- Черт возьми, кто это и что произошло с Иззи Биззи? – сказал Эмметт, разглядывая меня со всех сторон и широко ухмыляясь. Я смущенно посмотрела на него, не понимая, о чем он говорит, а он разразился хохотом. – Сестричка, ты такая красивая, просто невероятно красивая.
Я улыбнулась ему и покраснела, отчего Эмметт расхохотался еще больше. За последние недели он частенько стал называть меня своей маленькой сестричкой, отчего я поначалу смущалась. Было так странно, что кто-то относился ко мне почти как к члену семьи, и часть меня протестовала против этого, считая, что счастье, которое я от этого испытывала, было предательским по отношению к моей матери. Ведь она была моей единственной настоящей семьей, а сейчас у нее никого не осталось.
- Не понимаю, о чем ты, черт тебя побери, говоришь, - сказал Эдвард, войдя в комнату и специально толкая Эмметта. – Моя девушка всегда была красоткой. Так что это не новость.
Я залилась краской пуще прежнего, а он ухмыльнулся, и, поднеся к губам наполненный до краев стакан, сделал глоток.
– Как бы то ни было, она отлично выглядит, - раздраженно сказала Розали. – В конце концов, мы можем уже покончить с этим дерьмом? Я бы не отказалась перекусить и сходить на танцы сегодня вечером.
Эдвард пожал плечами.
– Не возражаю. Я в полной боевой готовности.
Я, нахмурившись, смотрела, как Эдвард быстро допивает содержимое своего стакана. Затем он встрепенулся и подошел к тому месту, где я сидела, ставя стакан на стол. Потянулся и взял меня за руку, помогая встать с дивана.
– Пошли, tesoro.
Он сплел наши пальцы и повел меня к выходу из комнаты, слегка замедлившись возле отца. Он повернул голову и вопросительно взглянул на меня.
|
|
– Где твой фотоаппарат?
- Ой, на верхней полке, - сказала я, кивая головой в сторону ДВД-проигрывателя.
- Возьми и ее фотоаппарат, - сказал он, поворачиваясь к отцу.
Доктор Каллен кивнул, и Эдвард вывел меня из комнаты. Мы вышли на улицу, а вслед за нами и все остальные. Я встала перед домом, а Эдвард заколебался, и, выругавшись, отпустил мою руку. Он обошел машину, открыл дверь, залез внутрь и достал маленький пластиковый контейнер. Открыв его, он что-то достал, а я с любопытством смотрела, как он швырнул контейнер на заднее сиденье машины. Он захлопнул дверь и подошел ко мне, держа в руках что-то, напоминающее маленькие цветы.
- Дай-ка мне твою руку, детка, - произнес он.
Я подняла руку и он закрепил их на моем запястье. Это оказались какие-то милые цветочки, белые, с золотистым отливом. Я посмотрела на Элис и Розали и увидела, что на их запястьях было что-то похожее. Наверное, это какая-то традиция или нечто подобное, подумала я.
- Спасибо, - тихо сказала я. Эдвард кивнул.
- Не стоит благодарности, - пробормотал он.
Доктор Каллен попросил нас встать в линию, чтобы он смог нас сфотографировать. Эдвард обвил меня руками, прижимая к себе. От него восхитительно пахло, и я глубоко вдохнула этот потрясающий запах. Он наклонился и нежно поцеловал меня в плечо.
- Ты же знаешь, что твой отец все видит, - тихо сказала я, слегка покраснев.
Он больше не скрывал наши отношения от отца, но мне, как и прежде, было от этого неуютно, и я старалась ему об этом напомнить. Хотя Эдвард, по обыкновению, лишь пожал на это плечами.
- “Tanto gentile e tanto onesta pare la donna mia,” - прошептал он, цитируя строчку из сонета Данте, того самого, который он читал мне, когда мы впервые занимались любовью.
|
|
У меня на коже сразу же выступили мурашки, и я улыбнулась. Несмотря на свое поведение, он мог быть бесконечно очаровательным, когда хотел этого, и именно поэтому я так сильно его любила.
