Вернёмся в то далёкое уже время, когда Борис Николаевич Ельцин 4 октября 1993 года, расстрелом из танков здания высшего органа власти России и массовым расстрелом его в подавляющем большинстве безоружных защитников прервал правопреемственность основанной на прямом народном представительстве власти Советов народных депутатов и своими Указами установил новую политическую систему России. В том числе, по его Указу было организовано всенародное голосование, поспешное уничтожение первичных материалов которого не помешало, а скорее помогло объявить новую Конституцию принятой. Как бы там ни было, пошумев для виду, все политические силы страны смирились с этим и по ельцинской Конституции мы живём уже третий десяток лет. И вот что обращает на себя внимание, - в ней полностью опущен присутствовавший в прежней Советской Конституции раздел «избирательная система», в котором, в частности, был жестко закреплен, так называемый, мажоритарный принцип формирования в ходе выборов органов представительной власти: «Выборы народных депутатов проводятся по одномандатным или многомандатным избирательным округам на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.»(ст.91Конституции РФ в редакции10 декабря 1992 года) [6, стр.21]. Опыт более чем 20 лет жизни по ельцинской Конституции позволяет уверенно полагать, что изъятие из Основного закона столь важного раздела не было следствием спешки или некомпетентности его составителей. Оно явилось составной частью хитрого плана по укоренению нового политического режима, установленного силой оружия и волей ранее всенародно избранного и пошедшего на клятвопреступление первого Президента России. Вот как свидетельствует об этом спустя годы Виктор Леонидович Шейнис, упорством и усилиями которого была протолкнута в сумятице краткого периода откровенной ельцинской диктатуры (с 4 октября 1991 года до первого дня заседаний вновь избранного Федерального Собрания) принципиально новая для России избирательная система: «На Конституционном совещании обсуждался также разработанный инициативной группой депутатов и экспертов проект нового избирательного закона, вводивший смешанную пропорционально-мажоритарную систему на выборах в парламент. Одобрение этого текста произошло вне формальных рамок совещания, но из первоначального проекта Конституции была исключена формулировка, однозначно предписывавшая проводить выборы в Думу лишь по территориальным избирательным округам. Это открыло путь ныне действующей избирательной системе, способствующей становлению политических партий.» [7, стр.6]. Если перевести это обычное для учёных изъяснение намеками и иносказаниями на привычный для нас язык общечеловеческого общения, из аккуратного признания безусловно высокообразованного интеллектуала, диссидента советских времен и патологического антисоветчика В.Л. Шейниса следует:
|
|
Во-первых, его идея введения в России смешанной мажоритарно - пропорциональной избирательной системы вслед за Конституционной комиссией Съезда Народных депутатов РСФСР, членом которой он был, была отвергнута и созванным по Указу Б.Н. Ельцина для разработки удобного для его замыслов проекта Конституции Конституционным Совещанием;
|
|
Во-вторых, антисоветизм и преклонение перед Западом перевесили степень демократизма и этику учёного у неугомонного Виктора Леонидовича. В результате он нашёл аргументы для убеждения более узкого круга ельцинских соратников, имевших возможность не только править окончательный вариант ельцинской Конституции, чтобы оставить в нём лазейку для протаскивания в жизнь новой избирательной системы неконституционным путём, но и редактировать в нужную сторону проекты указов «президента».
Ждать удобного случая им пришлось недолго, поскольку как раз кстати подвернулся устроенный Ельциным государственный переворот и проект был востребован в условиях острой потребности в срочном проведении выборов новой властью. Уже 21 сентября 1993 года знаменитый, признанный Конституционным Судом противоречащим Конституции, Указ Б.Н. Ельцина № 1400 заодно с утверждением его личной власти дал путёвку в жизнь и процедуре выборов по принципиально новой смешанной (мажоритарно – пропорциональной) схеме В.Л. Шейниса. Правда, в первом варианте Положения о выборах в Государственную Думу утверждённого как приложение к Указу 1400 готовившие его проект советники Ельцина поосторожничали и, в отличие от замыслов В.Л. Шейниса, предусмотрели для депутатов, избираемых по пропорциональной системе, лишь одну треть общего числа мест: «Государственная Дума состоит из 400 депутатов.
270 депутатов Государственной Думы избираются на основе мажоритарной системы по одномандатным (один округ — один депутат) избирательным округам, образуемым на основе единой нормы представительства.
|
|
Остальные 130 депутатов Государственной Думы избираются на основе системы пропорционального представительства по общефедеральному избирательному округу.» [8, стр.14]. Неугомонный Виктор Леонидович и тут подсуетился, сумев добиться изменения уже утверждённых узурпатором власти правил выборов. Всего через 9 дней, 1 октября 1993 года, появился новый указ Ельцина N 1557 "Об утверждении уточненной редакции Положения о выборах депутатов Государственной Думы в 1993 году и внесении изменений и дополнений в Положение о федеральных органах власти на переходный период":
«1. Государственная Дума состоит из 450 депутатов.
2. 225 депутатов Государственной Думы избираются на основе мажоритарной системы по одномандатным (один округ - один депутат) избирательным округам, образуемым в субъектах Федерации на основе единой нормы представительства, за исключением избирательных округов, образуемых в субъектах Федерации, число избирателей в которых меньше среднего числа избирателей, установленного Центральной избирательной комиссией по выборам депутатов Государственной Думы (далее именуется Центральная избирательная комиссия) для одномандатного избирательного округа.
3. Остальные 225 депутатов Государственной Думы избираются на основе системы пропорционального представительства по общефедеральному избирательному округу.» [9, стр.1]. Правда, о закреплении монополии на политическую жизнь исключительно за партиями в этом указе не было ни слова. Статья 5 утвержденного Положения предоставляла право участвовать в борьбе за мандаты по пропорциональной системе довольно широкому спектру общественных объединений: «1. Списки кандидатов в состав Государственной Думы, избираемых по общефедеральному избирательному округу, выдвигаются избирательными объединениями. Кандидаты в состав Государственной Думы, избираемые по одномандатным избирательным округам, выдвигаются группами избирателей и избирательными объединениями.
2. Избирательными объединениями являются общефедеральные партии, общефедеральные политические движения, устав которых зарегистрирован Министерством юстиции Российской Федерации, или блок таких общественных объединений, создаваемый на период проведения выборов. В состав блока могут входить и другие общефедеральные общественные объединения, уставы которых зарегистрированы в Министерстве юстиции Российской Федерации, если участие в выборах в федеральный законодательный орган предусмотрено в этих уставах. Партия, политическое движение и общественная организация не могут входить в состав более чем одного избирательного объединения. Партия, политическое движение в случае вхождения в состав блока не могут выступать в качестве самостоятельного избирательного объединения.» [9, стр.2]. И всё же, что побудило Б.Н. Ельцина согласиться на введение новой избирательной системы явно противоречившей его личным убеждениям? Осенью 1993 года он был полон сил и до немощи, превратившей в заложника правившей от его имени «Семьи», было ещё очень далеко.
Как бы ни изощрялись в словоблудии придворные юристы, действующая в настоящее время система власти в России (политический режим) производна из воли одного человека совершившего осенью 1993 года бесспорный государственный переворот. И практически полное отсутствие в навязанной им для прикрытия факта узурпации власти Конституции даже упоминания о партиях как субъектах политической жизни страны не случайная недоработка составителей текста, а юридическое закрепление принципиальной установки самого Б.Н. Ельцина на управление Россией волей одного лица. Помимо личного властолюбия на его жизненную позицию, вероятно, повлияли и унижения, через которые ему пришлось пройти на пути к власти в, можно сказать, взрастившей его КПСС. Впрочем, излишнюю принципиальность никак нельзя отнести к присущим Ельцину добродетелям. Скорее обращает на себя внимание циничный прагматизм на пути к абсолютной власти. Вспомним, ведь даже в период президентских выборов в июне 1991 года Б.Н. Ельцин не отказывался от членства в КПСС, чтобы не потерять голоса своих сторонников среди коммунистов. Это не помешало уже в августе того же года использовать вожделенные полномочия Президента РСФСР для запрета на её территории без суда и следствия деятельности организации, которая становилась потенциальным наиболее серьёзным препятствием на дальнейшем пути к абсолютной власти. Тогда же Борис Николаевич категорически отказался от предложений лидеров нарождающихся новых политических партий, включая движение «Демократическая Россия», выдвинуть его кандидатом в Президенты и предпочел путь сбора подписей в поддержку выдвижения среди граждан. В этом выразилась и личностная установка Б.Н. Ельцина и прагматичный расчёт организаторов его избирательной кампании на преимущества положения обладателя властных полномочий не связанного обязательствами перед какой либо партией. И позднее, уже будучи избранным, он отвергал попытки объявить его лидером ставшей партией «Демократической России». О личном отношении Б.Н. Ельцина к прямому вмешательству партий в государственные дела красноречиво свидетельствует и один из первых подписанных им в статусе Президента РСФСР Указ о департизации (№ 14 от 20 июля 1991 года): «Не допускается создание новых и деятельность существующих первичных организаций, комитетов и других организационных структур политических партий и массовых общественных движений в органах государственного управления РСФСР, республик в составе РСФСР, в исполнительных органах Советов народных депутатов всех уровней, в государственных учреждениях, организациях, концернах, на предприятиях, расположенных на территории РСФСР, независимо от их подчиненности.» [10, стр.1]. Что же получается, подписав Указ о введении пропорциональной избирательной системы, обеспечивающий избрание половины депутатов законодательного органа власти по спискам составленным общественными объединениями граждан, включая политические партии, Борис Николаевич, образно говоря, «наступил на горло собственной песне»? Ведь он собственными руками предписал создать в органе государственного управления устойчивые организованные представительства (фракции) так нелюбимых им политических партий!? Для этого должны были быть очень веские причины. И они были.
Среди сподвижников Б.Н. Ельцина, обеспечивших его приход к власти, помимо карьеристов стремящихся использовать его патологическое властолюбие для повышения личного социального статуса было немало и убеждённых сторонников распространенной на Западе многопартийной демократии. Последние рассматривали Б.Н. Ельцина как своеобразный таран разрушения прежнего Советского строя, рассчитывая на его развалинах сформировать политическую систему по западным стандартам, одним из которых рассматривалось прямое участие политических партий в управлении государством через формирование законодательных органов власти по, так называемой, пропорциональной избирательной системе. Суть её сводится к распределению мандатов депутатов органа законодательной власти среди партий пропорционально поданному в поддержку той или иной из них числу голосов избирателей. И лишь затем полномочиями депутатов наделяются члены партии в соответствии с очередностью в составленных заранее списках. Сторонниками многопартийной демократии на Западный манер было подготовлено несколько вариантов введения в России пропорциональной избирательной системы. Просто Виктор Леонидович Шейнис со своим проектом оказался наиболее ловок или удачлив из них. Среди аргументов позволивших склонить Ельцина к подписанию соответствующего Указа наиболее часто упоминались два.
Лица готовившие силовой разгон органов Советской власти отдавали себе отчёт в неизбежно неоднозначной оценке этого поступка Б.Н. Ельцина населением страны и крайне нуждались в переключении общественного внимания на темы, уводящие в сторону от факта совершения им государственного переворота. Возможность поучаствовать в дележе половины мест в будущей Государственной Думе по пропорциональной избирательной системе стала той «взяткой», которая, образно говоря, «повязала» руководство многих организованных общественных сил фактическим соучастием в совершенном государственном преступлении свержения прежней власти. Вполне вероятно, что именно этим корыстным дальновидным расчётом объясняется удивительная пассивность руководства и КПРФ и ЛДПРв решающие дни противостояния защитников законной власти и сил, поддержавших узурпатора, в первых днях октября 1993 года. Это же обстоятельство способствовало быстрому отвлечению внимания активной части общества с оценки кровавой трагедии демонстративного расстрела из танков здания прежней законодательной власти на участие в скоротечной избирательной кампании. Ловкое включение в выборы пропорциональной избирательной системы, обратив наиболее организованные общественные силы в непримиримых конкурентов в борьбе за половину мест в будущем законодательном органе, предотвратило саму возможность образования антиельцинского демократического фронта. Раздуть амбиции их руководителей до непримиримого уровня обслуживающему «президента» окружению не составляло труда.
Вторым аргументом, позволившим склонить Б.Н. Ельцина к решению о включении в Положение о выборах новой законодательной власти пропорциональной системы был расчёт на пополнение состава Государственной Думы надёжными соратниками через включение их в списки лояльных избирательных объединений. В том числе теми из них у кого не было ни малейших шансов быть избранными непосредственно избирателями по мажоритарной системе. К примеру, пропорциональная система обеспечила депутатским мандатом такого народного антигероя, как Е.Т. Гайдар. С этой целью, уже в нарушение собственного «Положения о выборах» было дополнительно ограничено участие в выборах некоторых наиболее непримиримо настроенных к действиям «президента» общественных объединений: «Установить, что не могут быть зарегистрированы для участия в выборах обеих палат Федерального собрания, а также в выборах в представительные органы власти субъектов Российской Федерации 12 декабря 1993 года:
в качестве избирательных объединений Фронт национального спасения, Российская коммунистическая рабочая партия, общественный клуб "Союз офицеров", Союз социально-правовой защиты военнослужащих, военнообязанных и членов их семей "Щит", Российский коммунистический союз молодежи, Русское национальное единство, а также избирательные объединения, включающие в свой состав указанные объединения;» [11, стр.1]. В то же время, в нарушение концепции его же собственного проекта Конституции, членам органов исполнительной власти, поддержавшим его переворот, было даровано право совмещать статус членов Правительства с мандатом депутатов в первом составе Государственной Думы: «Депутат Государственной Думы первого созыва может одновременно являться членом Правительства Российской Федерации.» [12, стр.31]. Теперь то мы знаем, что расчёт идеологов переворота на избрание в условиях ельцинской диктатуры «ручного парламента» с треском провалился и избранный состав законодательного органа составил для Б.Н. Ельцина не меньшую головную боль, чем силой разогнанные им Съезд и Верховный Совет. Настолько не меньшую, что в марте 1994 года страна вновь стояла на грани очередного переворота и силового разгона законодательной власти! Но в октябре и ноябре 1993 в обстановке эйфории успешного захвата власти победителям все представлялось настолько в радужном свете, что даже была запланирована торжественная прямая трансляция по телевидению помпезного шоу «наступления новой политической эры» - подведения итогов голосования в ночь с 12 на 13 декабря.
И всё же решающее значение, судя по всему, сыграло то обстоятельство, что Борис Николаевич рассматривал и Положение о выборах палат Федерального Собрания и сами выборы лишь как временный акт, призванный поскорее успокоить общество и отвлечь его внимание от главного – принципиального изменения в итоге совершенного переворота основ политико-экономического строя в России. Соответственно, согласие на введение пропорциональной избирательной системы, вероятно, рассматривалось им как тактический компромисс с возможностью отойти от него в ходе разработки первым составом Государственной Думы постоянного закона о выборах. В пользу этого предположения говорит то обстоятельство, что при разработке этого закона в 1994 году «президент» проявил инициативу об уменьшении числа депутатов избираемых по пропорциональной системе до 1/3, а в 1997 году внес в Думу законопроект, вообще предусматривающий возврат к исключительно мажоритарной системе выборов. И первая и вторая инициативы «президента» были с треском провалены законодателями. Да и наивно было бы ожидать, чтобы ровно половина депутатов получивших мандаты по, так называемым, «партийным спискам» добровольно отказалась от возможности сохранять эту возможность и впредь, минуя «чистилище» оценки их деятельности непосредственно избирателями. А ведь в Думе у партийных фракций ещё был и скрытый резерв однопартийцев, избранных по одномандатным округам. Мало того, на стороне законодателей выступил в этом вопросе и Конституционный Суд, который со второго захода (первый раз в 1995 году не принял соответствующую жалобу к рассмотрению) 17 ноября 1998 года признал смешанную (мажоритарно – пропорциональную) систему выборов соответствующей Конституции: «Конституция Российской Федерации непосредственно не закрепляет тот или иной вид избирательной системы для выборов депутатов Государственной Думы. Предусмотрев двухпалатную структуру Федерального Собрания как представительного и законодательного органа Российской Федерации, количественный состав Государственной Думы (450 депутатов) и срок ее полномочий (4 года), Конституция Российской Федерации определила, что порядок выборов депутатов Государственной Думы устанавливается федеральным законом (статья 96, часть 2). Таким законом является рассматриваемый Федеральный закон, которым, как следует из его статьи 5, установлена так называемая смешанная (мажоритарно - пропорциональная) избирательная система выборов депутатов Государственной Думы.
Смешанная избирательная система существует в ряде демократических государств и в своей основе, как показывает мировой опыт, совместима с общепризнанными принципами и нормами международного права, относящимися к избирательному праву и закрепленными Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года (статья 3 Протокола N 1 от 20 марта 1952 года) и Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 года (статья 25). Такая система соответствует предназначению выборов как высшего непосредственного выражения власти народа. Через свободные выборы на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании она позволяет отобразить разделяемые гражданами убеждения и адекватно выразить их волю о составе парламента как представительного органа государства.
Следовательно, оспариваемое положение статьи 5 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" не нарушает Конституцию Российской Федерации, в том числе закрепленные ею принцип свободных выборов (статья 3), право граждан участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей, а также право избирать и быть избранными в органы государственной власти (статья 32, части 1 и 2), гарантии равенства этих прав (статья 19), а также равенство общественных объединений перед законом (статья 13, часть 4).» [13, стр.3].