Текст предназначены только для предварительного ознакомительного чтения. 1 глава




Лиза Клейпас

Подари мне эту ночь

 

 

Лиза Клейпас

Подари мне эту ночь

 

Посвящается с любовью Петси Клик, ЛаВонне Хамптон, Билли Джонесу.

 

«Потерялись вчера где‑то между восходом солнца и закатом два золотых часа, каждый из которых с шестьюдесятью алмазными минутами. Никакое вознаграждение их не вернет, поскольку они ушли навсегда.»

Хорас Манн

 

Глава 1

 

 

Сон никогда не менялся, только становился с каждым разом все ярче. Она помнила все мельчайшие детали даже после пробуждения. Необычность происходящего во сне тревожила ее. Это было совсем не похоже на Адди – думать о таком… Нет, в жизни она была сдержанна, практична, разумна и никогда не впутывалась в опрометчивые приключения, в которые ее пытались вовлечь друзья. Что бы они подумали, если бы могли знать о ее сне, который так часто снился ей? Она не рассказывала о нем ни одной живой душе. Это было слишком нереально, слишком лично, что бы довериться кому‑то.

Ее тело было расслаблено, как в дремотном полусне. Постепенно она, казалось, пробуждалась, понимая, что кто‑то еще есть в ее спальне, тихо подходя к ее кровати. Она лежала с закрытыми глазами, но ее сердце начинало биться быстрее. В полной тишине не было никаких звуков, никакого движения, и она задерживала дыхание в ожидании прикосновения, шепота. Матрац мягко прогибался под весом тела призрачного мужчины, безликого и безымянного, склоняющегося над ней. Она пыталась откатиться от него, но он останавливал ее, вжимая спиной в подушки. Острый мужской запах заполнял ее ноздри, окружал ее со всех сторон и наполнял тело своей теплотой.

Его руки касались ее кожи, поглаживая груди, и проникали между бедер, дотрагиваясь и дразня, заставляя ее выгибаться, сгорая от удовольствия. Она просила его остановиться, но он лишь тихо смеялся в ответ и продолжал ее мучить. Его рот оставлял горячие следы на ее шее, груди, животе… Тогда, ослепленная желанием, она обнимала его, прижимая к себе еще ближе. Между ними не было сказано ни слова, когда он любил ее, необратимый как прибой.

В это момент сон менялся. Внезапно она оказывалась на крыльце своего дома под тяжелым сводом полуночного неба, и некто смотрел на нее с улицы. Это был старик, лицо которого было скрыто тенью. Она не знала, кто он и чего от нее хотел, но он знал ее. Он знал даже ее имя.

– Аделина. Аделина, где ты?

Она замирала от страха, хотела, что бы он немедленно ушел, но ее горло было перехвачено от судороги, и она не могла произнести ни звука. Именно в этот момент Адди всегда просыпалась, вся в поту и со сбившимся дыханием. Все было так ярко… и казалось абсолютно реальным. И так было всегда. Этот кошмар настигал ее не слишком часто, но, иногда, она боялась уснуть и пережить это вновь.

Медленно поднимаясь, Адди вытерла испарину со лба уголком простыни, и спустила ноги с кровати. Голова кружилась. Хотя, она не издала ни звука, но все же, наверное, разбудила Лиа, у которой был очень чуткий сон.

– Адди? – раздался голос из соседней спальни. – Мне нужна твоя помощь.

– Уже иду.

Она встала и вздохнула поглубже, чувствуя себя так, как будто пробежала огромную дистанцию. После того, как она совершила необходимые медицинские манипуляции, и боль Лиа стала стихать, она присела на краешек кровати и посмотрела на тетю с задумчивым видом.

– Лиа, тебе когда‑нибудь снились люди, которых ты никогда не встречала, или события, которые никогда не происходили, но, тем не менее, кажущиеся до боли знакомыми?

– Не думаю. Мне сниться только то, что я знаю. – Лиа широко зевнула. – Но это может быть потому, что у меня нет твоего воображения, Адди.

– Но ощущения такое, что это происходит на самом деле…

– Давай поговорим об этом утром. Я устала, милая.

Неохотно Адди кивнула, посылая ей ободряющую улыбку прежде, чем вернуться в свою комнату, прекрасно зная, что никакого продолжения разговора завтра не будет.

