— Кроме того, у меня есть планы насчет тебя.
Мои руки обнимают его за шею, зарываясь пальцами в его мягкие темные волосы.
— Правда? И какие же это планы?
Зейн дразнит меня, мягко целуя в губы.
— Те, которые связаны с раздеванием. И сексом, в большом количестве.
Пьянящее безрассудство наполняет меня, когда мое тело беспомощно реагирует на него.
— Ага, ты только говорить горазд.
— Да ты что? — усмехается он. — Ладно, малышка, ты сама напросилась.
Зейн поднимает меня с впечатляющими скоростью и легкостью. Он несет меня к кровати и
бросает на нее, затем ложится сверху.
— Как тебе такие действия? — бормочет он, улыбаясь.
Я тянусь, чтобы прикоснуться к его прекрасному лицу.
— Ты все еще болтаешь.
Теперь между нами не произносятся слова, только происходит напряженный разговор между
нашими руками и ртами, негромкие вздохи или стоны нарушают тишину.
— Виолетт. — Зейн пристально смотрит мне в глаза. — Мне не нужна ни Дженна, ни
секретарша, кто-либо другой. Только ты.
Значит ли это, что…?
Он скользит рукой вниз по моему дрожащему животу к пуговице на штанах. Только лишь,
когда он опускает вниз молнию, я вспоминаю.
— Подожди. — Я останавливаю его, хватая за руку. — Мы не можем. Я… сейчас не
подходящее время месяца.
Зейн поднимает голову и косится на меня.
— И что?
Я хмурюсь.
— А то, что… нет!
Он рычит мне в шею.
— Ты убиваешь меня, Виолетт.
— Тебя? — Я смотрю на него с негодованием. — А как насчет меня? Если так пойдет и
дальше, я умру девственницей.
Зейн смеется и целует мне в кончик носа.
— Поверь мне, я не допущу этого.
Он скатывается с меня на кровать. Мы оба лежим на спинах и смотрим вверх на потолок.
— Ого, — говорит Зейн спустя мгновение. — Эта кровать и правда мягкая.
— Правда? — вздыхаю я, потягиваясь. — Спишь на ней и будто находишься на небесах.
— Тебе понравится моя кровать. Она огромная.
Я переворачиваюсь на бок, к нему лицом.
— А мне когда-нибудь представится возможность увидеть твою кровать?
— Ну, это зависит от того, — Зейн подпирает голову рукой, — принесешь ли ты мне завтрак в
постель, а также будешь ли выполнять другие обязанности на правах моей девушки?
Я вскидываю брови.
— Девушки или прислуги? И… ты говоришь о том, о чем я думаю? Зейн, мне нужна ясность.
— Правда? Ты собираешься заставить меня сделать это?
— Да, пожалуйста.
— Ну, ладно, — Зейн поворачивает свое лицо, чтобы посмотреть на меня. — Виолетт Марсер,
ты станешь моей девушкой?
Я не могу остановить гигантскую улыбку, которая появляется у меня на лице.
— Да! Ура!
Он смеется.
— Круто.
Я наклоняюсь, чтобы от души поцеловать его.
— Что теперь?
— А теперь ты наденешь свою рубашку, а я поеду домой и приму по-настоящему холодный
душ. — Он смотрит на меня снова. — По-настоящему холодный.
Он начинает подниматься, но я хватаю его за руку.
— Останься сегодня со мной, — говорю я импульсивно.
Я вижу, как он раздумывает над моим предложением. Он проводит рукой по своим
взъерошенным волосам и вздыхает.
— Ты уверена, что хочешь рискнуть и попасться?
— Это того стоит, — говорю я быстро. — Я хочу, чтобы ты остался.
— Тогда я останусь.
Пока Зейн принимает душ, я пишу маме сообщение, что у меня ужасно болит живот, так что я
ложусь спать пораньше. Она отвечает мне предложением принести чая и сделать массаж спины.
