Если вас сильно любят, то это придает вам мужества.
Изабелла Свон
Я высвободилась из рук Эдварда, старясь не разбудить его, и села.
Я посмотрела на будильник, стоящий рядом с кроватью. Красные цифры на нём показывали около шести утра.
Эдвард пошевелился во сне и отодвинулся от меня, что-то ворча себе под нос. Я сидела, наблюдая за его спиной, которая двигалась в такт дыханию. Татуировки светились даже в темноте на бледной коже. Одеяло было скомкано и лежало в ногах. Мы отодвинули его ночью, и сейчас лежали без всего. Мои глаза пробежались по его натренированному телу. Мы были ещё обнажены, потому что заснули почти сразу после занятия любовью.
Вчера вечером это было по-другому. Были те же самые страсть и любовь, как, собственно, и всегда, когда мы были близки, но прошлой ночью всё было интенсивнее.
Потребность быть с ним, казалось, стала моим движущим моментом, потому что подавляющее желание быть востребованной им вступило в силу.
Последние тридцать шесть часов были самими эмоциональными в моей жизни; мозг и разум были одновременно везде. В ту секунду, когда мы ступили на порог, и я увидела Алека Эвансона, стоящего в холле дома, меня затрясло. Мой страх перед прошлым и надежда на будущее столкнулись друг с другом, и это чуть не сломило меня. Я знала, почему он приехал, и я точно знала, кем он был. Я помнила его частые посещения Финикса, помню звук его голоса, и как он выглядел. Я попыталась подготовиться к этому, так же, как и Эдвард, который делал все, что в его силах, чтобы я справилась, но наша подготовка не могла предотвратить мои ощущения.
В тот момент, когда эти чувства завладели мной, я начала паниковать, но Эдвард обернул руку вокруг меня и прижал к себе. Я стояла на своих ногах, но в тот момент Эдвард был тем, кто удержал меня вертикально. Безопасность, которую я почувствовала, находясь в его руках и услышав его голос, шепчущий в моё ухо – всё это придало мне уверенности.
|
|
Он сказал, что любит меня и что у меня нет повода для беспокойства, потому что его любовь защит меня. Это было такое простое утверждение, но когда он это сказал, я почувствовала всю его силу. Объятие Эдварда всегда давало чувство защищённости, но теперь это чувство стало ещё сильнее. Я ощущала что-то наподобие комбинации страха и надежды, пребывающей под кожей и заставляющей чувствовать себя хорошо даже в тот момент, когда передо мной стоял такой человек как Алек, потому что я это пережила. А когда Эдвард сказал: "Это моя девушка Изабелла", я была просто в шоке. Я посмотрела в ничего не выражающие глаза Алека, и все эмоции объединились в одну.
Сила.
Сила и надежда - моё почти ирреальное прошлое и возможное будущее столкнулись друг с другом. И в тот момент я почувствовала себя сильной. Я почувствовала себя храброй. Я почувствовала себя так, потому что, наверное, заслужила этого. Вероятно, я заслужила, наконец, иметь право на надежду. Может быть, я заслужила право иметь будущее. И несмотря на то, что сказал доктор Каллен, я, возможно, стоила этого. Потому что в тот момент я чувствовала себя так.
Я заслужила это.
Это никоим образом не устраняло страх, поскольку я всё ещё была напугана, ведь он не произнёс ни слова, но я была способна протянуть руку для пожатия. Это заставило меня встать на обе ноги и не нуждаться в поддержке Эдварда. Я очень любила Эдварда и верила ему, а в тот момент чувствовала, что должна любить и верить в себя.
|
|
Я бы соврала, если б сказала, что чувствовала себя хорошо после этого столкновения. Алек всё ещё пугал меня, в той же мере, что и доктор Каллен. Но я не позволю страху доминировать надо мной. Доктор Каллен мог управлять мною физически, но не мог управлять тем человеком, каким я стала. Я не позволю Алеку сломить новую меня.
Эти мысли крепли во мне. Я не говорила о них Эдварду, не видя в этом особой необходимости. Это изменило меня, и на протяжении тридцати шести последних часов я чувствовала эти изменения. Это укрепило надежду на будущее и усилило мою любовь к Эдварду. Слушая речи на выпускном Джаспера и Эмметта, я стимулировала своё новое мировоззрение. Планы на будущее, выбор жизненного пути, прежние мечты и стремление к новым. Впервые я могла, действительно, понять это.
Эдвард всегда говорил о нашем совместном будущем и сердился, когда я ставила его под сомнение, хотя это и происходило отнюдь не из-за того, что я не желала этого. Я просто не могла представить. Всё, что я знала - то, где я нахожусь на данный момент, и где меня нет. Но сидя в актовом зале, я, наконец, смогла себе это представить. Я видела жизнь за пределами моей нынешней.