* * * * *

Адди зашла в комнату и положила свой кошелек рядом с радио, наигрывающим «Я потеряюсь без тебя». Ее возвращение был долгожданным облегчением для Лиа, которая была прикована к кровати на протяжении последних пяти лет. Кроме радио и сиделки, которую они наняли, что бы за ней ухаживать, Адди была единственной ниточкой, связывающей больную с внешним миром.

Они представляли из себя странную парочку: старая дева и ее двадцатилетняя племянница. Между ними было мало общего. Лиа была из поколения, в котором женщин защищали, оберегали и держали в неведении относительно бизнеса или близких отношений между мужчиной и женщиной. Адди же была типичной представительницей современных девушек, которые и автомобилем управляли и сами зарабатывали себе на жизнь. В отличие от барышень Гибсон, ровесниц Лиа, Адди не была защищена от трудностей или знаний. Она прекрасно знала, каково это зарабатывать и не заглядывала далеко в будущее. Все, что она знала, было здесь и сейчас.

Ожидать помощи или спасения со стороны или надеяться на кого то еще, кроме себя, было, по меньшей мере наивно, и даже глупо. Ни во что не верить было единственным выходом, чтобы защитить себя от разочарований. Молодые женщины крепко стояли на своих ногах, временами шокируя окружающих своим вольным поведением. Они курили на публике, пили крепкие напитки из‑под полы, высоко поднимали ноги, танцуя чарльстон и не сдерживали свой язык, заставляя краснеть близких. Было замечательно быть молодой и безудержной, ходить в кинотеатры, слушать джаз, гулять и флиртовать ночами напролет.

Лиа ощущала удовлетворение от того, что ее племянница была не столь фривольна, как ее подружки. Адди отличалась чувством ответственности и врожденным состраданием к другим людям. Она не всегда была такой. Подростком, она также была эгоистичной, бунтующей, не признающей авторитетов, но тяжелая жизни быстро все расставила по своим местам, избавив от излишней гордости и упрямства. Из былой безудержности получилась крепкая натура, в которой черпали свои силы пациенты, за которыми она ухаживала в больнице, друзья, взывающие о помощи всякий раз, когда попадали в трудное положение, и больше всего, конечно, Лиа. Лиа нуждалась в ней больше чем кто‑либо еще.

Мелодия по радио изменилась на «Синие небеса», и Адди запела вместе с исполнителем.

– Ты фальшивишь, – заметила Лиа, получая приветственный поцелуй.

– Я всегда фальшивлю.

– Что нового в городе?

– Все тоже самое, – ответила, пожимая плечами Адди. – Работы нет. Люди стоят на улице и лишь разговаривают. Сегодня очередь за пособием по безработице растянулась до самой парикмахерской.

– Да уж.

– Нечего даже рассказать. Никаких новостей, никаких сплетен, ничего интересного. Кроме, пожалуй, странного старика, блуждающего по улицам. – Адди подошла к тумбочке и взяла ложку. – Я увидела его из аптеки, когда покупала лекарства. Он выглядит, как типичный старый ковбой, со своей большой бородой, длинными волосами и обветренным лицом.

Усталая улыбка появилась на лице Лиа. Сегодня она была бледнее и апатичнее, чем накануне. В течении нескольких прошлых месяцев ее волосы потеряли весь свой блеск, а в темных глазах появилась покорность и понимание неизбежности конца.

– Сейчас бродят много старых ковбоев. В этом нет ничего странного.

– Да, но он стоял около магазина, как будто ждал, когда я выйду. Он так пристально меня разглядывал, что у меня пошли мурашки по телу, и я поспешила уйти оттуда поскорее – так жутко себя ощущала под его взглядом. Ему, должно быть, лет семьдесят–восемьдесят, не меньше.

Лиа рассмеялась.

– Старикам всегда нравится смотреть на молодую, привлекательную девушку, милая, и ты знаешь об этом.

– Но он так на меня смотрел! – Адди скривилась от неудовольствия и взяла с тумбочки, заставленной всевозможными лекарствами, бутылку из зеленого стекла. Она была одной из большого количества медикаментов, которые не могли вылечить развивающийся в теле Лиа рак, но хотя бы ослабляли боль. Доктор Хаскин разрешил уже не ограничивать болеутоляющие, и принимать лекарство, содержащее опиум, всякий раз, когда возникнет необходимость. Аккуратно вылив содержимое ложки в рот тети, Адди носовым платком промокнула ее губы и подбородок, на который скатились несколько капель.