Чувствуя себя ужасно виноватой, я пишу ей, что со мной все будет в порядке, я просто лягу спать.
Честно говоря, за всю свою жизнь я не лгала ей так часто, как за этот прошедший месяц. У
меня никогда не было на это причин. Но теперь, я понимаю, что чувства вины и тревоги стоят этого.
Зейн стоит этого.
Мы смотрим какую-то фигню по интернету, как в старые-добрые времена, за исключением
того, что в этот раз я сижу у Зейна на коленях и на мне только его рубашка. Мне все еще непонятно,
как это он до сих пор не видел этих вирусных видео, если учитывать, что он работает с
компьютерами. Разве таких ребят не оттянешь за уши от интернета?
Или, возможно, они бы не были такими, если бы были похожими на Зейна.
Около полуночи Зейн убеждает меня пойти поплавать нагишом в бассейне. В конечном итоге,
мы больше целуемся, чем плаваем, затем нам приходится принимать холодный душ по отдельности.
Это… невероятно разочаровывающее поведение… но все же захватывающее. Эта
неудовлетворенность возрастает практически до болезненного уровня, но я уверена, что когда
придет время, все будет еще более удивительным из-за напряженности.
Зейн, кажется, чувствовал себя точно так же, постоянно испытывая пределы своего контроля,
доводя нас обоих до края сумасшествия, но спуская на тормозах.
Мы также разговариваем. Иногда кажется, что он хочет что-то рассказать мне, но затем
передумывает. Это заставляет меня зациклиться на его разговоре с Дженной. Почему я не могу
спросить его об этом? Думаю, я просто не хочу знать ответ. Пока что, не в этот момент, который
является лучшим событием в моей жизни.
Я думала, что не смогу заснуть с Зейном в одной кровати, но нахождение рядом с ним было
очень умиротворяющим. Мы лежим рядом, я на животе, а он массирует мне спину своими
волшебными руками. Я засыпаю, улыбаясь.
Рано утром Зейн будит меня, чтобы сказать, что уезжает. Я настаиваю на том, чтобы
проводить его до гаража, а в это время стараюсь заставить его остаться еще ненадолго. Конечно же,
он не может, а мне через несколько часов надо быть в школе.
Гараж отца Зейна наполнен большим количеством блестящих игрушек, и я сомневаюсь, что
он заметит пропажу мотоцикла, который решил одолжить Зейн. Он берет ключи из специального
стеклянного отсека в подписанном мотоциклетном шлеме. Я не знаю, да и мне плевать на то, кто
подписал его, потому что я очень устала!
— Ты уверен, что сможешь вести? — спрашиваю я Зейна уже в пятый раз, когда он садится на
мотоцикл.
Он берет пару солнцезащитных очков и надевает их.
— Конечно, — говорит он с ленивой улыбкой на губах. — Я просто буду думать о тебе, а
сексуальная неудовлетворенность не даст мне заснуть.
— Ох, это так мило.
Боже, он выглядит таким сексуальным в своей кожаной куртке, сидя на опасном мотоцикле.
Ко всему этому еще нужно добавить сексуально пахнущий одеколон. Вкусняшка.
Зейн жестом подзывает меня к себе. Я обнимаю его за талию. Он берет мое лицо в руки и
целует меня на удивление нежно.
— Спасибо, — говорит он мягко, его лицо всего в нескольких дюймах от моего. — Я
вспоминаю, кто я на самом деле, когда нахожусь рядом с тобой.
Серьезный Зейн такой же привлекательный, как и игривый. Я пытаюсь рассмотреть его глаза
за темными линзами очков.
— Это… очень странные слова.
— Да. — На его губах на миг появляется кривая усмешка. — Возможно, я слишком устал,
чтобы понимать, о чем говорю.
— А,— говорю я. — Ты ведь шпион, да? Вот почему ты носишь линзы и красишь волосы.
Я только наполовину шучу.
