- Смотри, на этой фотографии собран весь наш отряд перед отходом, - дядя протянул мне фотоальбом. На чёрно-белой фотографии я нашёл молодого дядю, с самого края. Где-то среди лиц я нашёл знакомое, ещё молодое.
- Да это же…
- Джонатан, ты прав, - перебил меня дядя. – А вот он и Стил, - дядя указал на высокого пса. Его окрас был чёрно белым, чёрный цвет был насыщен и выделялся даже на чёрно-белом фото. Он был широк в плечах, с широким и большим носом, но конкретнее лицо его было трудно различить из-за трещин на фото.
- Ясно.
- Когда мы выдвигались, погода чуть-чуть поутихла. До Ненаны мы добрались быстро и почти не сбивались с пути. Ну, относительно быстро, пешком-то путь не близкий. Зато на обратном пути погода ухудшилась. Плюс ко всему мы тащили огромные ящики. Их было три.
Пурга совсем разбушевалась, и мы уже не могли выйти на прежний след. Для такого дела нас и взяли в помощь проводнику, меня и Дюка.
- Кто такой, этот Дюк?
- О, это мой старый и верный друг. Кстати, вот он, - указал дядя на другую фотографию. На ней стоял сам Балто, положив руку на плечо мужчине. У него были русые волосы, которые немного вились и торчали из-под шлема пилота. На дяде тоже были очки лётчика, красивая кожаная куртка и джинсы клёш. Позади стоял и блестел на свету знакомый самолёт, позади которого виднелся высокий пик Мак-Кинли. - Это его самолёт стоит у меня в ангаре. Ещё тогда он был пилотом, а сейчас уже летает на авиалайнере. Он собирался прилететь на Аляску в отпуск, только что-то он не появляется… Он родился здесь, но не в Номе.
- Ясно. Он что, тоже хорошо ориентировался на местности?
- Всегда. Казалось бы, что у человека не такое чутьё, как у нас, но он был приятным исключением. Когда мы поняли, что сбились с пути, никто ещё ничего не подозревал кроме нас, и, конечно же, Стила, который продолжал вести отряд. Дюк подошёл к нему (ну, не мне же это делать, верно?) и предупредил, что мы немного завернули вправо, на что Стил спокойно ответил: «Я знаю, просто… тут есть река, нужно пополнить запасы воды». Дюк, и даже я покорно согласились, ему виднее. Но вскоре мы и некоторые члены отряда поняли, что мы сбились с пути окончательно. Началась паника, но Стил не отступал. Тогда я решился и заявил, что мы сбились с пути и нам нужно развернуться.
|
|
«- Я сказал, что мы идём дальше, - заявил Стил, злостно скаля зубы.
- Нам нельзя идти дальше, город не может ждать лекарства! – ответил я.
- Мы идём вперёд! – рявкнул Стил.
- Ты ведь сам знаешь, что мы двигаемся в другом направлении, почему ты не отступаешь?
- Потому что я тут командир! – кричал Стил.
- А я думаю, что дело не в этом, - заявил Дюк. – Куда ты нас ведёшь?» - передавал мне дядя в подробностях тот диалог. – «Он хочет нас завести куда-то, куда?»
- После этих слов Стил совсем озверел. Его тронули за живое, и всё сразу стало ясно. Тогда мы с ним вновь чуть не сцепились. И вдруг он достал пистолет: «Ну и бес с вами! Уходите!»
Никто не ожидал такого поворота событий. Все стояли, и не знали, как поступить в этой ситуации. Некоторые находились позади Стила. Он приказал им отступать назад, и они повиновались. Один мужчина, его звали Пётр, сказал: «Я никуда не пойду! У меня там семья, дети в городе больны, я должен доставить лекарства!»
