Семья, я все еще надеюсь и молюсь за это. Даже в моем возрасте я хочу семью. Хоуп, она была моей семьей, но, как и все другие жестокие события в моей жизни, я тоже ее потерял.
И любовь, ну, возможно, когда-нибудь.
Что у меня есть? Холлин, которая понимает меня. Небольшая группа людей, на которых можно положиться. И надеюсь, в будущем, я вернусь в свое нормальное душевное состояние.
Время покажет.
Джейс.
***
Дорогая Жизнь,
Puffy paint? Пошла ты.
Картер.
Шаг 4: Мечты о большем
Дейзи
— Ну, давай, ты упрямая… маленькая… штука. Ой! — восклицаю я, как только крючок защелкивается в необходимое отверстие, которое я пыталась сжать. — Не будь таким сложным, — я ругаюсь на коврик, который делаю для бабушки.
Когда я была в «Майклс»[52] на днях, накупила еще паффи пэинт для «доски мечты», которую мы должны сделать для «Дорогой жизни». Я увидела коврики, на которых изображены щенки и решила подарить подобное бабушке, отметив новоселье. Это было бы идеально, когда она встанет с постели. Всегда приятно наступать на что-то теплое, а не холодный, жесткий пол.
Ей понравится.
Я просто не думала, что это будет так сложно.
— Дейзи! Ты в своей комнате? — я слышу голос Аманды, звучащий с лестницы.
Вскочив с кровати, я поправляю свой зеленый вельветовый комбинезон и спускаюсь вниз.
— Эй, все в порядке?
В прихожей стоит Аманда с сумочкой на плече, одетая в пальто, как и стоящая рядом с ней Холлин.
— О, привет, Холлин.
— Привет, Дейзи.
Она поворачивается к Аманде с заговорщическим взглядом. Что они задумали?
— Мы собираемся посмотреть платья подружек невесты, — говорит Аманда, поправляя ремень своей сумки.
Держась за перила, я говорю:
— Ого, это здорово. Ладно, значит, тебя не ждать на обед?
— Нет, — Аманда хихикает. — Мы надеялись, что ты поедешь с нами.
Я указываю на себя и поправляю пояс на комбинезоне.
— Ты хочешь, чтобы я поехала с вами?
— Ну, всем подружкам невесты обязательно примерять свои платья.
— Обязательно? — что?.. — Подождите? Я подружка невесты?
Они улыбаются.
— Да. Я не могу выйти замуж, когда моей сестры нет рядом.
— Ты серьезно?
Я чувствую головокружение. Я никогда не была подружкой невесты. У меня никогда не было друзей, которые бы просили об этом. Это так захватывающе. Мое маленькое сердце с трудом справляется с этой радостью.
— Конечно. Давай, бери свою сумочку, пора за покупками.
Я не в состоянии мыслить здраво. Вместо того чтобы подняться наверх, я бросаюсь к Аманде и обнимаю ее, прежде чем расплакаться. С комом в горле, я даю ей обещание:
— Аманда, это так много для меня значит. Обещаю, что буду самой лучшей подружкой невесты.
Аманда приподнимает мое лицо, как это делает бабушка.
— Знаю, а теперь иди за своей сумкой.
Я так быстро поднимаюсь по лестнице, что спотыкаюсь о верхнюю ступеньку и падаю на колени, когда слышу вопрос Аманды, все ли в порядке. Отмахнувшись и быстро поднявшись, хватаю куртку и сумку.
Ура! Девчачий день.
Ах, я иду с девушками. Я одна из девушек. Бабушка будет мной гордиться.
Мы говорим о свадьбе пока едем в машине. У Аманды почти все запланировано, что, по-видимому, хорошо, потому это будет уже через несколько месяцев. Так как она родилась и выросла в Колорадо, она хочет провести свадьбу на ранчо, откуда открывается живописный вид на горы. По крайней мере, она так сказала.
— Что говорит Мэтт? — спрашиваю я, выходя из машины и следуя за Амандой и Холлин к «Нордстром»[53].