– Так. Через пару минут тебе станет получше.

– Я уже чувствую себя лучше. – Лиа погладила ее по руке. – Ты должна ходить в гости к свом друзьям, а не трястись надо мной все время.

– Мне твоя компания нравится больше.

Адди улыбнулась, а в ее темно‑шоколадных глазах мерцала безграничная любовь. При всей своей очаровательности, ее лицо не поражала с первого взгляда безупречной красотой. Скулы и подбородок были приятно‑округлыми, и ничем не примечательными, однако, тем не менее, лицо приковывало к себе внимание внутренним светом, выразительными глазами, и чудесными каштановыми волосами с оттенком меда, окружающими его. У него было очарование, которое никто не мог точно описать. Ревнивые женщины могли бы указать на множество недостатков в ее внешности, но большинство мужчин полагало, что она была более чем прекрасна.

Адди положила ложку на туалетный столик и посмотрела на большую стопку сентиментальных романов, повествующих о прекрасных беспомощных девах, головокружительных приключениях и злодеях, которых побеждают бесстрашные герои.

– Снова их читала? – спросила она. – Неужели, ты когда‑нибудь поступала бы как эти героини?

Нежное поддразнивание нравилось Лиа, которая всегда гордилась своей самостоятельностью и здравым смыслом. Пока рак не приковал ее к постели, она была самой деятельной и независимой женщиной в Санрайзе. Брак или любое другое ограничение ее свободы никогда не привлекали ее. Но в тоже время, признавала она, появление в ее жизни Адди и прожитые с ней годы, было благословением Господним.

Ребенок и опекунство над ней она получила неожиданно, после внезапной гибели сестры и шурина. Воспитание трехлетней малышки стало большой ответственностью для нее, полностью изменило ее жизнь, сделав ее богаче и насыщеннее, чем она могла предположить. Теперь, в свои шестьдесят лет, Лиа была совершенно счастлива, как для старой девы – Адди была единственной семьей, в которой она нуждалась.

Хотя Адди родилась у Сары и Джейсона Пек, и росла до трех лет в Северной Каролине, она не помнила других родителей, кроме Лиа и другого дома, кроме этого, расположенного в небольшом городке в центре Техаса. Она была уроженкой Техаса по своей сути, унаследовав протяжный говор и специфический акцент техасцев, потребность в огромном небе над бескрайними просторами, их горячий характер и глубоко укоренившийся кодекс чести и справедливости. Она унаследовала силу и смелость семьи Уорнер, которая возвысилась и пришла в упадок задолго до рождения Адди.

Уорнеры основали город Санрайз на пути следования огромных стад рогатого скота, которых перегоняли неутомимые ковбои – первые поселенцы этих мест. В конечном счете, на смену пыльной дороге пришли рельсы и железнодорожные составы, увозящие два раза в год в Канзас, Миссури и Монтану злобных логхорнов, происходящих от мексиканских быков, участвовавших в корриде, и не менее жестоких и неуправляемых, чем их предки. Что бы управлять ними требовались мужчины не менее выносливые и крепкие, которые могли жить в седле в течении многих недель подряд, вдыхая густую пыль степей, обходясь едой, приготовленной на костре из коровьих лепешек, и которые не могли позволить себе иметь семьи. Но, несмотря на все трудности, у них была свобода, которую они хотели, и вызов, который они не могли не принять, покоряя просторы земли на которой жили. Это был их выбор. Лиа часто развлекала Адди бесконечными историями о Расселе Уорнере, ее прадеде, которому принадлежало одно из самых больших ранчо в Техасе.

Но время хозяев вольготно пасущихся стад и их огромных ранчо давно прошло. Прерии больше не были свободными. Территории ранчо стали огораживать ярдами колючей проволоки. Теперь у каждого был лишь небольшой, огражденный кусочек Техаса. Ковбои, с их образом жизни и традициями, уходили на Запад, на еще не освоенные земли, или превращались в обычных поселенцев, обрабатывающих поля и выращивающих урожаи. Бескрайние акры, которые когда–то были ранчо «Санрайз», теперь испещрены буровыми установками на нефтяных платформах и имеют ценность лишь для добычи черного золота. Адди чувствовала жалость к старым ковбоям, которые иногда проходили через их город, молчаливым и покорным факту, что единственный образ жизни, который они знали, канул в лету. Старики, не имеющие где приклонить голову.