«- Тогда пошёл! – рявкнул Стил и выстрелил под ноги Петру. Все содрогнулись, и Стил скрылся, уходя спиной к нам и уводя за собой несколько человек.»
|
|
- Слава Богу, что все повозки с лекарствами остались у нас! Мы выбрались оттуда, но, не поверишь, Джонатан оставался с нами. Мы шли очень долго, снег засыпал нас, но мы пробирались и, как могли, тащили за собой лекарство. Пётр долго молчал, но оказалось, что нога его была задета пулей. Я… я просто восхищаюсь им! А теперь он пропал. Ты же помнишь, это же…
- Отчим Газа, да, я помню его.
- Вот. Ну, как мы шли, ты знаешь. Когда мы прибыли…
- Пошла череда следствий. Мне тётя всё рассказала.
- Хорошо. Думаю, что ничего интересного об этом рассказать я не смогу.
- Спасибо за то, что есть.
- Значит так, теперь мы поступим следующим образом: ты иди и позови Дженну ко мне. Завтра соберемся всем миром, думаю, что всем будет что сказать. А мне пора передать дело полиции.
- Может, не надо? – опасаясь, спросил я.
- Что?! – рявкнул дядя.
- Мне кажется, что Алу права.
- Нет, мы сделаем так, как я скажу! Вам слишком много везло, чтобы эта череда везения продолжалась. А вдруг с вами что-нибудь случится? Это не игрушки! Это криминал! Скажи спасибо, крестник, что вы ещё не получили от меня, когда я обо всем узнал.
- Спасибо, - в страхе я постарался разрядить обстановку. Представляя своё лицо, я сам чуть не рассмеялся.
- То-то!... Тьфу ты, ёлы-палы! – улыбнулся дядя. – Ладно, свободен, гуляй!
- Допрос окончен?
- Да, - усмехнулся дядя. – Окончен.
- Всё, что могу сказать в наше оправдание, так это то, что мы пробовали обращаться в полицию. Дасти пробовала. И у неё ничего не вышло.
- Хм… хорошо, сегодня я не стану этого делать, сделаем это завтра, после семейного совета.
|
|
- Крёстный, ты же обещал, что ответишь на все мои вопросы?
- Да, обещал.
- Можно я спрошу?
- Ну, я же обещал!
- Так за какими документами охотятся эти преступники?
Дядя аж остолбенел. Взгляд его пропал куда-то, а потом вновь появился, немного поблёскивая на свету.
- Я же говорил, что вы мыслите одинаково! – задумчиво произнес он.
- Я слушаю, - постарался я сделать так, чтобы дядя не увильнул от ответа.
- В общем. Когда мы шли, раненый Пётр очень долго хромал, но почти не чувствовал боли, ступая в холодный снег. Но это чувство тяжело обмануть, и вскоре он понял, что не может больше идти. Он начал отставать от отряда, и я чуть не потерял его из виду. Вернувшись, я нашёл его сидящим на снегу. Он осматривал ногу, и сказал, что просто не может больше идти. До этого мы и не знали, что Стил всё же попал в Петра. Тогда он сказал мне:
«- Балто, послушай! Если я не дойду, или даже если дойду, то прошу тебя, слёзно молю тебя, забери их!
- Что именно? – Не понял я.
- Вот, держи! – протянул Пётр небольшую папку бумаг из-за пазухи. – Сохранишь их?
- Да, обещаю.
- Спасибо, и… прости меня…»
- Я приказал взять его на носилки, и сам нёс его до города.
- А что это за бумаги? – поинтересовался я у дяди.
- Этого я не могу тебе сказать, - твёрдо ответил дядя.
- Дядя… даже если я не знаю о содержании этих бумаг, то я могу предположить, что Пётр и его жена пропали из-за них.
- Вполне.
- А могли преступники охотиться за этими бумагами?
Балто промолчал.
- Что, если всё произошло из-за этих бумажек, а месть будет лишь как прикрытие? Раз уж ты мне ничего не говоришь, то эти бумаги достаточно важны, возможно, даже настолько важны, чтобы убить человека, или начать рискованную для банды операцию вроде той, которую провернули по отношению к нам. Верно я говорю?