— Только то, что он хочет стейк и картофельное пюре. Действительно хороший стейк с каким-нибудь чесночным маслом. Все под контролем. О, и он выбирает костюм себе и шаферам.
— Мэтт — модник, с этим не будет проблем, — говорит Холлин.
— Знаю. Не могу дождаться, чтобы посмотреть. Он сказал, так как он не видел мой выбор, то и я не увижу, что выбрал он.
— Это мило и справедливо.
Мы проходим через двери огромного магазина, и у меня появляется состояние подавленности. Я никогда не была в таком причудливом магазине. Обычно мы с бабушкой ходили в благотворительные магазины. Мы никогда не покупали что-то новое, за исключением нижнего белья, потому что со слов бабушки — нельзя ходить в обносках. Я благодарна ей за это, потому что меня не радует ходить в ношенном уже кем-то белье.
— Сюда, дамы.
Аманда ведет нас к свадебным нарядам. Мы проходим через секции с платьями, и я не могу не оглядываться на все красивые вещи. Мягкие ткани, бусины, кружева, новые бирки. Это новый мир, которого я никогда раньше не видела. Даже запах магазина вызывает во мне эйфорию.
Шопинг. С девушками. Рай.
Пока Аманда разговаривает с продавцом-консультантом, я тянусь рукой к платьям невесты, висящие на стойках.
— Они восхитительны, — говорю я Холлин, когда она подходит ко мне.
— Здесь все такое. Очень легкое и элегантное. Ты будешь выглядеть прекрасно во всех этих платьях
— О, даже не знаю, — говорю застенчиво. — Никогда не носила ничего подобного. Я чувствую себя неуместно.
— Не говори так, — Холлин качает головой. — Просто это все в новинку для тебя. Расслабься и наслаждайся, Дейзи. Это должно быть весело.
— Ледяной синий. Ты пытаешься сделать Дейзи похожей на ангела с ее голубыми глазами и светлыми волосами? — дразнит Холлин и идет к своей примерочной.
— Дейзи будет хорошо выглядеть в любом наряде, довольно сложно заставить ее выглядеть плохо, — указывая на меня, Аманда говорит: — Лучше бы на твоем лице появиться прыщу, чтобы ты не выглядела красивее меня в день свадьбы.
— О боже. Это невозможно, Аманда. Ты такая красивая.
Взяв меня за руку, она ведет в примерочную и, наклоняясь к моему уху, говорит:
— Как и ты. Теперь примерь это платье.
Красивая? Я никогда не считала себя таковой.
Отодвигая занавеску, вижу только одно платье. Смущенная, я спрашиваю:
— А будут другие платья?
Она качает головой.
— Нет, когда я его увидела, то поняла, что оно для тебя. Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя в нем. Теперь переодевайся, — она шлепает меня по заднице и толкает вперед, закрывая занавеску.
Господи.
Я кладу свои вещи на кушетку в примерочной и, расстегнув ремень и комбинезон, беру платье.
Оно великолепно. Я никогда не видела ничего подобного. Цвет будет сочетаться с моей светлой кожей, волосами и голубыми глазами. Верхняя часть платья — облегающая, а нижняя часть выполнена из шелкового шифона и красиво струится. Похоже на наряд современной Золушки.
Чувствуя себя немного взволнованной, я вытаскиваю свой телефон и пишу Картеру.
Дейзи: Я примеряю платье подружки невесты для свадьбы Аманды. Это так мило. Я никогда не носила ничего подобного.
Как только я нажимаю отправить, я делаю глубокий вдох, и раздеваюсь, слышу разговор Аманды и Холлин, говорящих о платье, которое Холлин только что примерила, как ей не нравится, что спереди лифа слишком много блесток. Я не тороплюсь, надевая платье, чтобы не порвать его.
Мой телефон подает звуковой сигнал. Я читаю сообщение, прежде чем надеть платье.
Картер: Новый опыт, сделай это, Снежинка.
