Возникновение современной глобальной политики исследователи относят к XIV - XVII вв. (начальная европейская экспансия). Развитие же капитализма последних полутора столетий трактуется (Х. Джеймс) как две большие волны глобализации в конце XIX и в конце XX вв., а период с 1914 по 1970-е годы - как распад мирового рынка. Усилению глобализации способствовали крушение колониальной системы, развал социалистического межгосударственного сообщества, а также научно-техническая и коммуникационная революция. Эти факторы и стали мощной материальной базой глобализации, обеспечив беспрецедентные действительно глобальные масштабы и гигантские объемы торгово-промышленных и финансовых трансграничных трансферов.
Во-вторых, реальные современные глобализационные достижения сосредоточены почти исключительно в сфере торгово-экономического экспансионизма. До подлинной, всесторонней глобализации (включая политические, социальные, культурные, конфессионные, миграционные и другие цивилизационные составляющие) еще очень далеко.
Что касается некой "культурной глобализации", она нагляднее всего выражается в глобальном распространении так называемой массовой культуры, с ее культом насилия, денег и секса, поставляемой прежде всего из США. "Культурная глобализация" преимущественно не более чем маргинальный продукт общей торговой экспансии.
Такой естественный и наиболее показательный элемент глобализации, как международная миграция населения, - нагляднейшее "человеческое измерение" глобализации - не только не поощряется, но и эффективно подавляется в развитых странах, где рынок труда подвержен все более жесткому протекционизму. Политика глобализации реально привела к значительному повсеместному росту социального и экономического неравенства, а пропасть между "имущими" и "неимущими" возрастает. Этот разрыв и есть питательная среда всплесков преступности, терроризма, наркомании и т.д.
С отрицательными социальными последствиями глобализации "успешно" конкурирует ее вредоносность для окружающей среды. Последствия промышленного производства для окружающей среды повсеместно признаются как ее деградация.
Итак, все глобализационные успехи лежат в сфере торгово-финансовой экспансии мегакапитала. Особых достижений отнюдь не наблюдается в выравнивании уровней благосостояния людей на планете. Разрыв, измеряемый в темпах экономического роста и динамики соотношения цен (terms of trade) на сырьевые товары "юга" и промышленные товары "севера", отнюдь не сокращается. Все это - основа незатухающих антиглобалистских выступлений, обращаемых и против международных учреждений глобализационной ориентации.
В-третьих, локомотивом современного витка глобализации изначально стали США, что имеет идеологические, политические и экономические основы. Идеологической базой глобально-имперских притязаний США давно служит мессианская идея об исключительной демократическо-цивилизаторской миссии США и о построении так называемого Pax Americana <1>, т.е. мироустройства под эгидой США по образцам их внутреннего социального порядка, включая: средневекового типа всеобщую вооруженность населения (по принципу "защити себя сам"); безнаказанные убийства полицией на улицах безоружных чернокожих граждан; расовые волнения; пытки заключенных; перманентная стрельба и убийства в школах и т.п. Такого рода "Pax Americana" (который напрашивается квалифицировать скорее как "Pax at gunpoint" - "мир под дулом пистолета") американские геостратеги, самоопределившись в роли неких "мировых жандармов", пытаются насаждать и по всему свету под пропагандистскими личинами борцов за "демократию", за "права человека", против "российской агрессии" и т.п., а по сути - всегда за интересы большого американского бизнеса и за мировую гегемонию.
--------------------------------
<1> Вот как это программировалось влиятельнейшим и на сегодня американским журналом "Fortune" в его редакционном обзоре еще в феврале 1940 г.: "Тысячи лет назад Рим был центром Средиземноморского Мира, и Pax Romana излучался в варварскую тьму Африки и Азии. Чтобы не дать современным деструктивным силам уничтожить все, за что человечество боролось с доисторических времен, гражданин США, когда он обретет себя в центре Атлантического Мира, воспримет зов судьбы и обратится к построению Pax Americana" (пер. с англ.: The Pocket Companion. New York, 1942. P. 342). И уже в 1941 г. была принята так называемая Атлантическая хартия, по сути возглавляемая США.