Многообещающая жизнь. Жизнь, где пределом небо было, где брак и дети были реальностью. Где образование и дружба были возможны. Жизнь, полная любви, где надежда побеждала страх. Я могла наконец-то видеть это… будущее, которое так часто рисовала моя мама.
|
|
Я чувствовала себя просто фантастически, представляя жизнь за пределами рабства. Я ещё не жила ею, но когда-нибудь там найдётся место и для меня. После выпускного мы гуляли по Форксу вместе с одноклассниками Эдварда, а затем перекусили. Я стала более уверенной и чувствовала себя комфортнее среди людей, которые были его компанией и знали его по школе или как соседа.
Я ещё немного нервничала в толпе и не любила привлекать к себе внимание. Но большая часть меня уже привыкла к тому, что, для того, чтобы быть с Эдвардом Калленом, надо быть в центре внимания… и я приняла это.
После того, как пришли домой, мы пошли с Эдвардом в его комнату, и он поставил фильм, на котором я не могла сосредоточиться из-за того, что все мои мысли снова и снова возвращались к речам выпускников. Я думала о том, что они делали, чтобы достичь желаемого. Высказывая свои мечты, она как бы хватали быка за рога, имея при этом только саму идею и желание. Я думала о своей маме, которая всегда говорила, что я предназначена для лучшей жизни и просила меня не оставлять надежду.
Я также думала о матери Эдварда и о той фразе, которую – по его словам – она часто говорила. "Кто не рискует, тот не выигрывает". Я могла оставить всё, как есть, то есть продолжать выживать, а могла предпринять шаги, чтобы жить. Джаспер однажды спросил меня, достаточно ли просто существовать, и тогда я не знала, как ответить. Теперь я знаю ответ на этот вопрос. Просто существовать для меня теперь недостаточно. Я хочу жить полноценной жизнью.
И я тосковала по жизни, которую хотела, - не просто существование. Я чувствовала, что это моё проклятие, и поэтому ощутила прилив силы. Эдвард целовал всё моё тело, буквально поклоняясь мне, и, хотя я и жаждала подобного внимания, я чувствовала несправедливость по отношению к нему. Эдвард часто баловал меня подобным образом без моих просьб, и я хотела сделать то же самое для него. Я хотела показать, что он любим и необходим мне, как часто заставлял чувствовать меня он. Я хотела, чтобы он знал, что я его жажду, что я его желаю. Потому что, когда я представляла своё будущее, он был там на первом плане. Когда я думала, чего больше всего хочу в жизни, его имя сразу приходило на ум.
Таким образом, я впервые захватила инициативу. Впервые взяла управление на себя. Я всегда думала, что это будет очень возбуждающе и немного волнующе, но всё было не так плохо, как я себе представляла. С Эдвардом все было естественным. Я никогда не чувствовала, что надо измениться, чтобы быть с ним. Мы так подходили друг другу, и секс не был исключением. Мы принадлежали друг другу.
Пылкость наших ласк была удивительной. Тоска и жажда обладания были ощутимы. Мы могли почувствовать в комнате нечто, витающее между нами. Это, казалось, танцевало в нашей крови, посылало мурашки по коже и заставляло меня продолжать. Я нуждалась в нем, и он нуждался во мне. Я не хотела быть без него, не видела будущего без него, и, думаю, он чувствовал то же самое. Он фактически излучал страсть и желание.
Когда всё закончилось, я просто легла на него, чувствуя его тёплую влажную кожу и вздымающуюся грудь. Потом я села и посмотрела на часы, которые показывали уже за полночь. Я мельком взглянула на Эдварда, и была поражена. Его глаза выражали эмоции столь сильные, что моё сердце сделало сальто; выражение его лица полностью копировало моё. Потребность. Храбрость. Сила. Любовь. Он смотрел на меня так, словно я стоила этого.
- С днём рождения, Эдвард, - сказала я.
Через некоторое время дрожь прошла по телу Эдварда, заставляя напрячься все его мускулы. Я быстро стянула одеяло, встала и пошла к шкафу, чтобы достать из него чёрные фланелевые штаны и одну из футболок Эдварда. Я оделась и быстро пошла к двери, бросив последний взгляд на него, а затем выскользнула из комнаты. Я спустилась вниз, на кухню, и достала из шкафа и холодильника все продукты, которые понадобятся мне сегодня.
Сегодня был день рождения Эдварда, и этот факт волновал меня, и в то же время расстраивал. Я счастлива быть с ним в этот день, но меня немного расстраивало, что у меня не было ничего, чтобы подарить ему. Я была настроена сделать всё, что в моих силах, чтобы показать ему, как он дорог для меня. Я начала смешивать ингредиенты для итальянского кремового пирога, потому что помнила, как Эдвард говорил о нём, как о самом любимом. Я никогда не делала его прежде и боялась, что могу испортить его, но я видела, как однажды рабыня по имени Клара пекла его в Финиксе, и я могла представить, что должно получиться.