Так и сделаю.
Дейзи: Ага. Хочешь селфи?
Боже, как это выглядит? Я не хочу, чтобы Картер думал, что я тщеславна.
Картер: Конечно.
Судя по короткому ответу, он так не считает.
Осторожно надеваю платье, юбка путается на полу. Медленно я переставляю ноги, радуясь, как ткань «танцует» вокруг. Рукава очень тонкие и свисают с моих плеч, шифон едва касается моей кожи. Встроенные чашки поддерживают мою грудь, и, потянувшись за спину, застегиваю платье.
Я слышу собственный вздох, когда поворачиваюсь к зеркалу. Это действительно я?
— Ты уже оделась? — спрашивает Аманда, заглядывая в раздевалку.
Я стою, разинув рот, глядя на свое отражение. Впервые за всю мою жизнь девушка, которую я привыкла видеть в зеркале, не существует. Вместо нее теперь красивая женщина.
Женщина.
Я ощущаю подступающие слезы, и подавляющее чувство берет верх.
Я прекрасна.
— Боже мой, — говорит Аманда, взглянув на меня, и быстро поворачивается, крича из примерочной: — Холлин! Иди сюда.
Встав позади меня, Аманда застегивает остальную часть моего платья, а затем кладет руки мне на бедра, наклоняясь через мое плечо, и улыбаясь в зеркало.
— Ты великолепна, Дейзи. Просто сногсшибательно.
— Дай взглянуть, — Холлин отодвигает занавеску в сторону. Она прикладывает руки к груди, и я вижу на ней платье без рукавов цвета ледяной синевы.
— Ах, Дейзи. Посмотри на себя. Ты выглядишь потрясающе, — осматривая меня снизу-вверх, она подходит ближе и тыкает меня в сиську. — Что? Они настоящие?
— О, я знаю, — добавляет Аманда. — У девочки потрясающая грудь, но она ее не показывает.
— Они такие дерзкие, — Холлин снова пихает меня в грудь.
— И большие, — Аманда тыкает на верхнюю часть.
Так вот, что происходит, когда девушки ходят по магазинам? Это такой ритуал, когда твои друзья трогают твои сиськи?
— Это C?
— Не меньше, чем C.
Они продолжают говорить о моей груди, трогая ее, пока я смотрю на себя в зеркало, понимая, что это ключевой момент в моей жизни. Прямо сейчас, я выгляжу как взрослая женщина. Такой, какой хочу быть. Я смотрю на кушетку с вещами и вижу маленькую девочку, от которой я стремилась уйти. У меня есть два варианта: я могу запомнить этот момент и идти в этом направлении. Или снять это платье, забыть о женщине в зеркале и вернуться к маленькой девочке в комбинезоне.
Впервые я хочу быть женщиной в зеркале.
Сейчас надо думать о будущих целях. Кем я хочу быть и где буду после программы «Дорогая жизнь». Я должна мечтать о большем, что сейчас и делаю.
— Мне нужна помощь.
Мои слова прерывают Аманду и Холлин, которые стоят у зеркала и поднимают свои сиськи, сравнивая их.
— С чем? — спрашивает Аманда. — С платьем все в порядке?
— Да, — глядя на них, я говорю: — Мне нужна помощь с преображением.
Холлин и Аманда переглядываются, и с широкой улыбкой смотрят на меня.
— О, этот день становится все лучше, — Аманда берет мою руку, соединяя их вместе. — Прощай, комбинезон, привет, сексуальные штанишки.
— Ничего подобного, — отвечаю я, чувствуя румянец на щеках.
— О, так и будет, — добавляет Холлин,
— Я даже не знаю, что это.
— Узнаешь, — Аманда гладит мою руку. — Просто подожди и увидишь.
О господи. Сексуальные штанишки, во что я ввязалась?
Джейс
— Спасибо, что пришел, — я отхожу в сторону, чтобы Картер мог войти в квартиру.
— Без проблем.