Доктор Каллен сделал кучу фотографий несколькими разными камерами, он фотографировал нас так долго, что к концу все, кроме меня и Элис, начали ворчать.
В конце концов, он объявил, что закончил, на что Эдвард пробубнил: – Возблагодарим гребаного Господа, - и мы все разошлись по своим машинам.
Эдвард достал ключи из кармана и открыл дверь своей блестящей спортивной машины.
- Тебе нравится машина? – спросил он меня.
Я улыбнулась и кивнула.
- Да,… она … милая, - сказала я.
- Ну да. Это же Астон Мартин Ванквиш, самая крутая тачка. Я всегда хотел такую, и ради тебя решил взять ее. За рулем этого ублюдка я чувствую себя как сраный Джеймс Бонд, - не без гордости произнес он.
- Джеймс Бонд? – переспросила я, но зная, кто это такой.
Он удивленно на меня посмотрел.
- Ну да, ты знаешь, 007? Секретный агент – чертов сукин шпион?
Я отрицательно покачала головой и он вздохнул.
– Да плевать, это всего лишь кино. Он ездил на такой машине.
Я кивнула.
– Прости, - тихо пробормотала я, чувствуя себя идиоткой из-за того, что не знаю таких вещей. Он лишь отмахнулся.
- Я же сказал: плевать, - повторил он, шагая к отрытой дверце машины.
Я улыбнулась ему, залезла внутрь и застегнула ремень безопасности, когда он закрыл дверь. Он обошел машину с другой стороны и сел в нее, заводя мотор.
|
|
Во время поездки в Порт Анжелес, мы оба молчали, и я начала нервничать. Спустя полчаса я уже не могла выносить тишину и попыталась завязать разговор, надеясь оторвать его от его мыслей.
- Машина и вправду хорошая, - начала я, решив, что это неплохая тема для разговора, раз уж машина ему так нравится. – А ты мог бы оставить ее себе?
Он рассмеялся, но его смех нельзя было назвать ни счастливым, ни беззаботным. В нем явно слышалось насмешка, которая слегка ранила.
- Нет, Изабелла, не мог бы. Эта машина стоит в шесть раз больше, чем Вольво. Мой отец никогда не выложит за машину четверть миллиона долларов. Единственное, на что он мог бы потратить такую сумму – это дом, - сказал он. А чуть позже добавил: - Или на тебя, полагаю. За тебя он заплатил даже больше.
Его слова оглушили меня, и хоть я и понимала, что он не хотел меня обидеть, мне все же было больно.
- И да, думаю, машина действительно хорошая, раз уж даже ты назвала ее хорошей, - шутливо сказал он, посмеиваясь.
- По крайней мере, ты хотя бы не сказала, что она серебристая.
Я отвела от него взгляд и уставилась в окно, нервно кусая нижнюю губу.
Оставшуюся часть поездки я молчала, боясь, что не сдержусь и скажу что-нибудь не то. Происходящее казалось почти смешным, ведь я не должна была сдерживать себя, когда я с Эдвардом. Он был добрым, терпеливым, понимающим и любящим, он никогда не осуждал и не насмехался надо мной. И, несмотря на все, я по-прежнему верила в его любовь ко мне, поэтому все остальное в тот момент казалось не важным.
Мы подъехали к ресторану и Эдвард припарковался в самом конце, подальше от остальных. Он поставил машину поперек, занимая сразу несколько парковочных мест так, что рядом с ним уже никто не смог бы примоститься, и вышел из машины. Он подошел к моей двери, открыл ее и протянул мне руку. Я взялась за нее, и он сплел наши пальцы. Мы вошли в ресторан, где нас уже ждали его братья со своими девушками и прошли к нашему столу в глубине зала.
Эдвард отодвинул стул и кивнул головой, приглашая меня сесть. После того, как я села, он придвинул мой стул к столу и сел на соседний стул.
