— Скажем так, он был излишне артистичным. Но его это не спасло.
— Мы под министерством?
— Приблизительно, да.
— На наших картах эта комната не нанесена.
— Наверное, у нас карты получше, — заметил Колин. — Или мы дольше занимаемся этими делами.
— Хм-м-м... Не исключено, что у Хьерема имеются схемы, о которых я не знаю. Или, в конце концов, очень может быть, что он был замешан в делишки этого Джулиуса.
— А я скорее сомневаюсь в этом, — возразил инспектор. — Это место не связано никоим образом ни с министерством, ни с его подземельями.
— Тогда почему мы здесь?
— Потому, что ты здесь останешься, — твердо сказал Колин. — Пока я во всем не разберусь.
— Чушь! — воскликнула Летина. — Мы в этом деле партнеры. И это я наняла тебя, не забыл?
— Такое разве забудешь? Но сейчас я намерен предпринять некие действия, в которых ты можешь только помешать. Не спорю, у тебя есть таланты, но тьма не благоприятствует тебе, я вижу это очень хорошо. Здесь, я надеюсь, ты будешь в безопасности. Вчера я принес немного еды и вино. Кроме того, я расставил несколько тонких заклинаний, чтобы проверить — не побывал ли здесь кто-либо со вчерашнего дня. Они ничего не показали.
— Ладно, — вздохнула она. — Наверное, все это правильно, но...
— Если через четыре часа я не вернусь, можешь продумывать дальнейшие ходы. Но эту работу, в интересах безопасности, я выполню в одиночку.
— Ладно, — кивнула она. — Похоже, ты прав.
— Я часто ошибаюсь. Но не сейчас.
— Ну, хорошо... ты незаметно проникнешь, а что дальше?
— Найду доказательства для императора.
— Дневник ему не подошел. Что же ты хочешь обнаружить?
— Любые бумаги о путешествии в Чернотопье, написанные рукой Хьерема. Договор найма корабля — это уже что-то. Он связан с Умбриэлем... Должны же быть хоть какие-то доказательства!
|
|
Летина Арес не выглядела воодушевленной.
— Даже имея ключик от двери его личных покоев, вряд ли ты найдешь что-то похожее. — Она вздохнула. — Я полагаю, что император того же мнения.
— А зачем он дал мне ключ в таком случае?
— Ты наивный, — женщина поправила его челку легким касанием пальцев. — И такой милый, но сейчас не время...
— Ты в самом деле думаешь, будто император хочет, чтобы я его убил?
— Конечно. А для чего же он предоставил тебе все условия?
— Я привык получать приказы, а не угадывать. Если он желает смерти министра Хьерема, то почему просто не приказал мне? Почему не отправил более опытного инспектора?
— Когда Хьерем умрет, возникнет множество вопросов. И ответ на часть из них будет такой: действовал инспектор Пенитус Окулатус, но своевольно. Тебя никто не уполномочил ни следить за мной, ни заниматься делом Хьерема. Ни один начальник. Очень легко будет выдать тебя за мошенника. Потому мы что ты и являешься им на самом деле.
Колин почувствовал, как его плечи на миг свела судорога. Он понимал, что в словах Летины звучит горькая правда. Вспомнив свою беседу с императором, инспектор еще больше убедился в правоте сообщницы. Вполне возможно, что Тит Мид желал его руками устранить угрозу, исходящую от Хьерема, а потом обвинить в самоуправстве и наказать в назидание другим.
И что же из этого следовало? В чем заключается дело, которому он служит? Хранить верность Империи и защищать ее, даже если ради этого придется совершать мерзкие отвратительные поступки, о которых никто и никогда не сложит балладу.
|
|
Даже глядя под ноги, Колин чувствовал на себе пристальный взгляд Арес.
— Возможно, ты и права, — проговорил он.
— Это будет нелегко, — ответила она. — Думаю, тебе потребуется моя помощь. Вдвоем мы сумеем справиться...
— Ну, коль на то пошло! — воскликнул парень. — Если бы император четко и ясно приказал бы мне убить Хьерема, я подчинился бы. Но до тех пор я волен поступать, как сочту нужным.
— До каких таких пор! — вспыхнула она. — Мы только что это обсуждали! Ты работаешь по собственному разумению уже некоторое время. С чего бы это вдруг тебе потребовались приказ и разрешение?
— Я не могу возразить ни на одно из твоих обвинений, — кивнул Колин. — Но я не стану убивать Хьерема в любом случае.
— Но я же не могу торчать здесь вечно, — мягко проговорила Летина. — Если ты не вернешься, то мне придется попробовать самой.
— Это твое лично дело.
— Ты не справедлив, — вздохнула она. — Ты же знаешь, что это не так.
— Послушай, позволь мне выполнить свою работу. Если у меня не получится, если я не найду убедительных доказательств для императора, ты мы вернемся к нашей беседе. Хорошо? По крайней мере, я буду больше знать о расположении комнат Хьерема. Мы не будем тыкаться вслепую.
На миг Арес напряглась, а потом мышцы на ее шее расслабились.
— Ладно. Постарайся, чтобы тебя не убили.
— Меня не убьют, — заверил ее Колин.
Помявшись в нерешительности, он наклонился, пытаясь поцеловать Летину, но женщина отступила.
— Не сейчас, — проговорила она. — Только не сейчас...
— Отлично, — заявил сыщик, ощущая, как кишки скручиваются в узел.
|
|
Комок не пропал, даже когда парень возвращался к сточной трубе. Она решила, что ошиблась? Она сожалела о совершенном поступке? Если так, то он должен чувствовать облегчение. Они не собирались играть свадьбу, заводить детей и перебираться в деревню. У их союза не было никакого будущего, поэтому лукавить и притворяться, значило показывать глупость, в то время как оба нуждались в холодном и остром разуме.
Но от подобных мыслей Колин не воспрянул духом, а потому потратил больше, чем обычно, времени, чтобы пробраться сквозь непроницаемую для взора тьму. Но когда прибыл к тайному входу в личные покои Хьерема, успел очистить рассудок насколько это возможно. Ключ бесшумно повернулся в замке, дверь распахнулась.
Как и в доме Делии Хьюэрк, кто-то поджидал его за порогом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
С зарождающимся воплем, Аттребус отпрыгнул. Рука нащупывала рукоять меча, но, само собой, ничего не обнаружила. Тогда он поднял кулаки, защищая туловище.
— Кто здесь? — спросил принц, пятясь к своей комнате, хоть как-то освещенной.
— Я... Ой, простите... — ответил женский голос. — Я не хотела вас напугать.
— Но тебе удалось, — сердито ответил он. — Крадешься в темноте... Кто ты?
После его слов свет упал на ее лицо. Перед Аттребусом стояла молодая женщина — по всей видимости, его ровесница — с золотистыми волосами, подвижным широким ртом и ярко-синими глазами. Он видел ее за обедом.
— Меня зовут Иринья, — пояснила она. — Я — всего лишь прислуга.
— Что ты искала под моей дверью?
— Я готовила комнату для вас... — говорила она, продвигаясь дальше к свету. Принц разглядел, что одета она в латанное-перелатанное платье и толстые шерстяные ноговицы. — Я только хотела убедиться, что вам все понравилось. — Ее голос слегка окреп и осмелел. — Мне показалось или вы, вправду, сами намеревались куда-то красться в темноте?
— Почему ты не взяла с собой свечу или еще что-нибудь?
— Но, господин, я выросла здесь. Я знаю эти залы, как свои пальцы на ногах. А кроме того, я отлично вижу ночью. Говорят, что этот дар достался мне от деда.
— Все в порядке, — кивнул Аттребус. — Комната мне подходит.
— Ладно, — ответила девушка, но не сдвинулась с места.
— Ну, тогда... Спасибо за заботу.
— Ладно. Так я пойду?
— Хорошо, иди.
Иринья шагнула к выходу, но вдруг резко развернулась.
— Зачем вы прибыли сюда, ваше высочество? Я никому не скажу! Клянусь!
— Что?! — опешил Аттребус.
— Никто в этом проклятом замке не умеет читать. Никто из них не догадывается, кто вы на самом деле. Все они поверили вашей истории. Но я прочла каждую книгу о ваших приключениях, какую только могла раздобыть.
Принц почувствовал жар на щеках и догадался, что краснеет.
— Послушай! — воскликнул он. — Я уверен, ты ошиблась...
— Не бойтесь ничего! Вы хотите соврать мне, что вы какой-то наблюдатель за хоркерами? Я не спутаю ваше лицо ни с кем!
Аттребус вздохнул, осознав, что убедить ночную гостью не удастся.
— Ну, ладно, — вздохнул он. — Только ты никому не должна говорить, кто я на самом деле.
— Я знаю. Вы путешествуете тайно. Наверное, у вас новое приключение? Правда ведь?
— Теперь, когда ты меня раскусила, приходится признать — у меня очень важное и тайное дело.
— Ой, я хочу вам помочь. Я наверняка смогу вам помочь!
Обдумывая ее слова, принц увидел, как над плечом девушки появилось призрачно-серое лицо и красные глаза Сула. В этот миг жизнь Ириньи повисла на волоске. Аттребус слегка покачал головой.
— Ну, пожалуйста... — жалобно попросила она, неверно истолковав его жест.
— Входи, — приказал Аттребус. — И закрой дверь.
— Ваше высочество, — пролепетала она. — Надеюсь вы не принимаете меня за женщину определенного поведения...
— Нет-нет! Просто я хочу, чтобы нашу беседу никто не подслушал.
— Ладно... Тогда, ладно.
Она перешагнула порог, плотно притворив за собой дверь, хотя к тому времени Сул уже растворился во тьме.
— Иринья, говоришь?
— Да, ваше высочество.
— Итак, Иринья. Во-первых, ты перестаешь назвать меня его высочеством, или принцем, или еще чем-то подобным тому. Я — Уриэль.
— Да. Я поняла. Уриэль.
— Замечательно. Во-вторых, расскажи мне об этом месте. Ты же утверждаешь, что выросла здесь. Расскажи мне о лорде Сатиле. Меня удивляет, что он нас не встретил.
— Ну, ладно. Он изменился, — начала она. — Когда я была маленькой девочкой, он всегда был с людьми, всегда в хорошем настроении. Мы все ходили на прогулки по берегу моря, летом играли в шары на лужайке. Все радовались, но это было давно.
— А сейчас?
— Сейчас? Что-то произошло. Он стал совсем другим. Почти не выходит из своих покоев. Но он не обращается с нами плохо, не подумайте...
— Что-то произошло... А что именно?
Иринья выглядела смущенной.
— Я, как предполагается, не должна говорить об этом. И никто не должен.
— Но ты же утверждала, что хочешь мне помочь, — напомнил Аттребус.
— Ладно, я скажу. Но если из-за этого лорд Сатил...
— Я не причиню Сатилу ни малейшего вреда, — заверил принц. — И никому, из живущих здесь.
— Об одном только у нас не принято говорить, — вздохнула девушка.
— Ну, ладно. Присядь. Я хочу объяснить тебе, зачем я прибыл сюда, но моя история довольно длинная.
И Аттребус рассказал ей об Умбриэле и об армии восставших мертвецов, о том, как они с Сулом пробирались по Обливиону, вначале на Морровинд, а потом и сюда. Показал ей свой шрам.
Когда он закончил, Иринья уткнулась взглядом в свои колени.
— Вы пришли сюда за мечом, — прошептала она. — За Умброй.
— Да. Я уверен, меч — единственное, что может остановить Умбриэль.
— Не говорите никому, кроме меня, — едва слышно проговорила девушка. — Не расспрашивайте никого о мече.
— Почему?
— Я хочу вам помочь, — глянула она снизу вверх. — Но мне нужно все обдумать.
— Послушай! Чем дольше мы тянем, тем больше умирает людей, тем больше воинов получает наш враг. Каждое мгновение — драгоценность, каждый день — сундук с сокровищами.
— Я знаю, — согласилась она. — Но я не могу иначе. Я должна подумать.
— Ты придешь сюда следующей ночью?
— Да, — Иринья кивнула. — Скорее всего, только ночью нас никто не увидит и не услышит.
— Тогда ладно. Увидимся будущей ночью.
Удостоверившись, что девушка ушла, Аттребус заглянул в комнату по соседству — к Сулу.
Данмер ждал его.
— Ты слышал весь наш разговор? — спросил принц.
— Большую часть, как мне кажется. И ты станешь меня уверять, что поступил мудро, выложив ей цель нашего путешествия?
— Надо было делать хоть что-то. Зато теперь мы, по меньшей мере, знаем, что меч здесь, в осином гнезде.
— Да уж. И девчонка — одна из ос. Ты попросил ее предать остальных, и теперь не знаешь, что будет дальше, откуда может прийти угроза. Не подумал, что под утро кто-нибудь может заявиться к нам, чтобы перерезать глотки?
— Я ей доверяю, — упрямо заявил Аттребус. — Может быть, она нам и не поможет, но не причинит нам вреда.
— Не причинит тебе вреда, ты хочешь сказать.
— Посмотри! Обнаружить меч в этом огромном замке без посторонней помощи, по-моему, невозможно. Ну, разве что у тебя будет еще одно видение с подсказкой. Даже если нам разрешат бродить по замку, где вздумается, и никто не буде следить за нами, могут потребоваться недели, а то и месяцы. Если подумать, то мы даже не знаем, здесь ли он, не так ли?
— Я вот только размышляю, сколько твоих замыслов зарождается в голове, а сколько исходит от твоего маленького дружка?
— Моего кого? — начал принц, но понял, что щеки запылали от смущения. — Сейчас, в самом деле...
— Эта женщина, у которой я тебя отбил, — прервал его Сул. — Ну, которая похитила тебя, чтобы продать работорговцам. И которую я убил. Ты доверял ей? Спал с ней?
— Ну, если честно, то да, но...
— И все это твое приключение, поход, началось из-за девчонки... Как ее там? Аннаиг, кажется. Ты кинулся ее спасать.
— Может быть, она сыграла какую-то роль, но Умбриэль сразу показался мне опасным. Его следовало остановить.
— Твои поступки всегда становятся поспешными и легко угадываются, если рядом оказывается хорошенькая девчонка.
— Может, ты и прав. Но что нам делать теперь?
— Все еще можно исправить. С ней могло что-то случиться, когда она возвращалась от тебя.
— Нет! — встрепенулся Аттребус. — Нет! Слышишь меня? Поможет она нам или нет, но я не позволю волосу упасть с ее головы!
— Пусть будет так, — пробормотал Сул. — Остается лишь надеяться, что ваши чувства взаимны.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мир-Глим не заметил, как тишина и тьма обволокли его, не помнил, как долго длилось забытье — может, несколько часов, а возможно, и дней. Но после того, как в тишине явились голоса, ласковый шепот деревьев, уносящие его в мечты, где прошлое и будущее казалось неуместной выдумкой, его разум отказывался что-либо постигать. Аргонианин плыл по волнам мечты до тех пор, пока голод и боль не вернули его в суровый мир. Голоса никуда не делись, они привели его к узловатым корням, а потом и к толстым ветвям деревьев Спирали Края. Мир-Глим карабкался все выше, пока не сумел разглядеть строения, желая узнать — где же он очутился?
Ни одно из сооружений не показалось знакомым. Это могло означать лишь одно — он на другой стороне обода. Издав горестный стон, аронианин перебирался с ветки на ветку, очень надеясь, что дрожащие руки и ноги не подведут.
В сумерках Мир-Глим обнаружил знакомое место, но все, что мог сделать, это провалиться в беспамятство, рассчитывая не умереть хотя бы до тех пор, пока Фена его не разыщет.
— Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь был так ранен, как ты, — ворчала Фена, прижимая нечто, напоминающее желтый мех, к ране на его боку.
Мир-Глим прожевал и проглотил непонятную еду, которую она сунула ему в рот.
— Я чувствую себя лучше, — ответил аргонианин, озираясь по сторонам.
Они укрывались в своего рода дупле с неровными краями. Хотя неба видно не было, свет откуда-то проникал.
И тут до ящера дошли ее слова.
— Ты никогда не видела таких ран? Откуда тогда ты знаешь, как нужно лечить?
— Да нет же! Я видела раны. Вчера Айкси упал и сломал ногу. Я не видела, чтобы кому-то причиняли раны нарочно.
— Не понимаю, — он коротко хохотнул. — По-моему, убийства — самое обычное развлечение на Умбриэле.
— Но не здесь, — ответила Фена. — Не на деревьях. Я знаю, что внизу ужасно. Я знаю об этом. Но здесь ничего плохого не происходит.
— Может быть, это из-за деревьев? — размышлял вслух Мир-Глим. — Их влияние. Но, в любом случае, прости, если я стал твоим первым.
— Ладно, если уж кто-то должен быть... — начала она игриво.
— Я не могу оставаться здесь долго, — перебил аргонианин.
— Верно, — согласилась она. Тебе необходимо срочно вернуться вниз и там вляпаться во что-нибудь еще.
— Он будут искать меня. Я не хочу втягивать тебя в неприятности.
— Они искали тебя вчера. Я тебя спрятала, и они прошли мимо.
— Вчера? А как долго я здесь лежу?
— Три дня, если считать по восходам солнца. Я дала тебе снадобье для крепкого сна.
— Я? Три дня?
— Так советовали деревья.
— Деревья?
— Да. Наше обычное врачевание не годилось для тебя, и я просила совета у деревьев. Они мне подсказали.
— Ладно, — Мир-Глим попробовал подняться. — Три дня? В следующий раз, когда деревья что-то посоветуют, спроси для начал моего согласия.
— У меня не было возможности спросить твоего согласия, — нахмурилась она. — По большей частью ты был без сознания. И, может быть, тебя бы уже не было, если бы я не сделал для тебя то, что сделала. — Она отвернулась.
— Но послушай, Фена...
— А теперь ты собрался возвращаться вниз. Глупый!
— Они будут искать меня снова и снова. Кроме того, я нужен скроу. Кто знает, что они могут натворить?
Он заметил, что ее голова слегка поникла.
— Погоди! — воскликнул ящер. — Ты что-то знаешь. Что ты слышала?
— Глим, прошу тебя...
— Что ты знаешь, Фена?
— Они думают, что ты погиб, — проговорила она.— Они обезумели, начали все крушить. Лорды пытаются их утихомирить.
— Раз так, тогда...
— Слышать не хочу, — Фена зажала уши руками.
Мир-Глим вскочил и присев рядом с ней, мягко сжал запястья, убирая ее ладони.
— Ты должна понять, — проговорил он. — Я заварил эту кашу и должен расхлебывать до конца.
Она смотрела на его руки, пожала их.
— Ладно, что тут поделаешь? Пошли им весточку. Передай им, что ты жив и они должны остановиться. тебе нужно время, чтобы подлечиться. Прошу тебя...
Аргонианин моргнул, понимая, что девушка права.
— Хорошо, — кивнул он. — Посмотрим, поможет ли это. Если уловка сработает, то я не уйду отсюда еще какое-то время, пока суета внизу не утихнет. Но в конце концов, мне придется вернуться.
Фена улыбнулась, но маленькая слезинка блеснула в уголке ее глаза.
— Что-то не так? — спросил ящер.
— Все хорошо. Это от того, что ты меня послушался. Ты, в самом деле, меня послушался.
— Послушался, — кивнул он. — Но пойми одно — я не смогу остаться здесь навсегда.
— Я понимаю, — ответила она, вставая. — Но пока что ты побудешь здесь.
— Да.
— Вот и хорошо. Мне нужно идти. Когда в Клоаке началась кутерьма, у нас прибавилось работы. Но я найду возможность, передать твои слова вниз.
После того, как Фена ушла, аргонианин сумел подняться на ноги и оглядеться по сторонам. Деревянная пещера слегка изгибалась и он сумел обнаружить отверстие, сквозь которое проникал солнечный свет. Что-то вроде наклонного лаза. Медленно поднялся и, уже чувствуя обволакивающую усталость, добрался до выхода. Он был завален широкими листьями, покрытыми каким-то налетом. Решив, что сегодня попутешествовал достаточно, Мир-Глим вернулся на дно дупла и там, свернувшись «калачиком», крепко заснул.
Разбудило его ощущение тепла неподалеку. Ящер вздрогнув, но узнал запах Фены и понял, что это она пристроилась рядом, со стороны здорового бока и уложила голову ему на руку. Почувствовав, что он проснулся, девушка вздохнула.
— Что? — промурлыкала она.
— Это я о своем... — заверил ее Мир-Глим.
— А... — Фена приподняла голову.
Аргонианин, поколебавшись мгновение, передвинул руку так, чтобы ее щека легла ему на грудь. Вскоре ее дыхание выровнялось, а он все не мог заснуть. Еще раз он отпустил свой разум, пытаясь прислушаться к шепоту деревьев, но через некоторое время понял, что ощущает еще нечто, подобное музыке, цветам или прикосновению. Оно иногда вплеталось в его дыхание, иногда существовало отдельно, но всегда оказывалось столь же знакомым, как и запах.
Он чувствовал спящую рядом Фену, связанную с ним так же, как и деревья.
— Останься, — просила она его через пару дней. — Побудь здесь еще немного. Дела внизу не так уж плохи. Они успокоились.
— Это потому, что они ждут меня, — ответил Мир-Глим. — Я должен вернуться и возглавить их. Иначе, если меня не будет слишком долго, скроу начнут задаваться вопросом — а в самом ли деле я цел и невредим, как им сообщили.
— Лорды убьют тебя... Они будут поджидать тебя.
— Они не смогли поймать меня раньше. Не смогут и теперь.
— Но ты очень ослабел.
— Чепуха! Я чувствую себя прекрасно — ты отлично потрудилась и вылечила меня.
— Не уходи. Я ведь знаю, тебе хочется остаться со мной.
Мир-Глим закрыл глаза, пытаясь представить, чем сейчас занимается Аннаиг. Он знал, что ему обязательно нужно разыскать ее и о многом поговорить. Никогда в жизни он не ощущал себя таким растерянным. Фена не ошиблась — ему, в самом деле очень хотелось остаться с ней. Нет, его влекло к ней не как к самке. Слишком уж они различались. Но привязанность, более сильная и чистая, чем простое вожделение, поселилась в его разуме и не хотела отпускать.
— Я вернусь сегодня же вечером, — пообещал аргонианин. — Обязательно вернусь.
— Это было бы просто замечательно, — ответила Фена.
Он спустился по стволу дерева и, обнаружив привычные ходы, вскоре вернулся в Клоаку. Погрузившись в воду, ящер обрадовался и первое время попросту наслаждался движением, попутно пытаясь обдумать дальнейшие действия. По всей видимости, Верт будет ждать его у самого низа нисходящих потоков, в стоячей воде. Что же он должен предложить соратникам? Продолжить борьбу или сложить руки? И если он сдастся лордам, сможет ли выиграть какие-то уступки для скроу?
Теперь ему почему-то уже не хотелось поговорить с Аннаиг, когда они увидятся. Точнее, если они увидятся.
Вдруг он почувствовал непонятное покалывание пальцев рук и ног. Началось оно почти за гранью восприятия, но чем дальше, тем настойчивее напоминало о себе. Попытался сжать и разжать кулак и понял, что кисти онемели. Боль пронзила запястья, а мгновение спустя, добралась до локтей, продвигаясь с пугающей скоростью. Развернувшись, аргонианин погреб настолько быстро, насколько мог, возвращаясь знакомым путем, но уже через сотню ярдов не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Силы хватило лишь на невнятный вскрик, а судорога ворвалась в туловище, плотным кольцом сжимая сердце. Он медленно погрузился в воду, устремляясь к свету на дне Клоаки, к Инжениуму.
Мир-Глим понимал, что его сердце перестает биться, а разум заполонил нестерпимый холод. Несколько мгновений он слышал песню деревьев, а в ней слабый отголосок Фены, будто порхающий мотылек.
А потом пришел конец.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Иринья меня избегает, — сказал Аттребус Сулу, пробуя ногой крепость ледяного покрова на ручье.
Лед прочностью не уступал камню. Фрут — один из охотников, которого назначили проводником в помощь «исследователям», — насмешливо на него глянул. Сперва принц подумал, что норд подслушал их разговор, несмотря на то, что люди Сатила, похоже, находились вне пределов слышимости. Но потом он осознал, что местные жители, скорее всего, считают его придурком, не доверяющим ручью на таком морозе.
— И что? — спросил данмер.
— Я не знаю, добрый это знак или дурной.
— Она предала тебя, — заявил Сул.
— Может, и нет. Возможно, она все еще размышляет.
— Если это так, то у нас есть надежда возвратиться прогулки.
— Зачем вести нас в горы, чтобы убить? — удивился Аттребус. — Мне кажется, гораздо удобнее прикончить нас в замке. К примеру, сонными.
— Кровь смывать не надо.
— Ну, разве что... Даже если на нас не собираются нападать, все равно меня не восхищает ходьба по горам.
— Ты же сам сказал им, что ученый, естествоиспытатель, — шепнул данмер. — Они только выполняют твою просьбу.
— Слишком уж рьяно. Но каждый миг, пропавший здесь впустую, кажется мне подобным вечности.
— У меня есть кое-какие мысли.
— Если они предполагают неприятности для Ириньи, лучше сразу забудь.
— Если она знает, где спрятан меч, то, по всей видимости, и большая часть остальных знает тоже. Но довольно об этом. Я тут попробовал некое, совсем незначительное, заклинание вчера ночью. Меч находится или в замке, или очень близко от него.
— А точнее не можешь определить?
— Нет. Но я могу попробовать что-нибудь более серьезное. Есть даэдра, которые ощущают запах колдовства так же хорошо, как мы — съестного. Я могу вызвать одного из них, и прикажу отыскать меч.
— А почему ты не вызвал его минувшей ночью?
— Потому, что если Сатил или кто-то еще в замке хоть слегка сведущ в тайном знании, он узнает, что здесь колдовали. Или кто-то мог попросту увидеть даэдра. Я надеялся, что мне повезет в использованием малой магии, но раз уж ты говоришь, что промедление смерти подобно...
— Ладно. Сегодня ночью, но если Иринья мне так ничего и не скажет.
— Я так и собирался сделать.
Аттребус кивнул. Впереди Фрут поманил их рукой, указывая на горный хребет.
Вскарабкавшись вверх, они увидели обширную долину, а за ней — горы, чьи вершины укрывались в облаках.
— Долина Энслет, — сообщил проводник, сбивая сосульки с медно-рыжей бороды. — Здесь хорошая охота. Лось, олень, мускусный бык.
— Замечательно! — откликнулся Аттребус, сделав несколько быстрых записей в книжке. — А вон те горы?
— Горы Моусринг, — пояснил Фрут. — Мы редко туда ходим.
— Почему в долине много зверья? По-моему, она ничем не отличается от предыдущей.
— Соль. Большая соленая скала там, где протекает ручей. Других таких нигде нет. Ну, вы сами поглядите.
— Само собой. Я хочу это видеть.
Когда они ступили на склон, ведущий вниз, Фрут резко обернулся в сторону горы. Проследив за его взглядом, Аттребус заметил нечто, похожее на белое облако, которое стремительно сползало к ним.
Норд быстро посмотрел по сторонам, а потом замахал руками.
— Скорее! — кричал он.
Но они успели сделать лишь насколько шагов, прежде чем лавина обрушилась на них.
Аттребусу доводилось слышать об огромных пластах снега, которые сползали с гор, уничтожая все на своем пути. Поэтому он и решил, что угодил под завал, но с удивлением обнаружил, что его окружает невероятно холодная мгла. Снег появился потом, мелкие острые льдинки плясали в воздухе, безжалостно жаля лицо. Принц ничего не видел. Он споткнулся, зацепился за что-то ногой и покатился по склону, беспорядочно переворачиваясь и подпрыгивая, благодарный слугам дома Сатил за те слои меха и кожи, которые они намотали на него перед выходом из замка. Но даже через одежду он чувствовал, как поразительно быстро похолодало.
Потом кто-то вцепился в него и с огромной силой потянул, а спустя несколько мгновений, показавшихся вечностью, Аттребус очутился в подобии пещеры у подножья скалы.
— Подвигайся поближе, — произнес голос, принадлежавший, судя по выговору, Фруту.
Мгновение спустя между нами возникло тусклое, но теплое пятно света. Казалось, будто кто-то поймал пламя в стеклянный шар. Холод отступил, во всяком случае, стал не таким страшным.
— Что это было? — спросил принц.
— Иногда такие обвалы случаются, — ответил нордлинг. — Но я никогда не видел, чтобы оно надвигалось так быстро. Противоестественно. Наверное, Морозный Гигант помог.
— Морозный Гигант?
— Ну да. Непредсказуемый, новый и очень сильный.
— А что с Озулом? — спросил Аттребус, используя вымышленное имя Сула. — И с остальными?
— Узнаем, когда все закончится, — ответил Фрут. — Если выберемся сейчас, то замерзнем. Правда, мы замерзнем в любом случае, если пробудем тут достаточно долго.
Сул успел взбежать на холм, и волна ледяного воздуха прошла ниже него, но накрыла Фрута и Аттребуса, спрятав их от взглядов. Данмер шагнул вниз, но замер, услышав необычный звон в ушах, подсказавший — вкупе со здравым смыслом, — что обвал вовсе не случаен. Он развернулся на пятках, хватаясь за рукоять меча и начиная вполголоса плести заклинание.
Перед ним стояли полдюжины отлично вооруженных стражников в броне. По виду северяне, с вышитым драугром Сатила на сюртуках. Седьмой восседал на тяжелой мохноногой лошади. Он кутался в темно-зеленый плащ, подбитый черным мехом, но даже тень от капюшона не могла скрыть багровых глаз — особенность данмеров.
— Лорд Сатил? — догадался Сул.
— Совершенно верно, — ответил всадник мягким, едва ли не убаюкивающим голосом.
— Мой спутник...
— Да. Простите, мы немного опоздали, — рассеянно заметил лорд. — Этот новый Морозный Гигант весьма непредсказуем. До сих пор он не появлялся в горах Моусринг раньше середины зимы.
— Морозный Гигант... — с сомнением протянул Сул.
Но Сатил, казалось, не заметил его тона.
— Ваш друг сейчас с Фрутом. С ним все будет хорошо. А если нет, то вы не сможете ничего для него сделать.
— Я все-таки попытаюсь, — сказал Сул. — Сделаю все, что смогу.
— Давайте лучше побеседуем. А тем временем облако уйдет дальше.
Уловив его интонацию, Сул смирился.
— О чем мы будем беседовать, лорд Сатил?
— О многом... У вас есть сын или дочь, Озул?
— Нет.
— Они погибли, когда был уничтожен Морровинд?
— Нет, у меня никогда не было детей.