Я замешала тесто и поместила его в форму для пирога, когда услышал тихие шаги позади себя. Я тут же напряглась, и моё сердце ускорило ритм, а руки начали дрожать. Шаги были настолько тихие, что я их едва слышала и не могла распознать, кому они принадлежат. Я продолжала замешивать тесто, сосредотачивая взгляд на том, что делала, стараясь игнорировать всё вокруг. Волосы на затылке встали дыбом, кожа покрылась гусиной кожей, и меня затошнило. Я почувствовала взгляд на себе, и это увеличило панику.
Я поставила форму в духовку и установила таймер, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Кто-то очень тихий стоял в дверном проёме и наблюдал за мной.
Я была на пределе. Я очень хотела, чтобы он объявил о своём присутствии и ушёл, наконец, чтобы я успокоилась.
Я начала смешивать ингредиенты для глазури, когда он откашлялся. Я замерла и ощутила, как холодный пот скатился по спине.
- Доброе утро, - сказал он.
Его голос был тихим, но звучал холодно и равнодушно. Я ничего не говорила в течение секунды, пытаясь успокоить сердце, которое лихорадочно отзывалось в ушах.
- Доброе утро, господин Эвансон… сэр, - сказала я нерешительно, поворачивая голову в его сторону.
Он стоял, одетый в дорогой чёрный костюм и простой чёрный галстук. Пиджак был расстегнут, а руки он засунул в карманы. Прислонившись к косяку, он пристально смотрел на меня, поймав мой взгляд.
- Хотите ли вы… ммм… я могу что-нибудь сделать для вас?
Он продолжал смотреть на меня, не меняясь в лице. Он был похож на статую, и я задалась вопросом, дышит ли он вообще? Моргает ли?
Я первая прервала зрительный контакт, поскольку сердце снова беспокойно застучало. Я не была уверена, что мне сделать или сказать, ведь он даже не ответил на мой вопрос, и я не знала, чего он хочет.
- Нет, - его голос отозвался эхом в напряженной тишине.
Я подскочила от этого звука и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он приподнял брови, заметив мою реакцию.
- Хорошо, - сказала я, не уверенная, что должна сказать в этом случае.
Я продолжила работу над глазурью, пытаясь игнорировать его присутствие. Я могла ощущать его спиной, хотя совсем не понимала, что его там держит. Но вне зависимости от причины столь странного поведения, мне это не нравилось.
Мне было некомфортно с ним, и я бы хотела, чтобы он уехал. Такое ощущение, будто он вторгся на мою территорию, хотя это было просто смешно, ведь он был частью семьи Калленов. Он был дядей Эдварда и мужем Эсме, и имел полное право находиться здесь.
Через несколько минут он сделал пару шагов в мою сторону. Я же инстинктивно отодвинулась назад. Ноги словно двигались сами по себе. Это была естественная реакция, когда ко мне шёл он, и иногда я так же отскакивала от доктора Каллена. Всегда пропускай хозяина, чтобы не иметь проблем. Хотя Алек не был моим хозяином, он был Эвансон. Джейн научила меня этому.
Алек открыл холодильник и взял бутылку воды. Я держалась от него на расстоянии, пока он открыл бутылку и сделал глоток. Затем я вернулась к работе над глазурью.
Я закончила и снова почувствовала его близость. Я совсем не могла понять, почему он целый час наблюдал за мной.
Я услышала шаги на лестнице и тут же ощутила облегчение. Обернувшись, я натолкнулась взглядом на доктора Каллена. Конечно, с ним мне тоже было не особенно удобно, но он, по крайней мере, был мне знаком.
Он посмотрел на Алека с любопытством. Затем обратил внимание на меня.
- Доброе утро, dolcezza, - сказал он спокойно, открывая холодильник, чтобы достать бутылку воды.
- Доброе утро, сэр, - сказала я мягко.
- Я удивлён, видя тебя в столь ранний час. Держу пари, Эдвард ещё спит? – спросил он, поднимая брови.
- Да, сэр, - сказала я.
Он кивнул со вздохом.
- Отлично, - пробормотал он, поворачиваясь к Алеку.
Зазвенел таймер, и я начала вытаскивать пирог, в то время, как они тихо переговаривались. Я не могла разобрать всё, пытаясь не слушать их преднамеренно, чтобы не показаться подслушивающей, но некоторые обрывки фраз всё равно долетали до меня.
- Я позаботился об этом, - сказал Алек.
Хотя я не знала, о чём он говорил, его интонация заставила холодный пот течь по моей спине.
- Ты сегодня спал? – спросила доктор Каллен.
- Нет, - ответил Алек, - я вернулся домой около полутора часов назад. Довольно давно, чтобы успеть освежиться.
Мои брови поползла наверх, а доктор Каллен громко вздохнул. Никто больше ничего не сказал, и беседа, по-видимому, закончилась. Я вытащила пирог из формы и начала складывать коржи друг на друга, смазывая их глазурью.