Мы заказали еду и напитки, которые нам тут же принесли. Эдвард вытащил из кармана маленькую металлическую фляжку, и, открыв, что-то налил из нее в свой стакан с колой. За едой мы беззаботно болтали; счастье и возбуждение окружающих большую часть времени помогали мне не думать о плохом настроении Эдварда. Иногда он вставлял в разговор пару слов, которые сбивали меня с толку, но кто-нибудь тут же менял тему. Мне не очень нравилась эта черта в Эдварде, тем более, она была мне не слишком знакома. Я подумала, что, если люди рассказывали мне именно об этом: что до того, как появилась я, Эдвард был таким и всегда вел себя так.
В какой-то момент к нам подошла официантка, чтобы узнать, не нужно ли нам что-то еще и она совершенно очевидно флиртовала с Эдвардом. Он не обратил на нее внимания, как никогда не обращал внимания на заигрывающих с ним девушек; когда она ушла, Розали громко застонала.
- Ненавижу шлюшек, - сказала она, качая головой. – Ведь видела же, что рядом с тобой сидит твоя девушка. Она хоть немного себя уважает?
Я слегка улыбнулась, а Эдвард захихикал.
– У шлюх это в крови, Роуз. В чем ее винить? Посмотри на меня, - сказал он, пожимая плечами.
Элис выразительно вздохнула, и Розали опять застонала.
- Что с тобой, черт тебя побери? – огрызнулась Розали, разозлившись.
Эдвард нахмурился.
– О чем ты? – раздраженно спросил он.
- О твоем настроении. Стыдно признаться, ты ведь чуть не начал мне нравится, - сказала она.
Эдвард прищурился.
- Ну а ты мне никогда не нравилась, - процедил Эдвард, разозлившись еще больше. Меня встревожила его злость, и я посмотрела на остальных, которым также стало явно неприятно и они чувствовали себя не в своей тарелке.
- Ты такой отморозок, Каллен, - прошипела Розали, качая головой.
- И это говорит самая большая сучка из всех самых больших долбанутых сучек, что я когда-либо встречал, - огрызнулся Эдвард ей в ответ.
Розали злобно прищурила глаза. Эмметт стукнул по столу, отчего я подпрыгнула на месте.
- Прекратите оба, - серьезным голосом сказал он. – Роуз, детка, ты можешь найти занятие и поинтереснее, чем беситься из-за этого засранца. А ты, Эдвард, я не знаю, в чем твоя проблема, но лучше, если ты сам с этим разберешься, потому как я очень близок к тому, чтобы заехать тебе по носу и надрать твою задницу.
Эдвард посмотрел на Эмметта и его брови стремительно сошлись на переносице, а лицо перекосило от злости.
- Блядь, да что я сделал-то? – прорычал он. Эмметт покачал головой.
- Ты хоть слышишь себя? Ты ведешь себя совсем как раньше, до того, как появилась Изабелла, и я ни за что не хочу, чтобы ты снова стал таким же засранцем, каким был, - сказал Эмметт.
Эдвард сузил глаза.
– Я не такой, - яростно сказал он.
- Именно такой, - не менее яростно огрызнулся Эмметт. – И, я, блядь, тебя сейчас предупреждаю, братишка - если ты не угомонишься, то сильно об этом пожалеешь. Если ты причинишь ей боль, ты мне за это ответишь. Она заслуживает большего, чем разбираться с твоим дерьмом и больной головой, она не заслуживает, чтобы ты вел себя с ней как последний засранец.
Я сидела, боясь пошевелиться, и наблюдала за тем, как Эдвард, нахмурив брови, с удивлением смотрит на своего брата. Напряжение за столом достигло предела, и я запаниковала, отчего у меня разболелся живот и мне стало совсем неуютно.
– Мне… ну… мне нужно в туалет, - пробормотала я, быстро вставая из-за стола и оглядываясь по сторонам.
Элис тут же встала, говоря, что пойдет со мной, и я поблагодарила ее. Мы отошли от стола прежде, чем кто-то смог что-либо сказать, и Элис, показав мне, где находится туалет, сказала, что подождет меня у дверей. Я вновь поблагодарила ее и вошла внутрь, и, едва я очутилась одна за закрытой дверью, с облегчением вздохнула.