Дядя ещё немного помолчал, и ответил:
- Ну, ты всё раскусил! – улыбнулся он мне, даже с легким чувством гордости. - После того, как следствие прекратили, Пётр рассказал мне, что за этими бумагами и охотится Стил. Стил знает, что они у Петра, а он передал их мне, чтобы я сохранил их. «Бумаги эти очень важны, и они не должны попасть в лапы преступника»! – так говорил мне Пётр.
-Значит, Пётр и его жена пропали, скорее всего, из-за этих бумажек?
- Скорее всего, да, - ответил мне дядя, облокотившись на стол.
- Газ знает? – поинтересовался я.
- Да. Ну, теперь-то допрос окончен?
- Думаю, да.
- Я рад, что ты не стал конфликтовать со мной по поводу передачи дела полиции, как это сделала Алу… Хотя, она ещё знала…
- Что знала?
- Ничего. Иди спать, уже пора.
- Думаю, что да. Спасибо, дядя, за понимание, - обнял я крёстного. – И простите меня. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи!
Дверь захлопнулась, и я отправился к себе в комнату.
4.
Спал я очень плохо, часто просыпаясь. Поэтому, не смотря на то, что встал я в одиннадцать, я не выспался. Я очень много думал об Алу. Я так хотел побыстрее попросить у неё прощения, сказать ей о том, как я ошибался, о том, как она дорога мне… но я не застал её дома. Подруга была очень обижена на отца, и, вероятнее всего, вообще не ночевала дома.
За завтраком ко мне спустился Динго, и сказал, что в таких случаях Алу обычно ночует у Дасти. Я был весьма удивлён, что подобные ситуации случались и ранее. Согласившись составить мне компанию, Динго разговорился со мной по пути. Я рассказал ему, что поссорился с его сестрой. Дружище явно не ожидал такого поворота событий, и был крайне удивлён. Динго по-настоящему переживал за нас, за что я был ему очень благодарен где-то там, глубоко в душе своей. Мне… просто мне сейчас так нехватало поддержки…
Ну вот, мы подошли к нужному дому, и, забравшись на самый верх, постучались.
- Привет, Дасти! – поприветствовал я подругу. – Ты не встречала Алу?
- Нет, - ответила Дасти.
- Да ладно тебе, небось она уже всё выложила, что мы с ней поссорились, колись давай!
- Да правду я тебе говорю! – возмутилась Дасти. – Я не видела её со вчерашнего дня. Что-то стряслось?
- Да нет, ничего, всё нормально, - ответил я.
- Странно… - пробубнил позади меня Динго.
- О, привет Динго, я тебя и не заметила! – поприветствовала Динго Дасти, жизнерадостно улыбнувшись, будто бы он более приятный гость, нежели я.
- Здравствуй!
- Так, Значит Динго и останется рассказывать, что вчера произошло, - улыбаясь, сказал я, пихая друга вперёд. – Не так ли?
- Эй! – начал было отпираться Динго.
- Ничего, я пойду твою сестру искать! – подмигнул я ребятам, и Дасти подмигнула мне в ответ. – Всем удачи!
- И тебе! – пожелала подруга.
Я спустился вниз и пошёл по улице. Настроение у меня уже начало подниматься, ибо я успокоился. Погода тоже заиграла, в небе высоко порхали птички, а солнышко уже почти высушило вчерашние лужи. Красота, да и только!
По дороге я встретил мистера Смита, Дакоту, Сабу, но они не встречали Алу. Тогда я прямиком отправился в пещеру. Я был уверен, что она там, и ждёт меня для объяснений. Вновь я начал проговаривать про себя нужные слова прощения, но, представьте себе моё удивление, когда я не нашёл Алу в пещере! Там был только Газ, который стоял на балкончике, сложив руки, и размышлял о чём-то так глубоко, что не заметил, как я вошёл.
- Привет, дружище! – поздоровался я. – Не встречал Алу?
- А? – дёрнулся Газ. – Нет, но…
- Блин! – возмутился я. – Да что ж это такое! Всё утро её ищу, представляешь? Уже… - посмотрел я на часы. – Да уже третий час дня!
