Пока мы разговаривали, я внимательно его рассмотрел. Он ростом не больше метра семидесяти, с всклоченной бородой и проницательными карими глазами. Хотя на вид ему было лет двадцать пять, на макушке светлые волосы уже поредели и даже появилась лысина. Кожа у него потемнела от жизни на открытом воздухе.
Что–то в поведении Глена заинтриговало меня. Его нежелание говорить создало у меня впечатление, будто он хранит какую–то тайну, и мне стало интересно узнать ее. Позже я выяснил, что его родители были врачами–миссионерами в Индии. Люди и школы там настолько отличаются, что по возвращении в Америку им потребовалось время, чтобы привыкнуть. Глен с трудом находил общий язык с американскими детьми и держался в основном обособленно.
Несмотря на свой острый ум и множество способностей, он так и не женился, а теперь, казалось, просто бежал от жизни. Мы двое стали единственными обитателями этой долины, и несколько месяцев к нам никто не присоединялся. Ему понравилось, что я разговорчив, а меня заинтриговала его молчаливость.
Ну а пока что мы попрощались, обещая вскоре навестить друг друга.
Вернувшись в пещеру, я увидел, что мои запасы исчезли, но ничуть этому не удивился. В конце концов, я провел три месяца в Нью–Мексико, и друзья считали меня мертвым. Но что меня удивило, так это Библия, по–прежнему лежавшая там, где я ее оставил. Внутренний голос сказал мне: «Даг, бери и читай ее», но я заглушил его, решив почитать позже, а сначала заново все обустроить.
Я напевал, раскладывая свои пожитки. Звук журчащей воды напоминал мне радостные голоса детей. Солнце светило над головой, легкий ветерок шелестел между сикоморами, и весело пела коноплянка. Как хорошо вернуться домой!
Однажды, когда я сидел в пещере после обеда и крутил сигарету, послышалось тихое «мяу».
Потом снова:
— Мяу….
Так и есть — кот. Здесь обитали рыси и пумы, но то был обычный кот. Интересно, как он оказался здесь, в пустынных горах? Тут я увидел его, прыгающего по камням через ручей. Это был красивейший черно–белый длинношерстный кот персидской породы.
— Откуда ты взялся? — спросил я.
Ответ я так и не нашел, но следующие полтора года «пришелец» жил в моей пещере. Он был отчаянным охотником, и большую часть пропитания добывал самостоятельно, ловя белок, птиц и, конечно, мышей. С появлением Пришельца они не задерживались надолго в моей пещере.
Иногда по ночам, закончив охоту, он забирался ко мне в «спальню»и легонько бил меня по
носу лапой, пока я не приподниму одеяло. Он сворачивался под ним клубочком у меня в ногах и урчал. Признаюсь, мне очень это нравилось, хотя однажды, когда он проиграл в споре со скунсом, пришлось на неделю его выселить.
Много счастливых часов я провел, исследуя каньон, пока не изучил все, как свои пять пальцев. С весны по осень любители гор часто приходили на выходные и останавливались, чтобы спросить у меня дорогу или посидеть и поговорить.
Однажды мы с Гленом шли по каньону в город и вдруг услышали стон. Заглянув за ближайший выступ, мы обнаружили, что на краю скалы сидит молодой человек. Его одежда была порвана,
тело покрыто царапинами, синяками и засохшей кровью. Он дрожал и стонал, кровь струилась из раны у него на голове и стекала по лицу. Мы бросились к нему.
— Что случилось? — выпалил я. Но парень не отвечал ни слова и продолжал стонать и раскачиваться из стороны в сторону. У него был шок, и он не осознавал нашего присутствия.
Глен посмотрел наверх.
— Похоже, он упал оттуда! — он показал на гребень горы, возвышающейся на тридцать метров над нами. — И как это он не разбился?
— Нужно бежать за подмогой! — сказал я. Склонившись к молодому человеку, я сказал ему:
— Скоро вернемся, приятель. Ты только не сдавайся! Мы с Гленом поспешили вниз, к Палм Спрингз, и, уверен, побили рекорд скорости по спуску с горы.
На рынке Мейфеэ позвонили в службу розыска пропавших.
— Быстрее! — задыхаясь, сказал я. — В Таквиц Каньоне тяжело раненый человек. Он сорвался с тропы и сильно пострадал!