Доктор Каллен встал около меня и, посмотрев на него, я заметила, что он выглядел очень задумчивым. Он казался обеспокоенным, будто бы волновался по какому-то поводу.
Я повернула голову и посмотрела в окно. Солнце уже поднялось, освещая дорогу и лес, окружающий наш дом. Чёрный "Мерседес" стоял прямо под окнами, что было странно, ведь доктор Каллен всегда оставлял машину на другой стороне.
Я смотрела на машину, и тут мне пришло в голову, что, скорее всего, её там оставил Алек, у которого не было машины. Я почувствовала прилив паники, задаваясь вопросом, ушёл ли Алек на всю ночь. Если это так, то Карлалйл и Эсме были, судя по всему, дома.
Мы думали, что одни дома, так как машины не было, а в доме было тихо и темно. Было довольно поздно, когда мы возвращались домой, так что, вполне возможно, они легли спать.
- Они скоро будут здесь, - сказал доктор Каллен, нарушая тишину в комнате и отвлекая меня от моих мыслей.
Я посмотрела на него, не понимая, к кому он обращается. Он вздохнул и посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд на пирог.
- Итальянский кремовый пирог.
Я кивнула.
- Да, сэр, - сказала я, - я делаю его для Эдварда. Это на его… ммм… день рождения.
Он уставился на меня, и я заметила раздражение, мелькнувшее на его лице. Его глаза потемнели от гнева, и страх сковал моё тело. Я не знала, что я сказала или сделала не так, но была уверена, что не было в этом ничего хорошего. От ласкового обращения он может перейти ко взгляду, полному ненависти. И нечего удивляться, что мои чувства к нему были тоже противоречивы. Именно поэтому я не могла смотреть на него как на человека, а только как на хозяина. Он был то горячим, то холодным по отношению ко мне, и не мог найти золотую середину. Он был непредсказуем, а непредсказуемость опасна для такого человека, как я.
- Правда, это потрясающе, – спросил Алек с другого конца комнаты, - как схожи их черты? Очень любопытно наблюдать. Я никогда не чувствовал такого сильного дежавю, как сейчас.
Мои брови поползли вверх снова, поскольку гнев доктора Каллена усилился. Он сжал зубы и повернул голову, пристально всматриваясь в окно. Моё сердце бешено застучало, и я почувствовала себя нехорошо. Я понятия не имела, о чём они говорили, но было понятно, что это расстраивало и злило доктора Каллена.
- Когда закончишь, Изабелла, ты понадобишься мне, чтобы разбудить Эдварда, - сказал доктор Каллен резко, смотря прямо перед собой, - у него есть посетители, которые скоро приедут. Я бы и сам поднялся к нему, но что-то подсказывает мне, что он находится не в совсем приличном виде.
Мои глаза в шоке расширились, и щёки немедленно приняли красный цвет. У меня заболел живот, и я почувствовала слабость в коленках. Я была ужасно смущена от его слов, ведь они были верны. Эдвард был в неприглядном виде. Он был обнажен, и, хотя я и укрыла его одеялом, не оставалось сомнений, что он, по своему обыкновению, стащит его и отодвинет ногами.
Его отец, действительно, знает? Он был дома вчера вечером? О, Господи, если он был, действительно, дома всю ночь, он слышал нас?!
Я держала рот закрытым и боялась открыть его, потому что волновалась, что могу выкинуть что-нибудь от нешуточного беспокойства. Но доктор Каллен смотрел на меня, явно ожидая ответа.
- Да, сэр, - пробормотала я, отводя взгляд на пирог.
Я почувствовала себя виноватой, а это было неправильно, потому что я не должна была себя так чувствовать. У меня не было повода стыдиться. Я любила Эдварда, и Эдвард любил меня. Мы молоды, и Эдвард говорил мне, что нет ничего неправильного, если мы будем выражать нашу любовь.
Алек сухо рассмеялся.
- Я вот думаю, это одна из тех штучек, которую она переняла от Эдварда, Карлайл. - сказал он, - Когда она говорит "да, сэр", то подразумевает кое-что другое.
Я посмотрела на него в растерянности, задаваясь вопросом, что он имеет в виду, и услышала вздох доктора Каллена. Он ничего не ответил Алеку, только вышел из кухни и направился в гостиную. Алек задержался на кухне, следя за мной с любопытством.
- Когда разбудишь Эдварда, скажи, что приезжает его крёстный отец, чтобы повидаться с ним, - сказал Алек.
Он ушёл, бормоча "Tale il padre, tale il figlio". Я стояла, запутанная и немного испуганная.