Я провела там несколько минут, пытаясь успокоиться. Мне не хотелось, чтобы Элис начала волноваться, поэтому спустя какое-то время я открыла дверь кабинки, шагнула из нее и тут же остолбенела, столкнувшись нос к носу с Эдвардом. Он стоял, насупив брови, и всем своим видом выражал раскаяние.
- Можем отойти поговорить, tesoro? – тихо спросил он.
После моего нерешительного кивка он протянул мне руку. Я осторожно взяла ее, и он повел меня к выходу. Мельком взглянув на наш столик, я увидела, как Эмметт, Джаспер, Розали и Элис разговаривают между собой. Мы с Джаспером успели пересечься взглядами, и он печально мне улыбнулся, слегка помахав рукой. Я тоже махнула ему в ответ и отвернулась, продолжая идти вслед за Эдвардом на улицу.
Оказавшись на улице, мы пересекли парковку и сели в машину; Эдвард вставил ключ в замок зажигания, но не стал заводить машину.
- Я не понимал, что веду себя с тобой как последний засранец, - немного помолчав, тихо сказал он.
- Все в порядке, - ответила я. Он покачал головой.
- Нет. Поверь мне, я не нарочно, но все же… Я не должен себя так вести с тобой. Эмметт прав, ты заслушиваешь большего, чем мое дурацкое поведение. У меня в голове накопилось немало дерьма, и я бешусь из-за этого, но ты-то ни в чем не виновата, - произнес он.
- Хочешь об этом поговорить? – спросила я. Он посмотрел на меня. – Что бы тебя так ни бесило, не хочешь об этом поговорить?
Он тяжело вздохнул, по привычке попытался зарыться пальцами в свои волосы и издал отчаянный стон, когда у него это не получилось.
- Вообще-то, нет и, возможно, поэтому я еще больший засранец. Но я всего лишь… - неожиданно запнулся он. – Давай не будем об этом? Сегодня выпускной, и, по идее, ты должна чувствовать себя настоящей принцессой, а вместо этого я веду себя с тобой как последний засранец. Тебе наконец-то предоставился шанс почувствовать, как живут обычные подростки, а я тебе все порчу. Боже, Белла. Ты просто охерительно красивая. Я должен бы валяться у тебя в ногах, благодаря за то, что ты вообще соизволила взглянуть на меня после моего дерьмового поведения. Если честно, тебе вообще не стоит любить меня, но ты любишь, и ты даже не представляешь, как я тебе благодарен и как ценю то, что ты есть в моей жизни. Я знаю, что не всегда показываю тебе это, но всегда чувствую.
Я с удивлением на него взглянула.
– Я тоже счастлива, что ты у меня есть, - сказала я.
Его лицо озарила тень легкой улыбки.
- Отлично, - он слегка заколебался, но затем все же дотронулся указательным пальцем до моих губ.
Спустя мгновение он наклонился и нежно, мучительно сладко, поцеловал меня, проникая языком в мой рот и сплетаясь с моим. Через минуту он отстранился от меня, и мы некоторое время сидели в машине, просто разговаривая обо всем подряд. Он снова и снова извинялся за свое поведение и грубость, и я, как и прежде не понимала, почему, но была ему благодарна, что он, по крайней мере, что-то осознал. Вокруг сгущалась темнота и он взглянул на часы, силясь разглядеть время.
- Готова отправиться на танцы? - я вздохнула и нерешительно кивнула.
- Конечно, - немного заикаясь, сказала я, и, несмотря на нарастающий как снежный ком, страх, попыталась придать себе храбрый вид.
Эдвард завел машину и застегнул мой ремень безопасности.
- И я прошу прощения за кроссовки, - сказал он, после того, как мы начали отъезжать от ресторана. Я смущенно сморщила лоб.
- А что с ними? – удивленно спросила я, не понимая, за что он извиняется.
Он вздохнул.
– Элис взъелась на меня за то, что я надел кроссовки на выпускной; сказала, что это безвкусно и лишь доказывает мое наплевательское отношение. Но мне и в самом деле плевать, я счастлив, что иду с тобой, но, к чертям все, я просто люблю свои гребаные кроссовки Найк.