Я наблюдаю, как он осматривается. Здесь очень скромно для профессионального бейсболиста, но в этом весь я. Мне не нужна куча кричащих, ненужных вещей, захламляющих мою жилплощадь.
— Пиво?
— Конечно, — отвечает Картер, держа руки в карманах, все еще оглядываясь.
Мы заходим в мое жилище открытой планировки и, когда я иду на кухню за двумя бутылками пива, он останавливается в гостиной и разглядывает вид на горный хребет. Я мало что знаю о Картере, но могу представить, что мое жилище может конкурировать с его.
— Вот, — я даю ему пиво, уже открыв крышку.
Он пробует и говорит с одобрением.
— Laughing Lab. Хороший шотландский эль.
— Пивоварня Бристоль в Спрингсе — одно из моих любимых мест. Мне нравится.
— Я там не был, но я пробовал их пиво Red Rocket и Beehive. Laughing Lab, на мой взгляд, самое лучшее.
— Не могу не согласиться, — подойдя к дивану, я говорю: — Присаживайся.
Несмотря на то, что я пригласил Картера, мне стало немного неудобно. Я бы хотел лучше узнать его, потому что мы могли бы понять друг друга, как два человека, у которых не было семьи.
— Что случилось? — Картер переходит к делу. — Ты позвал меня сюда, чтобы попытаться убедить меня, что эта унылая программа на самом деле полезна, если принять ее всерьез? Потому что, если это так, то не трать зря время.
Не думаю, что когда-либо встречал настолько категоричного человека.
Садясь на диван, я беру пиво и говорю:
— Что случилось? — если он будет дружелюбным, то и я тоже. — Я хочу знать, почему ты ведешь себя как мудак большую часть времени?
Я вижу маленькую ухмылку через пивную бутылку у его рта. Он наклоняется назад, положив лодыжку на колено другой ноги.
— Так ли это? Ты хочешь познакомиться со мной.
— Бл*, а почему нет? Как два парня в группе, нам бы не помешало как-то наладить общение, разве нет?
— Не совсем, — он качает головой. — Но я, скорее всего, собираюсь попросить билеты на игру этим летом, так что, видимо, мне придется поделиться этим.
— Я рад, что ты это понял, — говорю я с улыбкой.
— Черт! — он проводит рукой по лицу и указывает на меня бутылкой. — Лучше бы этим билетам быть офигенными.
— В обмен на твою историю.
Никто не говорит ни слова. Мы пьем пиво, глядя в окно, рассматривая прекрасный пейзаж гор Колорадо.
— Мои родители умерли от передозировки наркотиков, — говорит Картер, не сводя глаз с гор. Ну бл*ть. — Они были «лучшими» родителями. Безответственными, никогда не могли долго продержаться на работе, не в состоянии заботиться о своем ребенке и часто собирались с друзьями, чтобы выпивать и употреблять наркотики. Это длилось неделями, из-за чего я не мог сделать свою домашнюю работу, — он кладет руку на спинку дивана и пристально смотрит на меня. — Когда они умерли, я почувствовал облегчение. Больше никаких вечеринок, обдолбаных родителей, за которыми надо убирать, — с сардоническим смехом он продолжает: — Я считал это адом, пока моим опекуном не стал дядя Чак.
— Настоящий подарок?
— Да, можно и так сказать. Мое присутствие, по-видимому, было настоящим бременем для него, и он не скрывал этого. Каждый день. Это настоящий удар, знать, что в детстве ты никому не нужен.
— Ага, расскажи мне про приемные семьи. Это не какой-то там сраный мир Диснея.
Он наклоняется ко мне.
— Приёмный ребенок?
— Ага.
— Это хреново.
Мы обмениваемся сочувствующими взглядами. Это все, что нужно.
Картер ухмыляется и говорит:
— Посмотри на нас, чертовы комплексы по части родителей.
Смех наполняет комнату, и я вздыхаю.
— Да, нам, черт возьми, повезло. Итак, твой дядя — мудак. Как это связано с программой?