Я закончила готовить пирог, посыпав его сверху размельченными орехами. Затем я засунула его в холодильник. Я загрузила посудомоечную машину, помыла руки и пошла наверх. Я достигла третьего этажа, и в то же самое время открылась дверь спальни Эдварда, и вышел он сам, ещё сонный. Волосы были взъерошены и торчали в разные стороны. Он был в боксерах и пижамных фланелевых штанах, сидящих на бёдрах, босиком и с голой грудью, и, само собой, я жадно пробежалась по ней глазами. Он пошёл в моём направлении, проводя рукой по волосам, и остановился передо мной.
- Эй, tesoro, - сказал он хриплым со сна голосом.
Он откашлялся и провёл руками по лицу, пытаясь проснуться.
- А я-то думаю, куда это ты убежала?
Он протянул руки, и я с улыбкой пошла в его объятия. Он обнял меня, довольно вздохнув.
- Я испекла для тебя торт, - пробормотала я.
Он засмеялся и сильно прижал меня к себе.
- Господи, детка, тебе совсем не обязательно было это делать, - сказал он, - лучше бы ты была со мной в кровати. В смысле, я, блядь, не то что не буду есть торт, просто… ты была бы со мной этим утром.
Я улыбнулась, глубоко вдохнув его аромат.
- Твой отец сказал разбудить тебя, - сказала я.
- Он дома? – спросил он с любопытством.
Я кивнула и отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Да, Алек сказал, что он отсутствовал всю ночь и вернулся около двух часов назад. Вот только я не уверена, во сколько вернулись твой отец и Эсме… если они вообще уходили, - сказала я нерешительно.
Он посмотрел на меня и покачал головой.
- Я даже знать не хочу, что делал этот негодяй, - пробормотал он, - возможно, мы были не одни вчера вечером. Но это, всё равно, не имеет ровным счётом никакого значения. Ты хочешь вернуться в кровать? Сейчас ещё, блядь, так рано. Мы можем провести в кровати весь день. Может, помоемся вместе в душе?
Он игриво улыбнулся, и его рука прошлась по моей спине, сжимая задницу. Я улыбнулась и покраснела.
- К сожалению, мы не можем. Твой отец сказал, что ты должен встать. Алек говорил тебе, что сегодня прибудет твой крестный отец?
Его глаза широко распахнулись, и краска отхлынула от лица.
- Ты уверена, что он говорил о моём крестном? – спросил он.
Я приподняла бровь и нерешительно кивнула.
- Да, уверена, - сказала я.
- Он сказал что-нибудь ещё? – спросил он.
Я пожала плечами.
- Он что-то говорил, но я не понимала, что именно. Твой отец, кажется, рассердился на меня из-за пирога, который я испекла, а затем Алек сказал о каких-то моментах, которые ты расцениваешь по-другому. Я сказала "да, сэр", но, по его мнению, я подразумевала что-то иное. Что именно? – спросила я удивлённо.
Он смотрел на меня, а затем маленькая улыбочка появилась на его губах. Он отпустил меня из объятий и провёл рукой по волосам.
- Да, вчера я сказал ему, что, когда ты говоришь "да, сэр", то подразумеваешь "пошёл на хуй" или что-то в этом духе, - сказал он, пожимая плечами.
Мои глаза расширились.
- О Боже, Эдвард! Ты этого не ему не говорил! – сказала я.
Они, наверное, думали, что я хочу, чтобы доктор Каллен исчез.
Он засмеялся.
- Я сказал это. Но это не имеет большого значения, хотя, думаю, это истинная правда. Если он начал попрекать тебя проклятым тортом… Ты же, блядь, прекрасно знаешь, что хотела послать его в тот момент, - сказал он спокойно.
Я пыталась свыкнуться с мыслью, что он об этом скажет отцу.
- Но это, реально, не важно, Белла. Он же знает это, а я сказал это вслух. Они говорили что-нибудь ещё?
Я пожала плечами.
- Алек сказал на итальянском. Хм, "Tale il padre, tale il figlio"? – сказала я, не уверенная в правильности.
Его глаза распахнулись в изумлении.
- "Tale il padre, tale il figlio"? – повторил он, - каков отец, таков и сын. Ты практически правильно повторила это дерьмо. Только вот я не такой, как мой грёбаный отец.
Я мягко улыбнулась.
- Ты - нет, - сказала я, качая головой, - ты тёплый. Заботливый. Щедрый. Красивый. Забавный. Умный. Терпеливый.
Его брови поползли наверх, и он засмеялся.
- О ком это ты, блядь, говоришь, tesoro? Тёплый? Терпеливый? Я?
Я засмеялась.
- Ты. Со мной, по крайней мере.
Он ухмыльнулся и сгрёб меня в объятия, поцеловав в макушку.
- Ты делаешь меня таким, - сказал он. - Короче, я собираюсь спуститься вниз и посмотреть, что там происходит.