- Но…, - попытался сказать что-то друг.
- Ладно, тогда нужно кое-что проверить. Я скоро вернусь, - сказал я, собираясь спускаться со стороны балкончика. – Отойди-ка!... Спасибо!
- Я буду ждать тебя здесь, хотя, как мне кажется, скоро у тебя не получится… - сказал мне Газ, и вновь стал на своё место на балкончике.
Я направлялся к большому валуну на берегу, считая его последней надеждой на правду. Мне было уже не смешно, и хорошее настроение весьма быстро сменилось угрюмостью. Я волновался. Только потом я понял, что если Алу оставила мне послание, то она уже прочла моё. Те самые стихи, которые я писал два дня назад… Ладно, зато она поймёт, что я не хотел с ней ссорится.
И вот он показался, этот камень. С каждой секундой приближения, с каждым шагом интрига становилась всё сильнее. Я начал раскапывать песок на уже знакомом месте, но ничего не нашёл. Странно, неужели кто-то мог украсть шкатулку? Порывшись хорошенько, я нашёл новый спичечный коробок. Выдвигаю… записка, вот оно! Залез на камень, развернул. Да, от Алу… Стоп… Что?!
Я медленно сполз с камня на землю, потому что сидеть я уже не мог. В голову ударил жар, выступил пот. Я перечитал ещё раз, но понял, что всё осталось, как и было. Никаких ошибок, кроме её собственной.
Это… да это был просто какой-то ужас! Сломя голову, забыв про всё, я побежал домой. Залетел я туда, не снимая обуви. Постучался в кабинет к дяде.
-Да-да!
Я отворил двери. Дядя стоял у подоконника и смотрел куда-то на большие и высокие волны, которые ударялись о берег и звук их был слышен через открытое окно. Вот тебе и предвестие плохой погоды.
- Балто, Балто!
- Что такое? – не понял дядя, продолжая спокойно стоять у окна.
- Вот, - я протянул крёстному записку, которую нашёл под камнем.
Пробежав глазами, дядя выронил записку на стол. Лицо его приняло неспокойный вид. В движениях его показалась торопливость и небрежность, будто бы он уже приступил к серьёзным действиям, но еще не до конца осознал их смысл. Казалось, что он собирается на важную, которую проспал. Дядя схватил записку со стола и побежал вниз. Проходя мимо меня, он остановился и сказал: «Спасибо!». Я побежал вниз следом за дядей. Когда я вбежал в кухню, миссис уже читала записку. Мы с дядей смотрели на неё, в ожидании. Повисла гробовая тишина. Тётя выронила записку на колени, шумно вздохнула и приложила ладони к щекам. Дядя обнял её и сказал: «Успокойся, всё хорошо!». После чего он побежал снова наверх, к себе в спальню. Я отправился следом.
- Что такое, дядя?
- Я отправляюсь искать свою дочь. На машине ехать нельзя, преступники сразу узнают меня. Я пойду за ней следом, пешком.
- Но дядя…
- Никаких «Но»! Я отправляюсь.
- Я не о том. Я иду с вами.
- Нет!
- Но почему?
- Я не хочу брать ответственность за тебя.
- Но я уже не малыш!
- Я сказал нет! – закричал дядя, продолжая собирать вещи.
- Я всё равно убегу!
- А оно тебе надо?
-Да!
- Зачем?
- Потому что я её…
Дядя посмотрел на меня, остановившись. Он улыбнулся чему-то своему.
- Значит, всё равно убежит, - сказал он сам себе, продолжая собирать вещи.
Когда дядя собрался, он закинул рюкзак на плечи и спустился вниз. Миссис плакала. Дядя поцеловал её в щёку и двинулся к выходу.
- Всё будет хорошо, милая, - утешал дядя Дженну.
- Но Балто!
- Всё хорошо. Всё будет хорошо!
Дядя вышел за порог, оглядел себя.
- И ещё, - добавил он. – Если что, *** знает, куда идти. Не держи его. ***, бери всё, что тебе пригодится. Мы обо всём договорились, не так ли? – подмигнул мне Балто.