— Я должен ему деньги за обучение. Я отработал свой долг и был так близок к тому, чтобы выплатить его, когда моя бывшая сбежала с моими деньгами. У меня было около месяца перед тем, как я бы послал на хер своего дядю. Теперь я вернулся к самому началу. Корячусь на работе, и теперь еще хожу на эту программу, о которой ему сказала Холлин. Либо это, либо добавить еще два года к моему рабству. Поэтому я прихожу, делаю минимум и ухожу. Это не для меня, мужик.
Я киваю, понимая его историю.
— Это объясняет твое дерьмовое поведение на каждой встрече.
Он отвечает, наклоняя пиво в мою сторону.
— Просто маленькое окно в мою просранную жизнь.
Так и есть.
— Разве ты не хочешь большего? — спрашиваю я, зная, что хожу по тонкому льду. Мне повезло, я заставил его говорить об этом. На самом деле, я не ожидал, что он скажет мне что-нибудь. Мне действительно придется достать ему хорошие билеты. — Программа действительно может помочь.
— Я не могу изменить обстоятельства. Единственное, что мне нужно, это десять тысяч долларов и удар между ног, чтобы положить конец моему несчастью.
— Как бы ни была испорчена твоя жизнь, мужик, тебе не нужен этот удар.
Улыбаясь, он кивает.
— Ты прав, я не чувствую себя дерьмово, — он оглядывает комнату и говорит: — У тебя должен быть здесь бильярдный стол или что-то в этом роде.
— Ага, ты не первый, кто это говорит, — его телефон подает звуковой сигнал, и я вижу, как на его лице появляется маленькая ухмылка, когда он читает сообщение. Он что-то набирает в спешке, а затем смотрит на горы. Я видел эту улыбку только один раз, когда он разговаривал с Дейзи, поэтому спрашиваю: — Помимо «покажи свои чувства» вещей, в которых ты явно не любишь участвовать, тебе нравится программа?
— Нет. Мне она кажется бесполезной.
— Но группа классная. Кажется, ты с Дейзи хорошо ладишь.
От упоминания ее имени его взгляд устремляется на меня.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, глядя сквозь меня.
Да, он хорош.
— Просто заметил, что ты всегда с ней.
— Ты ее старший брат?
— Нет. Просто интересуюсь.
Пропуская мой вопрос, он спрашивает:
— Что у тебя с Холлин?
— Ничего, — честно говорю я. — Мы как бы переживаем то же самое, страдая от потери любимого человека. Мы помогаем друг другу. Приятно поговорить с кем-то, кто тебя понимает. Как ты и Дейзи с желанием освободиться.
— Дейзи и я совершенно разные. Она только изучает мир. Я знаю, какое дерьмо может подкинуть жизнь.
— Но ты помогаешь ей.
Он пожимает плечами.
— Что-то в ней мне нравится. Она очаровывает меня. Если нужно сделать это для программы, я могу помочь ей в этом.
— Она хорошенькая.
Улыбаясь, он говорит:
— Ты хочешь поговорить об очевидном касаемо Холлин?
Я съеживаюсь.
— Бл*дь.
— Чувак, ты слишком много пялишься.
Это не новость для меня. Я знаю, что слишком много смотрю на нее. С ее гладкими рыжими волосами, ярко-зелеными глазами и россыпью веснушек. Она чертовски великолепна. Не говоря уже о ее саркастическом языке и притягательной личности. Это тяжело, но я держу дистанцию.
Она все еще оплакивает своего мужа. Ее чертов муж. Человек, которого она явно сильно любила. Судя по взгляду, когда она говорит о нем, понятно, что их любовь — это та любовь, которую я всегда хотел. Страстная, глубокая, душераздирающая.
Я не могу это сделать. Это неправильно — желать чужую жену. Я знаю, что Эрик умер, и несмотря на то, что прошло время, это все равно кажется неправильным.
Это неправильно, потому что я не тот человек, который обманывает? Является ли это обманом?