Я отодвинулась и кивнула, сказав, что пойду в душ. Он наклонился и чмокнул меня в губы, прежде чем повернуть к лестнице, бормоча что-то себе под нос. Я прошла в спальню, разделась и прыгнула под душ. Я помылась под тёплыми струями воды, чтобы снять напряжение, а затем вошла в комнату. Там я оделась в синюю блузку и чёрные штаны. На ноги я надела синие балетки, которые отлично гармонировали с верхом.
Я уложила волосы и как раз заканчивала, когда зашёл Эдвард. Он казался чем-то озабоченным. Он бродил по комнате и ворчал, пока я за ним наблюдала. Он сказал, что пошёл в душ, и скрылся в ванной.
Я взяла свою тетрадь и пошла к дивану, на который села, вытянув ноги вперёд. Затем я открыла тетрадь на чистой странице и взяла ручку. Я часто писала в ней, совершенствуя навыки письма и выплескивая случайные мысли. Там не было ничего особенного, одна ерунда, но однажды я застала Эдварда, читающего мои заметки. Я была не против, поскольку секретов от него у меня не было, и я не собиралась ничего скрывать. А потом мне даже понравился такой способ выражения любви, и он всегда мог знать, что у меня на уме.
Я сидела и смотрела на пустую страницу, а затем начала писать. Я писала то, о чём думала, а затем перечитала, что получилось. Затем я свернула лист и написала на обратной стороне имя Эдварда.
Я подошла к гардеробу и открыла дверцу. Там я перерыла всю одежду, пока не нашла его чёрное пальто, то, которое он дал мне надеть, когда мы ходили по магазинам перед Рождеством, и засунула в карман этот листик.
Я понятия не имела, когда он увидит его, потому что у него не было причин носить пальто в ближайшее время, но эта идея приглянулась мне в одном журнале, который принесла Элис. Она дала мне несколько штук около двух недель назад, посоветовав прочитать их. Некоторые статьи были отвратительны и полны сексуального подтекста, и заставляли меня краснеть, всего лишь читая, но кое-какие были интересными. Они давали подсказки, как заставить своего парня чувствовать себя особенным; такие мне понравились, и я решила применить их в нашей жизни.
Кое-что я уже сделала. Например, написала на запотевшем зеркале "я тебя люблю", и он увидел это, когда принимал душ после меня.
Следующее, что я решила сделать, была записка, подкинутая в карман, с учётом того, что обнаружит он её спустя некоторое время. Это было очень глупо, но я хотела сделать это для него, несмотря на то, насколько смешно оно выглядело.
Я бросила тетрадку на стол, когда Эдвард вышёл из ванной. Я отошла и посмотрела, как он быстро начал одеваться в штаны цвета хаки и рубашку-поло в светло-голубую и белую полоску. Он взял "Найк" и сел на край кровати, чтобы надеть их. Затем откинулся назад и сердито вздохнул. Я нахмурилась и подошла к кровати, присев возле него. Он посмотрел на меня с поднятыми бровями.
- Ты хорошо выглядишь, - сказал он спокойно.
Я улыбнулась, чувствуя румянец на щеках.
- Спасибо, - сказала я, - ты тоже.
Он ухмыльнулся и сел, пристально смотря на меня.
- Ты знаешь, кто мой крёстный отец, Белла? – спросил он.
Я покачала головой, ничего не вспомнив. Он вздохнул и провел рукой по волосам. Я тут же занервничала, когда почувствовала его настроение.
- Мой крёстный отец – Аро. Тот, что босс моего отца.
Мои глаза широко распахнулись.
- Ты имеешь в виду человека, который приезжал к нам из Чикаго? – спросила я.
Он кивнул, и я почувствовала прилив страха. В принципе, он производил приятное впечатление, но то, что говорил о нём доктор Каллен, меняло мое мнение, потому что он собирался заставить Эдварда присоединиться к мафии. Мне это не нравилось. Это даже пугало, в некотором роде.
Эдвард вздохнул.
- Видно, он звонил вчера отцу и сказал, что прибудет на мой день рождения со своей женой.
- О, - пробормотала я, не зная, что сказать по этому поводу.
Эдвард посмотрел на меня с любопытством и нахмурился. Я не понимала его реакции на человека, который вызывал другие эмоции во время своего предыдущего приезда. А день рождения Эдварда был, судя по всему, особенным для этого человека, и расстройство Эдварда меня беспокоило. Я провела кончиками пальцев по его губам.
- Почему ты хмуришься?
- Я не знаю, что сегодня произойдёт, - сказал он, перехватывая мою руку, - Аро – что-то вроде… ммм… блядь, Белла… я не знаю… Он – просто жопа. Не знаю, что он собирается
делать сегодня. Я же говорил тебе, что эти люди ждут от меня разного дерьма, и я не могу предугадать его реакцию, когда он узнает, что не получит его.
Я посмотрела на него, обдумывая его слова.
- Ты волнуешься, что он заставит тебя присоединиться к ним теперь, когда тебе исполняется восемнадцать? – спросила я.
Он кивнул, проводя рукой по волосам и хватаясь за них.
- Да, но не только по этому поводу. Я волнуюсь за себя, Белла. Со своими проблемами я справлюсь. Он управляет жизнью моего отца, а, следовательно, управляет и всем дерьмом, что мой отец имеет. Аро позволял ему жить здесь и заниматься медициной. Всё сводится к тому, что мой отец не может сделать ничего без одобрения Аро, и меня, б…ь, волнует, какое значение это имеет для тебя, - сказал он.
Я в шоке уставилась на него. Мне вдруг стало плохо. Я пыталась обдумать его слова, чтобы понять, к чему он клонит.
- Ты хочешь сказать, что он может… забрать меня? – спросила я нерешительно, ощущая страх. Эдвард покачал головой.
- Никто, блядь, тебя не заберёт, tesoro, слышишь? – сказал он серьёзным тоном. - Я не позволю этому случиться. Я имел в виду, что у него есть власть над моим отцом. Отец не может принимать решения без Аро, и я не знаю, что случиться, если дело коснётся тебя.
- О, - сказала я, ещё не понимая до конца.
Он вздохнул и встал, протягивая мне руку.
- Расслабься, любовь моя. Давай не будем волноваться об этой хрени сейчас. Лучше пойдём и позавтракаем, пока ждём этих засранцев, - сказал он.
Я кивнула и встала, взяв его за руку.
Мы спустились вниз, и он, как всегда, сел на стол, пока я делала завтрак. Я сделала ему французский тост с беконом и нарезала фрукты. Через некоторое время пришли Эмметт и Джаспер, которые отсутствовали всю ночь, а затем появились и Элис с Розали. Эдвард застонал с раздражением, когда заметил в руках Элис связку воздушных шаров. Он начал ворчать, что он уже не ребёнок, и они совершенно не нужны. Я лично посчитала этот жест очень милым, и лучезарно улыбнулась, когда увидела шарики.
Эсме спустилась через некоторое время после того, когда вернулись мальчики. Зайдя на кухню, она тут же предложила свою помощь. Я сказала, что она - гостья, но она настаивала. Мы сделали ещё несколько порций, чтобы поесть могли все. Мы сели за стол и принялись завтракать.
Я почувствовала себя комфортнее: из-за большого количества народа я могла отойти на второй план общего веселья. Эдвард выглядел немного нервным и продолжал обмениваться красноречивыми взглядами с Алеком и своим отцом.
После завтрака все разошлись. Доктор Каллен и Алек направились в гостиную, а ребята пошли наверх. Эдвард попытался затащить и меня с собой, но я сказала, чтобы он шёл без меня, пока я закончу дела на кухне.
Там меня нашла Эсме. Я сказала, что сама могу всё помыть, но она не слушала меня. Сначала мы обе молчали, но я могла с уверенностью сказать, что она хотела мне что-то поведать, судя по её многозначительным взглядам. Я задавалась вопросом, о чём именно она хотела со мной поговорить, но она, наконец, заговорила.
- Мой муж неплохой человек, - сказала она мягко.
Я замерла и повернулась к ней.
- Я… ммм… и не говорила, что он такой, - сказала я быстро, - в смысле… я так совсем не думаю…
Она взяла меня за руку, чтобы остановить.
- Я знаю. Просто мне очень хотелось сказать тебе, что он неплохой. Я знаю, что Алек может произвести впечатление человека чёрствого, но у него есть сердце, - она замолчала и подошла ко мне, а затем прислонилась к стене, - помнишь историю, которую я рассказала тебе на Рождество? О том, как мы встретили Алека и Джейн? Помнишь, что я тебе рассказывала об Алеке, и что он говорил в первое время?
Я погрузилась в воспоминания, пытаясь вспомнить, о чём она говорила.
- Что-то о защите семьи? – спросила я. - Доктор Каллен кинул камень в Джейн, и он помешал вашей маме наказать доктора Каллена, сказав, что он не должен быть наказан за то, что пытался защитить свою семью.
Она кивнула.
- Да. Мой муж до сих пор придерживается этого мнения, ты же знаешь. Годы идут, но, по сути, мало что изменилось. Алек знал, что Карлайл сделал что-то неправильное, но знал и то, что намерения у него были хорошие. Алек признал, что он должен был защитить свою семью и неважно, что именно он должен был сделать. Мой муж поддерживал Карлайла, и вступил туда, потому что уважал его. Может быть, он и не хотел вступать, но что сделано, то сделано. Это мой муж, - сказала она.
Она снова сделала паузу и покачала головой.
- Он – хороший человек с хорошими намерениями, но вынужден делать плохие вещи. Ты понимаешь?
Я кивнула нерешительно.
- Да, - сказала я.
Я могла понять, особенно после того, как Эдвард рассказал мне о жизни мафии.
Она улыбнулась и посмотрела на меня взглядом, который смущал. Я отвела глаза и начала загружать посудомоечную машину, не понимая, почему она говорила мне всё это.
- Ладно. Мой муж заботится о семье, - сказала она, подходя ко мне.
Я тут же напряглась, потому что почувствовала её руки на щеках. Она повернула мою голову, чтобы я смотрела ей в глаза.
- И знаешь что, Изабелла? Ты тоже теперь - часть семьи.
Я удивлённо посмотрела на неё, не ожидая, что она скажет это.
- Я… ммм… - начала я, чувствуя, как катятся слезы.
Я не знаю, почему я так остро реагировала на это, ведь не первый раз, когда меня назвали членом их семьи, но что-то было в том, как она сказала, и мои эмоции вышли из-под контроля. Она всегда была ласковой и любящей - так по-матерински, и это вызвало у меня тоску… и целую дюжину других эмоций.
Прежде, чем я успела что-то сказать в ответ, меня отвлёк звук подъехавшего автомобиля снаружи. Я напряглась и ощутила знакомый страх, когда увидела чёрный автомобиль. Эсме вздохнула и пробормотала проклятье, чем немало потрясла меня. Я посмотрела на неё с удивлением, и она застенчиво улыбнулась.
- Время, чтобы притвориться, будто бы они нам нравятся.
Я мягко улыбнулась, увидев Эдварда, который шёл к нам. Он посмотрел в окно и застонал.
- С днем рождения, блядь! - пробормотал он.
Он повернул голову к нам. Я заметила, как в его глазах вспыхнула паника, и услышала вздох Эсме.
- Расслабься, Эдвард, - сказала она спокойно, протянув руку и погладив его по щеке, - следи за собой, малыш.
Он кивнул, и она вышла из кухни.
Он прижал меня к себе, быстро целуя в губы.
- Приходи в гостиную и сядь со мной, ладно?
Я кивнула, и он замешкался, когда услышал, как открывается машина.
Посмотрев в окно, я узнала Аро. Он был одет в серый костюм, возле него шла женщина с длинными темными волосами. На ней было коричневое платье без рукавов и туфли на высоких каблуках. На расстоянии она казалась красивой, но, чем ближе она подходила, тем менее реальной выглядела. Она была будто сделана из пластмассы. Её лицо было совершенно невыразительным, сплошь покрыто косметикой, а тело почти непропорционально. Все его части казались искусственными.
Они приблизились к двери, и доктор Каллен восторженно приветствовал их.
Я закончила загружать посудомоечную машину. Затем быстро убрала кухню, и тогда услышала их в гостиной.
Вдруг прибежала Эсме и начала готовить напитки, не замечая меня даже тогда, когда я предложила помощь. Я быстро сделала вишнёвый ликёр Эдварду, пока Эсме наблюдала за мной с улыбкой. Я колебалась, прежде чем достать ликёр из холодильника. Затем я взяла прозрачную бутылку с ликером и налила его в содовую. Она засмеялась, но ничего не сказала. Я подумала, что раз это его день рождения, и у нас такие важные гости, то это единственное, что я могла сделать для него.
Я помогла ей нести напитки в гостиную, чувствуя беспокойство, которое росло, пока я приближалась к ним. Я дала один стакан "Aperol Spritz" Аро дрожащей от волнения рукой. Он принял стакан и вежливо улыбнулся, следя за мной.
- Рад снова видеть тебя, дорогая, - сказал он.
Я кивнула.
- Я тоже, сэр, - сказала я спокойно.
Я прочистила горло и повернула голову по другую сторону от него, туда, где сидела женщина. Она смотрела на меня чуть ли не с гадливостью. Я отдала ей напиток.
- Это вам, мадам.
Она взяла стакан и понюхала. Я наблюдала за ней и заметила, как её нос сморщился.
- Это сделано неправильно, - сказала она грубо, и резко протянула мне стакан, с такой силой, что почти пролила.
Мои глаза распахнулись от шока, в комнате стало тихо, а всеобщее внимание было приковано ко мне. Я покраснела и забрала стакан.
- Я… ммм… сожалею, - сказала я быстро, не зная, что говорить в таких случаях.
Я пошла к выходу, но столкнулась с Эсме. Она взяла у меня стакан и поднесла к носу.
- Я должна извиниться, - сказала она, - я-то думала, что всё сделала хорошо, но, видно, допустила ошибку.
Женщина посмотрела на меня и Эсме с отвращением.
- Наверное, я ошиблась, - сказала она, протягивая руку.
Эсме вернула ей стакан, и та сделала глоток.
- Прекрасно, как всегда, Эсме.
Эсме ухмыльнулась и кивнула.
- Я так и думала. Все мы ошибаемся, - сказала она с толикой веселости в голосе.
Она посмотрела на меня, а затем прошла через всю комнату, чтобы сесть в кресло. Алек, пропустил её и сел рядом.