– Посмотри! – позвала Адии, подставляя бутылку под солнечный луч из окна. – У старика, о котором я тебе рассказывала, точно такой же цвет глаз. Ярко‑зеленый, как у молодого орешника. Я никогда не видела ничего подобного.

Лиа приподнялась на подушках, внезапно заинтересовавшись.

– А кто он? Его кто‑нибудь называл по имени?

– Да. Я слышала, что кто‑то говорил, что его зовут Хантер.

– Хантер! – Лиа прижала руки к лицу и спросила, – Бен Хантер?

– Да, кажется, именно так.

Лиа выглядела невероятно ошеломленной.

– Бен Хантер! Через столько лет! Прошло уже пятьдесят лет. Зачем он вернулся? Почему он здесь?

– А что, он раньше здесь жил? Ты его знала?

– Ничего удивительного, что он уставился на тебя. Ты – живая копия мой тети Аделины. Он, должно быть, подумал, что она восстала из могилы. – Еще больше побледневшая и не на шутку расстроенная Лиа, потянулась к тумбочке, за порошком от головной боль, а Адди быстро налила ей в стакан воды из кувшина, что бы она запила лекарство. – Бен Хантер – старик, – пробормотала Лиа. – Он – старик, а семья Уорнеров разорена и забыта. Кто бы мог подумать такое тогда, много лет назад?

– Вот, запей. – Адди подала стакан Лиа, и села рядышком, нежно поглаживая руку тети.

Лиа проглотила порошок и запила его несколькими глотками воды, судорожно сжимая стакан в дрожащей руке.

– Дорогая моя, почему ты так расстроилась? – не понимая, что случилась, спросила Адди. – Что он тебе сделал? Ты его знала?

– Очень хорошо знала. Прости меня Господи, но я никогда не думала, что он будет жить так долго. Он, тот, кто убил твоего прадеда Рассела.

Адди изумленно уставилась на нее.

– Тот, кто…

– Человек, который разрушил семью и «Санрайз», и убил Старого Уорнера.

– Убийца – свободный как птица? Почему, тогда, он не скрылся? Почему его не повесили за убийство Рассела?

– Он слишком умен, исчез из города, как только люди начали понимать, кто он на самом деле и что совершил. И если тот старик, которого ты встретила, на самом деле Бен Хантер, то, наверное, его так никогда и не поймали и не наказали.

– Держу пари, что это действительно он. Да и выглядит он как человек способный на убийство.

– Он все еще красив?

– Наверное… Я думаю… как для старика. Возможно, для какой‑нибудь пожилой леди, он бы и приглянулся. А почему ты спрашиваешь? Он был хорош собой в молодости?

– Он был самым привлекательным мужчиной в Техасе. И не только внешне. Было в нем что‑то еще, что притягивало к нему людей, несмотря на то, что ходили слухи, что он одно время был профессиональным игроком, или занимался кражей скота, или еще чем‑то таким противозаконным. Когда он хотел, то мог быть невероятно очаровательным. И к тому же умен. Читал и писал настолько хорошо, что некоторые говорили, что он закончил один из престижных колледжей на Востоке.

– Он был работником на ранчо?

– В первое время. Рассел сделал его управляющим всего через неделю или две, как он у нас появился. Но после его назначения, дела шли все хуже и хуже.

– Из‑за чего? Проблемы со скотом?

– Гораздо хуже. Весной, вскоре после его появления на нашем пороге, моя тетя Аделина, в честь которой тебя назвали, исчезла. Ей было всего двадцать лет. Бен взял ее и Кейда, ее младшего брата, с собой однажды в город, и когда пришло время возвращаться, она не смогли ее найти. Выглядело так, что она пропала бесследно. Все графство искало ее днем и ночью в течении многих недель, но никто так и не нашел никаких ее следов. В то время, никому и в голову не пришло, обвинить в этом Бена, но позже люди начали подозревать, что он имел отношение к ее исчезновению. Между этими двумя никогда не было особой симпатии.

– Едва ли это доказывает, что он причастен к ее исчезновению.

– Конечно, нет. Но он был наиболее заинтересован в этом. А затем, Старый Уорнер был найден в своей кровати мертвым – его задушили.

Хотя она не раз уже слышала эту историю, Адди скривилась от отвращения.

– Какой ужас! Но почему ты уверена, что это сделал именно Бен Хантер?

