– Командир, я решил проявить инициативу. – Он хитро уставился на него.
– И ничего подходящего не нашел, так? – переводя дыхание, спросил Савелий. Царенко тут же вскочил и помог ему освободиться от груза. – Не угадал, командир, вот, – он указал в сторону трещины. Савелий взглянул и, ничего не заметив, перевел взгляд на Царенко: не свихнулся ли тот?
– А ты ближе подойди, ближе, – довольный, усмехнулся солдат.
– Отлично, Царенко, просто отлично! – воскликнул Савелий, оценив находку дозорного. – Ты действительно глазастый!
– А как же, охотники мы, – с гордостью повторил он.
Пока не подошли остальные, Савелий решил сам убедиться в надежности возможного тайника. Приказав Царенко подстраховать его, он стал осторожно спускаться в расщелину. Минут через пять он достиг выступа и огляделся. Выступ глубоко вдавался в скалу. И если сложить туда груз у самой стены, то сверху его невозможно было заметить. Но все‑таки это было рискованно. Спустись кто сюда ненароком, и груз стал бы легкой добычей случайных людей. Огорченный Савелий оперся на какой‑то камень и задумался. Неожиданно ему показалось, что валун чуть стронулся с места. Осмотрев его, Савелий заметил за ним проход. Действуя автоматом, как рычагом, он сдвинул камень в сторону и смог пролезть в эту щель. Было темновато, но вскоре его глаза привыкли, и он рассмотрел небольшую пещеру, вроде той, где он прятался с Угрюмым после побега из зоны.
Савелий тут же подумал: а что, если эта пещера служит кому‑нибудь тайником? Сначала мина, потом вход, заваленный огромным валуном… Что, если все это взаимосвязано? Он еще раз тщательно осмотрел пещеру, пытаясь отыскать какие‑нибудь следы, но все было чисто. Савелий успокоился и стал выбираться назад.
Остальные ребята уже были на месте. – Здесь можно будет отлично припрятать наш груз. Исследовав эту трещину, я обнаружил нечто лучшее, чем мог предполагать… Пещеру!
– А если о ней кто‑то знает или пользуется ею? – нахмурился Васильев.
– Сначала и я так подумал, и поэтому попытался найти следы человека, но… – Он развел руками. – Возвращаясь назад, я исследовал и спуск: там тоже ничего не удалось обнаружить. Я уверен, эта пещера – идеальное место для нашего тайника.
Он оглядел всех, но никто не возразил, только Васильев неуверенно пожал плечами.
– В таком случае не будем терять времени, – решительно проговорил Савелий. – Царенко и Коломейцев – вниз! Отвалите камень, за которым вход в пещеру, будете принимать контейнеры и укладывать их в самое темное место. Дробышев и Задорин – прикроете их! Смотреть в оба! Если заметите что‑то подозрительное, сигнал – два коротких негромких свистка! – А если «духи»? – поинтересовался Задорин. – Жми на спусковой крючок – не ошибешься, – хмыкнул Дробышев.
– И это не будет ошибкой, – согласно кивнул Савелий. – Напоследок совет: один повыше, – он махнул рукой на склон над трещиной, – Другой внизу. – Когда займете позиции, посигнальте друг другу. – А это зачем?
– удивился Задорин. – Чтобы с врагом не перепутать, – снова ответил за Савелия Дробышев.
– Вот‑вот, – с улыбкой кивнул Савелий, затем подмигнул Дробышеву, чуть заметно указал пальцем вниз, давая ему понять, что он должен занять место с той стороны, откуда они пришли, а сам повернулся к Васильеву: – Ну что, начнем, пожалуй.
– Начнем, – бодро ответил тот, потом добавил: – А знаешь, меня удивляет, что ты до сих пор только сержант.
– Меня тоже, – криво усмехнулся Савелий и принялся обвязывать веревкой первый контейнер. Васильеву ничего не оставалось делать, как наклониться и помогать ему.
Работа шла быстро, и вскоре они уже опускали последний, пятый контейнер. С обоих ручьем лил пот. Савелий и его напарник устало опустились на каменистую землю, чтобы перевести дух.