Поэтому администрация США с 1990-х годов взяла курс на военно-стратегическое доминирование США в отношении любых стран и на необходимость сдерживания России и Китая как государств, от которых можно ожидать противостояния США. Так, в 1995 г. Президент США Б. Клинтон откровенно заявлял в Конгрессе, что Соединенные Штаты - единственное государство, способное проводить широкомасштабные и успешные операции вдали от своих границ, а экономическая политика должна обеспечить свободную торговлю и свободный и равноправный доступ США к зарубежным рынкам; американский народ и конгресс должны быть готовы платить за сохранение такого лидерства - в долларах, политических усилиях, а иногда и жизнями американцев. Эта парадигма и стала основанием восприятия современной глобализации в качестве внешнеполитического курса США.
В-четвертых, системообразующей особенностью процесса современной торгово-экономической глобализации является ее наглядная управляемость. Процесс успешно канализируется в русло рыночной экономики на основах неолиберальной модели. Действенным методом управления является, как известно, право, и полем правотворчества стало изначально инициированное США Генеральное соглашение по тарифам и торговле, а затем шире - Всемирная торговая организация. При этом, однако, бурные глобализационные процессы в сфере трансфера капиталов и трансграничной индустриальной и торговой монополизации (реально осуществляемые ТНК, базирующимися преимущественно в США, Великобритании и Японии) в основном остаются вне всеобщего международного правового регулирования.
Хотя к концу XX в. в футурологических прогнозах глобализация превратилась чуть ли не в фетиш, перспективы устойчивого развития глобализации неоднозначны. Главный инструмент современной либерализационной торговой глобализации - свобода конкуренции - как будто демонстрирует успешность, особенно для развитых стран. Но, как говорится, "дьявол - в деталях", что хорошо иллюстрирует политика так называемого экстравертного либерализма (Г.М. Вельяминов), т.е. либерализма, обращенного "вовне", когда торговая политика направляется не на либерализацию собственного рынка, но на открытость рынков стран-импортеров <1>. По сути это означает самый настоящий протекционизм (!) для собственных экспортеров, но на внешних рынках, и так называемая "свобода" конкуренции в жизни оборачивается банальной монополизацией рынков сильнейшими игроками (Н. Хомски). Не сдает своих позиций и откровенный протекционизм в обличье закрытых интеграционных межгосударственных объединений, таких как Евросоюз, НАФТА и др.
--------------------------------
<1> Еще в 1900 г. Марк Твен говорил: "И как истово ратует Америка за эти открытые двери во всех странах, кроме самой Америки" (Твен Марк. Собр. соч. М., 1961. Т. 11. С. 461).
Результат: "глобальная" пропасть между "богатым севером" и "бедным югом" отнюдь не уменьшается, а регионализм демонстрирует значительно большую успешность, нежели глобализм. Не видно обнадеживающих перспектив скорого прогресса подлинной глобализации во всей сфере социально-гуманитарного, экономического и государственно-политического бытия человечества. Мир остается, увы, фатально немирным.
12.2. Предмет, понятие и система международного
экономического права
Предмет МЭП - международные экономические многосторонние и двусторонние отношения. Под международными в МЭП понимаются отношения между государствами, а также другими субъектами международного публичного права. Критерием разграничения сфер применения МЭП и других отраслей международного публичного права служит наличие торговых или имущественных интересов. Те нормы международных актов, которые трактуют торгово-экономические, имущественные отношения, оправданно относить к международному экономическому праву.
Международное экономическое право - это отрасль международного публичного права, представляющая собой совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного права в области международных экономических отношений. Это определение МЭП соответствует современным подходам к пониманию МЭП как в отечественной (М.М. Богуславский, Г.Е. Бувайлик, Е.Т. Усенко, В.М. Шумилов и др.), так и в зарубежной доктринах (Я. Броунли, П. Верлорен ван Темаат, П. Маланчук, О. Шахтер, Г. Шварценбергер и др.). Но в настоящее время в западной литературе широко распространена и концепция, согласно которой источником норм МЭП является как международное право, так и внутригосударственное, а МЭП якобы распространяет свое действие на всех субъектов права, участвующих в коммерческих отношениях, выходящих за пределы одного государства (В. Фикентшер, Е. Питерсман, П. Рейтер и др.). Эта концепция смыкается и с выдвигаемыми на Западе теориями транснационального права (Ф. Джессуп), используемыми в том числе для того, чтобы уравнять в качестве субъектов международного права государства и транснациональные корпорации - ТНК (В. Фридман и др.).