— Ты поймала меня. Я бы рассказал тебе, но мне тогда придется убить тебя. До встречи,
Виолетт.
После того, как он уезжает, я нажимаю на кнопку, чтобы закрыть дверь гаража, обдумывая
секреты, которые, возможно, скрывает Зейн. Связано ли это с его прошлым?
Он никогда не рассказывает об этом, не дает ничего, кроме обобщенных расплывчатых
воспоминаний о своих школьных годах. Мне интересно, что же произошло. Связано ли это с
самоубийством его матери? Знает ли Билл об этом?
Или, возможно, я раздуваю из мухи слона. Наверное, тот разговор, что я подслушала, касался
его работы, а ко мне не имеет никакого отношения.
Боже, я ненавижу лгать. Особенно самой себе.
Глава 22.
Я едва успеваю в школу. Мне хватило времени только на то, чтобы почистить зубы и одеться,
затем я побежала на занятия. Лорен позвонила мне и сказала, что заболела и проведет в кровати
целый день, поэтому я и не догадывалась, что надела рубашку навыворот, пока не приехала в школу.
Люди продолжают спрашивать, не провела ли я слишком бурно прошедшую ночь, я отвечаю
положительно на их вопросы только затем, чтобы они отстали. Вскоре по всей школе поползли
слухи, что я напилась как свинья на вечеринке братства. Мне плевать. Многое обо мне уже говорили:
называли меня шлюхой, говорили, что у меня силиконовая грудь, что я проходила кастинг для
Playboy, что меня удочерили… и прочую фигню.
Неудивительно, что у меня отсутствует школьный патриотизм и мне наплевать на это место.
Это дерьмовый опыт, особенно для людей с плохим мироощущением. И я никогда не отрицаю
слухи, я просто изменяю их так, чтобы ввести людей в заблуждение. Когда ребята подходят ко мне и
спрашивают, настоящие ли у меня груди, я отвечаю им, что меня удочерили. Это запутывает
сплетников, так как они до ужаса глупы.
Я прихожу на английский за несколько минут до начала урока, и у меня есть время повторить
химию. Я точно не помню, но, кажется, у нас сегодня тест.
Я открываю девятую главу, когда Мэтт подходит к моей парте.
— Привет, Ви, — приветствует меня Мэтт с обыденной улыбкой на лице. Как будто он не
предал меня, а потом не избегал с момента начала учебного года.
Мой желудок странно сжимается, но мне больше не хочется засунуть его голову в унитаз.
Хотя, он все еще не является моим любимчиком.
— Привет, Мэтт, — бормочу я, застенчиво поправляя свою рубашку.
Он, кажется, доволен моим вежливым ответом.
— Ты уже начала писать свое эссе?
— Начала? Оно уже закончено. Разве его не завтра сдавать?
Лицо Мэтта комично искажается.
— Ох, черт, что, правда? Я ведь еще даже и не начинал!
— Паршиво, — говорю я, пожимая плечами.
— Ага. — Мэтт мрачнеет на мгновение, но потом он оживает. — Я слышал, что Таннера не
будет до конца месяца, а Дженсен будет продолжать заменять его. Возможно, он даст мне отсрочку.
— Или, — говорю я, закрывая учебник по химии, — ты можешь написать эссе сегодня
вечером.
Ладно, это звучит неправдоподобно. Я понимаю это только сейчас. Судя по тому, как Мэтт
лыбится, я, похоже, снова вставила где-то в предложении слово «пенис».
— Я слышал, ты встречаешься с каким-то парнем из колледжа, — говорит он, меняя тему
разговора. Он опирается на мою парту точно так же, как и раньше, когда мы встречались. Я хочу его
сильно стукнуть.
— Зейн не учится в колледже, он работает в Cronus, — говорю я немного хвастливо. — Он
инженер-программист.
Я не могу остановить себя. Лучший способ отомстить своему бывшему парню-изменщику —
это заменить его кем-то, кто намного успешнее и красивее его. И если это низкий поступок… ну, я
тогда мелочная девушка.