– Мне тоже нравятся кроссовки Найк, - улыбнулась я и пожала плечами.
Он посмотрел на меня и тоже улыбнулся, это была его первая по-настоящему искренняя улыбка за весь вечер. Эдвард положил свою руку с гипсовой повязкой на мою ногу и свободными пальцами легонько поглаживал ее.
Обратная поездка в Форкс прошла спокойно, но когда мы подъехали к школе, мои нервы обострились до предела. Стоянка перед школой была заполнена машинами. Эдвард вновь поставил свою машину подальше от остальных, а затем помог мне выйти из нее. Он взял меня за руку и сплел наши пальцы, слегка сжимая их.
– Расслабься, amore. Я с тобой, - улыбнувшись, успокоил он меня.
Я улыбнулась ему в ответ, кивнув головой; его слова немного успокоили меня, но я все равно нервничала.
Мы вошли в холл школы и Эдвард что-то достал из кармана, я решила, что это были наши билеты. Войдя внутрь, я буквально обмерла – все вокруг было оформлено в золотистых тонах, блестело и сверкало. Я в полном восхищении смотрела по сторонам. Услышав голос Эдварда, я сначала даже не поняла, что он обращается ко мне. Взглянув на него, я увидела, что он настороженно смотрит на меня, а на его губах блуждает легкая улыбка.
- Здесь так красиво, - прошептала я.
Он захихикал.
- Пойдем фотографироваться.
Я с удивлением на него посмотрела.
- Еще фотографии? – спросила я.
Он улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
- Ну да, нам же нужно сделать настоящую фотографию, официальную, так сказать.
- Ой, - нерешительно пробормотала я.
Он потянул меня за собой и мы пошли, пробираясь сквозь толпу, а я крепко держала его за руку. Я чувствовала, что все смотрят на меня, на нас, я пыталась игнорировать чужие взгляды и сосредоточиться лишь на Эдварде, но была так напряжена, что у меня волосы на затылке стояли дыбом. Как и обычно, окружающие бурно приветствовали его. Вокруг него крутились люди, словно он какая-то знаменитость. Я вспомнила слова Роуз о том, как другие оценивают Эдварда, что они хотят либо быть им, или быть с ним, и сейчас собственными глазами видела, как они реагируют на него.
Мы дошли до фотографа, и пришлось немного подождать, пока дойдет наша очередь. Эдвард подвел меня к декорации, на фоне которой нас должны были фотографировать, а фотограф начал крутиться возле нас, пытаясь получше расставить. Уже через минуту Эдварда это начало бесить и он застонал.
- Мужик, да просто сделай это гребаное фото.
Фотограф удивленно посмотрел на него и, не произнеся ни слова, быстренько сфотографировал нас. Я посмотрела на Эдварда, он хихикнул, взял меня за руку и, улыбаясь, сказал мне:
- Детка, пошли потанцуем.
Стоило ему упомянуть о танцах, как мое сердце ушло в пятки.
- Я… ну, - начала я, впадая в панику и посмотрела на людей на танцполе.
Играл какой-то рэп, который мне не нравился, а люди терлись друг о друга и все такое. Я понятия не имела, что же мне делать.
- Расслабься, это легко. Если уж у этих тупоголовых сучек хватает на это ума, то ты и подавно их сделаешь. Чертова координация и все, - шутливо сказал он.
Я слегка улыбнулась и он поставил меня перед собой, положил руки мне на бедра и повел меня на танцпол. Едва мы подошли к нему, как песня закончилась и началась другая. – Б…ь, ну вот видишь? Как раз вовремя. Посвящаю эту песню тебе.
Я удивленно подняла брови, а он еще крепче прижал меня к себе, держа руки у меня на бедрах. Он начал плавно раскачивать нас в такт музыке и наклонил голову к моему уху. Эдвард тихо напевал песню, и от звука его голоса и близости я расслабилась, и у меня по коже побежали мурашки, а все тело приятно покалывало от возбуждения.
