– Нет, сегодня я так не могу. Поставьте сюда что‑нибудь другое.
Лицо Бена стало жестче.
– У меня нет времени на твои игры. И настроения, чтобы потворствовать твоим прихотям. Так что оставь свою любовь покомандовать для кого‑нибудь другого. Позже можешь нажаловаться папочке, а сейчас залезай на лошадь!
– Я Вас презираю. – Пылко бросила ему в лицо Адди.
– Эта закрытая школа не многому тебя научила, как я посмотрю.
– Я Вам не должна ни грамма вежливости! Вы о ней и понятия не имеете. И насколько я могу сказать, Вы гораздо более наглы и грубы, чем следовало бы в Вашем положении, мистер Хантер.
– Мистер Хантер. – Повторил он, и насмешливая улыбка исказила его лицо. – Так мы теперь перешли на формальные обращения?
Адди бросила презрительный взгляд в его сторону.
– А было когда‑нибудь по‑другому?
– Думается мне, что было. Тот день, в амбаре… Мисс Аделина. Никогда еще не видел, чтобы кто‑то так быстро раздражался. И все из‑за того, что я не соблазнялся на то, как ты предлагала себя мужчине.
– Я никогда такого не делала! – взорвалась Адди. Неужели он на самом деле сказал, что она пыталась соблазнить его? – Да я никогда бы даже не додумалась до такого!
– Отрицай, если хочешь. – Бен безразлично пожал плечами. – Это все равно не меняет того, что произошло.
– Это была не я!
Его удивленно‑насмешливый взгляд задержался на ее возмущенном лице.
– Хм.… Те же карие большие глаза, те же медового цвета волосы, та же соблазнительная маленькая фигурка. Да я бы под присягой поклялся, что это была ты.
На лице Адди застыл холод и неприязнь. Какой же он все‑таки лжец!
– И Вы утверждаете, что отказали мне?
– Все еще трудно с этим смириться? А?
– Такой, как Вы, тут же побежал бы за дочкой работодателя, стоит только поманить.
– Я тебе уже тогда сказал, что не заинтересован в такой испорченной маленькой девочке, как ты.
– А у меня нет никакого интереса до такого жадного и наглого фермера с мозолистыми руками, как Вы.
Его глаза опасно блеснули.
– Не тебе заикаться о жадности, мисс Аделина.
– Почему это?
– Ты еще спрашиваешь? – Брови Бена приподнялись. Без сомнения его тон должен был напомнить Аделин какой‑то момент из прошлого. Но какой?
– Мне нечего Вам сказать, – немного нахально выпалила Адди. – Вы бы сделал все что угодно за один только кусочек от этого ранчо.
Какое‑то время они напряженно смотрели друг на друга.
– Залазь на эту чертову лошадь, – произнес Бен неестественно мягко.
Гнев придал Адди сил, она быстро запрыгнула в седло и пнула лошадь ботинком, еще до того, как успела подумать о том, что делает. Казалось, земля теперь была очень далеко. Кобыла начала нервно пританцовывать, в том время, как Адди пыталась успокоить ее. Тысячи молитв о прощении разом вспыхнули в сознании девушки. Эта лошадь была ничем иным, как громада мышц и норова, готовых пуститься в любом направлении, стоит наезднику на секунду потерять контроль. К сожалению это знали и Джесси и Адди. Чтобы удержаться в дамском седле приходилось постоянно балансировать, ежесекундно рискуя свалиться на землю. Было бы чудом удержаться в седле еще хотя бы какое‑то время.
– Джесси хорошая, хорошая девочка, ну, давай! Легче… легче… – приговаривала Адди сквозь сжатые губы, подергивая повод то в одну, то в другую сторону, в надежде успокоить животное.
– Бога ради! В чем бы ни была твоя проблема, не вымещай ее на лошади. Никогда не видел, чтобы раньше ты с ней так жестко обращалась.
