиться для отражения агрессии, когда она окажется дома. И все же сейчас, когда они стояли рядом со старым, проржавевшим джипом «Вранглер» Джессики, последним, что ему хотелось сделать, было сказать «До свидания».
– Я позвоню, договорились? – пообещал он, обнимая ее и распахивая дверцу автомобиля.
– Попробуй только не позвонить!
Ее солнечная улыбка согрела ему душу.
– Я обязательно позвоню. – Большим пальцем он коснулся ее подбородка. – Ты хорошо провела время в Новом Орлеане?
Она кивнула, но ее улыбка немного потускнела, а в глазах появилось выражение, устоять перед которым он был не в силах.
– Это были лучшие каникулы в моей жизни.
– Отлично! Значит, я сделал свою работу хорошо, – пошутил он, пытаясь скрыть волнение.
– Ага, так я – работа, да?
Он рассмеялся.
– Еще какая работа! Серебряные пули, полчулана припасов и безумная миссия… Да, малышка, ты – работа.
Лицо Джесс стало серьезным. Она коснулась его груди и сказала:
– Будь осторожен.
Это невыносимо! Может, все дело было в жаре, может, в том, как она на него глядела, в звуке ее голоса, но он только что смотрел на нее, подбирая слова, и вот уже касается губами ее губ. К его удивлению и восторгу, она ответила на поцелуй. Сам того не осознавая, Джастин прижал ее к машине.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я проводил тебя в Порт‑Артур? – спросил он, с легким стоном отрываясь от ее губ. – Ну, типа… я мог бы поехать и помочь установить защиту, убедиться, что нигде не осталось никаких лазеек, а потом вернуться домой.
Она, похоже, находилась в состоянии, близком к обмороку, и ответила не сразу. Не давая ей возможности отказаться, он заявил:
– Садись в машину! Я еду за тобой.
– Но…
– Нет, все нормально. Я буду ехать сзади.
– Не бог весть что, зато мое собственное, – объявила Джессика, сожалея, что у нее не было возможности тщательно вычистить трейлер, прежде чем к ней явится особенный гость.
– И это главное, – добродушно отозвался Джастин, оглядываясь вокруг.
Она присмотрелась к нему. Он явно нервничал. Ей даже показалось, что волосы у него на затылке встали дыбом. Еще более странным выглядело то, что он вертел головой, склоняя ее набок подобно тому, как это делают охотничьи собаки.
– Я должен как можно скорее поставить защиту, – наконец заявил Джастин и потянулся к ее сумке. – Чутье меня никогда не подводит, а тут явно что‑то не так.
– Но полнолуние еще не наступило… Я думала, у нас в запасе несколько дней.
Он поднял глаза к ночному небу.
– Есть мнение, что луна не обязательно должна быть полной. Если сущность сильная, она проявляется и незадолго до полнолуния. Рискну предположить, что за эти годы ведьма стала достаточно могущественной.
– Но как же тогда бабуля? – воскликнула Джессика.
Джастин уже занимался тем, что обводил трейлер кругом из кирпичной пыли.
– Она уже давно оградила от всякой дряни и магазин, и свою квартиру. Там стоит такая мощная защита, что и муха не пролетит. И моя бабушка никогда не выходит из дома в полнолуние, накануне полной луны и в течение нескольких дней после.
Джессика вздохнула с облегчением.
– Отлично, но ты должен еще до наступления утра убедиться, что она в безопасности.
– Обязательно, – кивнул Джастин, не отвлекаясь от своего занятия. – Дай‑ка мне свой револьвер. Его необходимо зарядить, и ты должна еще научиться из него стрелять.
Зарядив пистолет, он протянул его Джессике. Чтобы не ущемить его мужскую гордость, она решила, что сейчас не самый лучший момент для того, чтобы сообщить, что она умеет пользоваться огнестрельным оружием.
– Мы запечатаем окна и порог… Без этого трейлер для этих тварей – что консервная банка. Они войдут сюда без труда.