- Да, дядя, - смотрел я на Балто недоумевающими и одновременно искрящимися глазами.
Миссис посмотрела сначала на меня, потом на дядю. Тот подмигнул нам, улыбнулся так, как только он умеет улыбаться, и сказал:
- Не переживайте, я скоро вернусь и приведу с собой Алу. Ждите через несколько дней - путь не близкий. ***, там и встретимся. Ты понял, где?
- Да, дядя.
- Ах! – забеспокоилась тётя.
- Не бойся, Дженна, всё будет хорошо! Обещаю! – дядя опять поцеловал миссис и отправился прочь от родного дома, даже не оглянувшись.
5.
***
Как бы ты не старался, о чём бы ты не писал, ты всегда вкладываешь в произведение свою мысль, свою идею. Но кроме того нужно ещё и осмысленно принести читателю какую-то пользу, в этом я убедился точно. Только тогда произведение станет истинным знанием, которое писатель несёт в люди. Только тогда в нём появится смысл и прок.
Но и на этом пути лежит преграда. Мы настолько самоуверенны, что думаем, что наш взгляд на Мир един. Я, как читатель, плохо переношу чтение книг, в которых автор категорично рассуждает о вещах, рассуждает так, как он думает, заставляет соглашаться с ним. Такие произведения напрягают меня. Когда я читаю такую книгу, моя фантазия оказывается за замком, в маленькой тёмной клетке, в которую даже не падает солнечный свет. Но все мы разные… Бумага, ручка, перо, карандаш, клавиатура, всё это – посредники автора на пути от реальности к фантазии, от настоящего к прошлому и будущему, от явности к мечтам. Может, даже к надеждам…
***
Я поднялся к себе наверх. Посмотрев в окно, я увидел, как дядя зашёл на старое судно около озера. Что это он там забыл? Не знаю, но, думаю, что успею ещё спросить. Я открыл рюкзак. В него сразу полетели шерстяные носки, запасные штаны, плащ, тёплый свитер…
***
Только так мы, люди, которые не всегда свободны словом, можем стать свободнее. Это исповедь, это крик души, это переживания, это жизнь. Всё это – жизнь. Жизнь, через наши собственные очки. Может даже жизнь в розовом цвете… Всё зависит от того, о чём пишет автор. Иногда он категоричен, иногда нет, а иногда его поймёт только тот, кто знает, кто увидит, кто сочувствует. Такой же.
***
Запасная пара носков, раскладной нож, в который складывалась и вилка с ложкой. Я зашёл в кладовую и взял там спальный мешок. Потом я поставил мобильник на подзарядку. Его хватит на несколько дней, если отключить некоторые функции, чем я и занялся. Я кинул в рюкзак спички, сложив их в маленькую пластиковую коробочку, чтобы они не промокли…
***
Мы не обязаны навязывать свои идеи, мы можем только предложить. Каждый поступает так, как считает нужным поступить. Написать или нет, послушать или отвергнуть. И писатель, и читатель задаются вопросами. Вот и я ставлю перед собой вопрос: может, я такой же категоричный? Может, я тоже упорно навязываю читателю свои мысли, заставляю его мыслить, как я. Жить, как я…
***
Верёвка, метра два длиной тоже полетела в рюкзак. Ручка с блокнотом оказались в кармане куртки, так, на всякий случай. Так, теперь пора спуститься на кухню за провизией…
***
Я знаю для себя, чего мне не хватает в этом обществе, знаю, как я пришёл к этому мнению. Но знаю я лишь для себя, я думаю так, как меня научили думать, и так, как потом я научился сам. Нужно быть разными, нужно думать по-разному. Как бы ты не думал бы, для тебя чужие мысли чужды, чужая душа – потёмки. И Вам, уважаемый читатель, решать, читать ли моё произведение дальше, или остановиться. Даже не знаю, можно ли назвать это «произведением»? Найдёте ли Вы тут то, что искали? Не знаю, но я надеюсь, что я сам найду в Вас то, чего Вам так не хватает. Что это - Вы скажите сами.
***
Так, ещё пара мелочей и готово! Я вошёл в комнату и огляделся. Вроде, ничего не забыл. Взял телефон с тумбочки, вынул и скрутил зарядное. Взял и его с собой, думаю, что в Теллере найду, где его зарядить. Я снял шорты и одел свои штаны от охотничьего костюма. Нацепил свою любимую чёрную кофту с капюшоном, завязал тёплую куртку вокруг пояса (а вдруг похолодает?).
***
Я просто хочу помочь нам навести внутренний порядок, и себе, и Вам. Я надеюсь, что он у Вас есть, а если нет, то надеюсь, что я смогу Вам помочь навести его. Пускай я возьму этот душевный груз на себя, чтобы донести до Вас этику, приличие и красоту, которая для каждого из нас разная. Душевный груз этот не в Вас, он во мне. И я излагаю его на бумаге, скорее всего, для себя. Просто…
***
Я зашёл в комнату К Алу. Она была открыта. Включив компьютер, я распечатал одну хорошую карту и сложил её в нагрудный карман. Осмотрелся. По-прежнему здесь был порядок. Я вспомнил, как она сидела за столом и улыбалась, и ещё я вспомнил, как она положила что-то под подушку. Конечно, смотреть чужое – это плохо. Но я потянулся за непонятной бумажкой.
- Так, ты никуда не пойдёшь! – услышал я торопливые шаги тёти Дженны. Она пробежала мимо, в мою комнату.
Я выдернул бумагу из-под подушки и сунул её к карте. Аккуратно приоткрыв дверь, я вышел в коридор и начал спускаться вниз…
***
… Просто мне хочется жить в обществе, душа которого красива. Для каждого красота разная, но жизнь одна, значит нужно сделать так, чтобы эта красота была для каждого прекрасной. Прошу Вас, найдите внутри то, чего Вам так не достаёт. Какими бы мы не были добрыми и злыми, нам всем недостаёт чего-то. А чего именно?... Меня поймут только те, кто знает, кто увидит, кто сочувствует. Такие же…
***
Я стоял на террасе, что находилась у заднего входа в дом, и ожидал, сам не знаю чего. Рядом стояла пара кресел и лавочка. Во дворе было темнее из-за густых яблоневых ветвей, на которых уже появились маленькие плоды. В саду висел гамак между парой широких стволов. Чуть правее расположился каменный мангал, почти у самого забора. Здесь же, под самой большой крайней яблоней находился длинный стол, за которым вся семья могла разместиться, чтобы поужинать только что сготовленным шашлыком. Прекрасно тут. Как жаль, что мы ещё не собирали большой компании за этим столом, но, надеюсь, что когда-то всё наладится и дядя вновь, как когда-то в моём детстве, соберёт здесь всех нас. Только родителей моих не хватает, они сейчас на другом конце планеты, работают, жалко... Я помню, как здесь сидела большая толпа гостей, в том числе мы с мамой и папой, как играли на гитарах вдвоём – втроём и пели чудесные песни, как солнце уходило на закат и ароматно пахло травами, запах которых доносился сюда, как мне казалось, с самых Кольдильер, как яблоки рвали прямо над головами, и …. И как мы с детьми играли в казаков - разбойников в этом, казавшемся тогда огромным, саду. И помню, что именно я научил тогда всех этой игре, и друзья гордились мной. А я стеснялся говорить об этом, но Динго постоянно рассказывал всем, кто это придумал. Я немного обижался на него, но старался не показывать виду. Как же это было глупо! И потом я осознавал это, и лишь Алу понимала меня во всём… Прошло почти десять лет, и теперь мне стыдно… Господи, как мне стыдно! Она до сих пор понимает меня, она ждала, верила, действовала, а я… нет. Теперь я тоже усомнился в её действиях, я начал считать это игрой в бессмыслицу. Как я ошибся. Алу всю мою жизнь, в любой ситуации поддерживала меня, а я не дал своей лучшей подруге той поддержки, в которой она так нуждалась. Моя поддержка могла стать очень важной, но этот ужасный эгоизм переборол во мне разум тогда. Как я мог… Только теперь пришло время доказать ей свою преданность, доказать то, что я понимаю её…
Я сошёл с террасы и обошёл дом. Солнце уже скоро пойдёт на закат, так что нужно поторопиться. Услыхав хлопок дверей, я понял, что тётя не нашла меня. Когда двери вновь захлопнулись, я поразмыслил немного и прямиком направился к старому судну. Там я откатил бочку, приподнял прогнившую доску… Вот он, револьвер. Открыв рюкзак, я завернул его в свитер, потом зашёл в маленькую комнату, которую мы с Динго открыли. Пошарив в комоде, я нашёл все патроны, которые там были. Ровно двадцать четыре штуки. Это даже больше, чем нужно. Ну да ладно, пускай у меня будет оружие, так, на всякий случай. Патроны полетели в рюкзак вразнобой, чтобы не бились друг об друга.