– Струна, которой был задушен Рассел, была от гитары Бена. У него одного была гитара на ранчо. О, как он играл! По ночам в доме были слышны мелодии, которые он исполнял. – Лиа слегка вздрогнула. – Я тогда была совсем маленькой девочкой, и лежа в кровати, думала, что они звучат точно так же, как песни ангелов. Да, и было еще кое‑что, что нашли тогда в комнате… кажется, пуговица от его рубашки.

– Похоже на то, что это сделал именно он.

– И все так подумали. А еще, у него не было никакого алиби. Тогда то он и сбежал из города. С тех пор его никто не видел, и ничего о нем не слышал. Если бы он вернулся раньше, то его бы тут же вздернули. Но теперь, я думаю, он вернулся, потому что решил, что он слишком стар, для того, чтобы его повесили.

– Не думаю. У здешних людей хорошая память. Мне кажется, что он, вернувшись, заработает себе много неприятностей. Интересно, это, действительно, тот же Бен Хантер? Как думаешь, он сожалеет об убийстве Рассела?

– Не знаю, – покачала, с сомнением, головой Лиа.

– Интересно, почему он это сделал.

– Он один знает ответ на этот вопрос. Многие думали, что его наняли, за деньги. У Старика Уорнера было много врагов. Или, может быть… это его желание… Я никогда не понимала. – Лиа обессилено опустилась на подушки. – Не ходи никогда рядом с ним, – сказала она прерывающимся голосом. – Никогда! Обещай мне!

– Обещаю, что не буду.

– О, Адди, ты так на нее похожа! Я боюсь, что может что‑то произойти, если он опять окажется рядом с тобой.

– Ничего не случится, – уверила ее Адди, не понимая, почему Лиа так взволнована. – Что он может сделать? Это он должен нас бояться, а не мы его. Я надеюсь, что кто‑нибудь все же заявит на него в полицию. Независимо от того, сколько ему лет, правосудие должно свершиться, и он должен заплатить за содеянное.

– Ты только избегай его, прошу тебя.

– Шшшш. Я не буду ходить возле него. Не нервничай.

Адди подождала, пока Лиа впадала в беспокойный сон. Потом она встала и подошла к окну, выглядывая на улицу. Она вспомнила обветренную кожу и потрясающие изумрудные глаза на лице старика. Он так уставился на нее, потому что она напомнила ему Аделину Уорнер? Она задавалась вопросом, насколько сильно они были похожи. Ей не пришлось увидеть ни одного портрета Аделины. У Адди были только утверждения Лиа, что сходство потрясающее. Не сохранилось никаких фотографий, никаких безделушек, ничего, что бы могло доказать, что Аделина Уорнер когда то существовала, кроме записи красивым почерком в семейной Библии.

Исчезла. Как кто‑нибудь может исчезнуть без следа? Каждый раз, когда она слышала упоминание о пропавшей Аделине, эта тайна очаровывала ее. Сегодня был первый раз, когда она услышала о Бене Хантере, который имел к этому какое‑то отношение.

Не в силах сдержать любопытство, она снова завела об этом разговор, когда принесла Лиа поднос с ужином.

– А насколько Аделина была похожа на меня?

– Я всегда говорила, что ты – ее живая копия.

– Нет, я имею в виду, не внешний вид. Я имею в виду, какой она была. Я поступаю как она или разговариваю так же? Мне нравятся те же вещи, что и ей?

– Ты задаешь такие странные вопросы, Адди. Какое значение имеет, как вы схожи?

Адди лениво потянулась, лежа в ногах кровати.

– Не знаю. Просто интересно.

– Я думаю, что могу все же ответить. Ты очень отличаешься от Аделины Уорнер, милая. В ней было что‑то дикое, неуемное, что не подходило для девушки ее возраста и положения. Она всеми была избалованна, – Лиа сделала паузу и глаза ее затуманились от воспоминаний. – Аделина была мила, когда получала то, что хотела, и была просто очаровательна. Но было в ней и то, что меня от нее отторгало. Я была очарована тетей Аделиной, думала, что она самая чудесная и красивая женщина на свете, даже лучше, чем мама. Но она оказалась интриганкой. А семья даже не догадывалась, насколько для нее были важны деньги и богатство.

– Семья?

– Да. Все Уорнеры любили ее до безумия. Отец в ней души не чаял. Она была его самым любимым ребенком, даже при том, что у него был и сын – Кейд. Каждый мужчина графства, рано или поздно, влюблялся в нее. Они по ней с ума сходили. Такие, как например, Джонсон, который был влюблен в нее с юности и так никогда и не оправился после ее исчезновения. И не он один, у нее была масса поклонников.