Существует также концепция так называемого lex mercatoria - "купеческого права", под которым понимается в теории либо весь массив национального и международного регулирования внешнеэкономических операций, либо автономный, обособленный от национальных правовых систем комплекс норм, регламентирующих международные торговые сделки, и определяемый как "транснациональное" (К. Шмиттгофф), "вненациональное" (Ф. Фушар) право. К источникам lex mercatoria его сторонники относят международные конвенции и типовые законы, разрабатываемые на международном уровне, международные торговые обычаи, общие принципы права, рекомендательные решения международных организаций, судебные и арбитражные решения, даже условия контрактов и т.п. Сторонникам этой теории не удается, однако, представить lex mercatoria в виде упорядоченной и общепризнаваемой системы правовых норм. Нет, соответственно, весомых оснований рассматривать lex mercatoria и в качестве составной части международного экономического права.
Научная система МЭП складывается из его общей части (генезис, понятие, субъекты, правовые источники) и из особенной части, состоящей из трех основных разделов: первый - организационно-правовые формы универсального и регионального регулирования международных экономических отношений; второй - международное торговое право (торговля товарами, услугами; валютно-финансовые операции); третий - международное имущественное право (международное право интеллектуальной собственности; международное инвестиционное право; международное налоговое право и др.). Кроме того, особо выделяется (Г.М. Вельяминов) международное экономическое процессуальное право (урегулирование межгосударственных экономических споров, а также международно-правовое обеспечение урегулирования частноправовых споров).
Соотношение МЭП и международного частного права (МЧП). Проблема осложнена тем, что существуют различные научные теории, касающиеся понятия и состава МЧП. Не вдаваясь в анализ и критику этих теорий, отметим, что важнейшими характерными отличиями МЭП являются, во-первых, то, что его субъекты - это только субъекты международного публичного права, а субъекты МЧП - это прежде всего субъекты национальных систем права. Во-вторых, МЭП как отрасль международного публичного права применяется к регулированию международных публично-правовых отношений, а международные частноправовые отношения, в том числе с участием в некоторых случаях государств и иных субъектов международного публичного права, регулируются тем или иным национальным, частным применимым правом, в том числе в ряде случаев включающим в себя опосредованно нормы международных договоров и конвенций, т.е. нормы, рецепированные (трансформированные) в национальные правовые системы (Д.Б. Левин, С.Ю. Марочкин, Е.Т. Усенко).
12.3. Субъекты международного экономического права
Субъекты МЭП те же, что и вообще в международном праве, а именно государства и некоторые подобные им образования, а также правосубъектные межгосударственные организации.
Но государства обладают, кроме того, гражданско-правовой правосубъектностью и вправе непосредственно участвовать во внешнеэкономической коммерческой деятельности в так называемых "диагональных" (Е.Т. Усенко) отношениях, т.е. в гражданско-правовых отношениях с иностранными физическими или юридическими лицами. В таких случаях в западной доктрине иногда говорят о так называемом торгующем государстве, которое, вступая в "диагональные" отношения, якобы ipso facto теряет присущие ему иммунитеты, в том числе в части применения иностранной юрисдикции, судебно-исполнительных мер и иммунитета от предварительного обеспечения исковых требований. Такого рода доктринальные мнения об утрате "торгующим государством" автоматически всех своих иммунитетов не разделяются отечественной наукой, не воспринимаются вполне и в практике иностранных судов.
Международные организации. Правоспособность, а также международные привилегии и иммунитеты международных организаций строго функциональны и обычно определяются их учредительными документами. Соответственно, субъектами МЭП реально могут быть лишь те международные организации, которые наделены функциональной правоспособностью, позволяющей им вступать в международные публичные правоотношения с другими субъектами международного права.