Или это потому, что просто глядя на Холлин, я знаю, что она не отпустила его?
Возможно, и то, и другое.
— Это спорный вопрос, — говорю я. — Она все еще не отошла от потери мужа.
Она замечает, что я смотрю? Это вызывает у нее дискомфорт? Черт, надеюсь, нет.
Задумавшись, Картер говорит:
— Я помню, когда умер Эрик. Это был кошмарный день в ресторане. Я встречался с ним один раз, но за тот короткий период, что я с ним говорил, можно сказать, что его позитивное отношение было заразительным. Один из тех парней, который смог бы помочь тебе справиться с самыми плохими днями. Уверен, что он переплюнул бы «Дорогую Жизнь».
Меня это не удивляет. Я не мог представить Холлин ни с кем другим.
— Когда Эрик умер, он забрал с собой часть Холлин. Она уже не тот человек, которым была когда-то. Раньше она была остроумной, забавной. Мы никогда не ладили, но, по крайней мере, тогда мы не доставали друг друга. После смерти Эрика мой дядя должен был поставить нас в разные смены.
— Нельзя винить ее, мужик. Мне это знакомо. Я уже не такой с тех пор, как родилась Хоуп.
— Хоуп. Так зовут твою дочь?
Я киваю, чувствую ком в горле.
— Да, Алекс и Джун назвали ее Хоуп, потому что я дал им надежду.
Да ну на хер, я сейчас расплачусь.
Вместо того чтобы продолжить, чувствуя мое напряжение, Картер наклоняется вперед и ставит пиво на журнальный столик.
— Думаю, мне пора.
— Ладно, — с трудом отвечаю я.
Вместе мы подходим к двери, не обмениваясь любезностями, понимая какой тяжелый разговор у нас был.
Прежде чем уйти, он говорит:
— Удачи на весенней тренировке.
— Спасибо.
Я открываю дверь, и опускаю голову, чтобы он не видел, как я сломлен после разговора.
Он уже собирается выйти из квартиры, когда резко останавливается и говорит:
— Извини. Я тебя не видел.
— Не видел кого?
Подняв голову, я вижу Ребекку с решительным взглядом. Мое тело сковывает холод, сердце быстро бьется, и мне непонятно, что, черт возьми, она хочет?
Картер молча уходит. Я бы отдал что угодно, чтобы он вернулся. Так было бы безопаснее, потому что судя по взгляду Ребекки, мне не понравится причина ее нахождения здесь.
Взявшись одной рукой за затылок, а другой за дверь, я спрашиваю:
— Ребекка, что ты здесь делаешь?
С уверенностью в голосе она смотрит мне в глаза.
— Я хочу ее вернуть, Джейс. Я хочу вернуть своего ребенка.
Бл*дь.
Картер
Не знаю, кто эта девушка у двери, но она заставила Джейса побледнеть. Будь я хорошим человеком, то остался и убедился бы, что с ним все в порядке. Но мне пришлось уйти, прежде чем он сломается. Только упоминание о его дочери делало его потерянным. Я не хотел этого видеть.
Назовите меня равнодушным, но я не очень хорош в этом. Я бы в конечном итоге ухудшил ситуацию, сказав то, что он не хотел слышать. Спишем это на мое фанта-бл*дь-стическое воспитание.
Черт, все это было странно.
Он просто хотел узнать меня.
Меня.
Кому бы это захотелось? Я с трудом бываю добрым к Дейзи, единственному светлому человеку нашего маленького гребаного круга.
Уставший, я иду к своему мотоциклу, чтобы поехать домой. Где буду спать на полу своей дерьмовой квартиры, пока не придет время идти на завтрашнюю смену.
Я собираюсь вытащить перчатки из куртки, когда мой телефон звонит. Черт, ну и кому я понадобился?
Дейзи.
На самом деле это меня не удивляет.
— Привет, — говорю я, опираясь на мотоцикл.
— Привет. Как ты?
— Все в порядке. Что-то случилось?