Игнорируя неприятные слова и продолжая еще сильнее натягивать вожжи, Адди каким‑то образом удалось развернуть кобылу, и та, наконец, неспешно поскакала вперед. После непродолжительного, но быстрого галопа, когда Адди уже казалось, что она покинула место идиотской словесной битвы, оказалось, что Бен скачет рядом с ней.
– Да что с тобой такое! – крикнул он. – Притормози. Не на скачках ведь, в конце концов. При таком темпе она выдохнется еще на полпути.
Адди со всей силы натянула поводья и почувствовала огромное облегчение, когда лошадь подчинилась. Они снова перешли на легкую рысь, и теперь Адди пыталась отдышаться. Если удастся пережить сегодняшнее утро, то она никогда больше не сядет на лошадь, пообещала она себе.
– Куда ты так торопишься? – Сардонически поинтересовался Бен. – Не можешь дождаться встречи с Джефом?
– Почему Вы спрашиваете? Почему Вы вообще думаете о Джефе Джонсоне?
– Тебе это не интересно.
– Отчего же. Очень даже интересно. – Несмотря на то, что ей не хотелось поддерживать разговор с Беном, Адди все же понимала, что любая дополнительная информация может оказаться на вес золота. – Так почему?
– Да он просто большеротый осел с дурным характером.
– Это потому что он не всегда с Вами соглашается?
– Да потому что у него есть чертова привычка показывать свое высокомерие всякий раз, как представится случай. Он никогда в жизни не знал, что такое зарабатывать своим собственным трудом. А потому вы просто созданы друг для друга.
Его слова больно ужалили.
– Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о том, что я делала. – Адди вспомнились долгие часы в госпитале, где она работала медсестрой. Каждый час в том месте растягивался на день, пока она носила по коридорам тяжелые ведра и меняла постели. Как же она устала притворяться, что стоны пациентов никак на нее не действовали. Что она не замечает их болезни или их боль. Но даже если была расстроенной или смертельно уставшей, никогда не позволяла им увидеть этого. А потом было время, когда она брала на дом шитье, чтобы хоть как‑то покрыть счета, постоянно растущие из‑за болезни Лиа. Адди помнила, как сутулилась над швейной машинкой, пока спину не начинало ломить от боли, а глаза слезиться от постоянного напряжения. И никогда ей не хватало времени, чтобы пожалеть себя. Теперь же слышать подобные обвинения было невыносимо.
– Я спросила, что Вы думаете о Джефе Джонсоне. Я не спрашивала Вашего мнения обо мне, – произнесла Адди холодно. – Вы же просто ревнуете, не так ли? Вы бы просто хотели быть на его месте, богатым и холеным…
Бен смерил ее взглядом.
– Нет, мадам. Никогда я в подобном не нуждался.
Весь этот разговор разозлил Адди. Гнев, по‑видимому, передался и Джесси, потому что та начала ускорять темп и вскоре понеслась быстрым галопом. В какой‑то момент Адди поняла, что больше не контролирует лошадь, и запаниковала. Попытки изо всех сил дернуть на себя поводья не приносили никаких результатов. Джесси не обращала на них внимания. Адди зашипела проклятья сквозь сжатые зубы.
– Что ты делаешь? – Услышала она голос Бена, но ответить не смогла.
Собравшись с силами, Адди резко натянула поводья на себя, и лошадь вдруг мгновенно встала на дыбы. Все это сопровождалось оглушительным злым ржанием Джесси. Стараясь удержаться, девушка отчаянно впилась в сползающее маленькое дамское седло. Как только передние ноги лошади коснулись земли, Адди поняла, что падает на землю. Она была слишком ошарашена, чтобы издать, хоть звук. На какой‑то момент ей показалось, что она парит в невесомости, парализованное сознание оцепенело от ожидания удара. Затем раздался глухой звук падающего на землю тела. Неимоверная боль пронзила тело Адди, заставляя выдохнуть воздух из легких. Она лежала недвижимая, оглушенная случившимся, закрыв глаза и пытаясь хоть как‑то справиться с болью.
