Было ли случайностью, что «явление звезды» совпало с вифлеемским событием, или же на самом деле между ними существовала неведомая нам связь? Мы еще слишком мало знаем о законах, соединяющих различные уровни Вселенной, чтобы утверждать это или оспаривать. Во всяком случае, астрологи Парфии нашли в каких-то небесных знаках указание на великий Переворот.
В ту эпоху каждая религия по-своему переживала чувство приближающегося свершения. Это отразилось в мифах о Сабазии и Избавителе-Горе, в ожидании «нового Диониса», аватара-Калки и будды-Майтрейи, в книгах Сивиллы и IV эклоге Вергилия. Иудейская эсхатология достигла высшей точки напряжения, в ней перекликались пророчества Библии и Авесты...
То, что маги избрали своей целью Иерусалим, легко объяснимо. «На Востоке,—говорит Светоний,—было давнее и твердое убеждение, что Судьбой предназначено в эту пору выходцам из Иудеи завладеть миром». В сходных выражениях мессианские чаяния Азии описывает и Тацит. От иудеев своей страны волхвы могли слышать о Сивиллином пророчестве, возвещавшем приход «бессмертного Царя» после покорения Египта Римом (22).
Едва ли маги отправились в Иудею как официальные послы, вроде тех, что прибыли в Рим из Парфии при Нероне. Похоже, это был небольшой караван, снаряженный частными лицами, и выглядел он примерно так, как любят изображать его живописцы на рождественских картинах.
Неторопливо, позвякивая колокольчиками, шагали верблюды, унося вдаль величественных азиатов, закутанных в белые одеяния. Подобно всем путешественникам Востока, они двигались ночью при мерцании звезд, а в полдневные часы отдыхали под защитой крепостей.
Прошло несколько месяцев, прежде чем караван поднялся на холмы, окружающие древний город Давидов. В одном из его дворцов, которые виднелись за стенами, и рассчитывали маги найти царственное Дитя. Очевидно, они плохо представляли себе, что происходит в Иерусалиме, иначе не рискнули бы открыто спрашивать на улицах: «Где родившийся Царь Иудейский?»
|
|
Как раз в это время столица Ирода была охвачена очередной смутой, почти мятежом. Ее взбудоражило пророчество, которое с быстротой молнии облетело город. Какие-то фарисеи (быть может, также на основании небесных примет) предсказали, что у Ирода будет отнята власть, и обещали славное будущее царскому сановнику Багою, говоря, что он станет «отцом великого Царя», то есть Мессии.
Когда Ироду сообщили об этом, он впал в один из свойственных ему пароксизмов ярости. Больной старик, стоявший уже одной ногой в могиле, не задумываясь, велел «предать казни всех тех своих близких, которые поверили предсказаниям и речам фарисеев» (23).
Понятно, что слух об иностранцах, ищущих «Царя Иудейского», Ирод не мог расценить иначе как доказательство новых враждебных происков. Царь не пощадил Багоя, предполагаемого «отца Мессии», и теперь, когда, по его мнению, народную веру опять сделали орудием измены, он не намеревался отступать.
Плохо разбираясь в вопросах религии, Ирод вынужден был обратиться к священникам, от которых узнал, что рождение Мессии ожидают в Вифлееме (24). Значит, гнездо заговорщиков совсем близко от Иерусалима!
«Ирод,—повествует евангелист,—тайно призвав волхвов, точно выведал от них время, в продолжение которого являлась звезда. И послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, и все точно узнайте о Младенце, и, как только найдете Его, возвестите мне, дабы и я пришел и поклонился Ему» (Мф 2, 7-8).
|
|
На первый взгляд эта уловка вызывает недоумение: почему Ирод не послал в Вифлеем своих шпионов, услугами которых привык пользоваться? Однако следует учесть болезненную подозрительность царя: довериться наивным чужеземцам ему было легче. Кроме того, он, видимо, боялся, что замысел его будет раскрыт преждевременно.
От Ирода волхвы отправились в Вифлеем. Евангелист говорит об их посещении лаконично. К его рассказу нечего добавить. Хотя в средние века звездочетов превратили в царей и изображали их прибытие как пышное торжество, но это уже относится не к истории, а к поэзии. Что же произошло на самом деле? В хижину вошло несколько странно одетых людей; они сложили перед удивленными родителями Иисуса свои дары и молча удалились...
Сделать магов орудиями своего преступления Ироду не удалось. Возвращаясь на родину, они выбрали другую дорогу, и царь вскоре убедился, что он обманут. Это еще больше насторожило его, подтверждая, что дело обстоит серьезно. Ирод мог слышать, что однажды в Риме, когда было предсказано рождение будущего царя, сенат велел умертвить всех новорожденных мальчиков (25).
Но и без этого примера повелитель Иудеи хорошо знал, как надо действовать, чтобы уберечь престол.
«Ирод... послал истребить всех младенцев в Вифлееме и во всех окрестностях его от двух лет и ниже, по времени, которое точно выведал от волхвов» (Мф 2, 16).
Иосиф Флавий умалчивает об этой акции, но он вовсе не задавался целью составить полный реестр Иродовых злодеяний. Историк и без того много рассказывал о них. Резня в маленьком городке терялась среди расправ и казней, длившихся три десятка лет. Да и вряд ли в Вифлееме произошло открытое нападение на жителей. Скорее всего Ирод отправил туда убийц, которые действовали тайно; и трудно даже сказать, в какой мере они осуществили приказ. Ведь и в Риме аналогичная воля сената не была выполнена.
|
|
Семья Иосифа, о которой уже многие знали, должна была прежде всего привлечь внимание людей Ирода, но к тому моменту она находилась вне досягаемости. После ухода волхвов, глубокой ночью плотник поспешно собрал близких и скрылся из Вифлеема. Оставаться по соседству было опасно, убежище следовало искать там, где кончалась власть Ирода. Поэтому Иосиф отправился на юг, в Египет, подчиненный непосредственно Риму.
Ирода между тем постиг новый удар. В 4 году скончался при странных обстоятельствах его брат Ферор. Вдова умершего призналась царю, что ее муж давно был в сговоре с Антипатром, который намеревался отравить отца. Она даже представила яд в качестве улики. Царь решил немедля опередить неблагодарного сына. Он вызвал Антипатра из Рима, куда тот уехал утверждать завещание Ирода, и едва он вернулся—предал его суду. При разбирательстве вскрылись и другие темные дела Антипатра, и вчерашнему наследнику вынесли смертный приговор. Его место занял сын Ирода от жены-самарянки — Антипа.
Казнь была отложена до получения санкции Августа и выздоровления Ирода. Но с каждым днем царю становилось все хуже. По городу прошла молва, будто деспот уже находится при последнем издыхании. Раввины призывали своих учеников сбросить золотого орла, которого Ирод укрепил над воротами Храма в знак союза с Римом. Несколько смелых юношей поднялись на крышу и в присутствии народа изрубили ненавистный символ язычества и тирании. Тотчас же явилась стража; всего вместе с книжниками было схвачено сорок человек.
Когда на следствии молодых людей спросили, кто внушил им мысль оскорбить царскую эмблему, они ответили: «Завет отцов!» Невзирая на ходатайства и просьбы, все были казнены, главных зачинщиков и раввинов сожгли на костре.
Выступление на суде было последним публичным появлением Ирода. Страшная водянка и мучительные язвы приковали его к постели. Весной царя отвезли в Иерихонский дворец, ближе к целебным водам. Там его застало письмо Августа, разрешавшего привести приговор в исполнение, но при этом цезарь добавлял, что можно было бы ограничиться ссылкой.
Душевные и телесные страдания довели Ирода до попытки самоубийства; племянник едва успел удержать его руку. Во дворце стоял плач и слышались причитания женщин. Закованный в цепи Антипатр решил, что отец скончался, и просил стражника отпустить его. Но тот доложил об этом Ироду. Дикий гнев в последний раз охватил угасавшего монарха. «Почти со сверхъестественной в его положении силой голоса, — пишет Флавий, — он отдал приказ своим телохранителям немедленно убить Антипатра» (26).
Через пять дней Ирода не стало. Он умер на семьдесят первом году жизни. Зная, что народ не будет оплакивать его, он перед смертью велел перебить множество заложников, чтобы любой ценой одеть Иудею в траур.
Свое завещание Ирод менял не раз. Согласно новому документу, подписанному накануне смерти, страна разделялась на области. Во главе ее должен был стать царь Иудеи и Самарии Архелай; Галилея и Заиорданье отходили Ироду Антипе, а Филиппу—северные области. Окончательное решение Ирод предоставил Августу. Для этого наследникам надо было отправиться в Рим.
Перед поездкой Архелай созвал в Иерусалиме народное собрание и пытался успокоить людей лицемерными посулами. Но от него потребовали немедленного суда над участниками беззаконий отца. Архелай не пошел на это, и собрание окончилось мятежом. В князя швыряли камнями, кричали, что он обязан покарать царедворцев, виновных в гибели тех, кто «пал за веру отцов и святыню», что нужно сместить первосвященника, поставленного Иродом. Стража очистила площадь, пустив в ход оружие. Глашатаи объявили, что во избежание смут празднование Пасхи на этот год в Иерусалиме отменяется. Это было плохим началом для нового правителя.
Когда члены Иродовой семьи отбыли в Рим, вся Палестина кипела. Для охраны спокойствия был вызван римский легион под командованием прокуратора Сабина. Но вместо того чтобы поддерживать порядок, он вел себя в Иерусалиме надменно и вызывающе, как в покоренном городе. Этим он спровоцировал восстание. Сражаясь с толпой, отряд Сабина ворвался в Храм и завладел его казной. Тогда на сторону народа перешли еврейские солдаты, и Сабин оказался осажденным в Иродовом дворце.
Одновременно поднялась Перса, область, где провозгласил себя царем некий Симон. Недалеко от Иерусалима собрал банды вооруженных людей пастух Атронг. В Галилее выступил Иуда Гавлонит, сын казненного Иродом партизана. Его бойцы захватили арсенал города Сепфориса и объявили округ независимым.
На помощь Сабину выступил сирийский легат Квинтилий Вар, тот самый, которого несколько лет спустя разбили германцы в Тевтобургском лесу. В Иудее ему повезло больше. После кровопролитного сражения Сепфорис был взят, и Гавлониту пришлось бежать. Рассеяв других повстанцев, Вар решил действовать устрашением. Он приказал распять на крестах две тысячи пленников. Сопротивление было подавлено.
Пока в Израиле шли бои, во дворце Августа пререкались между собой дети Ирода и иерусалимские старейшины: одни держали сторону Архелая, другие—Антипы, третьи настаивали, чтобы династия вообще была низложена и власть отдана римской администрации. Но Август, хотя и был заинтересован в разделе Палестины, как всегда, не хотел торопиться. Он оставил Архелая во главе Израиля в звании «этнарха»*, а остальные области в соответствии с волей Ирода передал Антипе и Филиппу. Цезарь обещал, что в будущем, если Архелай заслужит доверие Рима, он получит такую же власть, как отец. Большинство иудеев встретило такое решение без энтузиазма. Все знали, что Архелай унаследовал крутой нрав Ирода, хотя и был лишен его способностей.
-----------------------------------------------------------------
* Правителя народа
Евреи, жившие в Египте, были хорошо осведомлены о событиях на родине. Знал о них и Иосиф, который после смерти Ирода хотел было вернуться в Вифлеем. Однако слухи об Архелае заставили его изменить намерение. Теперь более надежным местом ему представлялась Галилея, где власть отошла к Антипе. О тетрархе говорили, что он человек более мягкий, нежели брат. Поэтому Иосиф решил снова перебраться в Назарет. Он прибыл туда, вероятно, в конце 4 года до н. э.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава двадцать девятая
ВИФЛЕЕМ
1. См.: св. Иустин. Диалог с Трифоном Иудеем. 8, 110; Талмуд, Иома, 70.
2. О трех общеимперских переписях говорит сам Август в известной «Анкирской надписи» (S. 8; ХДР, с. 528). Тацит отмечает, что при Августе были собраны сведения «о государственной казне, о количестве граждан и союзников на военной службе, о числе кораблей, о царствах, провинциях, налогах прямых и косвенных» (Тацит. Анналы, I, II; ср. Светоний. Август, 101).
3. И. Флавий. Арх. XVII, 2, 4. Ирод мог сделать перепись по настоянию Августа или просто в угоду ему.
4. Палестина занимает меньше 26 тыс. кв. км, и число ее жителей колебалось от 2 млн. до 700 тыс. чел., включая женщин и детей, которые переписи не подлежали.См.: The Jewish People in the First Century. Amsterdam, 1974, v. I, p. 109; G.E. Wright. Biblical Archaeology, р. 239.
5. См.: Г. Грец. История еврейского народа, т. IV, с. 532.
6. F.G. Kenyon and H.J. Bell. Greek Papiri in the British Museum. London, 1907, VIII, р. 125. То, что римляне поступали подобным образом и в других случаях, признает даже такой придирчивый критик, как Штраус. См.: Д. Штраус. Жизнь Иисуса. Пер. с нем. Т. I. М., 1909, с.19.
7. О Квиринии сообщает ряд авторов (см., напр., Светоний. Тиберий, 49,1). Квириний был консулом в 12 г. до н.э., а в 10-7 гг. до н. э. — правителем Малой Азии. Сирией Квириний управлял в 6-9 гг. н. э. и тогда, по свидетельству Флавия, провел в Палестине перепись (Арх. XVIII, 1, 1, ср. Деян 5, 37). Полагают, что в 7-6 гг. до н. э. он также управлял Сирией (см.: Н.Машкин. Принципат Августа, с. 545) и, следовательно, мог каким-то образом контролировать ценз, проводимый Иродом. По данным Тертуллиана, хорошо знакомого с римскими архивами, легатом Сирии при первой переписи был С. Сатурнин. (Тертуллиан. Против Маркиона, IV, 19). Поэтому некоторые ученые предлагают читать текст Лк 2, 2 так: «Эта перепись была прежде правления Квириния в Сирии». См.: прот. П. Алфеев. Перепись Квириния. Рязань, 1915, с. 26 сл., G. E. Wright. Biblical Archaeology. London, 1957, p. 236; E. Schurer. The History of Jewish People, I, р. 399-427.
8. Лк 2, 4. Греч. оборот "Восходя" весьма характерен для еврейского языка и свидетельствует о семитическом подтексте евангельского рассказа.
9. Евангелие Иакова, XVII, 2 (по одной из его версий).
10. См.: К. Гейки. Жизнь и учение Христа, в. 1, с. 287. Пер. с англ. Слово "каталума" (греч.) в Новом Завете обычно означает не гостиницу, а горницу, комнату для гостей. См.: Мк 14, 14, Лк 22, 11
11. Лк 2, 6-7. «Первенцем» в Израиле (и в других странах) называли первого мальчика в семье, даже если он и оставался единственным.
12. То, что Рождество совершилось в пещере, известно из древнего предания (см.: св. Иустин. Диалог, 70, 8). Оно подтверждается упоминанием в Евангелии яслей. Они могли быть только в хлеву, который на Востоке часто помещался в пещере.
13. Лк 2, 10. «Я возвещаю тебе великую радость»—традиционные слова, которыми на Востоке сообщают отцу о рождении сына.
14. См.: W. Кеller. The Bible as History. London, 1963, p.338.
15. Лк 2, 29-32. Возможно, гимн праведного Симеона был измененным вариантом одного из псалмов «чающих». Одна из главных особенностей гимна— универсализм в духе Второисайи. Ср. Ис 49, 6.
16. Это признают даже те авторы, которые ставят под сомнение историчность рассказа о волхвах См.: А. Ревиль. Иисус Назарянин, т. I. СПб.,1909, с. 295, А. Раиl. L'Evangile de l'Enfance selon st. Matthieu. Paris, 1968, р. 123-124. В сказании есть сходство с некоторыми местами из Ветхого Завета и поздними «мидрашами», но, как отмечает К. Леон-Дюфур, нет и доказательств, что событие, рассказанное Матфеем, не могло произойти (X. Leоп-Dufour. Тhе Gospels аnd the Jesus of History. 1970, р. 217). О ранних устных источниках евангелий см.: иером. Лев (Жилле). В поисках первоначального евангельского предания. «Путь», Париж, 1932, № 36, с.81 сл.
17. См.: И. Флавий. Арх. XVII, 1,1-2; Иуд. война, II, 18, 2, III, 2, 1. О связи Месопотамии (входившей тогда в Парфянское царство) с Иудеей см.: J. Jeremias. Jerusalem in the Time of Jesus, р. 66.
18. Evangelium infantiae Salvatoris arabicum, ХП-ХШ, ed. Tischendorf, 1853; FNT, р. 80-82. Этот апокриф в настоящем своем виде написан не ранее VI в., но автор его пользовался более древними источниками. Значение, которое маги придавали светилам, отмечено еще у Геродота (VII, 37). В одной древней рукописи Евангелия Иакова (гл. XXI) сказано, что маги пришли из Ирана. Об иранском спасителе-Саошианте говорится в Авесте (Вендидад, XIX, 18, 19).
19. Таков, видимо, более точный перевод слов Евангелия. Ряд библеистов считает рассказ о магах легендой, иллюстрирующей речение Валаама о «звезде Иакова» (Числ 24, 17). Действительно, это пророчество, как показали кумранские находки и таргумы, толковали в ту эпоху в мессианском смысле (см.: «Война сынов света», XI, 6; СД, VII, 18-21, а также: А. Раиl. L'Evangile de l'Enfance selon st. Matthieu, р. 108). Но примечательно, что евангелист Матфей, который всюду, где есть малейший повод, ссылается на исполнение пророчеств, в рассказе о волхвах не цитирует никакого ветхозаветного текста. Это трудно объяснимо, если считать, что эпизод введен только для того, чтобы показать исполнение пророчеств.
20. Рhilо. Quod omnis probus liber sit, 74. О гипотезе И. Кеплера см.: А. Эдершейм. Жизнь и время Иисуса Мессии. Пер. с нем. Т. I. М., 1900, с. 268 сл.; свящ. М. Фивейский. Евангелие от Матфея. ТБ, т. VIII, с. 43, J. Winandу. Autour de la naissance de Jesus. Paris, 1970, р. 81-82.
21. О находке астрологических архивов в Вавилонии (Сиппаре) того времени см.: W. Кеller. Тhe Bible as History, р. 334. Гипотезу о вспышке «новой» звезды подтверждает предание, бытовавшее в Сирии в конце I в. Оно описывает ее как «сияющую ярче всех звезд» (св. Игнатий. К ефесянам, XIX). Китайские астрономы в последние годы до н. э. зарегистрировали подобную звезду (см.: иером. Алексий. Год Рождества Спасителя и Вифлеемская звезда. —СТ, 1914, № 12, с. 586). По расчетам современных ученых, весной 5 г. до н. э. в течение 70 дней китайцы и корейцы наблюдали «Новую» звезду, которая была видна на восточной части неба, невысоко над горизонтом. См.: А. Гуртейн. Вифлеемская звезда — вымысел или вспышка Новой? — Природа, 1978, № 12, с. 121.
22. Сивилла, III, 42 сл., Светоний. Веспасиан, 4, Тацит. История, V, 13; И. Флавий. Иуд. война, VI, 5, 4.
23. И Флавий. Арх. XVII, 2, 4. Примечательно, что Багой был евнухом и, следовательно, в предсказанном событии должны были видеть чудо. Флавий не говорит, на каком основании было сделано пророчество. Отметим лишь, что в ту эпоху многие иудеи занимались астрологией. Астрологический материал есть в Книге Еноха. Гороскопы составлялись и ессеями. См.: J. Danielou. Les Evangiles de l'Enfance. Paris, 1967, р. 85, К. Старкова. Шифрованные астрологические документы из окрестностей Хирбет-Кумрана. ПСб., 1978, № 26 (89), с. 124-132.
24. Евангелист называет Вифлеем «иудейским», чтобы отличить его от города в Галилее, носившего то же название (Ис Нав 19,15). Именно на иудейский Вифлеем как на место рождения Мессии указывали таргумы того времени (см.: К. Гейки. Ук. соч., с. 92). Возражая гиперкритикам, еп. Кассиан остроумно замечает, что «если было предсказано, что Христос родится в Вифлееме это не значит, что Он не мог там родиться».
25. Светоний. Август, 94.
26. И. Флавий. Иуд. война, II, 33, 7.
Глава тридцатая
ЖИЗНЬ В НАЗАРЕТЕ
4 г. до н. э.—12 г. н. э.
Иисус одинок в этом мире.
Б. Паскаль
Итак, родной город Марии стал «отечеством» и Ее Сына, Который, по словам евангелиста, «был там воспитан». Современники обычно называли Иисуса «Ха-Ноцри», Назарянином, а позднее это наименование перешло и на последователей Христа (1).
Надо признать, что Иосиф ошибся, думая найти в Галилее тихое убежище. Сепфорис, который Вар разрушил и сжег дотла, находился неподалеку от Назарета. После поражения повстанцы лишь выжидали, когда снова можно будет взяться за оружие. Времена Маккавея, заключавшего договоры с консулами и восхищавшегося римскими порядками, были забыты. И Рим теперь стал не тот, и в Иудее настроения резко переменились. В империи видели теперь главного врага, апокалиптического Зверя, воплощение сатаны. Кощунства и расправы, учиненные в Иерусалиме, только усилили жгучую ненависть к Риму.
Архелай, царствовавший десять лет, не оправдал надежд Августа и был сослан в Галлию. С 6 года н.э. Иудея вошла в состав Сирийской провинции*. Отныне там стал править римский прокуратор, резиденция которого находилась у моря в Кесарии.
------------------------------------------------------------------------------------
* Области Ирода Антипы и Филиппа сохранили полузависимый статус
Первый же прокуратор Копоний по распоряжению легата Квириния начал перепись, чтобы установить размер дани, налагаемой на иудеев. Это, естественно, вызвало бурю. На габаев, мытарей, собиравших имперский налог, смотрели как на предателей родины.
В Галилее вновь появился Иуда Гавлонит со своими приверженцами, считавшими, что пришло время решительных действий. По их мнению, Израиль не должен вообще признавать никакой земной власти и только Бог может царствовать над ним.
Сторонников Иуды называли канаитами, по-гречески зелотами, то есть «ревнителями» (2). Этой партии нельзя было отказать в идеализме и смелости; многие канаиты предпочли смерть подчинению врагам. Но именно «ревнители», толкнув евреев на роковую войну с Римом, стали позднее невольной причиной гибели своей страны.
На что же рассчитывали зелоты? Верили ли они в политический и военный успех своей затеи? Скорее всего, их поддерживала страстная надежда на божественное вмешательство. Иуда собрал отряды, вербуя крестьян, вооружал добровольцев, но при этом думал, что в критический момент вместе с ними будут сражаться небесные силы.
«Народ,—пишет Флавий,—с восторгом внимал речам зелотов». Гавлонита открыто поддержала группа фарисеев во главе с раввином Цадоком. К «ревнителям» примкнули и некоторые ессеи, думавшие, что приблизилась наконец «война сынов света с сынами тьмы».
«Вознесение Моисея»—апокалипсис, написанный в то время,—изображает картину Божиего возмездия Риму как эсхатологическую катастрофу:
Тогда задрожит земля, сотрясется до своих концов,
и горы высокие понизятся и поколеблются,
и долины провалятся.
Не даст больше света солнце, превратится в тьму,
рога луны сломаются, вся она превратится в кровь,
и черед звезд в беспорядке закружится.
Отхлынет море, обнажится бездна,
иссякнут источники вод,
и реки остановятся.
Ибо восстанет вышний Бог, единый и вечный,
воочию выступит покарать язычников,
уничтожить все кумиры их.
Тогда блажен ты будешь, о Израиль,
хребет и. крыло орла ты ногою попрешь,
и дни орла исполнятся! (3)
Распевая такие гимны, шли в бой зелоты. Восстание началось с Иерусалима и быстро перекинулось на другие районы. Но в распоряжении римлян была хорошо обученная полумиллионная армия, и она умела расправляться с непокорными народами. Движение Иуды захлебнулось, и сам он пал в сражении. Однако в живых остались его сыновья, верные зелотскому духу, и подспудно влияние «ревнителей» продолжало расти.
Двенадцатилетний Иисус мог видеть ополченцев Гавлонита, проходивших через Назарет, слышал Он и о кровопролитиях в Иерусалиме. Впрочем, в поселке вряд ли сочувствовали восстанию; жители Назарета в большинстве своем были трезвыми земледельцами, плохо верившими в чудеса. Учение зелотов носило явно мессианский характер, недаром раввин Гамалиил сравнивал его с христианством (4).
Слова Иисуса о «разбойниках», которые губят стадо, показывают, что, вероятно, и Он не одобрял «ревнителей». Пусть они были отважны, но и римлянам, и соседним арабам, и парфянам нельзя было отказать в смелости. Иные пути к освобождению подлинному укажет Иисус.
Слышал ли кто-нибудь в те дни от галилейского Отрока слова, в которых уже предчувствовалось бы Его Евангелие? Мы ничего об этом не знаем. С того дня, как его семья вернулась в Назарет, Иисус надолго исчезает из поля нашего зрения. Молчание евангелистов, подобно холмам, обступившим город, скрывает Его от нас. Можно только строить предположения о том, как протекала жизнь в доме Иосифа. Вероятнее всего, она была бедна внешними событиями и со стороны казалась тусклой и заурядной.
Усилия апокрифов заполнить этот пробел не привели ни к чему. Авторы их любят описывать чудеса, которые якобы творил в юности Сын Марии, поражая близких. Но хорошо известно, что, пока Иисус не стал Учителем, односельчане не замечали в Нем ничего сверхъестественного. Он вырос у них на глазах, и Его проповедь и исцеления явились для них полной неожиданностью.
И вообще, апокрифические «чудеса детства» столь вульгарны, столь чужды духу Христову, что за ними нельзя признать даже символической внутренней достоверности, а не то что исторической. Чаще всего эти чудеса продиктованы гневом и мстительностью или желанием доказать Свою силу (5). Как выигрывает рядом с этими примитивными сказками благородная простота слов Луки: «Иисус преуспевал в премудрости и возрасте и любви у Бога и людей».
Иосиф обучал Его своему ремеслу. В Иудее плотник не только изготовлял предметы обихода, но часто бывал и каменщиком. Само евангельское слово (греч. «тектон») переводят иногда как «строитель» (6). Быть может, намек на работу, привычную рукам Иисуса, звучит в притче о двух зданиях, возведенных на разных фундаментах, и в словах о «камне», на котором Сын Человеческий утвердит Свое Царство.
Сохранилось предание, что в детстве Иисус сторожил овец около Назарета (7). И в самом деле, если вслушаться в притчу о добром Пастыре, легко уловить в ней нечто личное: так свойственно говорить лишь тем, кто заботился о животных и был привязан к ним:
«Овцы голос его слышат, и своих овец он зовет по имени и выводит их. И когда он всех их выгонит,—впереди их идет, и овцы за ним следуют, потому что знаю голос его... Пастырь добрый жизнь свою полагает за овец» (Ин 10,3 сл.)
В речах Христовых есть немало и других картин, связанных с повседневной жизнью пастухов.
Евангельские аллегории свидетельствуют о любви Иисуса к природе. Он указывает на малые чудеса творения, делая их символами Своих притч. Подобно художнику, который видит красоту там, где другие усматривают лишь обыденное, Христос открывает глубокий смысл в неприметных явлениях жизни. Он находит, чго галилейские цветы прекраснее царских одеяний, говорит о птицах, виноградных лозах, смоковницах. Зерно, дающее начало растению,— излюбленный образ Его иносказаний.
Из притч видно и отношение Христа к простым людям, их делам, маленьким радостям и печалям. Никаких фантастических видений, мифов и вымыслов — все взято прямо из окружающего быта: батраки, ищущие работу, виноделы, сеятели, жнецы и рыбаки, женщина, пекущая хлеб или отыскивающая потерянную монетку. Однако обо всех этих земных вещах сказано вовсе не ради сентиментального умиления, а для гого чтобы научить слушателей в повседневном видеть Небо, в обыкновенном - знаки Промысла Божия. И сама Его жизнь в Назарете, на первый взгляд столь прозаическая, имела другую сторону, о которой тогда мало кто знал.
Ученики позднее замечали, что Иисус любил уходить в горы для молитвы, поднимаясь порой до рассвета, когда все еще спали (8).
Он был постоянно окружен людьми, но время от времени искал «пустынных мерт», искал тишины и безмолвия. Быть может, и раньше в Назарете Иисус тоже удалялся на вершины холмов и оставался там подолгу наедине со Своим небесным Отцом.
Внизу дремал городок, к горизонту уходила широкая долина, а за ней застывшие волны гор; здесь же были только небо и прохладный, напоенный запахом трав ветер Галилеи...
Во всей полноте мы никогда не постигнем того, что значили для Него эти часы. И все же их не отделяет от нас непроницаемая завеса. Когда Христос говорит: Я и Отец — одно, Он как бы вводит нас в святая святых, приобщает к таинству богосыновства. Ведь для этого Он и пришел в мир.
Личность Иисуса ломает все обычные мерки. В ней парадоксально слиты неисповедимое и близкое, загадочное и открытое, божественное и земное. Все евангелисты говорят о Духе, который действовал в Нем, но никогда мы не видим у Христа признаков исступления, транса, экзальтации. Мужество, ясность, свет присущи Ему. Он прост и естественен, даже когда возвещает о самом высоком. «Никто не говорил так, как этот человек»,— будут поражаться потом стражи Иерусалимского Храма.
И действительно, Иисус говорил о вещах, которые ошеломляли Его слушателей. «Я—путь, и истина, и жизнь,—произнося эти слова, Назарянин переставал быть «одним из людей», пусть даже—величайшим.Все духовные вожди—будь то Моисей или Иеремия, Сократ или Заратустра—сознавали свою человеческую немощь и греховность, видели расстояние, которое отделяет их от верховного бытия. Для Христа же этой дистанции не существует:
«Я в Отце, и Отец во Мне». И сказано это не о безликой Стихии пантеистов, а о самом средоточии Божественного и о том, что может быть названо личностной гранью Сущего, которая открывается в лице Иисуса Галилеянина.