Я вышел на площадку около судна, на берег маленького озерца. Именно тут мы часто сидели с Газом и беседовали… Ой, я же совсем забыл, что обещал подойти к нему! А если он захочет меня остановить… Ладно, нужно сдержать обещание, зато будет кому сообщить, куда я ушёл. Я вошёл в пещеру.
- А, вот и ты! – обрадовался Газ. – Ты оказался быстрее, чем я думал!
- Ты бы знал, что произошло…
- Я всё знаю.
- Не-е-ет, ты ничего не знаешь!
- Знаю, даже раньше, чем ты, так что я иду с тобой.
- Что? – не понял я.
- Не бойся, я уже собран, - Газ махнул головой на рюкзак около телевизора, которого я не заметил раньше. – На работе у меня отпуск. В общем, пошли.
- Куда ты собрался? Зачем тебе это… это… моя личная проблема.
- И моя тоже.
- Родители? – догадался я.
Газ кивнул, с грустной миной на лице и отвернулся.
- А как мы предупредим наших? Мало ли чего?
- Я уже написал записку, - ответил мне друг, не оборачиваясь.
И действительно, на столе лежал сложенный лист формата А4. Я развернул его, прочитал.
- Теперь ты понимаешь, что я тоже всё знаю? – улыбнулся Газ. Это было видно даже из-за спины, по раздвинутой коже на щеках.
- Угу.
Я взял ручку, что лежала рядом, и поставил свою подпись там же, где Газ оставил свою. Ничего себе, какая серьёзность! Ладно, пускай ребята хоть знают, что произошло. Только сейчас, когда я расписывался, я понял, что у меня трясутся руки. Уж не знаю, почему я раньше не почувствовал такого волнения. Наверное, ещё с тех самых пор, как я прочитал записку Алу, я не мог успокоится. Столько информации пролетело сквозь меня, что я даже не обратил на это внимания. Ну да ладно, некогда дрейфить!
Газ надел свой рюкзак на плечи, и мы оба вышли на балкон. Плечом к плечу, мы присели на дорожку на балконе и любовались. Лес справа бесконечно уходил куда-то, а потом поворачивал, уступая место океану. Морская вода окрасилась цветом заката. Птицы пели для нас свои напутственные песни, а небо… Небо было бесподобно чистым там, далеко впереди нас, куда уходило солнце, куда уходил наш путь. Теперь было не важно, что позади.
Мы встали, и Газ произнёс:
- Наверное, это и есть то, о чём мы мечтали? – улыбка не спадала с лица моего товарища.
- А вот я в этом не сомневаюсь! – сказал я, закрывая глаза на трудности, через которые нам придётся пройти. И мы пройдём их только вместе. А если судьба разлучит нас с Газом, то у каждого из нас останется своя путеводная звезда в сердце, которая будет сиять над нами, показывать нам дорогу на этих чистых небесах.
Книга вторая
«Большое путешествие»
Глава 11
Другой взгляд