– Ну вот мы и выполнили свою работу, – сказал Савелий и внимательно взглянул на Васильева. – Жаль Коротков погиб. Те, кто посылал вас на задание, вряд ли предполагали такой неожиданный исход.
– И что? – Васильев настороженно посмотрел на Савелия, пытаясь угадать дальнейший поворот разговора. Савелий весьма точно определил ситуацию: смерть Короткова действительно поставила под угрозу исполнение одной из главных задач операции – избавиться от свидетелей. Но Васильев не знал, что ему самому была уготована та же судьба, что и остальным участникам экспедиции: в живых должен был остаться один Коротков. Именно он знал весь план до мельчайших деталей. Васильев понимал: сейчас Савелий заговорит о том, что делать дальше. Куда они должны возвращаться? Не может же он заявить, что ему об этом ничего неизвестно, потому что он является только телохранителем Короткова и должен был вместе с ним избавиться от свидетелей. А может быть… Васильев вдруг вспомнил фразу, которую сказал Короткову полковник, провожавший их к месту сбора отряда: «если ты вернешься в течение трех‑четырех дней, то еще застанешь меня здесь». Ответа Короткова он не расслышал. Что, если он попытается сделать вид будто знает больше, чем на самом деле?
– Я думал, что в пакете будет сказано о дальнейших планах, но там был только приказ перейти в подчинение Короткову, – сказал Савелий.
– Какие там дальнейшие планы? Возвращаться надо! – уверенно заявил Васильев.
– Очень интересная мысль, – усмехнулся Савелий. – Возвращаться, но куда?
– Как куда? – удивился тот. – Туда, откуда мы пришли.
– А как же… – начал Савелий, но ему в голову неожиданно пришла мысль о том, что никакого вывода войск пока не намечается, а сборы и разговоры этого подполковника – самая настоящая дезинформация. Это было сделано на всякий случай, если кто‑то из отряда останется в живых. Путь назад им отрезав, а если они решат пробираться к границе, чтобы встретиться с «посвященными» людьми, то там их ожидает неминуемая смерть. Неужели он прав и все обстоит именно так?
Как ему хотелось ошибиться в своих выводах! Если он прав, то что же тогда в этих контейнерах? При первой же возможности он попытался обследовать их, но не обнаружил даже щелки. Собственно говоря, если там действительно находятся документы, то они и должны быть герметично упакованы, но его насторожило совсем другое: на ящиках не было никаких пометок – ни номеров, ни клейма изготовителя. Как будто они были сделаны специально для этой операции.
Сейчас он пожалел, что с ним рядом нет капитана Воронова. Уж он‑то точно сообразил бы, что предпринять в этой ситуации. Как не вовремя его вызвали в штаб! Савелий до самого последнего момента ждал, что тот появится. Хотя… Он усмехнулся: кто бы ему позволил взять под свое командование капитана? Губы раскатал! Эх ты, сержант…
– Что ты хотел спросить? – услышал он голос Васильева. – Что? – очнулся Савелий. – Ты начал говорить «а как же…» – Не «а как же», а каким же путем нам возвращаться? – вывернулся Савелий. – Если тем же, что и пришли, то нас может ожидать засада: наверняка неприятель обнаружил наши следы.
– Можно и кругаля дать, – пожал плечами Васильев, прекрасно понимая, что, чем больше они будут кружить, тем больше у него будет возможностей избавиться от них. Но сейчас они ему нужны для его же безопасности: не дай Бог нарваться на засаду «духов»! Нет‑нет, он должен держаться за них. Но тут Васильев вспомнил, что их боеприпасы не годны, а значит, оружие они пустить в ход не смогут. Как же дать им понять, что у них в руках простые груды железа? – Да, так будет надежнее! – решил Савелий. Из расщелины показался Царенко. – Закончили? – спросил Савелий. – Все, как велено. – Смотав веревку, он задумчиво посмотрел на нее и вдруг бросил ее в ущелье. – Зачем? – удивился Савелий. – Если что случится и у нас обнаружат веревку, то это может навести врага на мысль… – рассудительно проговорил солдат, хотел еще что‑то добавить, но в этот момент неожиданно прогремела длинная очередь.