Пытаясь осторожно повернуться, Адди захлебнулась первым же глотком воздуха, который попыталась втянуть. Бен уже сидел возле нее, негромко бормоча что‑то неразборчивое. Боль лилась через все тело, отдаваясь особенно сильно в ребрах. В борьбе за глоток воздуха Адди не чувствовала ничего, кроме страха и всепоглощающего чувства одиночества. Ничего не может быть хуже, чем когда ты наедине с болью. Глаза удалось приоткрыть всего на чуть‑чуть, но этого хватило, чтобы рассмотреть темное лицо Бена, нависающее над ней. Адди вдруг поняла, что не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
– В какие игры ты играешь? – бормотал Бен. – Ты же могла сильно повредиться, ты – маленькая идиотка!
Рот Адди, наконец, приоткрылся, и она сумела сделать первый за все это время глоток воздуха. Воздух казался обжигающим, он врывался внутрь, царапая горло, словно наждак. Слезы уже давно давили на глаза, обещая вскоре прорваться стремительным потоком, но Адди не могла позволить себе заплакать. Только не у него на виду. Она медленно прикрыла глаза трясущимися ладонями. Наверное, сейчас Бен тихо посмеивается над ней, дурехой, мысленно упиваясь ее страданиями… Все, хватит! Так дальше не пойдет! Не могу больше ни притворяться, ни врать.
Губы девушки задрожали от испытываемого унижения.
– Да ради же Бога!... – Услышала она грубый голос Бена, и на секунду ей показалось, что это вовсе не Бен, а какой‑то незнакомец. Незнакомец, который осторожно усадил ее у себя на коленях и погладил спину, нашептывая что‑то своим низким голосом. Его объятия не заставляли чувствовать страсти, лишь только мимолетный комфорт, какой иногда родители дают напуганному ребенку.
Ошеломленная его прикосновением, Адди тут же попыталась оттолкнуть его от себя. Но мужские руки оказались гораздо сильнее, они давили на плечи и спину девушки, пока та не покорилась и не прижалась обратно. Бен осторожно поглаживал ее шею кончиками пальцем, и Адди, удивленная приятными ощущениями, недвижимо застыла в его объятьях. Непролитые слезы испарились словно по волшебству, а боль в груди начала утихать.
Ты не должна позволять ему трогать себя, приговаривал внутренний голос, и Адди знала это, но ей так не хотелось отодвигаться от него! Не сейчас.… Еще чуть‑чуть… Его руки были сильными, но в то же время чувствительными. Длинные пальцы медленно прошлись по плечу. На секунду девушку охватило смятение, когда они начали медленно поглаживать спину вдоль позвоночника.
Вокруг стояла почти неестественная, оглушающая тишина. Адди продолжала удивляться, почему Бен до сих пор держит ее вот так, а она сама нисколько этому не сопротивляется. В любом случае – это ничего не значит. Как только он ее отпустит, она возненавидит его с прежней силой. Но на какую‑то секунду Адди все же позволила себе окунуться с головой в это удивительное чувство безопасности и защищенности. Неужели это на самом деле Бен Хантер держит ее? Он такой теплый и полный жизни. Совсем не приведение, ни демон, ни тень минувшего прошлого… Руки, обвившие ее, казались почти обжигающе горячими, а тело крепким и жилистым.
Не было ничего, чтобы указывало, что он думает или чувствует. Его дыхание слегка шевелило волосы на ее макушке, а сердце, напротив которого находилось ухо Адди, стучало ровно и размеренно. Тишина настолько затянулась, что Адди непроизвольно начала ждать, кто же ее нарушит. Она и сама подумывала, что бы сказать, но чем больше прилагала усилий, тем меньше знала, какие слова произнести. От неуверенности девушка уже почти запаниковала, когда услышала голос Бена, принесший ей немалое облегчение.
– Все еще больно?
– Н…нет… – Адди осторожно вытянула руку и поднесла ее к волосам, поправляя прическу. Он взглянул на нее сверху вниз своими зелеными глазами, заставляя щеки непристойно полыхать.
– Я прошу п…прощения… – заикнулась Адди, не имея понятия за что, собственно извиняется. – Я просто никак не могла вдохнуть…
– Я знаю. – Бен осторожно отнял от нее руки, притворяясь, что поправляет воротник рубашки. – Я понял, что тебя немного тряхнуло.
Голос его звучал ровно и невыразительно, в то время, сам он озирался в поисках ее шляпки, что лежала неподалеку.
Адди вдруг поняла, что они оба почему‑то оправдываются друг перед другом. Она безмолвно взяла протянутую шляпку и вдохнула прогретый солнцем запах травы и цветов. Солнце добавляло в ее пряди сияющие золотые искры. Бен молча наблюдал за девушкой, когда она решила по‑новой закрепить шпильки в шиньоне и перед этим распустила волосы. Когда она подняла голову, он вдруг с удивлением понял, что заворожен ее растрепанной внешностью. Ему никогда еще не доводилось видеть Адди такой, та всегда была холодна и идеальна. Что‑то новое открылось перед ним, заставляя чувства обостриться. С отвращением к самому себе, он осознал, что стоит ей теперь сделать знак, и он с удовольствием побежит следом за ней. Она получила то, что хотела с самого начала. Но как ни странно, не стала больше делать шагов, чтобы соблазнить его. Или даже дразнить и издеваться. В глазах девушки был только страх и бесконечная обеспокоенность. Или же это только притворство? Даже если так, то ему никак этого не узнать.
Адди повозилась со шляпкой, пытаясь пристроить ее обратно на голову под правильным углом, в то время как мысли встревожено мелькали.
Нельзя больше притворяться, что я – Аделин Уорнер. Все равно из меня никудышная притворщица.
Но был ли выбор? Если он и был, то Адди его не видела. Она в ловушке, и пути назад нет. Это же настоящий другой мир. Такой же настоящий, как и тот, из которого она пришла. Теперь можно либо приспосабливаться, либо быть съеденной заживо. Делать нечего. Ей придется быть этой Аделиной Уорнер.
И она ни в коем случае не должна позволять себе забывать, что Бен Хантер – ее враг.
Адди мельком взглянула на Бена и оторопела – такая страсть горела в его глазах. Какая‑то часть ее уже хотела забыть, насколько это опасно находиться поблизости. Какие бы катастрофы здесь не случались, худшей из них было бы в очередной раз обнаружить себя в его объятьях. Адди попыталась отодвинуться в сторону и подняться, когда его крепкая рука ухватила ее локоть и помогла подняться на ноги.
Адди выдернула руку, так быстро, как только смогла и почесала спину, как будто это могло помочь стереть ощущение прикосновения его пальцев.
Бен слегка тряхнул головой, взгляд его задержался на лице девушки.
– Да что с тобой все‑таки случилось?
Адди напряглась, внутри пробежал холодок.
– Ничего случилось. Что Вы имеете в виду?
– Ты ведешь себя очень странно со вчерашнего дня, после того, как Кейд нашел тебя. Твое лицо, все выражения.… Все другое.
До этого никто не замечал в ней никаких отличий. Даже Рассел или Мэй. Адди с тревогой поняла, что Бен очень внимателен к деталям.
– Я просто больше не хочу потакать Вашим прихотям, мистер Хантер. Больше ничего не изменилось.
– Хорошо, тогда, может, ты объяснишь мне, как за какие‑то двадцать четыре часа ты разучилась скакать на лошади? Почему ты не помнишь о том, что случилось между нами в конюшне? Почему ты все время оглядываешься и осматриваешься, как будто видишь все впервые?
– Мой отец платит тебе не за то, чтобы ты доставал меня дурацкими вопросами! – Выпалила Адди, и Бен немного расслабился.
– Вот это уже похоже на Адди, к которой я привык. И в одном ты права. Мне не платят за вопросы. Мне платят за ведение бизнеса, и это как раз то, что мне надлежит делать. Так что, если ты себя чувствуешь лучше…
– Мне… – Адди нервно взглянула на Джесси, которая жевала траву неподалеку. – Мне нужно несколько минут.
Бен стоял прямо напротив, поигрывая шляпой.
– Мне нужно попасть в «Дабл Бар». И попасть туда прямо сейчас.
– Ну и иди! И возьми с собой эту лошадь, не хочу больше иметь с ней никаких дел!
– Ты это серьезно!? А как, черт тебя подери, ты собираешься возвращаться домой?
– Прогуляюсь.
– Не будь дурой! Такая прогулка займет несколько часов! Да что там, зная тебя, могу сказать, что и несколько дней.
Вместо ответа Бен встретил вызывающий взгляд девушки и выругался. Ему захотелось хорошенько ее тряхнуть.
– Ты самая неразумная и проблематичная женщина, которая только переходила мне дорогу!
В тишине он заметил, как нижняя губа Адди обиженно подрагивает. Бен предпочел списать это на остаток шока после падения с лошади, нежели на собственную грубость.
– Аделина… – Он протянул руку к ней руку, и девушка тут же замерла. Бен коснулся большим пальцем ее нижней губы так легко и нежно, что Адди на секунду подумала, что ей все это почудилось. Словно сотня бабочек пропорхнула по телу девушки, оставив томление где‑то в районе живота. Она тут же отдернула голову.
– Не смей трогать меня!
С полуулыбкой на лице, Бен покачал головой. Такое поведение казалось ему просто смешным.
– Знаешь, единственное, в чем я никогда не мог тебя укорить – это твое умение ездить верхом. До этого момента ты была изумительным наездником с легкой рукой. Что с тобой случилось? Неужели дело в лошади?
Их глаза встретились.
– Я не могу больше скакать в дамском седле.
Как ни странно, но Бен не стал настаивать на более откровенном ответе.
– Хорошо. Не используй его больше с завтрашнего дня. Но сегодня тебе придется потерпеть.
– Я не могу.
– Ты же не можешь всерьез думать, что я сейчас возьму и поменяюсь с тобой местами!? – возмутился он, приподнимая ее подбородок кончиком пальца. В этот раз она даже не протестовала.
– Так мне было бы гораздо л…легче…
– Аделина! Да ты подумай, как я буду выглядеть! Я, скачущий на этом узеньком дамском насесте, еду, чтобы вести бизнес с большим Грегом Джонсоном! Я собирался сделать ему несколько угроз, потому что это единственный метод заставить его думать. Конечно, увидев меня, гарцующего в дамском седле он сразу навалит в ботинки, только не от страха, а от смеха!
– Да остановись ты! – Адди ничего не могла поделать с улыбкой, которая появлялась сразу, как только она пыталась представить картинку, описанную Беном. – Ты мне скажи, как ты объяснишь Расс… моему отцу то, что я два раза свалилась с лошади и, в конце концов, сломала шею?
– Звучит так, как будто ты просишь дать тебе пару уроков езды верхом. – Но изумление Бена тут же сменилось насмешкой. – Только представьте! Мисс Аделина Уорнер просит преподать ей пару уроков от мистера Ханта!
– Да ты сумасшедший, если думаешь, что таким образом я пытаюсь привлечь твое внимание!
– Тогда зачем ты пытаешься казаться роковой женщиной? – Он бросил короткий взгляд на место, где какое‑то время назад он держал ее на коленях.
Адди проглотила язвительный ответ, что крутился на языке, размышляя, что было бы лучше сделать так, чтобы походить на Аделину Уорнер. Ругаться дальше или притвориться, что это и впрямь была женская уловка для привлечения внимания? Если этот мужлан видит в ней только худшее, почему бы не потешить его самолюбие? Помимо этого, ей удастся объяснить, почему она так странно обращалась с лошадью. Он мог даже подумать, что и упала она специально.
– Мне следовало знать с самого начала, что в тебе нет ничего от джентльмена. – Пропела Адди, кокетливо хлопая ресницами, надеясь выбить Бена из равновесия. Нужно дать ему поверить, что вся эта сцена в лесу была с самого начала спланирована Аделиной Уорнер, чтобы привлечь его внимание. Потому что только это он и ожидает услышать.
Но вместо того, чтобы смутиться, Бен откровенно удивился.
– Такой товар, как ты, не привлекает меня, милая. Не то чтобы упаковка не очень красивая, но вот внутри….
Адди подумала, что терпеть его не может. Именно так. Не может его терпеть!
– Как ты добр… – Промурлыкала она в ответ.
Бен только злобно ухмыльнулся.
– Так к чему все эти выходки сегодня утром? Заскучала барышня? А? Или просто я единственный мужчина в этой стране, что не выворачивается наизнанку, изнемогая от любви к тебе?
– Возможно, – осторожно ответила Адди, заставив его улыбнуться.
– Не пробуй снова, Аделина. Это опасная игра. Я не как те мальчики, за сердечные струны которых ты можешь дергать, как заблагорассудиться.
– Конечно, тебе нравится так думать, – презрительно фыркнула та. – Но вы все одинаковы, несмотря на возраст, вы всегда – мальчики, которым нравится играть в эти смешные игры еще и еще! А еще…
Адди резко захлопнула рот и замолчала.
– И что еще? – презрительно спросил Бен, но Адди продолжала молчать, изучаемая его пристальным взглядом. – Как ты думаешь, Аделина – какая разница между мальчиком и мужчиной?
– Я не знаю. Я настоящих мужчин еще не встречала.
Бен смотрел на нее, холодно улыбаясь. От такой улыбки и сладкого, обволакивающего голоса у Адди вдоль позвоночника поползли мурашки.
– Не думаю, что, даже встретив, ты бы распознала его, милая.
– Мужчина – это тот, у кого есть Прин–ци–пы! – Она специально произнесла последнее слово по слогам, будто объясняя его значение бестолковому ученику. – И сила эти принципам следовать. Мужчина – это не тот, который сначала думает о себе, а только потом об остальных. И еще…
– Да ладно тебе! – Бен поднял руки, будто защищаясь. – Я уверен, у тебя длинный список, а главное очень увлекательный, однако у меня нет времени его слушать.
– Ты никогда бы ему не соответствовал в любом случае.
– Дорогая, не думаю, что ты разбираешься в предмете, о котором говоришь.
Его снисходительный тон только разъярил Адди. Она знала о мужчинах куда больше, чем он думал! Хотя женщины этих дней были воспитаны на глупых Викторианских принципах, сама Адди выросла в куда менее ханжеское время. Ее ровесницы гордились знаниями о противоположном поле. Книги и фильмы были доступны всякому. А когда шок от всеобщей осведомленности проходил, наступала скука. Молодежь быстро вступала во взрослую жизнь, недоумевая, откуда такой пиетет и волнение по поводу отношений между мужчиной и женщиной.
– Я не настолько наивна, как тебе кажется, – сказала Адди.
– А мне кажется, что ты не настолько опытна, какой пытаешься выглядеть.
– Откуда тебе знать? Ведь ты так рьяно защищался от моих нападений в конюшне!
– Все еще не можешь поверить, что я отказался от тебя тогда? Не знал, что тебя это так задело.
– Не будь самодовольным болваном! Меня это вообще не беспокоит. Если хочешь знать – я просто в восторге, что между нами ничего не произошло. Не можешь представить, как сильно.… Эй! Что ты делаешь!?
Бен насильно сгреб запястье Адди и потащил ее в сторону Джесси.
– Эй! Не надо! – Голос девушки мгновенно изменился. – Мне с ней не справиться!
– Не будь с ней грубой. У лошади чуткий рот, и дергая поводья, ты грозишь порвать его. И еще – ты колотишь пятками по ее бокам, как сумасшедшая. Джесси не понимает такого обращения и не знает, что ей делать.
– Ну хорошо! Я признаю, что обращалась с ней не так, как надо! – Адди попыталась вывернуться из рук Бена, но тщетно. Они приближались к лошади. – Но это только часть проблемы! Другая же часть, что у этой лошади скверный норов, и никакое отношение не сможет исправить его.
– С ней просто нужно мягче обращаться. Как и с любой самкой.
Бен положил руку на седло, а другой подтолкнул Адди.
– Давай, залезай в седло!
– Да прекрати ты! Знаешь где уже твои команды? – Ярость, которая переполняла Адди, была направлена скорее на себя, нежели на Бена. Ведь она сама втянула себя в эту заваруху. Нужно было просто настоять на отказе и все! А теперь не оставалось ничего другого, как снова лезть на лошадь.
– Хватит с меня. – Бен подтолкнул упирающуюся девушку к лошади. – Не знаю, что вдохновляет тебя играть в это снова и снова, но с меня хватит….
Отчаянно сопротивляясь, Адди сбила с головы Бена шляпу.
– Но это не игра!
– Если ты собираешься и дальше притворяться, что не знаешь, как скакать на лошади, мне придется заставить тебя вспомнить. Тебе хочется увидеть урок? Ты получишь свой чертов урок прямо сейчас, Аделина!
И до того, как Адди успела произнести хоть слово, Бен уже вскинул ее в седло, заставив вцепиться в поводья, что заставило тут же занервничать Джесси. Девушка зажмурилась что есть силы, чувствуя, что сейчас снова окажется сброшенной на землю, но позади нее уже запрыгнул Бен, сжав бока лошади мускулистыми бедрами.
– Она снова подпрыгивает! – Выдохнула Адди, еще сильнее вцепившись в поводья.
– Да прекрати ты их дергать! – Раздраженно ответил Бен. – Ты ей все губы порвешь!
– Она меня убить пытается, а ты заботишься о ее…
– Дай их сюда! – Бен одной рукой забрал у Адди поводья, а другой обнял девушку за талию и прижал к себе, в то время как лошадь снова попробовала встать на дыбы. Адди зажмурилась и снова начала молиться, парализованная от страха. Сейчас все опять повториться! Воздух не шел в легкие, зубы стучали от напряжения. Но вопреки всем ожиданиям – она не свалилась. Руки Бена крепко держали за талию, а сам он прекрасно балансировал на лошади, будто и не замечая капризного поведения Джесси. Вскоре, почувствовав нового уверенного в себе всадника, кобыла прекратила противиться и стала послушно исполнять команды. – Вот так! А теперь убери свои пятки. Ты снова касаешься ее боков!
Адди застыла парализованная.
– Да я просто пытаюсь удержаться на ней….
– Убери пятки, я сказал!
Поскольку лошадь теперь стояла смирно, Адди нехотя подчинилась и развернула подошвы в другую сторону. Рука Бена незаметно скользнула выше по ее талии и остановилась в непосредственной близости от груди.
– А теперь бери поводья, но не натягивай их.
– Перестань шептать мне в самое ухо. – Адди попыталась отодвинуться, удивленная, что интимный голос Бена будит в ней что‑то запретное и заставляет сжимать бедра, но уже не от страха свалиться с лошади, а от чего‑то другого. – И убери свои руки, наконец!
– Не этого ли тебе самой хотелось? – Спросил он. Рука осталась лежать на прежнем месте.
– Да ты самый несносный….
– А теперь обведи лошадь вокруг тополя и заставь повернуть назад.
– Как заставь? Чтобы она шла или бежала, или что?
– Это зависит от того, сколько времени ты хочешь провести в моих объятьях. – Усмехнулся Бен.
Ситуация становилась просто смешной. Когда Адди поняла, что больше этого не вынесет, она снова пнула лошадь в бока, надеясь, что это заставит ее рвануть вперед и заставит умолкнуть Бена, но он только рассмеялся и положил одну руку на бедро девушки. Со свистом от ветра в ушах они поскакали к дереву.
– Мы едем слишком быстро! – промычала Адди сквозь сжатые губы.
– Ну так сделай что‑нибудь! Лошадь же подчиняется командам, – ответил Бен нетерпеливо. – Ты чертовски хорошая актриса, Аделина. Любой другой бы уже поклялся, что ты и вправду не умеешь скакать, но ведь мы оба знаем правду….
Испытывая страх, Адди несколько натянула на себя поводья, и, к счастью, Джесси тут же подчинилась, сбавив темп до приемлемого.
– Не так быстро. – Рука Бена легла поверх ладони Адди, чтобы показать правильное натяжение поводьев. Стоило девушке чуть расслабиться и откинуться назад, как крепкое тело Бена тут же снова заставило ее почувствовать волнение.
– Сделай так, чтобы она объехала вокруг дерева, – низкий голос щекотал шею у самого уха, как казалось Адди, растекаясь по вниз по позвоночнику. – Мягко. Не надо резких движений.
Когда лошадь начала закладывать поворот, Адди снова позволила себе отклониться назад и прижаться к груди Бена. Его мягкий голос, словно дымка, обволакивал сознание.
– Не давай ей наращивать темп. Придерживай. Да.… Вот так….
– Но она так не хочет скакать….
– Не важно, чего она хочет. Контролируешь ты.
– Может мне стоит….
– Нежнее. Вот так, еще мягче…
Адди попыталась сосредоточиться. Тряска отдавалась у нее в голове, будто кто‑то ломился в дверь – бум‑бум! Но, в то же время, ей казалось, что какая‑то частичка памяти пытается прорваться наружу, высунуться и дать себя ухватить. Уставившись на трепещущую гриву лошади, землю вокруг, проплывающие вдали белые ленивые облака, Адди усиленно пыталась что‑то вспомнить. А потом это произошло! Еще секунду назад в голове ничего не было, будто чистый лист бумаги без единой буквы, а затем все неожиданно озарилась пониманием. Адди будто за секунду заново впитала умения, которые позабыла давным‑давно. Просто вспомнила, как это – скакать на лошади! Но ведь это невозможно! Так не бывает!
– Проведи ее вокруг дерева вот здесь, а потом переведи на шаг. – Указал Бен, а Адди осознала, что кобыла повинуется от малейшего прикосновения к поводьям. Магия, да и только! Девушка чуть слышно засмеялась, а сидящий позади Бен криво улыбнулся.
– Что, все возвращается на круги своя?
Пока он задавал вопрос, его рука уже переместилась выше, и теперь ладонь отдыхала в ложбинке между грудями. Тепло от руки огнем жгло кожу Адди, а во рту мгновенно пересохло. Ничего не отвечая, девушка сосредоточилось на том, чтобы сначала остановить лошадь.
Топот кобылы стих, Адди вдруг почувствовала пустоту, стоило Бену убрать пальцы с ее груди.
– Я и не ожидал, что это утро окажется настолько приятным, – мягко произнес он. – Может, посвятишь меня, как далеко ты планировала зайти? Или все это было придумано тобой спонтанно?
Какая‑то часть Адди требовала пресечь подобные речи, в то время как другая пребывала в расслабленной неге. Ни звука не слетело с губ девушки. Сердце стучало неестественно быстро, дыхание было быстрым и поверхностным. Большим пальцем Бен начала поглаживать ее кожу рядом с вырезом платья. Адди так и сидела, отвернувшись от него, чувствуя, как внутри разливается удовольствие вперемешку со стыдом, а соски дерзко твердеют под платьем.
Что я себе позволяю? – проревел внутренний голос. – Сейчас же останови его!
Бен молчал, но Адди чувствовала, как в такт дыханию поднимается и опускается его грудь. Теперь быстрее, чем раньше. С ужасом она поняла, что его рука начала двигаться выше, и Адди тут же перехватила его запястье, издав невнятный звук протеста. Рука тут же отодвинулась. Неспешно. С показным спокойствием. Затем Бен заставил ее развернуться лицом к себе и положил обе руки по сторонам на седло.