ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Едва появился Хьерем, как Колин набросился на него сзади, захватывая лоб министра сложенной «чашечкой» ладонью левой руки, а правой — нацеливая нож между черепом и первым позвонком.
— Нет! — воскликнул Хьерем, растерянный подобно тому человеку с моста, которого убил парень.
Колин остановился, бросил нож и захватил противника рукой под горло.
— Что ты творишь! — закричала Летина, стремительно выхватывая свой кинжал.
— Не убивай его, — попросил инспектор. — Мы не знаем всех его делишек. Мы должны...
— Ты не понимаешь! — горячилась женщина, нанося удар, который не достиг цели.
Лезвие проскользнуло в дюйме от кадыка Хьерема и разлетелось в ослепительной вспышке. Взвизгнув, Летина отпрянула. Колин попытался усилить захват, но министр, будто намазанная маслом змея, ушел, затратив трудов не больше, чем на борьбу с ребенком.
— Ты, в самом деле, не понимаешь, — произнес он.
Наклонившись, Колин подхватил нож, но едва пальцы сомкнулись на рукояти, вспомнил человека, которого убил на мосту, трупы на дороге, напоминавшие изломанные куклы. Он глубоко со всхлипом вздохнул, понимая, что все бессмысленно. То, что происходит сейчас, не имеет значения. И не имеет значения, что произойдет в будущем, поскольку, в конце концов, всем будет править пустота, ничто. Глядя на нож, он ощущал зарождавшееся в груди рыдание, а потом рухнул на пол.
— Я боюсь вообразить, что ты задумала, Арес, что ты готовишь, — сказал Хьерем, шагая к ней.
— Колин? — воскликнула Летина с пустыми, невидящими глазами.
— Для твоих замыслов, подозреваю, он бесполезен. Вот прямо сейчас на него нахлынула тоска.
Звонкий вскрик отразился от стен комнаты и появилось нечто, очертаниями напоминающее человека, но покрытое черной чешуей. Каждая лапа заканчивалась тремя пальцами с острыми серповидными когтями. Тварь по-птичьи запрыгала к Хьерему, и Колин заметил, что на ногах у него длинные шпоры, как у петуха.
|
|
Министр лениво ткнул кулаком навстречу и, хотя даже не дотронулся, существо отлетело, ударившись о стену. Вскочило, и вновь направилось к магу.
— Он зачаровал тебя, Колин! — кричала Летина. — Борись!
Парень подумал, что она, по всей видимости, права, но какое это имеет значение? Искупление невозможно. Он никогда не отмоет руки от крови.
Даэдра снова атаковал, и на этот раз Хьерему не удалось избежать прикосновения подвижного, стремительного противника. Один из кривых когтей пробороздил грудь министра. Одежда разорвалась со странным металлическим звоном, и Колин увидел, что Хьерем надел под низ что-то похожее на кольчугу. Звенья тоже не выдержали удара твари. Проступила кровь.
Зарычав, Хьерем развернулся и ударил нападающего ладонью, повалив на пол. Даэдра не умер, но, казалось, не мог пошевелиться, будто внезапно стал тяжелее на несколько тысяч фунтов.
— Колин! — звала Летина.
С ее рук сорвалась зазубренная молния и ударила министра. Прикоснулась к магу, а затем, развернувшись, поразила Арес, которая рухнула навзничь.
Теперь инспектор слышал лишь хриплое дыхание Хьерема. Министр осмотрел свою рану и пожал плечами.
— Слабовато для убийц, — пробормотал он. — Наверное, я должен спросить, кто и зачем вас прислал? Но это не имеет значение для моих планов, и в ближайшее время не будет иметь. Гораздо больше меня интересует вот что — куда подевался принц и его спутник?
|
|
— Чтоб Обливион побрал тебя и твои планы! — задыхаясь, пыталась подняться Летина.
— Ах, Арес! — притворно сокрушаясь, вздохнул Хьерем. — Я так тобой разочарован... А может, мне следует тобой гордиться? Ты выяснила все мои замыслы, не правда ли? А я-то думал, кто из моих людей — предатель?
— Все дело в башне, — ответила она, отталкиваясь от пола руками и тщетно пробуя заставить ноги шевелиться. — Башня — ключ. Я не догадывалась, пока Колин не сообразил, что один из знаков можно прочитать, как «эхо». Башня Белого Золота — эхо башни Ура, которую боги создали первой, творя наш мир. Она — один из несущих столпов мироздания.
— Умбриэль полагает, — улыбнулся Хьерем, — что она может навсегда освободить его от Клавикуса Вайла. Вполне возможно, если я дам ему попытку. Но, как я понял, ты знаешь, что я нашел башне другое применение.
Сунув пальцы в карман, он извлек продолговатый цилиндр толщиной в один дюйм и длиной — шесть. Встряхнул, и приспособление вытянулось на три фута и засветилось тусклым темно-багровым светом с проступающими алыми даэдрическими письменами.
«Кое-что все-таки имеет значение, — сказал себе инспектор. — Имеет значение»...
Хьерем направил трубчатое оружие на Летину. Колин почувствовал, как замедлилось время, осознавая что сейчас женщину, которую он целовал, ласкал, с которой спал в одной постели, убьют.
Он подхватил нож и замахнулся.
Должно быть Хьерем заметил его движение, качнув магической трубкой в сторону парня. Нож просвистел у самого плеча министра и зазвенел о стену.
|
|
— А у тебя дух крепче, чем я думал, — заявил чародей.
Колин пытался сохранять бесстрастное лицо, но догадался, что министр увидел нечто в его глазах и начал поворачиваться. В это время даэдра набросился на Хьерема сзади. Когда кривые когти вонзились волшебнику в спину, он закричал, но очень быстро смолк.
Почувствовав облегчение Колин медленно поднялся на ноги. В это время даэдра, яростно терзавший мертвое тело, исчез. Инспектор шагнул к Летине, которая стояла, пошатываясь. Подхватив ее за плечо, парень помог женщине удержать равновсие.
— Спасибо, — проговорила она прерывающимся голосом.
— О чем он толковал? — спросил Колин. — Я думал, ты ничего не разузнала о...
Клинок, вошедший между ребер, заставил его замолчать. Арес отступила, глядя на рукоять, торчавшую из бока парня.
— За что? — Он медленно опустился на колени.
С широко распахнутыми глазами и губами, сложенными в колечко, она казалась растерянной. Пальцы женщины потянулись к эфесу кинжала, будто бы она решила, что каким-то образом способна исправить содеянное.
— Колин... — пробормотала она, твердея лицом. — Колин, прости. Десять лет. Десять лет! — Ярость вскипела в ее голосе. — Мне задолжали. Хьерем задолжал мене. И я намерена востребовать долг.
Летина подобрала палку, выпавшую из рук министра, и быстро обшарила его одеяние, но инспектор не заметил, чтобы она что-то взяла. Он все смотрел на торчавший в боку кинжал.
В дверном проеме женщина на миг задержалась — трудно сказать, хотела ли она что-то сказать Колину или попросту решила добить.
Но не сделала ни того, ни другого. Развернулась и ушла.
Дышать инспектору становилось тяжелее и тяжелее. Очевидно, клинок пробил легкие.
Аннаиг смотрела, как яд потек в бродильные чаны, понимая, что с этого мига обратной дороги нет. Сработало или нет, Умбриэль почувствует. И, вероятнее всего, очень скоро.
Значит, у нее имеется совсем намного времени, чтобы покинуть кухню. Девушка подхватила заранее приготовленную сумку, перекинула лямку через плечо. Оставалось только надеяться, что она собрала все необходимое, но остановиться и поразмыслить об этом она не собиралась. Еще один вопрос крутился в голове — Сул и Аттребус уже попали на Умбриэль или еще нет? Но и эта загадка могла подождать какое-то время.
Ей очень хотелось знать, кроме прочего, куда отправился Мир-Глим.
Девушке удалось добраться почти до кладовых, когда она услыхала шум, и, свернув в коридор, увидела Фену и Глима, который, разбрасывая работников, пытался пробиться от складских помещений к проходу, где уже выстроились Йеум и шестеро поваров, вооруженные до зубов.
— Ксут! — прорычала под нос Аннаиг.
Порывшись в сумке, она выудила стеклянную бутылочку и швырнула ее, разбив об пол позади Йеум. Повар обернулась, но желтоватое облако уже охватило и ее, и помощников. Когда они попадали, лишившись чувств, девушка задержала дыхание и перепрыгнула неподвижные тела.
— Глим! Что ты здесь делаешь, во имя мира?!
— Ты должна остановить это! — проговорил он торопливо, но без гнева в голосе. — Перестань травить деревья.
— Глим! Остановить это невозможно. Что сделано, то сделано. Прости, я знаю, что ты чувствуешь...
— Ничегошеньки ты не знаешь! Они всего лишь хотят пойти домой.
— Для меня это — бессмыслица. И вот что, Глим. Мы и так опаздываем. Все, что мы можем сейчас сделать, это попытаться убежать.
— Но...
— Нам нужно отправляться прямо сейчас! Если у тебя есть, что сказать, говори немедленно, и мы уходим!
Они забежали на подъемник, при помощи которого грузы доставлялись со Спирали Края и обратно. Аннаиг привела в действие механизм и они начали подниматься.
— Деревья, — сказал ей аргонианин. — Теперь я их понимаю. Они изменили меня для того, чтобы я мог им помочь.
— Помочь им? Но как?
— Переместить домой.
— И где их дом?
— Я не знаю. Где-то вне пространства. За пределами Тамриэля. Разве это не то, чего мы добиваемся?
— Глим, я добиваюсь, чтобы все здесь умерло.
— Я тоже чувствую, — вмешалась Фена. — Как ты не понимаешь?! Если умрут деревья, умрем и все мы... В том числе и Глим.
Подъемник забрался на самый верх.
— Нам лучше спрятаться, — сказала Аннаиг. — Скоро они начнут искать.
— Разве ты не слышишь?
Но у девушки голова шла кругом. Слишком много всего и сразу. Неужели, они в самом деле думали, что она прислушивается ко всему этому, поднимаясь?
— Так, давайте все дела — по очереди, — проговорила она.
Медальон требовал внимания.
В белесой, противоестественной мгле Мазгэр налегала на весла, чувствуя, как баркас плавно скользит по озерной глади. Бренн, сидящий в лодке плечом к плечу с пятью другими солдатами, хранил молчание, столь же неестественное, как и туман над водой. Отсутствие живой болтовни и даже звуков дыхания ужасно ее раздражало. Даже огромное озеро хранило молчание, если не считать едва слышного плеска весел.
Но тишина работала на руку и врагу. Когда на лодку обрушился град стрел, воительница не услышала ни их свист, ни крики тех, в кого они вонзались. Она вообще заметила опасность лишь тогда, когда человек, сидевший прямо перед ней, схватился за древко, пробившее его шею, а уж потом обратила внимание на облако оперенной смерти, устремившееся к ним.
К счастью, Рэм и Декстра прикрыли ее щитами, куда угодило большинство стрел, предназначенных их маленькому отряду.
Но пока все смотрели вверх, Мазгэр почувствовала, как что-то стиснуло ее весло. Она с силой попыталась освободиться, а потом лодка накренилась на один борт.
«Червивые» кишели в воде.
Впереди мглу вдруг разорвали голубые и ярко-оранжевые вспышки
«Сколько неожиданностей», — подумала Мазгэр.
Баркас задергался, и воительница, выхватывая кинжал, спрыгнула прямо в воду. Чтобы как-то защититься от панического ужаса, накатившего волной, орка сосредоточилась на поиске устойчивой опоры под ногами. А из озера показались тела оживших мертвецов, капли скатывались по их пустым глазницам и плечам.
Мазгэр уперлась покрепче в вязкий ил на дне и срубила ближайшую тварь, довершив начатое дело быстрым росчерком кинжала. Рэм, Декстра, Мартин и редгард, чье имя она так и не узнала, построились вокруг Бреннуса и медленно двинулись к берегу. Орка отбивалась от рук, пытающихся сцапать ее. Перерубила запястье мертвеца, державшего ее левую руку и перерубила кинжалом горло твари. В воде она не могла двигаться с обычной скоростью, но — хвала Малакату! — «червивые» тоже замедлились.
Она видела, что один мертвец подбирается к Рэму сзади и солдат взмахом меча отсек руку врага по локоть. Тут на них снова обрушился град стрел, по большей части угодивших в воду, но Рэм, сдавленно хрипя и вцепившись в торчащее из груди древко, погрузился в озеро.
Мазгэр почувствовала легкое, даже приятное, сотрясение тела, а потом «червивые» отлетели от них, устремившись к более легкой добычи. С радостью воительница поняла, что Бренн жив, здоров и не утратил присутствия духа, но оглянулась, чтобы убедиться. Волшебник кивнул ей.
К тому времени, как они выбрались на берег, солдаты, приплывшие раньше и уцелевшие под обстрелом, выстроились в две линии с тем расчетом, что одна отражает атаки мертвецов, выходящих из озера, а вторая присматривает за берегом. Мир наполнился звуками — боевые кличи, крики боли, короткие команды, которые передавались вдоль строя. Мазгэр разыскала Проссоса и по его приказу заняло место в первой линии, где могла быть наиболее полезна. Теперь уж воительница вытащила из ножен Сестру — для предстоявшей работенки меч удобнее кинжала.
И работы хватило с избытком.
Рассвет они встретили в отряде из пяти сотен солдат. В их задачу входило пересечь озеро Румар в северной части, чтобы соединиться с более крупным подразделением на северо-западе Имперского города. Там враг сосредоточил главные силы, непрестанными атаками стараясь пробиться к имперской тюрьме. Здесь же должен был оказаться и Умбриэль, если продолжит ранее неизменное движение.
Теперь осталось двести или триста бойцов. Они надеялись составить единый строй с тремя такими же отрядами.
Пока что продвижение вперед затруднений не вызывало. На пологой земле лучники, которые безжалостно выбивали солдат, прекратили стрельбу. Боялись попасть в своих или, скорее всего, просто не могли хорошо прицелиться из-за спин мертвецов. На ходу линия пехоты образовала клин, чтобы не дать обойти себя с флангов и окружить. А после завертелась кровавая рубка. По левую руку кто-то орал во всю глотку «Дочь-красотка схватки жестокой», слегка не попадая в мелодию. Спустя несколько мгновений песню подхватила сотня солдат, создавая ощущение единства и сплоченности.
Белокурый воин справа от нее покачнулся, между его лопаток высунулся листовидный наконечник копья. Мазгэр почувствовала толчок в плечо и кивнула, оттаскивая раненого в глубину строя, а орк, не уступавший ей шириной спины, прикрыл собой образовавшуюся брешь.
В пустой середине фаланги она заорала, подзывая целителя, хотя сомневалась, что белокурый дождется его появления.
И он это знал.
— Все правильно, — кивнул солдат. — Только давай побыстрее.
Воительница кивнула и закрыла ему глаза, а после сняла голову одним ударом. Затем обрубила руки и ноги. Иногда мертвецы восставали даже без головы.
Мазгэр передохнула не больше, чем четверть часа, и сделала пару глотков воды глядя на неуклонно приближающуюся громаду Умбриэля.
К ней подошел Бреннус.
— Я знаю, что это нелегко, — сказал ученый. — Мне жаль, что ты вынуждена это делать.
— Приказ есть приказ, — ответила она. — Особенно, когда это умный приказ.
— Верно, — согласился он. — Но от этого выполнять его не легче.
— Как ты думаешь, насколько быстро это достигнет стены, — Мазгэр оскалила клыки на летящий город.
— Несколько часов. Если только у императора не припасено еще несколько уловок в рукаве.
— Я получил весточку от этого хитреца, Солейна, что они сделали еще две попытки вторгнуться на Умбриэль. Не для посторонних ушей, но обе оказались столь же неудачными, как и первая. Но стена — совсем другое дело. Тут уж и Синод, и Коллегия Шепчущих покажут все, на что они способны, можешь быть уверена. И у них было достаточно времени, чтобы подготовиться к обороне.
Мазгэр передала ему мех с водой.
— Пускай они и переживают об этом. У меня хватает работы, о которой нужно думать.
Хлопнула ученого по плечу и отправилась на свое место в строю.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Аттребус.
Услыхав знакомый голос, он поднял веки и увидел неподалеку пронзительные темно-красные глаза Сула. Они медленно перемещались.
Под спиной принц чувствовал твердый камень, а одежда промокла насквозь. Позади Сула виднелась неровная, слабо светящаяся стена.
— Где мы? — спросил молодой человек.
— Мы упали во внутреннее озеро Умбриэля, — ответил данмер. — А это что-то вроде грота ниже уровня воды.
Тогда Аттребус все вспомнил.
— У тебя получилось? Ты убил его?
— Нет. Ты как, идти сможешь?
— А что произошло? — принц потряс головой, избавляясь от воды в ухе. — Он был у тебя в руках.
Вместо ответа Сул протянул ему ладонь, помогая встать на ноги.
— Ты больше знаешь об этом месте, чем я, — сказал старик. — Как ты думаешь, куда мы попали?
Аттребус все понял и почувствовал, как запылали щеки.
— Ты прыгнул сюда за мной, — сказал он. — И спас мне жизнь.
— Я потерпел неудачу, — заявил Сул. — В конце всех трудов... — Его голос дрогнул. — Ты оказался прав. С ним что-то не то, но виной тому не наше нападение. Меч не ранил его, вообще причинял вреда. И это, конечно, никак не связано с Вайлом.
— Значит, яд Аннаиг, — догадался принц. — Это наверняка он.
— Очень даже возможно. Но это означает, что Вуон постарается разыскать ее, чтобы там она не сделала.
Данмер развернулся и Аттребус увидел, что на его спине — спрятанный в ножны Умбра.
— Погоди! — воскликнул принц. — Как ты сумел вложить клинок?
— Я был не в себе, — признался маг. — В следующий раз...
— А есть ли смысл дожидаться следующего раза? — возразил Аттребус. — Если это не сработало, зачем рисковать попусту?
— И у меня есть похожее предчувствие. Давай пока не будем торопиться, а ты не теряй время зря — поговори с девчонкой.
Кивнув, молодой человек вытащил Щебетуна, со щелчком открыл дверцу. Мгновение спустя появилось лицо Аннаиг.
— Аттребус! — воскликнула она. — Где вы?
— Мы сражались с Вуоном. Меч не поразил его, но с ним что-то не так.
— Может, это я отвлекла его.
— Твой яд подействовал?
— Да, каким-то образом. Но где вы?
— Мы упали в озеро, которое находится в середине Умбриэля, а потом выбрались в какое-то подобие пещеры ниже уровня воды.
— Значит, вы попали в пещеры скроу.
— Ну, если ты так говоришь...
— Оставайтесь на месте, — распорядилась девушка. — И держите Щебетуна открытым.
Она захлопнула медальон и повернулась к Мир-Глиму.
— Меч не помог. Последняя надежда — мой яд. Когда деревья начнут гибнуть, мы, возможно, получим возможность убежать. А Фена пусть идет с нами.
— Это не выход, — настаивал аргонианин.
Устав от его упрямства, Аннаиг закрыла глаза.
— Ты нужен мне, чтобы спуститься в пещеры скроу и привести Аттребуса сюда.
Зрачки ящера расширились, в воздухе распространился мускусный аромат. Девушка подалась назад.
— Нет! — отрезал он.
— Они заслужили надежду на спасение. Поторопись.
— Я же сказал — нет, — ответил аргонианин негромко, но решительно. — Только если ты спасешь деревья.
— Но я же говорю тебе — это невозможно. Почти весь яд попал...
— Если ты смогла сделать яд, то сможешь и противоядие.
Девушка мгновение глядела на друга в упор, а потом выудила из кармана продолговатую стеклянную трубку, закупоренную с двух концов.
— Здесь противоядие, — сказала она. — Я приготовила его для нас — вдруг яд случайно подействует. Но, его мало, чтобы обезвредить всю отраву, которую я влила в корни.
— Деревья уже пытаются защититься. Попробовав немного зелья, они смогут сами выработать недостающее количество. И спасутся.
— А с ними спасутся и лорды, и Умбриэль, — вздохнула Аннаиг. — А потом Имперский город падет, и мы уже никуда не убежим.
— Нет! — возвысил голос Мир-Глим. — Я помогу деревьям вернуться домой, а они заберут с собой летающий город.
— Ты, правда, уверен, что справишься? — удивилась Аннаиг.
— Да.
— Пойди и привели Аттребуса и Сула, — девушка потерла виски. — Потом получишь противоядие.
— А ведь я могу и отобрать его у тебя, — сказал аргонианин почти ласково.
— Попробуй и я разобью его.
— Пока я буду искать Аттребуса, время может быть упущено. Дай мне бутылочку и я клянусь, что выполню твою просьбу.
— Глим...
— Да, Анн, это я.
— Верно. А только что угрожал мне вовсе не ты.
— Прости. Если бы ты могла чувствовать их, как я... Анн, мы дружим целую жизнь. Я всегда уважал твои прихоти, твои причуды. Несмотря на мои причитания, я всегда с радостью поддерживал тебя. Поддержи и ты меня на этот раз. Помоги мне.
Она крепко зажмурила глаза, пытаясь вспомнить те времена, о которых говорил ящер, когда не было место взаимным подозрениям, предательству и безнадежности, но ничего не получалось. Почти ничего, за исключением одной единственной картинки. Лицо девочки пяти лет от роду с вьющимися черными волосами и молодой саксхлил того же возраста, глядящиеся в воду, которая блестела в двадцати футах под ними. Они стояли на остатке стены древнего наполовину затонувшего здания.
— Давай прыгнем! — воскликнула девочка.
— Мы слишком высоко, — возразил юный аргонианин.
— Да брось ты! Давай прыгнем одновременно.
— Ну, ладно... — проворчал он. — Я просто счастлив...
И они прыгнули.
Аннаиг подняла ресницы, и Мир-Глим вдруг вспомнил ее маленькой девочкой. Казалось в ее глазах плескалось сейчас тоже, что и тогда.
Не сказав ни слова, она вручила ему бутылочку.
— Спасибо, — просто сказал аргонианин. И повернулся к Фене. — Отведи ее в убежище. Я скоро вернусь.
— Я все слышала, — кивнула серокожая.
Глим сунул противоядие в сумку на поясе и соскользнул вниз по стволу дерева, ощущая, как отрава впитывается все глубже. Он размышлял на ходу — как же применить средство? Вылить вводу, чтобы корни сами отыскали, или воспользоваться «впрыскивателем», какой носили с собой работники Спирали Края. От боли деревья стали рассеянными, ни на чем не могли сосредоточиться. Все, что ящер мог сделать, это обуздывать разум достаточно, чтобы осознавать себя Мир-Глимом, а не частичкой всеобщей боли и ужаса. Но Аннаиг помогла ему, и он обязан оправдать ее доверие. Поэтому аргонианин твердо решил отыскать принца и его спутника, а к тому времени, возможно, придумает, как быть дальше.
Клоака Сущности казалась больной и замаранной. Мир-Глим, сделав первый вдох, едва сдержал рвотный позыв. Он врезался в стайку рыб-сабель, но те словно и не заметили опасности, едва-едва находя силы, чтобы отступить с пути, будто бы утратили смысл существования.
Аргонианин нашел на отмели россыпь осколков известковых трубок и в месте, где обломов оказалось больше всего, приступил к поискам пещеры. С третьей попытки он обнаружил тех, кого искал. Данмер заметил его первым, схватившись за меч еще до того, как Мир-Глим вынырнул, а потом обернулся и имперец.
— Погоди! — воскликнул человек. — Это же аргонианин. Ты Мир-Глим?
— Да, принц, — ответил он, отвешивая легкий поклон.
— Ты знаешь этих людей? — указал рукой Аттребус.
Тут ящер разглядел у противоположной стены пещеры ряд скроу. Кое-кто сжимал в руках оружие. Когда Глим шагнул к ним, навстречу протолкался Верт.
— Да. Я их знаю.
— Кто это? — спросил Верт.
Он выглядел утомленным, кожа отливала желтизной сильнее, чем обычно.
— Оставьте их в покое, — ответил Глим. — У вас что-то не так?
— Ну, уж и не знаю. Хайнер и Скрахан вдруг упали замертво. А остальные... Все как будто сразу заболели. — Он закашлялся и Мир-Глиму показалось, что скроу свалится прямо сейчас. — Что мы должны делать?
Аргонианин несколько раз глубоко вздохнул, глядя на скроу. Его скроу. А через мгновение он почувствовал не только деревья, но всех и каждого. Он знал, что делать дальше...
Вынув противоядие, он вытащил пробочку и выпил без остатка.
Аннаиг шагала взад и вперед в дупле дерева, жалея, что нечем занять руки. Вот бы сейчас сварить что-нибудь. Совсем недавно она думала, что управляет событиями, и вдруг перестала понимать, что происходит вокруг.
— Глим сделает, если обещал, — сказала Фена. — Я ему верю.
— Конечно, ты веришь. Возможно, у него получится, — вздохнула Аннаиг. — А может быть, — ты не думала об этом? — может быть, он сошел с ума?
— Нет, я бы почувствовала. Деревья изменили его, но и они каким-то образом изменились, как будто что-то получили от него. Они ставят перед ним цель. Но, как бы то ни было, ты дала ему противоядие. Поверила ему.
— Нет, — девушка покачала головой. — Я не поэтому дала ему снадобье.
— Тогда я не понимаю. Я...
Слова Фены прервались хриплым покашливанием. Аннаиг увидела, что взгляд собеседницы скользнул мимо нее, и повернулась.
Там стоял Умбриэль.
— Это твоя работа, — сказал повелитель. — Едва я почувствовал яд, сразу опознал в нем твой запах.
— Лорд Умбриэль...
— Деревья борются изо всех сил. Они прогнали яд через Инжениум, отравив весь остальной город, но теперь пытаются создать противоядие. Потом они начнут гонять его туда-сюда, но к тому времени будет нанесен непоправимый ущерб. Не знаю, для чего ты все это устроила — может быть, чтобы очистить себе путь наверх, но замысел просто блестящий. Отрава ударила прежде всего по верхушке, то есть, по мне. Пришлось поглотить Рхела и еще троих лордов, чтобы сохранить это бренное тело и отыскать создательницу яда.
— А Рхел наивно полагал, что бессмертен.
— А еще Рхел наивно полагал, что в меньшей мере является моим творением, чем все остальные. Но ты тоже разделяешь часть его заблуждений. Яд убьет и тебя.
— Если это цена за то, чтобы остановить движение города, я готова ее заплатить.
— Я вижу... И все-таки ты сделала противоядие.
— Нет, не делала.
— Я ослабел, — более сердитым голосом сказал Умбриэль. — Но не оглох.
— У меня его нет. Я отдала его.
— Не спорю, — Умбриэль приблизился. — Но все-таки оно у тебя есть. В голове, прямо позади глаз.
— Отодвиньтесь, — пискнула девушка. — Отойдите от меня.
— Мы почти на месте, — рычал властелин, обнажая неровные желтые зубы. — Осталось сущий пустяк — добраться до башни Белого Золота. Тогда мы освободимся от него навсегда!
— А мне наплевать, — заявила Аннаиг.
Руки Умбриэля стремительно рванулись к девушке, но она отпрянула и, вызвав призрачный клинок, осекла ему три пальца.
Он злобно хохотнул, скорее, каркнул, и сжал кулак. Властелин Умбриэля не прикасался к Аннаиг, но она отлетела, ударившись о стену так, что из легких вышел воздух.
Лорд посмотрел на руку, и пальцы отросли вновь. Спина его выпрямилась, черты лица разгладились.
— Что это было? — удивленно пробормотал он. — Поразительно! У нее получилось. — Умбриэль высокомерно взглянул на девушку, его губы искривились в злобной усмешке. — Неплохая попытка.
— Отойди от нее подальше! — раздался голос со стороны.
Вначале он показался девушке незнакомым — слишком громкий, слишком гулкий. Но потом она поняла, что это Аттребус, который шел прямо на Умбриэля, сжимая в руках меч. Рядом с ним шагали Мир-Глим и данмер, выглядевший глубоким стариком.
— Нет! — воскликнула она, поскольку речи владыки города наконец-то сложились в целостную картину и обрели смысл. — Аттребус! Клоака! Меч не помог потому, что его душа находится не в этом теле — потому и отбирать нечего! Глим! Его душа заключена в Инжениум...
В этот миг из глаз Умбриэля вырвалось зеленое пламя и ударило в девушку. Каждый мускул ее тела свело жесточайшей болью.
Сул зарычал с нескрываемой мукой, между ним и Вуоном соткалось из воздуха женская фигура, но с когтями и огромными крыльями нетопыря.
А потом данмер развернулся и помчался к выходу, волоча за собой Мир-Глима.
— Погоди! — закричал Аттребус.
— Ты слышал ее! — ответил старик.
Чудовище Сула и Вуон сцепились в схватке. Принц видел, как женщина, похожая на темного эльфа, оттаскивала подальше упавшую Аннаиг. А он стоял, будто разбитый параличом. Он ведь явился сюда, чтобы спасти девушку, не так ли? Теперь она так близко...
Но если он умрет здесь, спасая ее, что будет с Имперским городом? С отцом? С его народом?
В этот миг он понял, что готов погибнуть, защищая Аннаиг, но не имел на это права.
Поэтому принц развернулся и побежал следом за Сулом.
Выскочив из-за ствола, он увидел как данмер и Мир-Глим карабкаются на нижнюю ветку. За считанные мгновения, он их догнал, но не успела тройка беглецов сделать и тридцати шагов, как из-за деревьев появились устремившиеся к ним фигурки. Некоторые напоминали людей, некоторые — эльфов, но среди них попадались и совсем уж необычные существа. И их было очень много.
Мир-Глим колебался лишь мгновение, а потом начал карабкаться по веткам со скоростью, которую принц никак не ожидал увидеть в болотном жителе.
— Разве нам не вниз? — спросил Аттребус, забираясь на один кривой сук и хватаясь за второй.
— Я отведу вас вниз, — отвечал ящер. — Только окольным путем.
В конце концов, прилагая множество усилий, они вскарабкались на еще один огромный ствол, а когда оказались на вершине, Аттребус застыл от удивления, будто громом пораженный.
Они смотрели сверху на заросли, огромный, волнующийся на ветру лес, который раскинулся, насколько хватало взгляда вниз и вперед.
С высоты птичьего полета он смотрел на Имперский город. Аттребус никогда не видел его целиком. Да, собственно, и сейчас не видел, так как тень Умбриэля вползла в пределы крепостных стен. Прямо перед ним устремлялась к небу башня Белого Золота. Чтобы там Умбриэль не собирался сделать, он достиг своей цели.
— Мы опоздали, — промолвил принц и повернулся к аргонианину. — Ты говорил, что можешь попросить деревья забрать летающий город из Тамриэля.