— Ого, ты не стоишь на месте, Ви, да? — Мэтт добродушно гладит меня по руке. — Да, ты
всегда была слишком хороша для нас, школьных козлов. Я всегда знал, что какой-нибудь парень
украдет тебя.
Я поднимаю на него взгляд.
— Серьезно? Так вот почему ты бросил меня?
Он смотрит вниз на свои руки.
— Ну, вообще-то, да. Встречаться с тобой было довольно сложно. Каждый раз, когда мы
выходили гулять, я чувствовал себя так, как будто должен надрать задницу каждому парню, который
заглядывался на тебя. Я просто ждал, когда ты поймешь, что я не твой уровень.
Что за фигня. Он, что, забыл ту часть, когда изменил мне? Тьфу.
— Ладно, — говорю я ему, открывая учебник снова. — Спасибо.
Мэтт все еще сидит на моей парте, задумчиво пялясь на мою грудь. Я вынуждена громко
покашлять. Я говорю ему, что, кажется, Рейчел, которая внимательно наблюдает за нами, хочет
поговорить с ним. Он краснеет и поспешно отходит, извиняясь.
Странно. В своей голове я начинаю воображаемый разговор о полученном опыте с Зейном.
Мы оба приходим к выводу, что Мэтт — задница.
— Эй, Виолетт.
Глубокий голос выводит меня из оцепенения. Я смотрю в пару мерцающих карих глаз.
— Ох, э-э, здравствуйте, мистер Дженсен, — лепечу я, удивленная тем, что меня заметили.
Он подмигивает мне, прежде чем пройти к передней части класса, чтобы проверить
посещаемость.
Ого, это было странно. Я даже и не знала, что он знает, как меня зовут. Возможно, он слышал
сплетню о разгульной вечеринке. Ну, ладно.
Если так продолжится и дальше, думаю, что я начну распространять слухи о том, что отдаю
почку своей давно потерянной сестре.
Остальная часть ноября стала официально отстойной. Примерно в одно и то же время у меня
появилось четыре школьных проекта. Зачем учителя поступают так? Они хотят, чтобы мы все
провалились на экзаменах?
Проект по английскому стоит половины наших оценок, и мы с Лорен не понимаем, как
сможем прочитать от корки до корки шесть книг за такой короткий срок. В последнее время, она
вообще стала для меня неуловимой. Судя по тому, как часто она пропадает, она, должно быть,
занимается репетиторством с половиной школы.
Работа также превращается в сумасшедший дом. К нам заселилось три новых постояльца, в
том числе и женщина, прикованная к инвалидной коляске, которую зовут Мардж. Она постоянно
играет с кнопкой вызова работников, нажимая ее по поводу и без. Я бегаю к ней в комнату каждые
пять минут, а это сбивает все мое расписание. Мне приходится ускоряться, чтобы все успевать
вовремя, и из-за этого я не могу проводить много времени с Хейлиз.
Вдобавок ко всему, Зейн занят каким-то особенным проектом на работе: разрабатывает какое-
то новое программное обеспечение, которое должно быть готово к началу декабря.
Я не видела его с той ночи, проведенной вместе. Он пропустил все репетиции свадьбы, и мама
начинает волноваться, что если так пойдет и дальше, он пропустит и саму свадьбу.
Она превратилась в ходячий комок нервов, и догадайтесь, кто постоянно выслушивает ее
причитания?
Так что я немного ворчливая в последнее время. Ладно-ладно, очень ворчливая. Зейн
пропустил даже День благодарения, что весьма паршиво.
Всем гостям со стороны мамы удалось приехать на свадьбу, а так как до свадьбы осталось
восемь дней, то они пока живут у нас. Так что сейчас весь дом заполнен Хэррингтонами.