Не обладают международной правосубъектностью, в том числе и в рамках МЭП, выделяемые в науке так называемые международные параорганизации (Г.М. Вельяминов), т.е. международные формирования, близкие (греч. пара), подобные действительным организациям, но принципиально отличающиеся от этих последних тем, что не они наделяются правосубъектностью; обычно функционируют, хотя и с определенным составом членов, без полноценных учредительных актов; не имеют формализованной организационной структуры; не обладают правом принятия юридически квалифицированных, обязывающих государства-члены решений. В современном мире количество параорганизаций, однако, все увеличивается и практическое значение их активности может быть весьма велико. Примерами могут служить так называемая Большая семерка (восьмерка), ГАТТ (периода 1948 - 1993 гг.), БРИКС, Парижский клуб государств-кредиторов, межправительственные комиссии, образуемые часто на базе долгосрочных торгово-экономических и тому подобных, обычно двусторонних, соглашений, и т.д.
Интеграционные объединения государств. Интеграция - процесс, обеспечиваемый международно-правовыми средствами и направленный на последовательное образование межгосударственного экономического, а возможно, и политического единого, целостного (integro) пространства, зиждущегося на общем рынке обращения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. В наибольшей мере этот процесс осуществляется в рамках Евросоюза.
Формы интеграционно-преференциальных объединений могут быть различными:
- зоны (ассоциации) свободной торговли, которые предполагают отмену таможенных и иных ограничений для торговли товарами (обычно с некоторыми исключениями) между странами - участницами зоны, но с сохранением ими самостоятельной торговой политики и своих таможенных тарифов по отношению к третьим странам. От зон свободной торговли следует отличать так называемые свободные экономические зоны (свободные гавани и т.п.). Эти последние образуются обычно государствами односторонне на собственной территории для целей привлечения различными таможенными, налоговыми и другими льготами иностранных инвесторов транспортных и других предприятий;
- таможенные союзы - означают свободную, беспошлинную торговлю товарами внутри союза, ликвидацию национальных таможенных тарифов стран-участниц, проведение ими общей торговой политики и установление единого для всего союза таможенного тарифа в торговле с третьими странами и единого таможенного пространства;
- экономические союзы (пример - Евросоюз, а также декларирован в рамках Евразийского экономического союза - ЕАЭС, образованного в 2014 г.) - предполагают в принципе образование общего рынка для обмена товарами, услугами, капиталами и свободу миграции рабочей силы, включая и единое таможенное пространство. Впрочем, четких параметров экономического союза не существует;
- единое экономическое пространство - предполагает объединение государств в разнообразных правовых формах в целях, в частности, использования единой валюты, унификации налогового, социального и т.п. регулирования;
- особые преференциальные системы, которые, в частности, в силу рекомендаций ООН применяются развитыми странами для развивающихся стран, а также между развивающимися странами. Причем предоставляемые преференции обычно не считаются нарушением принципа наибольшего благоприятствования по отношению к странам, не пользующимся преференциями.
Интеграционные и преференциальные системы разного типа, такие как зоны (ассоциации) свободной торговли, иные таможенно-тарифные преференциальные системы и союзы, обычно правосубъектностью не наделяются. Но могут быть и правосубъектными (например, Евросоюз).
Международные экономические конференции неправосубъектны.
В западной доктрине распространено мнение (в русле упомянутого выше lex mercatoria) о придании транснациональным корпорациям (ТНК), с учетом их огромной экономической мощи, международно-правового статуса. Такой подход, однако, принципиально неприемлем формально-юридически и нереален практически.
12.4. Право-нормативные источники международного
экономического права
Источники МЭП принципиально те же, что вообще в международном публичном праве.
Практически в МЭП, как и вообще в международном праве, основным источником субъективных прав и обязанностей служат многосторонние и двусторонние договоры. Примерами многосторонних, широкого охвата международных экономических договоров являются Генеральное соглашение по тарифам и торговле (еще с 1948 г.), а с 1994 г. - и целый комплекс других многосторонних соглашений, входящих в систему Всемирной торговой организации (ВТО).
Особо следует выделить международные конвенции по частному праву (например, Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.), в отечественной научной литературе так называемые конвенции международного частного права, которые имеют целью унификацию национального частноправового регулирования, но по своей правовой природе остаются международными договорами. При этом нормы и международных конвенций по частному праву, и иных международных договоров не имеют " прямого" действия для частных лиц отдельных государств, для внутригосударственных органов и для их должностных лиц, но действуют лишь опосредованно, в порядке рецепции (трансформации) этих норм в национальные правовые системы, в частности и рецепции на основе договоров о международных интеграционных объединениях.
Существенными для формирования норм МЭП являются специфические виды международных экономических договоров отраслевого характера. Это, особенно раньше, двусторонние торговые договоры (о торговле и мореплавании), соглашения о товарообороте и платежах, кредитные и клиринговые соглашения. Это также соглашения об избежании двойного налогообложения, двусторонние инвестиционные договоры (bilateral investment treaties, BITы), соглашения об общих условиях поставок товаров, соглашения по таможенным, транспортным и транзитным вопросам, об охране интеллектуальной собственности и т.п.
Различное правовое значение могут иметь также многие решения (рекомендации, постановления) международных организаций, принимаемые ими по существу сотрудничества в рамках уставной компетенции и от своего имени.
Большое число рекомендаций по вопросам экономического сотрудничества принимается органами ООН. Решения их имеют большое морально-политическое значение, ибо распространяются практически на все мировое сообщество государств, но они (кроме резолюций Совета Безопасности ООН) не обладают императивностью. Это относится, в частности, и к таким значимым документам, принятым Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г., как Хартия экономических прав и обязанностей государств, Декларация об установлении нового международного экономического порядка и Программа действий по установлению нового международного экономического порядка.
Особой формой нормотворчества являются так называемые кодексы, правила поведения (codes of conduct, sets of rules, guidelines), принимаемые в том числе в виде резолюций и в рамках ООН, например Комплекс согласованных на многосторонней основе справедливых принципов и правил для контроля за ограничительной деловой практикой, принятый Генеральной Ассамблеей ООН в 1980 г.
С другой стороны, постановления органов многих международных экономических организаций, в том числе отдельных специализированных учреждений ООН, ВТО, а также региональных экономических учреждений, прежде всего Европейского союза, могут по договоренности (уставной) стран-участниц иметь и имеют не только рекомендательную, но и императивную правовую силу.
Решения межгосударственных экономических конференций, особенно оформленные в виде заключительных актов, рассматриваются в теории и как могущие обладать в зависимости от договоренностей государств-участников рекомендательной или императивной правовой силой (Л. Оппенгейм) и даже понимаются в качестве одной из форм многостороннего договора (Я. Броунли). Среди документов международных конференций, имеющих большое значение для формирования МЭП, особо важными являлись, в частности, содержащиеся в Заключительном акте Женевской конференции ООН по торговле и развитию 1964 г. Принципы международных торговых отношений и торговой политики, способствующие развитию, Заключительный акт СБСЕ 1975 г.
Международный обычай (аналогично обычному праву в национальных правовых системах) в Новое время и в международном публичном праве все более уступает место писаному, прежде всего договорному, праву. Что касается международного экономического права, в доставшемся ему из прошлого обычно-правового наследия классик международного права Г. Шварценбергер усматривал лишь два принципа МЭП, основывающихся на обычае, - это свобода морей во время войны и мира и минимальный стандарт режима иностранцев, если не реализуется принцип национального режима.
Общие принципы права, упоминаемые, в частности, в ст. 38 Статута Международного суда ООН в качестве применимых при разрешении международных споров, широко используются и в МЭП.
В юридико-прикладном смысле правовой принцип отличается от обычной правовой нормы тем, что, во-первых, принцип обусловливает некие важнейшие общие, именно принципиальные, обязательства. Во-вторых, особым квалификационным свойством принципов является то, что из трех свойственных вообще правовым нормам элементов (гипотеза, диспозиция и санкция) в правовых принципах, как правило, отсутствует элемент санкции. Возьмем, к примеру, принцип "договоры должны соблюдаться". Допустим, есть некий договор (гипотеза), есть диспозиция - договор этот надо соблюдать, но нет санкции на случай нарушения диспозиции. Поэтому, в-третьих, действенность принципа как такового обременяется необходимостью наличия и толкования, кроме самого принципа, и применимых к конкретному казусу "санкционных" норм.
Значение судебных прецедентов и правовой доктрины в МЭП, как и вообще в международном праве, вспомогательно.
Коль скоро МЭП - отрасль международного публичного права, в нем, безусловно, применимы и соответствующие общепризнанные основные принципы международного права, его jus cogens.
Естественно, не все из общепризнанных принципов международного права в одинаковой мере применимы в МЭП. Особое значение имеют:
- суверенное равенство, понимаемое прежде всего как равенство юридическое, иначе равноправие, что не означает отрицания существующего в жизни неравенства фактического. И сам государственный суверенитет современная правовая наука и практика давно в отличие от прошлых веков понимают как ничем не ограничиваемое, неделимое и неотчуждаемое, неделегируемое в своих отдельных элементах абсолютное право;
- неприменение силы в международных экономических отношениях включает и неприменение всякого рода неправомерного экономического принуждения и давления (экономический бойкот, эмбарго, произвольные санкции, дискриминационные меры в торговле и т.п.) одних государств в отношении других государств;
- сотрудничество между государствами применительно к международным экономическим отношениям в одной из своих ипостасей представляет собой исторически сложившийся принцип jus commercii - право свободного развития торгового, экономического сотрудничества. Есть основания утверждать, что принцип сотрудничества в широком его понимании берет свое начало именно из jus commercii.
Особенностью МЭП является то, что наряду с основными принципами международного публичного права в МЭП традиционно используются и особые, рекомендательного характера, специальные принципы МЭП, обусловливающие, в частности, применение определенных торгово-политических режимов между государствами. В отличие от когентных общепризнанных принципов международного права специальные принципы МЭП носят конвенционный характер. Но их основное нормативное содержание и толкование соответствующих норм вошли по сути в обычай.
Принцип (и режим) недискриминации в его правовом понимании - это право государства на предоставление (на основе взаимности) ему (а также его гражданам и иным субъектам его национального права) государством-партнером общих условий, равных, не худших, чем те, которые предоставляются этим государством-партнером всем прочим государствам. Данное право не распространяется на предоставление правомерно применяемых особых, льготных, более благоприятных условий. Иными словами, режим недискриминации означает обязательство не ухудшать для другой страны своих нормально действующих, общих для всех других стран условий. Своего рода эвфемизмом принципа недискриминации является по существу оговорка о так называемом стандарте справедливого и равного режима, широко употребительная, особенно в двусторонних инвестиционных договорах (BITах).
Принцип (и режим) наиболее благоприятствуемой нации (наибольшего благоприятствования) юридически означает обязательство государства предоставлять государству-партнеру, обычно на основе взаимности, льготные (наиболее благоприятные) условия, которые действуют или могут быть введены для любой третьей страны. Область применения режима наибольшего благоприятствования определяется в конкретной оговорке (клаузуле) о наибольшем благоприятствовании в том или ином международном договоре. Эта оговорка может охватывать в общей форме всю область торговли и судоходства или же содержать избирательно отдельные виды отношений: таможенные (льготные) ставки, транзит, количественные и другие ограничения и запрещения; транспортный режим; налоговые, судебные и т.п. права физических и юридических лиц и т.д. Обычно принцип используется как безусловный, не требующий за его предоставление встречных выгод. США традиционно применяли этот принцип в условном качестве, т.е. подразумевая некую встречную выгоду.
Как правило, из режима наибольшего благоприятствования по соглашению сторон допускаются отдельные исторически сложившиеся исключения: особые льготы для соседних государств, для каботажного судоходства, для защиты "общественного порядка" и т.п. Исключения из этого режима обычно применяются и в отношении различных преференциальных таможенных систем (для развивающихся стран, в рамках таможенных союзов, зон свободной торговли и др.).