Когда прозвучала фраза: "Все, что мне нужно в этой грешной жизни – я и моя девушка", я наконец-то узнала эту песню – ее Эдвард установил в телефоне на мои звонки.
Эдвард, держа меня за бедра, некоторое время помогал мне двигать ими в такт музыке, и продолжал это делать до тех пор, пока я не начала делать это сама... Каким-то чудом я смогла подхватить ритм и Эдвард выпустил меня.
- Видишь, tesoro, я же говорил тебе. Проще простого.
Я слегка покраснела и улыбнулась ему. На нас по-прежнему все смотрели, но с Эдвардом я чувствовала себя в полной безопасности, его присутствие наполняло меня уверенностью, что все будет хорошо. Мы протанцевали еще под несколько песен, а затем он поинтересовался у меня, не хочу ли я выпить пунша. Я утвердительно кивнула головой и, взяв меня за руку, он повел меня к столику с едой и напитками.
Эдвард взял два маленьких пластиковых стаканчика с пуншем, и, оглянувшись по сторонам, достал из кармана маленькую металлическую фляжку. Он открыл ее и плеснул немного сначала в один стаканчик, и немного поколебавшись, и в другой.
Затем он завинтил ее и засунул обратно в карман, взял стаканчики и протянул один мне. Я подозрительно посмотрела на него и он рассмеялся.
– Какая же вечеринка без водки Грей Гус? Уверен, я тебе уже говорил, что жить становиться гораздо веселее, если во все добавлять немного водки.
Я улыбнулась, поднесла к своему носу стаканчик, и, понюхав его содержимое, отпила глоточек. Напиток был некрепким, и в нем едва-едва чувствовала вкус алкоголя. Я передернулась и начала пить, отчего Эдвард расхохотался.
- Моя девушка, - сказал он, поднес свой стаканчик ко рту и залпом выпил.
Он вновь наполнил наши стаканчики и мы выпили еще пунша с водкой. После этого я почувствовала как внутри меня расползается тепло, отчего каждый дюйм моего тела расслабляется.
Эдвард вновь наполнил наши стаканчики и повел меня по залу, здороваясь с людьми. Несколько девушек одарили меня злобными взглядами и попытались заигрывать с Эдвардом прямо у меня на глазах, я не обратила на это внимания, а он просто отшил их.
Он не отпускал меня от себя ни на шаг и всем представлял как свою девушку, несколько раз обращаясь ко мне "любовь всей моей жизни". Его слова ошеломили меня: сердце учащенно забилось, а внутри разгорелось пламя. Розали оказалась права. Сейчас все было по-другому. Сегодня он показал всем и каждому, что у него есть девушка, в которую он влюблен.
Мы стояли в стороне и Эдвард болтал с одним из приятелей по футбольной команде о своем запястье и лагере для футболистов, когда краем глаза я заметила Джейкоба Блэка. Я повернулась, чтобы взглянуть на него и застыла с широко раскрытыми глазами – его руку крепко сжимала рыжеволосая девушка, которой оказалась Таня.
Мы с Эдвардом еще немного потанцевали и поболтали с Беном, когда я почувствовала, что пунш подействовал. Я сказала Эдварду, что мне нужно в туалет, и он кивнул, попросив меня поторопиться. Я пообещала, что скоро вернусь и быстренько поцеловала его в губы. По дороге в туалет мне стало не по себе; весь вечер Эдвард не отходил от меня, но пойти в туалет вместе со мной ему было нельзя. Конечно, как бы то ни было, это смешно, ведь он не должен ходить за мной по пятам. Тем более, что раньше мне уже доводилось ходить среди людей одной. Я могла справиться и сама.