– Определенно, я на нее не похожа, – сказала Адди с сожалением и хихикнула, – Вот, если бы я была похожа на Мэри Пикфорд[1], ни один мужчина не смог бы устоять передо мной.

– Ты не даешь себе шанса, родная. Единственные мужчины, с которыми ты встречаешься – ветераны войны из больницы – раненные и старые, это не хорошо, что ты все свои силы и все свое время тратишь на уход и заботу о них. Ты должна проводить время с молодыми людьми: гулять, ходить на танцы, ездить в гости, а не прятаться здесь, вместе со мной.

– Прятаться? – переспросила с негодованием Адди. – Я ни от чего не прячусь! Мне нравится проводить свое свободное время с тобой.

– Но можно же, время от времени, попросить кого–нибудь из соседей остаться со мной на несколько часов. Ты не должна быть здесь все время!

– Ты говоришь так, как‑будто это ужасно трудная задача находиться с тобой. Но мне нравиться. Ты – единственный родной человек, который у меня есть, ты – моя семья. И я обязана тебе.

– Я не хочу, что бы так думала, – Лиа обратила свое внимание на поднос и подсолила еду на тарелке дрожащей рукой. – Мне жаль, что тебе приходится ухаживать за мной. Я не хочу, что бы ты закончила свою жизнь старой девой, Адди. Ты должна выйти замуж и родить детей.

– Если бы Бог захотел этого, то уже послал бы мне такого мужчину…

– Да, а ты будешь так занята со мной, что и не заметишь, и кто‑то другой получит его.

Адди рассмеялась.

– Очень может быть. Если я выйду замуж, то только за того, с кем еще не знакома. В Санрайзе нет ни одного мужчины, которого я хотела бы назвать своим мужем. А единственный незнакомец в городе – Бен Хантер.

– Не дразнись. Он беспокоит меня. Даже, если бы ты не рассказала мне о вашей встрече, я все‑равно чувствовала, что что‑то неправильно. Это похоже на тень, нависшую над городом.

– Разве это не странно? Я чувствую то же самое – как‑будто что‑то должно случиться. Теперь, когда так неожиданно вернулся Бен Хантер, разве не было бы нормальным, если бы и старая Аделина появилась после пятидесяти лет отсутствия?

– Она никогда не вернется, – с необычайной уверенностью, заявила Лиа.

– Почему нет? Ты думаешь, что он ее убил тоже?

Лиа надолго замолчала с отрешенным видом, а лишь затем, сказала:

– Я думала об этом в течении многих лет. Ее исчезновение взволновала меня больше, чем кого бы то ни было, ну, разве что, кроме ее отца. Я все время задавалась вопросом, что произошло в тот день, когда она исчезла. Это интересовало меня всю жизнь. Я думаю, что с ней случилось что‑то необычное. Не просто убийство, похищение или побег, как предполагали все вокруг. Обычно люди не пропадают так, как в этот раз – без малейшей подсказки, что случилось.

– Так ты не думаешь, что Бен Хантер убил ее?

– Я не думаю, что он знал что‑нибудь о том, что с ней приключилось.

Адди почувствовала холодок страха, проникающий в ее тело.

– Это напоминает какую‑то мистику.

– Был один человек, с которым я всегда хотела об этом поговорить – старый гуртовщик с нашего ранчо, по имени Диаз. Суеверный мексиканец, у которого могли быть свои предположения на этот счет. Его загадочные истории были очень интересны. Он мог часами говорить о звездах, магических заклинаниях, призраках. Иногда он даже предсказывал будущее. И обычно его слова сбывались.

Адди усмехнулась.

– Как это? Он заглядывал в хрустальный шар или еще что‑то в этом роде?

– Не знаю. Диаз был очень странным. Он заставлял верить в самые невероятные вещи, которые после его рассказов казались самыми, что ни на есть, естественными. Но он покинул ранчо задолго до того, как я набралась мужества спросить его о том, что он думал об исчезновении тети Аделины.

– Очень жаль, – задумавшись, отозвалась Адди. – Было бы интересно узнать, что он скажет.

– Я тоже так думаю.