Возможно, и к лучшему, что Зейн не смог приехать. Но я рассказала ему о самом интересном
— прабабушка Фрэнсис с ложкой и (чистым) подгузником для взрослых подстерегла Билла на кухне.
Выражение ужаса на лице Билла было грандиозным зрелищем.
Прабабушка у нас — немного рехнувшаяся дама.
В последнее время мы с Зейном много ссорились. Признаю, что большинство этих ссор были
связаны с моей неуверенностью. Я не могу перестать зацикливаться на том, чем Зейн занят в
свободное время. Ужинает ли он один, как говорит мне? Работает ли он до восьми вечера? Почему
он не может выделить пару часов, чтобы приехать к нам на репетицию?
Мое воображение начало зашкаливать, а Зейн стал раздражаться. Особенно, когда я молчу о
том, что меня гложет. Хотя мы оба об этом знаем. Но самое страшное то, что… мне вроде как
нравится ссориться с ним. Это разрушительная, захватывающая…. прелюдия.
Знаю. Я — идиотка. Боже, не могу дождаться, когда снова увижу его.
Глава 23.
Свадьба мамы…
Погода сегодня пасмурная. Мама переживает, что может пойти дождь, хотя свадебный
планировщик уверяет ее, что они легко смогут перенести церемонию в помещение, даже если с неба
упадет хоть одна капля.
Она сводит меня с ума. Мама, а не планировщик свадьбы. Она отказывается отпустить меня
от себя хоть на одну минуту. Она ужасно переживает, дрожит, как кленовый лист.
Несмотря на ее нервное состояние, она прекрасно выглядит. На маме простое белое вышитое
платье, которое подчеркивает ее стройную фигуру. Макияж естественный, светлые волосы заколоты
белой лилией. Мне нравится классический стиль. Я бы хотела так выглядеть на своей свадьбе.
Если я когда-нибудь выйду замуж.
Свадьба проходит в здании Вудберна, в сказочном саду. Яркие экзотические цветы рассажены
повсюду, и тонко вплетенные в фиалки красочные огни мерцают, обернутые вокруг старомодных
фонарей. Большая белая беседка украшена огнями и цветами, а Джерри, свадебный планировщик,
информирует нас, что большинство гостей уже сидит на своих местах.
— Ты прекрасно выглядишь, Виолетт, — говорит мама, ее глаза наполняются слезами.
— Только не плачь, — предостерегаю ее я, протягивая платок на всякий случай. — И спасибо.
Ты тоже выглядишь потрясающе.
Она тщательно вытирает краешек глаза, а затем небрежно машет рукой.
— Спасибо, дорогая. Я только надеюсь, что в таком возрасте не выгляжу глупо. Ох, а ты
видела Джейн? Я нашла сережки, которые она может одолжить у меня.
Я беру свой телефон и прошу Джейн зайти в наш коттедж. Потом я пишу Лорен — уже в
пятый раз.
Я: Он уже приехал?
Лорен: Еще не видела его. Не переживай, он приедет!
Я вздыхаю. Зейн не может пропустить свадьбу. В противном случае, я прибью его.
Чтобы отвлечься, я осматриваю свое отражение в зеркале. В полный рост. Мне нравится мое
платье. Оно без бретелек, сшито из темно-синего трикотажа, длиной до колен. Мои волосы
распущены и завиты на концах, одна сторона заколота сверкающей заколкой, сделанной бабушкой.
Мне хотелось бы надеть браслет Зейна, но сегодня нельзя привлекать внимание к моему
запястью.
В кои-то веки я чувствую себя довольной и привлекательной. Мне интересно, что же он
подумает обо мне. Будет сложно притворяться, что он только мой будущий сводный брат. Как же я
смогу скрыть это от своей семьи? Что, если я снова скажу что-то неуместное? Должно быть, так все
и произойдет.
Беспокойство и сомнения крутятся у меня в голове, пока я не начинаю так же нервничать, как
и мама. Мы стоим у окна, дрожа, как листья на ветру, и подпрыгиваем каждый раз, когда кто-то
хочет поговорить с нами. Затем мама давится мятной конфеткой, а я чересчур стараюсь, выполняя
прием Геймлиха, и зря, поскольку она сразу же выплюнула конфетку, как только начала кашлять.
К счастью, я не ломаю ей ребра, а после мы истерически смеемся над сложившейся
ситуацией. Не знаю почему.
Прежде, чем мы успеваем собраться, Джейн и Джерри тянут нас в сторону беседки. По
дороге, я пишу сообщение Лорен.
Я: Ты уже виделась с ним?
Лорен: Ага. И это было ничего себе!
Я: Ничего себе что?
Лорен: Ты все увидишь.
Блин! Как будто бы я и так не перенервничала! И почему Джерри продолжает толкать меня?
Я раздраженно хлопаю ее по руке.
— Иди, Виолетт! — шипит она.
Она сильно толкает меня, и я внезапно выбегаю в проход, а все, кто сидят, оглядываются на
меня.
Я спотыкаюсь только дважды, что замечательно, если учитывать, что на мне трехдюймовые
каблуки. Сжимая букет, я концентрируюсь на ходьбе по проходу.
Я едва замечаю улыбающиеся лица моей семьи и друзей, Ожидающего в беседке Билла,
который выглядит элегантно, но в то же время неуверенно. Мой взгляд был полностью сосредоточен
на прекрасном парне в смокинге, стоящем возле Билла.
Он замечательный, самый идеальный человек, которого я когда-либо видела. Такой небрежно
элегантный и сексуальный, он, кажется, совершенно недосягаемым для меня.
И этот бог — мой парень!
Зейн наблюдает, как я иду по проходу, с намеком на улыбку на его невыразимо прекрасном
лице. Я не могу скрыть улыбку на своих губах. Я занимаю свое место, чувствуя себя счастливой. Я
так рада находиться здесь.
Я вынуждена отвлечься от Зейна, чтобы увидеть выход мамы.
А вот и она.
Я не отношусь к сентиментальному типу людей, но едва сдерживаю слезы, когда мама с
Биллом обмениваются своими обетами. Его обет до смешного прост, но поразительный взгляд на его
лице заменяет слова. Мамин обет намного сложнее, по ее щекам бегут слезы, когда она выражает
благодарность за свою жизнь, свою семью… за мужчину, стоящего напротив нее. Все, кто знает через
что она прошла, плачут вместе с ней.
Я так рада за нее и горжусь ею в этот момент.
Как в тумане я понимаю, что все закончилось. Зейн тянется за моей рукой и сопровождает
меня назад по проходу. Он поддерживает практически весь мой вес, за что я ему очень благодарна. Я
в эмоциональном раздрае, поэтому не думаю, что смогла бы пройтись одна.
— Ну что же, теперь ты официально моя сводная сестра, — говорит он уголком рта. —
Неуместно будет сказать, что прямо сейчас ты выглядишь чертовски прекрасно и привлекательно?
Я смеюсь дрожащим голосом.
— Не более, чем мне сказать, что мне хотелось бы сорвать этот смокинг с тебя зубами.
Зейн откидывает голову назад и смеется.
Не знаю почему, я ведь не шучу.
Свадебный банкет проходит в павильоне, бальный зал украшен свадебными цветами: синим и
серебряным. Множество свечей венчают мерцающими огнями великолепные люстры. Все вокруг
настолько волшебно, что я не могу налюбоваться.
Я стою рядом со столом Лорен, раздраженная. Я должна быть с Зейном, но я не с ним.
Почему? Да потому что мы оба решили, что не можем находиться рядом и держать при этом руки
при себе. Лорен также сказала, что сексуальное притяжение между нами настолько очевидно, что
даже ей хочется принять холодный душ.
И вот почему моя развратная кузина Тейлор сейчас прижимается к Зейну вместо меня.
Тейлор — действующая Мисс Невада. Я знаю, что она моя родная кровь, но я ненавижу её
всем своим естеством. Я ненавижу тетю Барб и дядю Майка за то, что они вырастили такую
симпатичную потаскушку. Я ненавижу, что никто ей не может объяснить, что это свадебный банкет,
а не публичный дом.
— Она снова трогает его руку! — рычу я. — Это… отвратительно! Ты считаешь ее красивей
меня?
— Не знаю, — говорит Лорен устало, ковыряясь в своем цыпленке. — Зато у тебя груди
большие.
Я едва слышу ее.
— Ох, посмотрите на меня! Я — Мисс Невада, хе-хе! Ох, Зейн, ты такой сильный. Ох, я не
могу держать свои руки при себе, потому что ты такой… ох, ну вот опять я провожу рукой по твоей
груди. Потому что я — шлюха! Вот как я стала Мисс Невада, благодаря ми…»
— Ви, — перебивает меня Лорен. — Просто подойди к ним.
— Я не могу, — говорю я. — Ты же знаешь, что мы не можем рисковать. Тебя что, вырвало в
салфетку?
Она складывает салфетку и кладет ее обратно на тарелку, хмурясь.
— Мой желудок немного не в себе.
— Ты в порядке? Ты ведь не беременна? — говорю я, смеясь. Потому что это Лорен, и не
может быть, чтобы она…
Она молчит, стараясь не встречаться со мной взглядом.
У меня отвисает челюсть.
— О Боже, — задыхаюсь я.
Я хватаю Лорен за руку и тяну ее в туалет. Как только мы оказываемся внутри, она отходит и
запирается в кабинке. Спустя мгновение оттуда слышится звук рвоты. Я хватаю несколько
бумажных полотенец и мочу их.
Лорен, наконец, выходит, вся потная и бледная. Я помогаю ей умыться, затем выбегаю в
поисках воды.
Когда я возвращаюсь, она стоит, прислонившись к раковине, ее глаза красны и наполнены
слезами.
— Итак, — говорю я осторожно. — Чтобы все прояснить… ты беременна?
Она кивает.
— Да.
Не могу поверить в это! Сузив глаза, я внимательно изучаю ее. Она выглядит как обычно,
возможно, немного худее. И более усталая.
Лорен беременна. Как это могло произойти?!
— И… сколько недель? — спрашиваю я.
— Девять, — говорит она мрачно.
— Что? Как? Кто отец? Я надеру ему задницу!
Она отбрасывает волосы с лица.
— Я вроде как встречалась кое с кем. Я не рассказала тебе, потому что… не знаю. Все сложно.
И нет, я не собираюсь говорить тебе, кто это. Во всяком случае, пока не расскажу ему о ребенке. И
не пытайся угадать, кто это!
Миллион вопросов готов сорваться у меня с языка, но я проглатываю их.
— Ты… что ты собираешься теперь делать?
Лорен сутулится.
— Не знаю. Я не хочу заботиться еще об одном ребенке. Я ведь практически воспитываю
Брианну. Я… я просто не знаю.
Я делаю глубокий вдох, осторожно подбирая слова.
— Ты ведь знаешь, какой есть выход, если не хочешь сохранить ребенка. И что бы ты ни
решила, я буду тебе помогать. Со всем, что тебе понадобится. Эй, а если ты решишь оставить
ребенка, я буду тетушкой Виолетт! Даже если это не практикуется, я могу представить, как мы
вместе растим ребенка. Я буду крутой родительницей. Мы можем попасть в реалити-шоу! Я люблю
детей!
Лорен только многозначительно смотрит на меня.
— Я еще не знаю, что собираюсь делать. Думаю, сначала я поговорю с отцом ребенка. И мне
все еще нужно рассказать об этом маме.
— Хорошо, ты уже была у доктора?
Ей, кажется, снова стало плохо.
— Нет. Я не могу попасться маме на глаза.
Ах, да. Я глажу ее по руке.
— Ну, мы можем поискать в интернете. Я уверена, что там полно ресурсов для беременных
девушек. Я посмотрю сегодня, когда вернусь домой.
— Спасибо. — Слабо кивает она. — Э-э… можем мы поговорить об этом позже? Думаю, что я
лучше поеду домой и отдохну. Передавай маме мои поздравления, хорошо?
— Конечно. Хочешь, чтобы я отвезла тебя? — спрашиваю я.
— Нет, все в порядке, я позвоню маме. Но спасибо за предложение.
После беглого осмотра в зеркале, чтобы убедиться, что она выглядит презентабельно, Лорен
направляется к двери. Она открывает ее, затем, сомневаясь, поворачивается ко мне.
— Пойди поговори с Зейном, — говорит она.
Затем она исчезает, а я пялюсь на дверь.
Я… не знаю. Шокирована. Ранена. Обеспокоена за Лорен. Я просто не могу поверить, что она
беременна. Единственная, кто мог быть еще более девственной, чем я, была как раз Лорен. И все это
время за моей спиной, она занималась этим!
Думаю, что я должна злиться на нее за то, что она скрывала от меня свою связь с кем-то, но
все так запутано. Лорен настолько скрытный человек. Она совершенно не любит разговаривать о
себе, и…
Ох, подождите-ка! Я знаю, кто отец!
Деймон Фокс, футболист. Она занималась с ним репетиторством с начала школьного года, и,
кажется, они хорошо ладят. А их отношения запутанные, потому что у Деймона есть девушка.
Шенна, кажется. Она ходит с нами на испанский, но я с ней ни разу не разговаривала. И Лорен она
никогда не нравилась! Однажды, она сказала, что у Шенны самый пугающий смех.
Это Деймон, я уверена в этом. Ему лучше поддержать ее, или, в противном случае, я надеру
ему задницу.
Но что тогда? Они поженятся и будут растить ребенка? Я сомневаюсь в этом. Ему лучше
поддержать любое ее решение…
Боже. Лорен беременна. У нее будет малыш.
Что произошло бы, если бы я забеременела от Зейна? Без сомнения, он бы поддержал меня,
несмотря ни на что. Но как бы поступила я? Какая-то часть меня (и я чувствую себя ужасно,
признаваясь в этом) была бы рада иметь ребенка от него. Если быть честной, большая часть меня.
Но реальность отрезвляет меня — я буду незамужней девушкой-подростком с ребенком и с
ответственностью, к которой я пока не готова.
Волнуясь за Лорен, я, наконец, покидаю уборную. Хочу поговорить с Зейном. Я не скажу ему
о Лорен, мне просто хочется увидеть его.
Я очень расстроилась, найдя его в тисках Тейлор. Она мне никогда не нравилась. Когда я была
полной, она игнорировала меня, а затем, когда я постройнела, стала грубо вести себя со мной.
Я ненавижу то, как идеально они выглядят вместе. Тейлор, со своими длинными
блондинистыми волосами и модельной фигурой, полностью соответствует темной красоте и
мощному телосложению Зейна. Если я встану рядом с ними, какой-нибудь фотограф выкрикнет,
чтобы убрали унылую девочку с обложки журнала.
Ладно, мне не впервой отваживать от Зейна симпатичную девушку. У меня не будет проблем
в оттаскивании Тейлор в сторону за ее прекрасные волосы.
Посмею ли я насладиться этим?
О, да, посмею.
Зейн наблюдает за моим приближением, и мне нравится, как полуулыбка освещает все его
лицо.
— Привет, Зейн, — говорю я, подходя к ним. — Есть минутка?
— Вообще-то, мы тут заняты, — огрызается Тейлор, оглядываясь на меня. Она прикасается к
руке Зейна.
Ох, дела становятся безобразней.
— Ага, я заметила. — Я делаю озабоченное выражение лица, а затем понижаю голос. — Я