— О, ты занят?
— Не особо. Собираюсь ехать домой.
— Ох, замечательно, — судя по молчанию, она нервничает.
— Дейзи, почему ты звонишь?
— Ну, я надеялась, что ты захочешь потусоваться. Я проголодалась и, может быть, мы могли бы перекусить. Но если ты не хочешь, все в порядке. Я просто голодна и искала компанию. Действительно, зависит от тебя. Знаешь, думаю, что на самом деле я могла бы просто взять что-нибудь у King Soopers, ну знаешь, приготовить что-нибудь на скорую руку дома. Я могу сделать мясной рулет, о, ты уже это знаешь. Рулет может быть слишком долго[54]…
— Где ты хочешь встретиться? — спрашиваю, желая остановить ее непрерывный и бессвязный поток слов.
— Где… о, ты хочешь встретиться?
— Конечно, я голоден.
— Замечательно, — радость — это даже близко не подходящее описание ее состояния. — Я действительно не знаю ни одного места, где можно поесть, кроме Country Buffet и Cracker Barrel. Это были наши любимые места[55].
Почему это меня не удивляет? Они, вероятно, носили свитера с котятами, и были ранними пташками.
— Встретимся в «Запрете». Это на Востоке Колфакс.
— «Запрет» звучит весело. Они принимают купоны?
— Нет, — я качаю головой. Купоны. Господи. — Встретимся через двадцать минут.
— О, конечно, да. Скоро увидимся.
Я быстро заканчиваю разговор, прежде чем смогу передумать. Партнер по преступлениям, я постоянно повторяю это по дороге в ресторан. Это одно из моих любимых мест, чтобы пропустить по стаканчику с пивом, особенно летом, когда можно посидеть на террасе и наблюдать за мельницей.
Я поставил перед собой задачу: изучить рестораны в городе, узнать их меню, напитки, начиная от ликера и заканчивая местными пивоварнями. Я тщательно следил, что подается, в какое время и за какую цену. У меня целый список, чтобы я мог конкурировать с другими и меню, которые я буду использовать в один прекрасный день, когда я, наконец, найду место.
Бл*, это бесит, зная, как я был близок к этому.
Я планировал расплатиться со своим дядей, найти работу в другом месте, и продолжать экономить, пока не смогу улучшить свою идею и поговорить с местными предпринимателями. Это я доказываю свое существование. Даже если я не знал этого понятия раньше.
Поездка к «Запрету» еще больше портит мое настроение, из-за чего я уже хочу отменить встречу, но мне не хочется расстраивать Дейзи. Поэтому я нахожу место для парковки и иду в ресторан.
К счастью, место в самой задней части не занято. Я сажусь лицом к двери, чтобы увидеть Дейзи, когда она придет.
Просматривая меню, я замечаю одно из моих любимых напитков — Upslope. Стоит ли мне пить? Пальцами сжимаю подбородок, пытаясь принять решение, когда дверь в ресторан открывается. Я смотрю на женщину, на которой джинсы в обтяжку, коричневые сапоги до колена, белая футболку и облегающая коричневая кожаная куртка. Как только она машет мне в приветственном жесте, я понимаю, что это Дейзи.
Дейзи?
Ну, охренеть.
Я хочу протереть глаза, покачать головой, осознать увиденное. Это не Дейзи.
Что это?
Где комбинезон, водолазка, стеганый жилет?
— Привет, Картер, — говорит она с широкой улыбкой на лице, держась пальцами за шлевки своих джинсов.
Я сглатываю. Дерьмо, все стало намного сложнее.
Холлин
— Тебе не обязательно готовить мне ужин.
— Да, я знаю, — Аманда размешивает спагетти в кастрюле на плите. — Сегодня ты была великолепна, Холлин, — говорит Аманда, обернувшись, и положив руку на сердце. Идеальная картина благодарности. — Ты так помогла Дейзи. Видела ее улыбку? Я имею в виду, она много улыбается, но я никогда не видела ее такой.