* * * * *

В пятницу вечером Адди пошла с Берни Колеманом в кино, что бы самой увидеть новую ленту, о которой все говорили. В прошлом году господин Тернер, владелец кинотеатра, установил звуковое оборудование, и весь город с удовольствием ходил на показы новых фильмов. «Кокетка» был первым звуковым фильмом с Мэри Пикфорд в главной роли, который увидела Адди, и была очарована не только прекрасным исполнением, но и чудесной стрижкой героини.

– Мне тоже надо подстричься и завить волосы, – объявила она, когда Берни провожал ее домой после сеанса.

Он рассмеялся и наклонился близко к его голове, делая вид, что внимательно рассматривает ее прямые каштаново‑медовые волосы.

– Ты с ее завитками? Это – предел.

Адди улыбнулась ему.

– Я могла бы все время быть кудрявой.

– Детка, по сравнению с тобой, Мэри Пикфорд бледная моль.

– Ты такой милый, – рассмеялась она и взяла его под руку.

На первый взгляд Берни казался лощенным и очень искушенным. Он старался делать вид, что он невероятно утомлен жизнью, но Адди сразу поняла, что в душе он добрый и отзывчивый, несмотря на его попытки срыть это от посторонних. Адди замечала, то, что не видели другие – доброжелательность и сердечность в общении с детьми, забота о животных, попавших в беду. Из‑за денег его семьи и приятной внешности, он считался выгодной партией, но Адди на его счет не имела никаких планов. Возможно, именно поэтому, он ею заинтересовался. Мужчины, казалось, всегда хотели то, что не могли получить.

Рука Берни слегка сжала ее, когда они подошли к ее дому в конце улицы. Вместо того, что бы подвести ее к крыльцу, он потянул ее в сторону от освященного входа.

– Берни, что ты делаешь? – со смешком спросила Адди. – Трава влажная, и мои туфли…

– Только одну минутку детка, – отозвался он, приложив палец к ее губам. – Я хочу побыть с тобой наедине чуть‑чуть.

Адди игриво куснула его за палец.

– Мы могли бы побыть наедине и в доме. Лиа наверху, и, вероятнее всего, уже спит.

– Это не одно и тоже. Ты становишься совершенно другой в доме, детка.

– Неужели? – скорее насмешливо, чем удивленно спросила Адди.

– Это совершенно точно. Ты становишься унылой и серьезной, а мне нравится, когда ты веселая и раскованная. Тебе нужно почаще расслабляться.

– Я не могу быть все время забавной и веселой, – сказала Адди с озорной улыбкой. – Иногда я еще должна работать и нести ответственность. Это называется быть взрослым.

– Ты – единственная из моих знакомых, которая так рассуждает.

Адди придвинулась к нему ближе и обняла за шею, прижимаясь губами к его гладко выбритой щеке.

– Именно поэтому я тебе и нравлюсь, правда, пижон? Для тебя это что‑то совершенно новое.

– Да, поэтому ты мне и нравишься, – подтвердил он, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать.

Ощущение его рта на ее губах было приятно. Для нее их поцелуи были просто дружескими жестами, мимолетными признаками привязанности. Для Берни же они означали обещание большего в их отношениях.

Берни давно понял, что Адди не собиралась позволять ему заходить дальше невинных поцелуев, но это не мешало ему пытаться снова и снова. Для него существовало два вида женщин, которых он уважал и тех, кто был не достоин уважения. В некотором смысле, ему нравилось поведение Адди. Но если бы она все‑таки позволила ему зайти дальше, он бы посчитал это осуществлением своей мечты, и с удовольствием превратил бы ее в женщину, которую не стоит уважать.

– Адди, – сказал он, прижимая ее к себе еще крепче. – Когда ты скажешь мне «да»? Когда мы сможем, наконец, стать близки? Почему мы не можем быть вместе?

– Потому, – вздыхая с сожалением, принялась объяснять Адди. – Всего лишь потому, что я, наверное, наивный романтик, но думаю, что между нами должны быть гораздо более сильные чувства, что бы вступить в более близкие отношения.

– Между нами все было бы отлично. Я бы никогда не причинил тебе боль, – его голос стал тише, когда он начал ей нашептывать, прижимаясь к ее мягким губам. – Я хочу стать тем, кто сделает из тебя женщину. Я знаю, что ты не сможешь доверять никому больше, чем мне. Это будет прекрасно для нас обоих, чертовски правильно и просто чудесно. Адди…

Она вырвалась из его объятий со смущенным, сдавленным смешком.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2022-11-01 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: