По Страбону иудеи это смешавшиеся с египтянами финикийцы и арабы.

Феофраст пишет: хотя сирийцы, к которым относятся иудеи, следуя изначальному жертвенному обряду, по сей день приносят в жертву живые существа, но если бы нам приказали приносить жертвы подобным образом, мы устранились бы от такого поступка, притом даже, что они не едят жертвенного мяса, а вместо этого ночью совершают всесожжение с обильными возлияниями мёда и вина; они быстро уничтожают жертву, чтобы Всевидящий не стал свидетелем ужасного дела.

Аристотель, со слов Клеарха из Сол: у индов философов называют "каланами", а у сирийцев – "иудеями".

Херил, греческий автор V н.э. родом из Самоса, писавший о Греко-персидской войне, упоминал в числе персидского войска и евреев, говоря:

«После же них показался народ удевительный видом,
Речь финикийскую он испускал устами своими,
Там, где Солимский хребет и широкое море, живёт он».

Есть правда современные «историки», которые эту цитату из Иосифа Флавия считают ошибкой еврейского историка, мол здесь говорится о каком-то другом народе. Так ведь и Геродот прямо говорит об участии сирийцев из «Палестины», т.е. евреев, в этом походе!

Филон Библский: «Крон (Эл), которого финикияне называют Элом и который царствовал над страною, а потом, после своей смерти, был обожествлен под видом священной звезды Крона, имел от туземной нимфы, называемой Анобрет, единственного сына, – его, поэтому назвали Йехуд (Иуда), так как ещё и теперь у финикийцев это слово означает "единородный", – его Крон, когда на страну обрушились величайшие несчастия вследствие войны, украсив царским нарядом и соорудив жертвенник, принёс в жертву». Интересно, что у финикийцев Иеуда – это бог Йево.

Йево особенно почитался в Беруте. Имя этого бога явно напоминает ветхозаветного Йахве (Яхве). Сходны были и их занятия: Йево правил бурным морем, и Йахве первоначально был богом бури.

Известный антихристианский учёный Цельс говорит об иудеях и финикийцах как о чём-то общем, – например: «А всё, что сказано или не сказано в Иудее по их способу, как это ещё теперь обычно в Финикии и в Палестине, – это у них считается чудесным и непреложным. Я мог бы рассказать о способе прорицания в Финикии и Палестине, который мне приходилось слышать и который я изучил. Есть много видов пророчества; наиболее совершенный – у здешних людей».

Что касается пророков, то действительно тождество этого института как у финикийцев так и у евреев обусловлена общностью мировоззрения: хананеи, как и евреи, считали, что жизнь полностью определяется сверхъестественными силами, и поэтому необходим оракул для предсказания будущего. Из текстов Угарита известно о прорицателе, принимавшем участие в церемонии празднования новой Луны. Известно и что правители Угарита Керет и Данилу перед началом важных дел молился в святилище, точно также поступал и Соломон в Гаваоне: «И пошёл царь в Гаваон, чтобы принести там жертву, ибо там был главный жертвенник. Тысячу всесоженний вознёс Соломон на том жертвеннике».

У пророка Иезекииля «мировое древо» предстало в образе ливанского кедра, растущего в Божьем саду (Иез. 31). Пророк Исаия веровал, что настанет день, скончаются времена, и «слава Ливана» с его кедрами и кипарисами грядет в Новый Иерусалим (Ис. 60, 13). Лишь перед Богом бессилен ливанский кедр. «Глас Господа сокрушает кедры; Господь сокрушает кедры Ливанские» (Псалом 28, 5).

Известно, что единственной как бы нееврейской страной посещённой Иисусом были «пределы Тира и Сидона», где язычница просит его излечить её больную на голову дочь, на что основатель христианства ответил, что пришёл лишь к евреям, а не к псам. Казалось бы, если это так, то зачем он вообще отправился туда? Значит, города Финикии были таким же еврейскими, как и города Иудеи?

Кстати, миф о воскрешении Иисуса Христа имеет явно финикийское происхождение: ср. смерти и пробуждению Таммуза, Адониса, Эшмуна и Мелькарта. С Эшмуном Иисуса связывает и врачевание. (Богу-врачевателю Эшмуну особенно покланялись в Карфагене, – ср., что и по Библии Б-г является врачом еврейского народа [Исх., 15, 26]).

Впрочем и в Ветхом Завете мы видим те же мотивы. Так мифах Угарита богини Солнца и Анат хоронят Баала, сопровождая это скорбью по умершему богу, – ср. Втор. 26: 14, где израильские крестьяне, выплачивая десятину, говорят, что они платят умершему богу.

Ещё более замечательно то, что словам Менандра Эфесского, сохранённых Иосифом Флавием, тирский царь Хирам установил праздник воскресения Мелькарта в месяце Перитии (2-я пол. февраля – нач. марта); другими словами, финикийцы не только праздновали приход весны – песах (пасху), но именно кульминацией этого праздника считали воскрешение бога, – точно как христиане. Но ведь герои Евангелий – безусловно евреи, а значит, финикийцы растворились среди евреев.

Вавилоняне не отделяли Финикию от страны Amurru («Палестина»).

Египтяне Сирию и «Палестину» называли страной Хор.

Когда Антиох заключил союз с Птолемеем и выдал за него замуж свою дочь Клеопатру, в виде приданного уступил Келесирию, Финикию, Самарию и Иудею.

Гиркан построил город под названием Тир.

Епифаний Кипрский – известный церковник был финикиец, а по-религии – сначала иудей, а уже затем христианин. Следовательно, финикийцы исповедовали Иудаизм?

В Библии рассказывается, что Исав, брат Иакова, взял в жёны ханаанских хеттеянок (Быт. 26:34; 36:2).

Археологические находки в Кирене и Триполитании свидетельствуют о торговых связях между Эрец-Исраэль и Ливией ещё до Вавилонского пленения. Сам город Триполи (в Ливии), основанный финикийцами ещё в VII в. до н.э., по римской карте IV в. имел населённый пункт с названием «Сцина, место [проживания] императорских евреев».

Занятием финикийцев считалась торговля, шёлковая промышленность, производство пурпурной краски.

Морской торговлей славился, например, Тир. Однако в Средневековье финикийцы не упоминаются, зато тирские евреи славятся своими изделиями из шёлка и стекла, были там и евреи-судовладельцы. Шёлководство и пурпурные изделия фивских (Греция) евреев пользовались славой во всей Византийской империи. Значение евреев для шёлковой промышленности подтверждается тем, что неаполитанский король Рожер вызвал из Византийской империи евреев-специалистов для улучшения шёлководства в Южной Италии. Путешественник XVII в. Тавернье рассказывает, что в Ларе, в Персии, население, по большей части еврейское, чрезвычайно искусно в тканье шёлка; особенно красивы были их пояса.

Аналогично можно говорить о торговле. Так в Остии – торговой гавани и военного порта Рима в устье Тибра – были открыты несколько эпитафий на греч. и латин. языках, свидетельствующие, что в период республики и империи здесь существовала еврейская община, занимавшая довольно высокое общественное и экономическое положение. По мнению французского историка Эдмона Поньона, уже в эпоху Каролингов латинские слова mercator (купец) и judeus (еврей) были синонимами, потому что «единственными купцами в то время были евреи». Биньямин из Туделы сообщал о евреях-судовладельцах в Тире. В южной Франции (особенно в Марселе) еврейские судовладельцы были известны с византийской эпохи. Евреи-мореходы в Позднем Средневековье отмечены в Арагоне, Барселоне, в Португалии, на Балеарских о-вах. В большинстве средиземноморских портов действовали еврейские купцы, маклеры и страховщики.

Характерно, что в Нью-Йорке античного времени – Александрии было 2 еврейских квартала. Здесь евреи принимали участие в торговле и мореплавании (ср. еврейского барышника, некоего Даноула, о котором упоминается в одном из фаюмских папирусов) и особенно занимались ремёслами (Philo, In Flaccum, passim).

В Италии – в самом сердце Империи было много евреев – нищих (Марциал, XII, 57), предсказателей (Ювенал, VI, 542; ср. Procopius, Bell. Goth., I, 9), продавцов огнива (Маарциал, I, 41), ткачей, изготовителей палаток, продавцов пурпура, мясников (Garrucci, Cimi-terio Randanini, № 44), содержателей таверн (Ambrosius, De fide, III, 10, 65), певцов, актёров (Josephus, Vita, § 3), художников (Garrucci, Diss. Arch., II, 154), ювелиров (R. E. J., XIII, 57 – Нарон), врачей (Celsus, De medic., V, 19, 22; Corp. inscr. lat., IX, 94) и литераторов (Цецилий, Иосиф Флавий), не считая проповедников, законоведов и богословов (Маттатия бен-Гереш и др.). В конце IV в. в некоторых провинциях Южной Италии "ordo" (высший класс граждан) многих городов состоял целиком или по большей части из евреев, что служит доказательством благосостояния последних (Cod. Theodos., XII, 1, 158).

Автор III кн. оракулов Сивиллы, обращаясь к "избранному народу", говорит: "Всякая страна и всякое море полно ими" (Sibyll., III, 271; ср. I кн. Макк., 15) подтверждая слова Иосифа Флавия и Филона Александрийского о всесветной диаспоре которую можно объяснить лишь участием евреев в мировой торговле, т.е. тем, что они – финикийцы.

***

Ещё один, но самый важный вопрос – есть ли приемники, наследники славы финикийского народа? Об этом не пишут, тем не менее, приемники есть, они существуют и сейчас – ибо известно из Библии, что целые хананейские племена, вроде галилейцев, идумейцев и итуреев обращались в Иудаизм, следовательно, смешивались с евреями, известны браки иудеев с хананейками, вроде дочери хананейца Шуа, которую Иуда взял себе в жены, и которой пожалел семени Онан. Различные хананейцы упоминаются среди Израиля ещё во времена Исхода: например по Суд., 1, 16; 4, 11 кенит Хобаб был тестем Моисея. В книге Эзры говорится, что евреи стали заключать браки с хананеями и хиттеями = финикийцами (Эзр., 9, 1, 2). См. кн. Руфь. В Талмуде говорится о семействе прозелитов, жившей в Иерусалиме в I в. до н.э. Антибла (имя испорчено, но в последней части явно фигурирует какой-то Баал). Акиба бен Иосиф, отец талмудического Иудаизма, происходит от Сизара, хананейского военачальника, убитого во времена судей, и от еврейской матери. Другой еврейский герой – Симон Бар-Гиора тоже прозелит-финикиец.

На смешение евреев и хананеев указывают и такие персонажи Библии, как Я‘эл, убившая Сисру (Суд. 4:17–22). Многие исследователи рассматривают её историю как свидетельство становления древнеизраильской общности: по мере укрепления союза Колен Израилевых кениты и другие кочевые и полукочевые кланы, находившиеся в зависимости от ханаанейских городов-государств, переходили на сторону иудеев и со временем включались в их общность.

Отсюда, как считает Автор, и такие фразы из Библии, как Иез. 28:22: «И скажи: вот Я на тебя, Сидон, и прославлюсь среди тебя и узнают, что Я – Господь, когда произведу суд над ним и явлю в нём святость Мою», – т.е. в Сидоне будет проповедано о Б-ге.

В античное время упоминаются образовавшиеся в Финикии и «Палестине» общины прозелитов (– Cyrill. Alexandr., в Patrologiae, LXVIII, 282).

Наконец известен Азиз – правитель Эмесы (Финикия), находившийся благодаря браку в родственных отношениях к семье Ирода.

Закон разрешал жениться на т.н. "прекрасной пленнице", не делая различия в зависимости от того, из какого народа она взята. Пленницами этими могли быть гл. обр. хананейки. Характерно то обстоятельство, что брак царя Давида с дочерью царя Талмай из Гешур (II Сам., 3, 3) нигде не вызывает неодобрения. При появлении Эзры (458 г. до н.э.) евреи вступали в смешанные браки с египтянами, моавитянами и аммонитянами. Лучшие и почтеннейшие еврейские семьи подавали низшим слоям населения пример в этом направлении (Эзра, 9, 1–2). Было выдвинуто положение, что со времен ассирийского царя Санхериба народы смешались друг с другом и национальные особенности в смысле этнологическом исчезли, и все, следовательно, могут быть приняты еврейским народом в качестве прозелитов под условием перехода в Иудейство (Мишна, Иадаим, IV, 4). Известен случай, когда прозелиту из аммонитян было разрешено жениться на еврейке.

Ездра упрекает евреев в том, что те, в т.ч. священники и левиты, «не отделились» «от Хананеев» «потому что взяли дочерей их за себя и сыновей своих».

Соломон Лурье, автор известного труда об антисемитизме в Древнем Мире, вообще считает, что при завоевании Ханаана евреями не было того геноцида, который описан в Библии; это есть поздняя вставка, служащая утешением евреям, страдающим от гнёта язычников.

Ю. Циркин тоже считает сведения об уничтожении хананеев преувеличенными: «Оседая на захваченных землях, евреи стремились уже не изгонять прежнее население, а подчинить его себе, превращая в своих данников (Iud. I, 28–33)».

Данные археологии показывают, что разрушение городов позднебронзового века – Лахиша, Бет-Эля, Тель Бет-Мирсима, Хацора и других произведено Иехошуа бин Нуном в серед. ХIII в. до н.э. Однако в Иерихоне и в Айе до сих пор не было найдено никаких данных, подтверждающих сказанное в Библии; что же касается Шхема, то переход от ханаанского периода к израильскому произошёл, по-видимому, мирным путём. Имеются археологические данные, свидетельствующие о проникновении израильтян в лесистые области Галилеи, в то время как ханаанеи продолжали владеть там равнинами и своими городами.

"Палестина" не фигурирует на монетах серии "корона", отчеканенных в 139, на коих представлены провинции, принёсшие дары императору (часто в форме венца или короны), и возможно название "Финикия" включало и "Палестину".

Пророк Иезекиил скорбит о Тире.

Г. Велс в "Основах истории" писал: «По мере ослабления политической силы евреев, после того, как канули в небытие Карфаген и Тир, а Испания стала провинцией Римской Империи, еврейская мечта о мировом господстве всё более разрасталась. Нет сомнений, что финикийцы, волею судьбы разбросанные по Испании, Африке и Средиземноморью и говорящие на языке, похожим на еврейский, и утратившие своею прежнюю политическую силу; стали новообращёнными иудеями».

Тир и Сидон были центрами еврейского населения с эпохи Хасмонеев.

Любимый финикийцами бог Адонис был убит кабаном, что объясняет трефность свинины. Во всяком случае, её не ели в Сидоне. Сидон – обыкновенный финикийский город, если там не ели свинину, значит, её не ели во всей Финикии.

В том же Сидоне обнаружено древнейшее известное изображение Маген-Давида на печати VII в. до н.э., принадлежавшей некому Иехошуа бен Асаяху.

Об обрезании у финикийцев говорил Геродот. Филон Библский говорит, что Крон сделал себе обрезание и заставил это сделать других.

Месяцы финикийского календаря – Этаним, Бул, Фаалот и т.д., до знакомства с вавилонским календарем упоминаются в Ветхом Завете как еврейские.

Авраам с Б-гом заключи «завет» (брит), в чём Б.А.Тураев усматрел аналогию с мифом об основании Берита-Бейрута супружеской парой "Элиун, Элион" ("Высочайший") и "Берут" ("союз"), что может быть олицетворением особого договора, заключённого между богом и людьми («брит», ивр.; «бритум», акк.).

Вызывает сильный интерес и антропоним Таршиш (не топоним!) дважды упоминаемый в Библии: в книге Эсфири (1:14) Таршиш – один из 7 приближенных к царю Ахашверошу «сановников Персии и Мидии», в I Хроники (7:10) – родоначальник одного из кланов племени Биньямина. Можно предположить, что так называли тех, кто был родом из испанских колоний финикийцев.

Не только Шломо, но и другие цари участвовали в торговле с Таршишом. Так, во времена Ахазии, сына и преемника Ахаба на израильском престоле (897–96 до н.э.) y израильского царства появился торговый флот, доходивший до Таршиша и вывозивший оттуда драгоценные металлы (I Цар., 22, 50); с его кораблями, по-видимому, плыли и корабли Иосафата, царя иудейского, за что последний навлёк на себя гнев пророка Элиезера из Мареши (II Хрон., 20, 36–37).

Евреи вопреки домыслам кровь христианских младенцев не едят, – мясо должно отделятся от крови. Михаил Зильберман пишет, что употребление ханаанеями крови в пищу тоже было запрещено (кровь, как возлияние, принадлежала только Великому богу-отцу, владыке земли, воды и преисподней). Подобно древним евреям ханаанеи также соотносили кровь с душой: «Пролилась кровь Акхата, и вышла из него душа» – сказано например в угаритском эпосе о Данииле.

Священная проституция, связанная с финикийской Астартой (Малкат-Гашомаим евреев), была распространена и в Иудее и Израиле, против неё вели борьбу пророки. Моисей запретил торговлю дочерьми («Не продавай своих дочерей для того, чтобы земля не покрылась пятном и нечистью», кн. Левит. ХIХ), но несмотря на это, священная проституция имела место даже во времена Маккавеев. Евреи участвовали с моабитскими девушками в фаллических празднеств у Бет-Эскимота (кн. Моисея IV, гл. XXV). Пророк Варух говорит: «Вдоль улиц сидят женщины, опоясанные верёвками, и сжигают благовония. Та из них, которая приглашена для совокупления с прохожим, хвастает потом перед своей соседкой, не видевшей, как он развязал свой пояс» (Варух, VI).

Монотеизм видимо со временем развился у финикийцев также как и у евреев: в договоре между Ганнибалом и Филиппом карфагеняне клянутся неким Божеством карфагенян (fiaiuovoc Kappi6ovicov), римские императоры финикийцы Септимий Север и Гелиогабал почитали единого Бога-Солнце, которого чтил и Юлиан Отступник, имевший предка-финикийца Ганнибалиана. Постепенно в Финикии слово Баал изменило смысл – с понятия «бог», он как собственно «владыка» стал обазночать граждан, гражданский коллектив например b'l sdon (граждане Сидона).

Уже в теологии Филона Библского-Сунханйатона (последний жил до или во время Троянской войны) фактически нет политеизма – он был, но переосмыслен, теперь богами стали признаваться культурные герои – смертные люди.

Солнечный характер имел Мелькарт, который как считает Циркин, имеет аналогию с библейским Самсоном и вавилонским Гильгамешем.

Б-г евреев и финикийцев один и тот же – это ясно из слов пророка Амоса говорящего от имени Б-га "Не Я ли вывел Израиль из земли Египетской, как филистимлян из Крита и арамеян из Тира?" (Ам., 9, 7).

Если уж говорить о пророке Амосе, то его фраза "истребил я плод его вверху и корни его внизу" встречается на надписи ханаанского царя Эшмуназара (строки 11–12).

У евреев и финикийцев были одни и те же обычаи:

– зять живёт некоторое время в семье тестя.

– карфагеняне отпускали бороды и покрывали головы шапочкой, напоминавшую феску. Тоже видим и на изображениях финикийских моряков.

– как и финикийцы, евреи когда-то приносили жертвы Б-гу (молох), – поучая Моисея, Б-г возглашает «Отдавай Мне первенца из сынов твоих» (Исход, 22:29). Известно, что царь Ахаз (741–725 до н.э.) в минуту опасности принёс сына в жертву (II Цар., 16, 3). Он же воздвиг множество изображений Баала в долине Гинном, приносил жертвы и воскурял им фимиам (II Хрон., 28, 1–4), на крыше Храма воздвиг здание, названное Alijath Achaz,, в котором совершались религиозные таинства в честь "небесного воинства" – звёзд и планет (II Цар., 23, 12); наконец, им были воздвигнуты в Иерусалиме огромные солнечные часы (Исаия, 38, 8)… Другой царь, сын Хизкии, Менаша (Манассия, 695–640) уравнял язычество с Иудаизмом, – идолы Астарты и Ваала стояли на площади Иерусалимского Храма, – в долине Гинома, за городом, возвышался алтарь, на котором приносили Иегове в жертву маленьких детей. Действовал этот обряд при его сыне Амоне и продолжались в начале правления Иошияху, который, впрочем, окончательно искоренил эти и другие языческие ритуалы (II Ц. 23:10). Слова Иеремии (7:31), говорившего от имени Яхве: «Устроили высоты Тофета, что в долине сынов Хиннома, чтобы сожигать сыновей и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило», – звучат как полемика с теми, кто придерживался подобных взглядов. Как видим, всё как у финикийцев, которые тоже не были единодушны по поводу этого зловещего обряда – когда в Карфагене он был обычным, в Тире от него уже отказались. Затем и у карфагенян сей обряд меняется к лучшему: в жертву стали приносить пленных или (что стало возможным при императоре-финикийце Гелеогабале) детей другой национальности, что напоминает слова Апиона о евреях: «Ежегодно они похищают грека, откармливают его в течение целого года, потом заводят в лес, убивают, тело его приносят в жертву всесожжения, согласно их обычаю, и дают клятву ненавидеть греков».

Михаил Зильберман отмечал: «При раскопках земли Ханаанской археологи обнаружили большое количество обгоревших детских скелетов в различных местах захоронений. Нередко погребение сожжённых детей осуществлялось в виде захоронения урн с прахом (часто с посвятительными, вотивными, надписями) в пещерах… В результате раскопок древнего ханаанейского храма в Гезере, в одной из пещер на его территории, обнаружены многочисленные детские трупы, похороненные в кувшинах. Всем этим детям было не более 8 дней», – ср. "Первенца из сынов своих отдай Мне... 7 дней пусть будет он при матери своей, а в 8 день (без обрезания) отдавай его Мне".

– как и евреи, финикийцы не называют сына именем отца, но, как и евреи, могли назвать ребёнка именем умершего родственника, например именем деда.

– отправка карфагенянами десятины в храм Тира, аналогична таким же сбором у евреев в пользу Иерусалимского Храма.

– в Карфагене существовали жертвоприношения ybl, что, как считал И.Ш. Шифман, может говорить о наличии обычая, аналогичного т.н. Юбилею евреев.

А Шаббат? Таки да: свидетельства об этом празднике содержатся у Тита Ливия, который сообщает, что во время войны между Римом и Карфагеном в 211 г. до н.э. карфагенский полководец «Газдрубал послал к Нерону (командующему римскими войсками. – А.З.) с просьбой отложить переговоры на завтра: у карфагенян-де это заповедный день, запретный для любых важных дел». Сегодня историками показано, что здесь речь шла о субботе, дне, в который нельзя было делать никаких дел. Именно так понял, например, И.Ш. Шифман (Кораблев М.И. «Ганнибал», М. 1981).

Намёк на святость Субботы даёт и один текст из Угарита, где написано, что Эль именно на 7-й день сжалился над Денелом / Даниилом и даровал ему сына.

У евреев существовал т.н. «субботний год», когда должен быть дан отдых земле, земледельческие работы приостанавливаются, посев и жатва, сбор плодов и т.д. не производятся (Лев.25.3–4; 26.34–35,43). В угаритском мифе о Даниилу повествуется о том, как Па-гати, сестра Акхата, жрица-рапаитка "постигающая волю богов", оплакивает Балу поскольку "смерть грозит богу Балу по окончании (каждого) семилетия", а с нею – приход засухи и голода: "Не будет росы! Дождя не будет! Не будут бить ключом источники бездны... Но Балу вернётся... (и)... прорастёт юным стеблем на грядке".

В письме из Угарита находим: «дайте [между тем] те 140 сиклей, которые всё ещё остаются от ваших денег, но не требуйте процентов, мы ведь оба благородные люди», – ср. отрывку из Второзакония XXIII, 20 (ср.: Левит XXV, 36–37): «Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост».

Из тех же угаритских текстов узнаём, что могла взиматься царская десятина – налог на содержание царского двора, – ср. I Сам. 8:15, 17.

Этот северофиникийский город Угарит важен тем, что в нём сохранились клинописные таблички с финикийской литературой. Особое значение для библеистики имеют тексты, которые включают произведения религиозно-мифологического («Ба‘ал», «Ба‘ал и Анат», «Брак Никкал и Ава» и др.) и историко-эпического характера («История [царя] Керета», «История [судьи] Дани-Ила» и др.); обнаружены также многочисленные молитвы, гимны, заклинания и т.п. Эти тексты – 1-е известные произведения такого рода на одном из северо-западных семитских диалектов (по мнению других исследователей, угаритский язык – североханаанский диалект) и принадлежат к добиблейскому периоду, что делает их важнейшим источником для изучения не только литературы древнего Ханаана, но и генезиса библейской литературы. Уже в 1930-х Х. Л. Гинзберг и У. Кассуто начали сравнительное исследование угаритской и Библии; Кассуто, в частности, пришёл к заключению, что Библия представляет собой непосредственное продолжение и развитие ханаанских литературных традиций. Концепция Кассуто легла в основу израильской школы изучения Библии. Ряд специалистов склонился к более радикальному взгляду, согласно которому влияние ханаанской литературы на Библию так велико, что последнюю следует рассматривать как часть первой.

По своей ритмической структуре библейская поэзия сходна с угаритской. С точки зрения видов стиха, как в угаритской, так и в библейской поэзии наличествуют биколон, триколон, тетраколон и пентаколон; как в угаритской, так и в библейской поэзии используются равные (2/2, 3/3, 4/4, 5/5) и неравные (3/2, 4/3, 5/4 и т. п.) ритмы. Для обеих литератур характерно широкое использование стилистического принципа параллелизма в его разных вариантах. Более того, существует большое сходство между семантическими парами, используемыми для создания параллелизмов. Многие устойчивые словосочетания (эпические формулы) угаритского эпоса встречаются в древнейших прозаических повествованиях Библии (прежде всего в книгах Бытие и Самуила). В Библии обнаруживаются многие речевые обороты, художественные идиомы и тропы, характерные для угаритской литературы.

Все боги угаритского пантеона – потомки одного бога-творца Эля, причём некоторые постоянные эпитеты, относящиеся к нему, а также к его сыну Ба‘алу, встречаются в Библии как эпитеты Б-га Израиля. Следует также отметить, что в Библии обнаруживаются элементы мифа, полная версия которого стала известна из угаритской литературы; этот миф повествует о борьбе Ба‘ала с морскими чудовищами – Левиафаном, змеем прямо бегущим и змеем изгибающимся (ср. Ис. 27:1: «В тот день поразит Господь мечом Своим... левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося»). А.И. Немировский считает, что в изображённой на финикийских храмах свернувшейся в круг и пожирающий собственный хвост змеи, угадывается еврейский Левиафан.

Скорбь у евреев выражалась в разрывании одежды, и в угаритском мифе, Даниил так же в знак скорби по убитому сыну Акхату разрывает свои одежды.

Некоторые финикийские обычаи специально запрещены как языческие. Так, известен у финикийцев обряд связанный со «священным браком», по которому варили козлёнка в молоке. После установления однобожия, евреям, поэтому, запретили варить козлёнка в молоке его матери.

Ещё одним доказательством идентичности финикийцев с евреями является битва при Мегиддо – в 1502 г. до н.э. фараон Тутмос III разгромил коалицию 330 царьков Ханаана и хеттов. Эта битва произошла ещё до Исхода, однако же о ней сохранились настолько мощные воспоминания, что последнее сражение между добром и злом произойдёт в Армагеддоне, то есть на горах Мегиддо (Хар-Мегиддо[н]; Отк. 16:16).

У финикийцев есть легенда об огненной птице Феникс, умирающей раз в 500 лет и восстающая из пепла снова. В еврейских легендах указывается возраст в 1000 лет, после которого феникс (– холл) сгорает и возрождается.

Моисей перед общением с Б-гом увидел неопалимую купину – куст, охваченный огнём, но не сгораемый. Подобный божественный знак встречаем мы и у финикийцев в мифе об основании Тира, где точно также горела, но не обжигала, олива.

У карфагенян как вид самоубийства и одновременно как жертва богу распространён был способ броситься в огонь, – но также покончил с жизнью потерпев поражение и библейский Замврий, бывший начальник над половиной колесниц.

Погребальные маски, характерные для заупокойного культа финикийцев были найдены не только в Карфагене и Финикии, но и на территории «Палестины».

«Историки» пишут, что языком евреев был аморейский (откуда это известно?), и лишь по завоеванию Ханаана они стали говорить на хананейском. Непонятно только, почему евреи стали говорить на языке уничтоженного ими народа? Англосаксы в США или в Австралии говорят на языке аборигенов?

Ю.Б. Циркин заметил, что из надписи Мактары об особой категории жителей – «народ, живущий на земле» в подчинении общине усматривается аналогия с т.н. герами в Библии. Герами сначала называли инородцев, живущих на еврейской земле, – хананеев. Т.к. гер стало затем означать прозелита, можно предположить, что финикийцы приняли Иудаизм, а значит, хананейская цивилизация часть еврейской, т.к. первые смешались со вторыми.

Циркин вынужден был признать некую связь евреев с финикийцами: «Наличие общих религиозных и мифологических представлений древнейших евреев и народов аморейско-ханаанского культурного круга объясняется {...} общим происхождением {...}». Циркин говорит, что евреев от финикийцев отличал особый Йяхве, но непонятно в чём собственно отличие. Особый статус Йяхве имел и в Берите. В Тире особо почитался Мелькарт, в Карфагене – Баал-Хаммон и т.д. Циркин довольно хитро (но непонятно зачем) отделяет финикийцев от евреев говоря, что последние ближе к угаритянам, будто те не финикийцы. Он также пишет, что якобы финикийские жрецы не вступали в брак, на самом деле это не так. Ахерб, первосвященник Мелькарта, был женат на Элиссе (и считался 2-м человеком в государстве – всё как у евреев). Из пунических надписей ясно, что жрецы женились на жрицах (Циркин сам же об этом пишет в другом месте).

Еврейский День искупления грехов, когда правитель должен был исповедоваться и каяться перед первосвященником, имеет параллель с 2-я текстами из Угарита, в которых описываются ритуалы, в которых участвует правитель в месяц Тишри, когда наступает осенний новый год. В начале он совершает ритуальное омовение, затем совершает жертвоприношение богам, умоляя защитить его народ от смуты и стихийных бедствий. В другом тексте говорится об искупительной жертве.

Сравните например слова Рибадии, царя Библа: «Признаюсь перед Богом моим, господином и повелителем Библа, что я грешен и каюсь в совершении грехов моих» и 78-м псалмом из Библии: «Доколе, Господи, будешь гневаться непрестанно…». И там и тут, как в тексте царя Моава, люди объясняли свои беды гневом Бога за грехи.

Общим для евреев и финикийцев был конкурирующий с монархией институт «судей» (шофет, суффет).