— Это не проблема. Мне очень нравится Дейзи. Она слишком милая и все, что она хочет, это узнать жизнь. Как я могу не помочь ей в этом?
— Это довольно трудно, — Аманда поворачивается спиной к столешнице и делает глоток из бокала. — Могу я побыть немного сентиментальной?
— Можно подумать мой ответ что-то поменяет.
— Это так, — вздохнув, она наклоняет голову и смотрит меня. — Я благодарна тебе за то, что ты сегодня помогла мне в свадебной подготовке. Вероятно, для тебя это было нелегко.
Это явное преуменьшение.
Вероятно. Ха, скорее, это был мучительный и кошмарный страшный день. Если я не была на грани паники, не значит, что мне не хотелось рвать и метать от нахлынувших воспоминаний.
С каждым белым кружевным платьем, которые я видела, или разговоре о предстоящем событии, цветах и платьях для подружек невесты, в моей голове всплывали воспоминания одно за другим, возвращая меня к моей брачной ночи или моему браку... Пока темной ночью мне не сообщили, что Эрика больше нет.
Но я держалась. Не знаю, как я это сделала, но теперь я просто хочу уйти и побыть в одиночестве. Но это сложно сделать, так как Аманда решила отблагодарить меня ужином за все, что я сегодня сделала для нее.
На самом деле, я ничего не делала, кроме как уделяла внимание Дейзи, помогая с покупками. Так я чувствовала себя не так плохо.
Но теперь, находясь в доме Аманды, я боялась разговора. Невозможно сменить тему, переключившись на кого-то другого, учитывая, что мы были вдвоем.
Сглотнув ком в горле, и не желая говорить о том, как мне было тяжело, я спрашиваю:
— Мэтт приедет на ужин?
— Нет, он недавно прислал сообщение о том, что произошла внеплановая встреча с одним из игроков.
Я сразу же вспоминаю Джейса. Надеюсь, с ним все в порядке.
— Он сказал, с каким именно? — спрашиваю я совершенно очевидно.
— Нет, — говорит с понимающей улыбкой. — Обычно он не рассказывает мне подробностей происходящего в клубе, потому что у меня большой рот.
— Он умный, — я смеюсь. — Интересно, у Гонсалеса снова проблемы?
С небольшим удивлением, Аманда спрашивает:
— Ты снова интересуешься спортом?
— Нет. Я просто вижу новости в Фейсбуке.
Как только вода закипает, Аманда бросает макароны в кастрюлю, после чего поворачивается в мою сторону. Я знаю этот взгляд.
Подойдя ко мне, она наклоняется на столешницу и спрашивает:
— Ты бы смогла снова влюбиться?
Да, я была права. Она задала вопрос, на который я не хочу отвечать.
— Ну, я не знаю.
Ничего не делай, говори расплывчато, это лучший способ избежать ответа на вопрос.
Смогу ли я позволить себе снова влюбиться? Возможно ли это? Любить двух людей? Отдать им свое сердце? Часть меня умерла вместе с ним. Веселая, целеустремленная, мечтательная девушка — все это ушло. Сейчас я оболочка женщины, которой я когда-то была.
Медицинская школа больше не на моем радаре. Иметь семью, детей, это просто память. Хотеть быть женой, которая готовит ужин для мужа — голой, одетой только в фартук — уже не существует. Этот человек ушел. Исчез. Эти мечты исчезли в день, когда я потеряла человека, который значил для меня все. Он был моим радаром.
Мысль о том, чтобы пересмотреть все эти мечты, вызывает смех. Я никогда не смогу сделать это без Эрика, и мое сердце не сможет справиться с этим.
Вот почему я ни к чему не стремлюсь, продолжая работать официанткой в ресторане с низким уровнем обслуживания. Вот почему я бросила обучение и не попыталась ходить на свидания.
— Ты же знаешь, что снова сможешь полюбить? — спрашивает Аманда, прерывая мои мысли. — Это будет нормально, Холлин.