Я уже вышла из кабинки и мыла руки, когда у себя за спиной услышала звук открывающейся и закрывающейся двери, и несколько женских голосов. Я подняла глаза и тут же напряглась, узнав в вошедших девушках Таню и Лорен, ту девушку, которая сказала мне на вечеринке несколько неприятных вещей. Я тут же отвела от них взгляд и стала сосредоточенно разглядывать свои руки в раковине – они начали трястись, а сердце в груди - неистово колотиться. У меня не было возможности выйти из туалета, не столкнувшись с ними, поскольку они встали у выхода, намереваясь поболтать. Я чувствовала, что они смотрят на меня, и ощущала их враждебность, напряжение в комнате стремительно нарастало. Они походили на бешеных собак, которые почуяли мой страх, и только и ждали момента, чтобы напасть на меня.
Я понимала, что они не только не собирались уходить, но даже двигаться с места, а спустя мгновения я услышала, как с губ одной из них сорвалось имя "Эдвард Каллен". Они явно сделали это намеренно, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить их, а чем дольше я оставалась с ними в комнате, тем сильнее их распалял мой страх. Я росла, снося унижения и оскорбления от взрослых мужчин, так что подобное отношение от девушек не сильно меня пугало. Не было похоже, что они на самом деле хотели причинить мне вред, учитывая то, что мы находились в публичном месте. Все, что от меня требовалось – просто не обращать на них внимания и пройти мимо с храбрым выражением на лице.
- Не знаю, что взбрело ему в голову, наверное, он с кем-нибудь поспорил, иначе добровольно ни за что не стал бы встречаться с такой лохушкой, - сказала одна из них, судя по всему, Лорен.
Слова причинили мне острую боль, и моя неуверенность в себе тут же напомнила о себе. Я проглотила комок в горле, закрыла кран, выпрямилась над раковиной и достала бумажное полотенце.
- Я могу тебе сказать, в чем тут дело. Она же шлюха, а какой парень не убьется за это? Ничего больше - ему просто представился удобный случай, - съехидничала Таня.
Нервно прикусив нижнюю губу, я досуха вытерла руки, делая глубокие вдохи и пытаясь заглушить дурноту, которая начала меня охватывать.
- Ну и что, все равно это мерзко. Блядь, ее же даже симпатичной не назовешь, - не унималась Лорен.
Я выбросила бумажное полотенце в урну и развернулась, шагая в их сторону.
- Извините, - пробормотала я, внутренне взмолившись, чтобы они просто убрались с моей дороги и позволили мне пройти мимо без проблем, но когда ни одна из них не сдвинулась ни на дюйм, я поняла, что это бесполезно. – Я всего лишь хочу уйти.
Таня зло рассмеялась.
– Нам бы тоже этого очень хотелось.
Я нахмурилась и посмотрела на нее. Лорен издала неприятный режущий смешок.
– Ага, как насчет того, чтобы убраться из города, и отлипнуть от Эдварда. Тебе нечего делать рядом с ним. Ты ему не пара.
Я выдохнула:
- Я, ну…, - начала я, не зная, что сказать.
Посмотрела на них и увидела злые улыбки на их лицах, они явно наслаждались происходящим. Мой взгляд упал на Таню, и в этот момент внутри меня что-то щелкнуло. То, как она смотрела на меня, как улыбалась и издевалась надо мной, получая от этого удовольствие… все это напомнило мне Джейн. Я вспомнила все те бесчисленные разы, когда она раздавала мне пинки, тычки и подзатыльники за все, за что только можно, как мучила меня, а я ничего не могла сделать в ответ. Тогда я просто стояла и молча глотала слезы и обиды. Тогда. Но не сейчас. Сейчас я уже никому не должна позволять так вести себя с собой.
- Я сказала: извините, - твердо произнесла я, шагнув вперед.
Таня не отошла, и я врезалась прямо в нее, толкая и отпихивая с дороги. Я прошла мимо нее, открыла дверь и собралась выйти.
- Ах ты, сучка, - услышала я голос Тани у себя за спиной.
И тут же почувствовала, как меня схватили за плечо и быстро оттолкнули с прохода. Таня шагнула из двери вслед за мной, и я повернулась, глядя в ее злобное лицо. Она сжала руку в кулак, и мое сердце отчаянно заколотилось, понимая, что сейчас она ударит меня. Она замахнулась, и я инстинктивно отшатнулась, закрывая глаза и прикрываясь руками в ожидании удара. Внезапно я почувствовала, как кто-то хватает меня сзади и отталкивает в сторону, сначала я подумала, что это Эдвард, но спустя мгновение поняла, что это не он. У этого человека был другой запах. Не тот, что вызывает счастье и пахнет сладко, как мед. У незнакомца запах был мускусным, и напоминал запах хвои, деревьев и самой природы. Я быстро открыла глаза, и напряглась от удивления, когда увидела, что незнакомцем оказался ни кто иной, как Джейкоб Блэк.
Он перехватил руку Тани, останавливая ее.
- Притормози, Лейла Али, смотри, кого бьешь, - сказал он, выворачивая ей руку в сторону. Он отшатнулась от Джейкоба, сузив глаза.
- Как ты меня, черт тебя подери, только что назвал? – прошипела она.
Джейкоб обреченно вздохнул, качая головой.
- Лейла Али, - повторил Джейкоб.
- Кто это, черт возьми? – с раздражением спросила она. Джейкоб застонал от раздражения.
- Женщина-боксер, - тихо произнесла я. – Дочь Мохаммеда Али.
Таня уставилась на меня.
- Как она смеет со мной разговаривать? – прорычала она, шагая ко мне. – Тебя, блядь, никто не спрашивает.
- Эй, полегче, - произнес Джейкоб, пытаясь протиснуться между нами, но не успел.
Она подняла руку и попыталась ударить меня, но я быстренько откинула голову назад. Ее рука ударилась о мою цепочку с подвесками и она схватилась за нее, дергая на себя. Цепочка впилась мне в шею, и я сморщилась от боли, когда она сдернула ее с меня. Она бросила цепочку на пол, а Джейкоб попытался схватить Таню, но внезапно между ним и Таней врезалось что-то красное. Я ошарашенно сморгнула и поняла, что это Розали, которая грубо отпихнула Таню назад..
- Ты в порядке, котенок? - Раздался голос Эмметта у меня за спиной. Я подпрыгнула, испугавшись его появления, повернулась, чтобы посмотреть на него. И кивнула.
- Да, я в порядке, - сказала я, дотрагиваясь рукой до своей шеи.
- Хорошо, - произнес он, слегка улыбаясь мне. Он взглянул на Джейкоба и кивнул – Спасибо, что помог Иззи Биззи выбраться, чувак.
- Да, - пробормотал Джейкоб. – Обращайся, когда угодно.
Розали напирала на Таню, не давая ей выбраться и крепко прижав к стене. Эмметт подошел к Розали сзади и обнял ее, прося успокоиться и отпустить Таню. Розали фыркнула и отшатнулась от Эмметта, свирепо глядя на Таню. Таня повернулась, чтобы уйти, пробубнив себе под нос "пошла ты нахер", и Розали сухо рассмеялась.
- Нет, это ты пошла нахер, не смей даже близко подходить к моей семье! Я тебя на куски порву, сучка! - прошипела Розали.
Я в ужасе распахнула глаза, а Эмметт начал хохотать. Розали кинула на меня быстрый взгляд, а затем отвернулась и унеслась, стуча каблуками. Я осталась стоять там, в полном недоумении, а Эмметт легонько толкнул меня локтем и побежал вслед за Розали, надеясь ее догнать.
Джейкоб наклонился и, подхватив пальцем цепочку с пола, поднял ее.
– Она порвалась, - негромко сказал он, протягивая мне ее.
Я аккуратно взяла цепочку у него из рук.
- Я поняла, - неуверенно произнесла я. – Спасибо.
Он кивнул.
– Так что, они приняли тебя в семью?
Спросил он, с ноткой любопытства в голосе. Я вздохнула и пожала плечами.
- Вроде как. Эмметт, по крайней мере. Он зовет меня своей маленькой сестрой, - сказала я. Джейкоб кивнул и оглянулся.
- Сколько тебе лет, Изабелла Свон? – спросил он.
- Восемнадцать, - тут же ответила я, помня, сколько лет мне было по документам, которые доктор Каллен дал мне.