Нам поспешно задали несколько вопросов, после чего сообщили, что высылают на вертолете команду из двух человек. Мы поспешили обратно к потерпевшему, чтобы побыть рядом с ним и подать сигнал, показывая пилоту спасателей, куда лететь.
Вертолет завис, пока двое мужчин с оборудованием выбирались из кабины и спускались вниз.
Мы с Гленом видели, как быстро врачи оказали парню первую помощь, поставили капельницу и привязали его к носилкам.
Ровной площадки — такой, чтобы вертолет мог сесть — поблизости не было, поэтому
опытный пилот один полоз поставил на край небольшого утеса, а мы вчетвером осторожно понесли раненого вверх по склону, к вертолету. Бедняга стонал каждый раз, когда кто–то из нас спотыкался. Когда мы приблизились к вертолету, я забеспокоился о собственной безопасности. Было нетрудно заметить, что если этот маленький камешек, на который опирается полоз, покатится вниз, то вертолет рухнет на нас, и мы все превратимся в лепешку. Вращающийся пропеллер так гонял воздух, что пыль стояла столбом, и повсюду летали кусочки кактусов.
Однако нам быстро удалось закрепить пострадавшего, и вертолет взмыл в воздух, торопясь в больницу.
Позже я встретил в городе того пилота, и он сказал мне, что пострадавший молодой человек пил, когда упал.
— Ему повезло, что в тот момент вы двое проходили мимо, — сказал пилот.
Я был очень рад тому, что принял участие в спасении. Это происшествие положило начало моему сотрудничеству со службой розыска пропавших Риверсайда. В этих скалистых горах люди постоянно терялись. Зачастую вертолет опускался над моей пещерой и через мегафон меня спрашивали, не проходил ли тут путешественник Я отвечал жестами или махал красным полотенцем. Хотя имелись все основания считать меня нарушителем — поскольку эта земля была резервацией для племени индейцев — никто меня не трогал, потому что я сотрудничал с поисковой службой.
В основном люди срывались со скалы из–за того, что выпивали или принимали наркотики, и не
всегда такие истории заканчивались счастливо. Нередко, пробираясь по узкой горной тропинке и смотря под ноги, путешественники забывали о том, что за спиной у них высокий рюкзак. То тут, то там рюкзак цеплялся за нависающую скалу, и человек кубарем катился вниз в каньон.
Некоторые туристы пытались двигаться вдоль ручья, стекавшего с горы, и оказывались в ловушке. Озерца внизу третьей долины манили их. Чтобы добраться до первого, приходилось спускаться с отвесной, почти вертикальной стены. Далее, двигаясь вниз по течению, путешественники достигали второго озера, тоже расположенного у подножия крутой скалы. Заметив третье озеро, они продолжали путь вниз, но им не был виден водопад высотой в тридцать метров, находящийся в конце третьего озера. Когда же они достигали цели, то попадали в ловушку: без специального оборудования они не могли выбраться оттуда.
Попробовать забраться назад — все равно, что жуку попытаться вылезти из стеклянной банки.
Некоторые умирали от переохлаждения. Другие погибали от голода или укусов змей, а один пожилой мужчина скончался от разрыва сердца, когда упал в холодную воду озера.
Приходя в город за покупками, я поначалу с ужасом смотрел на уличных бродяг, которые рылись в мусорных контейнерах, стоящих за продуктовыми магазинами.
— Чё делаете? — поинтересовался я, увидев их в первый раз.
— О, мы охотники за сокровищами. Магазины выбрасывают много хорошего, особенно бананов.
«Фу! — подумал я. — Никогда бы не взял еду из этого вонючего бака. Эти люди себя не уважают».
Каждый раз, приходя в город, я видел, как бродяги роются в мусоре. Наконец любопытство взяло вверх, и я подошел поближе. Вскоре я стал показывать им пальцем, где увидел пищу, и не успел оглянуться, как наравне с ними сам стал рыться в отходах, как свинья.
Больше всего мне нравилось находить бананы с коричневыми пятнами на кожуре — для
продажи они не годились, так как считались переспевшими, а для меня это было как раз то, что надо, — из них я делал банановый хлеб.
За булочной под названием «Николиноз»можно было найти много хлеба и пиццы. Вчерашнюю выпечку они не продавали, а выбрасывали, так что там мы всегда отыскивали, чем поживиться. Позже, став христианином, я подумал: «Грех похож на „сокровища" в мусорном контейнере: сначала он кажется мерзким, но чем больше привыкаешь, тем меньше отвращения это вызывает, пока наконец ты не погружаешься туда окончательно».
Вскоре я подружился в бродягами Палм Спрингз. У них не было нормальных имен — таких, как Боб или Джим. У каждого было какое–то прозвище: Бешеный Дэн, Железнодорожник или Стая Крыс. Однажды парень по имени Нико дразнил меня в присутствии наших приятелей.
— Ты — пещерный человек, — сказал он. — Больше мы не будем называть тебя Даг. Мы назовем тебя У–гу. Точно! Первое слово, которое произнес пещерный человек — У–гу.
— Лучше бы, конечно, меня называли просто Даг или, на худой конец, «Пещерный человек», а не У–гу, — сказал я.
Так меня стали называть Пещерным человеком, и это имя до сих пор в ходу среди тех моих друзей.
Эти уличные бродяги были порой такими забавными! Малыш Ричи, молодой человек ростом всего метр пятьдесят, бывало, ночевал в ящике для сбора гуманитарной помощи.
Телосложение позволяло ему забираться туда через отверстие для вещей. Ричи нравилось спать там, потому что старая одежда служила ему мягкой кроватью. Но однажды рано утром, еще до того, как он проснулся, кто–то решил пожертвовать старые кастрюли и сковородки. Можете представить себе удивление Ричи, когда на его голову посыпалась посуда. И каково было изумление хозяина этих кастрюль, когда из ящика он услышал: «Эй, ты это брось!»
А Бешеный Дэн… У него от ЛСД крыша поехала, и он спорил с манекенами, выставленными в витринах магазинов.
Вначале я иногда слушал в пещере магнитофон, но магнитофоны по–своему ограничены, а
мне захотелось разнообразия. Когда мой брат в письме спросил, что бы мне хотелось получить в подарок на день рождения, я попросил флейту.
Через пару недель пришла бандероль. Я с нетерпением вскрыл ее и увидел новенькую серебристую флейту «Ямаха»в красивом вельветовом футляре голубого цвета. Оказалось, что научиться играть — совсем не так легко, как мне представлялось, но времени у меня было предостаточно, и в конце концов я стал играть достаточно хорошо, так что у людей создавалось впечатление, будто я знаю, что делаю.
С той поры я начал ходить в город за покупками с флейтой. Обычно выбирал местечко перед книжным магазином, где зависали и другие хиппи, садился, скрестив ноги, на тротуаре и играл. Иногда прохожие останавливались послушать, а иногда бросали монетки в чашку, которую я ставил перед собой. Когда набиралось достаточно денег для моих покупок, я сгребал свой
«улов» и направлялся на рынок Мейфеэ, чтобы купить то, чего не нашлось в мусорном баке.
Глава 11 Открывая истину
Ощущение новизны пещерной жизни в конце концов прошло, ничего особенного больше не происходило. Окруженный величественной природой, я стал чаще задумываться о Боге. Мне хотелось обрести тот ускользающий внутренний покой, который вначале привел меня сюда, и много времени я стал проводить за книгами по философии и восточным религиям. Восточные религии учили меня медитировать, смотреть внутрь себя, убеждая, что именно там я найду Бога. Но чем больше я обращал взгляд вглубь себя, тем более неудовлетворенным становился, потому что понимал — внутри полный бардак.
Благодаря влиянию моих родственников–иудеев, которые, конечно же, не приняли Иисуса как
Мессию, я с предубеждением относился к христианству: мне внушали, что христианство стало причиной всех войн в истории Европы — крестовых походов, междоусобной резни в период темного Средневековья и войн в Ирландии между католиками и протестантами.
Но кое–что из услышанного мною об Иисусе Христе заинтриговало меня. Кто–то сказал, что
Он якобы учил реинкарнации. Я решил узнать об этом подробнее, надеясь найти оружие против этих фанатиков–христиан, которые любят поспорить со мной о религии.
Однажды я взял Библию с каменной полки и вытер с нее пыль. На ней было написано «Версия короля Иакова».
«Интересно, — подумал я, — что это за „бестия" короля Иакова?»(Хотя я окончил девять классов, но читал неважно, поэтому неправильно прочел это слово). На форзаце Библии я обнаружил написанное от руки послание: «Рожден заново 12 июля 1972 года. Молюсь о том, чтобы тот, кто найдет эту Библию, читал ее и обрел подлинные покой и радость, как обрел их я». Под этими словами стояла подпись прежнего владельца Библии.
«Ну, да, я ищу покой, — подумалось мне, — но вряд ли найду его здесь». Тем не менее, сев на стул, я начал читать. Каждый раз, встречая слово «братия», я полагал, что это «браться».
«Должно быть, это какой–то духовный термин», — решил я. Вы бы удивились, как много надо
«браться» в Книге Деяния святых Апостолов!
Хотя я с трудом разбирал устаревший язык версии короля Иакова, истории меня заинтересовали. Казалось, Сам Бог находился там, убеждая меня, что все это — правда. Мне понравилась история Адама и Евы, и я желал бы, чтобы она оказалось правдивой, тогда я бы лучше стал относиться к себе. Если Бог создал первых мужчину и женщину, значит, я — потомок детей Божьих, а не какой–то амебы или обезьяны! Меня глубоко трогали те далекие события. Я огорчился, узнав, что Адам и Ева не послушались Бога и были изгнаны из Едемского сада.
История о потопе захватила мое воображение. Если вода покрывала всю землю, то неудивительно, что, когда я жил в Нью–Мексико, обнаружил останки морских обитателей на высоте 2 100 метров! Это также объясняло, почему стены каньона такие гладкие на высоте сотен метров. Катастрофический бушующий потоп, несущий тонны ила, был более вразумительным ответом, чем все, что я когда–либо слышал.
Устав сидеть на жестком стуле, я поднялся и пошел к гамаку, чтобы продолжить чтение. Когда от голода свело желудок, неохотно отложил Библию и пошел готовить обед. Затем я сел за
«стол»(перевернутое ведро), положил книгу на колено и продолжил чтение за едой.
Иаков напоминал мне себя самого. Его обман привел к проблемам в семье, и ему пришлось убежать, чтобы спасти свою жизнь. Мне вспомнились все мои побеги из дому. Дойдя до места, где он наконец вернулся к отцу, я чуть не заплакал.
Я прочел и перечитал десять заповедей. Оказалось, что это просто совершенный свод правил! Четвертая заповедь предписывала святить седьмой день, поэтому я посмотрел на старый календарь, висевший у меня в «спальне». «Разве седьмой день — суббота?» — удивился я.
Потом я прочитал заповеди в третий раз и подумал: «Если бы все люди жили по этим заповедям, как бы изменился наш мир!»
Тяжелее стало читать последние главы Книги Исход со всеми непонятными именами, которые невозможно было выговорить, и я отложил Библию. Однако продолжал постоянно думать об этих историях и стал понимать, что Богу отнюдь не безразлично, что происходит с людьми.
Как–то я встретил в городе одного чудака–христианина, но не стал избегать разговора с ним,
как раньше, а сказал, что читаю Библию.
— Но истории закончились, — с грустью сказал я. — Теперь пошли имена и числа, и все повторяется. Что, больше не будет хороших историй?
— Напротив, в Библии историй полным–полно, — ответил он. — Попробуй прочесть Новый
Завет, в Евангелиях от Матфея, Марка, Луки и Иоанна рассказывается об Иисусе Христе.
— Не уверен, что верю в Иисуса Христа, — медленно произнес я. Он не стал спорить.
— Как хочешь, — сказал он.
Но все же я решил почитать Новый Завет. Евангелие от Матфея начиналось с родословной, и я уже подумал было, что ошибся, но вскоре перечисления «родил того–то и того–то»закончились, и я с радостью обнаружил, что это история с сюжетом. Поначалу читал настороженно, но увидел, что Иисус не обманщик и шарлатан, ищущий Своей славы, а отзывчивый, сильный, заботливый и прощающий. Он ходил, уча людей, исцеляя и воскрешая их из мертвых.
Я почувствовал Божественное присутствие, убеждающее меня в том, что Библия говорит правду, но сатана все еще был рядом, сея сомнения. «Ты даже не знаешь, существовал ли Он вообще. Может, это просто выдумка хитрых писак!»— шептал он.
Ну, может, и так, но мне захотелось проверить. Посетив общественную библиотеку в Палм Спрингз, я убедился, что Иисус был не просто исторической личностью — все исторические события отсчитываются с даты Его рождения!
Закончив Евангелие от Матфея, я перешел к Евангелию от Марка, который рассказывал почти то же самое, но описывал больше событий. Мне очень понравилось Евангелие от Луки, особенно история о блудном сыне. Казалось, что я и есть тот непослушный сын, которому надо обратиться к Небесному Отцу.
Лука писал о добром самарянине. Я подумал обо всех людях, которые прошли мимо меня, когда я был совершенно опустошен. И вот встретился тот христианин и, как добрый самарянин, помог мне. Христианство предстало передо мной в новом свете, и все другие религии поблекли по сравнению с ним. Библия учила меня не в самом себе искать силы, а в Иисусе. Он даст мне покой и прощение, которые я так искал.
Евангелие от Иоанна, с его глубоким пониманием Бога и Господней любви, очень меня заинтересовало, и я понял, что меня привлекает Христос.
Закончив все четыре Евангелия, я знал: мне нужно решить, как поступить с Иисусом. Я был убежден, что Он на самом деле жил, но кто Он такой? Одно из трех: Иисус или сумасшедший, или обманщик, или действительно Тот, за Кого Себя выдавал, — Сын Божий.
Всем сердцем я хотел узнать истину. Мне не приходило в голову помолиться, чтобы Бог направил меня, но уверен, Господь знал мое искреннее желание вникнуть в Писание и помогал постигать Его.
«Может, Он был сумасшедшим?»— спросил я себя и вспомнил, как часто Христос всего несколькими словами заставлял Своих врагов умолкнуть. Я подумал о силе Его слов (например, в Нагорной проповеди) и о том, как Иисус читал мысли и намерения человеческих сердец. Нет,
решил я, Он не был сумасшедшим. Он обладал блестящим интеллектом. Тогда, может, Он был лжецом и обманщиком?
Но всю Свою жизнь Христос бескорыстно служил людям, исцелял больных, воскрешал мертвых и изгонял бесов. Всего Себя Он посвятил проповедованию истины и разоблачению лицемерия. Будь Иисус обманщиком, Ему бы не стоило труда соврать на суде и избежать смерти. Я был ужасным лжецом, а, как говорят, рыбак рыбака видит издалека. Нет, Христос обманщиком не был.
Вывод напрашивался сам собой.
Должно быть, Иисус есть Тот, за Кого Себя выдавал, — Бог, ставший плотью и пришедший на землю, чтобы обитать с нами. Когда это дошло до моего сознания, я упал на колени прямо там, в пещере.
— Господь Иисус! — громко воскликнул я. — Верю, что Ты — Сын Божий и мой Спаситель.
Верю, что Ты заплатил за мои грехи. Хочу, чтобы Ты вошел в мою жизнь и показал мне, как следовать за Тобой.
Сатана тут же попытался заставить меня пожалеть о сделанном шаге. Я почувствовал, как силы добра и зла стали бороться в моем сердце.
«Что ты делаешь? — спрашивал сатана. — Да ты просто одичал здесь! Смотри, ты уже сам с собой разговариваешь! Как бы там ни было, ты — законченный грешник. Помнишь, сколько зла ты совершил? Ты зашел слишком далеко».
«А что мне терять, кроме своих грехов и чувства вины? — ответил я. — Иисус, я знаю, что
сделал много зла и глупостей, и очень сожалею об этом. Пожалуйста, прошу, прости за все и измени меня».
Я еще немного постоял на коленях. Не было вспышки молнии или чего–то сверхъестественного, но я почему–то знал, что Бог услышал мою молитву и простил мне грехи. Сердце стало наполняться таким чудесным миром, какого никогда прежде не было. Я медленно поднялся и огляделся по сторонам. Весь мир казался прекраснее. Шум водопада, чистая вода в моем пруду, качающиеся на ветру деревья, голубое небо — воистину Бог создал для человека чудесный, удивительный мир! Сердце мое пело, и мне не терпелось поделиться с кем–нибудь своим счастьем.
В тот день я не бросил пить, курить сигареты и марихуану. Бог не хотел, чтобы я испытал потрясение, увидев сразу все перемены, которые мне предстояли в жизни. Но Он принял меня, и я знал, что отныне принадлежу Христу. Святой Дух постепенно обличал меня в грехах, по
мере моего возрастания в благодати.
Несколько дней спустя мимо моей пещеры проходил баптист. Он остановился побеседовать, и наш разговор сразу перешел на религиозную тему. Я сказал, что посвятил свою жизнь Иисусу.
— Это прекрасно, Даг! Я так рад за тебя! — сказал он искренне. — Но ты еще не был крещен,
правда?
— Конечно нет, — признался я. — Еще даже и не думал об этом. Где об этом говорится? Он взял мою Библию и быстро открыл Евангелие от Матфея.
— Вот, смотри: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа»(Мф. 28:19).
— Ну, думаю, здесь все довольно ясно, — признал я, — но как же мне креститься? Я даже не
знаю ни одного проповедника.
— Не беда, — ответил он. — Вот вода. Я крещу тебя.
— Ну, эээээ… — засомневался было я. — Ладно! Если я должен это сделать, давай. Сейчас принесу полотенца.
Я взял с полочки два полотенца и положил их на берегу озера. Когда мы зашли в ледяную воду, у нас обоих перехватило дыхание.
— Держись за мое левое запястье, — сказал он. Я ухватился за него обеими руками. Он
поднял правую руку над моей головой и торжественно произнес:
— Брат Даг, по вере твоей в Христа Иисуса как Сына Божьего крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!
Он окунул меня в воду и быстро поднял. Мы оба выбрались из ледяной воды, и я почувствовал себя чрезвычайно счастливым, когда мы вытерлись полотенцами.
Однако моя радость была недолговечной. Позже в тот день я пошел в город, чтобы отпраздновать свое крещение парочкой кружек пива. Какой–то голос внутри меня говорил:
— Нет, Даг, христиане не пьют.
— А разве Иисус не пил вина? — рассуждал я. — Разве Он не превратил воду в вино?
Тогда я еще не знал, что слово «вино» в Библии обычно обозначает «виноградный сок». Если он перебродил, его называли «вино приправленное» или «крепкий напиток». Позже я прочел в Библии, что пить — глупо и неправильно (см. Притч. 20:1).
За свою жизнь я перепробовал множество разных наркотиков, включая возбуждающие, успокаивающие, ЛСД, гашиш, тетрагидроканнабинол, фенциклидин и кокаин, но все это было не так опасно и не так тяжело бросить, как алкоголь. Более половины аварий со смертельным исходом происходит по вине пьяных водителей, да и большая часть людей в тюрьмах, больницах и психиатрических клиниках находятся там из–за алкоголя.
В тот день я не собирался напиваться, но после первой кружки пива моя сила воли ослабела. Я выпил с другом еще и еще, и прямо в день моего крещения меня арестовали за непристойное поведение в общественном месте.
Мой баптистский друг не обратил внимания на следующие, очень важные слова: «Итак, идите,
научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам». Он не научил меня жить христианской жизнью. В его оправдание могу сказать, что на это требуется много времени, а он просто проходил мимо моей пещеры в тот день. Бог использовал его, чтобы я стал на путь христианина. Позже другие верующие научили меня жить по–христиански.
Когда на следующий день меня выпускали из камеры, мне было очень стыдно, но я почему–то
знал, что Бог готов меня простить, и продолжил читать и молиться, ища свидетельств того, что Господь со мной.
В Писании я прочитал: «Всегда благодарите»и верой принял эти слова. Даже если я ударялся головой или происходило еще что–то неприятное, то говорил: «Спасибо Тебе, Боже». Я не хотел позволять дьяволу заставлять меня чертыхаться и знал, что не смогу благодарить Бога и браниться одновременно.
К моему огромному сожалению, Глен отнесся совершенно равнодушно к моему новообретенному счастью. Я не мог понять его отношения, но не позволял этому портить мне настроение. Мой энтузиазм ежедневно возрастал, и я стал молиться, чтобы Бог открыл для меня возможность свидетельствовать о Нем. «Хотя в моей ситуации может быть слишком трудно даже для Бога, — подумал я. — Здесь ведь никого нет, кроме Глена, а он не желает слушать.
Я даже не подозревал, что Бог готовит для меня — и для Глена тоже! Откуда мне было знать,
что Глен интересуется духовными вопросами и через несколько лет заново посвятит свою жизнь Богу.
Глава 12 Герой дня
Через несколько дней после того, как я попросил Бога дать мне возможность свидетельствовать о Нем, я вышел из каньона, чтобы позвонить маме, как всегда, в начале
каждого месяца. Услышав мой голос, она воодушевилась.
— О, Даг, ты не представляешь, что я тебе сейчас расскажу! — ее просто распирало от восторга. — Я обедала с репортером теленовостей CBS, и он подумал, что может получиться интересная история о сыне миллионера, живущем в пещере. Этот журналист хочет приехать и сделать репортаж о тебе.
— Замечательно, — ответил я. Сниматься на телевидении — это так заманчиво. Думаю, мне
передалась мамина любовь к театральности.
— И когда он приедет?
— Не знаю, позвони мне завтра. Я уже буду знать наверняка, — сказала мама.
Несколько дней подряд мне пришлось проделывать свой долгий путь до города и обратно, но в ответ слышал всегда одно и то же: «Перезвони завтра».
Наконец, разочаровавшись в CBS, мама связалась с NBC. Они тут же ухватились за мою историю. В девять тридцать на следующее утро я встретил свою маму и две телевизионные группы — из CBS и NBC. Обе команды журналистов случайно оказались в одном самолете и прибыли вместе в аэропорт. Они тут же стали громко спорить, кто из них получит этот сюжет. Мне было крайне неловко. Мама вступила в спор и взяла на себя роль судьи.
— Вы упустили свой шанс, — сказала она представителям CBS. — Моему сыну пришлось
каждый день спускаться с гор и подниматься обратно, потому что вы давали пустые обещания. Мы отдаем историю NBC.
Представитель CBS стал красным как рак и в ярости закричал на маму:
— Мадам, разве вы не понимаете, скольких трудов стоило все это? Раньше мы никак не смогли бы все подготовить!
— Может, это и так, но NBC организовали все гораздо быстрее, — возразила она. — Они и
получат право на эту историю. Все, точка!
— Да вы понимаете, во сколько это обойдется моей компании? Мадам, вы жестоки! С этими словами он со своей группой стремительно удалился.
Сначала я задавался вопросом: «Боже, почему все случилось именно так?»А позже узнал, что
команда из CBS намеревалась превратить все в комедию, изобразив меня похожим на Тарзана. Бог знал, что делал!
На маму же эти злобные речи абсолютно не повлияли. Она быстренько все организовала, и мы отправились в каньон. Пришлось сделать два рейса на вертолете, чтобы доставить всех в третью долину, но это не заняло много времени.
Как интересно было взглянуть сверху на свою тропинку, по которой я так часто хожу! Нашему пилоту, Питу Скотту, потребовалось большое мастерство, чтобы посадить вертолет. Перед пещерой не было для этого места, поэтому Пит нашел большой валун, достаточно плоский, чтобы поставить один полоз, и вертолет висел в таком положении, пока выходили люди и выгружалось оборудование.
Мы с ним хорошо знали друг друга, ведь он работал в службе поиска пропавших и всегда обращался ко мне за помощью, когда они искали пропавшего туриста. Его забавляло то, что вокруг его друга хиппи все так суетятся.
Когда все было готово, мне дали некоторые указания, и съемка началась. Сначала я должен был подняться по тропинке с рюкзаком за плечами. Потом меня попросили развести костер и приготовить что–нибудь. Они снимали мою пещеру изнутри и снаружи, а также мой гамак и стул, маленький водопад и озеро, и даже пластмассовую емкость, которая служила и столом, и контейнером для хранения продуктов от вредителей.
— Чем еще вы занимаетесь, помимо приготовления пищи? — спросил режиссер.
— Ну, иногда я исследую местность, иногда что–нибудь мастерю, иногда читаю, — ответил я.
— Иногда купаюсь в озере. Его лицо просияло.
— А вы могли бы искупаться для нас? — спросил он. — Это будет прекрасный заключительный
кадр.
Я заколебался, опустил вниз глаза и наконец сказал:
— У меня нет плавок.
— О, это не проблема, — заверил он меня. — Мои операторы — профессионалы. Они могут сделать несколько хороших кадров с достаточно большого расстояния, так что никто ничего не поймет.
— Ладно, — сказал я, немного подумав, — если вы не против, тогда я тоже, — и разделся.
Операторы отодвинулись как можно дальше. Я залез на валун, возвышавшийся над озером на шесть метров, нырнул и поплавал пару минут, пока камеры разворачивались. Режиссер и операторы были в восторге. Мама стояла рядом и подала мне полотенце, когда я вылез из воды. (Ее ничем не смутить).