Савелий подумал, что кто‑то из дозорных открыл огонь по непрошеным гостям, но вдруг Царенко коротко вскрикнул: в его грудь впилось сразу несколько пуль. Он с сожалением взглянул на Савелия, словно извиняясь за то, что так получилось, потом взмахнул руками, будто желая взлететь, и рухнул вниз вслед за веревкой.
Выкрикивая проклятья, Савелий метнулся за выступ и осторожно выглянул: Васильев лежал, откинувшись на спину, в его голове зияла страшная рана. Бедняга умер мгновенно, не успев ничего осознать. Со стороны Дробышева раздавалась пальба: очевидно, он засек противника и открыл по нему огонь. Сверху, где находился Задорин, было тихо, и Савелий не знал, жив ли он.
– Коломейцев! – негромко позвал он. – Жив, командир, жив! – весело отозвался тот. – Сиди там! – Почему?
– А ты попробуй выстрели, тогда узнаешь. – У, черт! – через мгновение выкрикнул Георгий. – Понял!
Когда раздалась очередь Дробышева, Савелий выбрал момент и бросился вперед, пытаясь обойти противника с фланга. «Духов» было четверо: один, спрятавшись за скалой, вел непрерывный огонь по Дробышеву, не давая ему отстреливаться, трое остальных подбирались к нему поближе.
Не раздумывая ни секунды, Савелий дал длинную очередь, и все трое упали на землю. Сидевший в укрытии «дух» мгновенно перенес свой огонь на Савелия. И тут опытный Дробышев допустил ошибку, стоившую ему жизни: он нерасчетливо показался из‑за своего укрытия и был сражен выстрелом одного из лежащих на земле душманов.
– Сволочь! – закричал Савелий и тут же добил «духа».
Вскочив на ноги он бросился на того, что прикрывал свою группу. Это напугало душмана, и он, никак не мог попасть в Савелия, пока сам не пал, сраженный его очередью. Савелий вздохнул и направился к Дробышеву, надеясь, что тот только ранен, но товарищ был мертв. Не сдержав стона, Савелий подхватил его и понес к расщелине, где находился Коломейцев. Тот уже вылез наверх и хотел помочь командиру, но Савелий крикнул: – Посмотри, что с Задориным! Он там, наверху! Когда он опустил тело Дробышева у края ущелья, к нему уже спускался Коломейцев, неся на себе Задорина.
– Ранен; – с надеждой спросил Савелий. – Убит! – Георгий опустил его тело рядом с Дробышевым.
– Черт! – закричал Савелий, бухая кулаком по скале. Вдруг ему показалось, что за выступом мелькнула чья‑то тень. Он машинально нажал на спуск, но прозвучал только один выстрел. Словно догадавшись, что у стрелявшего кончились патроны, неизвестный метнулся в сторону и побежал по еле заметной тропке в горы.
Савелий не знал, сколько времени прятался здесь этот человек. Если долго, то ему наверняка удалось увидеть не только перестрелку с душманами, но и то, что в расщелине запрятаны контейнеры.
– Коломейцев! Он не должен уйти! – крикнул он, и они бросились за парнем.
По пути Савелий подхватил автомат убитого душмана и успел выстрелить вдогонку убегающему. Коломейцев тоже оказался довольно расторопным бойцом – он подобрал автоматическую винтовку М‑16.
Бежать было трудно, они тяжело дышали, пот заливал глаза, мерзко стекал по спине, вызывая нестерпимый зуд. – Командир, не понимаю, почему нам нужно за ним гнаться? – с трудом выговорил Коломейцев.
– А ты уверен, что он не наблюдал за нами? – на бегу выдохнул Савелий.
– Да хрен с ними, с этими ящиками! Черт бы их побрал! – выругался Коломейцев. – Мы же так опять на душманов нарвемся!
– Послушай, приятель, за эти контейнеры погибли пять человек, трое из них – наши друзья. – Савелий остановился и взял Георгия за ворот куртки. – Я не знаю, что в контейнерах, но мне сказали, что в них нечто важное для нашей Родины, а я должен защищать ее интересы. И я никогда не нарушу присяги. Ты понял? – В его прерывающемся голосе было что‑то такое, что заставило Коломейцева сбросить с себя маску «пофигизма».
– Не нужно, командир, агитировать меня за советскую власть, – ответил он серьезно, хотя и не без иронии. – Я все понял, и я с тобой.
– Так что? – нахмурился Савелий. – Как что? Вперед, Рэкс!
– Откуда… – хотел спросить Савелий, но Коломейцев тут же перебил его:
– Царенко о тебе много чего поведал. – Он подмигнул и, не дожидаясь продолжения разговора или команды, устремился вперед.
Расстояние между беглецом и преследователями начало сокращаться, и Савелий даже попытался остановить его очередью: парень тут же прижался к скале, и это позволило им еще больше сократить расстояние. Они стали поочередно использовать находку: один дает короткую очередь, другой бежит вперед. Еще один бросок, и они бы захватили преследуемого. Но тут Коломейцев вскрикнул:
– Рэкс, осторожно! «Духи»! – И сам сиганул в сторону.
Этот крик спас Савелия от гибели. Он рванулся к огромному выступу, прикрывшему его от шквального огня душманов. Савелий не видел, что случилось с Коломейцевым, но раздумывать было некогда: в рожке оставалось патронов лишь на короткую очередь, надо было подумать о своем спасении. Он решил обойти этот утес и выйти в тыл нападавшим. На это у него ушло около пятнадцати минут. Неожиданно выстрелы прекратились, и когда он осторожно выглянул с другой стороны утеса, то удивился воцарившейся тишине.
Выждав несколько минут, Савелий осторожно обошел вокруг, пытаясь обнаружить либо душманов, либо Коломейцева, но все оказалось тщетным. Коломейцев, решив, что командир убит, ускользнул от нападавших. А душманы, потеряв обоих незнакомцев из виду, растворились в горах…
Дальнейшая судьба этих бойцов сложилась по‑разному: Коломейцев, пробродив в горах пару недель, изможденный и исхудавший, случайно наткнулся на расположение наших войск. Запросив по рации часть, которую назвал найденный «подозрительный тип» и получив оттуда необходимые подтверждения, командир решил отправить Георгия на родину, учитывая его физическое состояние. Как ни странно, но никто его не спрашивал о судьбе остальных участников «разведывательного рейда»: именно такую легенду поведал Коломейцев.
Савелий вернулся в свою часть, которая в тот же день была переброшена в другое место. Задержись Савелий еще на день, и ему пришлось бы разыскивать ее по всему Афганистану. С огромной радостью он встретил своего названого брата Андрея Воронова, но даже ему не рассказал всей правды о контейнерах. До вывода советских войск оставалось меньше месяца, но никто из наших героев пока этого не знал, продолжая выполнять свой «интернациональный долг».
Отряд Майкла
– Ты что бежишь как беременная корова? – выкрикивал огромный негр‑сержант, не отставая от небольшой, в пятнадцать молодых крепких парней, группы. Они бежали под палящим солнцем уже второй час, одетые в пятнистые камуфляжные брюки с многочисленными карманами и высокие кожаные ботинки с застежками‑липучками. Их бронзовые тела были покрыты потом и пылью.
Однако грозные окрики сержанта могли принять всерьез только новички. На самом деле он был добродушным и веселым парнем. Но Билли Адамс прекрасно знал: если он будет жалеть этих парней и не выжмет из них максимальное количество пота, то этим только навредит им в будущем. Через все, что сержант требовал от «молодняка», он и сам прошел в свое время. Точно так же он проклинал все на свете от усталости, когда кости ломило от перегрузок, и только позднее, оказавшись в настоящем бою, смог по достоинству оценить и заочно поблагодарить своих учителей.
На тренировочный полигон группа вернулась другим путем. Не успели они остановиться, чтобы перевести дыхание, как сержант приказал делать следующее упражнение – «бег живота» (название придумал какойто шутник), которое заключалось в том, что все укладывались в метре друг от друга. Первый вскакивал и бежал по лежащим телам, наступая на живот, а когда заканчивалась эта «живая» дорожка, вновь укладывался. Это упражнение продолжалось до тех пор, пока тела не перемещались на другой конец полигона, «пройдя» таким образом около пятисот метров. В этом упражнении хуже всех приходилось новичкам, которые еще не накачали мышцы живота и с трудом выдерживали такие нагрузки.
Едва сержант дал команду, как заметил трех человек, направлявшихся к нему. Солнце било ему в глаза, и он не сразу смог рассмотреть их лица, но определил, что двое из них в штатском, а это ничего хорошего не предвещало.
Третьим оказался полковник Николсон, заместитель начальника службы военной разведки. Он был одним из тех, кто очень внимательно следил за подготовкой «зеленых беретов» и довольно часто пополнял ими свое подразделение. Наметанным взглядом сержант по независимому виду незнакомцев в штатском сразу определил, что это не простые гости и разговор предстоит серьезный.
– Приветствую тебя, Билли! – радушно воскликнул полковник, крепко пожимая ему руку.
– Здравствуйте, сэр! – пряча за улыбкой свою обеспокоенность, ответил сержант Адамс. – Чему обязан?
– Хочу представить тебе наших гостей. Заместитель начальника международного отдела по борьбе с наркобизнесом Майкл Джеймс, его помощник Вирджил Крофорд – сержант Билли Адамс.
– Очень приятно, – настороженно ответил сержант, пожимая им руки.
– Чем могу быть полезен?
– А с чего вы, сержант, решили, что мы пришли за помощью? – улыбнулся Майкл.
– Вряд ли вы решили просто понаблюдать за тренировкой новобранцев,
– без тени смущения ответил тот.
– Нужно отдать должное вашей сообразительности, сержант. – Благодарю, вас, полковник.
– Мне кажется, что никто не упоминал моего звания, – удивился Майкл. – Может быть, вы слышали обо мне?
– Нет, вы же сами отметили мою сообразительность, – добродушно усмехнулся негр. – Поясните!
– Вряд ли в международном отделе на должность заместителя начальника назначили бы кого‑то со званием ниже полковника, а уж сам начальник наверняка генерал, – спокойно объяснил тот.
Майкл был просто поражен: дело в том, что его действительно давно сватали на это место, но никак не назначали, пока не присвоили звание полковника. Пытаясь скрыть удивление, Майкл повернулся в сторону курсантов. – Давно мучаются?
– Сегодня или вообще? – уточнил сержант. – Вообще.
– Пятый месяц обучения. – Когда будет перерыв?
– Если не более чем на полчаса, то можно и сейчас.
Майкл переглянулся с Вирджилом, и тот согласие кивнул головой.
– Объявляйте перерыв, – коротко бросил Майкл. – Взвод! – зычным голосом воскликнул сержант. – Кончай тренировку!
Лежащие вскочили на ноги и выстроились в шеренгу в трех метрах от сержанта.
– Перерыв тридцать минут. Разойдись! – бросил сержант, и на лицах курсантов, с тревогой ожидавших новых испытаний, мгновенно расплылись улыбки. Все направились к тентам, чтобы укрыться в тени и немного подремать. – Где мы можем поговорить?
– В тире, – сержант махнул рукой в сторону небольшого строения метрах в пятидесяти.
Когда они вошли, Майкл поразился: строение только на первый взгляд казалось небольшим, но, спустившись на один лестничный пролет вниз, они оказались в огромном подземном зале, оборудованном по самому последнему слову техники. Здесь все подчинялось единой компьютерной системе. Для каждого упражнения существовало несколько уровней, и каждый оценивался по пятибалльной системе. Сделав три контрольных выстрела, стрелок мгновенно оценивался компьютером, который определял его квалификацию. Обмануть компьютер было невозможно: датчики регистрировали все точно.
В свое время Майкл обучался по более простой системе, и ему вдруг стало интересно попробовать себя на этом оборудовании. Кроме того, он решил помериться силами с полковником Николсоном.
– Вы когда‑нибудь стреляли в этом тире, господин полковник? – спросил его Майкл.
– Да, один раз, – улыбнулся тот, – в день открытия этого комплекса. – Словно разгадав желание Майкла полковник предложил: – Не желаете рискнуть?
– Ну, если только в компании с вами, – улыбнулся Майкл.
– Прекрасная идея, – без особого воодушевления ответил тот.
– Сержант, может быть, дадите какие‑нибудь вводные для новичка? – с усмешкой попросил Майкл.
– О, самые простые! Сейчас я наберу программу для соревнования двух участников. – Он быстро пробежался по клавишам компьютера, и одновременно на световом табло и на стойках высветились две цифры: двойка и четверка. – Занимайте места у светящихся стоек, – попросил сержант.
Как гостеприимный хозяин, Николсон любезно предложил Майклу сделать выбор. Майкл занял место у стойки под цифрой два.
– Вы можете выбрать из трех видов оружия: пистолет, винтовка и автомат. Прошу!
Майкл нажал на кнопку «пистолет», и перед ним высветилось несколько названий: от простого «кольта» до «магнума». Майкл остановился на «магнуме» 38‑го калибра. Николсон, желая польстить гостю, взял то же оружие.
– Как вы заметили, в ваших барабанах по шесть патронов. Сначала вы делаете три контрольных выстрела, затрачивая на каждый не более пяти секунд, после этого на стеклах ваших спецочков появляется надпись, определяющая ваш уровень. Она светится пять секунд, после чего начинается обратный счет от цифры «три», с появлением «зеро» вы начинаете стрелять по возникающим мишеням. А компьютер учтет все параметры: скорость стрельбы, точность попадания, время, затраченное на поражение мишеней, и кое‑что еще, что заложено программой.
– Да, но я не вижу датчиков, – удивленно проговорил Майкл.
– И не увидите! – улыбнулся сержант. – Как только вы оказались на своем месте, сразу же включилась система инфракрасных датчиков. Это очень сложная техника, позволяющая не только следить за теми параметрами, о которых я упомянул, но и за температурой вашего тела, давлением, частотой сердечных ударов. Например, сейчас у вас… – Он нажал какуюто клавишу, и на экране компьютера высветились цифры… – давление сто двадцать на восемьдесят, как у астронавтов, пульс – шестьдесят пять ударов в минуту, могло быть и меньше, видно, вы чуть‑чуть волнуетесь.
– Прекрасно! Я готов! – весело улыбнулся Майкл, пытаясь заставить себя успокоиться.
– Прошу надеть эти головные уборы. – Сержант указал на что‑то, весьма напоминающее мотоциклетный шлем со странным устройством, похожим на очки, но довольно сложной конструкции.
Когда Майкл напялил на себя это сооружение, то перед его главами сразу пробежали какие‑то цифры, потом вспыхнула надпись «внимание», через секунду исчезла, а Майкл увидел метрах в тридцати от себя возникшую мишень. Тщательно прицелившись, он сделал, три выстрела и опустил руку. Перед его глазами вспыхнула надпись «29 очков», а затем «Третий уровень».
У полковника Николсона тоже высветилось двадцать девять очков, но вторая надпись гласила, что он преодолел лишь второй уровень сложности. Они не видели результатов друг друга и приготовились к выполнению основного упражнения. Сержант Адамс кивком подозвал Вирджила и указал на экран дисплея.
– Твой начальник выбил двадцать девять из тридцати!
– Но и полковник Николсон тоже набрал двадцать девять очков, – заметил Вирджил.
– Да, но твой начальник получил более сложный уровень, а это означает, что он стрелял лучше.
– Посмотрим, что будет дальше. – Вирджил был очень рад за Майкла и нисколько не скрывал этого.
Через несколько секунд Майкл и Николсон открыли стрельбу по своим мишеням. Вирджил с трудом успевал замечать, чем отличается третий уровень сложности от второго: чуть мельче мишени, чуть меньше времени для их поражения, чуть неожиданнее они возникают.
Майкл произвел три выстрела так быстро, что сержант с недоумением взглянул на него, когда тот положил оружие. Сержанту даже показалось, что Майкл сделал только два выстрела. Он взглянул на монитор и с трудом удержался, чтобы не воскликнуть от восхищения: 29 очков и высшая оценка – 5 баллов! Затем на экране возникли крупные цифры – оказывается Майкл затратил на все выстрелы всего одну и тридцать две сотых секунды, потом цифры исчезли и возникла надпись «Новый рекорд!»
Полковник Николсон выбил двадцать семь очков и получил четыре балла.
– Разрешите поздравить вас, сэр! – торжественно воскликнул сержант. – Вы установили новый рекорд.
– Спасибо, но я и сам не знаю, как это получилось, – засмущался Майкл, и Вирджил с удивлением отметил, что впервые видит в таком состоянии своего начальника.
– Ладно, повеселились немного – и достаточно, – заявил Майкл. – Пора переходить к делу.
– Я вас внимательно слушаю. – Сержант Адамс мгновенно стал серьезным.
– Ваше командование, сержант Адамс, высоко ценит ваш вклад в подготовку молодого поколения, – явно издалека начал Майкл.
– Спасибо, но… – сержанту хотелось быстрее перейти от любезностей к сути дела, ради которого приехали сюда люди из ФБР.
– Не буду долго ходить вокруг да около, – улыбнулся Майкл и решительно заявил: – Мы хотим предложить вам возглавить очень важную операцию.
– Важную для кого? Для ФБР или для Америки? – прямо спросил Адамс.
– Вы что, недолюбливаете нас? – так же прямо спросил Майкл.
– Если не возражаете, я бы воздержался от ответа.
– Послушай, сержант, – Полковник перешел на «ты». – Тот случай, о котором ты, вероятно, так и не смог забыть, не дает тебе права осуждать все ФБР, и ты это прекрасно знаешь, не так ли? – нахмурился Майкл.
– Ну… в общем… – замялся сержант, избегая смотреть в глаза человеку, который действительно был прав. Несколько лет назад сержант поздно возвращался с вечеринки домой и наткнулся на мужчину, который грязно оскорблял чернокожую молодую женщину, пытаясь повалить ее в траву. На замечание выпускника спецподразделения «зеленые береты» тот выхватил револьвер и попытался заставить «черных свиней» лечь на землю лицом вниз. Естественно, молодой, горячий Адамс не смог стерпеть такого хамства от пьяного ничтожества и вмиг обезоружил его, но даже после этого пытался облагоразумить, попросил перестать ругаться и оскорблять людей, которые ему ничего не сделали. Как назло, подъехала машина с двумя полицейскими. Скандалист предъявил удостоверение сотрудника ФБР, и они, не разобравшись в ситуации, арестовали Адамса и чернокожую женщину. Их продержали несколько часов в участке, пока не разыскали случайного очевидца инцидента. Адамса отпустили, но этот случай навсегда оставил у него неприязненное отношение к ФБР.
– Так или нет? – настойчиво повторил свой вопрос Майкл. – Ну так!
– вынужден был согласиться сержант. – Вот и хорошо! – кивнул полковник. – Мне бы очень не хотелось разочаровываться в вас, сержант!
– Он внимательно посмотрел ему в глаза, и тот не выдержал, отвел взгляд в сторону.
– Задание очень сложное, – вздохнул Майкл. – Мало того, что оно будет проходить на чужой территории, но у нас еще есть противник, который не должен о вас знать до поры до времени.
– Нельзя ли поточнее? – заинтересовался сержант.
– Можно, – спокойно ответил Майкл. – Однако в том случае, если мы получим твое согласие возглавить отряд.
– Считайте, что я согласился, – усмехнулся Адамс.
– Очень рад! – Майкл протянул ему руку. – В таком случае слушай внимательно! Наш противник снаряжает отряд из нескольких человек, который отправляется в Афганистан, чтобы найти пять герметичных контейнеров, спрятанных несколько лет назад. Я предлагаю тебе возглавить нашу группу, выследить противника, когда он найдет контейнеры…
– … перехватить груз и… – продолжил сержант, но оставил фразу открытой, чтобы Майкл мог что‑нибудь добавить.
– Дальше тебе придется решать на месте, хотя, как мне кажется, вряд ли с ними удастся договориться полюбовно.
– Понятно! – кивнул сержант. – Кто войдет в группу? – На твое усмотрение.
– Вы хотите сказать, что набирать этот отряд я буду сам? – Видно было, что эта перспектива ему очень по душе.
– Точно! – кивнул Майкл. – Хотя я и буду утверждать окончательный список, но это чистая формальность. Главное – твое решение! Но за каждого из этих людей ты должен поручиться с закрытыми глазами.
– Если я правильно понял, никакого прикрытия у нас не будет и мы должны будем рассчитывать только на свои силы?
– Любая помощь, снабжение, обеспечение, но – только до границы Афганистана. – Майкл развел руками.
– Понятно… Сколько времени у меня есть на отбор, подготовку? – Максимум месяц…
– Могу я попросить об одной услуге? – Адамс хитро прищурился.
– Все, что угодно! – с готовностью ответил Майкл.
– Мне крайне нужен человек по имени Дональд Шеппард.
– Так в чем проблема? – удивился Майкл. – Берите его, если нужен! Где он? На службе? В отпуске? За границей? – В тюрьме.
– В тюрьме? – растерялся Майкл. – Да, в тюрьме! – пожал плечами Адамс, словно говорил о больнице или санатории.
– Ты извини, сержант, это для меня слишком уж неожиданно! Надеюсь, он сидит не за убийство? – спросил Майкл.
– За убийство, – тяжело вздохнул тот. – Но хотя бы не за убийство полицейского? – с надеждой произнес полковник.
– Нет, не за полицейского, – облегченно сказал Адамс. – За фэбээровца.
– Что? – невольно вскрикнул Майкл. – Час от часу не легче! За что он убил его?
– Да он мне все подробно рассказал. – Сержант не мигая смотрел в глаза Майклу, словно бросая ему вызов. – Он получил небольшое ранение и после выздоровления не захотел продолжать службу, – начал свой рассказ Адамс. Но Майкл быстро спросил: – Так вы вместе служили?
– Да, вместе. На одном задании его подстрелили. Так вот, уйдя из армии, Дон занялся коммерцией и стал разъезжать по стране, предлагая образцы тканей. Дела шли настолько хорошо, что он смог вскоре расширить ассортимент товаров и возил уже не только ткани, но и парфюмерию, бижутерию, для чего и прикупил небольшой пикап, в котором зачастую и ночевал, чтобы сократить расходы на отели. Однажды он узнал о том, что его любимая жена, с которой он не прожил еще и года, встречается в его отсутствие с каким‑то мужчиной. Он доверял ей всецело, но сомнения замучили его, и он решил проверить, правда ли это. Вернувшись как‑то на пару дней раньше, чем обещал, он стоял под окном и, краснея от стыда, слушал, как этот подонок домогается ее. Хелен умоляла оставить ее в покое, говорила, что любит своего мужа и никогда не пойдет на измену. Проклиная себя за то, что усомнился в верности Хелен, Дон вдруг услышал ее крик о помощи. Не раздумывая, он бросился в дом и увидел, что тот разорвал на ней платье, повалил на пол и пытается насильно овладеть ею. Не помня себя от ярости, Дон схватил медный кувшин и хрястнул насильника по голове. Когда приехала полиция, она застала такую картину: на полу лежал агент ФБР с разбитой головой, напротив него – Дон с простреленной грудью, а рядом сидела его жена и, заламывая руки, приговаривала: «Зачем ты это сделал, Дон, зачем?»